Вики
Люди не бессмертны. Они, как и любое живое существо, имеют свое начало и конец. Рождаются, проживают отмеренное им время, умирают. Таков закон природы, и против него, увы, не пойдешь. Однако, как оказалось, есть исключения. Я и не подозревала об этом, когда была обычным человеком. Не думала, что у меня появится второй шанс. Шанс на обретение себя, шанс на встречу с матерью, которой почти не помнила; шанс на опасные, но удивительные приключения, которых так не хватало при первой жизни. Я умерла и попала на Небеса. Место, подарившее мне новые возможности, чувства. За спиной появились крылья, а в друзьях настоящие бессмертные существа: ангелы и демоны Однажды на моем новообретенном жизненном пути появился незнакомец. С первой встречи все в нем казалось мне удивительным. То, как он умел рассуждать и анализировать происходящее на Небесах, сидя в запертой башне, ни раз восхищало меня. Необычайно милый, добрый, чуткий. Его белые крылья говорили мне о том, что он ангел, но видимость порой обманчива. Один ритуал — и правда разом раскрылась передо мной. Полукровка. Наполовину ангел, наполовину демон. Бессмертный, тот, кого так сильно боялись все жители Небес и Ада. Он должен был вернуться и посеять хаос во всех трех мирах. Однако, это лишь ожидание. Реальность же… Со мной он добр и нежен, с друзьями сдержан и терпелив, а с врагами расчетлив и безжалостен. Он не добро, но и не зло. Он многогранен, так что понадобились бы сотни и сотни лет, чтобы познать его целиком. Он тот самый мужчина, которого я ждала и желала еще будучи обычным человеком. И тот, с кем мне хотелось бы провести всю свою жизнь. Будь наша судьба хоть чуточку добрей.***
У меня не было никакого желания идти на общий обед. Мими решила, что сейчас нам это крайне необходимо — провести время всем вместе, поесть до отвала, выпить, да поболтать о насущном. Я же хотела бы закрыться в комнате Мальбонте и просидеть там до наступления сумерек. В полнейшем одиночестве и тишине. Уже сегодня мне предстоит отправится в тюрьму Шепфамалума, дабы сделать все возможное и невозможное и вызволить своего возлюбленного из лап прародителя настоящей тьмы. Я искренне верила, что все получится. Даже несмотря на предостережения сирен, надеялась, что уже сегодня Мальбонте будет дома. Цел и невредим. Тяжело вздохнув, я застегнула рубиновое колье, не сводя глаз со своего отражения. Для обеда я выбрала облегающее черное платье в пол, со скромным декольте и разрезом на левой ноге, и идеально подходящие к нему босоножки на высоком каблуке. Колье же отлично сочеталось с матовой красной помадой и самыми простыми стрелками, делающими мои ресницы визуально пышнее. Хотелось выглядеть хорошо, даже несмотря на огромную дыру, разрастающуюся в моей душе с тех самых пор, как Мальбонте меня оставил. Ради друзей, ради будущего Небес. Мне необходимо сделать это. Я попыталась улыбнуться себе в зеркале, но уголки моих губ не слушались. Ну и к черту. Я не обязана притворяться счастливой. Тем более перед друзьями. Они знают, каково мне сейчас. Снова шумно вздохнув, я подошла к прикроватной тумбе, где стоял теперь уже открытый сундук с кинжалом. Аккуратно выудив его с бархатной ткани, подняла на уровень глаз. Никаких эмоций. Абсолютно ничего. А чего, собственно, ожидала? С тех пор, как Торендо открыл сундук и вручил кинжал мне, я не расставалась с ним ни на секунду. Знаю, возможно, это глупо, но мне не хотелось потерять свою единственную возможность спасти Мальбонте. Даже несмотря на то, что замок охранялся, я не желала лишний раз рисковать. Кто знает, остались ли на Небесах противники нововведений, противники самого Мальбонте. Если так, пусть попробуют забрать его у меня. И без какого-либо оружия, вспорю им брюхо, как бы жестоко это не звучало. Мне терять нечего. Вложив кинжал в прикрепленные к бедру ножны, я выпрямила спину, чуть хлопнув крыльями, и направилась в трапезную. Моя холодная решимость испарилась, стоило мне взглянуть на пустующее место во главе стола. Прежде отсутствие Мальбонте во время обеда было не столь очевидным. Ибо питались мы абы как и там, где приходилось — в библиотеке, своих комнатах, кабинетах. Сегодня же все ощущалось чересчур остро. Это был первый официальный обед без него. С другой стороны я понимала, что уже этой ночью Мальбонте будет здесь. Он вернется в замок Цитадели, будет спать в своих покоях, а принимая пищу сидеть за этим длинным, переполненным вкусностями столом вместе с остальными. — Вики! — позвала Мими и, в дополнение, ткнула меня локтем в бок. Я оторвала задумчивый взгляд с все еще пустующего стула Мальбонте и посмотрела на подругу. Чувствовалось, все присутствующие за столом сейчас наблюдали за мной. — Ты что-то сказала? — Я спрашивала, что тебе положить. — В руках Мими держала миску с каким-то подобием зеленого салата. — Ты совсем ничего не съела. Пробежав глазами по друзьям — все они действительно напрямую наблюдали за мной — и проанализировав их уже испачканные тарелки, лишь качнула плечами. — Спасибо, но я не очень голодна. — Тебе нужно поесть, — вмешался Нейт. — Если хочешь победить этого ублюдка Шепфамалума… — Умоляю, давай только без разговоров о делах за столом. — Подруга закатила глаза и поставила миску. — Этого дерьма нам и в другое время хватает. — Ну да… — хмыкнул он. — Согласен с Мими, — жуя мясной рулет, проговорил Люци. — Не порть мне аппетит, белокрылик. Я улыбнулась, мысленно радуясь, что все внимание с меня переключилось на очередную перебранку Мими и Нейта. Некоторые утверждают, что аппетит приходит во время еды, однако мне, как и прежде, кусок в горло не лез. Друзья, конечно, правы: моему и так истощенному организму требовались силы. Не только, чтобы противостоять злу, но и чтобы оставаться в более менее жизнеспособном состоянии. Бессмертные могут обходиться без еды достаточно времени, прежде чем их тела настигнут первые признаки слабости. Однако и мы в конце концов не неуязвимы. Кое-как сделав глоточек красного вина, я постаралась прервать бесконечный поток мыслей и вернуться к обеду. Даже если ничего не есть, я вполне способна побыть рядом с друзьями и даже попробовать поддержать разговор. Половину из которого, судя по всему, я уже пропустила. — Нужно быть готовым ко всему, — спокойно проговорил Нейт, глядя на Мими. — Ведь мы даже не подозреваем, что происходит с ним в эту секунду. Осталась ли в Мальбонте хоть частица его самого. — Я это прекрасно понимаю. Но как нам помочь, если мы не можем попасть туда вместе с Вики? Снова остаться по другую сторону и ждать? Какой в этом толк? — Мы поможем ей своей верой, — вмешался Торендо, кивая мне. Мими фыркнула и бросила салфетку на стол. — Верой? Это глупо. — Совсем нет. Все, что мы можем предложить Вики – это слова поддержки и терпеливое ожидание их здесь. — А если что-то пойдет не так, как планировалось? Что, если Шепфамалум навредит ей в первую же секунду? Я накрыла ее кисть своей, стараясь ничем не выдавать дрожь в пальцах. Подруга посмотрела на меня. На ее лице застыл испуг, перемешанный с грустью. — Я справлюсь, — ободряюще улыбнулась я, хотя в глазах, чувствовалось, уже стояли слезы. — Ты правда готова к этому? Просто... Плевать, чего от тебя ждут. Мы можем подождать, найти возможность пробраться туда всем вместе... Торендо покачал головой. — Поверь, дочка, других вариантов у нас нет. — Я не могу больше ждать, Мими, — ответила полушепотом. — Он нуждается во мне, а я в нем. Сейчас, когда кинжал нашелся, все кажется осуществимей. И я верю, что одолею Шепфамалума. Да, скорее всего это будет не так просто... Но я не могу позволить Мальбонте пробыть в заточении еще хотя бы сутки. Он должен быть здесь. Мими кивнула, шмыгнув носом, и молча вернулась к обеду. Мальчики стали обсуждать отстройку городов, и только Торендо продолжать смотреть на меня. Наши взгляды пересеклись, и он вновь кивнул мне, чуть поджав губы. — Прошу меня извинить, — пролепетала я, ни к кому конкретно не обращаясь, и, поднявшись из-за стола, направилась к выходу из трапезной.***
— Что с тобой, ангелок? Я вздрогнула и, оторвавшись от созерцания столицы, обернулась на голос. Люци. В последнее время он стал все реже появляться при Цитадели и все больше застревал в Аду, восстанавливая свой родовой замок после незаконного вторжения Асмодея и его свиты. Насколько я знала, коронация состоится уже на следующей неделе. Но это лишь в том случае, если Мальбонте вернется домой. Конечно, все знали о его роли на Небесах, и в его отсутствие проворачивать такие дела было бы недопустимо. Однако Люци, что странно, останавливало вовсе не это. Он не хотел признавать, но, как сказал Нейт, за время моих поисков эти двое успели практически подружиться. Потому, наверное, демон и не желал проводить коронацию без Мальбонте. Быть может, считал себя… виноватым? Мой возлюбленный тоже не говорил мне о той тонкой связи, что образовалась между ними, существами, которые почти все время с момента знакомства ненавидели, презирали друг друга. Мне же хотелось искренне верить, что эта дружба действительно существует и будет только крепчать, когда все закончится. — Почему ты здесь? — ответила вопросом. — Я думала, ты уже отправился домой. — Думала, что не провожу тебя к твоему суженому? И не надейся. Я пробуду здесь до тех пор, пока ваши задницы дружненько не вернутся домой. Вообще-то, да, в тайне я надеялась на это. Мне не хотелось, как говорится, долгих проводов и лишних слез. Мне не хотелось смотреть в лица друзей и видеть в их глазах проблески надежд, которые я, возможно, и не смогу оправдать. Я опустила взгляд, ничего не сказав. Люцифер склонил голову набок, внимательно наблюдая за мной. — Что с тобой происходит? — спросил он непривычно мягко. Снова отвернувшись от него, я сложила руки на каменные перила моста и уставилась на все еще оживленный город, простирающийся внизу. Время уже приближалось к закату; все дома и живописные улочки окрасились в теплые оранжеватые тона. Прочистив горло, дабы избавиться от мешающего комка, проговорила: — Мне нужно было немного времени… побыть наедине с собой и своими мыслями. Не совсем ложь. Но и не правда. Люци подошел к перилам и остановился слева от меня. Я мигом почувствовала на себе его хмурый взгляд, однако отвечать на него не торопилась. — Я спрашиваю не о сейчас. С тех пор, как нашла кинжал, ты как будто… — Не нужно, Люций, — вздохнула я. — Я просто… скучаю по нему. Вот и вся история. — Уверена, что это все? Со стороны города вдруг послышался звонкий детский смех. В памяти сразу же всплыла картинка: хлопок меча, Мальбонте потирает затылок, а после отдает игрушку ребенку. Мои губы, дрогнув, изогнулись в легкой улыбке. Я тут же повернулась к другу, пытаясь убедить его в нормальности своего состояния. Люци, казалось, поверил мне и чуть расслабился. — Пообещай мне кое-что, — ровно произнесла я, проигнорировав его вопрос. — Говоришь так, будто прощаешься. Уголки моих губ растянулись шире, однако в сердце, казалось, образовалась очередная трещина. — Пообещай, что с тобой все будет в порядке. Что ты… разделишь свой дом с кем-нибудь… Демон вдруг засмеялся и отвернулся, облокотившись на перила. Но это не помешало мне рассмотреть в его глазах проблеск некой тоски. И я понимала, что, возможно, именно моя персона и была причиной этой нескрываемой эмоции. — Намекаешь на поиск женщины? Уверяю тебя, с этим у меня все в порядке. — Я говорю серьезно. Думаю, отношения пошли бы тебе на пользу. — А с чего ты взяла, что у меня их нет? Да и что это за купидонские порывы? Из груди вырвался смешок. — Ты знаешь, кто такой купидон? Люцифер повернулся ко мне. Его глаза загорелись озорством. На губах заиграла хорошо знакомая мне ухмылка. — Крылатая баба с яйцами, — пробормотал он, после чего уже громче добавил: — Естественно. Не забывай, мне ведь приходилось бывать на Земле и слышать различные глупости, что так любят сочинять люди. Но вернемся к моему вопросу… — Никакие это не купидонские порывы, — спокойно прервала его я. — Мне просто хочется верить, что в конце концов и ты найдешь любовь своей жизни. Будешь счастлив. Люци снова внимательно посмотрел на меня, какое-то время молчал, после чего заговорил: — Что значит «и ты»? Я чего-то не знаю? Мне не хотелось быть дурой-сплетницей, которая болтает за спинами друзей, будучи совершенно не уверенной в своей информации. Особенно сейчас… — Вот вы где, ребята! Обернувшись, увидела приближающихся к нам Мими и Нейта. Подруга шла на пару шагов впереди, чуть больше обычного покачивая бедрами, обтянутыми красной тканью платья. Нейт же плелся следом, как-то странно — по-мужски довольно — ухмыляясь. Кажется, все хорошо… В глазах защипало. Я улыбнулась друзьям и снова посмотрела на Люцифера. — Нет, ничего такого. Ты только… пообещай мне, ладно? Если Люци что и заподозрил, он не стал больше ничего спрашивать. Только сделал так, как я его и просила. — Обещаю, ангелок. — Он прочистил горло и повторил: — Я обещаю.***
Мои разговоры с друзьями продолжались весь остаток вечера. Когда Мими и Нейт настигли нас с Люци на мосту, вчетвером мы отправились на прогулку по улицам Каэлюма. Я впитывала в себя все, начиная с голосов моих близких и заканчивая окружающей нас обстановкой: звуками, ароматами и общей атмосферой города. Когда же начало смеркаться, мы вернулись в замок Цитадели. Мое время приближалось, а потому сразу же отправилась к себе. Платье вмиг сменилось кожаными доспехами, босоножки — сапогами, а украшения — оружием. Да, я решила не ограничиваться тем самым кинжалом, и кроме него кое-что взяла. Неизвестно, насколько сильно Шепфамалум завладел телом и разумом Мальбонте. А потому, никакой ножичек лишним не будет. Хоть риски ранить именно Мальбонте и были велики… Также я не знала, что вообще увижу, когда окажусь в тюрьме. Какие метаморфозы произошли с моим возлюбленным? Будет ли он знать, что я рядом и, как и обещала, хочу помочь ему стать самим собой? Во имя Небес. Во имя любви. Закончив со сборами, я направилась к двери, но, схватившись за ручку, застыла на пороге. Обернувшись, еще раз окинула взглядом комнату Мальбонте, что в последнее время мне верно служила спальней и местом, где можно было просто-напросто спрятаться от других глаз. Я сглотнула очередной ком горечи. Вот и все… Крылья раскрылись на всю ширину, когда мое тело прижалось к твердой поверхности стены. Мальбонте стянул с меня платье и принялся покрывать поцелуями сперва живот, затем выпирающие ребра, а потом каждую из грудей. Его шершавые ладони гладили мои бедра, язык обвел ореолы моих затвердевших сосков, тем самым заставив меня стонать его имя. — Мальбонте… В ответ он зарычал, не отрываясь от моей кожи. Мягкие губы перекочевали на ключицу, горло. Я зарылась пальцами в волосы Мальбонте и притянула его к себе. Меня одолевала жажда… Хотелось, словно это было в первый раз, ощутить вкус его поцелуя. Мальбонте подчинился, оказавшись прямо передо мной, и теперь смотрел на меня сверху вниз. Темные глаза, казалось, стали еще темнее. Но это не было предвестником того, что им овладевает тьма. Это был другой вид власти, которой Мальбонте добровольно и безоговорочно был готов поклоняться. — Ты мой, — прошептала я, поглаживая его лицо влажными подушечками пальцев. — Навеки вечные… Мальбонте наклонился ближе и подхватил меня на руки, припечатав в стену. Его губы коснулись моих в требовательном поцелуе, словно печать на произнесенные мной слова. Скомкав ткань на его груди, я сорвала с него рубашку. И мы снова задвигались, поглощенные неиссякаемой страстью и по-настоящему безумной любовью. Навеки… Это словно клятва, связывающая наши души… Я перевела взгляд на кресло. — Хочешь продолжить то, что начали на поляне? — усмехнувшись, спросил Мальбонте Я только застенчиво кивнула, водя указательным пальцем по его ключице. Мальбонте приподнял мой подбородок, наши глаза встретились, и он прошептал: — Я тоже. Его губы вновь накрыли мои. В глазах запекло от приближающихся слез. — Бонт, — произнес он. — Что?.. — Так меня звала моя мать... И я хочу, чтобы девушка, которую я люблю, могла называть меня так же. Моё сердце приостановилось. Я подняла глаза на Мальбонте, вмиг увидев в его то же перемигивание звездочек, что заметила и тогда, после битвы. Его руки сомкнулись на моей талии, и притянули еще ближе к его груди. — Я люблю тебя, Вики, — проговорил он, мягко улыбнувшись, и накрыл мои губы своими. — Люблю… Воспоминания согревали и в то же время разрывали мне сердце. Но я не могла продолжать стоять столбом, не решаясь переступить порог нашей комнаты. Не могла позволить себе зарыдать во все горло, когда так этого хотелось. Мальбонте будет в порядке. Небеса будут в порядке. И я сделаю все, что от меня потребуется, дабы все наконец пришло в норму. С этими мыслями я в очередной раз вздохнула и покинула покои, тихо закрыв за собой дверь.Мальбонте
Ничего не осталось. Невозможно было даже вообразить, что от него до сих пор принадлежало ему. Фигура, восседавшая сейчас на троне, выглядела в точности как он. Но стоило лишь приглядеться… Вся правда была в глазах. В этих жутких желтых глазах, что, казалось, за одну секунду способны были прожечь в теле бессмертного дыру. Да что там бессмертного любого живого существа. Длинный палец в нетерпеливом жесте постукивал по подлокотнику костяного трона, нога нервно покачивалась. Неужели он кого-то ожидал? Хотя… Подобное времяпрепровождение ничем не отличалось от прежнего. Бесцельное брождение по такой искусно созданной тюрьме, вылеживание на глупом троне, который, видимо, и отражал всю его мощь, всю его значимость в этом месте. Вот только, кому он пытался это доказать? Все, кого сюда в наказание присылали, пусть и по истечению достаточного количества времени, но истлели. Никого не осталось. Только монстр, кому и принадлежала эта тюрьма, да узник собственного тела, что вопреки всему продолжал сражаться. Мир вокруг содрогнулся. Темное пространство на долю секунды озарила яркая вспышка. У подножия трона задрожали мелкие камешки. Это могло означать лишь одно — кого-то вновь сослали на перевоспитание. Однако… Палец застыл, так и не коснувшись подлокотника. Рот Мальбонте-Шепфамалума растянулся в предвкушающей улыбке, спина наконец оторвалась от спинки трона. — Ты это почувствовал? — промурлыкал он. Ответа, конечно же, ему было не дождаться. Все сознание Мальбонте было задвинуто, словно за невидимую ширму. Лишь иногда он мог пробиться сквозь эту гадкую, пропитанную тьмой стену и добиться контроля. Что бы там не надумал себе Шепфамалум, это тело никогда не будет на все сто процентов его. — Похоже, к нам пожаловали гости. — Он вскочил на ноги, стряхнул с одежды невидимую пыль и выпрямился, сверкнув глазами. — Давай же встретим их.Вики
В этот раз я оказалась посреди темного нечто. Не было ни каменного пьедестала, ни трона. Только пустота. Однако, чувство, что за мной кто-то наблюдает, не покидало меня с того самого момента, как переместилась сюда. Оно ощущалось на всем: холодком на затылке, еле уловимом движении в краешке глаза, дрожью крыльев. Последние, словно антенны, улавливали каждую мелочь. Даже не знаю, откуда в них это взялось… Отряхнувшись от липнущего страха и вытащив самый обычный кинжал, я двинулась вперед. И с каждым новым шагом буря внутри меня, казалось, постепенно стихала. Успокоится — вот самое главное правило, которое вынесла для себя во время подготовки. Неровное дыхание или взмокшие от пота ладони мне не помогут победить. А потому, как бы ни было тяжело… — Приветствую тебя, дорогая, — раздался за спиной знакомый голос. Только вот было в нем что-то… не то. Я не подпрыгнула и не вскрикнула от неожиданности. Лишь резко остановилась и плавно, словно с самого начала ожидала этого, повернулась к нему всем корпусом. Пальцы еще крепче сжали рукоять кинжала, когда глаза остановились на моем возлюбленном. Надо же… А ведь он почти не изменился. Слез, что удивительно, не собиралось, губы не дрожали, коленки не подкашивались. Мне казалось, что будет тяжелее видеть его таким. Быть может, это и есть та самая стадия принятия? Именно тот момент, когда принимаешь суть такой, какая она есть? — А вот и ты, — ответила ровным тоном. Правило второе: ни за что не показывать своих страхов и волнений. Враг не должен знать твои уязвимые места, дабы потом не использовать их против тебя. По крайней мере, не все. — И что же… даже не обнимешь своего любимого? — усмехнулся Шепфамалум, раскинув руки в стороны, будто приглашая. — Когда вырежу твое гнилое сердце из его груди, тогда конечно. — Блеф, кстати говоря, – это правило номер три. Заставь врага поверить, что ты более чем готов надрать ему задницу. Шепфамалум зашагал ко мне, медленной, непривычно развязной для Мальбонте походкой, тем самым все больше и больше сокращая расстояние между нами. — Забавно слышать такое из уст непризнанной девчонки, которая и клинка-то никогда в руках не держала. Ты только посмотри, — он махнул головой на кинжал, что я стискивала в ладони, — по-твоему, это оружие готово ко встрече со мной? А как ты его держишь… Одна ты ничего не сделаешь. Шепфамалум остановился напротив меня, в считанных шагах, и посмотрел мне в глаза. Я чуть не ахнула, когда увидела, какие глаза были у него. Желтые, с едва заметным зрачком в центре. Это напомнило мне мой ни то сон, ни то видение перед тем, как очнуться в камере Ада. Ости, пытки, Асмодей… Тогда я была более чем убеждена в том, что это видение устроила в моей голове Ости — уж больно это было в ее стиле. Но сейчас… Сны в этом мире никогда не снятся просто так, верно? Я постаралась улыбнуться как можно злораднее. — Ты заблуждаешься, чудо в перьях, — шепнула, перекатывая сгусток силы на пальцах. — Я не одна, — и бросила в него шар внутренней энергии. Он всхлопнулся прямо перед лицом Мальбонте-Шепфамалума, заставив его зарычать. Не ожидал? Он попятился, избавляясь от осколков и совершенно не замечая кинжала, что притаился за его спиной. Когда тот вонзился ему под лопатку, выискивая чужеродное сердце, Шепфамалум снова зарычал. Еще со времен наших прошедших сражений я освоила эту технику. Соединяла магию с обычным оружием, тем самым превращая его в почти что третью руку. Это удобно… особенно когда в противниках у тебя подобные твари. Однако жаль, что с тем кинжалом это не работало. Ему, увы, требовался физический контакт. Шепфамалум накренился вбок и поднял на меня свой полный ярости взгляд. Рука что едва коснулась рукояти заветного кинжала тут же метнулась к мечу. Губы любимого, что пока не принадлежали ему, растянулись в зловещей улыбке. — И не жалко тебе делать из Мальбонте игольницу? — Шепфамалум захохотал и взмахнув крыльями, откинул от себя кинжал, как надоедливую муху. Тот с характерным звоном приземлился на землю. — Уж не знаю, каковы твои планы, но воительница из тебя так себе. — Выпрямившись, он поднял руку, вытянув указательный палец. — Ты прав, я не воительница. И никогда не хотела ею быть. А вот ты… — я взмахнула мечом, окутанным моими внутренними силами, — похоже, предпочитаешь заговаривать противников до смерти. Что крайне скучно для такого существа, не находишь? Одно резкое движение, и он атаковал меня темными подобиями молний. Я мигом выставила перед собой меч, загородившись, словно щитом. Тот в одно мгновение расщепился на мелкие частички. Меня же отбросило назад. Привстав на ноющие локти, посмотрела на своего противника. Не подступиться, черт возьми! Я поднялась на ноги, обдумывая свой следующий шаг. Как раз вовремя, ибо Шепфамалум снова кинул в меня молнию, и когда та соприкоснулась с моим ответным огненным шаром, раздался громкий хлопок. Шепфамалум оскалился. — А знала ли ты, что он до последнего надеялся не видеть тебя больше? Кто знает, быть может, Виктория Уокер ему надоела? Иначе почему он не выходит сейчас к тебе? Он ведь может. — Tenebris relinquere, — прошептала я, поднявшись над землей. В пальцах запульсировала очередная порция магии. — Relinquere! Шепфамалум зарычал и, крутонув рукой, ответил на мою атаку шаром, будто бы из уплотненного дыма. Снова раздался оглушающий треск. Оттолкнувшись от земли, Шепфамалум грациозно взлетел, оказавшись на одном уровне со мной. — Не хочешь слушать? — усмехнулся он, наклонив голову набок. — Не хочу. Exsurge. Exsurge, ferrum. Монстр тут же замер, наблюдая за моими действиями. — Что ты делаешь? — нахмурился он. Неужели, я заставила прародителя тьмы нервничать? Жаль, рассказать не кому… Я смерила его гневным взглядом. — Собираюсь закрыть тебе рот раз и навсегда. Когда пальцы коснулись рукояти, по коже побежали мурашки. Было ясно, это связь. Между мной и тем самым клинком. Все было готово к действу. Я вытащила кинжал из ножен. Шепфамалум окинул его быстрым взглядом, и его рот вмиг растянулся в усмешке. Значит, сработало. — Ты, оказывается, не так глупа, как кажется на первый взгляд. Раздобыла Кинжал душ… Планируешь им убить меня? Или, правильнее сказать, нас обоих? Конечно, ему было известно о нем. А значит, и о последствиях его использования. Сирена-стражница предупредила меня об этом, о том, что меня будет ждать, если я решу с его помощью убить Шепфамалума. Смерть. Когда-то давно именно он был залогом перемирия между хвостатыми и крылатыми. И с тех самых пор кинжал использовался стражницами для защиты своих земель от чужаков. Но только в самые тяжелые времена. В более мирное время он оставался на своем месте, являясь этаким символом их покровительства — нечто сродни элементов от ключа, разбросанных по трем (точнее двум) городам Небес. Для других же существ использование этого кинжала всегда имело последствие. Дабы сохранить равновесие, как среди видов, так и в целом. Ведь главная сила клинка заключалась не столько в нанесении телесных повреждений — для этого был нужен лишь умысел, — сколько в разрушении магических связей, заклятий. Это занятие, как оказалось, очень энергозатратно… а мы, бессмертные, ничто без своей энергии. — По-моему, ты в отчаянии, — продолжал насмехаться Шепфамалум. — Ибо убить себя ради него… Что это, если не зависимость? — Любовь! — прорычала я, готовясь атаковать. — Любовь, поганый ты кусок дерьма! — и бросилась на врага. В секунду оказавшись перед ним, замахнулась рукой с кинжалом, одновременно с чем с помощью внутренней силы толкнула его ногой в живот. Шепфамалум оставил все свое безумное внимание кинжалу, а потому не заметил моего маневра и повалился на землю. Кувыркнувшись, он пружинисто поднялся на ноги, когда я приземлилась в нескольких шагах от него. — Ничего не выйдет, Непризнанная. Я первым разорву тебя на куски и заберу силу, что тебе не принадлежит. Мальбонте исчезнет, словно его и не было никогда, а это тело станет моим, — он хищно улыбнулся, обнажив зубы, — навечно. — Exsurge… Все пространство задрожало. По земле побежали мелкие трещины. — Exsurge... — повторила я и вновь кинулась к Шепфамалуму. Он оставался стоять на месте, наблюдая за мной исподлобья и поигрывая своими силами. Я не чувствовала Мальбонте. Не ощущалось даже мимолетного его присутствия. Этого я и боялась больше всего. Что ублюдок Шепфамалум присосется к нему, словно клещ, а сознание Мальбонте останется где-то… где-то за пределами нашего понимания. Я была уверена — кинжал сработает. Оставалось лишь подобраться к монстру поближе, и пустить его в ход. Но, забегая вперёд… неужели, мне не удастся увидеть его, прежде чем я уйду? Хотелось надеяться, что у нас будет хотя бы пара мгновений… Шепфамалум отбивался голыми руками. У него не было ничего, кроме физической и внутренней сил. И это давало мне… абсолютно никакого преимущества. Когда я в очередной раз замахнулась на него кинжалом, он поймал меня за локоть и с силой дернул на себя. Другой кулак, пропитанный тьмой, пришелся мне по лицу, оружие отлетело в сторону, а руку до самой кости прожгло нестерпимой болью. Из горла тут же вырвался крик. — Твои атаки меня забавляют, — усмехнулся враг. — Никакой последовательности, никаких результатов. Схватив меня за шею, он выпрямился, так, что мои ноги тут же оторвались от земли. Крик, что до сих пор рвался наружу, превратился в хрип. Из носа вытекла теплая дорожка, скулу свело так сильно, что по всей правой стороне лица бежали мурашки. Воздуха в легких с каждой секундой становилось все меньше. Я вцепилась пальцами в рукава его куртки, пытаясь выбраться из цепкой хватки. — И что же ты будешь делать теперь? — М-ма… Б-бонт, — кое-как прохрипела. — Да неужели? — вскинул он брови. — Решила таки воззвать к нему? Я подняла на него глаза. Шепфамалум наблюдал за мной, продолжая сдавливать мне горло и усмехаться. Этому ублюдку даже не нужно оружие, сломанной шеи ему достаточно. — Бонт… И тут я увидела. Показалось или нет, но всего на миг его глаза приняли прежний вид. Даже в лице и силе, с которой он держал меня, что-то переменилось. Но не успело это появится, как тут же все исчезло. И я не стала больше мешкать. Кое-как дотянувшись рукой к потайному карману, выудила оттуда кинжал, настоящий, и вмиг воткнула его Мальбонте-Шепфамалуму в грудь. По самую рукоять.Мальбонте
Что-то словно бы всколыхнулось в нем. Ощущение, будто с него сняли удушающий ошейник, и он смог наконец беспрепятственно наполнить свои легкие кислородом. Да, именно так оно и было. Шепфамалум, вся его суть, поселилась в его теле и осталась там, все больше и больше отравляя. Мальбонте уже и не знал, как долго пробыл в таком состоянии. Когда слышны лишь отголоски, когда видны лишь тени. Но теперь он увидел, по-настоящему. Шепфамалум еще не покинул его, но каким-то образом Мальбонте смог пробиться сквозь толщу тьмы. Размытые образы вдруг стали четче, и он увидел уже знакомую ему тюрьму. А кроме нее… Шепфамалум отшатнулся, пальцы разжались, и девушка, больше ничем не удерживаемая, с грохотом опрокинулась на землю. Невзирая на боль, что усыпала все ее тело, на кашель, что теперь раздирал ей горло, она тут же поднялась. Сперва на колени, а потом и на дрожащие ноги. Потирая саднящую шею и учащенно дыша, Вики посмотрела на врага в теле возлюбленного. В ее глазах теперь стояли слезы. Слезы изнеможения, невыносимой боли и страха. Все смешалось в общий коктейль чувств, который она была больше не в силах сдержать. Да и зачем, если все уже кончено. Он выдернул кинжал из груди и с неким удивлением уставился на него. Затем, моргнув, перевел взгляд на Вики. Нет, не ядовито желтый. Этот взгляд вновь приобрел родной для настоящего носителя темно-карий, почти черный оттенок. Дыхание, какого прежде и вовсе не было, участилось, а тело, включая крылья, затрясло как от лихорадки. Из приоткрытых губ раздалось тихое не то рычание, не то хрип, когда клинок выпал из его руки. Сам он свалился на колени, но глаз так и не отвел от девушки. Вики улыбнулась, по ее щекам побежали первые слезинки. Она знала, чувствовала душой, что он свободен. Полностью. Знала, что это именно Мальбонте сейчас смотрит на нее. И вот они, те мгновения, которые ей были так нужны. Считанные секунды, когда они могут побыть вместе. В последний раз. — Я люблю тебя, — только и прошептала она. Ее грудную клетку сдавило, словно в тисках, и Вики, вскрикнув, неестественно выгнулась дугой. Внутри все горело, как будто по венам пустили раскаленное масло. Она содрагалась всем телом, судорожно вдыхая воздух ртом. Казалось, каждая ее клеточка вопила от агонии. Из уголков глаз вновь вырвались слезы, когда изо рта вместе с тихим хрипом начало плавно извергаться подобие черного дыма. Мальбонте подскочил с колен и бросился к ней. Он еще не до конца пришел в себя, не до конца понял, что снова стал собой. Лишь увидев ее, девушку, которую так безумно полюбил, и осознав, что с ней происходит нечто явно неладное, подключился к действиям. Словно на автопилоте, подлетел к ней как раз в тот момент, когда вышла последняя унция дыма, и веки девушки медленно сомкнулись. Мальбонте поймал ее, предотвратив падение. Осторожно опустился с ней на землю, положив любимую к себе на колени. — Вики, — позвал он полушепотом. Мальбонте нежно провел ладонью по щеке девушки, большим пальцем смахнул слезинку. Кожа ее была холодна как лед. — Очнись. Давай же… Ничего. Осознание происходящего острыми когтями разом впилось ему в душу, отчего за грудиной заныло. Но он не хотел верить в это. Не хотел… Склонившись к девушке, Мальбонте коснулся ее лба своим, слегка покачивая на руках. Он не чувствовал ни дыхания, ни стука ее сердца. — Очнись, прошу тебя. Он просил, отчаянно умолял ее снова и снова. До тех пор, пока не услышал чей-то всхлип. Не чей-то, свой собственный. Мальбонте не сразу заметил, что по щекам его бежали слезы, а вперемешку с мольбами все это время вырывались пусть и тихие, но рыдания. Он снова взглянул на Вики, обхватив ее головку своими большими ладонями. — Милая моя... Не оставляй меня… Его плечи затряслись, и он закричал. Так громко, так яростно и горько, как никогда в жизни. Он возвел глаза к темному подобию неба. Молясь кому-то? Вряд-ли. Разве что самой вселенной, которая никогда его не услышит. В грудь вдруг что-то ударило, и Мальбонте на секунду зажмурился, стиснув зубы. Та чертова слабость, кою он ощущал после вторжения ублюдка Шепфамалума, исчезла, сменившись чем-то по-настоящему могучим. Оно растекалось по всему его телу. Когда Мальбонте открыл глаза, он уже знал. Знал, что тьма, подпитывающая его прежде, исчезла безвозвратно вместе с ее создателем. Знал и то, что те силы, которые подарил Вики, теперь вновь вернулись к нему. Он чувствовал эту энергию. Она пульсировала в нем наравне с сердцебиением, искрилась на кончиках пальцев. Была с ним одним целым. Раздался грохот, и Мальбонте крепче прижал девушку к своей груди, подняв глаза и враждебно осмотрев окружающее их пространство. Все, что составляло тюрьму, взялось трещинами. Этот мир рушился, так как больше не существовало узника, которого нужно было сдерживать. Мальбонте поднялся, держа на руках бездыханное тело своей возлюбленной. Им пора выбираться из этого гадюшника. Он посмотрел в прекрасное, безмятежное лицо девушки, и сердце сжалось от всех тех чувств, что раздирали его. Любовь, боль, вина… По щеке вновь скатилась слеза. Мальбонте поцеловал Вики в лоб и прошептал, не отрывая губ от ее кожи: — Прости. Прости меня, любимая. И в это же мгновение их выбросило из тюрьмы.