Госпожа Удача

      - Я вижу наша ранняя пташка уже проснулась. Доброе утро.       За кухонным столом уже сидел Клаус и потягивал свой утренний кофе. Перед ним на столе стояли две тарелки с яичницей и ещё одна побольше с пончиками.       - И тебе доброе утро. Выспалась?- улыбнулся Сеанс.       - Да. Только благодаря таблеткам - Немур села напротив Четвертого и принялась за пищу.       Клаус стал для неё братом. Он часто поддерживал её, а в ответ слышал одобряющие слова девушки, а еще уверял ее, что «Госпожа Удача» просто её убеждения и, что он не считает её «хаосом на ногах». Да неудачи бывают у каждого это нормально. Она не должна опускать руки. Мысли материальны...       Она знает о нём абсолютно все. О его детстве в склепе с мертвецами, о боязни остаться одному, О Бене. Ей было искренне жаль номера Шесть, она хотела бы познакомиться с ним. Но она была рада, что после десятка лет скитания по свету в компании Клауса (комнания так себе, но уж лучше, чем ничего), Бен всё таки обрел покой. Сеанс рассказал ей о своей любви и неудачи в ней, выслушал от девушки слава о том, что если Дейв предназначен ему судьбой, то так оно и будет. В общем они стали друг для друга спасительными маяками. Без Клауса Элен бы уж точно впала в глубокую менанхолию.       Первые месяцы ее жизни в Академии были самые сложные. Новый дом, новая школа. И родителей нет рядом.       - Вот мы и пришли. Это твой новый дом - номер Семь открыла дверь и впустила Элен внутрь. Особняк был намного больше, чем выглядел снаружи.       Здесь под сводами крыши тонко переплетались разные архитектурные стили. Было что-то от геометрически правильного ренессанса и смешенного классицизма, декоративности рококо и королевского ампира. Всё это настолько дружно соединялось друг с другом, что становилось отдельным стилем «сочетания». Резные лестницы из темных пород деревьев, стеклянные витражи, белые мраморные колоны, громоздкие свисающие с потолков люстры, старинные гобелены и картины известных и не очень художников, собранные со всего мира.       Однако эта роскошь, только пускает пыль в глаза, заставляет лишь на первый взгляд подумать, что Вы находитесь где-то в музее Высокого искусства. Комнаты, не предназначенные для чужого взгляда, выглядят весьма обычно. Нет ни картин на стенах, ни гобеленов. Свет здесь от обычных люстр, настольных ламп и окон, завещанных не роскошными шторами с балдахинами и вышивками, а обычными шторами из обычной ткани. Мебель здесь не антикварная, а продающаяся в каком угодно магазине. Нет предметов с великой историей, позолоченных или чуть выцветших от времени. Обычные комнаты для детей, обычная кухня и ванные комнаты. Совсем не такие, как прихожая, гостиная, обеденный зал, кабинет и спальня Отца. Видно, что детей здесь не очень-то и любили. Нет, конечно, с одной стороны это весьма практично. Они ничего не сломают, не испортят. Но с другой стороны комнаты были обставлены слишком скудно, для детского воображения.       - Вы уверены, что это хорошая идея? — Элен переминалась с ноги на ногу и бегала глазами по улыбающимся лицам Вани и Элисон. - Я буду Вам только мешать. Мне и в детдоме будет не плохо. Вы и так много для меня уже сделали, только одно спасение чего стоит...       - Мы уверены — номер Два улыбнулась и положила руку на плечо Немур — Не переживай, ты нас совсем не побеспокоишь. А если тебя будут обижать, ты знаешь к кому обратиться.       Элен чувствовала себя лишней в этом доме. Уж слишком спонтанно все это получилось. Новость о том, что её забирает к себе какая-то семья, приёмные дети эксцентричного миллиардера, учёного сера Реджинальда Харгривза, к слову недавно умершего, словно гром среди ясного неба.       Сначала Немур думала, что это дурацкая шутка. Но потом, когда выше названное семейство в полном составе, не считая Пого и Грейс, пришло навестить девушку в больнице, она поняла, что это совсем не шутка.       - Элен Немур. П-приятно познакомиться — запинаясь проговорила брюнетка, когда у неё в палате уже стояла семья Харгривз.       - Немногословно. Уже плюс - проговорил странный мальчик в пиджаке, шортах и смешных гольфиках, после десяти минутной тишины. Взгляд его был серьёзный, а сам он, кажется, был раздражен внезапной новостью о том, что эта девчонка, пусть она и выглядит старше него, будет жить с ним и его семьёй под одной крышей с подачи Вани и Элисон.       Этот парнишка был Пятым. Как потом оказалось, первоклассный и самый опасный киллер в пространственно-временном континууме, а ещё ему 58, ну то есть это был его ментальный возраст, сам он еле дотягивал до 14.       С этим человеком отношения у Немур были особенные, даже отношениями их назвать язык не поворачивается. Так, взаимная ненависть.       Ох, сколько стачек и скандалов претерпели стены и крыша Академии. Только за три месяца он довёл Элен до иступляющей злости, но и она не отставала. Перебранка за перебранкой, едва не доходящие до драки.       Ей нравилось наблюдать за тем, как его глаза наливаются кровью, зелёные глаза сверкают, словно неоновая вывеска среди ночного города. Как сжимаются его кулаки и белеют костяшки. Как формируется складка на лбу. Как губы сворачиваются в тонкую линию. Как кровь припадает к голове и он краснеет, пыхтит и рычит. Это забавило её и слегка устрашало, она не забывала, что он бывший киллер, перерезавший одним топором весь Совет Директоров.       Но больше всего ей нравилось просто наблюдать за ним. За тем, как он читает очередную книгу с замудрённым названием и таким же замудрённым текстом, кажется это была физика или высшая математика. За тем, как он спокойно попивает кофе, явно наслаждаясь каждым глотком. Поправляет свои волосы или галстук. Как тонкие длинные пальцы касаются кружки или ткани пиджака. Как глаза бродят по тексту газет и книг. Как на щеках появляются ямочки.       Он ассоциировался у неё именно с запахом кофе, пороха и крови. Со старой книгой, вобравшей в себя труды великих учёных таких, как Эйнштейн, Ньютон, Паскаль. С трудами великих философов эпохи Просвещения: Монтескье, Руссо, Вальтер и Дидро, Локк. Со сложным уравнением по алгебре или сложной задачей по физике. Для неё он был непонятным, загадочным. Он ассоциировался у неё с первой юношеской любовью.       Элен долго не могла понять почему именно он, так сладко тревожит ее сердце. Почему именно из-за него она перестала читать романы. Перестала задумываться что такое любовь и для чего она предназначена миру, а просто окунулась в весь этот омут с головой.       Только одно его появление заставляло сердце делать кульбит, перекрывало лёгким доступ воздуха.       При каждой новой их ссоре, она заливалась ярким румянцем, что-то пыталась возразить, но в конечном итоге, лишь разворачивалась на пятках и старалась пропасть из зоны его видимости. Запиралась в ванной и, умываясь холодной водой, пытаясь таким образом остудить щёки с ярко-розовым румянцем, обвиняла себя в трусости и слабости.       Она боялась, что он когда-нибудь узнает о её влюблённости. Одна мысль об этом, неприятно сжимала сердце.       «Нет, нельзя! - вторил ей голос разума - Он лишь посмеется над тобой. Назовет полной дурой и выкинет к чертям собачьим твое никчёмное сердце. Молчи» И она покорно молчала, проклинала «Госпожу Удачу» за «удачную» первую любовь...       Но больше всего она проклинала её, когда Пятый, не сказав никому ни о чём, исчез, после трех месяцев пребывания дома.       - Опять думаешь о Пятом? - Клаус поставил кружку с кофе на стол и откинулся на спинку стула. Его изучающий лукавый взгляд блуждал по лицу брюнетки.       - Нет. Повторяю даты по истории. Сегодня...       - Врёшь! - Сеанс хмыкнул. Красное лицо брюнетки покраснело ещё сильнее, но она поспешно уткнулась в тарелку, показывая всем своим видом, что разговор продолжать не желает и хочет, чтобы от нее отстали. Но Клаус не угомонился, а чуть приблизился к девушке - Не обманывай себя. После того, как наша Пятёрочка исчез, ты не отпускаешь его из мыслей.       И Четвертый был прав, чертовски прав. Он знал о влюблённости «Солнышка» (так он иногда ласково называл Элен) в этого деда недоростка с пубертатным периодом. Но, конечно же, как хороший старший брат, обещал той не раскрывать её секрета и хранить молчание вплоть до могильной плиты, ну или сколько уж продержится.       - Я знаю, что обещала избавиться от этой навязчивой любви, но ничего поделать не могу - Немур грустно улыбнулась, вспоминая их разговор с Сеансом накануне пропажи «деда».       - Он просто невыносимый! Нежелающий никого слушать! Циничный! Самоуверенный! Высокомерный! - Элен была красной, как рак. Расхаживала по комнате Четвертого, нервно теребя рукава кофты.       - Да, да - Клаус перестал слушать брюнетку на слове «невыносимый» и тупо пялился куда-то в стену, но потом ухмыльнулся и, посмотрев на девушку, произнёс - Но ты его любишь.       Элен запнулась на полуслове и уставилась на Сеанса, что тянул довольную лыбу, ей хотелось ему врезать. Она покраснела еще гуще прежнего и теперь была похожа на помидор. Четвертый был прав. Она стояла, открывала и закрывала рот, как рыба. Но потом с серьёзным видом произнесла:       - Вот увидишь я избавлюсь от этой любви. Обещаю - торжественно проклянувшись, девушка вылетела из комнаты Клауса       «Избавиться. Как же. Держи карман шире» - Сеанс хмыкнул своим мыслям и принялся за свое прежнее дело, разглядывание каких-то пёстрых картинок в журнале, что ему любезно дала Элисон.       Разговор с Клаусом ещё долго не выходил из головы Элен, но она решила, что оставит это на потом, потому что сейчас нужно пойти в комнату и переодеться, а там уже добраться до школы, в которой мысли о Пятом заменяться мыслями о том, чтобы поскорее выбраться оттуда.