make a mistake

Ренджун крепко держит Донхёка за руку. Его взгляд совсем пустой, а дыхание уже совсем спокойное. Рен чувствует себя отвратительно, не представляя, что он может сказать, или как поддержать. Поэтому он лишь крепко сжимает его руку, даёт старшему время. Если он захочет поделиться, то обязательно сделает это. Ким верит в это. Они едут до дома младшего на автобусе, в полном молчании. Ехать не так долго, но спустя несколько минут голова Хёка оказывается у него на плече. Ренджун слышит размеренное дыхание, и как расслабилась в его хватке чужая ладонь, сжимает её крепче, поглаживая большим пальцем, и поворачивает голову, чтобы уткнуться носом в разлохмаченные густые волосы парня. Несмотря на эту эмоциональную разрядку, ему нравится эта атмосфера и временное спокойствие. Как минимум, если Донхёк уснул, то всё что смог, уже выплеснул. За окном город в лучах полуденного солнца, а на душе кошки скребут. Ренджун раз за разом вспоминает то, что услышал. И ему не даёт это покоя. Дом Ли не так далеко, как он думал, но теперь ему ясно, почему тот живёт в общежитии. Хотя, возможно, причина не только в этом. И, на самом деле, очень хотелось бы знать, в чём именно дело. Почему Донхёк с такой грустью в глазах вспоминал тогда о детстве? Почему сейчас его мать так агрессивно нападала на него? Он вновь вспоминает эти крики и истерику старшего, который захлёбывался в слезах и повторял о том, как сильно хотел увидеть маму… Сердце сжимается от боли, а глаза слегка щипает от слёз. Каждое слово словно резало ножом, и парень вновь вспоминает, как сравнил это с нападением дикого животного. Такого не ожидаешь от своих родных… Хотя это, видимо, Ренджуну повезло. Потому что отец Джисона тоже совсем не адекватный, но со временем они нашли подход к нему, и это единственная причина, почему Рен всё ещё не останавливает друга с его nswf-аккаунтом. Им осталось ехать всего пару остановок, и Ким аккуратно тормошит старшего, чтобы разбудить. Парень выглядит потерянным и очень расстроенным, но всё равно улыбается через силу и кивает. Ренджуну так сильно больно это видеть, что он не представляет, как бы чувствовал себя на его месте. Смог бы он улыбнуться? До дома младшего совсем не далеко, поэтому Донхёк сперва провожает его, но всё также в молчании. Хотя Рен рад даже тому, что они всё ещё держаться за руки, и что Хёк от него не убежал, не скрывает свою боль. У самого дома они останавливаются, и Ренджун заключает старшего в объятья, обхватывая за плечи, только вопреки всему на талии совсем слабая хватка, а слышит он в ответ на свои действия только хриплое: «Не надо меня жалеть». Больно. – Я не хочу тебя жалеть, – шепчет Рен, вновь чувствуя слёзы в уголках глаз. – Мне просто больно было слышать то, что я услышал. – Прости, – очень тихое, и такое осторожное. Парень зарывается одной рукой в волосах на затылке, слегка поглаживая. – Я правда надеялся, что если мы столкнёмся, то она… ну, будет мягче… Я надеялся, что она скучала по мне, но, – голос срывается, и Ренджун чувствует, как всхлипывает парень, не в силах держать в себе, – ничего не поменялось. А я… я так хотел… Старший вновь не может остановить слёзы, заикаясь, прижимая парня всё крепче, словно не хочет, чтобы тот видел его таким вновь. – Прости, пожалуйста, прости, – и Ренджун не понимает, что на него находит, когда он слегка отрывается от него, и целует его в лоб, пытаясь успокоить. – Ты не виноват. Тише, – оставляет поцелуй в уголке влажных глаз, и повторяет: – Тише. Всё будет хорошо. Они стоят некоторое время, крепко обнимаясь. Донхёк успокаиваться довольно быстро, в отличие от прошлого раза, но всё же тяжесть остаётся. Время тянется, но Ренджун не прекращает поглаживать старшего по спине и повторять: «Всё будет хорошо». И не понятно, кого именно он пытается убедить. Донхёка? Или себя? Через некоторое время парень подаёт голос, начиная рассказывать о том, что это было постоянное явление уже несколько лет. Он бубнит ему свою историю жизни и боли в шею, а Ким лишь внимательно слушает, вникает, и сглатывает свои слёзы. – Наверное, я так сильно был измотан этими истериками, что Марк не удержался и сам решился уговорить маму заселиться вместе в общежитие. А я устал прятаться от неё по углам, устал убегать на каждое возможное мероприятие в школе, на каждый праздник. Хотя и брал я на себя много, – его голос уже спокойнее, но немного хрипит от того количества слёз, что вырвались наружу, – организации праздников, роль ведущего, участие во всех возможных соревнованиях, тысяча и один кружок. Марк видел, каким измученным я выхожу из дома каждый день, особенно в дни, когда избежать встречи с матерью не удалось. Поэтому он уговорил её на общежитие, – парень тяжело вздыхает, погружаясь в свои мысли, и только спустя время добавляет: – Марк был единственным, кто в курсе… Был. Прости, что ты это увидел. Ренджун улыбается сквозь слёз, вновь оставляет нежный поцелуй в лоб парня, и с такой же нежной улыбкой говорит: – Тебе не за что извиняться. Даже если ты не хотел, я рад, что теперь знаю о твоей жизни больше… Пусть эта информация и не такая радужная. Я рад, что был рядом с тобой в это мгновение, – Рен прижимается к его щеке и шепчет: – Насколько я знаю, скоро вечеринка намечается. Думаю, нам надо расслабиться. Вместе. Наконец-то на лице напротив расцветает улыбка, и он согласно кивает, следом вновь обнимая парня, крепко прижимая к себе и приглушённым голосом говоря о своей благодарности. Ariana Grande – Into You Джисон чувствует себя отвратительно, когда спускается на парковку. Его нервы на пределе. И дело лишь в том, что он не мог адекватно вести трансляцию. Мысли вечно возвращались к Джемину, к его рукам, его взгляду за объективом камеры, к его тяжелому дыханию. Даже во время трансляции ему хотелось, чтобы сейчас на него смотрел именно он, чтобы он оказался в номере, прикоснулся и наплевал на всё. Губы пересохли от того, как часто парень их облизывал, а тело всё ещё покрыто испариной от сильного возбуждения, от которого, он, к слову, так и не избавился. Парень ждал его уже в машине, готовый сразу поехать, стоит только младшему сесть в машину. Он с тяжестью смотрит в одну точку и сжимает руль. На фоне играет его любимая Ариана, и Джисон улыбается иронии, после прикусываю губу. Кажется, жизнь играет с ними не по правилам.       Oh baby, look what you started       The temperature's rising in here       Is this gonna happen? Джемин сидит в ожидании, когда парень наконец пристегнётся, чтобы отвезти его домой, намеренно не отводя взгляд с одной точки, но точно не ожидает того, что происходит. Широкая ладонь Пака оказывается на его колене и медленно ведёт вверх. Сам парень наклоняется ближе, к самому уху и шепчет:        So baby, come light me up       And maybe I'll let you on it       A little bit dangerous,       But baby, that's how I want it – Эта песня совсем не помогает сдерживаться. Его губы оставляют мокрый поцелуй на мочке уха, а с губ На срывается хриплый стон. Джемин понимает, что всё пошло не по плану, когда Джисон оказывается на его коленях, в тесном пространстве, сжимает его плечи и оставляет горячий поцелуй на губах, кусая и сминая их своими. Они смеются каждый раз, когда младший ударяется или задевает что-либо, но всё равно не могут остановиться. На сжимает чужие бедра, прижимая к себе, забирается под рубашку, изучая обнажённую кожу холодными руками, а с чужих губ слетают тяжёлые вздохи. Хочется большего, и руки сами спускаются, забираясь под брюки, которые достаточно свободны. Кончиками пальцев он чувствует кружева, чувствует мягкую ткань, которая стискивает сейчас чужое возбуждение. This could take some time, hey I made too many mistakes Better get this right – Чёрт, – вырывается у Джемина прямо в губы напротив. – Ты… – Да, на мне те самые кружевные трусики, – смеется Джисон, ведя носом по щеке и спускаясь ниже, к шее. – Тебе же понравилось. Он прикусывает чувствительную кожу шеи, оставляя свои следы. Ему хочется больше, хочется снять одежду, коснуться обнажённого тела, и слышать эти тяжёлые, но такие приятные вздохи, видеть, как содрогается старший от его действий, его прикосновений, поцелуев. Хочется больше. Пак опускает руку между разгоряченных тел, и сперва расстёгивает итак достаточно свободные брюки, чтобы они спали и Джемин мог поиграться с его нижним бельём, а потом тянется к ремню старшего. A little less conversation, and A little more touch my body ‘Cause I’m so into you На сходит с ума от поцелуев, от этого жара в машине, от тесноты между их телами. Он продолжает выводить узоры на кружевных трусиках, сжимая бедра в своих руках, прижимая ближе, но больше сделать не может, словно часть его ещё в сознании. Джисон возвращается к его губам, кусая, провоцируя, играясь с языком старшего, но этого мало. Очень мало. Его рука настойчиво сжимает чужое возбуждение, и на лице улыбка, когда слышит протяжный глубокий стон почти на ухо. Дрожь проходится по всему телу, и Пак понимает, что вряд ли сможет остановиться, только вот… Tell me what you came here for ‘Cause I can’t, I can’t wait no more I’m on the edge no control And I need, I need you to know – Сони, – шепчет Джемин, вновь сжимая чужие бёдра, – нам нужно остановиться…Прямо сейчас. Тяжёлое дыхание, спертый воздух, пронизывающий до мурашек голос Арианы на фоне, а ещё эти туманные взгляды. Джисон опускает голову на чужое плечо, сжимая в руках рубашку. Ему не хочется останавливаться. Только не сейчас. Особенно не сейчас, когда руки На всё ещё на его бедрах, всё ещё вырисовывают узоры на кружевах, пробирая до мурашек. – Ты… хочешь ехать домой… прямо в таком состоянии, – всё ещё восстанавливая дыхание, говорит Джи, поднимая глаза. А Джемин такой беззащитный, беспомощный. Его взгляд говорит иначе. И это красноречивее любых слов. Джисон знает, что старший не хочет останавливаться, видит, что стоит ему вновь прикоснуться, продолжить начатое, и у парня совсем сорвёт тормоза. Но он держится. Осознание бьёт по голове. Пак застёгивает пуговицу на брюках и аккуратно перебирается на соседнее сидение, бросая взгляд в окно. – Спасибо, – шепчет На, и вопреки всему, наклоняется к младшему, тянется за ремнём безопасности, а заодно оставляет мягкий и манящий поцелуй на чужих губах. И Джисон понимает, что рядом с этим парнем совсем слетит с катушек. Они едут до дома в тишине, словно всё, что произошло, лишь усложнило ситуацию, но стоит Паку начать собираться, как на его бедре оказывается рука Джемина. Он мягко сжимает, обращая на себя внимание, наклоняется ближе, чтобы вновь втянуть в поцелуй, такой глубокий, тяжёлый, совращающий, а потом шепчет на ухо: – В пятницу устраивают очередную вечеринку. Напиши, если захочешь сходить со мной. Пак лишь кивает в ответ с мягкой улыбкой на губах и убегает из машины. Если бы он ещё хоть мгновение остался рядом с Джемином, то не смог бы остановиться. Пятница наступает мгновенно. Ренджун совсем не замечает, как проходят уроки. Вот уже вечер, они с Джисоном собираются, словно от этого вечера зависит их жизнь. Точнее Ким на столько озабочен своим внешним видом, что в конечном итоге достает младшего своими вопросами. – Боже, да успокойся ты! Больше чем уверен, что Донхёку ты понравишься даже в домашней пижаме. Но парень лишь тяжело вздыхает, вновь погружаясь в свои мысли. Конечно, они так много времени проводили вместе, гуляли, теперь Ренджун знает Хёка ещё лучше. Но этого не достаточно. Словно Ким ждёт подтверждения. Ведь… за всё это время, после их ссоры, они ни разу не целовались. Только за руки держались, да обнимались… Может ли старший испытывать к нему больше, чем дружеские чувства? Да, его сравнивали с Марком, но ведь он в первую очередь друг, а уже потом тот, в кого он влюблён. Столько мыслей, столько путаницы в голове, но вот он поворачивается, и видит, как Джисон фотографируется с расстёгнутой ширинкой с чуть спущенными джинсами и задранной толстовкой прямо на кровати. – Пак Джисон! Какого чёрта?! – возмущается Рен, и только после замечает, что на парне кружевное нижнее бельё. – Подожди… ты в трусиках для своего акка? Парень довольно кивает, застёгивая ширинку, а после сразу же утыкается в телефон. – Я не понял. Объяснись. – Дразню Джемина, – смеётся Пак, облизывая губы, и что-то печатая в своём телефоне. – Это ты ему… отправляешь? – Нет. Выкладываю пост, – на лице коварная ухмылка, и Ким понимает, что тут не только в посте дело. – И его читает Джемин. Потом пусть увидит, в какой я одежде, может, догадается. – «Снаружи обычный мальчик, но что за конфетка внутри», – читает Ренджун вслух. – Боже, ты такой отвратительный. – Но всё равно твой друг, – подмигивает ему Джи. – А теперь рассказывай, что не так у вас с Донхёком. Ренджун смотрит в пространство, погружаясь в свои мысли. А что у них не так? Только если страх младшего. – Всё… хорошо. Наверное. Просто, – он зарывается рукой в уложенные волосы, растрепывая их, – я хочу большего…Думаю, да… Джисон искренне умиляется с друга, с его смущения, озадаченности, и вообще всей ситуации. А потом кидает в него подушку, чтобы привлечь внимание и говорит: – Лучше бери инициативу в свои руки. Они с Джемином те ещё монашки, до последнего будут сдерживаться. Ренджун смотрит непонимающе, сводит брови вместе, и вспоминает, что вытворил друг мгновение назад. – Только не говори мне, что вы с этим придурком переспали, – осеняет. – Не, только немного помучили друг друга. Хотя могли хотя бы подрочить друг другу, но мне не дали. – Что значит не дали?! Пак Джисон! Вы недавно друг другу морды набивали! О каком подрочить может быть речь? – возмущается парень. – Не стоило позволять вам оставаться наедине. Но вопреки всему младший довольно хихикает на кровати, а значит пока всё хорошо. Пока. Джемин вместе с Донхёком подъезжают к дому Кима ближе к девяти часам вечера, несмотря на то, что сама вечеринка должна была начаться уже в восемь часов. Ренджун с удивление замечает, что за рулём Хёк, а Джемин расслабленно сидит на заднем сидении и попивает что-то весьма бодрящее. Хотя и наверняка не кофе, пусть это и было бы на него похоже. Парень усаживается на переднее сидение, даже не сомневаясь. Стоит только оказаться в машине, как тело само тянется, и Ким оставляет лёгкий поцелуй в уголке губ Донхёка, словно это что-то само самой разумеющееся. В ответ яркая и довольная улыбка, и сердце бьётся чуть быстрее. Хёк поворачивается, чтобы поприветствовать ещё и самого младшего в их компании, и очень сильно удивляется тому, что видит. Джемин оказывается на коленях Пака, втянув парня в глубокий и очень жаркий поцелуй. Даже со стороны это выглядит очень горячо. Тяжело сглотнув, Ли очень резко отворачивается и тут же трогается с места. – Если кто-то из вас разобьётся, я не виноват! – сообщает парень, и намеренно резко разворачивает машину. Но смотреть на то, как На чуть ли не падает, спасаясь лишь крепкими объятьями младшего, парень не намерен. Пусть занимаются, чем хотят, только не на его глазах. В этот раз вечеринка проходит в огромном особняке, и Донхёк довольно присвистывает, когда видит его. Для Джемина и Ренджуна это что-то более привычное, но вот Джисон также восхищенно разглядывает огромный дом, полный подростков и студентов. Музыку отлично слышно даже на улице, и даже сложно представить, насколько шумно внутри. На балконах видно некоторых курящих и, кажется, уже весьма напившихся. Всё это зрелище кажется таким привычным, но в тоже время немного необычным. Возможно, потому что народу больше, чем в прошлые разы, а помещение больше. Внутри оказывается душно, но весьма опрятно. А ещё не так тесно, как бывало ранее. Музыка играет достаточно громко, но не навязчиво, и это очень радует Кима. Ему в принципе очень нравится, что место проведения этих вечеринок решили поменять, ещё и нашли такой потрясающий особняк, с приятным фасадом, и внутри достаточно просторным и выдержанным в серых и черных тонах. Мебели не так много, и на первом этаже вся сдвинута по бокам, а в центре много пьяных танцующих лиц. Классика. Джемин с самого входа отделяется от всех в поиске выпивки, а следом за ним исчезает Джисон. Парочка остаётся наедине достаточно быстро, но они не теряются, решают подняться на этаж выше, и всюду бродят держась за руки. На втором находится ещё одна танцевальная площадка, колонки закрепленные в углах комнаты, и точка, где разливают выпивку. Людей здесь не меньше, но большинство просто танцуют, либо общаются с друзьями по углам. Парни подходят к небольшой стойке с алкоголем, и Ренджун сперва просит пива, а следом с удивлением подмечает, что Донхёк просит простой газировки. На его вопросительный взгляд парень отвечает: – Я сегодня за рулём. Понимающий кивок, и вот в голове Кима уже мысль, что пить тоже не стоит, так что он следом отказывается от алкоголя и спрашивает про обычный сок. Через некоторое время их находит Марк, который привычно трезвый, но всё равно весьма энергичный и веселый. Вечер проходит с большим количеством разговоров и в теплых объятьях Донхёка. Ренджуну так нравится утыкаться носом в мягкие волосы, вслушиваясь в его размеренный голос. Нравится эта мягкая хватка на его талии, теплый голос на ухо. Нравится прижиматься ближе, изучать руками изгибы тела, скрытые одеждой, оставлять легкие ненавязчивые поцелуи за ухом или на шее. Кажется, этот вечер делает его пьяным даже без алкоголя, и старшие это замечают. Они идут танцевать, когда Ким говорит, что играет его любимая песня. Жмутся друг к другу, но не отрывая взгляда, словно в этом мире есть только они. И Ренджун не знает, что делает его таким уверенным во взаимности. Приглушенный свет? Любимая музыка? Или может этот пронизывающий взгляд напротив? Когда взгляд Ли опускается на его губы, это не остается незамеченным. Сердце замирает, потому что Донхёк улыбается, прежде чем прильнуть к его губам. Ким ни разу не чувствовал себя так. Возможно, потому что впервые в его жизни он чувствует взаимность, чувствует себя не только влюблённым, но и любимым. Этот поцелуй ему кажется таким необычным, нежным, ярким. Словно все эти фейерверки взрываются в один момент, и счастье заполняет грудную клетку. Сердце бьётся так быстро, а поцелуй принимает новые обороты. Вместо нежности появляется желание, и он ощущает это так ярко, как и бабочек внизу живота. Хочется больше. Джемину нравится наблюдать за Джисоном, который отдаётся танцу, погружаясь в музыку и наслаждаясь моментов. Руки сами тянутся к телефону, чтобы запечатлеть момент, запомнить его таким свободным. Кажется, он уже достаточно выпил, и уже больше не хочется, поэтому парень просто допивает очередной стаканчик с выпивкой, выбрасывает в ближайшую урну, и решается присоединиться к Паку. Джисон замечает его сразу. Поддерживает зрительный контакт и словно заманивает к себе. Музыка громкая и пронизывающая, и На нравится, что под неё так легко двигаться, но ещё больше ему нравится, что рядом с младшим его тело словно расслабляется. Они двигаются вместе, отдаваясь музыке и друг другу, наслаждаясь каждой минутой. Порой Джисон притягивает к себе старшего, словно подливая масла в огонь, но не оставляет даже легкого поцелуя, лишь обжигающие манящие прикосновения. Парни не представляют, как долго играются во время танца, как много времени проходит, пока они наслаждаются компанией друг друга, но вот ритмичная музыка сменяется медленной. Они останавливаются, оглядываясь по сторонам. Их словно вытолкнули в реальность. Но рука Джемина всё ещё на талии младшего, а Джисон и вовсе поглаживает шею, зарываясь руками в уже совсем разлохмаченные волосы. Остановиться так сложно. Тяжёлое дыхание. Духота. Близость тел. Напротив затуманенный взгляд, а в голове всё ещё такие яркие воспоминания.       – Может, уедем отсюда? – шепчет старший, соприкасаясь лбами. И Пак не может отказать. Он тоже думает только об этом. Донхёк удаляется за напитками, чтобы утолить возникшую жажду, в то время, как Ренджун продолжает расслабляться на танцполе. – Можно немного газировки и яблочного сока? – спрашивает он перекрикивая музыку, и совсем не ожидает увидеть знакомые лица. С довольной улыбкой на лице к нему поворачивается Чон Джехён, уже с нужными бутылками в руках. Хёк чувствует сильное напряжение, чувствует, как горло сковывает, а челюсть сжимается сильнее. – Я вижу, у тебя всё прекрасно складывается, – этот хищные оскал напрягает ещё больше, особенно, когда он переводит взгляд на танцующих. Донхёк тут же оборачивается, чтобы увидеть, как Ренджун расслабленно двигается под музыку, закрыв глаза. Всё нормально. Так ведь? – Только спешу напомнить, что время не резиновое. Советую воспользоваться комнатами, которые есть наверху. Как хозяин хаты, даю своё прямое разрешение, – парень подмигивает, а Хёку становится лишь противно от самого себя. – Только не забудьте закрыться. Тут слишком много любопытных зевак. Словно намеренно Ли игнорирует все слова старшего. Но лишь внешне. Внутри у него страх. Он помнит, что за ним наблюдает, но рядом с Ренджуном всегда забывает. Хочется сказать, чтобы парень не лез не в своё дело, отстал от них, отказаться от всего этого дерьма, но… Способен ли он сказать хоть слово? Разворачиваясь, он слышит слова, что говорят ему вслед: – И да, Хёкки, не забывай про важное правило: не смей рассказывать Ренджуну. Если он узнает из твоих уст, твоя победа аннулируется, если, конечно, ты вообще выполнишь своё задание. Парень крепче сжимает стаканчики, на мгновение останавливаясь, но вновь берет себя в руки и продолжает идти к своему парню. Внутри множество сомнений, а в голове тысяча страхов. Как бы Хёк хотел не совершать эту ошибку в своей жизни. Хотя бы не участвовать в этом отвратительном соревновании. Ренджун замечает, что настроение Донхёка совсем меняется. Его объятья такие вялые, а взгляд пустой. Марк тоже чувствует себя неловко, пытаясь разговорить друга. Но он лишь улыбается через силу, вроде бы отвечает, разговаривает, но всё совсем иначе. Рядом с раздачей напитков стоят несколько парней и одна девушка. Они очень шумные, хотя казалось бы музыка должна приглушить их голоса. Ким продолжает возвращать свой взгляд в их сторону и хмурится, не представляя, что могли сказать его парню. Но явно это было что-то неприятное. Что могло так сильно задеть Донхёка? Когда беседа Марка и Хёка становится действительно увлеченной, и в глазах Ли уже виднеется больше энтузиазма, Ренджун улыбается. Он обнимает парня со спины за талию, и кладёт голову на плечо. За весь вечер чувствуется легкая усталость, а голова уже немного побаливает от чрезмерного шума. Хочется где-нибудь уединиться, и Рен понимает, что они так и не изучили этажи выше. – Хёк, – шепчет парень прямо на ухо, и чувствует, как слегка напрягается от этого Ли, – я хочу отдохнуть немного. Поднимусь, поищу комнату. – Хорошо, – кивает Донхёк, и никак не ожидает, что Ренджун, словно опьянённый или зачарованный затянет его в нежный, но очень чувственный поцелуй. – Буду ждать тебя, – улыбка такая нежная и мягкая, и Ли теряется, не способный отвести взгляд, пока стройная фигура Ренджуна не скрывается среди других людей. Донхёк решает, что ему необходимо охладиться, прежде чем искать комнату, где обустроился Ренджун. Джемин уже не отвечает, хотя они приехали на его машине и собирались уезжать все вместе. Наверняка, Рен тоже беспокоится о Джисоне, тем более, когда совсем не понятно, что твориться между этой парочкой. Балкон на третьем этаже оказывается почти пустым и очень просторным. Знакомая фигура раскуривает сигарету, выпуская клубы дыма в небо. Вот кого хотел видеть Донхёк этим вечером в последнюю очередь, так это Накамото Юту. Но разворачиваться из-за него кажется совсем бредом, поэтому Хёк лишь становится рядом, кивая в знак приветствия. – Какие люди, – улыбается парень, затягиваясь вновь. – Ещё и трезвые, как я погляжу. – Зато в тебе трезвости точно не осталось, – ухмыляется Ли. – Ещё и куришь. Тебя Марк придушит. – Ну, пусть попробует, – жмёт плечами парень, устремляя взгляд в небо. Они стоят в тишине какое-то время, каждый в своих мыслях. И в этот раз до Хёка доходит понимание, что внутри совсем нет этого раздражающего чувства, из-за которого он постоянно огрызался Накамото, не воспринимая его речь и вообще присутствие. Сейчас же стоять с ним рядом, словно стоять рядом с хорошим знакомым. Можно и по молчать, без всякого раздражения. Но вместо молчания, язык начинает чесаться. – Я всё это время ревновал к тебе Марка, – чуть ли не смеётся парень, впервые честно и легко говоря об этом вслух. – Да, догадался уже. – Потому что был влюблён в него, – на его лице улыбка, в то время, как Юта хмурится, когда переводит взгляд. – Был? – на что Ли лишь кивает. – Я думал, ты не скоро его отпустишь. Да и он… Дело в Ренджуне? Донхёк улыбается, и Накамото уже знает ответ. Он словно впервые разговаривает с Донхёком. И он на самом деле впервые видит парня таким. Только вот его взгляд всё ещё тяжёлый и грустный. Так раньше он смотрел на них с Марком, даже если улыбался. Хотя, кажется, улыбка – это то, что всегда будет на лице Ли. Хотя может Юта и ошибается. Найдутся те, кто увидят его слёзы. Кто-то помимо лучшего друга. – Так что случилось? – В смысле? – Ты выглядишь так, словно случилось что-то отвратительное. Могу сигаретку дать, расслабишься, – но Донхёк отрицательно качает головой. – Тогда рассказывай. В чём дело? – Этот спор… в который я ввязался. Дурацкие соревнования… Конечно, благодаря этому мы с Ренджуном познакомились и… пусть и сейчас у нас псевдо-отношения, но я правда не хочу портить их. Мы только открылись друг другу. И сейчас… я хочу его, но во мне страх того, что после он узнает… и… я бы не простил. Юта смотрит задумчиво. Но после улыбается. И это выглядит так искренне и довольно. Словно большой кот. Донхёк никогда не замечал за ним такого. – Тогда расскажи ему. – Ага, да. А деньги где я возьму? – Серьёзно? Хёк, у тебя есть друзья. Мы с Марком выручим. Я же тебя втянул. Хотел просто поиздеваться, но не думал, что тебе… поручат такое. Джехён с каждым годом всё больше с катушек съезжает, – вздыхает японец. – На крайний случай, устроим тебя кофеваркой. У моего друга есть кофейня небольшая. Пары месяцев работы без большой нагрузки хватит. – Кофеваркой, – смеётся Хёк. – Звучит многообещающе. – Ну а то! Странно, но рассказать обо всём кажется хорошим решение. В голове мысли проясняются, а улыбка не сходит с лица. Хочется как можно скорее найти Ренджуна, крепко обнять и поцеловать. Обязательно поцеловать! Донхёк на удивление быстро находит комнату, в которой находится Ренджун. Она небольшая, но очень уютная, а ещё украшена гирляндой, которая приятно освещала всё пространство. Света совсем немного, но достаточно, чтобы видеть, как Ренджун валяется на кровати и что-то читает в телефоне. (Mr. Kitty – After Dark) – Джемин с Джисоном уже уехали, – потягивается парень, заметив Ли на пороге. – Закрой дверь, не хочу, чтобы какой-нибудь пьяный идиот сюда зашёл, – и Хёк послушно закрывается, пока Ким продолжает. – На передал, что мы можем спокойно кататься на его машине, если не пили. А завтра уже договоритесь, куда её отвезти. – Хорошо. Донхёк ложиться рядом, нежно улыбаясь, но руки немного трясутся от волнения, как сердце грозит вырваться из груди. Хочется всё рассказать, но в тоже время так страшно. Их взгляды встречаются, и Ренджун улыбается, придвигаясь ближе, легко соприкасаясь носами.       I see you, you see me       How pleasant, this feeling       The moment you hold me       I missed you, I’m sorry – Я вижу, что ты уже не такой расстроенный, как раньше, – улыбается Ким. – Да, я… – дыхание немного сбивается, а в голове путаница. – Давай не будем сейчас разговаривать, – облизывается Ренджун, опуская взгляд на чужие губы. – Всё оставим на завтра. Их поцелуй такой тягучий и сладкий. Сердце Ли постепенно приходит в размеренное состояние. Они не торопятся, наслаждаясь процессом, словно по новой изучая друг друга. В голове всплывают воспоминания о той первой вечеринке. Те торопливые поцелуи и закрытые глаза, за которыми были фантазии о другом. Теперь Ренджун даже закрыв глаза видит Донхёка, прижимается сильнее, водит руками по рубашке, изучая изгибы, чувствует, как напрягается старший, и не может сдержать улыбку. – Ты как оголённый провод, – шепчет парень, и вновь целует, теперь проникая языком в раскрытые губы. Ли совсем не замечает, как его рубашка оказывается где-то на другой половине кровати, а Ренджун седлает его бёдра. Он правда чувствует себя уязвлённым и беззащитным рядом с младшим, но ему это нравится. Нравится, как от каждого его прикосновения мурашки по коже, как хочется выгибаться, стоит лишь немного сжать сосок холодными пальцами. А он лишь может сжимать чужие бёдра, да закидывать голову, сдерживая стоны, потому что поцелуи на шее – его слабость. Ким исследует тело старшего не только руками, но и губами, оставляя нежные поцелуи как на груди, так и на шее. Он поднимается вновь выше, невольно потираясь своим возбуждением о чужое, и не способен сдержать стон. Так получается, что он стонет прямо в ухо старшему, от чего Донхёк покрывается мелкой дрожью и выгибается, закусывая губу.       As the hours pass       I will let you know       That I need to ask       Before I’m alone       How it feel to rest       On your patient lips       To eternal bliss       I’m so glad to know – У тебя… такой красивый голос, – кое-как выговаривает Хёк хриплым голосом, и переводит взгляд на младшего. – И ты.. очень красивый. Ренджун так ярко улыбается, но в тоже время хитро, что дыхание вновь спирает. Ким оставляет мягкий поцелуй на его губах, а потом вновь наклоняется к его уху: – Ты не представляешь, насколько красив ты, – шепчет, оставляя мокрый поцелуй на мочке уха, вновь вызывая дрожь, и улыбаясь этому. – Такой податливый. Донхёк тоже хочет доставлять удовольствие, хочет чаще слышать эти стоны, но словно кукла в чужих руках. Его руки поднимаются выше, сжимая в руках чужую одежду, которая так мешает. А Ренджун вновь двигает бедрами, словно провоцирует, но в тоже время обессиленно утыкается головой в подушку. Его тяжелое дыхание прямо на ухо, а ещё шёпот: – Так жарко… Для Ли это намёк, и он медленно задирает его рубашку. – Снять? – и Ким кивает, приподнимаясь.       The night will hold us close and the stars will guide us home       I’ve been waiting for this moment, we’re finally alone       I turn to ask the question, so anxious, my thoughts       Your lips were soft like winter, in your passion, I was lost Ещё мгновение, и вот Донхёк с восхищением оглядывает такое стройное тело. Пользуясь этим мгновением, он поднимается, усаживая парня на свои бедра, прижимаясь своим телом, углубляя поцелуй. Теперь Ренджун смотрит на него сверху вниз, а Хёк наконец утыкается носом в изгиб шеи. – Так хочется укусить и оставить засос, – шепчет он, оставляя легкий поцелуй. – Я не против, – говорит Рен, зарываясь в мягкие волосы. И Донхёк пользуясь разрешением, оставляет свои следы на юном теле. С губ младшего срывается стон, а руки невольно тянут за волосы. Ноги немного затекают в таком положении, и когда Хёк начинает ёрзать, Ренджун со смехом предлагает поменять положение. Возбуждение мешает мыслить ясно, особенно, когда младший оказывается под ним. Он спускается поцелуями ниже, уделяя внимание соскам, а потом возвращается, углубляя поцелуй и надавливая на возбуждение. Комната заполняется стонами и тяжёлым дыханием. – Хёк… я… я хочу тебя, – вместе со стоном срывается с губ младшего. Но Донхёка это вводит в ступор. Он нависает над парнем, и смотрит своим затуманенным взглядом. – Джисон мне подкинул презервативы и смазку, – смущенно сообщает парень, кивая на прикроватный столик. – Я правда хочу этого, – улыбается Ким, когда видит сомнения в глаза напротив. Он нежно поглаживает щёку старшего, и немного приподнимается, чтобы оставить поцелуй. Хёк облизывает итак влажные губы, и приподнимается, немного нахмурено оглядывая комнату. Заметив сомнения на лице напротив, Ренджун тоже поднимается, утыкаясь носом в щеку старшего. – Ты… не хочешь? Донхёк тут же переводит взгляд, и Ким понимает, что дело в чём-то другом. – Я хочу… – и тут же замолкает, боясь сказать что-то ещё, боясь не совладать со своим голосом. – Тогда давай забудем обо всём сейчас, – улыбается Ренджун, затягивая парня в поцелуй. – Сделай мне приятно, Ли Донхёк. И не разочаруй, – шепчет он, насмехаясь, а затем тянется к ремню на чужих брюках. Девушка стоит у одной из дверей в коридоре, прислушиваясь к тому, что происходит в комнате. Она нагло курит сигарету, оправдывая свои действия заданием, которое ей поручено. Смахивает пепел в стаканчик от пива в другой руке, а потом недовольно хмурится. – Эти двое ебутся и наслаждаются жизнью, а я должна отказываться от своих удовольствий, – недовольно бурчит девушка, прежде чем включить диктофон. За дверью слышны громкие звонкие стоны одного из парней. И хотя, скорее всего, этого будет не достаточно для доказательств, и после придётся ещё и в комнате покопаться, но она лишь по новой затягивается, продолжая записывать. В конце концов, это её задание.