Мельница

сентябрь, 2021 год, Подбалясненская область

      Наташа узнала бы её, даже если бы не видела на мережке в особняке Дорохова, а Маргарита Алексеевна не предупредила бы, к кому они едут. Наташа просто стояла, застыв в сенях, и смотрела на статную красивую женщину, работавшую на обгорелой прялке, в чьих волосах путалось заходящее солнце, а в глазах плескались золото и зелень.       Тайга дышала жизнью, а на вишнёвых деревьях во дворе её дома выводили прекрасные и печальные трели задержавшиеся соловьи. Наташа смотрела на ту, что была сердцем не только стационара «Тайга», но и всего Подбалясненского заказника, и чувствовала в земной сестре отголоски могущества ушедшего рода ведуний. Словно Тайга делилась с ними своей силой. Всё же, все они ― ведуньи, подии и духи природы ― были детьми Матери-Земли.       ― А я тебя знаю! ― хрипло, точно была простужена, воскликнула Тайга, отвлекаясь от льняной нити, вившейся в ловких длинных пальцах. ― Ты ― Наташа Нехлюдова. Ты красиво пела. ― Она качнула головой, и волосы цвета гречишного мёда рассыпались по плечам, заструились ручьём по прямой спине. ― А ещё всегда была печальна. Приходила ко мне в грусти. Или я забываюсь, путаю тебя с другой девушкой? Помнится, у неё тоже были светло-русые волосы и зелёные глаза. Ей подошли мои медные серьги. Нет у тебя таких?       ― Н-нет, ― только и смогла выдавить Наташа, придавленная и одновременно окрылённая осознанием. Она поняла, кто перед ней. Ещё до слов Тайги о медных серьгах. ― Вы ― дух леса из «Легенды о воронах»! ― Она не сумела сдержать благоговейного вздоха.       ― Да, это я. Теперь понятно, откуда я тебя знаю. ― Тайга встала из-за прялки, подошла к Наташе и заглянула ей в глаза. Смесь ароматов трав и земли, мокрых камней и студёной воды окутали Наташу, а когда Тайга коснулась её скулы ладонью, звенящая птичьими трелями нерастраченная сила земли хлынула в жилы, ободряя и закаляя. ― И вновь, как и встарь, ты идёшь за голубой травой, что крушит железо и сталь. Обречённая. Знаешь, что надо взять с собой?       ― Мясо, кумыс и смерть, ― произнесла Наташа. ― А ещё золотой нож, покрытый сталью.       ― Нож ей подарили, ― вклинилась в разговор Маргарита Алексеевна. Она казалась Наташе удивительно спокойной. Принявшей реальность и не роптавшей на судьбу. Наверное, будь Наташа воплощённой райской птицей, она бы тоже не переживала. ― Наташа, покажи его Тайге.       ― Некромантово оружие. Знаю его. У вороньей княгини такой был. ― Обветренные губы Тайги искривились в горькой усмешке, когда она увидела на ладони Наташи нож, подаренный Дороховым.       — А разве нож ей дали не вы? — удивилась Наташа.       — Легенды многое приукрашивают, — покачала головой Тайга. — Я никогда не хранила золото. Всё отдавала Гасящему. А нож княгине подарил её отец. ― Она снова поглядела на Наташу, точно стараясь что-то припомнить. ― В тебе течёт кровь заклинателя мертвецов Дараха. И хоть он был предателем, я тебе помогу. Не ценят нынче шаманов и подий с ведуньями. Мою Леську сгубили и дочку её...       Наташа поёжилась. Не многовато ли собралось смерти в их компании? Мама с даром медленной гибели от холода, Евгений Николаевич, оказавшийся Гамаюном, Илья, убивающий цветы, и она сама. Бедный Адам, выпало же ему такое, точно он тоже был замешан в делах давно минувших дней.       ― Где мне найти голубую траву? ― Наташа собрала волю в кулак. Потом поглядит на духа леса и пострадает. Сейчас главное — защитить свою семью.       ― Голубая трава росла на моей памяти у Озера горных духов, ― отозвалась Тайга. Золото в её глазах засияло ярче солнца, словно она вспомнила о тёплых деньках прошлого. ― Это ― старое растение духов природы, которое мы создали вместе с Мореной. Голубая трава была её любимым творением, она посвятила её своему божественному супругу ― Чернобогу. Как же она его любила! Трава ведь голубая потому, что его вечный спутник ― беспощадное голубое сияние. ― Тайга в упор поглядела на Наташу. ― Помни, что Гасящий никому не служит и тушит только нужные свечи. А Зажигающий, как Бог Солнца, даёт пламя новым. Так что всё идёт по плану. Не бойся. Однажды ты уже нашла голубую траву.       Наташа смотрела на ушедшую в воспоминания Тайгу, не в силах сказать ни слова. Ощущение бесконечной монументальной древности окутывало, точно ей довелось прикоснуться к вышедшим на поверхность слоям окаменелостей. Такое же чувство накатило на неё в краеведческом музее Карасукска, когда там впервые выставили кордолиты ― останки древних древовидных папоротников. Наташа тогда просто стояла и не могла оторвать взгляд от тяжёлых тёмно-серых стволов, не в силах осознать, сколько веков прошли эти растения, чтобы на них теперь могла посмотреть старшеклассница-Нехлюдова.       Они быстро собрались в дорогу, оставив загрустившую Тайгу с Лешим. Наташе не давали покоя оговорки насчёт легенд. О чём ещё Тайга умолчала?       Грело душу, что в Карасукске её будет ждать мама. А ещё немного пугало, что до пункта назначения ― до самого Алтая — они полетят на тёсах Ярославы Ростиславовны. Каргина и слышать не желала о том, чтобы садиться в самолёт. Говорила, что духи, если надо будет, отобьются от порабощённых Яхонтовым ветрогонов, а вот «железная птица» с ними не сладит.       Наташа не смогла долго прощаться с Адамом. Вообще не сумела этого сделать, только обняла крепко-крепко, будто в последний раз, и тихонько притворила за собой дверь квартиры, впервые порадовавшись, что к Адаму придёт Алёнка, пока Наташи не будет. Дочь сумеет за ним присмотреть.       Безотчётно, но Наташа надеялась, что доля Самохваловской крови поможет Алёнке в случае чего противостоять Вию. Хотя искренне надеялась, что они обернутся быстро, и скоро вся их маленькая семья будет в безопасности.       Мрачный Илья поглядывал на не менее мрачных тёсов, тоскливо взиравших на него из-за спины Ярославы Ростиславовны. Наташа чувствовала, что духам не нравился Илья, и в чём-то была с ними согласна. Сейчас от закинувшего за спину рюкзак Ильи веяло густым неприятием происходящего, но в его глазах Наташа видела азарт. Илья радовался возможности проявить себя, пусть и не горел желанием выручать Адама. А, может, рассчитывал с помощью голубой травы отплатить Яхонтову за смерть родителей. Или с Кощеем разобраться. А лук в чехле на плече только подтверждал серьёзность намерений Ильи.       ― Лэтитэ как на крыльях, ― глухо произнесла Ярослава Ростиславовна. Наташа чувствовала, как Каргина волнуется и жалеет, что не сможет пойти с ними. ― Подбэрёте Ольгу в Карасукскэ и прямиком на Алтай. Тёсы знают дорогу, нэ заблудитэсь. ― Она отступила, а Наташа с лёгким страхом и гулко бьющимся сердцем покосилась на тёсов, похожих на кабанов. И вот на них им предстояло лететь?       Илья, ещё раз проверив рюкзак, запрыгнул на спину ближайшего тёса, а Наташа, никогда не любившая и не умевшая ездить верхом, оседлала другого кабана, с ужасом вцепившись в жёсткую щетину на загривке духа. Ярослава Ростиславовна обещала, что тёсы будут лететь невысоко и аккуратно, но Наташе всё равно было жутко. От всего.       Миг, и они взмыли в небо. На секунду Наташе показалось, что она распалась потоками ветра, как во сне. Расправила невидимые воздушные крылья и унеслась в закатную синеву, пронизанную золотыми лучами заходящего солнца. Ни земли не осталось, ничего, только вечное небо, данное стрибогам. Быть может, и Наташа, и её сын когда-то научатся летать.       Наташа замерла на спине тёса, обкатывая и переживая новую мысль. Сын. Дочка. Двое детей, новые люди, которых она всеми правдами и неправдами приведёт в этот мир. От крови ветра и золотой земли Карасукской республики. Дети Адама.       Она вдруг поняла, что всё время думала о детях, будто они только её. И ничьи больше. Но ведь у них ещё есть отец, который отчего-то упорно не мог встроиться в картину мира. Наташа только сегодня утром вышла замуж за Адама и сгорала от стыда, потому что не понимала, что чувствует по этому поводу. И боялась, что не ощущала ничего. Странная пустота поселилась в душе, будто Наташа в очередной раз застыла на распутье, ещё не зная, какую дорогу выбрать. Совсем как витязь на картине, все дороги которого так или иначе вели к страданиям.       Быть может, она пока не в силах думать об Адаме, как о муже и отце её детей из-за ведовской и колдовской крови? Ярослава Ростиславовна ведь говорила, что ведуньи особо не распространяются о том, от кого зачали детей, да и у главы колдовского рода мать наследника не играла особой роли. А ведь Наташа сейчас, выходит, глава рода Малахитовых. Вот только символа силы у неё нет.       Наташа не считала, сколько они летели, умиротворённая ощущением ветра в крыльях. Знала только, что солнце успело встать. И неуклонно клонилось к закату вместе с пересечёнными часовыми поясами. Илья молчал всю дорогу, уставившись прямо перед собой. Должно быть, думал, каково это ― летать самому. Наташа слышала, что он из рук вон плохой стрибог, что это у его рода в крови. Интересно, а мама тоже печалилась, что ей не досталась сила ветра?       ― Ты бы хотела уметь летать? ― задумчиво спросила Наташа, когда они подобрали Ольгу на окраине Карасукска и снова взмыли в темнеющее небо.       ― Быть может в следующей жизни, ― отозвалась мама. Собранная и подтянутая, в новом походном костюме, с рюкзаком и снаряжением, Ольга сидела на тёсе спокойная и гордая, а кабан косился на неё выпученным глазом, боялся, но даже бормотать не смел, не то что открыто роптать. ― Я ведь помесная от колдовского рода и Нехлюдовского.       ― А я? ― Наташа обернулась к маме. ― Я ведь колдовского рода? Это можно как-то определить?       ― Полагаю, что тоже, раз тебе снится полёт. А вообще ты шаманка и можешь всё, ― произнесла мама. ― Я же ― мора, мы, как и чернобоги с хорзами, не чувствуем силу других чародеев. У нас вообще очень ограниченный набор способностей.       ― И каких же? ― Ярослава Ростиславовна ничего толком не говорила о шаманах шаманов, а Наташе было любопытно, что могут такие редкие и могущественные колдуны.       ― Убивать своей силой: прикосновением или проклятием. Кабалить духов без торга и оплаты. Неуязвимость для всего земного оружия. Но это только для чернобогов. Я, как мора, умею восстанавливаться. Убить чернобога может только другой чернобог. Наверное, мора тоже может нанести какой-то вред такому шаману шаманов. Как и он — море. Или она себе подобной, что невозможно, ведь второй моры на свете нет. Я бы почувствовала. Такие колдуны чуют друг друга.       — А хорзы что могут? — Всё крутилось вокруг чернобогов и мор, а вот загадочные воплощения Солнцебога оставались для Наташи тайной.       — Исцелять любые раны и болезни. И они тоже неуязвимы, как чернобоги. В городе шаманов был хорз, он мне зуб с пульпитом удалил. Обычные-то инструменты меня не берут. Меня только поломать можно, а кровь пустить — нет. На лыжах ведь я ногу сломала. ― Ольга говорила, а Наташа заметила, как Илья навострил уши и как бы невзначай подлетел ближе. Ему-то на кой информация про шамана шаманов?       Но долго думать о заинтересованности Ильи не вышло: впереди сквозь разрывы облаков замаячили величественные горы Алтая. Переходящие друг в друга гряды, сперва невысокие, но с каждым мгновением вздымающиеся всё круче и круче. Покрытые сверкающими шапками ледников и сочными альпийскими лугами вперемешку с каменистыми осыпями, хребты змеились и извивались, точно навеки застывшие каменные змеи. Тёсы знали дорогу, но и Наташа помнила, что Озеро горных духов находится на Курайском хребте. И молила небо, чтобы тёсы доставили их по адресу.       На мгновение в душу закрался страх: а то ли озеро имела в виду Тайга? Ведь это для туристов ледниковое озеро с бирюзовой водой в распадке называли Озером горных духов. А какое было настоящим пристанищем горных духов? Тем самым, у которого росла голубая трава.       Наташа постаралась отодвинуть страшную мысль и сосредоточиться на том, чтобы удержаться на начавшем снижаться тёсе. Посадка оказалась мягкой, несмотря на то, что сели они прямиком на валуны, засыпавшие лилейный луг у подножия горы.       ― Почему не прямиком к озеру? ― выдохнул Илья, спрыгивая с кабана и озираясь.       ― Местные духи не пустят Ясиных, ― сообщила Ольга, проверяя крепления и доставая из рюкзака складные трекинговые палки. ― А я, если выпущу силу, распугаю и заморожу всех, наших в том числе. Пусть пасутся пока здесь.       Наташа кивнула и уже хотела начать подъём, как вдруг в кармане походной куртки завибрировал телефон. Тут же окатило страхом, точно холодной водой. Звонила Громова.       ― Яхонтов похитил Адама, ― вместо приветствия отрывисто произнесла Маргарита Алексеевна. На заднем фоне громко рыдала Алёнка. ― Алёна была с отцом, и Малюта велел ей передать всем привет. И сообщить, что Алёна ― следующая в очереди на посох ведьмы Самохваловой. А Адам побудет у Яхонтова, пока ты ходишь за голубой травой. Ею его и выкупишь.