Я постараюсь не предать твое доверие

Прошла неделя. Они всё ещё работали на полу. Реджину это полностью устраивало, но она не могла не замечать взглядов Робина, направленных на нее. Поэтому, поздно вечером, когда она возвращается с репетиции, она почти сразу замечает тень, следующую за ней. На темной алее кроме нее больше никого нет, и она поплотнее запахивается в бордовую куртку. Ночной воздух осеннего Бостона заставляет ее поежиться. Издалека доносится шуршание машин, и звук велосипедного звонка. Робин неслышно скользит за ней, избегая мест, освещенных фонарями, и она делает вид, что действительно не замечает его. Ей интересно, во что это все выльется. Они доходят до самого ее дома, но Робин, похоже, всё ещё не решается обнаружить себя. Тогда она дожидается, когда он приблизится на расстояние в 10 шагов, и почти кричит: — Ты что, маньяк? Мужчина подпрыгивает на месте. Реджина ясно видит, как удивление на лице Локсли почти сразу сменяется какой-то обидой. — Почему мы все еще не репетируем новый номер? Я читал о тебе в газете! — крикнул он. — Ты лучшая во всем США! — Была. — жестко отрезает Миллс. Она понимает, что он, скорее всего, повелся на ее образ, созданный прессой. Бесстрашная покорительница вершин, ученица легендарного Роберта Уивера, одна из лучших звёзд воздушной акробатики. Сейчас в ней от той бесстрашной Реджины остался лишь второй пункт этого списка. — Мне надоело, что мы до сих пор не можем оторваться от земли! — снова кричит Робин, и женщина кричит в ответ: — Так найди себе другую партнёршу! — Я пробовал! Да, пробовал! И ни с кем не сработался. — Тогда у меня для тебя плохие новости… — усмехается Реджина. — Со мной ты тоже не сработаешься. Так ни к чему ни придя, они расходятся в разные стороны. Реджина к себе домой, а Робин дальше по улице. Оказавшись в спасительной тишине квартиры, женщина тут же сбрасывает ботинки, оставляя их валяться в прихожей на полу, и укутывается в ярко-красный плед. Впечатлений на сегодняшний день ей хватило. *** Обед следующего дня, Реджина, как ни странно, проводит в кофейне около цирка. Она потягивает кофе, мысленно морщась от боли. Сегодня у нее ноют абсолютно все мышцы ног, и она ничего не может с этим поделать. За окном идёт дождь, и насквозь пропахшее ванилью помещение кажется по-особенному уютным. С Робином после вчерашней ночи они ни разу не пересекались — с утра Реджина была только на курсах по актерскому мастерству, которые он по какой-то причине не посещал. И поэтому, когда посреди моря зонтиков и спешащих прохожих она видит капюшон его болотного цвета куртки, ей действительно хочется застонать. «И почему мне кажется, что эта встреча не сулит ничего хорошего?» — раздосадованно думает она. Вряд ли Локсли пришел сюда именно за кофе. Она вообще ещё ни разу не видела его употребляющим этот напиток. Только слышала, как он говорил Крюку что-то о пабе, в котором подавали прекрасное пиво. *** Робин сосредоточенно пробирался через толпу, мысленно костеря прохожего, который чуть не выколол ему глаз своим зонтом. В Бостоне начинался сезон дождей, который мужчина так отчаянно не любил. Выросший на Туманном Альбионе, холод и сырость уже надоели ему до жути. А от мыслей о том, что он собирался делать, настроение портилось ещё больше. Выходя из цирка, он был уверен, что заметил темно-бордовую куртку, ускользающую от него в сторону кофейни. Это-то ему и нужно было. Поэтому, Робин, старательно перепрыгивая через лужи, направлялся к крошечному зданию в конце улицы. *** Колокольчик на двери кофейни звенит, возвещая о новых посетителях, и Реджина отворачивается спиной к проходу. Она не собирается делать задачу для Локсли ещё легче. Поэтому она не видит, как Робин заказывает два чизкейка (как раз те, что понравились ей в прошлый раз), и идёт к ее столику. Женщина слегка вздрагивает, когда он отодвигает кресло напротив нее. — Привет, — неловко говорит Робин. — Я не знал, что ты любишь, поэтому заказал наугад… — он опускает блюдца с чизкейком на стол, и Реджина поднимает бровь: — Ты преследуешь меня? Мужчина краснеет. — Нет, я просто хотел извиниться. Ну, за вчерашнее. Миллс испытующе смотрит на него, и Робин продолжает: — Извини, я немного перебрал вчера. Не хотел тебя обидеть. — немного косноязычно говорит он, но женщина все равно кивает. — Я поняла. — сухо отвечает Реджина. — Знаешь, я и правда повелся на твой газетный образ… — качает головой Локсли. — Думал, ты просто издеваешься надо мной. Миллс хмыкает. — А ты не такая… Ты другая. — И какая же? — Реджина не может сдержать любопытства. — Ну, ты не такая холодная, как можешь казаться, — в глазах Робина появляются робкие смешинки. По нему видно, что он всё ещё немного боится реакции своей партнёрши. — А ещё ты действительно боишься высоты. — печально говорит он. — Как так вышло? Я смотрел все ваши выступления. Вы были просто божественны. — Я боюсь не высоты, — качает головой Реджина. — Ты смотрел наше самое последнее шоу, в Сан-Франциско? — немного хрипло спрашивает она. — Нет, — Робин помотал головой, — Мне тогда немного не до того было, я со своей партнёршей расходился. В общем, извини. — Посмотри. И ты поймёшь. — Реджина почему-то чувствует, что она может довериться этому человеку. — Я сегодня вечером найду компьютер, и обязательно посмотрю, — обещает он. *** Какое-то время они ещё сидят в задумчивости, Робин — размышляя о чем-то, а Реджина — погруженная в мысли о прошлом. От очередного призрачного воспоминания о том дне ноги отзываются вполне себе настоящей болью, и гимнастка непроизвольно морщится, с трудом удерживаясь от желания подтянуть их к себе. Локсли тут же смотрит на нее. — У тебя болят ноги? — взволнованно спрашивает он, и Реджина снова морщится: — Есть немного. Робин сочувствующе смотрит на нее. — Давай я тебе их помассирую, — предлагает он, и женщина спрашивает: — Что, прямо здесь?.. — А что такого?.. — мужчина пожимает плечами. — Все равно никто не смотрит. Реджина соглашается, сбрасывая ботинки, и протягивая ноги ему под столом, а внутренне думая про себя: «Да, видела бы меня сейчас мама.». Кстати, о маме. Женщина только успевает задуматься о том, сколько лет они уже не виделись, как Робин решительно прерывает все ее размышления, касаясь ноющих пальцев ног. Миллс чуть не мурлычет от удовольствия, когда он принимается разминать их. *** Остаток дня проходит как-то незаметно, по крайней мере, для Реджины. Поболтав обо всем и ни о чем одновременно, Робин провожает ее до дома, ещё раз обещая посмотреть последнее выступление, и торжественно откланивается. Реджина вбегает по ступенькам своего крыльца, глупо хихикая. «Ну что, втюрилась, Миллс?» — не может не подумать она.