9 лет назад
Отец уклоняется от моей атаки, выбивая нож для тренировок из моей руки и быстро применяет свой любимый болевой приём "Загиб руки за спину", немного держит и отпускает. Падаю на землю и опускаю голову, не желая на него смотреть. -Ещё раз. Ты упустила шанс провести "Рычаг руки наружу", ты же перехватила мою руку. О чём ты думаешь, чёрт подери. Ты бы была уже мертва. Он поднимает нож с земли и встаёт в стойку. -Ещё раз. Отец всегда рассказывал какую возможность я упустила, подробно показывая все ошибки и уточняя как надо было сделать. Порой это очень раздражало. "Вдох. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Выдох". Поднимаюсь с земли. Смотрю на него и встаю в туже стойку. В это раз он начинает первым, делая выпад и пытается нанести удар ножом. Без проблем уклоняюсь и ударяю по руке, пытаясь выбить нож. -Плохо,- перехватываешь руку второй рукой уже собираясь провернуть её, вызывая болевые ощущения. "Не в этот раз",- Резко вырываю руку из цепкой хватки и схватив двумя руками проворачиваю кисть, выполняя прием на лучезапястный сустав. Рука разжимается и нож выпадает. Тебя сразу перекашивает от боли, хочешь ударить оставшейся рукой. С силой проворачиваю руку ещё сильнее, делаю ногой подсечку. Падаешь на бок, так и не успев ударить. "Это ещё не всё". Быстро завожу предплечье в обратную сторону, перегибая его через собственное бедро. Это один из самых травмоопасных приёмов, немного перегну и получишь сильное повреждение локтевого сустава. Не выдерживая и 10 секунд, бьёшь свободной рукой, давая понять, что сдаёшься. -Всё, всё, сдаюсь. Хватит, без руки оставишь. Быстро отпускаю и подобрав нож, протягиваю тебе. Встаёшь, держась целой рукой за ноющее плечо. -Неплохо. Но почему для подобного результата тебя постоянно приходится разок уложить на лопатки? Не отвечаю, смотрю на нож в своей руке. -Ты не воспринимаешь меня как врага в полной мере. Ты знаешь, что я не наврежу тебе и вовремя отступлю, реальный противник так не поступит, он перережет тебе горло и пойдёт дальше. Вздыхаешь и забираешь нож,- На сегодня всё, свободна. Отец уходит в дом, оставляя меня одну. "Нужно развеяться. Может сходить к Амелии? Она обещала угостить меня сладостями из Южной Кореи". Сразу через задний двор отправляюсь в сторону её дома.Конец воспоминания
Территория лагеря наполняется уже громкими разговорами, начинается движение сектантов к въезду на территорию. Кто-то даже радостно вскрикивает, где-то смеются, а кто-то вообще плачет. "Должно быть гости пожаловали",- не открывая глаза, продолжаю сидеть в позе лотоса. -Отец, Отец Иосиф приехал. -Отец... Отовсюду слышатся радостные приветствия гостя. Пару минут, судя по звукам, толпа не двигается, а только приветствует Иосифа. О чём они говорят не слышно, слишком далеко находятся. -Дети мои, сегодня главный из вестников рока узрит нашу истину. Дадим ей шанс искупить свою вину. Шанс на священное искупление заслуживают все. Что бы она не совершила, её ещё можно спасти. Сегодня она примет дар Бога. Сегодня она встанет на праведную дорогу,- буквально крича произносит Иосиф. Как только Отец замолкает, раздаются радостные крики, слова поддержки и одобрения. Слышу как большая толпа приближается ко мне. -Приветствую тебя, дитя моё,- произносит Иосиф,- Я дарую тебе шанс на искупление, прошу, не упускай его,- не открываю глаз, продолжая сидеть,- Ты судишь нас. Судишь наш труд. Я даю тебе возможность стать чистой. Я призываю тебя стать тем, кем тебе не позволяли быть, мы примем тебя- истинную тебя. Приоткрываю глаза, но не поднимаю их на него. Ничего больше не говоря, Иосиф поворачивается к толпе. -Идите же, дети мои, занимайте места. Сегодня мы станем свидетелями перерождения грешной души. Вместе с толпой он следует к ограждению. Только когда народу стало меньше, замечаю Иоанна и Иакова, стоящих рядом друг с другом. Иоанн что-то шепчет Иакову и сразу присаживается на корточки. -Ты загнана как зверь, посмотри на себя. До чего тебя довел твой гнев,- он втягивает воздух через ноздри, словно пытаясь прочувствовать мои эмоции,- Ты покаешься. Во всех своих грехах- даже в самых мелких, ведь ты избранная, а искупление существует лишь для избранных. "Ты практически полностью процитировал себя с нашей встречи у реки. Хоть бы новое что придумал". Смотрю на него, наклоняя голову и щуря глаза. "Помню я твои слова, Иоанн Креститель: "Мы должны смыть с себя наше прошлое. Мы должны обнажить свои грехи. Мы должны искупить их...Ведь лишь тогда мы предстанем перед взором Божьим и пройдём через его Врата в сад Эдема"". -Мы ещё увидимся, не переживай и, тогда я послушаю о твоих грехах и мы вместе их искупим. Я сделаю тебе татуировки со всеми твоими грешками, чтобы ты никогда о них не забывала. Иоанн с остатками эдемовцев удаляется вслед за Иосифом, оставляя Иакова одного. Он молча смотрит на меня, в его глазах заметна тоска? Или что это? "Что такое? Ты против, чтобы Иоанн со мной пообщался? Он даже пообещал мне новую татуировку к уже имеющимся. Я бы конечно предпочла остаться у тебя в гостях, но прости, я как нарасхват. Делиться нужно уметь". Опустив взгляд, произносишь,- Не разочаруй нас, Лоран. Такой шанс не стоит упускать. Ты особенная и скоро покажешь это всем. Ты станешь ангелом, которого будут бояться и почитать. Станешь тенью Иосифа. Ты достойна этого,- закончив, идёшь к Иосифу. Подрываюсь с места и в один прыжок подбираюсь к сетке. Оборачиваешься и слегка улыбаешься. -Не стоит. "Да, не стоит",- быстро опускаю взгляд и отхожу от препятствия. "Не стоит. Ты не в сказке, ты не принцесса, а он совсем не добрый принц. Он зверь. Волк, убивающий людей. Претворяться добрыми могут все, в этом то и смысл. Подманить, дать надежду и в конце свернуть шею ягнёнку. Только вот я не ягнёнок". Уходишь за Иосифом и Иоанном. "Не стоит". Через пару минут за мной приходят. Молча и без сопротивления выхожу, привычно вытягиваю руки для наручников. Эти 20 метров сопровождаются ударами барабана в ушах. Такой звучит в фильмах перед какой-нибудь эпичной битвой, как бы подготавливая зрителей к захватывающей мясорубке. На пути уже никто не встречается, все ждут за ограждением. Оттуда слышатся разговоры и смех. Это оказывается не просто ограждение с брезентом, а довольно обширное пространство, метров 10 в диаметре и 10 в длину. Всё это место огорожено забором в форме гексагона. В центре стоит клетка метров 5*5. Забор как и ожидалось покрыт брезентом так, что снаружи ничего не видно. Вокруг клетки стоят лавки, в метре от её стен. "Да у тебя тут личный октагон для боёв, Иаков. Прелесть какая". Меня заводят в это пространство через небольшую дверцу. Стоило мне зайти, как гул стал тише. Все сразу стали глазеть на меня. Иоанн глазами меня уже на кусочки распилил, Иосиф же наоборот смотрит со спокойствием. С меня снимают наручники и вталкивают в клетку, сразу закрывая. Теперь замечаю еще вход в клетку с противоположной стороны. "Через неё и будут заходить мои противники",- быстро осматриваюсь на предмет полезных вещиц, острых предметов или камней хотя бы. "Гладко, как попа у младенца, блин". -Начнём же суд,- без лишнего предисловия оглашает Иосиф и толпа взрывается криками. Дверь с противоположной стороны открывается и в неё заходит высокий эдемовец с длинной бородой. "Я так понимаю это про тебя говорили, Сэм". Сектант заводит руку за спину и достаёт нож. "Ну нет, всё так хорошо начиналось". Под рёв братьев и сестёр Сэм бросается вперёд, пытаясь пырнуть меня ножом в живот. Отпрыгиваю назад, впритык ко входу в клетку. Сэм сразу наносит следующий удар, замахиваясь правой рукой и теперь пытаясь ударить в плечо. Так же ухожу от удара, перемещаясь по стене влево. Его это видимо выводит из себя и он начитает без остановки махать ножом, гоня меня в другую сторону. "Хватит махать как ветренная мельница",- только и успеваю подумать как в бок прилетает пропущенный удар левой рукой. От прошедшей через всё тело боли, отлетаю в правый гол, ударяясь спиной об стенку клетки, и оседаю на пол. -Что? Только и можешь как бегать от меня по всей клетке? Я ожидал большего от боя со знаменитой Грешницей. Я стану тем, кто очистит тебя. Тем, кто вырежет твою грешную душу из тела. Сэм бросается на меня, вновь замахиваясь ножом. Как только он подбегает достаточно близко, со всей силы бью ногой в его коленную чашечку. Он мгновенно оседает на другое колено и хватается за ушибленное место, что-то крича. Быстро поднимаюсь и правой ногой бью по лицу. Он отворачивается по инерции, и из его носа начинает течь кровь. Не медля, левой рукой хватаю его за правую кисть, правой тем временем за рубашку над правым локтем. Резко тяну правой рукой на себя, левой совершаю движение уже от себя с силой проворачивая захваченную руку в локтевом суставе, завожу предплечье за спину. Нож выпадет из руки Сэма. Делаю всё это на автомате, даже не задумываясь. Не отпуская захвата правой рукой, пропускаю левую под предплечьем Сэма и наложив по плечо, проворачиваю еще раз. В этот раз слышится щелчок, извещающий о том, что плечо вывернуто. Сэм начинает орать от боли во всё горло. Правой рукой хватаю Сэма за голову и, давя всем весом, толкаю его к стенке клетки, все ещё держа вывернутую руку левой рукой. Несколько раз с силой ударяю его головой об прутья, пока он окончательно не оседает на землю. Отпустив его, подхожу к месту, где он выронил нож и поднимаю его. Сэм пытается встать, ему даже удаётся сесть на колени, головой упираясь в прутья, по которым стекает кровь. Его правая рука висит. Возвращаюсь к Сэму и оттянув его голову, заглядываю в глаза. Он пытается что-то сказать, но лишь кровь вытекает из его рта под булькающие звуки. Рассмотрев страх и гнев в его глазах, перерезаю ему горло армейским ножом, сразу после этого всаживаю нож в голову через нижнюю челюсть. Сэм ещё пару секунд смотрит на меня, после чего жизнь покидает его тело. Тело теряет контроль, и больше не удерживаемое мною за голову, начинает крениться и заваливается на спину. "Большой шкаф громко падает, Сэм". Нагибаюсь и вынимаю нож из его челюсти, стряхивая капли крови, остатки вытираю о рубашку Сэма и оборачиваюсь, осматривая наблюдающих за мной сектантов. В толпе стало заметно тише. Никто такого, кроме братьев Сид, явно не ожидал. Иоанн выглядит слегка напуганным. Наверняка размышляя о том, что оставаться со мной непривязанной в одной комнате теперь точно нельзя. Иаков сверкает от возбуждения и явно оправдавшихся ожиданий. "Нравится? Меня столько лет учили убивать, уметь постоять за себя". Иосиф выглядит всё таким же спокойным. Левой рукой он потирает бороду, смотря на меня словно на драгоценность, которой цены нет. Вся его расслабленная поза говорит, что он наслаждается шоу. Я всё ещё смотрю на Иосифа, когда дверь снова открывается и в нее заходят двое. Они уже без ножей, зато с дубинками. "А это, должно быть, Билли и Бобби". Едва за ними закрывается клетка, разворачиваюсь и, перехватит нож поудобнее, метаю его в эдемовца, стоящего справа. Попадаю точно в грудь. Нож вошел через мягкие ткани в грудину словно в масло. Второй, не ожидавший такого, ошарашенно смотрит на пошатнувшегося и рухнувшего друга. Потом он оборачивается на меня и глядит так, будто дьявола увидел. "А чего ты ожидал? Что я буду стоять и смотреть на вас? Ты знал куда шёл",- поднимаю брови, делая удивлённое лицо. Голодная до зрелищ публика начинает шуметь с новой силой. Оставшийся сам по себе сектант, взяв себя в руки, начинает движение в правую сторону по кругу, желая обойти меня. В ответ двигаюсь влево. Дойдя до тела, нагибаюсь, не сводя глаз с противника, выдёргиваю нож и, переступив через тело, движусь дальше. "Ну давай же, не заставляй народ ждать". Как только дохожу до того же места, с которого убила одного из зашедших, Билли или Бобби не выдерживает и нападает. Он замахивается дубинкой, пытаясь дотянуться до моей головы и разнести её в щепки. "Не хочу больше бегать от вас",- левой рукой ставлю блок, защищаясь от удара по голове. Резко подаю корпус вперёд, чуть захожу за спину и бью ногой по обратной стороне колена, правой рукой ударяя в шею ножом. После падения противника на спину, обезоруживаю его, перегибая предплечье в обратную сторону через свое колено. Надавливаю всем весом на запястье, ломая его в локтевом суставе. Звук сломавшейся кости раздается так чётко. Его не способно заглушить жалкое бульканье пострадавшего эдемовца, из шеи которого во все стороны хлещет кровь. Билли-Бобби пытается ударить меня свободной левой рукой. Перехватываю и ее, вновь вывернув кисть в лучезапястном суставе, перегибаю и ломаю указательный, а следом и большой пальцы. Сбрасываю сломанную правую конечность со своего бедра, встаю и обхожу Билли-Бобби. Кровь из его пробитой ярёмной вены изрядно пропитала землю. Тело едва подергивается, ещё немного и он умрёт. Наклоняюсь, беру Билли-Бобби за шиворот и тащу к выходу из клетки, где лежит его уже начавший остывать дружок. "Прости, но нужно освободить место". Дотаскиваю его и оставляю впритык ко входу в клетку. Вновь осматриваю зал. В глазах некоторых вижу явное восхищение. Кто-то просто сидит с широко открытыми глазами, всё ещё не веря в увиденное. Большинство же довольно кричит и требует ещё. "Теперь вы за меня болеете. Как просто. Дай вам крови и вы сразу принимаете сторону сильного". Слегка пошатывает. Несмотря на то, что тело наполнено адреналином, оно давно не восполняло ресурсы. "Ещё немного. Ты убила уже троих. Ещё немного". Нахожу взглядом Иакова. Теперь он не просто возбужден, его чуть ли не разрывает от спектра эмоций. "Ооо, так я нравлюсь тебе такой. Тебя возбуждает вид крови, моё спокойствие в момент, когда я отнимаю очередную жизнь",- протираю лицо от крови, неизвестно как туда попавшей. Иаков нервно сглатывает, наблюдая за этим. Лицо Иоанна тоже излучает возбуждение. "Ну конечно, тебе это тоже нравится, ты же этим живёшь". Иосиф непоколебимо махает рукой и эдемовцы, стоящие за дверью клетки, открывают её, быстро вытаскивая тело Билли и Бобби. Сразу после этого к клетке подходит человек с судьёй. Подбираю дубинку, выпавшую у Билли-Бобби и отхожу к противоположному выходу, увеличивая дистанцию между нами, давая себе место для манёвра. Судья заходит первый, а за ним и хозяин. "Ты не Вега. Это первая радостная новость". -Ты прекрасный боец. Я восхищён тобой, но на этом твоё везение закончится. Делаю поклон на его комплимент, держа в правой руке нож, а в левой дубинку. Он продолжает стоять у входа, отдавая команду судье и отпускает его с поводка. Последний сразу бросается на меня, ужасающе рыча и открывая пасть. Выход у меня по сути один- совершить с ним размен. Выставляю левую руку перед собой. Сет валит меня, а его пасть смыкается на моей руке. Его кровавые глаза не выражают ничего крове безумия. Это не дикое животное, а машина для убийств. Крича, наношу удар в голову за ушами, прямо в затылок. Сет с силой сдавливает пасть, кровь из прокушенной руки начинает стекать ему в пасть и на меня. Почувствовав удар, он начинает дергать головой, пытаясь оторвать от моей руки кусок. Продолжая кричать, вынимаю нож до острия и с новой силой вгоняю его назад. Потом достаю полностью и бью в глазницу. Несколько секунд и всё кончено. Хватка ослабевает и Сет валится на меня. Глубоко дышу, пытаясь унять боль в руке и шум в ушах. Ничего не вижу перед собой. Организм как будто решил устроить перезагрузку в самый неподходящий момент. С груди вдруг пропадает тяжесть. Хозяин Сета уже подошёл и спихнув его с меня ногой, сразу наносит удар по рёбрам. Воздух выбивает из лёгких, в глазах вспыхивают темные пятна. Следующим движением он выбивает нож из моей руки, откидывая куда-то в другой конец. Снова удар от которого сгибаюсь пополам. В правом ухе ужасно громко щёлкает. Ничего не могу поделать из-за боли. Меня переворачивают назад на спину и садятся сверху. Сектант сразу начинает бить по лицу. После очередного удара он выпрямляется и тянется к ножу на поясе. Своя и волчья кровь уже смешались и стекают по лицу, заливая уши. Моргаю, пытаясь вернуть чёткость зрению. Сектант уже достал нож и, занеся его над головой, готовится нанести решающий удар. Вижу всё как в замедленной съёмке. Вот лезвие висит надо мной, вот уже начинает движение, вот оно на середине пути до моей головы. Внутри в последний момент щёлкает и я успеваю уйти от удара, отодвинув голову. В отражение воткнутого в землю ножа, вижу отражение собственных глаз. Поворачиваю голову к сектанту и ударяю наотмашь рукой в кадык. Он рефлекторно хватается за него двумя руками, отпустив нож. Беру его в левую руку и наношу один удар под рёбра. Вынимаю, удар чуть выше. Снова вынимаю и ударяю под углом в шею, прорезая ярёмную и занижнечелюстную вену. Сектант, отпустив кадык и захлёбываясь кровью, смыкает руки на моей шее, душа. Сознание ускользает. Кислорода не хватает. Наношу ещё несколько ударов в шею, и лишь тогда хватка начинает ослабевать. Откашливаюсь, выплёвывая на умирающего его же кровь, которая затекла в рот, когда я хватала воздух. Я вся в крови. В своей, волчьей, чужой. Наконец от резкой потери крови последний сектант умирает, падая на своего же питомца, частично продолжая сидеть на мне. Сознание медленно возвращается. Просто лежу, делая несколько глубоких вдохов. Протираю лицо рукой от крови. "Вдох. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Выдох". Кажется проходит несколько минут прежде чем я приподнимаюсь на локтях и отпихиваю от себя мертвеца окончательно. С новой силой накатывает слабость, мозг бьёт тревогу. Не слышу вопля, который подняли эдемовцы. Ничего не вижу, окружение вертится с бешенной скоростью. Отползаю от тел, пока не упираюсь спиной в стенку. Даже через одежду чувствую холод, исходящий от неё. Начинаю различать звуки и голоса. -Даааааааааа! -Вот это да, никогда такого не видел. -Дьявол воплоти. -Уууууууу-Ууууууу! Голова пустая. Никаких мыслей. Пытаюсь взглядом найти братьев. Не получается. Ничего не вижу дальше метров 3-х. Все силуэты сливаются. Слышу звук снова открывающейся двери. Вижу пятно бледно-белого цвета, которое заталкивают ко мне в клетку. Ещё один судья. Рычание заполняет уши, пятно бросает на дверь. Сил нет, оружия нет. Оно осталось в шее последней жертвы. Жмурюсь от новой волны боли, рука напоминает о себе прожигающей нутро резкостью. Кровь продолжает стекать, пропитывая землю. Пытаюсь сфокусироваться на новой проблеме, которая уже развернулась ко мне и угрожающе рычит. "Зверь зверя же не тронет?",- подтягиваю и сгибаю в колене ногу. Сделать я уже ничего в любом случае не смогу. Из меня сейчас можно всё дерьмо выбить без малейшего сопротивления. Пятно приближается. Вот уже можно рассмотреть его: большие клыки, зелёные глаза и криво нарисованный крест на лбу. "Вега",- проносится где-то на затворках сознания. Волк подходит ещё ближе, теперь при желании до его морды можно дотянуться рукой. "Что же ты, не узнаёшь меня? Так сильно меня потаскала жизнь?",- без страха поднимаю правую руку и тяну к нему. Волк сильнее скалится, но не бросается на руку. Останавливаю её в полусогнутом положении, не дотягиваясь полностью до морды Веги. Волк с оскалом обнюхивает протянутую конечность. В его глазах появляется осмысление- знакомый запах. Тот, кто избивал его пахнул по-другому. Это не тот, кто пугал его одним взглядом. Обладатель этого запаха не причинял боль, он кормил его. Через несколько мгновений с морды волка пропадает оскал. Смотрю в глаза Веге. Его глаза наполнены болью, но не гневом как у других. "Добром за добро". Волк делает шаг назад и разворачивается к телам, лежащим в паре метров. Ещё раз глянув на меня, он подходит к телу сектанта и его волка, начиная раздирать одежду, пытаясь как можно быстрее добраться до плоти. Выдыхаю. Оказывается я не дышала всё это время. -Это невозможно. Судьи никогда никого не оставляют в живых. -Невозможно. -Это тёмная сила. -Он увидел в ней такого же зверя, как и он сам. -Да. Зверь не тронет другого зверя. -Она страшна. -Никто на подобное не способен. -Она усмирила зверя. Отовсюду то и дело доносились отрывки фраз. Пока один утолял голод, второй заключенный медленно терял сознание. Угроза миновала и организм жаждал отдыха. Ему нужны силы для восстановления. Заваливаюсь на бок, закрывая глаза. Через пару минут прихожу в сознание. "Видимо, немного отключилась",- вблизи слышен звук разрываемой плоти. Голоса сектантов стихли. Приоткрываю левый глаз, наконец ловя образы Иосифа и Иакова. «Теперь она твоя. Заботься о ней, прими её как новую частичку нашей семьи... Люби её, как любишь нас. Дай ей выбор и наблюдай, как она принимает нас», - тихо произнёс Иосиф, прислонившись лбом ко лбу старшего из Сидов. Несмотря на то, как тихо это было произнесено, я все прекрасно слышу, находясь в полумертвом состоянии. Раны ныли, голова гудела, а перед глазом всё медленно плыло, образы братьев уже расплывались. «Держись, держись. Ты сильнее, чем он думает, ты не сломаешься. Ты не умрешь как жертва, ты охотник». Реальность окончательно утекает. Проваливаюсь в темноту. Снова.