Равный брак

Заседание Малого Совета было долгим и удивительно скучным. Последний раз такое было, когда Серсея три года назад вознамерилась посчитать расходы и доходы и никак не могла понять, как одно превышает другое. Тогда весь двор стоял на ушах, и ему приходилось изображать искреннее участие и волнение за дела государства, что было особенно сложно, так как именно тогда дела сухопутных верфей пошли на лад. Но в этот раз все было еще хуже. Как-то незаметно от обсуждения повышения налогов и его искренних уверений, что он соберет все нужные подати и с себя в первую очередь, они перешли к вопросу укрепления связей в государстве, и битый час Серсея обсуждала, кого из ее детей нужно выдать замуж и зачем. Тайвин откровенно скучал и смотрел на картины его предков, уже порядком успевшие набить оскомину, а Варис незаметно перекатывал колечки счетов. — В конце концов, Мирцелла тоже станет девушкой, и ее надо будет выдать замуж за человека, который сможет стать достойной защитой и опорой, как для нее, так и для государства. — локоны королевы-матери летали по шелковому воротнику. — И этот человек должен быть, как… — Как наш достойный брат Джейме. — икнул Тирион; он уже изрядно выпил, и теперь для него все собрание стало балаганом. Первая шпилька; Петир усмехнулся, спрятав улыбку за толстой книгой. Это собрание было бы куда интереснее, если бы карлик напивался каждый раз, не щадя ни себя, ни своих родственников, однако Тайвин понял его тайные маневры, и с тех пор младшему Ланнистеру доставалась только одна бутылка в день. — Как же жаль, что кровосмешение у нас под запретом. — продолжал разглагольствовать Тирион. — Как же жаль, что мы так прислушиваемся к законам и правилам, а то ведь выдали бы Мирцеллу за ее же дядю, и все! Но младшему Ланнистеру хватало и бутылки. — Довольно. — прервал его Тайвин. — Полагаю, положение Мирцеллы можно будет обсудить и несколько позже, у нас в запасе есть несколько лет. Сейчас меня больше волнует ситуация с Севером. — Полагаю, ваша милость, — в разговор вдруг вступил Варис, и Пересмешник бросил быстрый взгляд в его сторону. — Одним из выигрышных вариантов было бы сосватать достойную семью Севера одному из лучших семейств Королевской Гавани. — Что вы имеете в виду, лорд Варис? — нетерпеливо стукнул рукой по столу Тайвин; его ждала охота, а может любовница, кто знал, что лучше. — Я имею в виду, ваша милость, составить нерушимый союз посредством соединения двух подданных государства, чьи семьи являются гарантом поддержки абсолютной власти. — Надеюсь, лорд Варис перестанет ходить окольными путями и наконец откроет нам решение ребуса. — улыбнулся Петир, и недовольное выражение лица Паука рассмешило его. — Поддерживаю лорда Бейлиша. Говорите скорее, поберегите и ваше время, и наше. — Разумеется, ваша милость. Я имею в виду, леди Сансу Старк и лорда Лораса Тирелла. Серсея недовольно фыркнула, а Петир снова улыбнулся. Варис был умным человеком, за это он его и уважал, хотя в основном желание придушить его во сне мешалось со стремлением подлить яд в вино. Сейчас это желание стало особенно сильным. Санса была прекрасна, так хороша, что у него перехватывало дыхание — Кет в лучшие дни, когда он еще мог питать надежды на то, что его чувство будет взаимным — его Кет снова стояла перед ним. Санса немного робела, но это только придавало ей очарования, и от того, как он желал видеть ее рядом с собой что-то творилось с ним. Все мешалось, все казалось недостаточно хорошим, и все цели уходили прочь перед рыжим сиянием волос. Женитьба на Лизе была вынужденной, так с ним теплилась иллюзия, что он хоть как-то был связан с этим семейством, но кто бы знал, как это было трудно. Хотя, нет, внутри себя поморщился Петир. Один толстяк, чьи птички постоянно пели свои песни на разных континентах, догадывался об этом, и эта догадка могла стоить ему пару ценных предприятий. Сейчас треклятый Варис насмешливо смотрел в его сторону и ждал ответа. Подлить бы ему слезы Лиса, пока он смотрит на него, и дело с концом. Но мечты, мечты, это только сладкие мечты, выбивающие почву под ногами. — Достойный выбор. Однако боюсь вас разочаровать, мой друг. Леди Санса уже сосватана. — И за кого же? — За меня. — улыбнулся Петир, с удовольствием наблюдая за тем, как на лице Паука медленно расползается притворная улыбка. Он все прекрасно знал, не было такого, чего бы его заклятый друг не мог знать, однако ему приходилось разыгрывать этот спектакль для достойных зрителей. — Правда? От кого, от кого, но от вас такого широко жеста не ожидал. — Варис громко разложил веер. — Мне казалось, друг мой, вы питаете особое чувство к этой семье, особенно, к матери вашей невесты, разве не так? — Все мы в раннем детстве питали нежные чувства к разным девушкам. Разумеется, вам, — он смиренно опустил глаза долу. — Этого не понять. Ошибка природы? — Неверный выбор жизненного пути. — Как обидно и грустно. — Да ну что вы, поберегите свои нежные чувства для своей жены. — Но должен же кто-то о вас заботиться в этом жестоком мире. Почему не ваш искренний друг? — и прежде чем терпение Тайвина лопнуло, он сложил бумаги. — Но я полагаю, что для такого семейства, как Тиреллы, в качестве жены можно выбрать еще более достойную кандидатуру. Может быть из семьи вашей милости? — Вы имеете в виду Мирцеллу? — спросил Тайвин. — Почему нет? Принцесса умна, мила и необычайно красива, она обладает всеми достоинствами, какими обладает ее великая мать, — он склонил голову перед Серсеей, но когда улыбка появилась на ее лице, добавил. — И какими обладает ее отец. — улыбка пропала. — Вы хотите сказать, обладал, — пропел Варис. — Король Роберт почил к несчастью. — Мой дорогой друг, король жив всегда в нашей памяти. Этой девочкой можно было гораздо проще управлять, да и женитьба с Лорасом принесла бы гораздо больше денег казне. В любое другое время Пересмешник не был бы рад этому, но запасы его доходов от королевской милости перестали прибавляться, а брать с них долги было чревато некоторыми последствиями. Лучше заново обанкротить золотую казну и на крайний случай отдать половину вздорной старухе. В зале вдруг возникло движение, и к Тириону вдруг подошел слуга с письмом. Младший Ланнистер уже достаточно протрезвел, чтобы читать написанное, и, сощурившись, он принялся разбирать буквы. Вдруг плечи его затряслись, и он фыркнул на весь зал. Паук недоуменно на него посмотрел, но Тирион уже налил вина в бокал и выпил то залпом. — Тиреллы… — задумчиво произнес Тайвин. — Но как это поможет в укреплении Севера? Логичнее было бы выдать Мирцеллу за Болтона. — За этого бастарда? — взвизгнула Серсея. — Я не отдам свою дочь за этого садиста! Все знают, что случается с его женами! — Лорд Болтон и его сын действительно оригинальные личности. — кивнул Варис. — Как воины они великолепны, но как мужья… Их жены имеют обыкновение слишком часто умирать. — Мы говорим не о том, что удобно, а что неудобно! Мы говорим о благе государства в первую очередь, и твоя дочь, Серсея, один из рычагов воздействия! — было раздраженно крикнул Тайвин, но его прервал хохот его сына. Тирион смеялся так заливисто, будто смог наконец-то рассказать свой любимый анекдот. Он чуть не плакал. — Что на этот раз? — гаркнул Ланнистер. — О, просто меня умиляют ваши прожекты. — Тирион достал платок и вытер им щеки. — И твои, милая сестрица, и ваши, лорд Варис, и твои неоспоримые доводы, мой дорогой отец! Женить Рамси Болтона! — Что же такого удивительного в наших желаниях блага для страны, милорд? — Ничего такого, лорд Варис. Кроме только того, чтобы женить уже женатого. — Рамси женат? — воскликнула Серсея, подозрительно косясь в сторону письма. — Ты совсем пьян. — Женат, женат, и насколько я могу понимать, очень счастливо. Еще бы, отхватить такую невесту! Вот, — он дал письмо Тайвину и откинулся на спинку стула. — Прочтите это. Старший Ланнистер быстро пробежал глазами по листу и в конце небрежно смял бумагу. — Рамси Болтон женился на Кассандре Лайне. — Лайне? — нахмурилась Серсея. — Это те, кто владеют землями на северо-западе? Но они же разорены! — О нет, ваша милость, — возразил Пересмешник. — Их состояние улучшилось, в этом месяце они исправно выплатили подать, даже больше, чем нужно. О свадьбе Кассандры мало еще говорили в Королевской Гавани. Кто знал, на какие рычаги пришлось нажать этой девушке, но даже последний торговец говорил о ней шепотом, а птички Вариса перелетали с ветки на ветку, не получая ни единой новости. Словно стерли Кассандру Лайне с карты всех земель и сплетен. Он невольно улыбнулся, чтобы заглушить неприятное волнение внутри. Проживи она еще немного с этим садистом, и тогда о ней действительно никто не вспомнил бы. Эта девушка не нравилась ему так, как следовало, но все в нем говорило за нее. Ее хватка жизни поражала и заставляла испытывать уважение и восхищение. Кассандра могла прибрать к рукам всю Королевскую Гавань. При желании она могла выйти замуж даже за самого Тайвина; она могла очаровать кого угодно — с ее легкой походкой, внимательными серыми глазами и обманчиво-кротким видом и стать самой могущественной леди Вестероса. Но она желала другого, и ее избирательность заставляла его мысленно аплодировать. Кассандра не бросалась сразу на большие части, не пыталась взять весь пирог, хотя ее положение и достойная фамилия могла помочь ей отнять весь Север у Старков; нет, она потихоньку отрезала небольшие куски и откладывала их про запас. Семеро ему свидетели, не попадись ему Аррен раньше, он, не медля ни минуты, сделал бы предложение ей. Это была бы прекрасная сделка. Петир незаметно положил весточку в рукав, прежде чем до нее дотянулась рука Вариса. — Я слышал что-то о ее брате, — забарабанил пальцами по столу Тайвин. — Вроде бы он неплохо проявил себя в службе. Но разве Рамси просил о браке? — Нет, ваша милость. Вы же знаете независимость лорда Болтона. — Удивительная упрямость. — на одутловатом лице Вариса показалось что-то сродни уважению. — Скорее, упертость. — усмехнулся Петир — Но ей же двадцать лет, не меньше! — фыркнула Серсея. — Кто в здравом уме может предложить ей выйти замуж? К тому же, говорят, она не отличается красотой. — Так говорили, ваша милость. — вмешался Бейлиш. — Но эти разговоры ходили несколько лет тому назад. Леди Лайне исполнилось девятнадцать. Разумеется, ее внешность несколько непривычна для Юга, но за это время леди Кассандра приобрела особое очарование, которое заставляет многих мужчин задуматься о том, чтобы просить ее быть их женой. — Даже вас? — усмехнулся Варис. — Вы встречались с Лайне? — перебил его Тайвин. — Как их состояние? Насколько тесна их связь со Старками? Одно слово, даже один виноватый взгляд, намекающий на то, что Лайне во всем поддерживают Старков, которых и так особо не любили, и юная лиса могла распрощаться с возможностью вступить в выгодный брак. Но ему этого не хотелось. Так было непривычно наблюдать за совсем еще молодой женщиной, пытающейся взять бразды правления своей жизнью на себя, что Петир был готов продлить это зрелище. Кассандра Лайне была достойна того, чтобы не рушить ее планы. — Да, встречался, мой лорд. Насколько я могу понимать, леди Хелена очень редко упоминает о своем брате. — Какая жалость. — вздохнул Тирион. — Какая жалость, что две семьи так оторваны друг от друга. — Милорд, — перебил его Бейлиш. — Я думал, что, возможно, их стоит вызвать в столицу, чтобы они присягнули на верность короне? Это была пустая отговорка. Просто ему было бы гораздо легче видеть Кассандру тут, при себе, видеть и понимать, что она здорова, что этот бастард не ломает ее ни изнутри, ни снаружи, и что она перестала пришивать дополнительные рукава, чтобы скрыть синяки. Бейлиш не волновался за нее, он к ней просто слишком привык. — Думаю, в этом нет смысла. — отреза Тайвин. — В следующем месяце у него будет новая жена, а каждый раз приглашать его в Королевскую гавань — это слишком хорошо для Рамси. — Позвольте возразить, ваша милость, — осторожно вставил слово Петир. — Я был в доме Лайне, я хорошо знаю саму Кассандру… — Разумеется, вы ведь так хотите познакомиться с семьей невесты. — съязвил Варис, но Петир не обратил на это внимания. — Так вот, я должен сказать, что миледи Лайне действительно смогла подобрать, если так можно выразиться, ключ к сердцу этого сложного человека. Рамси влюблен, — его самого чуть не стошнило от подобной лжи. — И он не намерен расставаться со своей любимой женой. — Действительно? — Тайвин был достаточно умен, чтобы распознать ложь, но речи Петира всегда оставались для него под завесой тайны. — Да, милорд. Леди Болтон удивительно дипломатичная девушка, и, осмелюсь сказать, очаровательная. Неудивительно, что ее супруг следует за ней повсюду. — Ну, — протянул Варис, пряча руки в полах халата. — Должен заметить, что тут я соглашусь с лордом Бейлишем. Леди Кассандра действительно могла обаять кого угодно. Даже такого чурбана как Рамси. — Вы так о не говорите, что мне самому захотелось на ней жениться. — зевнул Тирион. — Ваша вина, Бейлиш, что вы не успели подсуетиться. Петир улыбнулся и отвесил полуиздевательский кивок и попытался представить, как бы смотрелась Лайне рядом с полубастардом Тайвина. Странно, но даже с ним Кассандре было бы лучше, чем с Болтоном. Тирион хоть и не отличался особенной красотой, да и нрав у него был оригинальный, однако все же он не был чудовищем, и такую, как Лайне смог бы уважать. Бейлиш снова почувствовал смутное беспокойство. — Хорошо, — наконец кивнул Тайвин. — Съездите к ним через месяц за податью, тогда и узнаете, жива Кассандра все еще или нет. Если да, то тогда можете пригласить. — Как прикажите, ваша милость. — А пока надо поздравить и Болтонов, и Лайне. Пошлите ворона с нашими сердечными заверениями. — заключил Тайвин. — А насчет Мирцеллы я дам ответ позже, Бейлиш. — Разумеется, ваша милость. Стулья отодвинулись, и стражник открыл дверь. В каменный зал снова повеяло летней жарой, и послышались звуки птиц, все так и напевающих свои песни. За своим отцом вышла Серсея, яростно пытавшаяся что-то доказать, однако тот только отмахивался, и ее голос разносился по всей галерее, прерываясь только раскатистым смехом младшего брата. — Значит, Кассандра Лайне упорхнула из своего дома. — негромко проговорил Варис. — Удивительно, не так ли, лорд Бейлиш? Ваши старания просто поражают. — Вы можете мне не верить, мой друг, но в этот раз моей заслуги нет. К сожалению. В этот раз Пересмешник не соврал. Ему действительно было жаль. Хотелось бы сказать, что и он приложил руку к этим талантливым свершениям, но его целеустремленная неученица двигалась маршем из обледенелого Севера до теплой Гавани и без его помощи. Он не сомневался, что к тому моменту, как он приедет за податями, Кассандра либо приручит Рамси, что тот будет следить за каждым ее шагом, либо просто избавится от него. Несомненно, у нее была душа, и были привычные сомнения в правильности поступков, но желание жить без боли в ней бурлило сильнее. — А вы ей восхищаетесь. — загадочно прикрыл глаза Варис. — Вы правы как никогда. — улыбнулся Бейлиш, и на это раз его улыбка была даже наполовину искренней. — Да, в ваших глазах загорается нечто этакое, когда вы говорите о ней. — продолжал Паук. — И если бы я не знал так хорошо вашу азартность, я бы смел предположить, что это… страсть? — его брови стали похожи на две кривые линии, и Бейлиш усмехнулся. — Напомните мне отворачиваться от вас каждый раз, когда я буду говорить о миледи Кассандре. — А вы женитесь на Сансе. Жаль, что такая невеста уплыла из ваших рук, милорд. — Боюсь, я вас не понимаю, мой бесценный друг. — А я боюсь, что вы скоро погибните. — вздох Паука громко разнесся под каменными сводами. — Вы слишком открыто высказываете ваши надежды. — Петир усмехнулся и осторожно дотронулся до броши на воротнике. — Нашим хорошим друзьям свойственно долго жить и переживать других своих хороших друзей. Но Варис не усмехнулся. Его заклятый собеседник смотрел на него в упор, и глаза его были затуманены, словно он вспоминал все печали этого мира. — Когда я был совсем маленьким, моя мама рассказывала мне легенду о свирепом великане и девой с рыжими волосами, что убила его кинжалом. Она сидела за каменным столом, чистила клубни картофеля, а я слушал, слушал и внимал. — Как трогательно, — голос Бейлиша стал мягким-мягким. — Что же случилось с вашей мамой? — Не знаю. — коротко бросил Варис. — Я сбежал из дома слишком рано. — О, — укоризненно помотал головой Петир. — Вы были слишком безжалостным ребенком. — Один раз вы чуть не вошли в историю этой легенды, решив сразиться с бравым воином, даже едва не умерли… Это благородно. — Я польщен такой оценкой моих подвигов. — Но глупо. — Тут я с вами соглашусь. Никогда не идите на великана с мечом, лучше подсыпьте ему в эль яд. — Но что же ваша дева? — с притворным участием воскликнул Варис. — Пообещала выйти замуж за одного, потом вышла за его брата, а вас даже ни разу не навестила, пока вы лежали в горячке, не так ли? Зато ее сестра оказалась куда более находчивой, да, лорд Бейлиш? В Бейлише постепенно начал закипать гнев, как случалось всегда, когда он вспоминал о событиях того дня. И вдруг странная мысль поразила его — ведь так будет до конца его дней. Его Санса, добрая, нежная, милая Санса, чье лицо напоминало нежный лепесток розы, она всегда служила напоминанием того, где он, Бейлиш, единственный раз проиграл. Чувства начали подтачивать его изнутри, и он посильнее сжал острую пуговицу на кафтане. В его жизни не было времени и места на чувство. — Да, лорд Варис, — его улыбка снова стала ехидной. — Лиза была чудесной женщиной. — Что же с ней стало? — Судьба бывает жестока, — Петир развел руками. — Она часто отнимает у нас любимых. — Бедная женщина. А ведь она так была близка к своему счастью. — Прошу вас, пощадите. Мое горе все еще слишком сильно; каждый раз стоит кому-то заговорить о моей бедной женушке, я не могу сдержать слез. — Что-то я не видел вас рыдающим рядом с леди Сансой. — Она не так часто вспоминает о тете. — Они не были привязаны друг к другу, не так ли? — Зачем быть привязанным к тетке, когда есть родная мать? — Хороший вопрос. — кивнул Паук, но когда Петир повернулся, чтобы уйти, вдруг его окликнул. — Я удивлен, мой друг, что вы так этого и не сделали. — Ваши высказывания полны загадок, что вы имеете в виду? — Почему вы не воспользовались возможностью спастись и отвести от себя кинжал… Знаете, мой дорогой, от осознания вашей фатальной ошибки, я даже не могу толком порадоваться несчастью моего друга. Бейлиш начинал терять терпение. Слушать этого разодетого Паука, больше напоминавшего толстого попугая, было невмоготу. — Я отказываюсь вас понимать, лорд Варис. — Кейтлин Талли, Лиза Аррен, а теперь еще и нежная Санса Старк, — Варис будто и не обращал внимания на его раздражение. — Но ведь можно было все исправить так легко и просто. Кассандра Лайне — умная, мудрая лиса, она бы вас спасла. — Я был бы очень благодарен, милорд, если бы вы отложили историю моего альковного образования до лучших времен. Боюсь, у меня нет на это времени. — Одна женщина Талли чуть не погубила вас, другая навсегда уничтожила вашу часть самого себя, — размеренным тоном перечислял Варис, и Бейлишу захотелось прижать кинжал к его горлу; но это было бы слабостью. — Что же останется от вас после милой Сансы? — Прах, — весело ответил Петир. — И когда вы его развеете над городом, я стану королем. — Города? — иронично улыбнулся Варис. — Отнюдь, мой друг. Только праха. Бейлиш развернулся на каблуках и почти вышел из зала, когда до него донесся голос Паука: — Они — ваша погибель, эти женщины Талли, мой друг. Представьте, как обидно было, если бы вы умерли от рук одной из них. — С такими способностями к прорицанию, мой драгоценный собеседник, вы бы могли стать достойной заменой Мегги-Лягушке, никогда не думали об этом? Дверь тронного зала с грохотом захлопнулась, и один из железных мечей чуть дрогнул. *** Петир вышел на воздух, старательно пытаясь избежать мыслей, как можно было избавиться от Вариса. Всего одно его движение пальцев, и на следующее утро Паука нашли бы в каком-нибудь далеком уголке замка. Причиной смерти могло стать что угодно, начиная от нечаянно упавшей вазы, заканчивая внезапной остановкой сердца — с его количеством врагов все восприняли бы его кончину как подарок. Но тогда бы Паук победил. Он бы выпил яд, почувствовал, как о его голову разбивается ваза и улыбался бы, потому что понимал — он смог посеять крупицу сомнения в отлаженный рассудок Пересмешника. Это была вечная игра, никто уже не помнил, как и кто ее начал, не знал, чем она закончится, но одно правило бло непреложным — никто не смел ее заканчивать. Приходилось играть. Пересмешник прищурился, полуденное солнце неприятно било ему в глаза, и даже крытая галерея не спасала от косых лучей, наползавших на витражные стекла. В его доме было сейчас хорошо, тихо и прохладно, но ему сейчас было нельзя туда идти. Где-то около голубой воды сидела Санса, и он чувствовал, что должен был увидеть ее. Странным было это чувство — влюбленность, и давно он его не испытывал. Все внутри словно начинало стремиться навстречу чему-то, все будто занавешивалось какой-то тканью, и он задыхался в тонком запахе лимона и слеп от рыжих отблесков. Чувство связывало его по рукам и ногам, и Бейлиш начинал чувствовать знакомую беспомощность. Да, последний раз такое он испытывал только тогда, когда согласился на бой с Брандоном. Петир усмехнулся, когда вспомнил, как он постоянно пдал, а потом вставал. Его поступок был безрассудным, глупым и благородным. Но с Сансой все было по-другому. Ему не надо было не с кем драться. Все ее претенденты на руку и сердце померкли перед ней, стоило ему спасти ее от рук Рамси. Он не удивился, когда план Кассандры сработал — она всегда отлично понимала других людей и не пренебрегала ими пользоваться. Они были похожи, и это сравнение всегда вызывало в нем улыбку. Кассандра не могла знать о всех его махинациях, но могла догадаться, и одно этого должно было ему хватить, чтобы опасаться ее, но напротив, в Петире только росло уважение к ней, и когда один ювелир отдал ему кольцо, он, не колебаясь, подарил его Кассандре. Такая девушка заслуживала жизни. Задумавшись, он не заметил, как вышел к каменному постаменту, туда, где был слышен веселый женский смех; среди пестрой толпы нарядов и шелка должна была быть его невеста. Подойдя поближе Пересмешник заметил ее около двух своих фрейлин, улыбающуюся, сияющую, похожу на прекрасную даму. Кет. Она была той самой Кет, которую он когда-то давно встретил на берегу реки и влюбился сразу же, как только посмотрел в блестящие глаза рыбки. Кет тогда сияла новой серебряной чешуей, она была мечтой — недостижимой и прекрасной. Петир вдруг подумал, а так ли прекрасна была бы мечта, если она вдруг осуществилась бы? Что случилось бы с его влюбленностью, когда у них родились дети, когда морщины легли бы около глаз Талли? Нет, он все так же любил бы ее, но сейчас перед ним стояла другая Кет, та, которая восхищалась им и робко целовала. А он старался не вспоминать другой, обреченный поцелуй. — Лорд Бейлиш, — зашушукались фрейлины и приподняли подолы платьев, рассаживаясь около Сансы. — Лорд Бейлиш, леди Санса. — Я вижу, — она улыбнулась, и ему показалось, что внутри него начало разгораться пламя. — Я ждала вас еще несколько часов назад. — она сделала знак рукой, и ее дамы отошли на несколько шагов назад. — Я был занят, простите меня, любовь моя. — он прикоснулся губами к ее руке и прищурился. — Сегодня вы еще прекраснее, чем обычно. — Вы говорите мне это каждый день. — смутилась Санса и принялась перебирать оборки на платье. — И с каждым днем вы хорошеете. — Что вы делали? — она отвела от него взгляд и посмотрела вдаль; там, где-то на горизонте качался его корабль. — Было что-то интересное? — О, ничего особенного. Просто обсуждали возможность брака для принцессы Мирцеллы. — И за кого ее отдадут? — оживилась Санса. — Это тайная информация, моя дорогая. — О, ну, пожалуйста, лорд Бейлиш, — от нетерпения Санса взяла его за руку. — Расскажите мне, это же так интересно. Пожалуйста, Петир. Юная волчица медленно познавала науку манипуляции и осторожно опробывала варианты на нем самом. Бейлиш прислушался к самому себе и почему-то не почувствовал того знакомого томления, которое всегда возникало в нем, когда Санса обращалась к нему по имени. — Ее хотели отдать за Рамси Болтона. — шепнул он, наклонясь к ней, и на лице Сансы отобразился настоящий ужас. — Только не за него! И, — опомнилась она. — Он уже женат. — Да, поэтому остановились на Уилласе Тирелле. — Разве он не помолвлен с кем-то из Дорна? — в глазах Сансы показался интерес. — Мне казалось, что он уже был связан с кем-то клятвой. — и осеклась. — Нет, насколько я знаю, нет. — Вы все знаете, Петир. Это была откровенная лесть, и он позволил себе улыбнуться. Санса Старк, его мечта, которая обрела плоть и кровь, она не любила его, Петир это знал, но он этого и не требовал. Ему было вполне достаточно и того, чтобы он ей нравился, а все остальное должно было прийти в браке. — А что если Тиреллы откажутся? — Тогда мы убьем их. — легко улыбнулся Бейлиш, и на лице его невесты показался откровенный ужас. — Правда? Эта голубка не была приучена к подобным речам, и снова слова Кассандры сбывались с удивительной ясностью — не стоило ему говорить таких речей. Санса была прекрасна, невинна и чиста, но от того все упоминания жестокости и превраности этого мира заставляли ее дрожать на ветру. Недолгие ухаживания Джоффри стали для нее только кошмаром, не больше, и теперь, когда она снова была в покое и счастье, убийство снова стало для нее самым страшным грехом. Он никогда не сможет ей рассказать, что у него на самом деле было на душе, вдруг всплыла неудачная мысль, он все время будет врать ей, пронеслось у него в голове. Другая… Другая бы не отшатнулась от него, другая бы выдержала его слова с холодной решимостью и достала бы из рукава яд. Но Бейлиш пошире улыбнулся и накрыл ее руку своей. — Разумеется, нет, любовь моя. Я просто пошутил. Пойдемте пройдемся.