Равный брак

— Сколько удалось собрать мешков с пшеницей? — Около двадцати, леди Лайне. Но это только сегодня. Надеюсь, немного распогодится, и станет еще теплее, и тогда можно будет собрать еще больше. — А сколько вы собирали в обычное время? — Столько же, миледи, иногда на мешок больше, иногда на мешок меньше. — Очень хорошо. Кассандра сидела в главном зале и слушала ежедневное донесение главного кастеляна Дредфорта. Она уже месяц жила в родовом замке, но слуги все еще никак не могли привыкнуть к тому, что после каждого собрания на воротах не вывешивалась чья-то голова. Кассандра понимала, что ее правление будет лучше, чем правление Русе и Рамси, но все равно продолжала опасливо смотреть по сторонам и жилета из железных прутьев не снимала. Животный страх проходил не так быстро после бесчинств отца и сына, однако все же медленно растворялся, но за ним могла появиться озлобленность, и она этого допускать не собиралась. Конечно, можно было избрать другое правление — во всем потакать и объявить свободные месяца для всех работников и слуг, но Кассандра понимала, чем это могло обернуться — одна половина могла не вернуться назад совсем, а другая перестала бы ее уважать. — Постарайтесь завтра собрать на пять больше мешков. — она расправила подол платья и притянула к себе пергамент. — Начинается теплая пора, следует ее не пропустить. — Да, миледи, — поклонился кастелян и что-то отметил в большой кожаной книге. — Теперь насчет овец. Я слышала, что мы потеряли трех. Это мор? — Нет, миледи, — кастелян сурово покосился в сторону мальчишки, стоявшего рядом с ним. — Пастух, мой сын, не доглядел, когда выгонял их, наверное, они сгинули в лесу. — Как же так, Ричард? — Кассандра укоризненно поглядела на маленького пастуха, и тот виновато опустил голову. — Я не собираюсь тебя ругать, но посмотри на свою куртку, — мальчик послушно исполнил ее просьбу. — Она теплая, так ведь? — он кивнул. — Грела тебя все холодные дни. А как ты думаешь, из чего она сделана? Маленький пастух испуганно взглянул на нее, приоткрыл рот, но ничего не сказал, только затеребил свою куртку. Отец что-то сердито прошептал ему на ухо, и Кассандра услышала всхлипы. Она и сама была готова расплакаться. Она даже не старалась представлять, как жили эти дети, пока на этом месте сидел отец ее драгоценного мужа. Но хозяйке Дредфорта полагалось быть сильной, и она сжала руки. — Не бойся, Ричард, я не обижу тебя. — Когда леди Лайне задает вопрос, на него следует отвечать, — прошипел кто-то из ее слуг, но одного взгляда хватило, чтобы те замолчали. — Из овчины, мледи. — едва слышно ответил Ричард. — Правильно, из овчины. Чем больше овец мы упускаем, тем меньше у нас теплых запасов на зиму. Понимаешь, — она поманила его к себе, и мальчик, неуверенно потоптавшись, подошел к ней. — У тебя очень важная должность. Ты ведь отвечаешь за благополучие половины Севера и всей Королевской Гавани. — Я понимаю, мледи. Просто, — пастушонок запнулся и нерешительно поглядел на нее; она кивнула. — Понимаете, мледи, мне было так их жаль, у них были такие грустные глаза. Эллиан за ее спиной фыркнула. Кассандра недовольно на нее поглядела и улыбнулась Ричарду. — Я понимаю, но, к сожалению, так живет весь мир, Ричард. Иногда нам приходится совершать неприятные поступки, чтобы выжить. — Да, мледи, — мальчик поклонился, на его ресницах дрожали слезы. — Такого больше не повторится, я клянусь. — Я тебе верю. Можешь идти. Мальчик поклонился, едва дошел до больших дверей, а потом Кассандра услышала, как он сорвался с места и побежал. Старый кастелян весь покраснел и смущенно поглядел на Кассандру, ожидая гневного выговора, но она только сурово улыбнулась и кивнула. — Ничего страшного, сир Невилл, все дети бывают такими. Это даже хорошо, что мальчик жалеет животных, а не старается их как можно сильнее измучить. — Да, миледи, но его полная непредприимчивость… — Кассандра не дала ему закончить. — Поверьте, он еще успеет этому научиться. Он совсем ребенок, пока ему не стоит узнавать, что иногда убийство может стать необходимостью. — мрачная складка пролегла между ее бровей, и она отмахнулась. — И все же, что с овцами? Сколько у нас осталось? — Всего полторы тысячи голов, миледи. — И пятьсот из них придется отдать в Королевскую Гавань, так? — Так, миледи. Кассандра нахмурилась и вытащила пергамент. Всего у нее в Дредфорте остается тысяча овец. Это не так мало, гораздо больше, чем у нее было в Лайне-холле, они даже сравнялись с Винтерфеллом, и все же отдавать столько шкур в столицу было чревато тем, что она оставила своих слуг без теплой одежды. Кассандра и так в первые же дни воцарения хозяйкой Дредфорта, предупреждая послание явиться в столицу и предстать перед Его Величеством, отправила шестьсот голов овец на шкуры и несколько повозок с солониной. После чего наступила благодатная тишина, а позже ей прислали благосклонную благодарность, где говорили, что очень рады участию Дредфорта в столичной безопасности. Замок пока что оставили за ней, и Кассандра тихо выдохнула. Но сейчас лишиться еще пятисот овец она не могла. — Вот что, сир Невилл, — она свернула пергамент и сунула его в рукав. — Запишите в пропавших овец еще двадцать штук, пустите слух, что они сбежали во время всего недавнего ужаса, а в Гавань отправьте четыреста. Остальные спрячьте в овине и пустите на одежду всем работникам. — Очень хорошо, миледи, — Невилл снова поклонился, и Кассандра успела заметить его радостную улыбку. Политика политикой, налоги налогами, но оставлять своих людей без теплой одежды на случай заморозков она не собиралась. — Что еще, сир Невилл? — Ваши хорошие соседи, дом Грейджоев, прислали вам несколько повозок зерна. Мы разложили его по новым мешкам, как вы и говорили, и спрятали в жилых комнатах около ваших покоев. — Замечательно, там как раз сухо. Вы отправили солонину в ответ? — Да, миледи. — Прекрасно, сир Невилл, — Кассандра вытащила из рукава небольшой мешок и протянула его сконфузившемуся кастеляну. — Это вам за ваши труды. — Миледи, — хотел возразить он, но Кассандра сжала его руку, и тот, поклонившись, встал на одно колено. — Благодарю вас, леди Лайне, ваша доброта бесконечна. — Это всего лишь плата за ваш труд. Есть какие-то новости из Речных земель? Сир Невилл хотел ответить, но около дверей снова раздался шорох, стражники зашумели копьями, и Кассандра услышала, как имя ее матери громко раскатилось по каменному холлу. Все лорды встали со своего места, качнувшись в сторону; она улыбнулась, увидев, как ее мать, величественно подняв голову, строго взглянула на всех собравшихся около ее дочери и строго кивнула. Наконец леди-мать получила то, что всегда заслуживала — уважение, роскошь, достоинство и нежные руки, которым больше не пристало щипать грубую шерсть. А шрамы на теле могли еще зажить. Главное, чтобы ее родители были в безопасности, и Лайне-холл больше не уходил под снег. Правители Лайне-холла уже несколько недель жили в Дредфорте. Ридлин и Хелена не сразу привыкли к мрачному замку, хранившему в себе еще крик и слезы. Отец долгое время сидел около комнаты своей единственной дочери, ожидая невидимого врага, решившего выкрасть ее, а мать не отходила ни на шаг от Кассандры, боясь хоть кого-то подпустить к ней. Они не могли не заметить перемен, произошедших с ней, не могли сдерживать горестных всхлипов и хождения желваков, когда шрамы иногда открывались от неудачного взмаха рукавом, но они гордились ей, и Кассандру это радовало. Она не подвела свою семью, она сделала все так, как желала в самом начале. — Вы хорошо себя чувствуете, леди-мать? — спросила Кассандра, когда Хелена села около нее. — Все хорошо, — улыбнулась леди Лайне и неслышно отодвинула свой стул. — Я не стану тебе мешать. — Продолжайте, сир Невилл. — Ваши ближние родственники из Речных земель, Талли, шлют вам искренние пожелания долгого правления. — Разумеется, — усмехнулась Кассандра и смяла свой носовой платок. — И вместе с пожеланиями шлют прошения о золоте. Она почувствовала на себе укоризненный взгляд матери и приготовилась к решительному ответу, но леди Хелена только поджала губы и сложила руки на коленях. Теперь ее дочь была правительницей Дредфорта и правила так, как сама считала нужным. Леди-матери очень хотелось сказать, как была неправа ее дочь, Кассандра это знала, на даже сама себе была готова признаться в том, что ее слова были резкими, однако доля правды в них была, и с каждым разом эта доля росла все больше и больше. С тех пор, как амбары стали ломиться от зерна, в овинах прятались овцы и козы, а золото хранилось под ее личным управлением, многие семьи, связанные с Лайне хоть одной каплей крови, решили выказать свое уважение. А Кассандра еще думала — принимать его или нет. Ей хотелось спросить — где же были эти семьи, когда она шла за нелюбимого мужчину, где были их армии и войска, когда она почти погибала в Дредфорте, но спрашивай она или не спрашивай — ответа все равно бы не дождалась. Кассандра Лайне была одна, и только сейчас она начала понимать, как ей повезло, что тогда ей пришлось сражаться в одиночестве — победу она могла оставить только самой себе. Кивком головы она отозвала кастеляна на несколько шагов назад и выразительно поглядела на леди-мать. Та покосилась в ее сторону, ничего не говоря, однако все-таки не выдержала и зашептала: — Кассандра, я очень горжусь тобой, всем, что ты сумела сделать, но все-таки Талли — хорошие соседи и наша ближняя родня, не стоит так пренебрегать дружбой с ними. — Я не собираюсь пренебрегать их дружбой, леди-мать, но родство с ними заключено только через брак дяди Неда и Кейтлин Талли, а их хорошее отношение не проявило себя, когда мы были в нужде. — Кассандра, — в голосе матери послышалось разочарование. — Клятвы перед священным деревом связывают людей гораздо сильнее обычных родственных уз, а хорошее отношение не определяется одним золотом. — Правда? — Кассандра не стремилась скрыть сарказм. — Тогда вместо золота и нескольких повозок с цветными тканями я передам только свою глубочайшую благодарность. — Хелена нахмурилась и недовольно поглядела на дочь. — Вот тогда и увидим, на что они надеялись. Сир Невилл, — она подозвала кастеляна. — Передайте Талли мою искреннюю благодарность и обещание навестить их, как только я смогу выехать из Дредфорта. Можете идти. — Очень хорошо, миледи. — Впрочем, — спохватилась она, когда сир Невилл уже отошел к дверям. — Если вы поедите в Речные земли, захватите с собой два мешка золота. Но не больше. — Да, миледи. Кассандра что-то буркнула, когда леди-мать погладила ее по руке. Это было не веление души, это был расчет. Требовать что-то с того, кому отдал золото, всегда было легче, чем с обычного родственника или друга. А она собиралась потребовать кое-что с Талли. Новые брусья для овина или для повозки, несколько мешков с сеном, а, может быть, даже камень для новых домов. Делиться такими мыслями с матерью Кассандра не собиралась и только невольно улыбнулась, когда представила довольную усмешку на лице Бейлиша, услышь он ее довод. — И все же я рада, что вы здесь, — когда в зале стало пусто, Кассандра позволила себе прижаться щекой к меховому воротнику Хелены. — Без вас мне тут было страшно. — Неужели моя смелая лисичка чего-то боится? — улыбнулась Хелена и пригладила ее волосы. — Милая моя девочка, ты слишком много пережила. — ее голос стал подозрительно глухим, и Кассандра снова нахмурилась. — Вряд ли мы с отцом сможем себе это когда-то простить. — Мама, — вскочила с места Кассандра и присмотрелась к лицу матери — не было ли там слез. — Не надо так говорить! Иначе мне кажется, что все это было зря. — Зря? — спохватилась Хелена и крепко обняла дочь. — Может быть, мне как матери, и есть за что себя никогда не прощать, но ты — самая сильная из всех, кого я знаю. Самая сильная из рода Лайне и Старков, так и знай. — Я надеялась, что вы так скажете, — пробормотала Кассандра и вытащила еще один пергамент. — Мне еще нужно проверить, сколько потратили всего золота за неделю. — Я тебе помогу, — леди-мать засучила рукава. — Тебе бы лучше отдохнуть, я слышала, как ты опять всю ночь ходила по спальне. Нельзя так мало спать, тебя мучают кошмары? — Нет, нет, — помотала головой Лайне. — Просто рано встала. Я не хочу спать, лучше посижу тут, около вас. Что могла ответить Кассандра? Рассказать, как все последние дни ей снился один и тот же сон — Рамси Болтон встает со снега, и, вращая своими белыми глазами, утягивает ее за собой? Снова острые зубы, снова шрамы, снова кровь и боль, которую она никак не могла остановить. Кассандра научила себя просыпаться от таких кошмаров, но опять засыпать у нее не получалось. Она начинала бояться этих снов, страшных, болезненных, слишком похожих на ее настоящую жизнь. Одна мысль продолжала ее мучить — что, если в одну ночь, Рамси снова явится в Дредфорт и тогда уже она не сможет его отбить? — Леди Лайне, — страшные фантазии прервал голос стражника. — Леди Лайне, позвольте обратиться к вам. — Что такое? — она дернула плечами, оправляя шерстяную пелерину и постаралась придать лицу снова строгое выражение. — Что случилось, Родерик? — Леди Лайне, около ворот стоят какие-то путники. Клиан опознал в них людей Толхартов, но я не могу быть в этом уверен. Хелена переглянулась с дочерью, и Кассандра встала со своего места. Если к ней начнут собираться работники со всех домов Севера, это может плохо кончиться. — Введите их, Родерик. Я решу, что с ними делать. Стражник кивнул; за дверями послышались сдавленные голоса, и Кассандра вздрогнула, когда услышала лязганье мечей. Ей нужно было быть сильной, чтобы все знали — Дредфорт в руках женщины сможет жить лучше всех домов Севера. Она оправила на себе темно-синее платье и надела на плечи плащ — дрова в камине начинали тлеть, и в холле становилось прохладнее. За дверями послышался шум, треск, и чей-то громкий голос: «Слава леди Лайне!» Губы Кассандры сами дрогнули в улыбке; она заметила, как леди-мать горделиво улыбнулась в ответ. Наконец двери распахнулись, и на пороге показалась несколько людей, наверняка, самые главные и самые храбрые. Они остановились недалеко от нее и, переглянувшись, ровно поклонились. На серой одежде можно было различить грязно-коричневую ткань, на которой едва угадывались зеленые ели. Это и правда были люди Толхартов, и Кассандра посильнее сжала руки. Она помнила, как дядя Нед рассказывал о преданности этой семьи всему Северу, и принять этих людей за своих означало нанести кровную обиду всем, кто носил фамилию Толхарт. А Кассандра не сомневалась, что они пришли просить заступничества и крова, за другим никто к ней не приходил в последнее время. — Встаньте, — приказала она просителям, и те поднялись с колен. — Чего же вы ищете в моем доме? — Работы, мледи. — отозвался самый смелый. — Какой угодно работы. Мы все можем. — Разве вам не хватает работы в доме Толхартов? — она не собиралась быть слишком суровой, но сохранять строгость было необходимо. — Если вы пришли ко мне с другого конца Севера? — Не хватает, мледи. — сказал все тот же; другие стояли, опустив голову. — Дом Толхартов не так мил, как в прошлое время, миледи. — Не так мил? Неужели лорд Толхарт бьет вас? — Нет, мледи. — Не дает крова и еды? — Нет, мледи. — Тогда в чем дело? Почему вы ушли с земель своего хозяина и пришли ко мне? Люди Толхарта принялись переминаться с ноги на ногу, и послышался негромкий ропот. Кассандра поправила сползший пояс и села обратно за стол. Если они пришли к ней только потому, что решили просто так сменить хозяина, ей придется им отказать. Может, ей и не хватало рук, даже хотелось бы кого-то ищет взять к себе в замок, но наносить кровную обиду Толхартам было нельзя. — Мледи, мы слышали, что вы добры к своим людям, — наконец проговорил все тот же мужчина. — Мы слышали, что вы жалуете своих людей, платите им больше всем на Севере, — пыхтение Эллиан за ее спиной стало слышным. — А дом Толхартов беднеет, ему не хватает сил прокормить нас. — Беднеет? — Кассандра взглянула на Хелену, но та только развела руками. — Как же это так произошло? — Мы не знаем, мледи, — крестьяне опустили голову еще ниже. — Только платит наш господин уже вдвое меньше, чем раньше. Вот мы и решили, что надо искать другой дом. — И вы предупредили своего господина? Мужчины переглянулись и покачали головой. Кассандра резко встала, чуть не опрокинув кресло. Не будь она хозяйкой Дредфорта, она бы все рассказала, что думает о таком поведении, но ей следовало сохранять холодный ум, чтобы про нее не стали говорить, будто она кричит на всех, стоит прийти плохим новостям. Разумеется, о принятии людей не могло быть и речи. — Значит, вы самовольно ушли со своих земель, не предупредив своего хозяина, который остался в беде? — она подошла к ним поближе и заметила, как крестьяне вздрогнули. — Вы оставили своего доброго господина, который не выгнал вас из своего дома, когда мог бы, но дал место в своем замке и еду? — Мледи, — начал было другой мужчина, но Кассандра взмахнула рукой, и в зале стало тихо. — Вы оставили своего хозяина в беде, когда он пострадал из-за того, что выполнял свой долг чести. Где же ваш долг вашей чести? — она подошла поближе к людям, не обращая внимания на то, что Эллиан попыталась взять ее за рукав платья. — Я не говорю о долге совести, но где ваш долг перед своим хозяином? Разве он не уважал вас, разве не платил, как подобает, разве не заботился и не жалел? — снова послышался ропот, и уверенность в глазах людей погасла. — Если у лорда Толхарта нет столько денег, как было раньше, значит ли это, что вам позволено недостойно сбегать? — Мледи, — воскликнул главный во всей компании, и Кассандра почувствовала, как по спине у нее пробежал холод — крестьяне были достаточно сильными, чтобы одолеть ее. — Мы не крысы, которые сбегают при минутной опасности. Мы лишь хотели найти достаточно денег, чтобы вернуться к хозяину и ни о чем его не просить. Мы же не пошли в разбой, мледи, мы просим о работе. — И слава Семерым, что это так! — воскликнула Кассандра и подошла к ним еще ближе; крестьяне неуверенно покосились на нее и отошли на полшага. — Я рада, что у людей Толхарта есть достоинство и честь, подобные их хозяину, однако лучше всего такие качества доказываются в трудные времена. Поверьте моему слову, сейчас лорду нужны его люди, а не мешки золота, которые вы могли принести. Я не могу вас принять. Кассандра смотрела этим людям в глаза и понимала, что несмотря на все испытания, которые ей пришлось перенести, она никогда не знала тех трудностей, с которыми жили крестьяне и рабочие. Достать свой дом из-под земли — прихоть, по сути, прихоть девочки, которая решила стать воином и прокричать свое имя над всем Вестеросом и Эссесом. Их бы все равно кто-нибудь да выручил, лорд Старк мог очнуться и прийти на помощь своей сестре, Талли и Хостеры могли принять клич и отправить обозы с тканями и деньгами, в конце концов, их все равно кто-то бы да спас — так вершилось в действии благородное происхождение. Кассандра Лайне, благородная девочка, вознамеревшаяся снова жить в роскоши и богатстве; что она могла знать о настоящих страданиях коленнопреклонной жизни, как она могла выговаривать это все тем, кто трудился на земле и в токарнях. Эти люди не хотели шелков и фазанов, они хотели хлеба. Внутри Кассандры что-то дрогнуло, и она внезапно взяла за руку крестьянина, стоявшего ближе к ней. Толпа ахнула, леди Хелена ахнула, а крестьянин чуть не упал, но она крепко держала его руку и не отпускала. — Я не могу вас принять, не могу оскорбить тем самым вашего хозяина, не могу развязать войну. И я прошу вас возвращайтесь к нему, облегчите его жизнь. Я помогу вашему дому и обещаю, что все будет хорошо. — Да, мледи, — едва выговаривая от страха слова, ответил крестьянин и поклонился. — Энтони, — Кассандра кликнула слугу. — Отведите людей на кухню и дайте им еды, чтобы хватило на всех и соберите несколько походных мешков. — Слушаюсь, миледи. — Вы отдохнете, — она обратилась снова к предводителю всей компании; тот встал на одно колено, а за ним все остальные. — Наберетесь сил и отправитесь в дорогу. А я пока отправлю письмо вашему хозяину и скажу, что вы сбились с пути. Не оставляйте его одного, ваша помощь ему сейчас нужна больше всего. — Да, мледи. — она наклонила голову, и крестьяне встали с колен. — Спасибо вам, мледи. — Энтони вас проводит. Крестьяне, пятившись, направились к железным дверям, и за ними Кассандра снова услышала шум, а потом ровный хор голосов: «Слава леди Лайне!» Только разжав руки, она поняла, что те дрожали все время, пока она вела беседу. Она начинала править и понимать, почему круглый обруч так сильно давил временами на виски, а сетка стягивала волосы до боли. Сзади нее послышался шелест платья, и леди-мать положила руку ей на плечо. Она одобряла поступок своей дочери, а большего Кассандре ничего не было нужно. — Эллиан, позовите сира Невилла. — Хорошо, миледи. Через несколько секунд в проеме показался серый дублет, и кастелян, почтенно склонив голову, подошел к ее столу. — Да, миледи. — Сир Невилл, — Кассандра постаралась скрыть усталость, опускаясь на стул. — Вы еще не отправили два мешка золота Талли? — Нет, миледи, мы только собрали обоз. — Вот и славно. — она поправила складки на воротнике и снова сложила руки так, чтобы те не дрожали. — Это золото необходимо отправить дому Толхарт, а Талли вы свезете несколько мешков зерна. На лице кастеляна показалось удивление, но то ли свирепый взгляд Эллиан снова верно сослужил, то ли Кассандру и правда начали уважать, только кастелян лишь поклонился и отметил что-то на пергаменте. — Это все, сир Невилл, можете идти. — Да, миледи, однако я хотел бы вам доложить, что на мосте показалась чья-то карета, — голос кастеляна стал тихим, будто он сообщал ей о чьей-то измене. — Насколько я мог полагать, это посланник из Королевской Гавани. — Боги, — вздохнула Кассандра и чуть не уронила голову на руки; уроки Эллиан вспомнились вовремя. — Конечно, я же ожидала его с дня на день. — Насколько я помню, — в голосе кастеляна послышалось высокомерие. — Милорд посланник так и не возвестил о своем приезде вовремя. Могу я сказать, что вы отдыхаете и не можете его принять? — Нет, нет, — отмахнулась Кассандра. — Это будет некрасиво, и Ланнистеры это запомнят. А мне не на руку их хорошая память. Проводите лорда Бейлиша в главный холл сразу, как только карета въедет во двор. — Боюсь, миледи, это карета не лорда Бейлиша. — осторожно начал сир Невилл. — Я не увидел его герба, миледи. — Вот как? — Кассандра увернулась от острого взгляда матери. — Что же, кто бы это не был, проводите его в холл. — Слушаюсь, миледи. — Значит, ты ждала Пересмешника? — после молчания спросила леди Хелена, и Кассандра подошла к окну. Ждала ли она лорда Бейлиша? Да, ждала. Ей очень хотелось, чтобы он увидел, как она управляет всем этим большим замком, увидеть его улыбку и услышать его голос. Ей это не нравилось, но стоило их встрече состояться, как Кассандра начинала чувствовать себя самой сильной. Он все же написал ей; письмо пришло спустя десять дней после того, как его конь исчез за воротами ее замка. Бейлиш писал, что надеется на ее яркое правление и посоветовал получше залатать окна в Северном крыле. А когда она написала ему ответное письмо и спросила, где лучше держать бочки, чтобы тех не взяла плесень, Бейлиш отослал ей явно удивленное послание, в котором упомянул, что не помнит леди, которая бы занималась всем этим, что «милая леди, вы, как всегда, меня поразили подобными расспросами», и вместе с этим написал, у кого лучше это дерево и брать. Ждала ли она лорда Бейлиша? Нисколько не ждала. — Нет, — она пожала плечами и спокойно выдержала взгляд матери. — Не ждала. Просто он всегда был посланником Ланнистеров, вот я и удивилась, что прислали не его. — Понимаю, — леди Хелена внезапно улыбнулась, и Кассандра нахмурилась. — Ты слышала, что он разорвал помолвку с Сансой? — выдержав паузу, леди-мать поглядела на свою дочь, но та равнодушно погладила меховой воротник и снова пожала плечами. — Да, слышала. — Интересно, почему? Мне казалось, все знали о его слабости к женщинам Талли. Внезапное раздражение появилось внутри Кассандры и сразу исчезло, стоило ей повести головой. Ей было все равно на лорда Бейлиша и его планы. Любовь к нему все так же была, однако Кассандра смотрела на нее так же, как смотрят на красивую корону — иногда она вынимала ее, вертела, рассматривая, а потом та наскучивала ей, и она снова убирала ее в шкатулку. — По-моему, у лорда Бейлиша есть только одна слабость. — ответила Кассандра, позволяя Эллиан расправить ей подол. — Власть. — И те, кто этой властью владеют. — Да, — насмешливо улыбнулась Кассандра. — К Лизе Аррен он питал сильную слабость. — Лиза Аррен была самой хилой женщиной из всех, кого я знала, — небрежно сказала Хелена, и Кассандра изумленно взглянула на нее. — Я сказала, что мне казалось, будто все знали о слабости лорда Бейлиша, — мать подошла к ней ближе и отвела упавшие пряди со лба. — И я была права. Мне казалось. О настоящей слабости не знал никто. Кассандра настороженно следила за леди-матерью, но загадочная улыбка показалась только на секунду, а потом пропала. Этого не могло быть. Даже если лорд Бейлиш и раздумал жениться на Сансе, то все это было только элементом его идеальной партии, не больше. А свою партию она портить не собиралась. — Лорд Морей! — возвестил стражник прибытие посла, и Кассандра подняла подбородок повыше — так она выглядела более величественно. — Просите. — Я не буду тебе мешать, — прошептала Хелена и хотела уйти, но Кассандра удержала ее за руку. — Пожалуйста, останьтесь, мне так спокойнее. — мать кивнула, и она постаралась улыбнуться входившему гостю. — Лорд Морей, надеюсь, дорога не была слишком утомительной? — Нисколько, миледи, — лорд поклонился и поцеловал протянутую руку. — Леди Лайне, — он поклонился Хелене, и та милостиво улыбнулась. — Прошу вас, присаживайтесь и расскажите мне все новости из столицы. Слуги в секунду отодвинули стулья, и лорд Морей сел за стол. Кассандра видела, как он удивленно оглядывался по сторонам и удовлетворенно улыбнулась — она и правда постаралась, чтобы эта мрачная крепость стала красивым домом. Слуги засуетились вокруг него, и через минуту на столе уже стояло некрепкое вино, сыр и фиги. — Благодарю вас, леди Лайне, но я не хотел вас утруждать… — О, прошу вас, — улыбнулась Кассандра. — Для меня это только в удовольствие. — Я привез вам искренние сожаления об утрате вашего мужа, леди Лайне, — сочувственно заговорил лорд Морей. — К сожалению, придворно выразить скорбь никто не может, — Кассандра кивнула с видом задетой невинности. — Но мы все понимаем, как трудно вам пришлось, и тем благороднее ваша помощь всему двору. Королева-мать шлет вам искреннюю благодарность. — Благодарю вас, лорд Морей, — она смиренно опустила голову. — Однако прошу передать его величеству, что служить его милости для меня огромное счастье и отвлечение от всех темных мыслей. — Я был бы счастлив это передать, леди Лайне, — посланник склонил голову. — Однако полагал, что лучше вас самой никто этих слов не скажет. Ваш голос, всегда так звонко звенящий… Кассандра переглянулась с матерью и нацепила вежливую улыбку. Она позволила лорду Морею рассыпаться в обязательных комплиментах, пока сама лихорадочно размышляла. Королевская Гавань. Ей все равно пришлось бы туда явиться рано или поздно. Разумеется, она могла бы отказаться от этого предложения, могла бы сказаться больной, могла отказаться от всех званий и потерять Дредфорт. Уловить момент замешательства — вот, в чем была вся суть. Пока ни Королева-мать, ни ее сын не смогли понять, что замок уплыл из их рук, взять его на себя, а их задобрить дарами и подношениями и уверить, что эта половина Севера всегда будет служить им. А потом, когда Дредфорт окончательно встанет на ноги, она еще покажет, как относится к столице. Да, Кассандра постучала пальцами по кубку и улыбнулась лорду Морею, такая возможность и правда засияла прямо у нее перед носом, но если она промедлит хоть немного, та уйдет, а вместе с ней и Дредфорт. Такого допустить было нельзя. — А вы полагаете, что в Гавани меня были бы рады видеть? — Ну что вы, миледи, — лорд Морей тряхнул головой так, что его плащ перекосился. — Конечно. В последнее время там только разговоров, что и о вас. — Разговоры не всегда означают радостное приветствие, лорд Морей, — она позволила лукавую улыбку. — Вдруг кто-то захочет подсыпать мне слезы Лиса в вино? Лорд Морей поперхнулся фигами, но смех Кассандры, звонкий, переливчатый, от которого ее саму выворачивало, раскатился по холлу и вернулся в кубок блестящего лорда. Ей надо было привыкнуть, что не все понимали ее шутки так, как Бейлиш. — Леди Лайне, — посланник подскочил на месте и приложил свою руку к сердцу. — Уверяю, что в Гавани вы будете находиться под моей защитой. Никто не посмеет вас оскорбить и задеть. Кассандра усмехнулась в меховой воротник, когда увидела, как Хелена подняла глаза к потолку. Хороша была защита — она могла поклясться, что посланник не вступал ни в одну схватку — ни на суше, ни на море, ни в каменных коридорах дворца. Нет, где-где, а в Гавани она в безопасности никогда не будет. Может быть, слезы Лиса никто ей не станет подсыпать, но к браку склонять станут. Даже если ей оставят Дредфорт, сразу найдется кто-то, кто захочет присвоить его себе, и ей придется еще несколько месяцев разыгрывать подкошенную горем вдову, отгоняя всех желающих жениться на ней или на ее состоянии. — Надеюсь, я могу рассчитывать на вашу честь, лорд Морей, — раздался ледяной голос Хелены. — Я слишком дорожу дочерью, чтобы рисковать ею. — Уверяю, миледи, — Морей склонился в три погибели. — Я обещаю, что леди Лайне будет приставлены лучшие стражники из всей столицы, которых только можно будет найти. — Не стоит, — мягко заявила Кассандра. — Я бы не желала утруждать стражников Его Величества такой работой. У меня есть своя армия, полагаю, она не обеднеет, если я возьму пару человек в Гавань. — Как пожелаете, миледи. Но лорд Бейлиш просил передать, что для него это будет лишь честью — облегчить вашу дорогу. Увернуться от очередного взгляда матери было сложнее, чем в прошлый раз. Лорд Бейлиш снова призвал свою армию ей на помощь. Лорд Харрен-холла, Долины, мастер над монетой так заботился о Кассандре Лайне, что не мог оставить ее одну в долгой дороге. Вообразить Бейлиша своим возлюбленным Кассандра никогда не пыталась, знала, что это бесполезно, но вот женихом и мужем… Она понимала, о чем он говорил в тот вечер, когда суд лордов оставил ей все земли; она понимала, как сильно ему хотелось видеть ее своей женой. Она видела эти огоньки, снова загоревшиеся, готовые спалить все до тла. Если лорд Бейлиш чего-то желал, он это получал — непреложная истина была известна всем, а ей лучше всех. Однако Кассандра не знала, хотела ли она видеть его своим супругом. — Доброта лорда Бейлиша не имеет границ, но, пожалуй, я ограничусь своей стражой. — Кассандра встала с места и раскрыла плащ — тот стал слишком давить на горло. — Я не стану вас утруждать лорд Морей и поеду в Гавань вместе с вами. Думаю, что лучше всего выехать сегодня, пока еще позволяет погода. — Морей кивнул и снова прикоснулся к ее руке. — Я не стану вас задерживать, а пока прошу вас отдохнуть и дать покой лошадям. Думаю, моя карета достаточно вместительная, а ваша может прибыть позже, вслед за нами. — Благодарю, миледи. Кассандра кивнула и вышла к дверям. Стук ее сапог раздавался по всему замку, но она не вздрогнула даже тогда, когда железные подметки скрипнули на камни. Чей-то крик, она все еще слышала его, и оставалось надеяться, что в Гавани он не станет ее преследовать повсюду. Кассандра повернула в темный коридор и прошла на черную лестницу, по которой обычно ходили слуги. Она знала, что хелена пошла за ней, и теперь, скорее всего, была в ее покоях, а ворваться в них смущенной девчонкой она позволить себе не могла. Леди-мать не смолчала бы, вопрос повис бы в воздухе, а Кассандра сама не знала, как на него ответить. Она провела рукой по взмокшим волосам на лбу и вздохнула. А потом рассмеялась. Хозяйка Дредфорта пряталась в темных коридорах, боясь собственной матери. Это было уже слишком. Пересмешник был заинтересован в браке с ней — это было понятно еще тогда, когда он спас ее от падения с башни. О любви не стоило говорить, это была хорошая сделка — у нее была половина Севера, хорошее приданое и титул. У него были все деньги Вестероса, Харренхолл и тоже титул. О благородстве его происхождения можно было поспорить, но Кассандру это мало волновало — положение всегда можно было купить. Этот брак мог стать великолепным вложением в ее будущее, в их будущее. Она не верила во все странные сказания про Харренхолл, верила только в то, что тот был наполовину разрушен, но отстроить все заново — и тогда все призраки прошлого могли бы исчезнуть. «Ты не видела его, он не сказал тебе и пары слов, но ты уже запустила руки в его замок,» — послышался голос ее совести, но Кассандра снова звонко рассмеялась и махнула рукой. Не один Бейлиш получал то, что хотел. Она возжелала Харренхолл, и она собиралась его получить. *** Она вошла в свои покои, когда Хелена стояла над ее сундуками и рассматривала ее платья, встряхивая их от пыли и перекладывая душистой бумагой. Кассандра остановилась на пороге; когда-то в детстве она уже видела эту картину. Тогда леди-мать собиралась в дальнюю дорогу в столицу. Это была их единственная поездка, когда их всех вместе собирались представить ко двору. Но Дитер отказался, а Кассандра тогда слишком много плакала, и родители поехали одни. Тогда маленькая Кассандар тоже смотрела на то, как матери делали красивую прическу, закалывали ее черепаховыми гребнями, разглаживали шелковые платья и прикалывали длинные шлейфы. Потом родители уехали, замок опустел, и Кассандра впервые заперлась в отцовской библиотеке, двигая на черно-белой доске маленькие фигурки. Теперь в Королевскую Гавань ехала Кассандра Лайне-Болтон, так и не ставшая последней. — Это платье тебе нужно было перешить, оно слишком болтается на тебе, — Хелена разложила темно-синий шелк на кровати и посмотрела нее через плечо. — Сядь, отдохни, это не займет много времени. — Я хочу еще то, — Кассандра указала на темно-зеленое бархатное с меховой окантовкой по подолу и воротнику. — Поеду в нем. — Лучше положи его в сундук на потом, — Хелена закусила нитку и села на постель с платьем в руках. — Лучше явиться в столицу в темно-синем, а потом уже сменить траур на темно-зеленое. — Хорошо, если ты так настаиваешь, — она не успела закончить, и Хелена улыбнулась. — Я не настаиваю, я советую. За Дредфорт не волнуйся, я пригляжу за всем. Кассандра повернулась к матери и внимательно присмотрелась к ней. Она знала, что та ненавидела это место, что ей было сложно находиться даже в покоях дочери, но все равно шла на эту жертву, только чтобы та была спокойна. Ридлин и Хелена считали, что теперь они в долгу перед собственной дочерью, и что бы Кассандра не сказала бы, ничто не могло разубедить их. Они не были у нее в долгу, это она знала сама для себя. Все, что она делала, было только ради дома и семьи, ради нее самой. Родители могли это понять, только на это потребовалось бы больше времени. — Лорд Бейлиш может попросить тебя стать его женой, — леди-мать нарушила тишину и перекусила нитку. Кассандра вздрогнула. — Я знаю. — Так вот, сразу не соглашайся. — Как это? Кассандра в изумлении поглядела на мать, но та невозмутимо разгладила платье и уложила его в сундук. Потом откинула волосы со лба и хитро улыбнулась. — Именно так. Ты теперь не только знатная леди, Кассандра, но еще и богатая. Твое внимание нужно заслужить. — С чего вы вообще решили, что я соглашусь? — Петир Бейлиш — самый опасный человек во всем Вестеросе и Эссосе, — помолчав, ответила Хелена. — Но лучше быть замужем за самым опасным, чем за самым жестоким. Многие будут просить твоей руки, Кассандра, — она осторожно приподняла дочь за подбородок. — Но ты сделаешь правильный выбор, я в этом уверена. — Лорд Бейлиш не любит меня, — твердо произнесла Лайне. — А я не люблю его. Он видит во мне хорошего игрока, вот и все. — Он не влюблен в тебя, — кивнула Хелена. — Это правда. Но уважение и восхищение могут дать удивительный результат. А он, — прервала она собравшуюся возразить дочь. — Восхищается тобой. — Все-то вы знаете, леди-мать. — Боюсь, что не все, — тень легла ей на лицо. — Самую важную истину я уже упустила, когда позволила отвести тебя под Чардрево к Болтону. Губы Кассандры дрогнули, но заплакать она не успела. Хелена поцеловала ее в лоб и крепко обняла. — Не бойся волков и оленей, моя дорогая. Лисы тоже могут кусаться больно, а, главное, незаметно.