I've lost a piece of me in you
But you've lost all your past
Вечер, а за ним и ночь проходят незаметно. Точнее, так только кажется, ведь в итоге Сяо просто не раздеваясь завалился спать, едва переступил порог квартиры. Проснулся в шумящей темноте, зевнув и поёжившись от назойливого холода, стараясь вслепую нащупать упавший куда-то на пол телефон и закутываясь в тяжёлое одеяло. Окно в его комнате как всегда открыто настежь, но уже осень, всё-таки. Не хватает заболеть в первый же месяц. Парень наконец находит под кроватью устройство и щурится от яркого света. Сейчас только-только начинало светать, но цифры в углу экрана уже показывали шестой час утра. Рановато, но по крайней мере он впервые за долгое время действительно выспался.
А ещё, сегодня пятница.
Пятница — самый лучший день недели.
Так говорит его отец, так говорит его лечащий врач, так говорят ведущие прогноза погоды и новостные ленты соцсетей. Для него самого эта пятница казалась вынужденной мерой, разве что ещё вчера он решил, что ничего необычного в этом дне нет, поэтому и проводить время он будет как обычно. Никаких вечеринок и прочей лишней траты времени. Его такие вещи не интересуют, выкиньте эту мысль куда-нибудь подальше. А вот что интересно: Итэр будет там? Хотя что за вопрос, конечно будет, Венти его силком затащит, если придётся. Это с Сяо не прокатило, потому что он отпор давать умеет, а Итэр он... мягче. Он бы согласился, наверное. Бред, зачем вообще об этом думать? Его самого там не будет, так что не должно быть дела до этой вечеринки. На мгновение разум вновь скребёт сомнение, но тут же сменяется колючим раздражением. Проснулся он всё же слишком рано, вот и лезет лишнее в голову, просто с каждой минутой скучнее и скучнее. Нужно чем-то себя занять, иначе заснёт вновь и обязательно проспит будильник — он слишком безнадёжный, это происходит каждый раз. Так что Сяо, сонно потянувшись, тащится в ванную, умывается холодной водой, чистит зубы и устало пытается разгладить отпечаток подушки на щеке. Вот же гадость. Собирает растрёпанные волосы в хвост и пытается определиться с дальнейшими действиями.
До начала пар полно времени. Сяо ещё помнил про вчерашний
почти приступ, поэтому, немного рассудив, решил таки позаботиться о своём здоровье и направился на кухню. Вновь тянется к антресоли, вновь слышит отвратительно-привычный гремящий звук, отдающий гулом в ушах — дома стоит космическая тишина, обычная для этого времени суток, и любой шорох кажется громче в сотни раз. Глотает таблетки одну за другой. О, доктор Бай Чжу похвалил бы его, пожалуй. Заботиться о здоровье со скуки кажется таким лицемерным и смешным, и он определённо делает всё не так в этом плане, но к чему думать о таких мелочах? За столько лет его совесть была выжжена сотней мыслей о собственной беспомощности, это не имеет никакого значения сейчас. Он старается только ради отца.
Пасмурное небо тем временем окрашивалось в грязно-розовый, желудок недовольно ворчал, а Сяо шёпотом ворчал ему в ответ, лениво глядя в полупустой холодильник, понимая, что готовить всё же придётся. «Правильное питание — залог здоровья» или как там говорится? Не важно. Он определённо помрёт с голоду, если так продолжится, сердце смеётся и шепчет что-то, но Сяо не слушает и решительно тянется к продуктам. Яичница на завтрак — обойдётся и этим. Юноша честно признавал, что приготовление пищи совершенно не его занятие — слишком оно утомительное и скучное. Можно съесть пару овощей и это станет салатом уже внутри, а не заморачиваться с приданием общей куче привлекательного вида. В чём разница? Такие прихоти простительны только некоторым сладостям и, пожалуй, кофе. Мимолётом он вспомнил о своей заначке, но отмахнулся, подумав о том, что отец ещё дома. И рисковать сейчас не стоит, пожалуй, он и так по ощущениям держится на одной лишь силе божьей. Причём какого именно бога — непонятно, но явно не слишком ответственного.
Снова мысли выходят слишком двуличными и сплетаются в душащую кангу вокруг шеи, но юноша только устало вздыхает. Как-нибудь в следующий раз.
К моменту, когда еда была готова и Сяо скучающе жевал, глядя в окно, послышался отдалённый писк будильника и через некоторое время на кухне появился сонный Чжун Ли. Совершенно не выспавшийся и очень домашний, как и всегда. Ему сегодня работать в две смены и скорее всего он будет спать прямо у себя в кабинете. Завидев сына за трапезой, мужчина плотнее затянул халат и мягко улыбнулся.
— Приятного аппетита. Жуй тщательнее, это полезно для зубов,— начал он свою заботливую тираду.
— Утра, — отозвался парень и отрешённо кивнул, тыча вилкой в блюдо в попытках игнорировать очередной поток полезной информации, — Я рассчитал порцию для тебя.
Сяо себя искренне ненавидит, а отец волнуется за него. Он не может этого понять и так продолжается годами. Мужчина опускает недоумевающий взгляд на стол и его глаза сияют золотыми звёздами, едва он замечает вторую тарелку. Сяо живёт ради этого взгляда, если честно, больше причин не находит. Поблагодарив за учтивость и заботу, Чжун Ли присоединяется к трапезе.
Остаток завтрака они проводят в тишине. Потому что им не нужны слова, чтобы понимать друг друга, но в первую очередь, конечно же, нельзя разговаривать с набитым ртом. Их молчание прерывают только стук столовых приборов и с самого утра внезапно настигшая город гроза. Постепенно скопившиеся мысли принимают неожиданную форму и покой нарушает кое-что ещё.
— Можно спросить? — парень пытается звучать настолько безэмоционально, насколько это вообще возможно.
Возможно ли это, учитывая терзающий его вопрос? Очень вряд ли, но он старается. Прячет взгляд в кружке чая и пытается не нервничать раньше времени.
— Само собой, — спокойно отвечает старший.
Сяо молчит некоторое время, судорожно обдумывая формулировку, будто не в его голове сейчас царит полный вакуум, но в итоге выдаёт простое: — Да или нет?
Чжун Ли выглядит озадаченным, его рука на мгновение останавливается над тарелкой, брови незаметно сводятся к переносице, а палец постукивает по столу. Не понимает сути вопроса и молчит.
Думает.
— Это довольно сложный вопрос, который следует рассмотреть внима-
— Пап, — Сяо прикрывает глаза, не позволяя себе лишних жестов за столом, — Просто одно из двух.
Мужчина вздыхает — юноша слишком хорошо знает его манеру уходить от неоднозначных вопросов. Сверлит взглядом, ожидая прямой ответ, без лекций и лишних мыслей. «Да» или «нет». Одно из двух.
— Не знаю, что ты задумал, поэтому не в праве решать,— он говорит спокойно и
слишком дипломатично, так, как говорит с людьми на тонкие темы и пытается сгладить углы,— Но я верю тебе, Сяо, ты уже взрослый и если считаешь, что это не навредит тебе, мой ответ всегда будет «да».
Голос звучит уверенно и неуверенно одновременно. Ответ однозначный, но внутри всё равно почему-то становится сложно и непонятно, Сяо не знает, рад ли он слышать то, что слышит. Если честно, глубоко в подсознании он очень надеялся, что родитель наотрез откажет, ведь мало ли что глупый и неопытный калека там мог задумать, особенно после всего что было. С отцовским «да» в нём окончательно и бесповоротно оборвался и скрылся в тёмных водах последний якорь разума и логики, а для физиков отсутствие логики критично, по крайней мере, в классическом понимании науки. Порядок рушит раздел квантовой механики, который Сяо недолюбливал именно из-за этой необъяснимой хаотичности. Да и вообще, физика ему неинтересна. Ему интересны кометы, звёзды, галактики... Планеты в чужих глазах. Но это не важно, об этом лучше не думать.
— В таком случае меня к ужину не ждать, — улыбнулся юноша, вставая из-за стола и ловя в ответ тёплый взгляд золотых глаз.
Сяо втягивает воздух и сглатывает. Покидает кухню, пока всё внутри трясётся, ожидая, что отец остановит его, скажет, что не так понял, но этого не происходит. «Ты взрослый, Сяо, пути назад нет»— говорит он себе.
Другого пути и не было с самого начала.
...
Сяо является по указанному на разорванном приглашении адресу вечером, минута в минуту, и почти сразу врезается в вылетающего из двери, на удивление уже пьяного, студента. Он бы приехал пораньше, может быть, если бы не собирал свою решительность по кусочкам так долго. Хотя нет, не приехал бы. К чему быть в аду дольше, чем нужно? Юноша, как и пообещал потом, отправляет отцу сообщение мол «доехал, жив, почти здоров» и свободно бегает взглядом по сторонам, изучая обстановку. Дом выглядит современным и просторным, у хозяина явно есть какой-никакой вкус (чего, конечно, не скажешь по внешнему виду — Сяо совершенно не понимал вульгарные образы Альбериха). «Как в Сумерках» — пронеслось в голове, но он тут же мотнул головой и одёрнул себя. Чего только не вспомнишь на фоне нервов, хорошо, что он это вслух не сказал, иначе его бы наверное уже засмеяли за подобное заявление. По крайней мере
кое-кто уж точно. Сяо поморщился — конечно, он не смотрел «Сумерки», как вообще можно о такой мерзости подумать? Так, одним глазком глянул
все пять фильмов и всё.
Он заходит в помещение, подмечая, что людей уж слишком много. Внимательно изучает толпу и немного успокаивается, цепляя взглядом знакомые лица. В углу слева теснятся парень с литературного и его приятель, вечно таскающий с собой мороженое. Чуть дальше его однокурсница в замысловатом платье и повязкой на глазу, а рядом её неудачливый друг. О, и тот парень с пепельными волосами тоже неподалёку, уплетает картошку фри, кажется. Похоже, что многие приехали сразу после окончания занятий, в основном все выглядели вполне повседневно. Он искренне волновался, что в толстовке и джинсах будет выглядеть слишком просто, но заметив одетых похожим образом людей, отбросил мысли о внешнем виде в сторону. Слышится ненавязчивая музыка, в воздухе витает запах еды и напитков. В целом, пока что всё идёт не так уж и плохо. Пока что.
Ну вот он здесь и что дальше? Никто не ждёт его, ясное дело, и он понятия не имеет, чем занимаются в таких местах. Типа... Пьют, танцуют, потом в туалетах целуются — как обычно в фильмах показывают. В таком случае он пришёл заведомо зря, потому что всё перечисленное заставляло юношу брезгливо морщить нос и отворачиваться от экрана.
Зря, зря,
зря.
Руки немного дрожат, когда он мысленно теряется в пространстве, пульс колотится где-то в глотке и он в двух шагах от того, чтобы просто уйти отсюда. Зачем вообще пришёл, если он пустое место, чёрная дыра в обществе? Никто его не ждёт.
Стоило допустить последнюю мысль, как его внезапно окликнули.
— Так и знал, что ты будешь, — знакомый голос вновь неожиданно подлетает со спины и журчит прямо в ухо, — Я в тебе не сомневался, мордашка, — силуэт ныряет под руку вперёд и снова преграждает дорогу.
Знакомая картина, прямо-таки дежавю. Вот же паразит, неужели наконец вспомнил, что звал кого-то?
Только Сяо не успел огрызнуться, потому что в его руки оперативно сунули стакан с чем-то непонятным и строго наказали следить за ним.
—Тут все свои, но безопасность прежде всего, — серьёзным тоном объяснял Венти, вскинув указательный палец вверх, — Пить нужно осторожно и без последствий.
Не то чтобы приглашённый вообще собирался пить, поэтому вторую часть про лучшие средства от похмелья он с успехом пропустил мимо ушей, а стакан оставил на одном из столиков у стены. И даже не сомневается, что этот бездомный бродяжка может написать целый сборник в двух томах на вышеупомянутую тему, опираясь лишь на собственный опыт. Сяо бы и дальше не слушал, если бы в один момент к ним не подошёл Итэр и Венти, распрощавшись также быстро, как появился, уплыл, нет,
улетел к бару. Алкоголь окрыляет, как говорится.
Сяо сглатывает, косится то на знакомого, то вслед музыканту, и хмурится. Начинает что-то осознавать. А ведь он был прав, когда думал о том, что юноша с искусства тут точно будет. Вот неужели самому своего друга развлекать лень и его сюда затащили, чтобы он этим занимался? Отличный план, Венти, надёжный, как швейцарские часы. Только кого вообще может развлечь всё время негодующий, по поводу и без, физик?
Итэр закатил глаза, Сяо демонстративно сделал то же самое, просто чтобы передразнить пьющего супостата, но как назло, последний уже исчез с поля зрения, зато светловолосый юноша заметив жест, странно улыбнулся и немного потянул спутника за собой. Сяо не сопротивляется, а Итэр выглядит невообразимо счастливым, когда за руку тащит его в самую гущу. Он всё равно не понимает, зачем находится в этом месте, так что ему плевать, чем заниматься. Столько физического контакта, но внимание прикреплено всего к одному из них, что сейчас обжигал и без того раненную руку приятным теплом. Странно. Итэр ведёт его в сторону бара и говорит что-то неразборчивое в общей массе голосов красноволосому мужчине. Тот смиряет их взглядом и через полминуты перед Сяо стоит бокал со светлого цвета напитком.
— Это что? — спросил как отрезал. Он не собирался пить, вообще-то.
— Пина колада, — Итэр садится справа и ловит ртом трубочку в своём бокале с чем-то вырвиглазно-ярким, — Она безалкогольная, если тебя это волнует. Дилюк считает мы не доросли до чего-то крепкого, — покосившись на бармена, усмехнулся юноша.
Сяо пытается не пялится, хотя бы не в открытую. Снова натягивает на лицо маску похуизма, отпивая из своего бокала.
— По-моему Венти тоже не дорос, — подметил он.
— Скажите ему спасибо, — Дилюк кивнул в сторону расположившегося неподалёку музыканта, — Мне хватает головной боли.
Итэр отмахнулся и пожал плечами, продолжая ненавязчивый разговор, пока мысли Сяо его же усилиями сосредотачивались на замысловатых узорах бокала. Потому что его
дру- знакомый заикнулся, что собирается пойти потанцевать, а он не умеет от слова совсем. Как глупо. Почему-то не хочет, чтобы тот танцевал с кем-то другим, понятия не имеет, что делать и задыхается в ожидании. В очередной раз изо всех сил жмурится, услышав мощные басы и скрип микрофона — кажется кто-то собирается петь караоке. Слишком громко. Голова начинает болеть от долгого напряжения и шума.
—Ты как? — юноша рядом искоса бросил беспокойный взгляд на «напарника», — Всё хорошо?
Сяо поднял голову и вздохнул. Он не слабый, может соврать, что все нормально. Но разве можно врать, глядя в солнечные глаза? Господи, как он ненавидит солнце, но у Итэра в глазах грёбанная солнечная система. Яркие блики звёзд в свете софитов, тысячелетние вихри Юпитера и ледяные кольца Сатурна. Если бы это не было странным, он мог бы смотреть часами. Но у него нет лишних часов — он сходит с ума сейчас.
На фоне слышатся завывания «
Всё что мне нужно — твоя любовь этой ночью» голосом Венти. Оба парня бросают взгляд на сцену и действительно видят музыканта у микрофона.
— Хочешь уйти? — спрашивает Итэр, обернувшись, но Сяо молчит, — Можем уйти, мне тоже здесь не нравится, если честно, — улыбается он.
Физик выглядит испуганно. Шумные толпы и громкая музыка — не его стихия. Он любит смотреть документалки про космос и искать в небе созвездия, любит есть сладости перед сном и складывать оригами из осенних листьев, пить дорогой горячий чай из индии и дешёвое карамельное капучино из торгового автомата. Итэр догадывается, видит в янтарных глазах волны отчаяния и кажется, будто смотрит в зеркало, потому и предлагает уйти. Ему тоже не нравится шум. А ещё он всегда помогает людям.
— Убежали голубки,— ворчит Венти, наблюдая через окно за удаляющимися вдоль по улице силуэтами студентов, — Ни спасибо, ни пока.
Кэйа усмехнулся в бокал, в два глотка осушая всё содержимое. Венти знает, что друг так-то плевать хотел на каких-то там малознакомых первашей, но он слишком пьян, чтобы держать недовольство в себе. Ему простительно.
— Знаешь, а записку-то я перепутал, — Альберих изо всех сил постарался изобразить вину, но смешанная с алкоголем улыбка абсолютно неубедительна.
Насколько это вообще возможно с его наглым характером? Невозможно. Музыкант тем временем едва не подавился, услышав запоздалое признание друга.
— Ты сделал что? И говоришь мне об этом только сейчас!?
— Хочу сказать, что этот мелкий угрюмый парнишка не такой уж и глупый. Оставь их, дальше сами разберутся, — констатировал собеседник,
подмигивая единственным глазом.
Венти опустил лицо вниз, разглядывая содержимое бокала. Оставалось так немного, стоит сходить к бару ещё раз, только вряд ли Рагнвиндр будет так щедр снова, никто ведь не станет его отсюда на руках выносить. Итэр мог бы, но у него дела поважнее.
Снова он безуспешно убегает от лишних мыслей. Быть может, Кэйа прав и теперь это даже не его дело. Это и не было
его делом, он лишь сторонний наблюдатель и не в его праве обижаться на что-то. Работа музыканта видеть и сочинять, он не ищет вдохновение там, где его нет, и просто хочет помочь близкому другу обрести счастье. Играет в бога — как это смешно. В конце концов, может дальше они и правда разберутся сами?
...
Они бегут вдоль холодной улицы под моросящим дождём. Снаружи мокро, зябко, морозно — как угодно, но не душно и удручающе, как в том доме из «Сумерек», откуда они только что выбрались. Сяо ловил капли воды ресницами и вдыхал свежий воздух. Такая свобода.
«/Так что я говорю сейчас,
Да, я говорю сейчас/»
Дело близилось к рассвету, но за тучами не видно и капли красок. Все краски внизу — фонари, редкие машины, окна. И уж точно не видно звёзд, не в небе. Все звёзды в золотых глазах напротив.
«/И на какое-то время наступит спокойствие
Пока не вернется лёд/»
Они не останавливаются до тех пор, пока не начинает трясти от холода. Итэр крепко держит чужую руку, чтобы спутник не дай бог не подскользнулся. Коль падать, так вместе. Его тревожат мокрые бинты вокруг ладоней последнего и он пытается не сжимать пальцы сильно, на случай, если Сяо всё же больно, но даже не представляет насколько ему сейчас всё равно на боль.
Он чувствует себя так беззаботно, что совершенно забывает о сердце, об ожогах, о том, что надышавшись холодного воздуха полной грудью, скорее всего проснётся на следующий день с больным горлом и насморком. Ему просто всё равно. Напротив него глаза с целой солнечной системой и ему вообще ничего больше не интересно.
«/Мы разморожены/»
Теперь они, отдышавшись, просто идут по тёмным улицам в неизвестном направлении. Точнее, для Сяо оно совершенно неизвестное, Итэр же, вероятно, знает, куда идёт. Узкие переулки, кирпичные дома, яркие вывески вокруг — кажется он тут уже был, но никак не может вспомнить, когда и зачем. Будто он много где бывал, смешно. Вдруг поблизости послышался шорох и студенты настороженно замирают. Из темноты кустов медленно вырисовывается тень и они буквально готовы бежать не глядя, но тень, нерешительно дёрнувшись, подходит ближе и становится ясно, что никакой это не монстр, пожирающий людей за домами и оставляющий от жертв одни только кости, а просто ребёнок.
Стоп.
Ребёнок?
—М-меня зовут Тёдзи, — начал мальчик, — Не хотите взять котёнка?
Парни слегка опешили, когда он развернул поношенный шарф, из которого выглянул крошечный чёрный носик. Итэр, потормозив, подошёл ближе и присел на корточках, чтобы быть на одном уровне с глазами мальчика и рассмотреть зверька поближе, пока Сяо чуть ли не силой держался, чтобы не дёрнуть его за рукав со словами о том, что в ужастиках злые духи часто появляются в образах детей. Звучит глупо, а когда сталкиваешься с этим в реальности, становится совсем не до шуток.
— Что ты делаешь в такое время на улице, ещё и с котёнком? — ласково спрашивает светловолосый юноша, кладя на плечо ребёнка руку.
Дрожащий мальчик в ответ слегка насупился, но не изменился в лице. Недоверчиво глянул на собеседника, но промолчал, закутывая питомца обратно в ткань. Боится, наверное, но так старается выглядеть сильным, просто чтобы защитить своего маленького друга, что сердце сжимается, глядя на это.
— Я нашёл его сегодня под машиной, он плакал, — голос задрожал, — Принёс его домой, но мама выгнала меня и сказала, что не пустит с этим... — усилия Тёдзи, похоже, окончательно иссякли и он жалобно всхлипнул, — с ним...
— Вот как, — Итэр опустил полный печали взгляд на котёнка, — И ты хочешь, чтобы мы взяли его?
— Никто его... никто не берёт его, — малыш пытался сдержать слёзы, сильнее прижимая к себе шарф, — Всё думают, что чёрные кошки приносят несчастье... Но он хороший, правда, я обещаю вам!! — закричал он во весь голос, из-за чего парни тревожно оглянулись, надеясь, что никто не выйдет ругаться на шум.
Итэр задумчиво смотрел в сторону, Сяо оставалось лишь наблюдать за сценой, погрузившись в собственные мысли, не зная, как реагировать правильно. Он не знает, как общаться с детьми. Сжимает кулаки и чувствует отвратительно скользкие и мокрые бинты. Было жаль. Даже не так, было
чертовски тоскливо и щемило в груди от того, что он услышал. Неужели кто-то готов оставить собственного ребёнка ночью на улице из-за какого-то там котёнка? Разве мамы должны вести себя так? Сяо не знает, какой должна быть мама, но... не такой. Точно нет.
— Хорошо, я возьму его к себе, но только если сейчас мы отведём тебя домой, — решительным голосом выдал Итэр.
Тёдзи кивнул, резко поднял голову и восторженно впился взглядом в глаза юноши напротив. Передал котёнка ему в руки, не переставая благодарить спасителей — им хотелось бы верить, что они действительно спасли кого-то. До дома мальчишку довели чуть ли не за ручку, несмотря на его старательные попытки отказаться от такого обращения. «Я уже большой, не нужно меня опекать» — дулся он. Но всё-таки на улице темно, Сяо это понимал. Лучше перестраховаться.
Итэр дал ребёнку адрес, чтобы тот зашёл забрать шарф и проверить котёнка после. Тёдзи дружелюбно помахал новым друзьям замёрзшей ладошкой на прощание, прежде чем скрылся за дверью частного дома, и только тогда парни облегчённо смогли выдохнуть, выпуская изо рта струи пара. Сяо бросил взгляд на завернутый в шарф клубочек. Делает вид, будто ему всё равно, но надеется, что котёнку не холодно. Всё-таки маленький очень.
— Ну что, домой? — заключил Итэр.
Физик нахмурился — автобусы в это время не ездят, ему буквально некуда идти сейчас. Проследив за эмоциями, светловолосый юноша видимо понял направление чужих мыслей и без лишних раздумий предложил остаться у себя. Отказы, как понял Сяо, не принимались, потому они вместе направились в уже знакомую ему квартирку на втором этаже большого дома. Теперь понятно, почему район показался знакомым — он уже терялся здесь недавно. Иронично до пизды.
Шли молча, пряча руки в карманах от колючего холода. Дома первым делом Итэр начал осматривать котёнка, который был совсем уж маленьким и выглядел так хрупко, словно вот-вот сломается. Юноша осмотрел малыша, старательно делая вид, будто что-то да понимает в кошках. Но это нормально — Сяо тоже нихуя не понимает, поэтому они в конце концов обращаются за помощью к великим умам с форумов заядлых кошатников.
— И-и-и, это у нас мальчик, — радостно выдал Итэр и темноволосому юноше очень хочется уточнить, у кого это «у нас», собственно, но он молчит, — Глазки ещё серые, — пристально смотрит в тёмную мордочку питомца, — Совсем кроха, месяц наверное где-то будет. Вот как можно такого бросить?
Сяо неоднозначно хмыкнул в ответ, пытаясь переодеть намокшую после дождя и, в первую очередь, после купания этого адского существа толстовку в одну из предложенных хозяином дома футболок. Они сидели в ванной комнате мокрые с головы до пят, потому что в чью-то светлую голову пришла мысль о том, что нужно кота помыть. В раковине. Сяо идея не показалась странной, ему в принципе было лень думать и он был согласен делать всё, что ему скажут, но кто же знал, что такими малюсенькими лапками можно так сильно барахтаться?
Пока гость переодевался, Итэр незаметно бросал косые взгляды и в который раз за ночь заливался краской от собственных мыслей. Ну вот как перестать смотреть? Бледная кожа, подтянутое тело... Шрам на груди слева, второй такой же чуть ниже и огромное красное пятно, похожее на ожог, на животе. Так хочется задать вопрос, возмутиться, мол будь аккуратнее, милый друг, но всё не то, не то. Он вообще не должен это видеть и, пожалуй, понимает почему. Смотреть действительно больно, понимать, что физик об этом так старательно молчит — ещё больнее. Но нарастающую неловкость внутри разрушил внезапный звук поворота ключа со стороны входной двери — вернувшийся домой Венти. Музыкант явно был не в духе, но обнаружив друзей, замерших в несколько сомнительном положении, в ванной, так ещё и не полностью одетых, на его лице появилась смесь самых противоречивых эмоций. О, Сяо клянётся, что словами это не описать, надо было видеть. Юноша с косичками провёл взглядом от лица Итэра к гостю, затем к пушистому комку в раковине и, что-то осознав, драматично прикрыл лицо руками.
— Вот какого чёрта? — внезапно начал сокрушаться музыкант, — Я не дал Каэдэхаре тащить в дом всю живность и тебе не дам. У меня аллергия, как ты мог вообще?
— Не истери посреди ночи, прошу, — Итэр мигом вышел вперёд, прикрывая Сяо с котёнком спиной, — Протрезвеешь слегка, тогда обсудим.
В ответ Венти лишь скрестил руки и обиженно надул щёки. Как маленький, ей богу. Разве что если у него правда аллергия, Сяо понимает, почему он так недоволен происходящим, и чувствует себя крайне неловко, словно судьба-разлучница какая-то. Наверняка бродяжка ещё и не в восторге с того, что они сбежали с вечеринки, так что юноша почти готов начать извиняться за все доставленные неудобства. Только Итэр кажется ничуть не сомневается в своих действиях и в итоге, вздохнув, просто предлагает всем вместе попробовать выбрать питомцу кличку.
Сплочение коллектива. Классно.
Венти, на не самую трезвую голову, не смог предложить ничего лучше «Мурзика» и, вдоволь наворчавшись, хлопнул дверью своей комнаты. Видимо настроя у вечно весёлого бродяжки не было вообще, что странно, ведь из него идеи в обычное время так и льются. Казуха же оставался ночевать у друга, так что пришлось звонить ему по видеосвязи, чтобы узнать и его мнение. Да, в половину шестого утра, но на то они и друзья, так ведь? «Если твои товарищи притащат среди ночи домой кошку, будь добр помочь им выбрать ей имя» — как понял Сяо. Преисполняется в искусстве межличностных отношений, так сказать. Только предлагал Каэдэхара имена каких-то
неизвестных учёных, от которых даже новоиспечённый опекун животного в итоге покривил лицо.
— Пьер Жозеф Боннатерре, — звук немного прерывистый, — натуралист, исследовавший позвоночных.
— Им нужно кота назвать, а не научное открытие, гений, — небрежно выкрикнул из соседней комнаты Венти, явно
не интересующийся темой разговора.
Ага, обиделся он, кошек видите ли не любит. Плевать ему, конечно, сам-то наверное у стены сидит и слушает, что они тут решают. Но Сяо мысленно поблагодарил несчастного аллергика за краткое изложение витающих вокруг мыслей, потому что парни с минуту сидели, прикусив язык, и молча пытались сформулировать примерно то же самое. Казуха, видимо не решаясь спорить дальше, досадливо пожал плечами.
—Я не силён в именах для кошек, вы уж простите, мой друг в этом разбирался лучше, — вздохнул он.
Они так бы и продолжали спорить, если бы в один момент Итэра не осенило. И лучше бы не осеняло. Идея назвать котёнка «Мистером Тофу» пришла ему совершенно случайно в порыве дискуссии и больше не уходила, плотно вцепившись, но Сяо сопротивлялся, честно. Даже нашёл в интернете список самых необычных кошачьих кличек, старательно указывая пальцем в экран и убеждая оппонента пересмотреть решение, но тот был непреклонен. Казалось бы, какая разница? Но «Мистер Тофу» — это очень тупое имя для кота. Серьёзно. Им что, по пять лет?
— Чем Мистер Тофу лучше Пьера Жузеппе кого-то там? — открыто возмущался физик, несмотря на то, что понимал — он уже проиграл.
Ну как здесь сопротивляться? Если Итэр что-то решил, то его не переубедить даже если очень захочется, у Сяо не горело и продолжал спор он дальше чисто из желания поддержать беседу, пусть и такую странную.
— Тем, что ты его хотя бы запомнил! — прилетело в ответ и собеседник окончательно признал своё поражение, раздражённо отвернувшись к окну. Не из злости, а в попытке скрыть в тусклом отражении внезапно накатившее смущение.
Свой выбор Итэр в итоге объяснил тем, что Сяо, видите ли, любит тофу, поэтому такое прозвище для пушистого поможет им наладить контакт. Точнее поможет Сяо
позволить его наладить, потому что сам Мистер Тофу, чтоб он провалился, был от парня в
щенячьем восторге, беспрестанно прыгая вокруг, играя то с пальцами, то с выбившейся прядью волос, то просто карабкаясь вверх куда-то на плечи, при этом не прекращая мурчать как заведённый мотор. И чем ему так Сяо понравился вообще непонятно, но обижать маленьких в корне неправильно, потому пришлось стоически терпеть все эти издевательства. Когти-то у этого огрызка с хвостом пиздец какие острые! Теперь на нём кратеров больше, чем на луне, и самый большой из них назван в честь соевого творога.
(Сказать о том, что любит он
миндальный тофу, в котором и тофу как такового нет, парень так и не решился. Чем бы дитя не тешилось, а расстраивать его не хочется. Да и зачем кому-то знать об этом?)
Поначалу он не особо втянулся, но когда светловолосый юноша смастерил из фантика с ниткой незамысловатую безделушку, даже физик не удержался от того, чтобы поиграть с котёнком в догонялки. Мистер Тофу оказался крайне юрким и почти сразу оторвал кусок «бабочки», явно веселясь и убегая сломя голову от двух оболтусов, теперь пытающихся вытащить из цепких зубок мусор. Проглотит ещё, а потом проблем не оберёшься, вот же крысёныш, всё вверх дном перевернул. Охотились студенты старательно, но к сожалению, поразительными навыками в этой области не обладали, так что просто бегали за зверьком, расставив руки в стороны, словно ловят мяч.
Поймали. Отобрали. Чисто из принципа поругали, но так, в шутку. Во-первых, этот комок шерсти и не поймёт, за что ему достаётся, во-вторых, глядя в эту милую мордочку вообще невозможно злиться. Сяо пытался, так что за это заявление ручается.
В конце концов, Итэр не заметил как крошечный пушистый клубок устал и сладко уснул, пристроившись на его коленях. И как это обычно бывает, когда на вас ложится кошка, он мгновенно замер и больше пошевелиться не смог, уже смирившись с тем, что придётся спать прямо так, сидя на полу. Неудобная ситуация, однако. Сяо молча сел рядом, желая поддержать друга (
друга?) с нелёгкой судьбой и тяжким бременем, но стоило телу оказаться неподвижным на протяжении лишних нескольких минут, как веки сами собой потяжелели. Он нервничал весь день, нервничал весь вечер, затем пришлось неплохо так побегать... В общем, очень вымотался и работал только по инерции последние пару часов. Сонно хлопал глазами и вздрагивал, изо всех сил стараясь не уснуть. Да, фактически его пригласили переночевать, но
практически спать не хотелось. Сяо не хотел, если быть точным, но вопреки желаниям, мозг начинал работать медленнее и медленнее, пока не отдался грёзам окончательно. Итэр, наблюдая за этим действом, тепло улыбался, и когда физик рядом начал тихонько сопеть, стало казаться, будто пред ним развернулось нечто нереальное. Он склоняет голову и пара светлых прядей падает на лицо.
Положение не слишком устойчивое и спящий крепким сном постепенно и не без помощи извне, улёгся горизонтально, разместившись головой аккурат рядом с чёрным клубочком. На коленях Итэра. Последний слегка дёрнулся и опешил — поворот не совсем ожидаемый. Он хотел просто помочь гостю сползти на пол, ничем не ударившись, а тот сам собой лёг.. вот так. В его футболке. Он держится, чтобы не погладить спящего по голове и не поправить взъерошенные пряди у лица. Архонты, о чём он думает вообще? Загвоздка состоит ещё и в том, что теперь чужое дыхание обжигало живот и по телу непрерывными волнами идут мурашки от щекотливости момента, а внутри бурлит странный трепет. Неловко.
Всё-таки вечно недовольный физик так старается выглядеть серьёзным, а на деле лениво щурится и зевает словно кот. Ночь была долгой, устал, наверное, и теперь заснул на месте, едва предоставился случай. Грозовая туча и «злой горный дух», по словам некоторых, а ведёт себя совершенно очаровательно, хмурится, фыркает и потирает глаза, когда «подушка» начинает двигаться. Прелесть же. Сяо — это про поразительное сочетание чего-то зловещего и далёкого с прекрасным. Итэр почти уверен в том, что всё это лишь неумелый, но никем не разоблачённый обман, словно одинокая луна в тумане. Электрическом тумане с добавлением некоторого количества ядовитых газов, таком, в котором погибнешь от удушья, едва вдохнув.
Он остаётся дремать сидя, изредка вздыхая и вздрагивая, когда один из их кучки шевелится. Ночь холодная, вместе теплее, как ни крути.
...
«На небесах печальная луна встречается с веселою зарею» — первое, что слышит Итэр сразу по пробуждению, сонно щуря один глаз от яркого света. Кажется, уже утро. Хочется потянуться и размять ноги, но парень чувствует на себе что-то тяжёлое и опускает взгляд вниз: Мистер Тофу спит на нём в самой ломанной позе, глядя на которую чувствуешь, как начинает болеть собственное тело. Сяо лежит как лежал, только слегка отвернулся, чтобы спрятать лицо от наглых солнечных лучей. Два кота как они есть. А Итэр, видимо, очень удобный, раз никто из них до сих пор не проснулся и не пристроился на чём-нибудь помягче, вроде дивана или кресла в углу комнаты, заваленного кучей одеял.
— Одна горит, другая холодна...— продолжает зачитывать стоящий в дверях музыкант, но в ответ получает только едкое «чшшш» с приложенным ко рту пальцем от окончательно проснувшегося юноши. Итэр
кричит шёпотом, умоляюще глядя на друга, который в ответ лишь проказливо вскидывает руки и ехидно улыбается, — Ладно-ладно, сонное царство, ухожу, — хихикает Венти и действительно удаляется в сторону кухни.
Хочется уронить лицо в ладони и громко так закричать от всего происходящего. В хорошем смысле, наверное. Если с котёнком всё понятно, а на Венти плевать, то как объяснить эту картину маслом Сяо он просто не представлял. Может притвориться спящим? Пусть думает, что проснулся первым и вовремя ретировался. Нет, слишком несправедливо по отношению к несчастному гостю — даже просто факт того, что он спит в чужом месте, наверняка бы его встревожил. Нужно чтобы всё было аккуратно. Если напугать кошку, она больше не вернётся по своей воле в то же место, а будет обходить его всеми возможными способами, а
эту кошку, точнее кота, Итэру бы всё же хотелось видеть чаще.
— Заря блестит невестой молодою, луна пред ней, как мёртвая, бледна, — шёпотом, сам не зная зачем закончил он стихотворение, что начал пару минут назад читать Венти, и вновь глянул на парня на своих коленях, — Так встретился,
мордашка, я с тобою.
Как-то неосознанно родилась ассоциация и Итэр закатил глаза. Не просто же так музыкант стихи в такую рань читает, как он сам не догадался сначала.
Словно почуяв на себе чужое внимание, темноволосый юноша зашевелился и приоткрыл глаза. Затем немного поводил рукой вокруг, словно пытался понять, где находится, заставляя «подушку» затаить дыхание и прикусить язык — страшно. Наконец осознав своё положение, Сяо резко вскочил и огляделся вокруг, впиваясь своими янтарными глазами в чужие ореховые. Не-лов-ко.
— Я вам чаю заварил, выглядите ужасно, — прервал их гляделки Венти и оба парня обернулись на него с выражением чистой благодарности за то, что тот в очередной раз бесцеремонно вклинивается в чужие беседы.
Хотя бесед и не было, но всё равно спасибо ему.
На шум подскочил и котёнок, резво вылетая из комнаты вслед за негодующим из-за наличия в доме животного музыкантом. Ничего, привыкнет, Итэр уверен. Сяо почему-то тоже в этом уверен и уже напуган перспективой терпеть совместные выходки этих двоих. Он напуган не только поэтому и едва сдерживает дрожь в руках, но думать о
вещах он будет потом, а пока что хочется выпить чего-нибудь горячего и закутаться в плед, чтобы согреться.
Всё таки, уже наступила осень. Осень холодная, а вместе теплее, как ни крути.
Unfrozen – Jake Conte
Losing face – Wilboor Soot
