Главные герои

      vk.com/hohol93       Дорофеев 11:21       Дарофф, идёшь на встречу?       Hohol 11:25       Привет, не знаю… А кто будет?       Дорофеев 11:25       Точно будет Славка с Дашкой, точно будет Макарониха, Юрец, Бобошины, Вероничка… Про других не знаю.       Hohol 11:25       Костенко? Воронин?       Дорофеев 11:26       Без понятия. Мы ж с ними не общаемся. Вот Дрозда бы хотелось увидеть…       Hohol 11:26       Дрозд в Амстере уже третий год       Дорофеев 11:26       Нехуясе, и чо там? Тюльпаны разводит или дурь продаёт?       Hohol 11:26       А варианта, что жопу продаёт, нет?))))       Дорофеев 11:26       Да лаа…       Hohol 11:26       Шютка! Он же грант выиграл на обучение и там степень получает щас…       Дорофеев 11:27       Вот же везучий долбоёб. Я не слышал ничего про грант. Значит, не приедет       Hohol 11:27       Скорее всего       Дорофеев 11:27       А ты с ним на связи? Напиши, может, он и не знает       Hohol 11:28       Напишу. Слушай, а преподы будут?       Дорофеев 11:28       Мне кажется, их не приглашали… Да и кого, разве только Адамчика, чтобы девчонки повздыхали       Hohol 11:28       А у кого узнать?       Дорофеев 11:28       У Дины Идрисовой, она всех организует       Hohol 12:30       Спроси у неё, а?       Дорофеев 12:30       Ок… Но мы тебя ждём. Чо тебе преподы? Мы все будем! Приезжай, рестик вроде норм       Hohol 12:31       Я постараюсь, порешаю дела на двадцать первое…       «Всё зависит от того, будет ли Адамчик… Адам… Адам Викторович». — Даже в мыслях Вовка Хохлов не называл препода уменьшительно-унизительно. Если выяснится, что их медиевист и куратор с первых трёх курсов приглашён, то он точно не пойдёт. Он не желал больше испытывать этот презрительный и властный взгляд, ощущать дрожь в икрах и спазм в горле. И вообще, сегодня Владимир Хохлов — другой человек, успешный бизнесмен, независимый и самодостаточный. Квартира, машина, отдых на Мальдивах — все дела. Не женат? Так дело поправимое, он уже вовсю над этим работает.       Впрочем, предприимчивым Хохлов был всегда. В школе внедрил систему микронаушников и таксу за домашки от группы отличников. На первом курсе разработал бизнес-план для краеведческого кружка, превратив его в настоящий туристический университетский центр с платными услугами. На втором курсе с товарищем открыли настоящее дело — «ПринтМафию». Это сейчас печать на футболках на каждом углу, да и в интернете полным-полно. А тогда это было и более модно, и менее конкурентно. Вовка освоил все технологии — и цифровую, и сублимационную, и трафаретную, и шелкографию. Взял через отца кредит на оборудование, нанял сестру Ленку на рецепцию и арендовал помещение в художественной школе, рассчитав, что этим он сократит издержки. Его товарищ, дизайнер Гога Новосёлов, брендировал, рисовал, готовил трафареты и макеты, а производством печати Вовка занимался лично.       Дело было прибыльное. Заказов навалом. И оригинальные, с фотопечатью, и майки для всяких акций и мероприятий, потом вошли в моду семейные… Универ заказал футболки с логотипами для спортивных команд. Короче, Вовка не прогадал. Кредит погасил, с налогами справлялся, прибыль подкапливал, намечая новые бизнес-проекты. Единственное, в чём он не преуспевал, это в учёбе. На неё просто не хватало времени и энтузиазма.       А именно на втором курсе начались средние века. Все эти неудоборазумительные формы земельной собственности и зависимости — эмфитевзисы, прекарии, коммодации… Совершенно неизвестные Меровинги, Каролинги, Альбертинеры, Спанхеймы, Вельфы… Мама дорогая! Вовка, безусловно, бы выкрутился, только вот преподом был Адам Викторович Белон. На первом курсе он вёл никому не нужную культурологию. А тут его профиль. В отличие от престарелых преподов этот — самый молодой кандидат наук во всём универе — знал все студенческие уловки. Рефераты принимал только написанные от руки! Назначил коллоквиумы по пустым картам! Ввёл драконовскую систему баллов на семинарах. Устраивал выборочные зачёты по терминам. Короче, монстр! На первой сессии Хохлов сдал зачёт у него с третьей попытки! Причём в первый раз технология «Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нём!»* не сработала именно на Вовке. Экзамен был назначен на вторую половину дня, и Адам Викторович установил глушилку, блютуз накрылся медным тазом, как и зачёт. И главное, такой всегда высокомерный, язвительный, презрительно улыбающийся… Ничего, что разница в возрасте с ними, студентами, была лет восемь? Позёр!       Девчонкам он страшно нравился, они его называли Адам Делон. Посещаемость его лекций и семинаров женской половиной курса волшебно-стопроцентная. Парни не поддерживали восхищения, называли «Адамчиком», пытаясь хоть так его унизить. Но, по сути, всё равно уважали. Железный человек! Единственный, кто дышал ровно в адрес Адама Викторовича, — это Воронов. Нет, он не ходил в любимчиках, у препода вообще таковых не водилось. Он просто был на него похож и все эти сверхъестественные требования выполнял как должное.       При приближении второй сессии, на которой по медиевистике грозил уже не зачёт, а экзамен, у Вовки нарастали панические настроения. Практический изворотливый ум предпринимателя никак не мог решить задачку на преодоление этого средневекового препятствия.       И однажды в проклятущем мае, аллергичном и на редкость пыльном…              Занимаясь нарезкой рисунка в виде семейки Симпсонов на плоттере для некой семьи Симонян, Вовка увидел, как возле их конторки остановился чёрный volkswagen. О! Он знал эту машину, и эти номера, и хозяина этого блестейшества. Из авто вышел Сам. Адам Викторович. И направился прямо в их «ПринтМафию». «Бляха, бляха, бляха... — Судорожные обрывки сознания затрепетали в Вовкином мозгу. — Ещё не хватало, чтобы он понял, что я тут работаю вместо того, чтобы штудировать историю Вселенских соборов. Бляха, бляха, бляха...» Хохлов затихарился. Уже через пятнадцать минут кандидат исторических наук и доцент кафедры всемирной истории Белон Адам Викторович, хлопнув дверцей, укатил в сторону юго-запада… Ф-ф-ф… Вовка выдохнул.       Уже потом он понял, что ошибкой было не спросить СРАЗУ, что ему было надо в их фирмочке. Он поинтересовался только вечером. Вернее, даже не поинтересовался. Ленка сама всё рассказала.       — Прикинь! Какой сегодня заказ приняла. — Сестрица подвинула лист А4, на котором было дугой написано разновеличинными буквами: «Нахуяривай!» — это раз. И «Я твоя сучка, любимый!» Это два-с.       — Э-э-э… Интересненько.       — И для этих девизов топик и эти трусики! Заметь, для мужчины! Ржунемогу! Настроение прям звездец! Это ведь надо быть настолько без комплексов!       — То есть «нахуяривай» на трусах, а «сучка» на маечке? — удивился Хохлов. Хотя это не первый подобный заказ. Были даже фотки членов для шелкографии и вагины принтом по фартучку с рюшечкой.       — Ага! Но прикол в том, что это из твоего универа заказали! — Ленка светилась от удовольствия.       — В смысле? — Вовка вдруг занервничал.       — Кароч, молодой мужчина! — Она надавила на звук «ж-ж-ж». — Прям красавец! Глаза… уф-ф-ф… синие! С искрой! Улыбается такой… Прям ваще! На фотке, где вы волонтёрите осенью, он есть!       И эта её характеристика сразу сбила Вовку с толку. Предпринимательская жилка истерично забилась под кожей Вовкиной шеи… И обозначилась в его мыслях. «Это шанс!»       Хотя ему претило всё, что касалось уголовки. А тем более шантаж. Но выхода из труднораспутываемой ситуации он не видел. Он нежно улыбнулся сестре — «Что ж, людские пороки! Се ля ви!» — и на следующий день в первую очередь поставил на принт этот заказ. Перед экзаменом всю ночь продумывал речь. Репетировал выражение лица. Представлял рожу этого козла. Предвкушал свой триумф.       Второе июня. Экзамен по средним векам. Вовка даже не готовился. У него было всё ГОТОВО. Он записался на сдачу экзамена самым последним. А это восемь тридцать вечера! Препод опять установил глушилку. Но… есть новый метод!       Смело Вовка вытащил билет. «Римская империя Оттонов». Это первое. «Венгерское королевство в X – XV вв. Управление Трансильванией» — это второе. Что-то про Дракулу? Да и пофиг! Он дерзко сел за парту и начал рисовать на выданном листочке Влада III Цепеша, то есть Дракулу. Получался Адамчик с клыками… Выжидал. Собирался с духом. Репетировал речь. Шлифовал нюансы жестов. Подгонял осанку.       — Хохлов! Ваш выход! Готовы? — Адам Викторович постучал по столешнице пальцем, когда кто-то из однокурсников вышел из аудитории и они остались вдвоём.       И он был готов! Так он думал…       Вовка уселся за первую парту.       — Билет четырнадцатый… — и вытащил сумку. Адам с интересом наблюдал. — Вот… — Вовка размеренно и рассудительно вытащил из сумки готовый заказ. Ласково расправил на столе прямо перед носом препода розовые мужские плавки-джоки с принтом на пояске: «НахуЯРивай!» Эх, он голову сломал, как заправить плоттер на такую толщину материала! И укороченную майку с надписью на спине: «Я твоя сучка, любимый!» Сердечко апострофом.       Реакция была ожидаемой.       Ступор.       У Адама Делона даже приоткрылся рот.       Обе брови поползли вверх.       Пауза затягивалась.       Хохлов и не думал её прерывать.       Он откинулся на обшарпанном стуле назад и типа с превосходством смотрел на препода. Наслаждался.       Адам Викторович вдруг заозирался. Нет ли видеокамер?       — Их нет! — нагло успокоил Хохлов.       Адам Викторович встал. Пощёлкал пальцами. Прошёл туда-сюда. Налил воды из графина. Опрокинул в себя. И… улыбнулся. Презрительно, криво и похотливо.       — Это предложение?       — Да! — уверенно ответил Хохлов.       — И чего ты хочешь?       — Как минимум «хорошо» за экзамен. — Хохлов говорил спокойно, сдержанно, с достоинством.       — Хм… — несценарно ответил Адам. — А как максимум?       — «Отлично», — улыбнулся Вовка.       — И ты как бы всё правильно понимаешь?       — Безусловно!       — Это нарушение педагогической этики.       — Вас это смущает, Адам Викторович? — Хохлов борзел напропалую.       — В общем-то нет… — Препод вдруг схватил Вовку за подбородок и облизал свою верхнюю губу. Ведь уже тогда Хохлову должен был показаться странным этот взгляд. Не бздящего от разоблачения кандидата наук, а азартного хищника. Готового сожрать филе шейки и нежные рёбрышки маленького ягнёнка Вовы. Но Хохлову ничего такого не показалось. Он торжествовал… как дурак. — Ты симпатичный. Даже с кудряшками. Завтра. Тенистая, 17. Там получишь свой зачёт. Прихвати бельё. — Он пододвинул труселя и топ студенту.       И жест… Какой-то типа «иди»… «иди, дорогой»… «иди, сладкий»…       Вовка был растерян. Сошло или нет? Зачёт или пиздато по всем швам?       И завтра он поехал на Тенистую, 17…       Д.       У.       Р.       А.       К-к-к…       Там его встретила барышня в латексном костюме.       — К Адаму Викторовичу! — радостно заявил Вовка.       — Это очень мило… очень мило… особенно кудряшки. — Барышня была сама прелесть. Она провела его по узкому коридору, дала понюхать какую-то лавандовую фигню. Ослепительно улыбалась, была охуительней, чем сам Адам… — Ваш господин здесь! — ласково заявила девица и нежно потрепала его волосы. — Давайте я помогу раздеться.       «Зачем раздеться? Куда подевался пиджак? Джинсы? Кроссы? Часы? Рубашка? Зачем мне эта розовая майка с надписью и блядские плавки с резинками под булками?       Откуда появились эти синие глаза? Эта улыбка? «Эта колючая кожа на моей не вполне колючей?» И жёсткий стек на шее… И обхват запястий жёсткой кожей...       — Твоё стоп-слово? — холодно и по-медицински.       — «Зачёт».       — Так себе слово… Кнут?       — Для зачёта?       — Для тебя.       — Это та-а-ак странно, А-а-адам… Возможно, кнут…       — Точный ответ?       — Да!.. Мама… ма…       — Тс-с-с… Сейчас будет немножко больно. Терпи.       — Ой! С-с-с… а поцеловать? И пониже спины… там…       — Здесь приказываю я. Ты — моя сучка.       — Ой! С-с-с… да… хочу.       — Молчи! Я сам всё знаю.       — Пониже-е-е…       — Ты вассал… Молчи. Подчиняйся. Садись. Не сюда — на пол! На колени! Дыши. Стоп. Рот открыл. Шире! Язык? Дыши. Голову вниз! Вниз, я сказал! Целуй пальцы. Мало. Ещё! Выше. Остановись. Смотри в глаза. Языком. Мало. Мало, я сказал! Выше! Руки убрал! Сучка. Посмотри на меня. Молодец. Продолжай. Руки! — Продольный, жгучий удар по спине. — Руки убрал! Только губы. Молодец. Выше… Мало… Ф-ф-ф… Тс-с-с… Медленнее…       Последним словом было «зачёт». Когда кнут отплясал свою джигу, а в заднем проходе жгло как на языческой вписке.              И словно похмелье после убедительного алкоголя. И личная доставка до дома на volkswagen.              Вовка получил своё «хорошо» за историю средних веков. А ещё три года то ли рабства, то ли помутнения рассудка. Три года «глубже», «целуй пальцы, вассал», «молодец», «кнут?», «молчать»… Реже «зачёт».       Было ли это насилием?       Нет.       Мог он не являться почти каждый месяц на Тенистую, 17, в заведение «Сад»?       Мог.       Ведь больше не было нужды сдавать средние века.       Не нужно было получать баллы за коллоквиум.       Не обязательно даже диплом выбирать по медиевистике…       Но он приходил. Сам.       Адама Викторовича совершенно не интересовал факт работы Вовчика вне учебного процесса. Он совершенно НИКАК не показывал свой сексуальный интерес к студенту. И вообще его не замечал в универе. Абсолютно не касался выбора факультативов на четвёртый и пятый курс. Хохлов выбирал сам. И он всегда выбирал Адама Викторовича. Как зомби...       Даже несмотря на то, что Вовка узнал, что тот достопамятный заказ про «Нахуяривай» оформил вовсе не Адам. Препод тогда заказывал логотипы на толстовки для студенческих политбоёв.       А розовую пошлятину оплатил не он...       Спустя всего неделю после сессии с обожаемым Адамом Викторовичем Вовка узнал, что этим молодым мужчиной с идеей скабрезных надписей был... Олег Дрозд. Тот сам ему рассказал, хохоча, когда пришёл забирать изделие. Этот вечно стебущийся гад! Он, видите ли, решил сделать подарок Ярику Воронову! НахуЯРивай — это личное обращение! «Чтобы наш безупречный Воронов встрял, смешно же! Прикинь, как у него лицо вытянется!» Ведь в «Нахуяривай»… именно «ЯР» выделено большими буквами.       Сукин сын — Дрозд! И Ленка нисколько не соврала ни про синие глаза, ни про красавца, ни про фотку. Дрозд, конечно, тоже лыбится с фото сентябрского субботника. Лыбится и стоит рядом с Адамом Викторовичем, удерживая лопату, как гитару.        «Сука… Сука… Сука… И Яр, и Олежег… стендапер хренов! Суки, оба!» — Даже спустя годы Хохлов бесился от одной мысли, как он попался со своим предпринимательством.              «Нет.       Нет.       Нет.       Если Адам Викторович придёт на встречу.       Я — пас.       Нет, не пассив, а именно ПАС — я просто Вовка Хохлов.       С "майбахом".       С квартирой.       С зачётом по средним векам».              Вечером Дорофеев написал, что преподов не будет.       ____________________________       * Профессор, конечно, лопух, но аппаратура при нём!»* — фраза из комедии Леонида Гайдая «Операция "Ы" и другие приключения Шурика» (1965). Студент Дуб попытался воспользоваться радиосвязью при сдаче экзаменов.