Долго ли, коротко ли

А пока Дубыня прихорашивался и придумывал, как выручить непутёвого меченосца, сам виновник страдал в тёмном амбаре. Мысли в голову лезли одна мрачнее другой. «А ну как нечистые в другую сторону пошли? Они, конечно, друзья, но натура-то тёмная. Отправятся ещё в академию сами. А Дубыня без подсказки в жизни не догадается, где меня искать. Да и станет ли? Сколько лет без меченосца прожил! Нет, со мной-то знамо веселее! Вот ежели приедет и выручит — в ножки поклонюсь. И пусть хоть ругает, хоть лупит, только чтоб высвободил! Больно уж в острог не хочется!» Сколько прошло времени — Агашка не знал. В единственную щель между досками виден был лишь задний двор да кусочек очередного плетня. Вот же понапридумали — такие заборы городить! Не перескочишь! Где-то вдали послышался конский топот. Мальчик навострил уши и прильнул к щели — неужто спаситель его мчится? Вот уже рядом, вот мелькнули копыта… и Агашка снова сник. Скакун был белым, чужим. Снаружи зашумели, заголосили возбуждённо и меченосец понял — вернулся староста. Значит, сейчас начнут судить. Где же Дубыня? Что ж он не поспешает? Дверь амбара распахнулась и внутрь вошёл невысокий седобородый старичок в сопровождении трёх широкоплечих парней. То, как они встали (один у двери и двое по стенам), недвусмысленно намекало — сбежать не удастся. Агафон вздохнул и жалобно посмотрел на старосту. — Ты что ль воришка безрассудный? — скрипуче поинтересовался тот. — Ишь, малец совсем, а уже закон преступаешь! А назавтра что? Убивцем станешь? За яйца те Марьюшку, дочь мою ненаглядную, жизни лишишь? «Это ж мы на дом старосты налёт сотворили!» — с ужасом понял Агашка. «Всё, не видать мне пощады!» А вслух сказал, склонив голову: — Я это был, дяденька. Бес попутал, больно уж кушать хотелось! — Так и попросил бы, дуралей! Нешто тут жлобы какие живут, не поделились бы? Кстати, о бесе. Дочь моя говорит, напугало её что-то. Шерстяное, мол, с рогами, росту огромадного, отвратительное с морды. С нечистью якшаешься? — И ничего Агафья не отвратительная! И росту совсем маленькая, меньше меня! И не рога у ей, а рожки! Врёт всё ваша Марья! — обидевшись за подружку, выкрикнул мальчик и осёкся. Вот и вправду дуралей же! Надо так проговориться! — Агааафья, значит? — протянул старик. — Чертовку мне в дом привёл? Эй, Мстислав, Твердислав, хватайте его! Всыпьте плетей да в город свезите, к Ваньке Хельсину! Тот в нечистых туго понимает, мигом разберется! «Пропал!» — ясно понял Агашка. — «Хельсин этот из меня котлету сделает! Эх, была не была!» И, вскочив, ринулся было к двери, намереваясь проскочить между ног у стража. Но парни, стоявшие у стен, среагировали быстрее, чем меченосец сделал пару шагов. — Не шали! — негромко сказал правый, хватая мальчика за воротник. — Хуже будет! — добавил левый, поднося к его носу кулак. Взяв извивающегося Агашку под мышки, громилы вынесли его из амбара и сквозь толпу собравшихся селян направились к конюшне, исполнять первую часть приговора. — Ага, вот ты где! — вдруг прогремел откуда-то сверху знакомый голос. — А я его третий день повсюду ищу, разбойника! Агашка чуть шею не свернул, желая поглядеть — не прислышалось ли? Нет, и вправду, сидит на Угольке Дубыня, смотрит сурово, а сам подмигивает незаметно. Подыграй, мол! — А ты кто таков? — прищурился староста. — Не Ванькин ли посыльный будешь? — Его! — мигом сорентировался богатырь, о существовании какого-то там Ваньки даже не подозревавший. — Вот грамота, глянь! И бумагу достал с черепом, Агашке уже знакомую, толпе показал. Те ахнули и на всякий случай подальше отошли. — Мир тебе, добрый молодец! — староста поклонился. — Ко времени ты пожаловал! Мы как раз хотели вражину малолетнего, с нечистью связавшегося, в приказ ваш отправить! Ты погодь малость, сейчас хлопцы мои татю этому горячих всыпят, за покражу, у меня учинённую! А мы с тобой покуда… — Какой я тебе молодец, пёс? — грубо оборвал старика Дубыня. — Я Особый Уполномоченный! Ты умишком-то своим шевели, попередь обращения! Али тоже в темницу захотел, за оскорбление представителя Ваньки? А мальца сюда подавай! Недосуг мне с тобой праздные беседы вести! Живо! Последнее слово богатырь рявкнул таким громовым басом, что во дворах завизжали собаки, а у некоторых особо хлипких мужиков энурез открылся. Мстислав с Твердославом спорить не решились и, прихватив Агашке руки за спиной верёвкой, закинули на Уголька впереди Дубыни. Умный конь сразу взял в галоп, пока селяне в себя не пришли и вопросы задавать не начали. Когда деревня осталась далеко позади, Агашка вежливо поинтересовался: — Дубынюшка, а можно мне уже нормально сесть? Погони, кажись, нет, я всё время назад поглядываю! — Сесть, говоришь? — хмыкнул богатырь. — Сидеть тебе долго ещё не придётся! Так что привыкай! Но вскоре смилостивился, руки развязал и усадил мальчишку Угольку на шею. Но покою не дал, сразу пытать начал. — Сказывай, ирод, зачем воровать полез? Да ещё не умеючи! А ежели б они тебя прямо там и порешили? Ох, зря я тебя так рано отобрал! Нужно было позволить бугаям тем дело сделать! — Не надо, Дубынюшка, — Агашка опустил глаза. — Уж лучше ты! А воровать я пошёл, чтобы тебе завтрак изготовить, когда проснёшься! Откуда ж мне ещё было провизию взять? — А слово «купить» ты никогда ранее не слыхивал? — язвительно поинтересовался богатырь. — Нужно было монету у меня взять, а уж на неё провизией разжиться! Олух ты, вот ты кто! Нет, придётся нам иначе поговорить! И свернул с дороги на лесную тропинку. Отъехав немного, спрыгнул с коня и неспешно выломал в ближайшем кустарнике длинную хворостину. Агашка, сразу всё поняв, вздохнул и послушно улёгся животом на поваленное дерево.