Долго ли, коротко ли

Долго ли, коротко ли, а собралась вся компания снова на полянке, и давай стряпню Василисы и Пельмешка нахваливать да новостями обмениваться. И выходило по всему, что рассиживаться более некогда, самое время в Академию скакать, пока Хельсин сном магическим дрыхнет. — А далеко ль до Академии этой вашей осталось? — поинтересовался Дубыня, отправляя в рот самый большой запечённый белый гриб. — В баньку сходить дюже хочется, а ещё боле на перине мягкой поваляться. Подушка-то у меня имеется, а вот кровать с собой не повозишь. Я давеча пробовал, так Уголёк опосля неделю волком смотрел, хоть он и конь. — Кстати, Агаш, а как ты своего скакуна назвал? — поинтересовалась Шаломымра. — Он такой красавец, ему имя благородное надобно! — Только не Пегас! — безапелляционно заявил Пельмешек. — Иначе дальше без меня странствовать будете! — Не Пегас, — успокоил свинтуса Агашка. — Я уже гораздо лучше придумал! Он поднялся с травы, отряхнул штаны, подошёл к невозмутимо жующему сладкую землянику жеребцу и торжественно произнёс: — Судари и сударыни! Прошу любить и жаловать — наш новый друг и соратник, полубогатырский конь Дашапвил! — Ничего себе имечко! — Пельмешек аж всхюкнул от неожиданности. И сымпровизировал: — Нам внезапно привалило Счастье в виде Дашапвила, И теперь бы уяснить, Как его нам прокормить! — Прокормим, — махнула рукой барабашка. — Вон травы сколько. Агаш, а что сие мудрёное прозвище означает? — Это же просто! — рассмеялся меченосец. — Я взял первые буквы от всех наших имён. Дубыня, Агафон, Шаломымра, Агафья, Пельмешек, Василиса и Лихо. Вот Дашапвил и получился! Все обрадовались, особенно лешачонка. Ведь Агашка её имя рядом со своим поставил, да ещё и раньше, чем барабашкино. Значит, она ему немножко больше нравится? После сытного обеда пришлось ещё немного поспать, потому что для детей и богатырей режим очень важен. А выехали уже затемно, ибо когда днём спишь слишком долго — ночью уже совсем не хочется. Дубыня с Василисой и Лихом на Угольке ехали, ведь богатырский конь самый сильный, а Агашка с мелконечистью удобно устроились на спине Дашапвила. Потом ещё луна вышла, и видно стало всё почти как днём, только окружающие предметы казались покрытыми тонкой серебряной плёнкой. Вон та ёлка, например. Или большой камень у дороги. Или бородатый мужик с топором. Или… Стоп, что? — Здравствуйте! — вежливо сказал Агашка. — А вы не подскажете, мы в Академию правильно едем? — Чегой? — серебристый мужик непонимающе уставился на меченосца. — Кака така Акедемия? Мы Акедемиев не знаем! Вы эта… Того… Кошелёк или жизнь! Деньги, стал быть, гоните, иначе убивать начну! — Чегой? — передразнил Пельмешек. — Убивать? Это чего, прям насмерть? Ты разбойник что ли? Ой, как-то мне прямо страшно стало. Я, пожалуй, ждать не буду, сразу на небеса отправлюсь! — Ыыы, свинья говорящая! — выпучился бородач. — Ты эта… глюк, да? — Сам ты свинья и глюк! — возмутился поросёнок. — Я поэт, вообще-то! Вот я тебя сейчас! И как взовьётся над дорогой. Как зажужжит что есть мочи, да ещё трёхстопным ямбом! А пока разбойник на небывалую картину таращился, барабашка ему под ноги подкатилась и ремешки на сапогах между собой связала. Шаломымра же быстренько на сосну забралась и давай оттуда шишками кидаться, причём так метко, что на лбу у мужика мигом собственная выросла. — Ой! Ай! — завопил он. — Вы чего же творите, негодяи-изверги? Ааа! И как дёрнется, чтобы в чащу сбежать, как шмякнется на землю! И давай ползти, будто огромный червяк! Минуты не прошло, а его и след простыл. — Хорошие у тебя ученики, Дубыня… — хмыкнула Василиса. — Талантливые… Как говорится, если кто не спрятался — так ему и надо… — Ага… — глубокомысленно кивнул богатырь. — Ибо не так страшен чёрт, как корова на льду! — Истинно так! — согласились все. И дальше поехали, ибо путь предстоял хоть и короткий, но ухабистый, как это часто с короткими путями бывает.