Мёртвою водою облучу твой путь
Прикажу в слезах и горе утонуть Станешь ты любим и счастлив …Но постой Открывай скорей врата В Гоморру и Содом Polnalyubvi, «Шапито»
Косой переулок напоминал растревоженный муравейник: всюду носились маги с детьми, тут и там попадались первые участники шествия с плакатами. Мероприятие должно было начаться только через час, но старуху Клотильду то и дело толкали взбаламученные мужчины и женщины, сновавшие туда-сюда с нездоровым ажиотажем в глазах. Кто из них сквиб, кто грязнокровка, а кто просто пришёл закупиться учебниками и поглазеть на митингующих — она разобрать не могла. Да и не очень-то стремилась. Низенький толстый волшебник, разодетый в пышные бархатные одежды, брезгливо сморщил нос и поторопился отойти подальше от старой бродяжки. Она и впрямь давно не принимала ванну, да и в желудке прилично урчало который день. Но это уже неважно: в ближайшее время её ждёт тёплая постель, сытный ужин и банные процедуры. Карман потрёпанной ветхой мантии приятно оттягивал мешочек с галлеонами, а в душе кипело ликование. Плевать на этих болванов с пикетами: у Клотильды сегодня свой праздник. Тот вежливый джентльмен с золотыми кольцами на загорелых пальцах поистине щедро одарил старуху за столь мелочную просьбу. Придержать для него свёрток, пока он разбирается с ворчливыми гоблинами в Гринготтсе — что может быть проще!.. Опрятно одетый маг годился пропахшей огневиски Клотильде в сыновья и, в отличие от многих других, не демонстрировал к ней презрения: лишь уважительное почтение и признательность за помощь. «Никто из этих высокомерных скряг не замечает бедняков, пьянчуг, бродяг и юродивых... — сокрушительно покачал головой мужчина, пожимая морщинистую руку старухи. — Очень зря, ведь это самые ценные люди». От его бархатного, шелестящего голоса и внимательных чёрных глаз в дышащем на ладан сердце бродяжки трепетали давно забытые со времён молодости бабочки. А грядущее увеличение денежной награды после возвращения свёртка владельцу — превращало нового знакомого практически в небожителя. Он, правда, так и не представился... Но к чему ей эти условности. Клотильда любовно поглаживала холщовую ткань мешочка загрубевшими пальцами. Этого внезапного сокровища хватит не только на пару месяцев безбедной жизни, но и на отправку подарка ко дню рождения Присси. Внучка вряд ли помнит о её существовании, но от презента пропащей бабки старшая дочь не откажется. Старуха отиралась у Гринготтса, высматривая в толпе длинноволосого джентльмена. Совсем скоро её жизнь заиграет новыми красками.***
Крутясь перед зеркалом в золотой раме, Беллатриса безуспешно пыталась уложить непослушные кудри, разнузданно скачущие во все стороны стихийной массой. Пряди то и дело выбивались, торча вертикальными пружинами, точно у молодого ягнёнка, а их обладательница рассерженно фыркала и ругалась себе под нос. Жоан обещала вскоре научить её заклинаниям французских модниц для укладки волос. Вот ведь нация!.. Пока британское Министерство Магии разрабатывает хозяйственные да боевые чары, их соседи изобретают в кабинетах волшебные расчёски и бесконечно пахнущие духи! Но ни спутанные колтуны, ни лёгкая нервозность не могли испортить Белле настроение: впервые за долгие месяцы она была безраздельно, всеобъемлюще счастлива. Её берут на первую в жизни настоящую операцию Пожирателей! Её! Самую молодую в штабе, да ещё и девчонку! Плюнув на разметавшуюся гриву, она радостно закружилась по комнате и помахала своему отражению. Магическое зеркало в ответ погрозило пальцем и потребовало устранить бардак на голове — а лучше и внутри оной. Отец замолвил за неё словечко, и Лорд смилостивился! Он взял её в основной состав! И разрешил участвовать в акции на шествии! Да ещё и в команде с любимой Кларисс, души в которой Белла не чаяла! Она тайно и глубоко восхищалась ирландкой — её силой духа, характером, боевым мастерством и напором. Той удавалось запугивать на площадке даже матёрых бойцов вроде Игоря и Яксли. Да что говорить, все мужчины в штабе поглядывали на её старшую подругу с опасением. А где опасение — там и уважение. Беллатриса изучала Кларисс с любопытством и обожанием, точно губка впитывая её манеру ведения боя, повадки, даже мрачную ухмылку с пляшущими чертями в глазах, от которой всем становилось немного не по себе. Удивительное сочетание немногословности и эмоциональности придавало Кларисс Бэрроу своеобразного шарма, который Белла так надеялась перенять. Она докажет всем, что достойна места в рядах Пожирателей. Отец не разочаруется, оценит, признает. Через пару недель ей стукнет восемнадцать, из Хогвартса на праздник заберут Цисси и Люциуса, а родители озвучат имя её жениха... Чудесная пора! Сплошные достижения и радости. Андромеда, правда, наверняка пришлёт очередную отписку вместо приезда в родительский дом... Но это Беллу волновало мало: борьба за толику отцовской ласки наконец-то обещала быть законченной. Папа увидит в своей наследнице гордость великого рода Блэков, а не досадное разочарование неудавшегося зачатия. Она получит признание. Получит его любовь.***
До митинга оставалось менее получаса. В огромной гостиной Барфорда проходили последние приготовления. Все присутствующие уже надели зачарованные мантии с Дезиллюминационными чарами и амулеты. Оставалось лишь поработать над внешностью Пожирателей и раздать браслеты. Жоан таки пробила свою идею с передатчиками, ловко зайдя на совет старших через дипломатичного Абраксаса. Долохов ухмыльнулся. Пронырливая девица быстро училась находить ключи к достижению целей. Из неё вышел бы неплохой политик. Он зорко следил за подготовкой. Намечалась самая масштабная операция Пожирателей за этот год: сторонники Лорда впервые выступают в таком количестве, да ещё и публично, под носом у авроров. Антонину хотелось верить, что всё пройдёт без сучка, без задоринки, но шестое чувство неприятно зудело на подкорке, вызывая противную пульсацию в висках. Он пересчитал всех участников. Команды разбились по кучкам. Пожиратели переминались с ноги на ногу, ожидая своей очереди на трансфигурацию. — Сильнее всего изменяют внешность габариты и цветовая гамма. Поэтому каждый из вас получит противоположное телосложение и цветотип, — поясняла свои действия Жоан, плавно водя палочкой. На глазах Долохова приземистый толстяк Гойл похудел на добрые тридцать фунтов, лишился бакенбардов с лысиной и приобрёл вместо них густую светловолосую шевелюру. Симпатичнее от морока ушлый хряк выглядеть не стал, но скорректированный вес в его случае — явно был лишним, а не запасным. Свозить бы ему свою располневшую задницу куда-нибудь на курорт, пока Гойл ещё влезал в министерское кресло без Расширяющих чар. Переведя взгляд вправо, Антонин с трудом удержался от раздражённого вздоха. Стоявший рядом с ним Каркаров в очередной раз вожделеюще пялился на Жоан, одетую в лёгкое летнее платье. Судя по блуждающей по загорелому лицу улыбочке, все мысли его соотечественника текли в уже знакомом русле. Мерлин, хоть бы он не начал… — …Хороша девка, да? — равнодушный Мерлин остался безучастен к немым мольбам Долохова. — Что думаешь, дружище? Я бы с ней разок-другой… — мечтательно цокнул Игорь, проходясь зачарованным взглядом по открытым лодыжкам Жоан. — Слюни лей, да не зарывайся, — лениво протянул Антонин. — Пока не словил вызов на корт вне тренировок. Он мотнул головой в сторону Лестрейнджа. Тот помогал девушке застегнуть мантию на спине; палочкой заботливый Рабастан предусмотрительно решил не пользоваться. Как мило. — Подумаешь! — закатил глаза Каркаров. — По уровню боя мы с ним примерно равны. Пособачимся немного за раздвинутые ножки дамы и только — дело житейское! Нарисовавшийся рядом Себастьян Бэрроу услышал последнюю реплику болгарина. Пройти мимо дражайшего оппонента по многочисленным стычкам в Барфорде молча он, конечно же, не мог. — Смотри, чтобы эти ножки не съездили по твоей лощёной морде, — съехидничал рыжий, ядовито поддевая Игоря. — Смотри, чтобы я в Косом не подбил исподтишка тебя вместо парочки грязнокровных свиней, — кровожадно ухмыльнулся Каркаров, разворачиваясь всем корпусом к ирландцу. — А ну разошлись по углам! Живо! — рявкнул Антонин, выпуская огненные искры для затравки. — За саботаж операции — обоих оставлю под охраной эльфов, без палочек! Под указкой Друэллы будете готовить жрать на весь штаб! Каркаров угрюмо послал его куда подальше на родном наречии, но послушно отошёл в сторону. Себастьяна же сдуло точно ветром: в Барфорде, кроме Друэллы, оставалась и его строгая мать. Выволочка от Фредерики казалась великовозрастному детине куда опаснее проклятия Долохова. Закончив с преображением большинства Пожирателей, к ним подплыла Жоан. — Mon chéri, soyez gentil, повернись ко мне своим дружелюбным ликом, — пропела Дю Белль, обращаясь к Антонину. Ещё пару недель назад он бы только кисло скривился в ответ на её подтрунивание и осадил нахалку. Но беззастенчивое обаяние девчонки и её бесхитростное желание с ним подружиться растапливали даже колючее сердце Долохова. Впрочем, ей об этом знать не обязательно. — Давай уже, обновляй мне физиономию, — проворчал он. — Если я получусь уродливее, чем под Оборотным — ночью тебе лучше ставить хорошие Запирающие чары на двери спальни. — Ну надо же! — задорно подмигнула девица. Судя по всему, это она переняла у Каркарова. — Звучит как начало увлекательного приключения! — Или как обещание украсить твоё личико парочкой трудно нейтрализуемых проклятий, — многообещающе пригрозил Долохов. Округлив глаза в притворном ужасе, Жоан взмахнула палочкой и начала колдовать над его обликом. Антонин придирчиво осмотрел новое лицо в зеркале: его худосочной фигуре лишние фунты, в отличие от толстозадого Гойла, шли. А вот нос картошкой — не очень. Зато болотные глаза и рыжеватые волосы сделали его похожим на четвёртого отпрыска Бэрроу. Перспектива родства сомнительная, но в целом — неплохо. — Так и быть, можешь спать спокойно. — А я только понадеялась на совместный ночной променад!.. — поддела его Жоан, обернувшись через плечо. Она уже переключилась на других Пожирателей. — Договоришься, он ведь реально влезет и проклянёт, — встряла в их разговор Кларисс. Её внешность пока оставалась прежней: бледнокожая, черноволосая, с внимательным напряженным взглядом и поджатыми губами. За ней кучкой выстроились остальные ирландцы; в конце хвоста примостился Каркаров. Последнему идея вмешательства в его прекрасную внешность не нравилась категорически, но спорить с Долоховым, а тем более с Лордом — он не решился. Жоан осветлила волосы Кларисс на несколько тонов, а затем попыталась наложить морок на смоляные брови. При том, что родные пряди ирландки после трансфигурации отливали рыжим, брови оставались инородно чёрными. Выглядело это довольно странно, но задавать вопросы никто не решался: уж точно не с этой бесноватой женщиной резонно вести дискуссии о гармоничности внешнего вида. Жоан нахмурилась, бесполезно тыча палочкой в надбровную дугу Кларисс. Волоски упорно не поддавались трансфигурации. — Это ещё какого чёрта? — пробормотала Дю Белль растеряно. Долохов приблизился, заинтересованно разглядывая отсутствие метаморфозы. — Не старайся, — сухо бросила Кларисс. — Они не поменяются ни на йоту. — Почему? — Потому что мой глупый братец заколдовал их, когда ему было одиннадцать, — процедила Бэрроу мрачно. — И, как видите, долгие годы спустя его невинная шутка не поддаётся корректировке. Застенчивый Аластер смущённо переминался с ноги на ногу, виновато поглядывая на старшую сестру. Та метнула в него гневный взгляд. Очевидно, эта тема в их семье оставалась острой до сих пор. Жоан тихо прыснула. Долохов, не удержавшись, вторил ей. — Посмейтесь мне ещё тут, — прошипела Кларисс, опасно прищурившись. — С меня ведь станется попросить Аластера отчудить свой коронный номер на бис. Жоан капитулирующе подняла ладони и продолжила трансформировать внешность оставшихся Бэрроу. Антонин хотел было напомнить зарвавшейся Кларисс, куда ей стоит прогуляться со своими угрозами в его адрес, но лицо последней выглядело до того раздосадованным и уязвлённым, что он прикусил язык. Не хватало ещё пестовать женские переживания… Ему было достаточно нервных женщин в родном доме. Плодить их и в Барфорде — в его планы не входило. Вне очереди влезли Джагсон и Трэверс, которых любезно пропустил вперёд себя Каркаров. Вероятно, его болгарский сородич наивно надеялся, что о нём позабудут и оставят в привычном облике. Как бы не так. Жоан перевела взгляд на Игоря и поманила мага к себе. Тот горестно вздохнул и поплёлся точно на эшафот. — Дорогая, любовь моя! Милая! Постарайся сохранить мой природный шарм! Я должен оставаться самым привлекательным мужчиной на этом празднике! Помни, ты — художник, а я — твоё творение! Творение должно быть изящным, лёгким, зачаровывающим!.. — он пел и пел соловьём, пока Жоан махала палочкой. Коварной улыбки Дю Белль нервно переминающийся с ноги на ногу Игорь старался не замечать. Закончив, Жоан сделала пару шагов назад, придирчиво рассматривая результат своих магических трудов. Потемневший на пару тонов Себастьян Бэрроу взглянул на своего вечного оппонента и, не сдерживаясь, заржал. Взволнованный Каркаров, точно ужаленный, полетел к большому напольному зеркалу. Оттуда на него в ужасе пялился багрового цвета пухляш с длинными пшеничными кудрями и детским носиком-кнопочкой. Костюм болгарина обзавёлся многочисленными разноцветными пайетками, носы туфель загнулись кверху. — Боги, да я же просто предводитель цирка уродов! — едва не плача воскликнул Игорь, в панике глядя на Антонина. — Верните меня обратно! От этого клоуна все красивые барышни сбегут на другой континент! — он махал руками, собирая вокруг себя хихикающую толпу и громко жалуясь на новую личину. — Ну же, дорогой! — примирительно увещевала его Жоан. — В таком обличье тебя на шествии точно никто не узнает! Ведь в жизни ты так хорош собой! Любая сходит с тобой на кофе… Разок-другой, — ухмыльнулась девица, хитро стрельнув глазами в сторону Долохова. Антонин тихо рассмеялся, качая головой. Каркарову стоило потише вещать о своих плотских фантазиях. Пожиратели собрались в центре зала за последними наставлениями. Долохов оглядел небольшую толпу. Ну и метаморфозы... И правда, настоящий цирк уродов. В таком обличье их мать родная не узнает, не то что авроры. — Бэрроу и Блэк, — скомандовал он, — дежурите у магазина Олливандера. Кэрроу, Мальсибер, Макнейр и Руквуд — у поворота в Лютный. Группа Милорда будет ловить сквибов и грязнокровок у входа в «Дырявый Котёл», когда они надумают перетечь на маггловские улицы. Джагсон, своих ведёшь к «Флориш и Блоттс». Перечисленные бойцы сосредоточенно запоминали детали. — Аллен, ты с Малфоем, Ноттом и Эйвери рассредоточитесь в районе Грэйт-Ньюпорт-Стрит. — Среди магглов!? — в неподдельном отвращении скривился Эдмунд. Теобальд повторил его выражение лица, и только Абраксас остался нейтрален. — Да, среди магглов, — Антонин грубо оборвал возможные препирания. — Вы искуснее большинства в беспалочковой магии. А нам важно остаться незамеченными. И, Мерлина ради, держите тёмные заклинания при себе! — предупредительно пестовал товарищей Долохов. — Аллен, под твою ответственность. Пожилой ирландец кивнул, жестом подзывая участников своей группы. — Мы вчетвером встанем у Гринготтса, — закончил Антонин, бросая взгляд на Рабастана и Жоан, стоявших рядом. Багровый Каркаров пыхтел в стороне, демонстративно поправляя распухшими пальцами новую причёску. Лучше, впрочем, не становилось. Посмотрев украдкой на старшего Лестрейнджа, Долохов хмыкнул. Своего визави предупредительная француженка любезно не изуродовала, поправив черты внешности Рабастана крайне аккуратно. Ай да женщины... — Браслеты все взяли? Пожиратели согласно закивали. Кристоф помахал дочери рукой: побрякушка болталась на массивной руке мага, позвякивая камушками. — Сверяемся раз в десять минут. Зелёный камень — всё в порядке, продолжаем операцию. Жёлтый — что-то пошло не по плану. При этом сигнале один участник от каждой группы должен трансгрессировать в Лютный, получить новую информацию и вернуться на локацию. Красный — чрезвычайная ситуация и моментальное отступление. Аппарируем в Барфорд сразу же, прикрывая своих в случае нападения. Жоан закончила инструктаж и проверила браслет на своей руке. — Метку Милорда активируем только при крайней необходимости, — дополнил Антонин. — Он ждёт нас на месте? — уточнил Сигнус. Долохов утвердительно кивнул. — По точкам, господа.***
Превратившись в черноволосую толстушку с каре, Жоан оглядывалась по сторонам. От обилия людей рябило в глазах, а разноголосый гомон неприятно бил по барабанным перепонкам. И в этой суетной клоаке им топтаться не меньше часа… Вот же удовольствие. В толпе то и дело раздавались агитационные крики, дублирующие надписи на разномастных плакатах. Магазинчик с мороженым целиком спрятался за огромным баннером, на котором неизвестный любитель единорогов и радуги изобразил дружеские объятия волшебников с магглами. Мерлин, они это серьезно?.. Кряхтящий рядом Каркаров гневным взглядом изучил нелепую иллюстрацию и взмахнул палочкой. Возмущённые магглы в мгновение ока превратились в трёх поросят, в то время как колдуны перешли от объятий к… — Твою мать, у тебя хоть что-нибудь другое бывает на уме?! — прошипел Долохов, уставившись на неприличную сцену, сотворённую буйной фантазией Игоря на пятиметровом баннере. — По-моему, так гораздо достовернее, — невозмутимо парировал тот, дублируя свой эротический рисунок на пару транспарантов. Жоан подавилась саркастичным комментарием. Художника обидеть может каждый… Грязнокровки нервно оглядывались по сторонам в поисках вольного творца и пытались снять заклинание с огромного холста. Рабастан методично менял лозунги плакатов на альтернативные, Долохов вырубал самых громких глашатаев — особенно сквибов, — пока Жоан удерживала щиты и дезиллюминацию. Чары отвлекали внимание от их группы, хотя, конечно, примени кто-нибудь заклинание Обнаружения — и им несдобровать. — Надо будет поменять позицию через десять минут, — бросила она Лестрейнджу. Тот кивнул, быстрым движением выдёргивая её от стены, куда ровнёхонько через секунду приземлился пьяный грязнокровка, нечленораздельно орущий что-то про перераспределение власти в Министерстве. Ну и денёк…***
— Ну пожалуйста, только парочка жалящих! — молитвенно сложила руки Беллатриса. Её внешне состарили лет на десять, поэтому сейчас они с Кларисс смотрелись ровесницами. Старшая подруга изучающе взглянула на упрашивающую мордашку Беллы и вздохнула. — Мордред с тобой. Три заклинания — и в сторону. Аластер, прикрой её. Беллатриса победно подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Себастьян пропустил её вперед, удерживая отвлекающий щит. Белла высмотрела в толпе самую хорошенькую грязнокровочку, прицелилась — и подбила её заклятием под колено. Вскрикнув, девушка упала на дорогу. Об неё тут же кто-то спотыкнулся, началась давка. — Ихха! — куражисто вскрикнула Блэк. — Прямо в десяточку! Лучший день! — Хорошее попадание, — похвалила Кларисс. — Отрубила одну, а попадал десяток. Давай ещё. Разбрасываясь жалящими — целых пять вместо обещанных трёх — Беллатриса в красках представляла, как расскажет отцу о своих успехах на шествии. Когда-нибудь с неё снимут поводок и разрешат бесконтрольно использовать тёмную магию вне корта. Вот тогда начнётся настоящее веселье.***
Старая Клотильда громко хохотала, обнажив гнилые зубы. Здоровенный баннер с ожившими фигурами уже полчаса кряду демонстрировал вульгарную сцену, где пожилой волшебник, здорово похожий на заместителя действующего Министра, спаривался с хряком. На толстой шее поросёнка висела табличка «немагическое отродье», а остальные фигуры на холсте аплодировали их слившемуся в экстазе дуэту. Неподалёку Клотильда заметила и саму госпожу Министра: Юджина Дженкинс, недавно занявшая свой пост, участвовала в шествии наравне с митингующими и гневно кричала что-то кучке растерянных магов в серых мантиях, которые безуспешно бились над нецензурной карикатурой. Сцена выглядела до того комично, что у старухи свело живот от скрипучего смеха. Она двигалась против течения толпы, то и дело сносящей её в сторону от Гринготтса. Заветный свёрток норовил выскочить из рук, но дряхлые руки с грязными ногтями вцепились в него точно в последнее спасение. Приблизившись, наконец, ко входу в банк, она задрала морщинистое лицо, разглядывая белое крыльцо с колоннами. Где там затерялся её новый друг?.. Небось опять пронырливые гоблины закружили очередного бедолагу в своих бесконечных бюрократических процедурах. Делать им нечего, мелким уродцам. Её кто-то толкнул, отгоняя прочь. Двое мужчин тащили третьего, без сознания. Упал в обморок на жаре?.. Да и Мордред с ними. Клотильде не было дела до орущих на площади дураков. Лишь бы сытно поесть да выспаться в чистой постели.***
Игорь подхватил девицу под руки, вырвав её из-под носа у зазевавшегося Лестрейнджа. «Тоже мне, квашня наивная! В большой семье не щёлкай клювом, малыш Рабби», — мысленно съязвил он, приобнимая располневшую от морока талию Жоан. Подлецу всё к лицу, но девчонка умудрилась превратить чистокровных аристократов штаба в гротескное посмешище своими Маскирующими чарами. Мало-мальски симпатично выглядел только скуластый Лестрейндж, и это оскорбляло до глубины души. Подумаешь, пошутил Каркаров разок про их с девицей промискуитет… Могла бы уже и привыкнуть! Они переместились на другую сторону улицы, меняя точку атаки. Работа двигалась на славу: хорошо всё-таки Лорд придумал — вырубать этих посмешищ по одному. Эффективно, а внимания авроров в такой толпе не привлекает… В отличие от его художественного творения во всю стену. Каркаров ухмыльнулся. Жоан высвободила руку и проверила браслет. Нефрит светился мягким зелёным светом, сообщая, что всё идёт по плану. Она подняла запястье и помахала спутникам: — Полёт нормальный! — Пробила-таки свои цацки, дипломатша, — хмыкнул Долохов. В этой личине он и вправду выглядел приятнее, чем в обычной жизни. — А что не так? — Дю Белль с вызовом вздёрнула подборок. — Без змей и черепушек, конечно… Но функции свои выполняет. Все добровольно надели! — Извини, крошка, я эксперт только по раздеваниям, — промурлыкал Игорь, игриво поправляя выбившуюся из каре Жоан чёрную прядь. Она заливисто рассмеялась и погрозила ему пальцем. — Сколько раз тебе ещё говорить, что я не… — девушка резко осеклась, изменившимся взглядом уставившись ему за плечо. Каркаров недоумённо обернулся, пытаясь понять, что так сильно впечатлило Жоан позади его спины. Раздвигая толпу массивными локтями, в людской массе плыл, точно лайнер, огромный полувеликан со звериным выражением на приплюснутой морде. Маленькие злые глазки смотрели исподлобья, на одной руке не хватало пальца. Надбровные дуги тяжело нависали, точно у неандертальца. Впечатление эта рожа производила и впрямь жуткое. «Этот образина так её напугал? — нахмурился Игорь. — Приятного мало, конечно, но сколько подобных уродов бродит по тёмным улицам…». Он развернулся обратно к Жоан. Та была белее мела и пыталась вытащить браслет из рукава мантии. Пальцы её совершено не слушались. Она неразборчиво что-то бормотала, лицо исказилось в нечеловеческом ужасе. — Это л-ловушка… — расслышал Игорь едва различимый шёпот сквозь гвалт толпы. Браслет Жоан наконец вспыхнул красным.***
Прошло уже несколько часов, а длинноволосый джентльмен так и не пришёл за своим свёртком. Клотильда взволнованно озиралась по сторонам, переживая, что её подводит давно испортившееся зрение. Галлеонов в мешке хватило бы и так, но старухе страсть как хотелось получить вдвое больше и отплатить приятному мужчине за его щедрый дар выполненным заданием. Она растерянно озиралась, сминая ткань потёртой мантии. Неужели разминулись?.. Небольшой свёрток внезапно запульсировал. Почти незаметно — она едва почувствовала вибрацию. Занервничав, Клотильда вытащила холщовую ткань из внутреннего кармана. Её временная ноша нагревалась всё сильнее и обжигала старческие пальцы. Скорее интуитивно, нежели успев подумать, старуха швырнула свёрток к мусорным бакам и, усиленно перебирая слабыми ногами, бросилась наутёк.***
Кларисс вырубила ещё пару участников шествия, попутно наслав несварение желудка на троих авроров, патрулирующих переулок. Мелочь, а приятно. Она замахнулась палочкой вновь, приметив низкорослого сквиба, примостившегося на лавке, когда почувствовала, что её дёргают за пояс. Ну кому от неё что понадобилось в такой момент?! Круто развернувшись, она увидела растерянную Беллу, задравшую узкий рукав платья. Браслет на её руке сиял алым. Это что ещё за чёрт? Кларисс перевела вопросительный взгляд на братьев. Что случилось? Авроры всполошились и начали гонять хулиганов, трансфигурирующих плакаты? Тогда сигнал браслета был бы жёлтым… Задать вопрос она не успела. В десятке метров от них раздался чудовищный грохот. Их оглушило. Кларисс не удержалась, с размаху упав на землю, и больно приложилась головой. Справа вспыхнуло яркое пламя. Огонь быстро охватывал стены зданий и исполненных ужаса людей. Над головами Бэрроу стремительно пронеслась панель с витрины Олливандера. Словно в замедленной съёмке Кларисс наблюдала, как габаритная деталь падает на неё сверху. В ушах звенело, реакция отказывала. Кто-то поймал панель, отбросив её заклинанием подальше. Белла, чудом оставшаяся на ногах, накрыла их четвёрку щитом. Она попыталась подняться, оперевшись на землю. Рука нащупала что-то мягкое. Медленно повернув голову, Кларисс наткнулась взглядом на нечто обугленное и бесформенное. Присмотревшись, ирландка вздрогнула всем телом. Её пальцы касались чьей-то оторванной кисти. Себастьян дёрнул сестру на себя, пытаясь оттащить в сторону. Ниже по улице раздался второй взрыв. Косой утонул в грохоте: казалось, посреди магического переулка разверзлись врата ада. Толпа в панике пыталась найти укрытие, авроры что-то кричали, фасады зданий охватил пожар. К Кларисс медленно возвращался слух. До её ушей донёсся истошный визг. Люди кричали повсюду. Сознание неумолимо отказывало, крепкие руки брата из последних сил пытались удержать её на ногах. Проваливаясь в черноту, она запоздало поняла, что этот пробирающий до костей, исполненный диким страхом вопль — был её собственным.***
Жоан трясло. Долохов цепко схватил её за шкирку сразу после первого взрыва и потащил в ближайший проулок. Она не сопротивлялась, повиснув в его руках безвольной куклой. Жоан онемела и только открывала-закрывала рот, бормоча нечто нечленораздельное. За несколько минут прогремело уже три взрыва. Человеческое месиво и залитая кровью улица казались нереальными. И всё же — это происходило на самом деле. Повсюду валялись трупы, обломки и оторванные конечности. В воздухе стоял запах гари, железа и жареного мяса. Эта какофония посмертных ароматов преследовала Жоан уже год. Но именно сейчас ощущалась чувствительным носом как никогда остро. Игорь догонял их, подволакивая одну ногу. Из его бёдра обильно сочилась свежая кровь. Рабастан зажимал левую руку. Мерлин, она вообще на месте?.. Если бы не защитные амулеты Жоан, снижающие интенсивность любого магического воздействия, все четверо были бы уже мертвы. Интересно, другие группы успели среагировать на предупреждение от браслетов?.. Что с отцом?.. Обескураженная, бессловесная Жоан оглянулась в сторону полыхающего Косого. Открывшаяся картина до боли напоминала Париж год назад. Посреди раскуроченной мощёной плитки лежало обгоревшее тело старухи с неестественно вывернутой головой. В глазах пожилой бродяжки застыла паника. Почувствовав крепкое рукопожатие на своей ладони, Жоан аппарировала.***
Через минуту после второго взрыва
Лорд Волдеморт уже долгие годы не оказывался выбитым из колеи. На краткий миг посреди заволоченного дымом и сажей переулка мелькнуло взволнованное, потерянное выражение голодного мальчишки из приюта, в отчаянье прячущегося от очередной бомбёжки Лондона. Взрослый Том Реддл всем остатком своей расколотой, необратимо искалеченной души ненавидел это состояние. Испуга и бессилия. Браслет на упитанной руке Дю Белля вспыхнул алым за секунду до первого взрыва — и эта драгоценная фора спасла их жизни: Том успел собраться и вовремя возвёл мощный щит. Отлетевший на десятки метров от эпицентра рябой шифер не приземлился им на головы, а превратился в пепел на подлёте. Вокруг кипели паника и давка. С разницей в полминуты раздались ещё два взрыва. Кажется, что-то дикое происходило и по ту сторону «Дырявого Котла» — он слышал крики и вой маггловских сирен. Совсем как в 40-х… Передёрнув плечами от мерзких воспоминаний, Том холодно бросил спутникам: — Отходим ближе к пабу и трансгрессируем группой. Раненые есть? Напряжённые лица мужчин демонстрировали озабоченность произошедшим, но не выказывали страдания от полученных травм. Кожа аристократов перепачкалась, мантии в отдельных местах — порваны, а мелкие царапины покрывали открытые участки: последний взрыв прогремел совсем близко. И всё же — ничего серьёзного. Если бы не французская выскочка с её самодельными цацками, жертв в их рядах было бы больше. Скрипя зубами, он признал, что побрякушки оказались полезными. Все они славно потрудились сегодня. Так какого Мордреда сейчас произошло? Куда смотрела толпа авроров? Где охранные заклинания на массовом мероприятии? Взрывы имели явно магическую природу — это понятно даже слепому. На кой чёрт здесь весь день сновали бесполезные правозащитники, если толку от них — как от слона в консерватории? Бездарные болваны! Он досадливо поморщился. И с этими кретинами ему предстоит вести серьёзную идеологическую войну… Да они даже у себя под носом не видят ни бельмеса, задержавшись в интеллектуальном развитии на уровне флоббер-червя! Победа штаба будет быстрой и лёгкой. Разве что Дамблдор помешается под ногами… Но и он не вечен. Скользя к пустой прогалине между обугленных тел, Том задумчиво анализировал обстановку, возвращаясь к холодной логике. Кому понадобилось убить махом несколько десятков грязнокровок, сквибов и случайных прохожих магов, если даже его штаб отказался от кровавой расправы, ограничившись символическим заявлением протеста? Какая-то бессмысленная жестокость, невыгодная ни одной из известных ему сторон противостояния. Добравшись до более-менее чистой от многочисленных тел зоны, он развернулся к последователям и протянул руку для совместной аппарации. Его взгляд задержался на миг. В паре метров от них распластался ребёнок. Бледного худосочного мальчишку со смешными веснушками придавило тяжелой деревянной балкой. Зелёный ботинок слетел, из открытой раны ноги торчала кость. Он беззвучно плакал и прерывисто дышал, беспомощно глядя по сторонам. Перед провалом в водоворот трансгрессии Том едва заметно повёл ладонью. На заваленной обломками площадке «Дырявого Котла» из-под внезапно полегчавшей до веса пера балки медленно выползал веснушчатый паренёк. К нему на помощь уже спешили колдомедики.***
Долохов пересчитывал людей в гостиной Барфорда. Многие ранены, но без критических повреждений. Защитные амулеты и своевременный сигнал об опасности сделали своё дело. Штаб хорошо подготовил операцию. Пусть и пошло всё… не по плану. На перепачканном дорогом ковре уже появились все, кроме группы младших Бэрроу с Беллой. Взвинченный Аллен вышагивал туда-сюда и порывался вернуться за детьми. Фредерика выглядела куда спокойнее, хотя и на её лице залегла глубокая тень — чего нельзя было сказать о Друэлле. Та едва стояла на ногах, вцепившись острыми ногтями в руку мужа. Блэки наверняка уже тысячу раз пожалели, что отправили дочь на шествие. Да и кто бы мог предсказать… такое. Они ещё легко отделались. При воспоминании о десятках изувеченных тел и мертвецов, Антонин содрогнулся. Видит Мерлин, он многое повидал. Но это было за гранью любого кошмара. Наконец раздался спасительный хлопок. Домовиха перенесла молодую хозяйку с гостями-Бэрроу прямо в дом, перехватив тех на поляне возле особняка. Долохов профессионально оценивал внешний вид прибывших. Кларисс находилась в полубессознательном состоянии. Сестру держал на руках бессловесный Аластер. Себастьян помогал, придерживая её голову. Зубы ирландки громко стучали: кажется, она была в шоке. Белла слегка дрожала, но выглядела целой. На удивление, самая младшая девчонка в их команде производила впечатление наиболее адекватной и осознающей реальность. Вот это крепкий орешек. Лорд отрешённо смотрел в окно, не говоря последователям ни слова. В гостиной стояла неестественная тишина, нарушаемая лишь бессвязным бормотанием Жоан. — Я его видела, видела… Папа, я видела… Не Рексенор… Другой… Папа, это был магический взрыв… Я видела… — она твердила под нос малопонятные отрывки предложений. Похоже на поток безумного бреда. Долохову было искренне жаль Дю Белль. Той крепко досталось эмоционально. Сильнее, чем всем им, учитывая историю её семьи. Кристоф гладил дочь по волосам, прижимая Жоан к груди. Глаза француженки были широко раскрыты и остекленели, будто она так и осталась далеко за пределами безопасного Барфорда посреди выгоревшей дотла улицы. Антонин осторожно подошёл к Лорду, нарушая покой последнего. Пора внести хоть какую-то ясность. — Что это было? — голос болгарина давно не звучал так глухо. — Жоан талдычит про взрывателей из Парижа. Но ударные волны были магическими, это не бомбы. И убили они преимущественно грязнокровок и сквибов. Бессмыслица какая-то. Не понимаю, что всё это значит. Повернув голову в его сторону, Том — а сейчас перед ним стоял старый друг и сокурсник, а не грозный предводитель штаба — тихо произнёс: — Это значит, что нас подставили.***
По обломкам разрушенного Косого неспешно скользит мужчина в коричневой мантии. Опущенный капюшон скрывает от наблюдателей загорелое лицо и седую прядь — досадно примечательная деталь. Всюду снуют мрачные авроры и изморенные колдомедики. Маги упаковывают последние оставшиеся на брусчатке тела. Многих будет сложно идентифицировать. Под ногами хрустит обрушившаяся черепица. И, возможно, чьи-то кости. Он глубоко вдыхает запах пепла и подпаленного мяса. Его родная стихия. Его полыхающий мир. Амулет, доставшийся от отца, надежно рассеивает внимание окружающих прочь от тёмной фигуры. В метре от него лежит девочка, чьи волосы ещё несколько часов назад были светлыми и чистыми, а сейчас спутались в грязный колтун. Он делает широкий шаг к её фрагментарному телу. Тонкая шея свёрнута, в глазах навеки застыл безысходный ужас. Худенькая нога с острой коленкой лежит отдельно. Девочка окончательно мертва. Маг наклоняется, поглаживая обгоревшую, когда-то нежную кожу двумя пальцами. — Мне очень жаль, дитя моё… Так жаль… Но твоя смерть не была напрасна. Ты послужила лучшей цели. Живые будут жить в лучшем мире… Он бережно закрывает остекленевшие глаза ребёнка, бросает последний взгляд на разверзшийся ад и скрывается в покрытом копотью проулке. Сегодня был хороший день.