Marked with an X

      Нервно размахивая руками, по залу хаотично перемещалась женщина с заметными мешками под глазами. Серая мантия сидела криво, волосы взлохматились, а некогда привлекательное лицо осунулось и похудело.       Вся мизансцена отражала крайнюю степень напряжённости Министра Магии Юджины Дженкинс.       — Ни единой зацепки!? Робардс, вы шутите!? Взорвали целую улицу! Улицу, Робардс! Погибли полсотни человек! Раненых до сих пор не могут сосчитать! Госпиталь переполнен! А вы утверждаете, что у вас нет зацепок!?       — Госпожа Министр, мы опрашивали свидетелей и подозреваемых ежедневно с момента… инцидента, — подавился словами Уильямсон, перетягивая огонь с иссякнувшего в аргументах Робардса на себя. — Сэвидж, Боунс и Брустверы поселились в Мунго — колдомедики их уже прогоняют на входе. Лангарм, Долиш, Медоуз и Скримджер патрулировали Косой и опрашивали владельцев лавок и забегаловок. Грюм, Пруэтты, Урхарт и Праутфуд прошлись по домам чистокровных, — аврор-координатор прервался. — Но никто ничего не видел, совсем. Взрывы возникли будто из ниоткуда.       — Из ниоткуда? — прищурилась Министр. — Вы утверждаете, что теракт никак не связан с той вульгарной анархией, что творилась на шествии?       Уильямсон и Робардс, переглянувшись, потупились.       — Мы не уверены. Нет прямой связи.       — Связи, значит, нет… — тон Юджины Дженкинс опасно понизился.       В подобные моменты окружающие неизбежно вспоминали, почему именно эта женщина выиграла политическую гонку за своё кресло, вырвав победу у всех противников-мужчин с куда более внушительным послужным списком достижений в Министерстве.       — У вас на глазах битый час нарисованные маги совокуплялись со свиньями, а участники митинга то и дело выбывали из шеренги, подбитые исподтишка неизвестно кем. После чего внезапно рвануло четыре заряда за несколько минут. И на ваш взгляд, никакой прямой связи между этими событиями нет!? — в голосе Министра нарочитый скептицизм смешивался с едва удерживаемым бешенством. — Вы бестолково скакали по Косому архаичной толпой в бесполезных попытках вычислить авторов этого непотребства! Как кучка потерявшихся детей, а не элитный отряд аврората! О какой организации правопорядка мы вообще можем говорить в подобной ситуации!? Это было бездарно! Непозволительно!       Никто из присутствующих не винил Дженкинс в текущей эмоциональности: за последние полторы недели на неё обрушился шквал критики, разбирательств и обвинений. Министр буквально ночевала в своём кабинете и координировала колоссальное количество людей и процессов. Шествие, призванное сплотить разные слои магического общества, обернулось самой громкой катастрофой в стране за последние десятилетия.       — Если связь и есть, то она идиотская, — крякнул Грюм.       От молодого талантливого мракоборца несло лёгким перегаром. Лангарм скривился и поспешил отодвинуться подальше от ароматного коллеги.       — Поясните, Аластор.       — Если бы я хотел взорвать целую магическую улицу во время мероприятия, организованного при поддержке Министерства и охраняемого авроратом, я бы постарался не привлекать лишнего внимания мракоборцев мелким вредительством.       — Нихрена себе мелкое, — присвистнул Сэвидж. — Плакат был пятиметровый, не меньше. Да и людей из толпы повышибало прилично, многие попали в Мунго ещё до взрывов.       — В сравнении с полусотней трупов — это всё равно мелочно, — покачал головой Долиш.       — А что по опросу чистокровных?       — Ничего. Они сами напуганы, — Робардс пожал плечами. — Мы прошлись по сливкам общества не единожды. И при всем уважении к вашим подозрениям, госпожа Министр, — на террористов они похожи мало.       — Чистота крови — сомнительный критерий для допросов… — задумчиво выдохнул сигаретный дым старший из Пруэттов. Оба брата в последнее время выглядели встревоженными и расстроенными и беспрерывно дымили, раздражая окружающих запахом табака. — Молли с мужем загремели в Мунго с ссадинами и ушибами после взрывов… И не только они.       — Фабиан, в лояльности Уизли и Пруэттов никто не сомневается. Туда же можно отнести ещё десяток известных семей Британии. Но не все чистокровные расположены к действующей политике Министерства: возможно, прозвучит как клише, но бывших слизеринцев с их сомнительными замашками на превосходство над всеми вокруг — не бывает.       — Амадетт Малфой во время нашего второго визита закатила слезливую истерику, — дополнил Праутфуд, — а Урхарт выслушал из уст Абраксаса и его змееподобных дружков не самую вежливую отповедь о нарушении границ частной собственности.       — И будем честны, они правы. Никаких прямых обвинений у нас нет. Да даже косвенных соберётся с горстку, — добавил Уильямсон. — Погибли преимущественно сквибы, магглорождённые и полукровки. Однако мы не можем упустить из внимания тот факт, что и среди чистокровных было несколько пострадавших. Сын Лестрейнджа обращался к колдомедикам, его левую руку задело осколками. И он такой не один.       — Великосветские снобы, — презрительно сплюнул Грюм.       — Но это не делает никого из них обвиняемым, — вступил в диалог Боунс. — Мотивация подобного зверства остаётся непрояснённой. Кому это было нужно, а главное — зачем?       В зале повисла напряжённая тишина. Версий случившегося было много, и ни одна из них не выдерживала критики.       — Альбус, а что там по вашим безумным теориям заговора? — невежливо оборвала молчание Дженкинс.       Коммуникативные навыки и сдержанность Юджины стремительно теряли очки: обращаться в подобном тоне к Альбусу Дамблдору, недавно назначенному на должность директора Хогвартса, было явно лишним.       Маг наклонил голову и некоторое время разглядывал собеседницу, не торопясь, тем не менее, отвечать. Тишина становилась слишком многозначительной. Министр смутилась и силой воли успокоила нервно дёргающиеся руки, оперевшись ими на стол. Дженкинс явно нуждалась в хорошей порции Успокоительного зелья.       — Прошу прощения, Юджина. Не совсем понимаю, о чём ваш вопрос, — наконец ответил профессор.       — Извините мой резкий тон, Альбус. Я была некорректна, — Дженкинс выдохнула и села в кресло, прикрыв глаза. — У вас были мысли относительно появления в Британии подпольной преступной организации, направленной против текущей политики Министерства.       — Ряд событий, отмеченных мною в течение последнего полугодия, позволяет мне выдвигать подобную гипотезу, — согласился Дамблдор.       Долиш, Урхарт и Праудфут хмыкнули. Им эта тема давно набила оскомину: искать мнимых противников, когда в их повседневной реальности хватало настоящих, казалось малополезной глупостью и пустой тратой времени.       — Как вам кажется, может ли этот теракт в Косом быть подтверждением вашей теории о новой криминальной группировке в стране?       — Не исключаю. Но и не могу утверждать. Слишком резкий переход от точечных нападений к открытому массовому убийству.       — Что не облегчает нам задачу, — проворчала седовласая Бруствер.       — А со взрывателями, которые отметились в Париже, это может быть связано? — внезапно спросил Лангарм.       — Вряд ли, — тут же отверг допущение Скримджер. — Я ездил туда в качестве представителя Европейского Комитета Магического Правопорядка. Ничего общего.       Ноздри мага раздулись от нескрываемой гордости за свой новый статус и международный опыт. Планы на будущую карьеру у Руфуса Скримджера намечались воодушевляющие.       — Париж взрывали маггловскими бомбами, и жертвы были чистокровными. Пара десятков человек на благотворительном ужине. Что-то навроде открытого выражения своего «фи» со стороны попранных бывших последователей Гриндевальда. Целью были аристократы, — Сэвидж наморщил лоб, припоминая детали. — В общем, какая-то социальная и политическая подоплёка.       — А в нашем случае взрыв был магическим и убил магглорожденных да сквибов, — безрадостно подытожила Медоуз.       — Что оставляет вопрос с причастностью чистокровных открытым, — ворчливо проскрипел Грюм.       — Ты хочешь сказать, что год спустя кто-то из чистокровных французов приехал в Лондон и решил рвануть местный парад сквибов в отместку за теракт в Париже? — Бруствер взглянула на запальчивого Аластора с издёвкой, не пытаясь скрыть изрядных сомнений в гипотезе. Муж поддержал её иронию, ухмыльнувшись.       — Зря смеёшься, Кендра, — ощетинился Грюм. — Я бы давно проверил, кто понаехал в наши земли за последние несколько месяцев. В том числе из Франции.       — Не знаю насчёт французов, но британской аристократии вряд ли бы пришло в голову взрывать переулок, да ещё и за пару дней до начала учёбы. В Косом гуляли их же дети: закупались учебниками, наворачивали мороженое, мантии подбирали… — Уильямсон задумчиво припоминал детали разговоров. — Когда я впервые пришёл к Блэкам, на женщинах лица не было. Да и плодовитый папаша-Сигнус встречал меня с перекошенной рожей.       — Под присмотром мы их всё равно оставим, — отрезала Дженкинс. — Всех священных и неприкасаемых.       — Это бесспорно, — соглашаясь, мотнул косматой головой Робардс. — Но пока у нас нет самого главного: мотива. Что нам пытались сказать и какой реакции теперь ждут? Остаётся продолжать наблюдать за Косым и нашими зыбкими подозреваемыми. Хотя меньше всего я представляю какого-нибудь зализанного Малфоя, охотящегося на магглорождённых из-за угла…       — Напрасно недооцениваешь. Малфой — первоклассный дуэлянт и сильный боец, — гаркнул Грюм. — Так же, как и многие другие чистокровные. Я видел его, Эйвери и Нотта в товарищеских спаррингах на аврорских площадках, когда проводились открытые летние турниры. Эти франты могут всех присутствующих потрепать изрядно. Тренировки в их чистеньких поместьях начинаются с детства, по индивидуальной программе. И уверяю, тёмной магии эти изнеженные хлыщи не гнушаются. Хотя поймать за хвост ни одного не удалось ни разу.       — Аластор, — мягко остановил поток ангажированной паранойи своего протеже Дамблдор. — То, что чистокровные могут использовать не самую чистую магию, не означает, что они её используют для массовых убийств.       — Как же… Помяните моё слово — мы ещё узнаём наших аристократов с новой стороны, — угрожающе заверил Грюм всех присутствующих.       — В словах Аластора имеется здравое зерно, — вступил Скримджер. — Есть смысл проверить списки прибывших из-за границы за последнее время. Скажем, месяца за три.       — И что нам это даст?       — Понимание, кто из иностранцев ошивается в Британии и по какой причине.       — Предлагаешь ловить каждого и расспрашивать о цели приезда? — гнусаво протянул Долиш с изрядным сомнением. — Этак мы все силы Министерства грохнем на миграционную политику. А у нас сейчас и так проблем… хватает.       — Руфус прав. И Долиш тоже, — оборвала перепалку Дженкинс. — Проверять всех иностранцев нет смысла: у нас не хватит ресурсов. Но оценить объёмы и контингент прибывших в Лондон за последние месяцы — стоит. Подключите Юридическое бюро и Отдел по международному сотрудничеству для наведения справок. Если кто-то вызовет вопросы — пригласите пообщаться лично. Но не мутите воду без особой необходимости. Мы и так значительно потеряли в доверии в глазах общественности, — Министр болезненно поморщилась. — И видит Мерлин, поводов у людей предостаточно. Толков о вине чистокровных сейчас полно… Но и о нашей вине — судачат немало.       Она окинула взглядом собравшихся.       — Предполагаю, что на сегодня мы можем закончить. Продолжайте опросы и поиски. Уильямсон, Робардс, координируйте группы расследования. Лангарм и Брустверы, общественные мнения, сплетни, пересуды — на вас. Нам важна любая информация, из любых уст. Пригласите Флетчера и других проходимцев, они узнают новости быстрее «Пророка». Скримджер, заявления для прессы оставляю в вашем ведении. Не забудьте обсудить с Руквудом лейтмотив свежих статей, Август хорошо чувствует настроение масс.       Министр прервалась, точно размышляя над последним решением.       — Альбус, не могли бы мы отдельно обсудить те факты и мысли, которые кажутся вам значительными в свете последних событий? — волшебник посмотрел на Юджину из-под очков-половинок с плохо скрываемым весельем в прозрачно-голубых глазах. — Я доверяю вашему мнению и наблюдательности. Возможно, вы отметите то, что ускользает от нас, — добавила Министр лести в голос.       В каком бы моральном состоянии ни пребывала Юджина Дженкинс как человек — она всё ещё оставалась политиком до мозга костей. А в этой бесконечной гонке выигрывают только те, кто заручается грамотной поддержкой мудрых сторонников.       — Конечно, госпожа Министр, — лукаво улыбнулся сквозь густую бороду новоявленный директор Хогвартса.

***

      Жоан накинула на плечи тёплую шаль — осень уже пробрала слабо отопленный Барфорд изнутри — и, бросив последний взгляд на зеркало (ну и отощала же она!), поспешила в зал собраний. Заставлять Пожирателей и, что главное, Волдеморта ждать хотя бы минутой дольше было бы совсем невежливо с её стороны: с учётом того, что именно из-за её состояния разбирательство по горячим следам оттянулось.       Отец выбил ей достаточную фору для восстановления, — уж Кристоф-то хорошо знал, чем грозит обратное. А теперь пора полноценно возвращаться в строй.       Для обсуждения версий сторонники Лорда собрались малым кругом наиболее приближённых. Из недавно присоединившихся были только они с отцом, младшие Бэрроу и Беллатриса. В остальном же предводитель штаба ограничился своими ключевыми полководцами. Ни Лестрейнджей, ни Сигнуса, ни Каркарова, ни Кэрроу… Буквально — горстка людей.       «С чего бы Беллу пригласили на собрание одну, без сопровождения отца?» — успела удивиться Жоан мельком.       Мужчины свободно расселись на диванах и креслах; посередине стоял журнальный стол с разложенными распечатками и фотографиями.       От лиц на снимках Жоан слегка вздрогнула.       — Мадемуазель Дю Белль, — Лорд сухо кивнул, приветствуя, и впервые безо всякого артистизма и долгих предисловий начал собрание.       В этот раз всё происходящее казалось... камерным. Серия взрывов снесла не только стены Косого, но и, похоже, весомую часть официоза в штабе.       Остальные поглядывали на Жоан с лёгким беспокойством, но вопросов о её самочувствии никто не задавал. Волдеморт и так демонстрировал чудеса терпения и выдержки в последние дни: нервировать предводителя дополнительными сантиментами обитатели Барфорда не рисковали.       — Кристоф запросил часть материалов у своих друзей из Франции, так что кое-чем о наших предполагаемых противниках мы располагаем, — Абраксас мотнул головой в сторону лиц на фотографиях. — Но ваши пояснения были бы очень кстати, Жоан. Что произошло перед активацией сигнального браслета?       Она собралась с мыслями, прокручивая по сотому кругу сцену в переулке.       — Началось всё ещё в тот день, когда мы с Антонином и Рабастаном ходили в Лютный за материалами для тренировочного инвентаря. Я увидела в толпе профиль мужчины, напомнившего мне Аманатидиса. Но я не была уверена. Рексенор Аманатидис — их предводитель, — пояснила Жоан, ткнув пальцем в лицо привлекательного мага на снимке.       Смуглая кожа, длинные тёмные волосы, собранные в хвост, седая прядь — примечательная деталь — красивый греческий полупрофиль. Моральный урод в пленительном обличье.       — Далее вы сообщили об этом мне, — поторопил её Лорд, — а затем начали настаивать на сигнальных браслетах и активировали один из них. С этой частью мне всё ясно.       — Игорь сказал, что в толпе был полувеликан, похожий на Налбата? — спросил Кристоф беспокойно. Взгляд отца нервно перебегал со снимков греков на лицо дочери.       — Да, — подтвердила Жоан. — Только сейчас он лысый, я не сразу его узнала.       — Такого сложно не узнать... — поморщился Нотт, разглядывая фото второго грека. Приплюснутая морда с колючими злобными глазками под массивными надбровными дугами и впрямь выглядела отталкивающе.       — Его же я заметила, когда рвануло с нашей стороны, — добавила Кларисс, содрогаясь. — Он уходил в сторону проулка — полагаю, для аппарации.       Они с Жоан полночи проговорили, обсуждая свои воспоминания и ощущения от случившегося. Беллатриса переживания старших подруг не особо понимала и только задиристо заявляла, что снимет шкуру с любого грязнокровки, который посмеет бросить ей вызов. Наивная молодость многое прощает, — философски заключила тогда Жоан.       — Это он? — с отвращением изучая морду неандертальца, уточнил Эйвери.       — Атамус Налбат, он наёмник. Мозгов ему отвалили мало — думаю, это заметно. Хотя ключевой проблемой для него был статус крови: его дед — великан. Отвержение европейским обществом здорово его озлобило, а агрессивность и тугоумие — не лучшее сочетание. Но он неплохо реализовался в качестве вора и убийцы, — Жоан неприязненно дёрнула плечом. — Широко был известен в узких кругах ещё до того, как прибился к Рексенору.       — Где они познакомились с Аманатидисом — неизвестно. Налбат достаточно рано уехал из Греции в Америку и в основном бесчинствовал там, — добавил Кристоф.       — Зато понятно, что именно через Налбата Рексенор познакомился с третьим, — Жоан указала в сторону нескольких снимков на краю стола. — Пеон Эксархидис.       Со штатной колдографии, подписанной собственностью центрального госпиталя Лос-Анджелеса, улыбался и робко махал рукой невысокий плюгавенький мужчина лет пятидесяти. Несмотря на компактное телосложение, выглядел он болезненно рыхлым и одутловатым: короткие пальцы, выглядывающие из-под слишком длинных для его роста рукавов униформы колдомедика, напоминали сардельки.       — Рексенор — их мозг и лидер, Атамус — агрессия и тупая сила... А этот уродец за что отвечает? — поднял бровь Малфой.       — За самое интересное, — мрачно процедила Жоан. — За бомбы.       — Он бывший целитель и врач; работал и с магами, и с магглами. Грязнокровка. Учился в Ильвермони, — перечислял отец. — Всё, что связано с изобретательством и физической реализацией каких-либо механизмов, — его рук дело. Через Налбата он как-то съякшался с Рексенором, будучи на другом континенте. Сейчас, правда, всех троих невозможно найти ни на одном из них.       — Надо же, — присвистнул Эйвери. — Лечил людей, а потом начал их убивать. С чего такая рокировка?       — С того же, с чего и у других двоих, — поморщилась Жоан. — С Гриндевальда.       Присутствующие, за исключением Кристофа, недоумённо воззрились на неё, пытаясь соотнести причинно-следственную связь. Причём тут три грязнокровных фанатика и самый страшный тёмный маг прошлых десятилетий?       — Мы мало что знаем наверняка, — Жоан вздохнула. — Доподлинно известно, что семья Рексенора изначально следовала за Гриндевальдом. Он, его отец и младший брат Линос сражались на стороне этого безумца, но потом, видимо, что-то не поделили. И пошли в противовес не только своей бывшей группировке, но и чистокровной аристократии в принципе. Хотя, насколько я помню, его отец погиб, ещё будучи на стороне Гриндевальда… Не уверена. Слишком мало информации, слишком много неточностей.       — Предполагаю, что рокировка связана со скачущей идеологией старины Геллерта, — задумчиво протянул Нотт. — Его последователи приходили в нашу семью дважды. И в первый раз отец их даже слушать не стал, потому что они несли чушь про общее благо в магическом мире, куда, по их мнению, на аналогичных правах входили и грязнокровки. А потом ветер переменился, и оказалось, что для своих нечистокровных друзей симпатяга-Геллерт как и обещал, уготовил местечко в магическом мире... Но вот беда — совершенно конкретное: в виде слуг на побегушках у аристократии. Что не особо отличалось от его мнения о магглах.       Себастьян Бэрроу удивлённо цокнул.       — Как-то не очень последовательно...       — Отнюдь, — Малфой покачал головой. — Банальная политика. Гриндевальд собрал под знамёнами огромное количество людей, которых мало что объединяло между собой, кроме преданности ему. Рано или поздно противоречия между классами и статусами крови должны были накопиться. А теперь простая загадка — кого выберет расчётливый старик Геллерт в качестве приоритета: кучу оборванцев, которые палочку научились держать только в школе и за душой не имеют ни гроша, или потомственных чистокровных магов с внушительными банковскими счетами, устойчивым статусом в обществе и приличными амбициями по части власти?       Возразить на это было нечего. Что ни говори, а в политике Абраксас разбирался лучше всех присутствующих.       — Не очень-то человечно, — протянул Кристоф.       — А о человечности никто и не говорит, когда речь идёт о захвате власти, — холодно парировал Лорд.       — Господа, это всё, конечно, очень важно и лирично, — наконец вступил в диалог доселе молчавший Долохов. В тоне болгарина явственно ощущалось раздражённое нетерпение. — Но к чему нам разбираться в биографии трёх отбросов вместо обсуждения произошедшего в Косом? Я не понимаю связи.       — Потому что произошедшее в Косом не укладывается в типичную схему их поведения, — вздохнув, потёрла переносицу Жоан.       — А с чего мы вообще взяли, что их появление в Лондоне и взрывы — события, находящиеся в одной цепочке?       Антонину было неочевидно то, что казалось совершенно ясным самой Жоан и её отцу. Впрочем, глядя на лица других Пожирателей, она не могла его осуждать. Присутствующие явно с трудом увязывали давнишние разборки Гриндевальда со сторонниками и теракт в Косом двадцать пять лет спустя в единое целое.       — После того, как эти ублюдки рванули Париж, — цензурных синонимов Жоан не подбирала, — за ними пустили такую свору охотников, что вылезать лишний раз из норы им было попросту небезопасно. Они убили не только моих близких: в том взрыве погибло добрых пару десятков известнейших людей Европы. Людей богатых, значимых, с определённым статусом в обществе. Само собой, что по следам Рексенора и его уродцев отправили лучших головорезов: целый год от террористов вообще ни слуху ни духу не было — как сквозь землю провалились, — Жоан перевела дыхание. Окружающие, похоже, уже начинали понимать её основную мысль. — И тут ни с того ни с сего и Аманатидис, и Налбат, разыскиваемые как мракоборцами, так и частными ищейками целого континента, объявляются не где-нибудь типа дремучей Албании, а в самом сердце Лондона.       — И буквально сразу происходит громкий теракт с кучей жертв, — понимающе кивнул Долохов, быстро сопоставляя факты.       — Я всё-таки не понимаю, — подключился Аластер; младший из отпрысков Бэрроу был несколько застенчив и периодически чувствовал себя зажато, что бросалось в глаза и вызывало у Жоан невольное умиление. — Ты говоришь: их целью в Париже являлось убийство чистокровных. А судя по тому, как с им подобными обошёлся Гриндевальд, конечная задача у них — что-то типа утопичного рая для грязнокровок?.. Немного не сходится с произошедшим в Косом... Какой смысл им был хладнокровно сжигать своих же?       — Смысл был, — прервал Аластера Лорд.       Тёмный маг всё это время задумчиво слушал сторонников, практически не участвуя в диалоге и явно рассуждая о чём-то своём.       — Я много думал об этом. И здесь всё упирается в один вопрос: насколько умён Рексенор Аманатидис?       Льдистые глаза с вежливостью удава ввинтились в лицо Жоан. Она растерялась от внезапного пристального внимания. Фигура Тёмного Лорда из раза в раз вгоняла её в смутное напряжение, происхождение которого она ещё не могла понять.       — Ну, лично мы с ним не общались... — её голос больше походил на блеянье: вылез французский акцент, в горле пересохло. «Мордред, да соберись ты!» — одёрнула Жоан саму себя. — Но полагаю, что достаточно умён.       — Теракт в Париже, несмотря на его чудовищность, был спланирован идеально, — пришёл на помощь Кристоф. Челюсть отца была крепко сжата, желваки ходили ходуном от рвущейся наружу ярости. — При всей немногочисленности и ограниченности в ресурсах их компании они провернули очень тонкую операцию, обойдя все меры защиты на мероприятии.       — Взорвать волшебников маггловской бомбой — отвратительно, но... креативно, — подытожил Абраксас.       — И это говорит о том, что за счастливую жизнь грязнокровок, как это ни прискорбно, борется не идиот, — подтвердил свою гипотезу Лорд. — А умный человек понимает, что цель оправдывает средства. И что малая жертва может принести ощутимую пользу в будущем.       — Связь не самая простая, но я, кажется, ловлю. Против нас выступает не придурок с гранатой наперевес, — согласно мотнул патлатой головой Долохов.       Интриги, политические игры и многоходовки с неясным сценарием не особо попадали в фокус восприятия болгарина. Антонин был твёрд и прям, как сухопарая доска, — типичный вояка, хотя и стратег. Но стратегия ему хорошо давалась только по части битв и проведения операций. Все остальные же сложно сыгранные сценарии — Долохов любезно оставлял на измышление Волдеморту, Малфою и Нотту.       Жоан откровенно симпатизировала такой прямолинейной честности Долохова. Он, может, и был несколько твердоват, зато с ним всегда было понятно, чего можно ожидать в общении. Назвать Антонина недалёким у неё точно язык бы не повернулся: ум болгарина был цепким, хватким — нужные вещи он схватывал на лету, блестяще координировал людей и процессы, придерживал в узде любые попытки расхлябанности и требовал от Пожирателей железной дисциплины. Однако какие бы то ни было интриги были от Долохова далеки: за власть он не боролся, играть ни во что не собирался, а значит, был для Лорда наиболее подходящей кандидатурой на роль правой руки.       Будь Жоан на месте лидера штаба — она бы тоже положилась на Антонина безо всяких раздумий.       — Я не думаю, что партия Аманатидиса ведётся целенаправленно против нас. Ему неоткуда было узнать о штабе или обо мне лично. Пока что мы для греков абстрактное зло, которое смутно ощущается в воздухе, — протянул Волдеморт, возвращая к себе внимание всех присутствующих. — Нас подвела пресса.       Долго находиться в тени Лорд, видимо, не умел. Жоан даже грешным делом заподозрила, что вся эта тишина с его стороны в виде предоставления сцены другим людям была нужна лишь для того, чтобы вовремя самому эффектно вернуться на пьедестал с каким-нибудь занимательным перфомансом. Что она точно успела понять о Волдеморте, так это то, что его хлебом не корми — дай повыпендриваться интеллектом, магическими талантами, силой, властью.       Мальчишки...       — Газеты освещали наши точечные нападения и отдельные акции. Не связывали их между собой, но наблюдательному читателю это и не требуется. Уверен, что Дамблдор быстро понял, как обстоят дела в Лондоне, и сложил два и два, — маг поморщился, не скрывая раздражения.       Фигура Альбуса Дамблдора явно вызывала у Волдеморта много чувств. Жоан взяла этот факт себе на заметку.       — Подозреваю, что не только Дамблдор оказался не обделён интеллектом.       — Гипотетически мы можем предположить, что Рексенор с дружками скрылись в Великобритании — к слову, хороший вопрос, почему именно здесь? — и держали руку на пульсе, анализируя текущую прессу. В течение некоторого времени греки читали о серии нападений на грязнокровок, сквибов и магов, поддерживающих их. После чего сделали закономерный вывод, что в Британии назревает заварушка против этих категорий населения. Не явная, но, тем не менее, постепенно проявляющаяся. И решили сыграть на этом?.. Ударить вслепую, зная, что куда-то они да попадут?.. — развила Жоан мысль Лорда.       Её собеседник недобро, как ей показалось, зыркнул, не одобряя тот факт, что она забрала у него часть эффектного выступления. Похоже, людей с мозгами и аналитическим мышлением Лорд ценил только в том случае, если они не отнимали его собственные лавры самого сообразительного умника в комнате. Абраксас и другие Пожиратели эти правила игры уже выучили, а вот сама Жоан, кажется, села в лужу... Упс.       — Гипотетически — мысль верная, — подтвердил, тем не менее, её рассуждения тёмный маг.       — А цель-то какая? Никто же не свяжет так прямо убийство кучи сквибов с нашими взглядами на действующую политику Министерства, — недоумённо встряла в эту битву умов Белла.       — Да что ты, — холодно усмехнулся Лорд. — По твоей логике, гости из аврората старательно прочёсывали наши ряды из чистого любопытства и желания выпить что-то поприличнее паршивого бренди?       Беллатриса растерялась и не нашлась, что ответить. Щёки её подёрнулись неровным румянцем.       — Одно дело — подозрения, а совсем другое — конкретные обвинения и раскол в обществе, — Нотт недоверчиво нахмурился. — Как-то больно самонадеянно со стороны греков уповать на фатум и волю случая…       — Я не думаю, что этим случаем всё ограничится, Эдмунд, — посерьезнел Лорд, слезая с насиженного конька сарказма. — Своё дело этот Аманатидис сделал грамотно. В данный момент мы имеем кучу трупов, панику в прессе и обществе, смутные подозрения и общий фон сомнений и недоверия. Большего и не надо: грязнокровки и сквибы сейчас — жертвы, герои, пострадавшая сторона. Их причислили к лику святых мучеников. А значит, Министерство не сможет не принять это во внимание.       Жоан держала рот на замке, не перебивая мага. Он явно вошёл в основную колею сольного бенефиса.       — Дженкинс держится за своё кресло крайне цепко. Оно досталось ей огромной ценой. Глупо полагать, что она поддержала инициативу шествия как такового из собственной безграничной любви к отбросам, — Волдеморт мрачно усмехнулся.       — Ну, политика у неё достаточно промаггловская… — осторожно вставил младший Бэрроу.       — Я тебя умоляю, Аластер! Откуда такая наивность и вера в лучшее в людях? Она полукровка из достаточной зажиточной семьи, ей до проблем притеснения кого-то там дела нет. Но дорогая Юджина сидит в кресле Министра Магии, а значит — служит обществу. Которое, увы, само по себе не очень понимает, что будет для него лучше, продолжая, тем не менее, бесконечно требовать удовлетворения. Я более чем уверен, что в ближайшее время появятся новые льготы, законы, расширение прав отдельных групп и далее, далее, далее…       Долохов выругался, выражая общее мнение о назревающей тенденции.       — Ваш Аманатидис, — обратился Лорд к Жоан и Кристофу, — очень грамотный политик, а не террорист. За политическими решениями Министерства Британии потянутся и другие правительства континента. А уж за Америкой дело и без того не постоит. Увы, но одним ударом этот грек убил десяток зайцев. И как бы мы сейчас ни пошевелились против промаггловского Министерства или грязнокровок — мы только усугубим ситуацию и сыграем против самих себя. Он связал нас по рукам и ногам. По крайней мере, на ближайшее время.       Красивое лицо мага подёрнулось смесью досады, раздражения и — Жоан надеялась, что ей почудилось, — лёгкого восхищения. Признавать силу противника Лорд Волдеморт умел, хотя и с изрядным скрипом.       — Что будем делать? — задал очевидный вопрос Долохов.       Внесение ясности в происходящее было его ключевой неформальной функцией в любой дискуссии. Попусту обсуждать «что», «зачем» и «почему» болгарин не любил, его волновал только один вопрос — дальше-то что?       — Уходим на дно, — сквозь зубы выдавил Лорд. — Полгода минимум, может, больше. Только деликатная вербовка, расширение контактов в Британии и за рубежом, укрепление позиций в Министерстве, активные тренировки боёв, поиск новых сторонников, шпионаж. Никаких открытых выступлений. Малейшая агрессивная инициатива в значительной степени дискредитирует нас самих.       — Через полгода-год основной шум уляжется, — согласился расчётливый Абраксас. — А вот укреплять позиции в Министерстве чистокровным однозначно стоит. Я разделяю мнение Милорда: Дженкинс точно захочет отмыться и щедро засыплет грязнокровок и сквибов новыми преференциями, компенсируя им всю эту кровавую вакханалию на собственноручно организованном Министерством шествии. Закон сейчас перейдёт на сторону пострадавших, поэтому нам важно по крайней мере не сильно потерять в позициях, а при наилучшем сценарии — умудриться их упрочить.       Жоан с беспокойством покосилась на отца. Кристоф за пару минут приобрёл бордовый цвет лица, небритая щека нервно дёргалась.       Кажется, её родитель был готов рвануть. Это плохо.       — Я приезжал в Британию не для того, чтобы сидеть в окопе! — взорвался Дю Белль.       Англичане растерянно воззрились на разбушевавшегося француза. Лорд разглядывал Кристофа с вежливым интересом, не торопясь осаждать иностранного сторонника, предоставляющего штабу обильную финансовую поддержку и квалифицированного мага защиты.       — Эти скоты убили мою жену! Моего сына! Моя невестка до сих пор в коме, а вы предлагаете полгода сидеть в Барфорде и поливать цветы, ожидая, пока народные волнения спадут?! Сколько ещё людей должен отправить на тот свет Аманатидис до своей поимки и казни?!       Жоан вжала голову в плечи. Отец редко по-настоящему выходил из себя, но если такое случалось — даже они с мамой пасовали и предпочитали не высовываться до той поры, пока не спадёт тайфун. Пожиратели во главе с Лордом, судя по всему, тоже интуитивно это чувствовали. Кристоф был вспыльчив, импульсивен и склонен принимать решения под действием сильных эмоций. Бросить штаб и оголтело броситься искать Рексенора самостоятельно — с него сталось бы. Толку от этого, правда, было бы немного. А вот потенциального вреда — в разы больше. Ситуацию срочно нужно было выруливать.       — Папа, не кричи, пожалуйста, — максимально мягко произнесла Жоан, беря огромные кулаки отца в свои изящные маленькие ладони. — Уверена, что Милорд всё продумал, и мы точно не останемся в бездействии. Ведь так?       Она с надеждой посмотрела на тёмного мага, просяще округлив глаза и подняв брови домиком. Ну же, дорогой, выручай!       Жоан очень надеялась, что её текущие мысли Лорд прочитает.       Волдеморт разглядывал мизансцену с непроницаемым лицом и принимал для себя какое-то решение. Притом Жоан не сомневалась, что относительно дальнейших действий штаба тот давно всё продумал и решил.       А вот их с отцом судьба — сейчас висела на краю и без того неоптимистичного уровня терпения лидера чистокровных. Оставалось надеяться, что финансовые вложения и связи Кристофа вкупе с талантами по части защитной магии самой Жоан — достаточно выгодный аргумент для того, чтобы не выдворять их из Барфорда пинком под зад за неприкрытую дерзость, отправив вдогонку пару-тройку тёмных заклятий для острастки.       — Лорд Волдеморт ценит преданность и инициативность своих сторонников и скорбит по каждой капле пролитой магической крови вместе с вами, — наконец отмер маг. — Я точно не имел в виду тотальное бездействие, Кристоф. Не стоит меня недооценивать.       В его голосе скользнула утробная, первобытная угроза. Жоан сглотнула.       — Пока у нас есть время и возможности, мы присоединимся к поиску греков параллельно с наёмниками. Уверен, что у нас больше шансов найти их, если они задержатся на территории Британии. А они задержатся: слишком уж успешно прошла их операция в Косом. Такая удача опьяняет и расхолаживает.       Отец недоверчиво кивнул, всё ещё сливаясь по цвету с бордовым диваном. Неприкрытую угрозу в тоне Волдеморта он, похоже, считал, как и предупреждение не лезть вперёд предводителя, пока тот не донёс свою мысль до конца.       Жоан со всей возможной признательностью посмотрела в подёрнутые красными искрами глаза Лорда: сейчас она была готова признаться этому самодовольному мерзавцу в искренней любви за подобную дипломатичность и сдержанность. Отец вряд ли до конца понимал, по насколько тонкому лезвию прошёлся только что, подвергнув сомнению авторитет, амбиции и интеллект тёмного мага, да ещё и прилюдно. Лорд чуть дольше задержался на лице Жоан, отмечая её немую благодарность, и отвёл взгляд в сторону.       Только сейчас Жоан заметила, что и остальные присутствующие в комнате едва дышали. Кларисс вцепилась тонкими пальцами в декоративную подушку, Белла интуитивно вжалась в диван, а Аластер нервно покусывал губу, испуганно поглядывая на конфликт двух авторитетных партнёров.       — Нам понадобится больше информации, — продолжил Лорд, отвлекаясь от гляделок. — То, что прислали в штаб ваши друзья, — неплохо, но недостаточно. Вы говорили, что у вас в поместье целая комната выделена под это трио? — обратился он к Жоан.       Вот это память! Сколько времени прошло с того разговора?..       — Под квартет, — уточнила она. — Там ещё осталась информация о брате Рексенора. Не знаю, поможет ли это чем-то. Но материалов достаточно.       — Нам нужно их получить.       — Согласна. У нас самый большой архив на греков и их ближайшее окружение. Но, как я понимаю, речь не о сове и не о почтовой маггловской отправке?       — Верно, — Лорд не скрывал намёка в тоне.       — Значит, я ближайшим поездом отправлюсь в Живерни, — пожала плечами Жоан. Откровенно говоря, она изрядно соскучилась по стенам родного дома.       — Почему это ты? — сурово осадил дочь Кристоф.       — Потому что из нас двоих ты гораздо шире известен в обществе, папа. Я практически не выходила в свет, мало посещала официальные приёмы и в сравнении с остальными Дю Беллями — редко мелькала на фотографиях в светской прессе. Ты привлечёшь своими передвижениями больше внимания, а оно сейчас будет излишним. И если ты не забыл, из нас двоих свою ключевую задачу по обеспечению тренировочных площадок я уже выполнила. Ты же к боям на корте ещё толком не приступал.       Под градом логичных аргументов отец несколько опешил, но выражение лица всё ещё оставалось непримиримым. Мысленно вздохнув, Жоан достала последний козырь из рукава.       — Плюс я давно не навещала Кристин. Я скучаю по ней и не знаю, когда смогу увидеть вновь.       Взгляд Кристофа молниеносно смягчился. Доводы сердца он понимал и принимал куда лучше доводов разума.       — Хорошо, дорогая. Поедешь ты. Но без сопровождения я тебя из Барфорда не выпущу. Кто-то из мужчин должен будет отправиться в Живерни с тобой.       Скрипнув зубами и подавив раздражение, Жоан добавила нежности в голос и ласково промурлыкала:       — Конечно, папа. Как скажешь. Мы обязательно решим этот вопрос.       «Было бы неплохо вытащить с собой Рабастана…» — мелькнула тёплая надежда в груди. В его компании поездка точно будет приятной... И даже многообещающей.       Жоан улыбнулась своим фантазиям.       По краю сознания вновь скользнула знакомая щекотка.       Мерлин, он серьёзно?!       Переведя взгляд на Лорда, Жоан прищурилась.       Бесстыдно глядя ей в глаза, маг недобро ухмылялся.