***
Чем ближе было время «икс», тем концентрированнее в воздухе чувствовались убегающие минуты. Эндрю принял душ первым и уже был полностью собран. Он отдал предпочтение костюму двойке тёмно-синего глубокого цвета, надев под него футболку в тон с v-образным вырезом. Костюмы всегда шли Эндрю, хотя в последнее время он надевал их нечасто. Почти всегда надменно отрешённый от происходящего вокруг Миньярд выглядел в костюмах уверенно и вызывающе безразлично, парадоксальным образом подчёркивая этим цену и бренд костюма. Сейчас же Эндрю был непривычно собран и сосредоточен. Его внешняя сдержанность и, как казалось на первый взгляд, спокойствие, делали его похожим на телохранителя. Нил долго выбирал костюм, не зная чему отдать предпочтение. Обязательным дресс кодом конфедерации был классический костюм тёмного цвета, светлая, предпочтительно белая, рубашка ну и само собой галстук. Но с годами всё это превратилось в маскарад, показ мод или соревнование брендов. Джостен ненавидел весь этот фарс. Он давно «полюбил» костюмы, но каждый раз собираясь на заседание Совета, ощущал на себе пиджак как кольчугу и всегда стремился побыстрее его снять. Сегодня настроения и желания наряжаться не было совсем. Но подсознательно он хотел надеть что-то другое, не похожее на весь прошлый маскарад. В конце концов выбор пал на костюм тёмно-коричневого, скорее кофейного цвета. Нил не носил его, потому что слишком зауженные брюки не вписывались в дресс код. Сейчас же это казалось к месту. Нил быстро подобрал к костюму рубашку и галстук и подошёл к зеркалу. Цвет пиджака странным образом оттенял его волосы, делая их более яркими, почти как в молодости, маскируя седину на висках. Руки Нила не дрожали, как он предполагал. Он был абсолютно спокоен, даже слишком, но непростительно долго возился с галстуком. Джостен овладел этим искусством в совершенстве, но сейчас непостижимым образом, отвлекаясь на свои мысли, раз за разом делал ошибку на одном и том же повороте руки. Наблюдавший за ним издалека Миньярд не выдержал и подойдя, встал перед Нилом, опустил его руки, снял с шеи замученный галстук и закинул его через плечо обратно в шкаф. После чего расстегнул верхние пуговицы на рубашке Джостена. Тот посмотрел себе на грудь и поднял на него глаза. — Так лучше, — а потом после паузы добавил, — Мне нравится, как ты выглядишь сегодня. — Я скучаю по нашим старым майкам и штанам, — вздохнул Нил. — Наденем их, когда поедем на твой «край света». Нил с сомнением нахмурился. — Сегодня на кухне ты обещал выкинуть мой телефон и… — Я помню. Мне тоже нравится, как ты выглядишь сегодня. Планируешь засветиться в кадре? Не думал, что ты будешь в костюме. — Банальная необходимость, — ответил Миньярд, отстраняясь. Нил подумал о шрамах, которые Эндрю по-прежнему скрывал, но внезапная догадка взорвала его мозг, и он подался вперёд следом за Эндрю, перехватив его за предплечье. Этого было достаточно, чтобы мгновенно почувствовать для чего Эндрю надел сегодня пиджак. Краски тут же сползли с лица Нила, и он молча смотрел в глаза Эндрю в немом «зачем?». Не отрывая от него взгляд, Миньярд попытался высвободить руку. — Я серьёзно подумывал взять пистолет, но это слишком опасно для окружающих. Нил держал его руку в железной хватке, чувствуя тяжесть ножей. — Мне оставить их дома? — спокойно спросил Эндрю. Нил молча смотрел на него с болью и отчаянием, после чего закрыл глаза и мотнул головой в немом «нет», отпуская руку Эндрю. — Так ты сможешь защитить себя, если что, — мёртвым голосом ответил Нил, вздыхая. — Не себя, а нас, — как факт констатировал Миньярд, поправляя повязку под рукавом. Нил проследил за ним взглядом и устало проведя рукой по лицу, уткнулся лбом в плечо Эндрю. — Прости… — Пока не за что. Нил тихо простонал. — Когда ты уже прекратишь брать вину на себя и извиняться за чужое дерьмо? — Сегодня? — с сомнением спросил Нил. — Кхе-кхе, — одновременно с кряхтением раздался стук костяшек по открытой двери, — Извините, что прерываю, но там Алекс уходит. Послал за вами. Нил отстранился и пошёл следом за Эндрю. Пропустив мимо себя обоих, Микаэль восторженно выдохнул: — Когда вы уже научите меня «так» носить костюмы? — В следующей жизни, — бросил через плечо Нил, — Нам не нужны конкуренты на олимпе «красавчиков». Парень нервно хохотнул. Шутка Нила помогла хотя бы немного разрядить обстановку. Натянутый как струна Александр стоял в гостиной, всем своим видом излучая озабоченность и максимальную собранность. Увидев сначала Эндрю, а потом и Нила без галстука, он тихо выругался и стянув с себя галстук, кинул его подошедшему Микаэлю. Тот поймал его и с усмешкой надел себе на шею поверх футболки. На Алексе был костюм не менее дорогой, чем на Ниле или Эндрю, но сидел он на нём как на Бойде или когда-то на Ваймаке, или как на каждом втором американце, ничего выдающегося. — Я наконец понял в чём твой шарм… В его полном отсутствии, — вздохнул Микаэль. Александр молча указал на него пальцем, предостерегая. Нил стал перед ним, загораживая Микаэля спиной. — Иди уже и выдохни наконец, а то какой-нибудь инфаркт словишь. И как ты можешь вести прямые эфиры с такой никудышной нервной системой? Алекс молча уставился на него. — Я тоже ненавижу его таким, — тихо вставил Миньярд. — Ты-то чем лучше? Ненавижу вас обоих. Заставляете меня чувствовать себя школьником на выпускных экзаменах в колледже. — Научишься… годам к шестидесяти, — Нил ободряюще похлопал его по плечу. — Вряд ли, — хмыкнул Эндрю. Алекс обессилено поднял руки вверх и показал на часы, напоминая, что они выезжают за ним через пятнадцать минут, после чего также молча развернулся и вышел на улицу. Проводив его взглядом, Эндрю развернулся к Микаэлю, и проведя двумя пальцами по висящему у него не шее галстуку, сказал: — Генетика упрямая вещь. Тебе придётся сильно постараться, — и глядя на растерянного парня, поманил его пальцем за собой, после чего направился на кухню. Микаэль пошёл следом. Эндрю открыл холодильник и показав на торт, сказал: — Тебе. Торт. — Мне? — Ага. И если думаешь ждать нас, забей. Это лично тебе от меня. Так что, лопай. Микаэль застыл, не зная, что ответить. Сзади к нему тихо подошёл Нил. — Сначала место на его коленях. Теперь мои сладости? Меня начинает всё это напрягать. — Ревнуешь? — прошептал парень. — К тебе, нет, — честно выдохнул Нил, — Ну если только немного, — по доброму закончил он. — Я буду вас ждать, — дрогнувшим голосом ответил Микаэль, — И спасибо… за торт… — Обязательно научу тебя его готовить. Все девчонки будут твои, — неожиданно вырвалось у Эндрю. Микаэль молча кивнул, внезапно почувствовав, что сейчас расплачется. — Микаэль, помни, что ты мне обещал. Даже носа за дверь не высовываешь, чтобы не произошло. — Я же обещал, — обиженно выдавил парень. — Ещё вон ему пообещай для надёжности, — Нил развернул Микаэля к Эндрю. Миньярд притянул его к себе за галстук. — Обещаю. — Смотри. Ты меня знаешь. — Ты не такой страшный, как хочешь казаться. Эндрю прищурился. — Я всё понял. Правда. — А я и не сомневался. Я же знаю, чей ты внук. Это Джостен волнуется, — Эндрю неожиданно притянул Микаэля к себе, приобнимая, и прошептал на самое ухо, — Я знаю, — и мазнул по его скуле невесомым едва уловимым поцелуем и тут же быстро отпустил, отстраняясь. Микаэль остолбенел и растерянно повернулся к Нилу. Тот протянул ему ладонь и сжав протянутую в ответ руку, притянул парня к себе и похлопал его по плечу, приободряя. — Остаёшься за старшего. Смотри дом не спали… Пошли уже делать сенсацию, — обратился он к Эндрю, а потом снова повернулся к Микаэлю, — Смотри нас по телеку. Нил и Эндрю прошли к входной двери. У самого выхода Микаэль еле слышно выдохнул: — Ни пуха… — К чёрту, — ответил Нил. — Дверь закрой, — бросил Эндрю. После того, как за ними закрылась дверь, Микаэль взял клюшку, сел на диван, поставив её перед собой, и неподвижно уставился в стену.***
Эндрю пошёл к «мазерати», окинув двор цепким взглядом, и сел в машину только после того, как Джостен забрался на пассажирское сиденье. Нил, напротив, вёл себя спокойно и даже слишком расслабленно. Оказавшись в машине, Эндрю тихо спросил: — Ты не мог бы перестать себя так вести? Нил посмотрел на него. — Так, как будто тебе всё равно, и ты уже приготовился умереть. — Мне не всё равно. Но ты же знаешь, что не могу… Прости… Но я постараюсь… Эндрю молча кивнул, закурил и завёл машину. Дальше они ехали молча. Всё, что хотели сказать друг другу, они уже сказали за эти два дня, всё, что хотели пообещать, они уже пообещали. Теперь оставалось только выполнить то, что они задумали. По мере их продвижения по маршруту, проложенному навигатором, плечи Эндрю становились всё напряжённее, взгляд становился жёстче, а костяшки пальцев побелели. Нил повернул голову и молча посмотрел на него. — Предчувствие какое-то нехорошее, — сухо пояснил Эндрю. Нил вздохнул и достал телефон, проверяя не пропустил ли он звонок от Александра. Миньярд не умел водить машину медленно, поэтому по расчётам Нила пятнадцатиминутный разрыв между ними и Алексом сократился до семи — восьми минут. Принципиального значения это не имело, поэтому Нил не стал просить Эндрю ехать помедленнее. В конце концов быстрее начнут, быстрее закончат. Куда больше напрягало молчание Александра. Поэтому когда в руках Джостена наконец завибрировал телефон, он выдохнул с облегчением и сразу ответил, переведя звонок на громкую связь. Взволнованный голос Алекса и посторонний шум на фоне сразу дали понять, что что-то пошло не так. — Нил, здесь хер знает, что происходит. Тут полно журналистов. Кто-то слил, — громко кричал Алекс, задыхаясь от быстрой ходьбы, — Они все ждут, что ты появишься для какого-то официального заявления. Никакого фактора внезапности не будет… вас уже ждут… разворачивайтесь, я что-нибудь им наплету. Ты слышишь меня? Уезжайте, потом ещё что-нибудь придумаем. Было слышно, как Александр работал локтями, по видимому расталкивая толпу журналистов. — Дай нам минуту, — быстро бросил Нил, почувствовав как Эндрю остановил машину, съехав на обочину. — Мы уезжаем. Нил быстро перехватил его за предплечье. — Нет. Я не поехал на совет, поэтому это будет расценено, как мой отказ подчиниться. И они начнут действовать. Но я могу прямо сейчас всё это остановить, придав публичности. Другого шанса может уже не быть. Эндрю, послушай, я должен сделать это сейчас, — тихо сказал Нил, почувствовав, как рука Миньярда превратилась в камень, — В конце концов, может это и к лучшему, что моё заявление будет под прицелом множества камер. Это ничего не меняет. Они хотели сенсацию, они её получат. — Хотел бы я знать, кто нас сдал, — ледяным тоном сказал Эндрю. — Потом, после со всем этим разберёмся… Не заставляй меня идти пешком. Миньярд тут же заблокировал двери машины. Нил вздохнул и спокойно попросил: — Эндрю, позволь мне сделать это сейчас… Я прошу тебя… Спустя несколько тяжёлых минут Миньярд, не глядя на него, молча выехал на дорогу. Нил набрал Алекса. — Мы будем минут через пять. Проверь, чтобы всё было готово и жди меня внутри… — Да ты с ума сошёл. Зачем так рисковать? Нил отключил телефон. Эндрю с такой скоростью рванул с места, что уже через несколько минут они увидели впереди толпу с торчащими вверх штативами и длинными ручками микрофонов. За всей этой пёстрой массой невидимые глазу полицейские машины бросали на ближайшие здания красно-синие отблески. — Да тут ещё и полиция. Видишь, может это и правда к лучшему? — Ни хрена. Эти бесполезные придурки только создают бестолковую суету, — зло бросил Миньярд, подъезжая прямо к предполагаемому входу, не сильно сбавляя скорость, и резко затормозил, заставляя толпу отшатнуться. Всю свою «спортивную» жизнь они оба были под прицелом камер, бок о бок с журналистской братией, поэтому мастерски умели работать локтями, пробираясь через толпу репортёров, отталкивая на ходу микрофоны особо настойчивых. Иногда кто-то из них даже мог съездить по морде какому-нибудь провокатору, перешедшему границы ради рейтингов. Сочетание «Миньярд-Джостен» было все эти годы для журналистов, как красная тряпка для быка. Оказавшись рядом с ними в нужный момент, можно было сделать карьеру. А Александр Миньярд-Джостен периодически получал фантастические предложения за то, чтобы убедить их обоих дать большое интервью. Но эти предложения так никогда и не доходили до Нила и Эндрю, да и сам он никогда не пытался сделать на них шоу. Окутанные аурой выдуманных легенд, ореолом своего прошлого, шрамами Джостена, отчуждённостью Миньярда, полным нежеланием распространяться о своей личной жизни, ограничивающиеся лишь комментариями своих спортивных достижений, они не давали покоя уже ни одному поколению журналистов. Поэтому только одно упоминание о том, что Нил Джостен готов озвучить какую-то сенсацию, заставило всю эту толпу собраться здесь в надежде, что всё это не окажется обычной «уткой». А мастерский удар в глаз Кевину Дею только подогрел бешеный интерес. Поэтому появление «мазерати» заставило журналистов тут же прийти в движение, мгновенно ощетинившись камерами и микрофонами. Как только машина остановилась, Нил взялся за ручку, приготовившись прорываться сквозь толпу. — Сиди, — бросил Эндрю, выйдя и быстро обогнув машину, открыл дверь, загораживая Нила собой и давая ему небольшое пространство, чтобы выйти. Дождался пока тот выберется из машины и тут же развернулся, сразу начав раздвигать руками взявших их в плотное кольцо репортёров. В толпе незнакомых людей, зажатый со всех сторон, Эндрю от всего этого конечно не запаниковал как в молодости, но Нил хорошо знал, что он чувствовал сейчас, прокладывая ему дорогу своим телом. Поэтому Джостен старался не отставать от него ни на шаг, двигаясь максимально быстро и близко к нему, как только мог. Посыпавшиеся со всех сторон вопросы слились в неразборчивый шум и крики. Студия была по-видимому не слишком процветающей. В городе было полно старых зданий, в которых располагались доживающие свой век разорявшиеся компании. Одно из них, удостоившееся сегодня «чести» принимать всё это нашествие, являло собой средних размеров помещение с безвозвратно устаревшей полностью стеклянной входной группой, через которую хорошо просматривался каких-то нелепо больших размеров полупустой холл. Обычно в таких студиях за большим холлом скрывалась неприлично маленькая комната для съёмок. Несколько полицейских стояли цепью перед стеклянным входом, пытаясь сдержать напирающих журналистов. Скорее всего, полицию вызвали обитатели соседних домов, напуганные такой внезапной активностью под своими окнами. Приехавшие сюда, судя по всему, совсем недавно полицейские, ещё плохо понимали, что происходит, и что они должны предпринять, и просто стояли у входа, никого не пропуская внутрь и терпеливо ожидая дальнейших указаний от своего руководства. Наконец добравшись до входа, Миньярд тут же был остановлен резиновой дубинкой. — Пока мы не разберёмся, что происходит, никто не войдёт, — строго сказал полицейский, стоявший у самой двери. — Это Нил Джостен. Он заранее арендовал эту студию, — резко ответил Эндрю, кивнув головой в сторону Нила и пытаясь хотя бы как-то контролировать то, что происходило за его спиной, — Думаю, не стоит нагнетать всё сильнее, и самым разумным решением сейчас — будет пропустить нас внутрь. — А ты что его телохранитель что ли? — раздражённо спросил полицейский, пытаясь сдерживать наперавшую толпу. Миньярд молча кивнул и смотрел на него в упор, не моргая. И то ли что-то такое промелькнуло в его взгляде, то ли полицейский всё-таки поверил, что именно этот гражданин с шрамами через всё лицо и был причиной всей этой вакханалии, но он наконец коротко кивнул в ответ, молча приоткрывая стеклянную дверь. Эндрю тут же сделал быстрый шаг в сторону, пропуская Нила вперёд, и слегка подтолкнул его в дверь, намереваясь зайти следом. Но был неожиданно снова жёстко остановлен дубинкой. — А ты, телохранитель, давай отгони-ка машину. Все подходы перекрыл. Случись чего, я отвечать не собираюсь. Эндрю замер. Он понимал, что этот коп ни за что не отойдёт от годами вдалбливаемых ему в голову инструкций и правил, и что стоящая прямо перед входом машина и правда представляла сейчас для него реальную угрозу. Кроме того, его крепко сжимающая кобуру рука, ясно давала понять всю серьёзность его намерений. Оказаться сейчас прикованным наручниками к полицейской машине, точно не входило в планы Эндрю. Чуть позже он обязательно съездит этому дурню по морде, но не сейчас… Миньярд громко выругался и бросив быстрый взгляд на ждавшего его за стеклом Нила, молча кивнул. Джостен кивнул в ответ, догадавшись, что они от него хотят. Эндрю развернулся на месте и с отчаянным остервенением начал пробираться обратно к машине навстречу напиравшим журналистам. С его ростом это была почти невыполнимая задача, и до того, как Эндрю смог наконец прорваться к «мазерати», он успел несколько раз пожалеть, что не может сейчас воспользоваться своими ножами. Оказавшись за рулём, задыхающийся Эндрю сразу завёл машину и нажал на газ. Хвост бушевавшей толпы мгновенно оценил серьёзность его намерений и метнулся в сторону, уступая ему дорогу. Узкая улица была до отказа забита машинами и Эндрю ехал, ища хотя бы какое-то место для парковки. В его кармане неожиданно завибрировал телефон. Думая, что это Алекс или Нил, он не глядя ответил. — Эндрю, останови его, — неожиданно услышал он взволнованный голос Кевина, — Вас сдал какой-то оператор, так что они с самого начала были в курсе всей вашей затеи. Они не дадут ему открыть рта. Публичная казнь. Это всё, что я могу для вас… — Сукин сын. Раньше, всего на пять минут раньше… — отчаянно прорычал Эндрю, — Уходи сам. Они не простят тебе… — Да пошло всё к чёрту. Я уже устал бояться… Эндрю отключился и мгновенно выскочил из машины. Тут же набрал номер Нила, и прижав трубку к уху, побежал обратно к студии. Уже издалека он увидел, что у входа что-то происходит. Толпа уменьшалась на глазах, утекая внутрь здания. Подбежав ближе, Миньярд увидел, что полицейские испарились от двери и заведённая толпа ломанулась внутрь. «Идиот. Господи, какой же я идиот. Всё изначально было подстроено. Как тогда в Балтиморе им была нужна толпа, в которой можно сделать всё, что угодно… Я просчитался, снова просчитался во всём… Но я ещё не проиграл… Пока он жив, я не проиграл…» Миньярд с раздражением понял, что уже несколько секунд слушает монотонный голос робота о том, что абонент сейчас не в сети. Наконец до него дошло, что он по ошибке набрал старый номер Нила. Эндрю со злостью отбросил телефон в сторону и кинулся в толпу, успев выхватить взглядом рыжую шевелюру Джостена, зажатого в плотное кольцо журналистов в середине холла, а ещё бледного Алекса, стоявшего на небольшом возвышении и отчаянно пытавшегося прорваться к Нилу с другой стороны. Звонок Кевина дал Эндрю несколько бесценных минут, чтобы успеть вернуться чуть раньше и прорваться нечеловеческими усилиями к Нилу, разрывая бушующую толпу голыми руками, и чтобы успеть выхватить из неё тот единственный взгляд, который он так отчаянно искал — взгляд убийцы. Он знал этот взгляд с самого детства. Все убийцы, насильники и маньяки, несмотря на всю их извращённую фантазию, всегда смотрели одинаково. Когда-то ему казалось, что весь мир смотрел на него только так, а потом он встретил Нила, который один смотрел на него по другому… Но взгляд убийцы Эндрю никогда не спутает и мгновенно узнает в любой толпе. Как в замедленном видео Эндрю видел, как этот человек-невидимка двигался выверенными чёткими движениями в сторону Нила, стоящего к нему спиной. И Эндрю ни на мгновение не сомневался, что скрывалось в его рукаве. Мозг Миньярда в агонии отсчитывал замершие, застрявшие в пространстве секунды, понимая, что он не успевает. В отчаянном рывке Эндрю бросился вперёд, закрывая Нила собой, и через секунду молниеносно выхватил один из своих ножей и перерезал убийце горло. Тот схватился за рану, в агонии опустился на колени, а потом упал лицом вперёд, истекая кровью. Но Эндрю опоздал… лишь на секунду, на мгновение, но он опоздал… Миньярд мастерски управлялся с ножами, но и поверженный им убийца тоже был профессионалом своего дела. Едва ли кто-то из стоявших рядом успел заметить, как также молниеносно тот на долю секунды раньше успел нанести в спину Миньярда два предназначавшихся Джостену удара ножом, прежде, чем тот убил его. Толпа тут же отшатнулась от человека с ножом в руках и лежащего у его ног истекающего кровью трупа. Завизжали женщины, послышались панические крики. Мгновенно обернувшись на них, Нил увидел бледного Эндрю и окаменел. Миньярд быстро скользнул оценивающим взглядом по телу Нила, проверяя, что с ним всё в порядке, и он успел его защитить, и убедившись в этом, выронил нож из руки и шатаясь, сделал несколько шагов в сторону первой попавшейся на глаза двери. Толпа снова шарахнулась, отступая назад и пропуская его перепачканного чужой кровью. Наконец пришедший в себя Нил догнал его уже в дверном проёме и успел подхватить, когда Эндрю начал медленно оседать на пол. Поддерживаемый Джостеном он сделал ещё несколько нетвёрдых шагов, входя в небольшую комнату, по-видимому предназначавшуюся для персонала, и повернул бледное лицо в сторону Нила. — Что? Эндрю, что? — взволнованно спросил Нил, всё ещё не понимая, что с ним. — Я успел, — тихо выдохнул Эндрю, всё-таки оседая на пол и улыбнулся лучезарной улыбкой, которую Нил никогда раньше не видел на его лице. Растерянный, так и ничего не понимающий Нил не смог его удержать и опустился на пол вместе с ним, а затем прислонившись спиной к стене осторожно подтянул Эндрю, укладывая его к себе на колени и бережно поддерживая голову. Убрав руку из-под спины Эндрю, он с ужасом уставился на свою окровавленную ладонь. Наконец прорвавшийся через толпу Александр влетел в комнату, и увидев протянутую окровавленную руку Нила и бледного как стена Эндрю, обессиленно опустился перед ними на колени и еле слышно прошептал: — Господи, Эндрю, как же так? — Скорая. Быстро звони в скорую, — мёртвым голосом сказал Нил, подняв на него полные ужаса глаза. Александр трясущимися руками достал телефон. Эндрю повернул голову в его сторону и сжав рубашку на груди, выдохнул: — Уйди… Раздавленный, испуганный Алекс молча поднялся и не отрывая взгляда от Эндрю, на подгибающихся ногах попятился к двери, в которую уже пытались заглянуть начавшие отходить от первого шока журналисты. Александр вышел в коридор, закрыл за собой дверь, и стал, тихо прислонившись к ней спиной, всем своим видом давая понять, что войти туда получится только через его труп. И тут же набрал службу спасения, быстро озвучив, что выезжать им придётся на множественные ножевые ранения, тем самым вызвав гул, прокатившийся по толпе, которую уже пытались оттеснить и вывести из здания внезапно вернувшиеся полицейские. Нил чувствовал, как его одежда быстро пропитывается чем-то горячим от лежащего на его коленях Эндрю, унося с его лица последние краски. Они оба хорошо понимали, что Эндрю истекает кровью и скорее всего это конец… — Нужно перевязать, нужно остановить кровь, — дёрнулся Нил, неотрывно смотря Эндрю в глаза. Тот остановил его, слабо вцепившись в его рубашку. — Не смей, — выдохнул Нил и из глаз его тут же потекли слёзы, — Я не разрешал тебе, я тебя не отпускаю. Я тебя никогда не отпущу. Слышишь меня? — он прижал Эндрю к себе, — Даже думать не смей, — простонал он. — Прости… И спасибо, что дал уйти первым… — Ты что не слышишь меня? Я не дам тебе уйти… Я не отпущу тебя… Ты же сам обещал мне, обещал вместе до конца, — снова простонал Нил. — Прости меня… Разберись со всем этим дерьмом и приходи… А я пока разузнаю, как там и что, и буду тебя ждать… — Эндрю попытался улыбнуться, но гримаса боли исказила его лицо, — Только не спеши, а то я тебя знаю… Я буду ждать тебя, сколько понадобится… — Эндрю, зачем? Я же не смогу без тебя… — Ты же знаешь, что я не могу... я больше никому и никогда не позволю причинить тебе боль, — Эндрю нежно провёл дрожащей рукой по скуле Нила и закашлялся, после чего из уголка его рта побежала струйка крови. Нил вытер её трясущейся рукой и нежно прижимая Эндрю к себе как ребёнка, вымученно прошептал: — Не уходи, умоляю. Не бросай меня, Эндрю… Эндрю закрыл глаза и тяжело дыша, прошептал в ответ: — Нил, я люблю тебя… Ты вся моя жизнь… От начала и до самого конца — только ты… всегда… Прости… что так долго не мог сказать, что люблю, а потом так редко это говорил… И спасибо, что научил меня любить… и подарил эту жизнь… — Нет. Эндрю, не смей прощаться. Нет… — Прости меня… И отпусти… — Нет. Я не отпускаю тебя. Нет, — Нил рыдал в голос, прижимая к губам ледяную ладонь Эндрю. Он всё ещё помнил, как умирала его мать и сейчас чувствовал, как из Эндрю быстро уходила жизнь, унося с собой все краски мира, забирая смысл всей никчемной жизни Нила, разрывая его сердце на куски, заставляя сходить с ума, загоняя в агонию отчаяния и невыносимого горя. Эндрю открыл глаза и посмотрев на него затуманенным взглядом, провёл дрожащими ледяными пальцами по шрамам на его щеке, словно запоминая их, и еле слышно сказал: — Пообещай мне сейчас, что ты будешь жить и увидишь, как наш внук заберёт олимпийское золото. Неотрывно глядя на него и плача, Нил молча отрицательно покачал головой. — Ненавижу… что ты такой, — Эндрю снова закашлялся, тихо простонав от боли, — Поцелуй меня… Последнее, что я хочу помнить — это вкус твоих губ… — Я люблю тебя... — простонал Нил, прижимаясь к его губам и закрыл глаза, плача и чувствуя на своих губах вкус крови. Эндрю приник к нему на несколько секунд, отвечая, и тихо выдохнув, — Прости... — потерял сознание. — Эндрю, — зарыдал Нил, — приподнимая его и прижимая к себе в мёртвой хватке. Джостен был весь в его крови, она была везде. — Эндрю, — звал и кричал Нил, обнимая его, — Эндрю, нет. Мой Эндрю… Нила трясло, он впал в истерику и почувствовал, что задыхается. Уже как в тумане он видел, как распахнулась дверь, впуская в комнату парамедиков. Его мозг отказывался что-либо понимать. Нил видел перед собой людей в униформе, смотрел на то, как шевелятся их губы. Наверное, они что-то говорили ему, но он никак не мог расслышать их и понять. Смотря на всех глазами испуганного растерянного ребёнка, Нил неосознанно всё крепче прижимал к себе тело Эндрю. Единственное, что сейчас чувствовал Нил — это был запах и вкус крови на своих губах. Лица плыли перед ним цветными пятнами, и он всё никак не мог зацепиться взглядом хотя бы за что-то. И вдруг на его затылок легла чья-то рука, заставив вздрогнуть и сжаться всем телом. «Эндрю, его Эндрю, он всегда так делает, когда ему плохо, когда он не может выбраться из всего того ужаса, который случился в его жизни». Взгляд Нила тут же заметался по лицам в поисках Эндрю, но он увидел перед собой другое знакомое и родное лицо, но это был не Эндрю… Александр, прямо в глаза ему смотрел их сын. Сосредоточившись на нём, Нил наконец услышал вымученный шёпот: — Нил, ты слышишь меня? Отпусти, отпусти его. Они помогут ему, отпусти. Пожалуйста, смотри на меня и дыши… я прошу тебя... отпусти… Нил не понимал о чём он говорит, что просит у него. Наконец он растерянно опустил глаза на свои руки и ему показалось, что он сжимает мёртвое тело своей матери. Он сжёг и похоронил её сорок лет назад. Как она снова могла оказаться здесь? Он с ужасом разжал руки, отпуская тело, и посмотрел на свои залитые кровью колени. Всё вокруг было в крови, воздух был пропитан кровью. В памяти вдруг всплыла раздевалка, залитая кровью, которая медленно растекалась под его ногами, в ту же минуту её сменила комната с забрызганными кровью стенами и сидящими рядом и перепачканными кровью братьями, и тут же следом Морияма с простреленной головой, Мясник с пулей в груди… кровь… везде была кровь… Его истерзанное горем подсознание один за одним вытягивало наружу всех давно похороненных призраков прошлого. — Нил, — снова позвал его кто-то из далека, — Нил, нам надо ехать с ними. Нил, вернись. Что я должен сделать? Чем помочь? Джостен снова увидел перед собой бледное лицо Александра и отшатнулся от него, вжавшись в стену. Эндрю уже переложили на носилки и увезли. Один из медиков опустился перед Нилом на колено. — Вы ранены? Тот растерянно смотрел на него, не понимая, что он от него хочет. — У него шок или что-то такое, — пояснил Алекс, — Раньше с ним уже случалось что-то подобное. Пострадал его любимый человек. — А Вы? — парамедик быстро открыл чемодан, после чего начал стягивать с Джостена пиджак, а потом закатывать рукав, чтобы добраться до вены, и невольно вздрогнул, увидев шрамы. — Это мой отец. Помогите ему, пожалуйста. И не в силах объяснять что-то ещё, молча расстегнул несколько пуговиц на рубашке Нила, открывая его грудь и обнажая остальные шрамы. Парамедик несколько секунд смотрел на них, а затем, набрав в шприц лекарство, сказал: — Посттравматический шок. Мы изучали это в университете на историях болезни ветеранов военных действий. Врач сделал укол, на который Нил никак не отреагировал. Он вообще был сейчас где-то не здесь. — Мы забираем его. Это всё может для него плохо закончится. Что за толпа? — парень кивнул в сторону двери. — Это олимпийский чемпион по экси Нил Джостен, а… — Алекс не смог ничего произнести, — ещё один олимпийский чемпион Эндрю Миньярд, а там, — Алекс кивнул на дверь, — мёртвый убийца, который пытался убить одного из них. Глаза парамедика округлились. — Да что здесь вообще происходит? Ладно, это не моё дело, — он подозвал к себе остальных. Они подняли Нила с пола и уложили на носилки. У самой двери парень, делавший Нилу укол, остановил их и развернув кусок ткани, накрыл Джостена до самой шеи, скрывая его перепачканного кровью от посторонних глаз. Поняв, для чего он это сделал, измученный Александр выдохнул: — Спасибо. Дорога до машины превратилась в ад. Казалось, сошедшая с ума от запаха крови толпа журналистов чудом не растерзала их, пытаясь урвать кусок своего звёздного часа. Только когда двери «скорой» закрылись, Алекс смог дышать. Он молча следил, как Нилу ставили капельницу и проводили с ним ещё какие-то манипуляции. А тот всё также неподвижно смотрел в пустоту своими голубыми глазами. Когда всё, что нужно было сделано, и медики расселись по своим местам, Алекс осторожно коснулся плеча того самого парня и тихо спросил: — Что с Миньярдом? Тот включил рацию и спросил о состоянии второго пострадавшего. — По дороге дал остановку. Реанимировали в машине, передали в приёмный покой, — сухо ответил голос из динамика. Александр простонал и обхватил голову руками.***
Как только все уехали, Микаэль начал тихо сходить с ума. Чтобы хоть немного отвлечься, он закинул свои вещи в стирку, сделал себе чашку кофе, а потом, от нечего делать, забил в поисковике название вина, которое они пили вчера, и обалдел, когда увидел сколько оно стоит. Затем он принялся подниматься и спускаться по лестнице вверх вниз, и скоро уже наизусть запомнил количество ступеней и стоек под перилами. Микаэль знал точное время эфира с Нилом. За пять минут до начала парень включил телевизор и сел на диван. Сжимая перед собой клюшку, он почувствовал, как вспотели его ладони. Пять минут он сидел не двигаясь, слушая лишь гулкие удары своего сердца. Но когда в положенное время вместо того, что он ждал, начали показывать соревнования по плаванию, душу его затопила тревога. Микаэль встал и принялся ходить по комнате, сжимая клюшку в руке. «Может они передумали? Может решили выпустить в записи? Может на студии не сложилось? Может не дали эфир?» Тысячи «может» разрывали его голову. — Господи, так же можно с ума сойти. Ну хотя бы пару слов чиркнули. Спустя время, парень и правда уже сходил с ума. «Эндрю. Можно позвонить Эндрю. Он же не снимается», — Микаэль быстро набрал номер Миньярда, но никто не взял трубку. Парень прошёл на кухню, налил и залпом выпил стакан воды. И тут за своей спиной он услышал: «Мы прерываем наш эфир для экстренного сообщения. По неподтверждённым данным в одной из студий на северо-западе штата произошло вооружённое покушение на знаменитого игрока в экси — Эндрю Миньярда. По нашим источникам Эндрю Миньярд закрыл собой другого игрока, двукратного олимпийского чемпиона Нила Джостена. В результате нападения Миньярд получил несколько ножевых ранений. Оба спортсмена госпитализированы. Напавший на них с ножом преступник ликвидирован полицией. Причины по которым Эндрю Миньярд и Нил Джостен оказались в этой студии в то время, как Джостен должен был принимать участие в заседании Совета конфедерации экси, членом которой он является более пятнадцати лет, уточняются. Сведениями о состоянии пострадавших на настоящий момент мы не располагаем. Наша телекомпания ждёт репортажа с места событий». Стакан выскочил из пальцев Микаэля, ударившись об стол и откатившись в сторону. Парень бросился к входной двери, пытаясь натянуть дрожащими руками кроссовки. Клюшка, которую он по прежнему сжимал в одной руке, мешала, но он панически боялся её отпустить, словно боясь оборвать этим невидимую связь с Нилом и Эндрю. Уже схватившись за ручку, Микаэль прижался лбом к двери. В ушах он услышал голос Нила: «Что бы не произошло, что бы ты не узнал…» и своё — «Обещаю». Парень обессилено сполз по двери и сел на пол, подтянул к груди колени и положив на них сверху клюшку, с силой сжал её и разрыдался… Спустя время Микаэль обессиленно забрался на диван, свернулся калачиком, обнимая клюшку, и тихо плакал. Он выключил телевизор, не выходил в интернет, боясь новостей. Он ждал, когда они сами свяжутся с ним. Всего несколько часов назад он лежал на этом диване, положив голову на колени Эндрю. Микаэль простонал. Спустя вечность его телефон ожил, заставив парня вздрогнуть. Увидев на экране номер отца, Микаэль потянулся за трубкой дрожащей рукой и сделав глубокий вдох, ответил на звонок. — Как ты там, сын? Микаэль не узнал голос отца. — Что с ними? — выдохнул Микаэль, глотая слёзы. После паузы Александр ответил: — С Нилом всё в порядке, настолько, насколько это вообще может быть сейчас. А Эндрю… нашего Эндрю… больше нет. Микаэль молча сполз с дивана на колени, после чего неожиданно даже для самого себя прошептал: — Он уже знает? — Нет… Они что-то сделали с ним. Он спит. — Ты только сам… скажи ему сам… не они, а ты… сам, — Микаэля душили слёзы. А потом он постарался восстановить дыхание и тихо спросил, — Как ты? — Не знаю, — честно ответил Александр. — Держись. Ты нужен ему сейчас. Я не могу приехать… я обещал… — Я вернусь, как только смогу. Я люблю тебя. — Я люблю тебя… Микаэль отключил телефон и выронил трубку из рук. С трудом поднялся на непослушных ногах и шатаясь, прошёл на кухню. Открыл холодильник, достал торт, поставил его на пол и сел рядом. Открыл крышку и несколько минут неподвижно смотрел на торт, а затем, запустив в него руку, отломил кусок и начал есть, глядя перед собой. — Ты же обещал? Обещал научить меня печь торт? Ты так многому мог меня научить, многое показать. Ты «мог» быть в моей жизни. Ненавижу тебя. Как ты мог бросить нас? Как ты мог бросить его? Он же не переживёт… Ненавижу вас обоих за то…что так невыносимо сильно... люблю, — Микаэль ел торт и плакал.***
С тех пор, как вышел доктор и сказал, что Эндрю скончался, Александр чувствовал, что часть его души умерла вместе с ним. Умом он понимал, что его больше нет, но сердце сопротивлялось, боясь разлететься на куски. Он физически не мог сейчас вспоминать всё, что произошло, не мог проанализировать, потому что было так невыносимо больно. Единственная мысль, которая сейчас занимала всё его сознание: «Как сказать ему, что Эндрю больше нет?» Он сидел в палате Нила и смотрел на него, украдкой смахивая слёзы, до ужаса боясь того момента, когда он придёт в себя. Спустя время Нил открыл глаза, почти сразу сообразив, что он в больнице. Он ненавидел больницы. Каждый раз, когда он оказывался в их стенах, это означало, что он стоял на краю. Нил совершенно не помнил, как он здесь очутился, но ему хватило нескольких секунд, чтобы вспомнить после чего. Джостен ошалело опустил глаза, пытаясь отыскать следы крови на своей одежде и руках. И увидев лишь больничную пижаму, сел на кровати и быстрым движением выдернул из руки капельницу прежде, чем сидящий в стороне Александр успел среагировать. Нил тут же поднялся на ноги. Его повело в сторону и он вцепился руками в грядушку кровати. Алекс быстро подошёл к нему и стал на пути, молча преграждая дорогу. Нил поднял на него глаза и спросил: — Где Эндрю? Александр отвернул голову к окну, боясь встретиться с ним глазами. Нил недовольно отодвинул его в сторону, как ненужную вещь, и спокойно пошёл к выходу из палаты. Александр понял, что большая доза успокоительных и подсознание Нила по прежнему не давали ему возможности вернуться в реальность. Он помнил последние события, но никак не мог сейчас осознать и принять их последствия. Он подсознательно чувствовал, что должен как можно быстрее оказаться рядом с Эндрю, и его тело слушалось этого приказа, но мозг отчаянно защищался. По спине Александра побежали колючие мурашки. — Куда ты идёшь? — ледяным тоном спросил он. — Мне нужно узнать, где Эндрю и что с ним, — спокойно ответил Нил, не оборачиваясь. Александр не знал, как нужно правильно себя вести с ним сейчас. Можно ли говорить правду? И как психика Нила отреагирует на неё. Но смотреть на него «такого» было невыносимо. Измученный до предела Алекс закрыл глаза и не оборачиваясь, выдохнул: — Нил, нашего Эндрю больше нет… — Не нашего, а моего. Ты уверен? Такого просто не может быть, чтобы Эндрю не было. Если его нет здесь, то он обязательно где-то должен быть. Его не может не быть… Алекс не выдержал и обойдя Нила, стал перед ним, глядя прямо в глаза. — Прекрати. Нил, он умер… Эндрю умер… его больше нет… Нил молча смотрел на него. Александр схватил его за плечи и тряхнул. — Ты слышишь меня? Ты понимаешь, что я только что сказал? — громко спросил Александр, чувствуя, что медленно сходит с ума. Нил оттолкнул его от себя. — Не кричи. Я всё слышу. После чего развернулся и вышел в коридор. Он медленно пошёл вдоль стены, цепляясь за неё рукой, чтобы не упасть. «Эндрю, мой Эндрю, умер? Что за бред? Они хотят, чтобы я поверил в это? Если бы мой Эндрю умер, то я не смог бы прожить и минуты, не смог бы дышать, ходить, говорить. Я бы не смог жить без него», — из глаз Нила текли слёзы, — «Зачем они так со мной? Где они прячут его? Зачем обманывают, зачем мучают, зная, как мне невыносимо больно от их слов? Всё, что мне нужно — это чтобы они сказали, где он». Нил шёл всё медленнее на дрожащих ногах, рыдая. Алекс шёл на расстоянии следом, не зная, чем может ему помочь. В коридоре никого не было, и когда Нил прошёл уже больше половины, двери в конце резко распахнулись и в них вошёл бледный как стена «Эндрю». Александр замер на месте, остолбенев. Нил, похоже, ничего не видел перед собой из-за слёз, продолжая идти вдоль стены на ощупь. Пока не упёрся в стоящего перед ним «Эндрю» и подняв на него глаза, медленно протянул к нему дрожащую руку. Но «Эндрю» неожиданно схватил его за грудки и рывком притянул к себе, и тут же отбросил к стене. Совсем не сопротивлявшийся Нил с силой приложился об неё. Аарон снова подскочил к нему, поднимая. Отошедший от шока Алекс наконец понял, кто пред ним, и как только смог дышать, побежал к ним, намереваясь разнять. Нил вытянул руку, останавливая его жестом , а потом поднял на Аарона безжизненные, полные боли и невыносимого горя глаза и простонал: — Убей меня. Я прошу тебя… Аарон замер от неожиданности, а потом обессилено отпустил руки, сделав пару неуверенных шагов назад. — Хочешь так легко отделаться, Джостен? — спросил он, тяжело дыша. Нил попытался встать на ноги. Увидев это, Аарон снова подскочил к нему, и с силой прижав к стене, приблизил своё лицо к лицу Нила и с дикой злобой прошипел: — Нет, Джостен, ты будешь жить. Ты проживёшь ещё длинную невыносимую жизнь, сгорая от чувства вины и дикой тоски по нему. Я знал… я всегда знал, что этим всё закончится. Это было всего лишь делом времени. Я же просил, я же предупреждал, — на глаза Аарона навернулись слёзы, — Ну и как оно теперь? Всех победил? Всем всё доказал? Как оно, Джостен, понимать, что он умер из-за тебя? — Миньярд сильнее вдавил его в стену. — Невыносимо, — прошептал Нил, — Это невыносимо… — И ты теперь будешь жить с этим всегда. Каждый твой грёбаный день. Засыпать и просыпаться с этим, если, конечно, сможешь уснуть. А ещё ты будешь медленно сходить с ума, смотря на меня. Ненавижу… Ты всё-таки убил его, — Аарон отпустил хватку, и Нил без сил сполз на пол. Аарон медленно опустился рядом, прижался спиной к стене и простонал, обхватив голову руками. Нил с трудом сел, безвольно опустив руки вдоль тела и вытянув ноги, смотря перед собой мёртвыми глазами. — Я готов вытерпеть всё, что угодно, если бы это только могло вернуть его, — вымученно прошептал он. Несколько минут они сидели молча. — Я всегда ненавидел вас вместе. Принимал по отдельности, но всегда ненавидел вместе, — неожиданно спокойно сказал Аарон, — Сначала я сходил с ума от ревности, потом постарался «сократить» вас в своей жизни до минимума. Я слишком поздно понял, что с самого первого дня вас по отдельности просто не существовало. Он всегда выбирал только тебя, ты был его наркотиком, единственной силой, заставляющей его жить… Однажды пьяным он признался мне, что в свои двадцать он почти каждый день думал свести счёты с жизнью, и только ты смог… — Аарон быстро смахивал бегущие слёзы, — Я не знаю, как буду жить без него. А как будешь ты, я даже представить не могу. Прости за всё, что я наговорил тебе сейчас, прости… просто так больно, так невыносимо больно… Спасибо, что помог ему так долго продержаться, и если тебе хотя бы немного станет легче, то тогда же он сказал мне, что не сможет пережить твою смерть. Нил дрожал всем телом и тихо плакал. — И я хочу, чтобы ты знал, — Аарон набрал воздух в лёгкие и закрыв глаза, тяжело выдохнул, — Он держался до последнего. Три раза, три грёбаных раза, его сердце останавливалось сегодня, и они заставляли его биться снова… Самая длинная клиническая смерть, которую я когда-либо видел… Даже уходя, он не мог тебя отпустить. Оказавшись невольным свидетелем их разговора, Александр развернулся и не видя перед собой дороги, плача, пошёл прочь. — Постараюсь не попадаться тебе на глаза, — тихо сказал Аарон, по прежнему не размыкая век, — Это всё, что я могу теперь… Мы с ним так и не помирились, за все эти годы, мы так и не помирились, — Аарон больше не сдерживал слёз. Нил не поворачивая головы, протянул свою дрожащую ладонь, взял руку Аарона, переплетая их пальцы, и тоже плача, прошептал: — Да вы и не ссорились никогда. Он любил тебя, и единственное, чего не мог простить, это, когда ты обижал меня… Прости. Нил медленно повернул голову в сторону Аарона. Миньярд почувствовал на себе этот взгляд, тоже повернул голову и поднял глаза. Нил протянул руку к лицу Аарона и остановив в нескольких миллиметрах от его щеки свою дрожащую раскрытую ладонь, смотрел на него полными слёз и боли глазами, скользя взглядом по его глазам, носу, губам. Измученный Аарон молча смотрел на него, не смея произнести ни слова. Он точно знал, на кого сейчас смотрел Нил. Спустя несколько невыносимо долгих секунд Нил тихо простонал и сжав ладонь в кулак, опустил глаза и плача, отвернулся. — Прости… Прости, что мы так похожи… Наверное, это… — Аарон не смог закончить. — Я никогда не путал вас, — еле слышно выдохнул Нил. — Никогда, — горько усмехнулся Миньярд, — С самого первого дня. Редкие пациенты и медперсонал искоса поглядывали на двух немолодых мужчин, сидящих прямо на больничном полу плечом к плечу с красными от слёз глазами. Одна из медсестёр присела перед ними, интересуясь, не нужна ли им помощь. Аарон молча показал ей свою карточку. Девушка кивнула и отошла. Не успела она уйти, как перед ними остановились две пары ног в одинаковых начищенных до блеска ботинках. Аарон и Нил одновременно подняли глаза. — Мистер Джостен, Федеральному бюро расследований нужно задать вам несколько вопросов. Не могли бы вы пройти с нами? Нил несколько секунд смотрел на них снизу вверх, а потом также молча начал подниматься на дрожащих ногах, а потом замер, принимая решение. Аарон, который по прежнему сидел на полу, не делая никаких попыток подняться, сказал: — Доделайте с Александром то, что начали. И постарайся, чтобы его смерть была не напрасной. Я сам займусь подготовкой к похоронам. На последнем слове Нил вздрогнул всем телом и молча кивнув, не оборачиваясь пошёл к своей палате.