«Вкусные завтраки.
Молочные коктейли и пицца.
Кофе 1+1 до десяти утра».
Порко понравился Елене почти сразу: было в этом парне что-то такое, что ей, как правило, приглядывалось в людях. Угловатый и резкий, он своими немного пошловатыми шутками либо наживал себе врагов, либо находил лучших друзей, другого, очевидно, было не дано. Елена по жизни балансировала на грани цинизма и чёрного, как смоль, юмора, поэтому с ним она была на одной волне. И замечательно, наверное. Опыт работы на прежнем месте доходчиво показал ей, как важно иметь хорошие отношения с теми, с кем придётся работать бок о бок каждый день. Большой стол с множеством маленьких выдвижных шкафчиков пришёлся Елене по душе. Первым делом, вытащив большую фотографию в красивой голубой рамке с приклеенными поверх ракушками, она поставила её на самое видное место. На фото были изображены три человека: Елена, хорошенькая девушка рядом и растрёпанная девчонка, радостно повисшая на их руках. — Красивая, — произнёс Порко, заметив фотографию и разглядывая бледную девушку возле Елены. Чёрные длинные волосы колыхались на ветру, она придерживала соломенную шляпку рукой, чтобы та не улетела, и умиротворенно улыбалась, положив голову на плечо Елены. — Сестра твоя? — Жена. А это наша дочь, Габи. Фотография была с одного из их отпусков в Греции, проведённых всей семьей, спустя пару лет после окончания процесса удочерения. Габи нуждалась в семье отчаянно, постоянно страдала от одиночества и с каждым днём всё больше отстранялась от людей. Когда Фингеры пришли в детский дом, она жалась в угол комнаты и боялась смотреть на них, как грязный брошенный котёнок, даже не надеясь на то, что ей повезёт. Брали обычно либо очень маленьких, либо с хорошими характеристиками. Мать Габи была шизофреничкой, выпавшей из окна, попутно пытавшейся унести дочь за собой, поэтому её судьба в детском доме была заранее предопределена. Но Пик, не раздумывая, выбрала именно Габи, и Елена согласилась с её решением: Габи ей тоже очень понравилась. Пик разглядела в Габи то, что было скрыто для многих других. Первые пару месяцев в доме Фингеров Габи то устраивала внезапные истерики, требуя вернуть её обратно, то вовсе сбегала, чтобы спустя несколько часов быть найденной и приведённой назад Еленой. Новые родители терпеливо справлялись со всеми трудностями, консультируясь с семейным психологом, пока девочка не почувствовала, что может им наконец довериться и никто не собирался снова бросать её у обочины. Габи, бывало, заберётся в постель между двумя мамами и, прижавшись носом к плечу Пик, мирно заснёт, убаюканная легкими поглаживаниями Елены по спине. Чем больше она была с ними, тем больше открывалась та её сторона, которая измазывалась шоколадом, в попытке незаметно подцепить крем с торта, приготовленного Пик, или во всю прижималась носом к стеклу, когда мимо дома пробегала стая собак. — Елена, а можно мы заведём собаку? — однажды, спустя пару минут наблюдений за играющими дворнягами, спросила девочка. У них в доме было не принято слово «мама»: для Габи оно отдавалось чем-то болезненным и непонятным в груди, поэтому звала она их просто по именам. Елена подняла взгляд с ноутбука на дочь и задумалась о приобретении домашнего питомца, но в их планы это не входило, по крайней мере, в ближайшие пару лет. Нужно было донести это до ребёнка и не расстроить упрямую Габи. Если этой девочке взбредала в голову не самая подходящая идея, с ней нужно было по-взрослому, честно обсудить, почему она не могла быть реализованной. — У Елены новое место службы, ты помнишь об этом, кузнечик? — кузнечиком её стали называть с тех пор, как она, не придумав костюма лучше на школьный праздник, выкрасилась зелёнкой и нацепила кучу зелёного тряпья, пародируя известное насекомое. Выглядело до ужаса комично, но усы, самолично смастерённые Габи, могли бы даже быть достойны похвалы. В разговор вмешалась Пик, подошедшая к окну и присевшая на стул рядом с подоконником, на котором сидела девочка. Она протянула ей чашку горячего, только что сваренного какао — самое то в дождливую погоду. — Мы скоро снова переедем, да? — В этот раз, надеюсь, мы останемся в новом месте до тех пор, пока ты не окончишь старшую школу. Переезжали они действительно довольно часто. То у Елены поменяется место работы, по её или не её вине (последний случай был скорее негативным), то Пик срочно надо было куда-то ехать за новостями к большой истории, и она оставалась там на полгода или даже год. Она работала журналисткой в столичном издании, а в свободное время писала детские рассказы. В этот раз их занесло в пустыню — песок, поднявшийся ветром, неприятно лез в глаза и в рот, и солнцезащитные очки были необходимостью. Они очень быстро привыкли к жаре, столь непривычной для осени северного региона, в котором они жили до переезда. Несмотря на это, осадков в новом месте было довольно много — дождь шёл не меньше трёх раз в неделю в сезон дождей, осенью, но хоть снега быть не должно было. — Неплохо смотритесь вместе, я бы сказал, — Порко ещё немного покрутился у стола девушки, а затем удалился в свою рабочую зону, почувствовав, что новой коллеге нужно было побыть наедине и привыкнуть. Елена слышала, что закон об однополых браках в этом регионе приняли относительно недавно, и, переезжая, настороженно ждала всякого рода неприятных ситуаций, но таковых на горизонте не предвиделось. Никто не обращал на них внимания — в супермаркете или на улице, людям совершенно не было дела до чужой личной жизни, и Елена успокоилась. Причиной смены прошлого рабочего места стал именно скандал, произошедший после того, как её терпению пришёл конец. Некоторые коллеги-мужчины не могли найти в себе силы держаться профессионально и думать, прежде чем говорить, поэтому, услышав очередное отвратительное высказывание в их с Пик адрес, Елена сделала то, о чём давно мечтала. Сломать нос вышестоящему лицу, конечно, не было самым замечательным пунктом в её рабочей характеристике, но её уже давно бесил вечный снег и холод, поэтому она с радостью собрала вещи и уехала оттуда. Новоиспечённый коллега, кажется, был из людей прогрессивных взглядов, поэтому это добавляло очков в корзину Елениной симпатии. Да и трещал с перерывами, что тоже было хорошо. Елена сама была не из разговорчивых. — А что у вас за злыдень тут работает, кстати? Светлый, в очках такой, с бородой. Мысли о неприятном инциденте вывели её на размышления о том, что случилось день назад. Угрюмый мужчина в этом же полицейском участке грубо объяснил ей, когда она зашла с вещами, что день приёма был перенесён на завтра, а она могла убираться прочь и хоть иногда читать рассылку. — Капитан Йегер, что ли? — Капитан, говоришь? Хорошо, что не съязвила в ответ, подумалось Елене. Как ужасно иронично было бы вылететь и из этого места в первый же день, снова с кем-то не поладив. — Он не такой уж плохой, просто на него в последнее время семейное горе свалилось. Раньше он был вот такой человек, — Порко показал «отлично» запачканным в сахарной пудре большим пальцем. Если и существовал нелепый стереотип о полицейских, то Гальярд успешно его оправдывал, приговаривая коробку жирных пончиков, стоявших у него на столе. — Будешь? — он пододвинул ей коробку, и Елена взяла один, с клубничной глазурью. — А что у него, небось, жену четвертовали и по почте отправили какие-то психи? — пончик был невероятно вкусным, карамельный крем обильно потёк в рот, когда Елена сделала большой укус и испачкала весь рот глазурью. Стала шарить в кармане в поисках салфетки. — Близко, но нет. Брат у него пропал. Рука Елены остановилась, и так и осталась в кармане, зажав пучок салфеток. Шутить почему-то тоже перехотелось. — Они с ним очень близки были. Что-то там в их детстве случилось плохое, Зик об этом не распространяется. Жили у бабки, пока та не померла от старости. В общем, остались одни друг у друга, он сам брата на ноги поднимал. Смышлёный он, университет сам окончил и брату всю дорогу помогал. Эрен, брат его, школу должен был окончить, да вот не вышло. Пропал в начале лета. Никаких улик. — Зик? — Елена нахмурилась, не припоминая такого имени в списках. — Да, сокращенная форма его имени. Полное он ненавидит, так же, как и родителей, которые его ему дали. Говорю же, мрачная история. Они вроде какими-то там сектантами были, назвали его в честь одного из святых. Лучше так его никогда не называй, еще хуже взбесится. Доев и поблагодарив Гальярда, Елена вернулась за свой стол и снова уставилась в окно. Интересное тут местечко, однако, своих интриг полно. И не скажешь, что полная дыра.***
Первый день получился относительно успешный. Второго коллегу, сидящего напротив Порко, Елене ещё следовало повстречать, но того, что ей поведал лейтенант, уже хватало, чтобы не беспокоиться. «Его Райнер зовут, отличный парень, ходит в качалку, собак у него полно. Живет один, по выходным торчит на побережье с удочкой, постоянно зазывает с собой. Ты не соглашайся, там комаров столько, лучше…», — и дальше об отдыхе в горах, о плюсах и минусах ездовых лаек и прочем, Елена уже порядком устала слушать и в конце только кивала и соглашалась. Нет, всё-таки, хорошо бы Райнеру быть менее болтливым, чем этот. Перед тем, как залезть в машину и поехать домой, Елена зашла в кафе напротив участка, чтобы взять пиццу домой и заодно приглядеться к месту, в которое она, предположительно, будет ходить каждое утро, как на службу, за дозой утреннего кофеина. Кафе было именно таким, каким она себе представляла. Из старинного проигрывателя в середине комнаты играло кантри, над стойкой висели разноцветные таблички с вручную вписанными позициями из меню, пользовавшиеся популярностью среди клиентов. За кассой стоял молодой человек в белой рубашке и нелепом, розовом фартуке. — Добро пожаловать в «У Грайса»! Это я, кстати. Будьте моим другом. В помещении никого не было, только кто-то спал в самом дальнем углу, закрыв глаза шляпой. «Ковбойская, блин, картина», — подумала Елена. Шляпа легонько подрагивала, реагируя на вдохи и выдохи спящего. Грайс широко улыбался, принимая заказ на большую «Маргариту», и сам же убежал её стряпать — видимо, он отвечал в этом месте за всё, вплоть до чистоты пола и посуды. В принципе, клиентов было не так уж и много, как по крайней мере показалось Елене. — Надолго вы у нас? Я вас до этого никогда не видел. Новым блюстителем закона будете? Елена покивала, забирая заказ и доставая из сумки кошелёк. Дружелюбие и болтливость у них тут по реке течёт и с водой попадает в организм, что ли. — Буду рад видеть вас по утрам, читали про акцию с кофе и специальные завтраки? Они и правда пальчики оближешь, я сам обожаю готовить, приходите и убедитесь. Местная полиция вся на моей стряпне живёт, я вам доложу. Выходя из кафе, Елена не заметила, как за ней проследил внимательный взгляд из угла. Возможно, лицо под шляпой не было таким уж и спящим. Елена была тщательно рассмотрена, а её поведение проанализировано кем-то, кто наблюдал за ней, но она этого не почувствовала. Сев в машину, она закинула коробку с горячей пиццей на пассажирское сиденье и включила радио. Нужный канал нашёлся сразу, и она медленно поехала домой, стараясь разглядеть дорогу сквозь завесу усилившегося дождя. Новый дом, в который они переехали, был больше предыдущего и всем пришёлся по душе. Габи радостно выбирала обои в новую комнату и сама расставляла мебель, а спальня Пик и Елены выходила на большой сад с зоной для отдыха и барбекю. Кухня тоже была отличной: чёрно-белый кафель блестел новизной, места хватало, чтобы собрать за столом две или даже три семьи, а с нового кухонного гарнитура ещё даже не была снята вся защитная плёнка. Елена зашла на кухню, держа в руках пиццу и сумку с документами. На столе лежала маленькая жёлтая записка-стикер.«Ушла. Буду поздно.
Накорми Габи чем-нибудь горячим, а не как обычно».
В последнее время ребёнок пристрастился к вредной пище, и её часто можно было застать в окружении банок с газировкой и фантиков из-под кислых тянучек. Пик изо всех сил боролась за состояние желудка дочери, но все её усилия подрывала Елена, приносившая домой время от времени пакеты, набитые бургерами с беконом или солёными чипсами. «Ну, пицца горячая, разве не так?» — заключила Елена и пошла искать дочку, чтобы с ней поужинать. Габи лежала в своей комнате на ковре, разложив вокруг стопку учебников. Осенний семестр начался совсем недавно, и Габи быстро привыкла к новой школе и одноклассникам. В ней всегда были хорошие качества лидера — где бы она ни была, в коллективе ей не было трудно заводить новых друзей и заставлять людей прислушиваться к её словам. — Учишься? — Елена подкралась к дочке сзади и опустила руки ей на плечи. Габи вздрогнула, быстро повернулась к ней и радостно завертелась. — Ты не слышала, как я зашла? — Елена обняла девочку, замотавшую головой, и поглядела через её плечо на тетрадь, над которой та трудилась. На листке были какие-то уравнения, сто раз перечеркнутые цифры, и Елена поняла причину невнимательности дочери. Габи была не особо сильна в математике, язык и литература давались ей гораздо легче. Они поужинали в гостиной, смотря «Симпсонов» по телевизору, и вскоре Габи заснула. Перед этим она рассказывала Елене, какую еду они сегодня ели в столовой, каким способом опять учудил странноватый профессор Аккерман, и все остальные байки из школы, которых у восторженной от новой академии девочки было очень много. Когда в двери повернулся ключ, Елена тоже уже почти засыпала. Было довольно поздно, на улице светила луна, и из приоткрытого в прихожей окна был слышен стрекот ночных насекомых. Пик, стуча каблуками, заглянула в гостиную и умилилась виду сонной жены и спящей на подушке дивана дочери. — Привет, — шепнула она Елене, легко поцеловав её в висок. — Отнесёшь её в кровать? Я душ приму. Елена уже переоделась в пижаму и собиралась лечь в постель, когда завёрнутая в полотенце Пик вошла в спальню. — Мне нужно будет поработать ещё над статьей, ты подождешь меня или ляжешь спать? — она присела на край кровати и поправила рукой одеяло со своей стороны. Пик уже давно вела цикл статей, связанных с происшествием в этом регионе. Совсем недавно объявился педофил, который крал детей прямо из их домов, и Пик всё лето почти провела в этом городе, чтобы следить за расследованием. Этот факт в большей степени повлиял на выбор, куда следует переехать, а также удачное предложение местной полиции, которое Елена не раздумывая приняла. С её резюме в столицу возвращаться смысла не было, а тут работа казалась совсем непыльной. Горожан насчитывалось в два раза меньше, чем было в их прошлом месте проживания. Убийц тоже вроде не предвиделось — только какие-то извращенцы, портящие детей. Габи из школы и в школу отвозил школьный автобус, и учителя со школьников глаз не спускали. Сообщали в основном о пропаже детей из неблагополучных семей или тех, до кого никогда никому дела не было. — Извини, я совсем мало дома бываю. Пик провела пальцем по щеке Елены, которая, взяв девушку за руку, коснулась губами тыльной стороны ладони. — Ты вся в своей истории, я понимаю, — Елена потянула её к себе, завалила на постель и нависла сверху. Пик не сводила с неё взгляда, ожидая, что будет дальше. — Но пару минут ведь у тебя найдётся, да? У Елены аж чёртики в глазах заплясали, она попыталась стянуть с девушки полотенце, но Пик легонько отвернулась и придержала ткань рукой. — Я сейчас и правда занята… У меня скоро будет пара свободных дней, может, поедем куда-нибудь все вместе? — она откатилась и встала с постели. Елена разочарованно выдохнула и легла на подушку. — Конечно. В последнее время дела у них шли не то, чтобы отлично. С тех пор, как Пик стала уезжать летом, чтобы описывать процесс поимки извращенца, она мало спала и много нервничала. Елена думала, что долгие часы, проведённые в дороге, и постоянная жизнь на два города её сильно утомляли, и что переезд прямо на место должен был всё упростить. Но, кажется, дело было в другом: возможно, Пик просто устала от мрачной истории, в которой варилась уже почти полгода. Местная полиция никуда в своём расследовании не продвинулась, и, вспомнив почти пустой участок и поедающего пончики Гальярда, Елене подумалось, что ей известна причина. Елена переживала за Пик, которая полностью выкладывалась на своей работе, и она старалась изо всех сил, чтобы как можно меньше тревожить жену и поддерживать её. Но иногда было сложно засыпать одной, без привычно убаюканной в её объятиях Пик. Темнота, наступившая в комнате после того, как Пик вышла и выключила свет, расслабила порядком уставшую за день Елену, и она накрылась одеялом с головой. На завтра намечалась первая планёрка, и ей предстояло познакомиться со всеми коллегами и приступить к своим обязанностям на новом месте. Немного подумав о своём браке, она не заметила, как заснула.