Шантаж - дело неблагородное

Учебный день подходил к концу. Была пятница, а потому ученики факультетов разбрелись кто по своим гостиным, кто гулять по окрестностям Хогвартса. Лаванда с Парвати сидели на подоконнике, шумно планируя свои свидания в Хогсмиде, чем в неведении наступали на больную мозоль Гермионы Грейнджер, которая, старалась выкинуть скорую встречу с Кормаком из головы. Староста Гриффиндора сидела в кресле, уткнувшись в личный учебник по древним рунам. Усилием воли девушка решила дать себе передышку от напряженного обдумывания плана действий и погрузиться в чтение. Рядом стояла чашка согревающего в холодные деньки какао, а к телу прилегала недавно подаренная кофта. Запах уютного жилища семейства Уизли плотно окутал разум, спасительным убежищем отгородив девушку от внешний невзгод. Что бы ни происходило, какими тяжелыми для нервов не становились обстоятельства, а надо было уметь от них абстрагироваться, иначе так и до седины недалеко. В очередной раз порадовавшись плоду стараний миссис Уизли, Гермиона поглядела по сторонам. Гарри с Роном сидели рядом с камином, играя в волшебные шахматы, прямо как тогда, на первом курсе. Из каких только неприятностей они не выбирались, подумать только! И жизнь становилась ярче, ведь именно на острие ножа начинаешь понимать, что на самом деле важно. Не учеба, при всем уважении к знаниям, а близкие люди. Размышления прервали вошедшие Джинни с Джорджем. На лицах обоих сияла радость. – Как он? – Гермиона тут же отложила учебник. По всей видимости, причин для волнений не было, но сердце просило новостей. Потрясенная происшествием староста отправилась к МакГонагалл для разбирательства. Профессор пообещала найти виновного и незамедлительно последовала за директором. На протяжении недели староста Гриффиндора на удивление своим друзьям изменила себе в привычке корпеть над учебниками больше, чем того требовала школьная программа. Она была несказанно благодарна – мадам Помфри не задавала лишних вопросов при её каждодневном посещении единственного пациента больничного крыла. Напротив, мудрая медсестра, выучив время прихода волшебницы, неизменно отгораживала Фреда и его гостью ширмой от редких любопытных глаз. До визитов Гермионы мадам держала близнеца в поле зрения на случай, если тому понадобится помощь. Леченые настои хорошо справлялись со своей задачей, но имели неприятное для посетителей побочное действие – от них пациент погружался в долгий беспробудный сон. В первые дни было страшно смотреть на заплывшего синяками близнеца. Фреду так сильно досталось, бладжеры живого места не оставили. Староста уже простила ему все проделки и издевки и хотела только одного – чтобы парень поскорее поправился. Им уже доводилось беседовать, поскольку близнец выпросил у мадам Помфри пропустить прием лекарства. Воспоминания о том дне неизменно заставляли девушку покрываться румянцем. Лаванда с Парвати принялись сплетничать о Гермионе, когда староста в порыве злости упрекнула сокурсниц в чрезмерном интересе к чужой личной жизни. Те только язвительно отмахнулись и без зазрения совести вновь начали промывать старосте косточки, но девушка уже не обращала внимание. Когда встает вопрос о здоровье друзей, дело не до слухов. – Все замечательно! – Джордж откинулся на диване напротив старосты. Джинни присела рядом. – Мадам Помфри следит, чтобы он соблюдал режим принятия лекарства. Жаль, к нашему приходу уже опять дрых, жук. – Но это нападение… – Джинни нервно комкала рукава джемпера. – Не знаю, кто это сделал, но мы должны выяснить. – Кто бы то ни был, он поплатится за содеянное, – согласно проговорила Гермиона, отрешенно уставившись на разгоревшееся пламя камина. Вопросы пока так и оставались без ответов. Переключив свое внимание с шахмат, Гарри и Рон присоединились к беседе, прокручивая последние события. В проходе то появлялись, то пропадали знакомые лица учеников факультета Гриффиндор. Разговор компании не иссяк до тех пор, пока время не приблизилось к отбою. Мальчики и девочки побрели в свои постели, гостиная медленно, но верно опустела. Джордж одолел уже половину лестницы, ведущей в спальню, когда его окликнул голос старосты. – Джордж, мы можем кое о чем поговорить? Парень изумленно обернулся. – Грейнджер, мы тут недавно часа три беседовали, тебе не хватило? – начал он, но посерьезневший взгляд старосты заставил его замолкнуть. Он тут же спустился обратно, и двое пристроились в укромном уголке, в отдалении от возможных свидетелей. *** Съедаемая новой загадкой о нападении на загонщика, как находилась возможность, Гермиона отправлялась в больничное крыло, где неизменно располагалась возле постели Фреда. Хоть тот и не слышал её, девушка делилась своими предположениями, будто тот был в сознании. – Ввиду вашей ссоры, Маклагген был бы единственным, кто желал тебе зла. Но колдовать на метле еще и во время игры – нелепость. Кому еще ты мог досадить, Фред? Ресницы парня подрагивали во сне. Он казался таким беззащитным, таким слабым. Тоска по привычным задорным ухмылочкам, язвительным подколам, заливистом смеху прочно сковала Гермиону. Страдания друзей всегда жгли неспокойное сердце. Хоть это было частым явлением, учитывая, сколько раз обрастали боевыми ранами Рон с Гарри, но, отчего-то, муки Фреда приносили девушке куда больше боли. – Надо бы сделать конспекты по зельеварению в довесок к основному домашнему заданию. Из-за нашего расхищения запасов профессор обеспечил всему пятому курсу «сладкую жизнь». И что за несправедливость, Фредерик? Вот всегда с вами так, близнецами Уизли. Умеете устраивать неприятности. Староста и не надеялась услышать ответ, а потому вымученно вздохнула. Пальцы неосознанно потянулись и осторожно сжали вялую руку близнеца. Какое-то время Гермиона прислушивалась к своим чувствам, в задумчивости поглаживая похолодевшую ладонь парня. Девушка до сих пор помнила чувство дрожи в руках и горечь подступающих слез, когда парень камнем падал вниз. Бладжеры набирали высоту, чтобы вложить все силы в заключительные удары по загонщику, но цели так и не достигли. Повезло, что трибуны болельщиков львиного факультета находились рядом. Палочка Гермионы выпустила сноп таких густых багровых искр, что больно ранило глаза. Заклинание вобрало в себя все сильные эмоции и, не подводя волшебницу, незамедлительно устранило угрозы. В прошлый раз, когда Добби заговорил бладжер и тот преследовал Гарри, девушка была слишком юна и опасалась, что заклинание может с легкостью угодить в друга. Теперь же, повзрослев и твердо держа палочку в руках, Гермиона откинула сомнения и страх. Уверенность в собственных силах помогло мастерски расправиться с бладжерами, в честь реванша. Когда бладжеры прекратили свое существование, девушка стремглав помчалась к распластавшемуся бессознательному телу близнеца. Хорошо, пульс оказался на месте, но побежавшие струйки крови заставляли сердце в ужасе сжаться. – Филч теперь ходит довольный, ехидничает. В одиночку Джордж шалостей не устраивает. Брату тоскливо без тебя и ему плохо удается это скрывать. У меня выходит куда лучше, – голова старосты склонила голову, и устало прикрыла замутненные пеленой страшных сердцу воспоминаний глаза. Староста неосознанно пустилась в свое привычное снисходительное бурчание, с которым начиналась и заканчивалась каждая встреча с братьями-шутниками. Оттого настолько увлеклась, что не сразу обратила внимание на успокоительные, медитативные поглаживания по собственной макушке. Такой жест возвращал душевное равновесие и приободрял дух. Не открывая глаза, девушка улыбнулась. – Благодарю, мадам Помфри. Извините, из-за меня вам часто приходится возиться с ширмой, но я просто не могу не приходить, вы же понимаете. – Понимаю, Миона, понимаю, – усмехнулся полной ласки мужской голос. От пронзившего изумления девушка подняла голову, где перед глазами предстала фирменная хитрая улыбка и лучистые голубые глаза. Парень сидел на своей постели, потянувшись к старосте свободной перебинтованной рукой. – Вечно у тебя из-за нас проблемы. Сдерживаемые все это время слезы хлынули из карих глаз, уступая место облегчению. Все показалось таким неважным. Сорвавшись со стула, девушка бросилась в объятья Фреда. Тело ответило слабым отголоском боли, когда от переизбытка чувств на него оперлась староста, и мягко обнял её в ответ. Град соленых слез никак не хотел иссякать, так что близнецу еще долго пришлось ласково трепать мягкие волны волос Гермионы и шептать слова утешения. – Я так испугалась, Фред, – плечи парня поглощали тихие всхлипы. – Думала, что не успею. А если бы ты бладжеры настигли тебя на середине поля? – Не нужно думать о том, что могло произойти. Главное, что оказалась рядом и вот – я жив, здоров. Ты просто умница, Миона. Спустя какое-то время Гермиона, наконец, успокоилась. Это Фред понял по её легкому кивку головы, что покоилась на плече. Никому не хотелось разрушать спонтанное, но полное нежности единение, а потому двое молча растворялись в ободряющих объятьях друг друга. Казалось, они могли бы провести в таком положении весь вечер и плевать, что кого-то их удивит. И пусть Джордж отпустит пару язвительных шуток, Джинни лукаво покачает головой, давно разгадав чувства лучшей подруги и старшего брата, Рон гневно затрясет кулаками, а Гарри просто теряется в недоумении. Сейчас для Гермионы и Фреда никого больше не существовало.