Шантаж - дело неблагородное

Стиснув кулачки, Гермиона бросила взгляд на спасительный выход из больничного крыла. Вот оно, казалось бы, распахни дверь и уносись прочь, заглушая стыд и смятение в звонком стуке школьных туфелек о каменный пол. Но нет. Так вопросы не решаются, тем более сердечные. Шумно выдохнув в попытке избавиться от напряжения и страха, староста опустилась на постель рядом с близнецом и понуро уставилась прямо перед собой, ожидая его реакции. Опять съязвит и переведет все в шутку? Будет теперь до конца жизни над ней издеваться? Или еще хуже – осыпать подколами на пару со своим близнецом Джорджем, изо дня в день напоминая о её глупом поступке. Вполне в духе этих двух шутников. – Да уж. Спросила о его странном поведении, называется, – горько усмехнулась Гермиона, накрывая ладонью лицо. Аж самой смешно стало от абсурдности ситуации. Опять её излишняя самонадеянность в использовании заклинаний взяла вверх. Правду говорят, горбатого могила исправит. Послышалась возня на постели и на талию опустилась теплая рука близнеца. Рыжая шевелюра привалилась к её голове, повергая Гермиону в немой шок. Фред испустил протяжный вздох и проговорил, также взирая в пустоту: – Вот и как мне теперь отпускать тебя на свидание с Кормаком, когда на его месте должен быть я? Так жестоко, Миона, открывать свои чувства тому, кто испытывает то же самое и в этот же день убегать под ручку с другим. В ответ девушка подняла на загонщика изумленные глаза, выискивая в его лице намек на издевку, однако этот взгляд красноречиво доказывал, что все его слова и чувства правдивы. Она тут же позабыла обо всех своих надуманных опасениях, а в памяти всплыл ободряющий голосок Уизли младшей, что так уверенно внушал: «На то она и жизнь – рисковать и делать ошибки. Да и кто сказал, что оно того не стоит?». – А чего ты удивляешься? Как вообще можно не влюбиться в девушку, которая ради тебя рискует репутацией старосты, наглым образом тырит Карту Мародеров из спальни мальчиков, врет напропалую о твоих провальных выкрутасах любопытным знакомым, взрывает спятившие школьные бладжеры, планирует опоить сывороткой правды сокурсника-отличника и все это с ангельским лицом, да средь бела дня? – рассмеялся Фред, с чувством заключая раскрасневшуюся старосту в крепкие объятия. Больничное крыло заполнил заливистый хохот двух счастливых студентов, привлекая внимание медсестры. Мадам Помфри сидела в своем кабинете и прятала добрую улыбку, сверяя списки заявленных медикаментов. Как же прекрасны годы юности, что цветут самыми разными памятными воспоминаниями. – Если растреплешь кому-то, попрошу Джинни навести на тебя порчу, – смущенно пригрозила староста. Пока на повестке дня значилось расследование о нападении на Фреда, стоило сохранить их новый общий секрет в тайне. – Мерлин, за кого ты меня держишь? Я хоть раз обмолвился с Джорджем про твое прозвище? Пора бы уже начать мне доверять, а то обижусь, – недовольно пробурчал Фред, увлекая девушку за собой в горизонтальное положение. Оба развалились на больничной койке и тихо делились мыслями друг о друге. Все беспокойство старосты мигом улетучилось, стоило Фреду взять инициативу на себя. Сейчас сложно было представить, что перед ней школьный хулиган и прохвост Фредерик Гидеон Уизли, который так и норовил сделать её неизменным объектом острых шуточек. Бархатистый голос то и дело заставлял сердце мурлыкать сонным котенком от такого количества теплых, полных искренней нежности слов. На удивление Гермионе стало так спокойно на душе, что её собственная речь лилась непринужденным ручейком в такой новой для себя ситуации. Даже самой было откровением, насколько просто открывалось сердце тому, кто смотрел на неё таким лучистым, ласковым взглядом. Настолько легко протекала беседа, лишенная каких-либо недомолвок, только в компании близкой подруги, но никогда с представителями мужского пола. Гарри с Роном в расчет не брала, они все-таки ей практически как братья. Сегодня Гермиона выучила новый урок – не беги от страха и возможности быть осмеянной, а смело принимай вызов судьбы и тогда награда превзойдет все твои ожидания. Хоть Фред и негодовал из-за Кормака, его шантажа и того, что возлюбленная девушка и словом с ним не обмолвилась о такой наглости шестикурсника, но вся злоба притупилась. Счастье взаимности чувств укрыло его мягким одеялом, лишая всякого желания разрушать чудесный момент негативными эмоциями. Оттого он ограничился непродолжительным тихим ворчанием. Пока Гермиона сквозь улыбку вспоминала все мелкие детали их совместных встреч, Фред, как завороженный не мог оторвать глаз. Даже в своей школьной мантии, которую та, по всей видимости, не снимала для напоминания о своем грозном школьном статусе, она казалась такой милой. Староста отвлеклась от словесного потока лишь тогда, когда паренек потянулся ближе, осторожно проводя пальцем по её щеке. От такого неожиданного жеста былое смущение тут же юркнуло обратно, заливая девичье личико краской. – Знаешь, мне теперь интересно, когда мы шли под мантией к кладовой Снейпа, о чем ты думала? Я уж начал беспокоиться, шли же медленно, а у тебя наблюдалась какая-та странная мечтательная одышка, – лукаво улыбнулся загонщик. – Уж не я ли был её причиной, а? – Так ты заметил? – стоило Гермиону застать врасплох, она тут же стушевалась, превратившись в насупившегося хомячка. До чего же Фреду нравилось наблюдать такую картину, до которой по обыкновению доводили его подшучивания. Вздохнув, староста собиралась с мыслями. Чего уж таиться? – Просто из-за необходимости тесниться под мантией с такой дылдой, как ты, было сложно не учуять твой одеколон с запахом ели. Сразу вспомнились рождественские каникулы в Норе, мистер и миссис Уизли, праздничный стол и домашний уют, – мечтательно потянулась девушка, погружаясь в приятные моменты визитов в обитель рыжего семейства. Как же она соскучилась по родным стенам, по заботливой матери, которую напоминала и Молли Уизли своей неизменной участливостью. – Так я ассоциируюсь у тебя с праздником и домом? Я сейчас заплачу от умиления, – не сдерживая счастливую улыбку, Фред нежно прильнул губами к виску старосты. – Но за дылду отдельное спасибо, Миона. От такого поступка сердце девушки окончательно не выдержало, заставляя энергично подскочить на ноги. Слишком много потрясений на невинную, еще совсем зеленую в амурных вопросах голову Гермионы Грейнджер. – Ох, как я могла забыть, меня же еще один воздыхатель ждет, – съязвила она в ответ на такой жест, бросая нервный взгляд на выход. Спешить к Маклаггену у нее решительно не было желания, но оставаться наедине с этим влюбленным нахалом, что так невозмутимо и стремительно нарушал едва видимые границы дозволенного было слишком опасно для её нервной системы. – Действуем согласно плану. Жди нас с Джорджем, Ли и Кормаком в больничном крыле. И даже не думай пытаться вымолить у мадам Помфри выписку раньше срока. Если все-таки в нападении замешан кто-то еще помимо Маклаггена, тебе стоит оставаться здесь, в безопасности. Услышав ненавистное имя, парень скорчил болезненную рожицу. После того, как они расставили все точки на i, Фред не хотел расставаться с Гермионой, уж тем более отправлять прямо в лапы мерзкого Кормака. – Я, по-твоему, постоять за себя не могу? На седьмом курсе, как-никак, – чинно возмутился единственный пациент больничного крыла, складывая руки на груди. – Да, с твоими навыками и знаниями и впрямь загадка, как ты оказался у мадам Помфри, – насмешливо хмыкнула Гермиона, и уже хотела направиться к выходу, как вдруг её руку накрыла знакомая ладонь в тщетной попытке оттянуть неизбежное. – Будь осторожна, – серьезно проговорил парень. Староста ответила мягкой улыбкой и, попрощавшись, прикрыла за собой дверь. Маклагген наверняка уже ожидал её во внутреннем дворике замка, потешаясь над её безысходностью. Ничего, думала Гермиона, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним. После ухода посетительницы в больничном крыле воцарилась тишина. В воздухе сквозило чувство тревоги, тяжелым осадком покоившемся на дне рыжей души. Фред понимал беспокойства Гермионы за его сохранность, но все же он не сахарный, боевые заклинания выучил, да и парень он, в конце-то концов. По-хорошему это ему отдуваться надо, а не старосте. А ведь всему виной пресловутый статус школьного блюстителя закона, который так бережет Гермиона. Вдруг и по окончанию очередной операции девушка поставит репутацию выше отношений, на которые рассчитывал парень? Напряженный ход мысли нарушила скрипнувшая дверь. Неужели Гермиона вернулась? С зажженной надеждой парень обернулся на звук, однако в проходе показалась родная рыжая голова. – Ого, сколько радости в глазах при появлении обеспокоенной сестры, – иронично заключила Джинни, потирая ручки. На пути к близнецу она встретилась с Гермионой. У той все эмоции на лице были написаны, но расспросить хорошенько времени не было. Поэтому пора отыгрываться на Фреде. – Принимай мои искренние поздравления, братишка. Только знай, если обидишь Миону, я тебе устрою сладкую жизнь. – Мерлин, и чего меня все запугивают младшей сестрой, даже она сама? – удивился парень, натягивая на лицо одеяло в поддельном испуге. Уизли младшая горделиво уселась рядом с братом. – Возможно, только на неё и можно положиться? Прикрывает ваши пятые точки, промышляет сводничеством и к тому же, – сестра подняла указательный пальчик к небу, – все по доброте душевной. – Да, конечно, по доброте! Помню я про твою скидку. Выбрала что-то, хитрюга? – Уже взяла. Вас с Джорджем фиг найдешь, так что я сама беспардонно прикарманила причитающийся мне любовный напиток в туалете Плаксы Миртл. Фред непонимающе уставился на сестру. Насколько ему было известно, с Майклом у Джинни все в порядке. Однако в голове позади образа Когтевранца с длинными темными волосами возникла еще одна фигура. Гаденькая ухмылочка и золотые кудри, от которых выворачивало все нутро. – Только не говори, что тебя попросил твой женишок. Удивленный безошибочной догадке взгляд Уизли младшей заставил близнеца схватиться за голову. – Джинни, что ты наделала!