Шантаж - дело неблагородное

Разочарование предательства нещадно жгло глаза, но, сколько бы пальцы не смахивали соленые слезы, остановить бурный поток они не могли. Сейчас было сложно определить, что причиняло страданий больше – израненная душа или жуткое головокружение от сильного столкновения макушки с твердой поверхностью пола. Пелена застилала глаза, но Джинни упорно шла к выходу из кабинета, в котором они с Гарри и Роном недавно очнулись. Её мотало из стороны в сторону, но образовавшаяся от услышанного дыра в груди настойчиво заставляла брести вперед. Ноги сами вели в гостиную родного факультета, однако от раннего беспокойства за близнецов и подругу не осталось и следа. Теперь-то торопиться было ни к чему. Позади раздался металлический голос брата. Он отлетал от каменных стен коридора, заставляя новую волну слез накрыть Джинни с головы до ног: – А я ведь тысячу раз предупреждал насчет этого Корнера, но она все равно слепо вставала на его защиту. – Да уймись ты уже, Рон! Какой смысл про это напоминать? Ничего уже не исправишь, а ты своими словами только делаешь ей больно, – гневно прикрикнул на друга Гарри, сжимая в руках содрогающуюся фигурку Уизли младшей. В отличие от нее, поступь и движения парней были куда увереннее, ведь у них было больше времени прийти в себя. – Может, научится уму-разуму, – процедил парень, гордо вскидывая голову. У Рона, по всей видимости, не было и капли сочувствия к младшей сестре. Он столько раз предупреждал её, столько нравоучительных слов высказал, причем довольно объективных, с которыми не мог поспорить никто, даже Фред с Джорджем, а она не хотела взглянуть правде в глаза. Да даже Гермиона и та чувствовала в Майкле что-то настораживающее. Хоть она и старалась найти правду в оправданиях Джинни, поскольку приходилась ей лучшей подругой, а о личности Корнера знала немного, но даже этот факт не мог искоренить те сомнения, что напрочно поселились на подкорке подсознания относительно Когтевранца. И что по итогу? По итогу Рон оказался прав, и с его мнением и наблюдательностью надо было считаться. – Каков молодец, здорово, просто супер! – сквозь стиснутые гневом зубы выплюнула Джинни, посылая брату полный боли взгляд. – Повертел головой на матче. Да, для тебя же это чудовищный труд, Рональд Уизли, ведь обычно ничего, кроме своей ненаглядной жратвы в Большом Зале ты заметить не в силах! Торжествующий вид Уизли младшего мгновенно сошел на нет. – Прямо как ты, что из-за слепой влюбленности в упор не видела, как тобой вертел этот скользкий гад! Или что, тебе это так нравилось? Тогда вперед, беги к своему Майклу на задних лапках, только косточку не забудь! – Рон, Джинни, пожалуйста, остыньте. Сейчас надо думать, как быть с… – Гарри пытался хоть как-то вразумить друзей и привести в чувство, но договорить ему не дали. Оба ребенка семейства Уизли разгорались в ожесточенном пламени эмоций. От фразы брата, в голове девушки что-то щелкнуло. Будто тумблер переключили, отсекая всякую жалость. Заведенная до максимума пружина из жгучей обиды и ярости на себя, на Рона, на Майкла, даже на невинного Гарри со свистом раскручивалась, не оставляя волшебнице и шанса скрыть в тайне темные мысли. Словно шершавые камни, они с силой вонзались в слух парней, заставляя сердце бешено стучать. – Что ж, поздравляю, гениальный сыщик! Что теперь? Будешь с лупой бегать за кошкой Филча и документировать, по каким углам она гадит? – огрубевшие губы младшей Уизли скривились в саркастической усмешке. – Мне осточертел твой невыносимый характер и постоянное желание хоть каким-то образом продемонстрировать свое жалкое подобие превосходства! Искаженный болью крик заставил проходящих мимо зевак в быстром темпе покинуть пространство школьного коридора. Призраки и те резко поменяли направление своего движения, бросая косые взгляды на троицу, а портреты старательно прятали глаза, либо перебегали на соседние рамы подальше от внезапной истерики студентов. Продолжив, подобно близнецам, Джинни изобразила наигранное сочувствие: – Бедняжке Рональду надоело вечно находиться в тени Гарри и Гермионы? Замечательно, продолжай в том же духе, кричи о своей правоте и следи за всеми, как твоя мерзкая крыса! Только знай, как бы ты не рвался доказать, что чего-то стоишь, сколько бы никчемных усилий не прикладывал, ты все равно останешься пустым местом! Гарри в немом шоке отпустил вырывающуюся девушку, после чего она скрылась в недрах школы, унося бушующий в душе шторм. Её пропитанная ядом тирада гулким эхом раздавалась по опустевшему коридору, заползала в голову, выбивала из легких весь воздух. Но самое ужасное заключалось не в обвинениях Джинни, а в том, что она озвучила собственные мысли Рона, от которых он старался бежать, как от огня. Уизли младший пошатнулся, как от пощечины, не в силах что-либо сказать. Разозлившись его причитаниям после новости о лжи Корнера, сестра задела его за живое, отчего клокочущая обида провалилась вглубь сердца, коснулась дна и осела горькой пеленой разочарования и жалости к себе. И эту жалость он ненавидел всем нутром, потому что не находил достаточно сил, чтобы её пресечь. Гарри с ранних лет купался в лучах славы, хоть и пути к ней не позавидуешь. В своей черед Гермиона хвалилась глубокими познаниями даже в тех вещах, что изучались на пару курсов вперед, отчего помогала троице выпутываться даже из самых сложных ситуаций. А что он? Преодолевая преграду за преградой, постоянно выступал дурачком на вторых ролях. Пытался пробиться в спорте, но и там братья-близнецы во всем его превосходили. Чтобы он ни делал, его неизменно преследовал страх быть осмеянным, непризнанным и участь навсегда остаться серой тенью в окружении талантливых и великих друзей. Парень сокрушенно стоял, едва слыша, что твердил ему Гарри. – Она это не всерьез, просто из-за эмоций наговорила сгоряча, – избранный с сожалением стиснул плечо друга, стараясь вернуть его в реальный мир. – Проехали, – только и смог выдавить из себя Рон, стыдливо пряча глаза. – Сейчас важнее всего поставить остальных в курс дела. С трудом прейдя в себя, друзья устремились по коридору в противоположную сторону от скрывшейся Джинни. Сестра находилась в таком потрясении и смятении, что решать какие-либо дела сегодня она бы точно не смогла. Сердце пекло адским огнем, застилая все прочие проблемы, что меркли на фоне предательства. Майкл, её Майкл! Как он мог так с ней обойтись, использовать в угоду желаний своего дружка? Когда Джинни вбежала в спальню мальчиков искать вещи Фреда, Гарри с Роном потребовали объяснений её неожиданному появлению и спешке. Прикрывать Гермиону в такой ситуации было невозможно, потому пришлось посвятить мальчишек во все детали. Надо было видеть лицо Рона, стоило ей заикнуться про отданный в руки Корнера флакончик с любовным напитком. Тогда он еще не отошел от новости про влюбленность Фреда в его подругу детства, так тут еще и сторонник Маклаггена, который вел себя до чертиков подозрительно в момент нападения на Фреда на стадионе, в два счета заимел необходимое зелье через наивную сестру! Джинни упиралась до последнего, защищая возлюбленного, ведь она, по крайней мере, не могла знать наверняка, попал ли флакон в руки к Кормаку или версия Когтевранца все же была правдивой. Все-таки товары близнецов и впрямь пользовались всеобщей популярностью. К тому же Майкл никогда не врал ей, в отличие от братьев, потому доверие к своему парню у Джинни было отнюдь не на нуле. Да и кто сказал, что Фред не ошибся? Словом, младшая Уизли ни в какую не хотела признавать даже малейший намек на причастность Корнера к темным делишкам Маклаггена. Конечно, шестикурсник был ей не особо приятен, особенно после того случая, когда он принудил Гермиону идти с ним в Хогсмид. Со стороны это казалось неприемлемым способом позвать девушку на свидание, и Джинни не могла оправдать поступка Кормака, но он приходился хорошим другом Майклу, потому она слепо пыталась идти на уступки. Знала бы она, что в скором времени Майкл лично даст ответы на все вопросы Гарри и Рона, то сто раз пожалела о напрасно потраченных в ссорах с братьями нервах. *** Вооружившись всем необходимым, троица направилась к оказавшемуся на больничной койке близнецу, пока на третьем этаже они не заметили исходившее из недр одного кабинета странное сияние. Путь компании пролегал мимо, потому они, как истинные Гриффиндорцы, неминуемо ринулись найти причину загадочного источника света. Но, стоило им оказаться внутри, как дверь с легким скрипом захлопнулась. – Какого черта тут…– голос Рона потонул в груди. В глазах потемнело, а тела трех волшебников рухнули на пол, погружаясь в обволакивающую пустоту бессознательного. Сколько времени провели в таком состоянии, они едва ли бы могли предположить. Вязкий мрак сменился на тупую ноющую боль в висках от резкого падения. Когда Гарри с Роном смогли открыть глаза, то ожидали увидеть кого угодно, но точно не подозреваемого Когтевранца собственной персоной. Видимо он постарался вернуть их в реальность, если не сам устроил ловушку. Первым среагировал Рон. Нащупав обмякшей рукой палочку, он неуклюже выставил её перед собой, все еще рассредоточенным взором окидывая парня. – Стой, где стоишь, Корнер, – прошипел Уизли младший, на что Когтевранец вскинул руки, показывая, что безоружен и опасения ни к чему. – Я даже представить не мог, что он посмеет тронуть Джинни. Он же обещал, что и пальцем к ней не прикоснется, – голос парня звучал неестественно спокойно, казался будто выцветшим. Майкл не отрывал взгляда от своей девушки, которую заблаговременно переместил с холодного пола на скамью. Но в том, что после произошедшего Джинни все еще захочет остаться его девушкой он сильно сомневался. – Только не делай вид, что ты тут ни при чем, – Рон помог Гарри подняться, все еще сжимая в руках палочку. – Не собираюсь. Больше не собираюсь, – Майкл хотел было поправить упавшую на лицо Джинни прядь волос, но его остановил ледяной голос Гарри. – Отойди от нее, живо. Когтевранец не без труда оторвал прикованный к девушке взгляд, но руку все же отдернул. Спустя мгновение он сам принялся за рассказ, даже просить не пришлось. Описал все в мельчайших деталях, как Маклагген планировал убрать Фреда из команды и как хотел заполучить их подругу. С каждой секундой глаза Рона расширялись. Он оказался прав, чертовски прав в своих догадках! Только в голове Гарри стучал вопрос: – Вы с Кормаком зашли слишком далеко, не находишь? – Да, кто из вас на нас напал? – согласно кивнул Рон, потирая шишку на голове. От такого пропитанного призрением обвинения в темных глазах Майкла блеснул странный огонек. – Кормак сейчас в Хогсмиде вместе с Грейнджер, а я вас только недавно нашел. – Откуда нам знать, что это не ты нас вырубил? – Включи голову, Уизли. Какой мне был смысл сначала вредить, а потом приводить вас в чувства и обо всем этом рассказывать? Это был не я, – несообразительность брата возлюбленной частенько раздражала Майкла, но от дальнейших едких комментариев он все же воздержался. – Тогда чьих рук это дело? Замолчав, парень засомневался, но украдкой брошенный взгляд на все еще бессознательную Джинни подбросил больше уверенности. Сорвавшееся с губ имя повергло друзей в недоумение. – Это шутка какая-то? – За юмором обращайся к близнецам. У меня с этим, к сожалению, туго. Сейчас нужно его найти, пока еще кто-нибудь из вашей семьи не пострадал, если не уже. В комнате воцарилось молчание, прерываемое лишь мерным дыханием Джинни. Майкл специально повременил с тем, чтобы девушка очнулась, поскольку не хотел видеть её слезы. Пусть лучше она узнает все от брата и друга. Может, он и трус, пускай так, но причинять еще больше страданий, помимо физических, парень просто не посмел. – Кто-нибудь видел Джорджа? – резко в голове Гарри всплыло осознание, что последний раз он наблюдал присутствие близнеца только за завтраком. Внутри у друзей все похолодело. – Правильный вопрос, Поттер.