Mother of Wolves

В письме, написанном собственноручно лордом Болтоном, объяснялось, что Домерик таинственным образом заболел после посещения своего незаконнорожденного сводного брата. Лорд Болтон подозревал, что его незаконнорожденный сын отравил своего наследника и заключил его в темницу под Дредфортом. Он призвал Неда приехать на восток и вынести приговор предполагаемому убийце. Горе Робба взвыло, как раненый волк, когда он узнал о смерти своего друга. Домерик был ему почти как брат. В ту же ночь Кейтилин застала его за тем, что он рубил тренировочный манекен на куски своим мечом, единственный известный ему способ выразить свою ярость. Некоторое время она молча наблюдает за ним, позволяя ему утомить себя. — Сир Родрик этого не одобрит, — наконец заметила Кейтилин, ее тихий голос был единственным звуком в пустом дворе, не считая ударов меча Робба. Он остановился, затем позволил ему упасть на землю, холодный металл лязгнул о твердую землю. — Я убью его. Я убью этого ублюдка, — поклялся он прерывистым и хриплым голосом. Кейтилин подошла ближе и обняла лицо сына своими руками. Даже в тусклом лунном свете она ясно видела его покрасневшие глаза, полосы слез на его сердитом лице. — Судьба Рамси Сноу находится в руках твоего дяди, а не в твоих. Я понимаю твою жажду мести, но никогда не позволяй этому поглотить тебя. Она знала, что не должна испытывать к сыну ничего, кроме жалости, но в ее сердце шевельнулся старый страх. Кейтилин никогда полностью не отвергала идею о том, что бастарды отличаются от других детей, рожденных с тьмой внутри, которая делает их ненадежными. Много лет назад она убедила себя, что может воспитать бастарда благородным, что она может заставить Робба, Джона и Мию быть преданными ей и ее семье. Но что, если она ошиблась? Что, если один из них окажется похожим на Рамси Сноу, несмотря на все ее усилия? Или, что еще хуже, из-за них? Сообщить Рене ужасную новость оказалось труднее, чем Кейтилин себе представляла. Хотя она старалась нанести удар как можно мягче, слова застряли у нее в горле, а перед глазами поплыли слезы. Еще до того, как Кейтилин наконец смогла заговорить, Рена поняла, что что-то ужасно не так, и беспокойство ясно отразилось на ее лице. — Домерик теперь с богами, — хрипло прошептала Кейтилин, страшась ответа дочери. Она взяла мягкие маленькие ручки Рены в свои. — Мне так жаль, моя дорогая девочка, он умер два дня назад. Рена отрицательно покачала головой: — Я не понимаю. Как он умер? — Мейстер говорит, что он скончался от болезни, — начала Кейтилин, боясь, что каждое слово вызовет поток слез. — Но его лорд-отец считает, что его отравили. — Никто не причинит вреда Дому! Рена воскликнула: — Он добрый, дружелюбный и скромный. У него нет ничего такого, что могло бы заставить кого-то хотеть причинить ему боль! — Твой лорд-отец отправится в Дредфорт, чтобы расследовать это дело, — объяснила Кейтилин. Рена на мгновение застыла, а потом у нее навернулись слезы. Кейтилин обняла дочь и позволила Рене плакать у нее на плечах, пока слезы больше не кончились. Она была бледна, с красными глазами и измучена, с затравленным выражением лица, которое Кейтилин больше никогда не хотела видеть. — Я не уверена, что он любил меня, — в ужасе прошептала Рена. — По крайней мере, не так, как я его любила. Я знаю, что ему нравилось мое общество, но это не то же самое, что любовь! Кейтилин поклялась: — Да, моя милая, моя бедная девочка. Лорд Болтон уверяет нас, что Домерик хотел жениться на тебе, но умер прежде, чем ворон твоего лорда-отца достиг его. — Я не знаю, делает ли это все лучше или хуже мне! Рена всхлипнула. Через несколько дней Нед поехал на восток в Дредфорт вместе с Роббом, чтобы вершить правосудие за некогда многообещающим молодым человеком. Убийца отрицал какую-либо роль в смерти Домерика, но лорд Болтон привел полдюжины свидетелей, чтобы подкрепить обвинение. Все они были мелкими жителями — сельскими жителями, вольными всадниками и временными жителями, — которые либо жили на землях Болтона, либо недавно проезжали через них. Рассказы о преступлениях этого ублюдка могли мгновенно превратить человеческую кровь в лед. После описанных ему ужасов Нед не сомневался в виновности этого ублюдка. Он избавил Рамси Сноу от головы твердой рукой и ясным сознанием. Тетя Домерика, Барбри Дастин, леди Барроутона, приехала на суд, и говорили, что ее гнев, казалось, излучался вокруг нее, как отблеск бушующего огня. Эта бедная женщина через многое прошла. Она потеряла мужа и сестру, а теперь и племянника, которого помогала растить, как родного сына. Робб поклялся Кейтилин, что видел, как леди Дастин улыбалась, когда кровь Рамси Сноу орошала землю. Кейтилин спросила его, что он почувствовал, увидев, как умер Рамси Сноу, и не от своей руки. Не глядя ей в глаза, Робб пробормотал, что с ним все в порядке. Теперь, лишившись двух сыновей, лорд Болтон поспешно женился на незамужней дочери лорда Сервина. Леди Джонелла была невзрачной, робкой и ближе к тридцати, чем к двадцати, но она была здоровой женщиной, и это было все, в чем действительно нуждался ее новый муж. Ее отец был просто рад, что наконец-то нашел ей собственное пристанище. Нед и Робб остались на маленькую, мрачную, ничем не украшенную свадьбу. На следующее утро лорд Болтон отвел Неда в сторону и выразил сожаление по поводу того, что Домерик и Рена не смогли пожениться, так как его сын любил ее всем сердцем. Чтобы восполнить эту потерю, он предложил, чтобы его первая дочь от леди Джонеллы была помолвлена с Маленьким Бартом. Нед согласился. Что бы кто-нибудь ни делал, чтобы утешить ее, Рена была безутешна, даже зная, что убийца Домерика мертв. Она запиралась в своих комнатах на несколько дней, открывая двери только для того, чтобы принять еду и питье. Однажды утром Кейтилин нашла Рену в постели со своей сестрой и друзьями; Арья, Мия, Джейн и Бет свалились на ее кровать, как щенки в конуре. — По крайней мере, она позволяет им утешать себя, — подумала Кейтилин. Это уже улучшение. После недели глубокого траура Рена наконец согласилась покинуть свои комнаты и поужинать с остальными членами семьи, но обнаружила, что ей нечего им сказать. Домерик заполнял ее мысли каждый час каждого дня. Брак, который ускользнул из ее рук, дети, которых у нее никогда не будет с ним. Кейтилин часто приходила в свою септу и ставила свечу Неведомому, молясь ради своей дочери, чтобы Домерик обрел покой в загробной жизни. Она была слишком молода, чтобы пережить такую тяжелую утрату. Другие дети были не намного счастливее. Арья обожала свою старшую сестру, и вид Рены, испытывающей такую боль, выбил ее из колеи. Бран, со своей стороны, не мог смириться с мыслью, что он ничем не может помочь. Когда Санса узнала эту новость, она отправила Рене длинное, искреннее письмо с соболезнованиями. Она была очарована юным лордом и считала, что со стороны богов было ужасно жестоко подарить Рене идеального мужа только для того, чтобы похитить его. Юный Нед и Джон Сноу также прислали свои соболезнования, хотя, в соответствии со своей натурой, их письма были короче и более прямыми. Это не означало, что они меньше жалели свою сестру или тоже не скорбели вместе с ней, просто они были такими, какие есть. Рена и Робб сблизились после смерти Домерика. Его любили все, но эти двое любили его больше всех. Один или два раза Кейтилин подслушала, как они вполголоса говорили о Домерике, вспоминая песни, которые он играл на своей арфе, его любовь к лошадям, похвалу, которую он воздавал своей покойной матери, леди Бетани. Впервые за две недели Кейтилин услышала смех Рены, когда та пересказывала шутку, которую однажды рассказал ей Домерик.

————————————————————

Робб и Джон поженились на совместной церемонии в Винтерфелле в первый день нового года. Это немного напомнило Кейтилин ее собственную свадьбу, хотя на карту было поставлено явно гораздо меньше. Церемония была скромной, но она стала бальзамом на мрачные события прошлого года. Джон и Мия постепенно налаживали дружбу на протяжении многих лет, но Робб и его новая жена были почти незнакомыми людьми. Ее звали Элинор Айвори, хотя все звали ее Элла. Ее прадед оказал услугу отцу лорда Вимана Мандерли и был вознагражден несколькими землями вдоль Белого Ножа. Элла была полной противоположностью Мии во всех отношениях. Мия была высокой и сильной для своего возраста, выше Джона, хотя он был готов перерасти ее, с густыми черными волосами и смеющимися голубыми глазами. Элла больше походила на Линессу Хайтауэр, с беспокойством заметила Кейтилин, маленькая и стройная, с волосами цвета меда и карими глазами. Она была хорошенькой, но выглядела так, словно сильный ветер мог сбить ее с ног. Самая младшая из двенадцати детей, Элла, вероятно, провела свое детство незамеченной и забытой. Там, где Мия была смелой и откровенной, Элла, казалось, мало что могла сказать кому-либо, включая ее нового мужа. Юный Нед, Санса и Рикон вернулись домой на торжества. Возвращение ее братьев и сестер, казалось, несколько вывело Рену из отчаяния. Она и Юный Нед снова были привязаны друг к другу, и было решено, что его воспитанничеству следует положить конец. Кейтилин поняла, что это был первый раз, когда все ее дети оказались в одном месте с тех пор, как Рена воспитывалась у Мормонтов все эти годы назад. Санса, казалось, мало изменилась с тех пор, как жила в Белой Гавани, все еще оставаясь элегантной маленькой леди и послушным ребенком. Ее дружба с сестрами Мандерли расцвела, хотя она была ближе к Вилле, чем Винафрид. Кейтилин и Нед, по общему признанию, нервничали из-за того, что снова увиделись с Риконом из-за того, как он был расстроен из-за них, но их страхи рассеялись, когда он попросил у них прощения за свое плохое поведение. Лорд Рикард и его дочь Элис приехали вместе, как и сестры Мандерли и их отец. Эдмур приехал посмотреть, как женится его племянник, к нему присоединились лорд Джейсон и сир Патрек. Лорд и леди Болтон прибыли в качестве жеста доброй воли с отцом и братом леди Болтон на буксире. Приехала вся семья Эллы, ее многочисленные братья, сестры, двоюродные братья, тети и дяди. Все они были вежливы и хорошо воспитаны, но в то же время ужасно скучны. Никто из семьи Мии не присутствовал, так как ее мать не могла позволить себе поездку, а такое событие было ниже внимания короля и его наследников. Они поженились перед сердце-деревом. Сначала отец Эллы отдал ее Роббу замуж, а Нед отдал Мию Джону. Нед был первым мужчиной, который стал отцом Мии Стоун, и для него было честью встать на место ее отца по крови. После этого Кейтилин устроила сытный пир в большом зале Винтерфелла. Ее первенец сын и пасынок были рыцарями, оба женаты на красивых девушках. Ей придется превзойти саму себя, когда Юный Нед женится. После пира лорд и леди Болтон уехали первыми, хотя лорд Сервин и его сын Клей предпочли остаться в Винтерфелле еще на некоторое время. Лорд Рикард и леди Элис также откланялись всего неделю спустя, но Юный Нед пообещал посетить Кархолд до конца года. Эдмур, Маллистеры и Мандерли не так спешили уезжать. Они провели очередную лунную очередь в Винтерфелле, явно наслаждаясь своим визитом. Эдмур так вырос с тех пор, как Кейтилин видела его в последний раз. В некотором смысле он был ее первым ребенком. Их мать умерла, когда Эдмур был совсем маленьким, и, как старшая дочь, Кейтилин стала его главной опекуншей. Лиза время от времени присматривала за ним, но Кейтилин была той, кто занимался им почти все дни. Теперь он был взрослым мужчиной, со следами каштановой бороды на подбородке. — Как поживает Рикон? Ему нравится Сигард? — спросила его Кейтилин однажды вечером, когда они ужинали у нее в покоях. — Мы с Недом так беспокоились о нем. Эдмур признался: — Он был просто ужасен, когда впервые приехал. Дерзкий, злой, своевольный, угрюмый. Когда я приехал к нему, я почти хотел отругать тебя за то, что ты отправила такого ребенка к такому старому человеку, как Джейсон Маллистер, но он достаточно хорошо справился с Риконом. Лорд Джейсон достаточно строг, чтобы не терпеть вспышку Рикона, но достаточно добр, чтобы вознаградить его за правильное поведение. Кейтилин воспользовалась моментом, чтобы осмыслить эту информацию, и повернулась лицом к огню: — И что Рикон сказал о нас? Когда мы рассказали ему об отправке на воспитание, он начал плакать и кричать, что мы его не любим. — Он так говорил?, — Эдмур выглядел потрясенным. — Я полагаю, мне следовало догадаться, что он был расстроен тобой, но я никогда не слышал, чтобы он говорил такие вещи. Когда он говорил о Винтерфелле, он также сказал, что ему там нравится и что он скучает по своей семье. — Я думаю, теперь он понимает, почему мы должны были отослать его, — ответила Кейтилин, все еще глядя в огонь, — но это не значит, что для нас это тоже не было трудно. — Он счастлив в Сигарде. Эдмур заверил сестру. Кейтилин повернулась к нему лицом: — Правда? — Он подружился с другими мальчиками. Не без труда, должен признать, но он это сделал. Патрек видит в нем младшего брата и потакает ему, когда его отец этого не хочет. Отец несколько раз навещал Сигард со мной, и он обожает Рикона; говорит, что он такой же, каким был Дядя Бринден в том же возрасте. Ей пришлось улыбнуться в ответ на это. Хотя у ее отца и дяди были свои разногласия, Кейтилин знала, что они все еще любят друг друга так, как могут любить только братья. Следующая луна была хорошим временем для всех участников. Робб и Джон, казалось, хорошо ладили со своими новыми женами, хотя Джон и Мия ладили больше, чем Робб и Элла. Нед развлекал мужчин частой охотой и соколиной охотой. Все дети делились историями о своих злоключениях на протяжении многих лет. Их всех интересовало, чем занимался Рикон с тех пор, как отправился в Речные Земли. Вилла Мандерли вскоре стала любимицей Арьи, хотя Кейтилин обнаружила, что ей больше нравится спокойное, разумное поведение Винафрид. Элла поначалу казалась отчужденной и сдержанной, но постепенно открылась своей новой семье. К облегчению Кейтилин, Элла была воспитана для ведения домашнего хозяйства и, таким образом, обладала хорошими знаниями, из которых можно было черпать, когда Кейтилин нуждалась в ее помощи. С годовалым малышом и несколькими гостями, о которых нужно было позаботиться, Кейтилин обнаружила, что присутствие Эллы сняло с ее плеч большую ношу. Сначала дети не были уверены, что делать со своей новой невесткой, но Элла покорила Сансу, научив ее играть на высокой арфе, и с тех пор Санса стала ее сторонницей. Однажды вечером Нед получил ворона от Бенджена в Ночном Дозоре, сообщившего, что двое их рейнджеров исчезли за Стеной, а третий дезертировал. Нарушение такой клятвы каралось смертной казнью. На следующее утро Нед подготовил своих людей, чтобы выследить своенравного черного брата и отдать его в руки правосудия. Он взял с собой своих сыновей, племянника и подопечного, оставив после себя только Барта. Эдмур, лорд Джейсон, сир Патрек и сир Вилис Мандерли также отправились вместе; речные лорды слышали только рассказы о Ночном Дозоре и с любопытством наблюдали за северной казнью. Такие вещи не предназначались для женских глаз, поэтому Кейтилин осталась дома с девочками. Не прошло и часа после того, как группа Неда покинула ворота, мейстер Лювин нашел Кейтилин на кухне и дал ей письмо, пришедшее с вороном. Ее добрый брат Джон Аррен скончался от летнего холода. Нед был бы убит горем, страдая, как наверняка должна быть семья Джона Аррена. — Бедная Лиза, — сетовала Кейтилин. Бедный Сладкий Робин! Быть таким молодым и так внезапно потерять отца. В письме говорилось, что король Роберт намеревался отправиться на Север, чтобы посетить Винтерфелл. Кейтилин сразу поняла, что он хочет, чтобы Нед заменил старика в роли Десницы Короля, потому что в королевстве не было другого человека, который он любил так сильно, как этих двоих. Скорее всего, даже не его собственные братья. В сумерках мужчины вернулись с двумя большими мешками, в которых лежали последние вещи, которые Кейтилин когда-либо ожидала увидеть, — щенки лютоволка. За два столетия к югу от Стены не было замечено ни одного лютоволка, и теперь девять пушистых, извивающихся существ бегали по ее кухне! По одному на каждого из детей, с волнением поняла Кейтилин. Щенки были разных оттенков серого, за исключением черного, зеленоглазого, которого взял Робб, и молчаливого альбиноса, который теперь принадлежал Джону. Ее волнение сменилось ползучим страхом, когда Бран рассказал им о мертвой матери-волчице с рогом в челюсти, олене, которого она разорвала на куски. Олень был символом Баратеонов, которые в тот момент направлялись на север. Это должно было быть предзнаменованием. Джон смущенно признался: — Отец думал, что мы должны оставить их в покое, но Бран так сильно хотел их, поэтому я убедил его, что они предназначены для нас. — Сначала мы нашли только семь, — добавил Робб, — так что нам пришлось опустить себя, но потом мы нашли двух других. Кейтилин одобрительно кивнула: — Ты молодец. — Ты не сердишься? Они оба казались удивленными. — Конечно, нет, — ответила Кейтилин. — Ты был прав, когда сказал, что эти волки предназначались для тебя, девять волков для девяти детей крови Старков. Это знак от богов. Хотя я беспокоюсь, что Барт может оказаться не готов справиться со своим волком. Он все еще совсем ребенок. — Не волнуйся, тетя Кэт, мы позаботимся о его волке, пока он не подрастет, — пообещал Джон. Его преданность ее детям всегда согревала сердце Кейтилин. Она оставила детей их новым спутникам и отправилась в богорощу на поиски своего мужа. Она нашла его в его любимом месте, под сердце-деревом. Он чистил свой двуручный меч Лед в ледяном чёрном озере, которая лежала за деревом. Кейтилин не испытывала особой любви к этому дереву; ей всегда казалось, что его кроваво-красные глаза наблюдают за ней, и это чувство тревожило ее. Когда Нед услышал, что она подошла, он спросил о детях. — Уже влюблены в своих волков, — улыбнулась Кейтилин, — Но они все еще выбирают имена. Вытирая кровь со своего меча, Нед начал рассказывать о дезертире. Он был наполовину безумен, напуган чем-то, что Нед едва мог себе представить. Все больше и больше людей покидали Ночной Дозор, казалось, от страха. Нед считал, что это одичалые, возглавляемые Королем-За-Стеной, Мансом Налетчиком. Наконец Кейтилин сообщила ужасную новость своему мужу. — Мне так жаль, любовь моя. Джон Аррен мертв. Прибытие короля пробудило одно из предсказуемых состояний Кейтилин-неустанное стремление к совершенству, которое часто заставляет других называть ее суетливой. Это раздражало ее, но были вещи и похуже, которыми они могли бы ее назвать. Она вытерла пыль со всех углов и уложила все непослушные волосы, когда холодным летним утром королевский двор прибыл в Винтерфелл. Король Роберт сильно изменился с тех пор, как Кейтилин видела его в последний раз, более пятнадцати лет назад. Он сильно растолстел, его голубые глаза казались затуманенными, а на подбородке росла густая, узловатая борода. Исчез тот пленительный молодой лорд, к которому женщины стекались, как пчелы к цветку. — Годы для одних жестче, чем для других, — напомнила себе Кейтилин. Важнее было то, что король Роберт тепло приветствовал ее, как сестру и просто жену своего друга. Она вспомнила лютоволчицу и рог, застрявший у нее в горле. Королева Роберта, Серсея Ланнистер, по выражению ее лица ясно дала понять, что предпочла бы быть в другом месте. Несмотря на свои чувства, она сохранила королевскую грацию, когда Роберт представил королевских детей, наследного принца Джоффри, принцессу Мирцеллу и принца Томмена. Когда Нед представил их истиннорожденных детей, Кейтилин могла поклясться, что глаза Роберта затуманились, когда он посмотрел на Рену. Королева Серсея внимательно посмотрела на близнецов, затем заметила с чем-то похожим на самодовольство: — Они не так похожи, как я думала. Какая жалость. Робб и Джон присутствовали, как и Элла, но Мие было приказано оставаться в своих комнатах, пока ее не позовут. Королева Серсея не хотела бы, чтобы бастард ее мужа присутствовал, и Кейтилин не хотела ее обидеть. Мия понимала это, но Кейтилин чувствовала, что она все равно сердится. Роберт приказал Неду отвести его в склеп, несмотря на возражения своей королевы. Когда двое мужчин ушли, Кейтилин взяла ситуацию под контроль и провела королевскую компанию внутрь. Их комнаты были приготовлены с зажженными каминами и легкими закусками, чтобы они могли прийти в себя перед вечерним пиршеством. В тот вечер во время пира Кейтилин попыталась вовлечь королеву в разговор, но та, похоже, не проявила интереса. Вместо этого Кейтилин провела большую часть ужина, беседуя с лордом Джейсоном, который сидел рядом с ней. Король выставил себя на посмешище, откровенно флиртуя со служанками, и Кейтилин быстро стало ясно, почему королева не может насладиться пиршеством. Дети не замечали никакого напряжения между взрослыми, вместо этого довольствовались тем, что наслаждались обществом друг друга. Кейтилин могла только разглядеть Робба, Джона, Эллу и Мию, сидящих среди оруженосцев и вольных всадников в задней части зала. Она смогла найти их среди большой толпы только благодаря их лютоволкам. В ту ночь они с Недом удалились в ее покои и, позабыв о дневных заботах, страстно занялись любовью. Нед подтвердил ее подозрения, что Роберт намеревался сделать его преемником Джона Аррена на посту Десницы короля. Кейтилин пришла в ужас, услышав, что Нед отказал ему. Она должна была заставить его понять причину. Затем он добавил, что король просил о помолвке между принцем Джоффри и Реной, которую ему пришлось отклонить, потому что он чувствовал, что ее горе из-за Домерика все еще слишком свежо. — Я знаю, что моя дочь пережила ужасную потерю, — сказала Кейтилин своему мужу. Она снова представила себе мертвого лютоволка и оленя, лежащих мертвыми в снегу. — Но она не может вечно оплакивать Домерика. Свадьба не обязательно должна состояться завтра или даже в следующем году, но она заслуживает хорошей помолвки. Что может быть для нее лучше, чем стать королевой? Нед скептически посмотрел на нее: — Рена очень любила Домерика, а он ее. Я боюсь, что она будет разочарована принцем Джоффри и никогда не найдет счастья с ним. — Ты слишком много беспокоишься. Рена еще так молода, и ей дали второй шанс. Возможно, со временем она полюбит принца Джоффри, — настаивала Кейтилин. Неожиданный стук в дверь прервал их спор. Гвардеец Десмонд сообщил им, что мейстер Лювин снаружи и требует срочной встречи с ними. Он нашел в своей башне странную деревянную коробку с запечатанным сообщением внутри и мирийской линзой. Кейтилин узнала печать, принадлежащую дому Арренов. От Лизы. Записка была написана секретным кодом, который она и ее младшая сестра разработали в детстве. Как только Кейтилин прочитала сообщение, она зажгла огонь и бросила его внутрь. — Лиза говорит, что Джон Аррен был убит. Сначала Нед отказывался в это верить, убежденный, что Лиза просто больна от горя и видит тени на каждом углу. Хотя Лиза, возможно, была импульсивной, и Кейтилин никогда не могла простить сестре ее холодность по отношению к ней и ее детям, послание должно было быть тщательно спланировано, чтобы быть написанным и отправленным без глубоких раздумий. Лиза рисковала погибнуть, если он попадет не в те руки. Кейтилин посмотрела на мужа. — Теперь у нас действительно нет выбора. Ты должен стать Десницей Роберта. Ты должен отправиться с ним на Юг и узнать правду. Мейстер Лювин поддержал ее, сказав Неду, что как Десница короля он будет иметь власть найти убийц лорда Аррена и предать их суду, гораздо большую власть, чем у него было как у Хранителя Севера. Когда он закончил, Кейтилин напомнила ему, что он считает Роберта своим братом во всем, кроме крови. Нед был явно недоволен обоснованностью их аргументов. Он согласился отправиться на юг, но сказал Кейтилин, что ей придется править Винтерфеллом вместо него. Юному Неду было тринадцать и скоро должно было исполниться четырнадцать, и он не мог самостоятельно править Севером еще несколько лет. Они решили, что Рена будет помолвлена с принцем Джоффри, хотя и опасались, что такая перемена разлучит ее с друзьями, которые смягчили ее горе. Кейтилин пришла в голову мысль: — Рена должна быть окружена друзьями. Перемена могла бы быть для нее менее трудной, если бы она была с другими девушками с Севера. — Кто бы пошел с ней? — спросил Нед. — Ее сестры, конечно, — предположила Кейтилин, — леди Винафрид и леди Вилла, если их отец позволит; я уверена, что их дедушка был бы более чем доволен. С ней должны быть девочки благородного происхождения. Ее собственный маленький двор. Я знаю, что она также близка с Мелессой Амбер и Уной Холт. Точно не Элис Карстарк, ее отец захочет, чтобы она вышла замуж за Юного Неда, как только она получит свою кровь. Возможно, одна из дочерей леди Мормонт. Чтобы показать, что они вернули нашу благосклонность. Нед согласился с ее планом, но затем добавил кое-что, что глубоко расстроило ее. — Я поеду в Королевскую Гавань с Браном. Он объяснил, что принц Джоффри не очень хорошо ладил с Юным Недом, и он надеялся, что Бран сможет подружиться с будущим королем.