Элла
Когда большинство мужчин отправились на охоту, Элла обнаружила, что в Винтерфелле стало спокойнее, чем она когда-либо думала. Король хотел кабана для ночного пира. Он взял с собой своего старшего сына, наследного принца, а лорд Нед взял с собой Юного Неда, Робба и Джона. Его младший брат, Бенджен Старк, приехавший со Стены, пошел с ними, как и брат леди Кейтилин сир Эдмур Талли и его друзья. Женщин и детей оставили здесь, чтобы насладиться еще одним днем покоя, прежде чем королевский двор отбудет в столицу. Элла провела утро с единоутробными сестрами Робба и их друзьями. У Рены, которая была помолвлена с кронпринцем, была целая группа девушек из знатных семей, которые выступали в качестве ее фрейлин в Королевской Гавани, а также ее младшие сестры: Винафрид Мандерли, пухленькая и симпатичная девушка, и ее сестра Вилла, которая смело покрасила волосы в ярко-зеленый цвет; Джейни Пуль, дочь управляющего Винтерфелла; Мелесса Амбер, старшая дочь Большого Джона, которую люди называли Лисоловкой за ее любовь к охоте на лис; Лира Мормонт, которая была близкой подругой Рены, когда она воспитывалась на Медвежьем острове; и Карлена Рисвелл, чей двоюродный брат Домерик Болтон когда-то был помолвлен с Реной. Она чувствовала себя не в своей тарелке среди них, потому что не разделяла их давнего товарищества. Все они знали Рену много лет. Она пожалела, что лорд Нед спрятал Мию в замке Сервин, что Мие не нужно было избегать гнева королевы. Мия чувствовала себя более равной, чем эти девушки. Боги не благословили Эллу умением легко заводить друзей. После их ланча она ушла, и они, должно быть, едва заметили, что она ушла. Элла бродила по дворам Винтерфелла, не имея в виду никакой цели. Замок пугал ее, но она решила сделать его своим домом. Ее брак принес ей больше престижа, чем у ее сестер, и она отказалась растрачивать свое состояние. Робб водил ее на экскурсию по замку незадолго до того, как они поженились, так что это не было для нее совершенно незнакомым. Она улыбнулась, подумав о своем муже. Правда, они еще не были близки, но они достаточно хорошо нравились друг другу. Возможно, если бы она скоро родила ему сына, он любил бы ее больше. Вскоре Элла оказалась рядом с самой старой частью замка, где столетия забвения оставили здания наполовину в руинах. Винтерфелл стоял почти восемь тысяч лет, если верить рассказам. Она прошла мимо могильный дворик возле Первой Твердыни, где Старки хоронили своих самых верных слуг. Элла знала, что склепы были поблизости, но она не осмеливалась войти в них одна. Разрушенная башня стояла в нескольких ярдах. Когда-то самое высокое здание в Винтерфелле, молния ударила в верхнюю треть, и Старки покинули его. Лютоволчонок Брана стоял у основания башни и тревожно кружил вокруг нее. У всех детей лорда Неда и леди Кейтилин был лютоволк, единственные, кого видели к югу от стены за много веков. Робб назвал своего черного как смоль волка Виндчейзером за его скорость. Волком его двоюродного брата Джона был Призрак, альбинос, который никогда не издавал ни звука. Близнецы назвали друг друга волками; Рена назвала волка Юного Неда Армидоном, а он назвал ее Лунной Девой. Волк Сансы, самый воспитанный из помета, стал Леди, а волк Арьи был назван Нимерией в честь принцессы Ройнаров. Рикон выбрал для своего волка простое имя Мороз, и оно ему очень подошло. Поскольку Барт был слишком молод, чтобы дать своему волку имя, все привыкли называть его Чудовищем. Только Бран еще не нашел имени своему волку. Когда она проследила за взглядом щенка и подняла глаза, она увидела Брана высоко среди горгулий и ворон. Элла застыла в страхе. Все в замке знали, что он любил лазать, независимо от того, как часто его мать отговаривала его от этого. Робб любил хвастаться, что Бран никогда не падал, но это не остановило ее сердце от бешеного стука при виде его так далеко от земли. Она хотела окликнуть его, но испугалась, что внезапный шум может напугать его. Она стояла под таким углом, чтобы было видно, что он смотрит в окно, но она не могла сказать, на что он смотрит. Из окна башни высунулась рука, и Бран рухнул на землю. Рот Эллы издал вопль ужаса, прежде чем ее разум полностью осознал, что произошло. Кто-то убил Брана. Бран, самый милый и добрый из детей лорда Неда. Ее кровь закипела, и Элла побежала к своему маленькому деверю так быстро, как только могли ее ноги, выкрикивая его имя. В этом не было никакого смысла, его все любили. Она нашла его лежащим на спине, молчаливым и неподвижным, хотя его глаза были широко открыты. Его лютоволк взвыл, словно от горя. Ее руки дрожали, она боялась прикоснуться к нему. Над ними кружила стая ворон. Их визг казался странно далеким и тихим. Грудь Брана вздымалась и опускалась. Он выжил. Слава богам, он выжил! Но опасность еще не миновала. — Бран, ты меня слышишь? — в отчаянии спросила Элла. Его веки затрепетали, и он издал горловой звук. Элла посмотрела на башню и ничего не увидела из окна. Нападавший, должно быть, все еще внутри, но сначала она должна была позаботиться о выживании Брана. Она проклинала себя за то, что закричала. Наверняка они слышали ее и уже планировали побег. Охваченная ужасом и чувством вины, Элла подняла бедного Брана на руки и побежала обратно в более населенную часть замка. Она побежала через двор в караульную. Большинство мужчин ушли, но некоторым пришлось остаться. К своему облегчению, она нашла трех мужчин, сидящих снаружи, точящих мечи, и окликнула их. Они встали, когда она подошла к ним с умирающим ребенком на руках. — Леди Элинор, что случилось?! — спросил самый старый мужчина. — Мейстера! Она задыхалась от нехватки воздуха. — К мейстеру! Спросивший ее мужчина приказал одному из своих младших товарищей забрать у нее Брана и бежать в башню мейстера. Элла сдалась ему без боя. Солдат мог бежать быстрее ее. Щенок, который следовал за ней, теперь побежал за солдатом. Как только ее руки освободились, она указала на разрушенную башню, все еще пытаясь заговорить из-за жжения в легких. Еще больше людей вышли из караульного помещения, разбуженные суматохой. — Да будут милостивы боги, — мужчина покачал головой, — Лорд Бран упал с башни. Он никогда не падает. — Нет, — поправила Элла, как только обрела дар речи, — Его толкнули! Кто-то пытался убить его. Я не видела его лица, но я видела, как человек пытался убить Брана. Ее слова вызвали волну шока в небольшой толпе. Старый стражник обратился к своим людям, его голос был хриплым от гнева: — В башню. Мы найдем негодяя, который это сделал. Доннис, найди леди Старк и сообщи ей о состоянии ее сына. Варли, проводи леди Элинор в ее покои. . Элла не чувствовала себя лучше, зная, что люди Старков сейчас охотятся за нападавшим на Брана. Она была уверена, что человек сбежал. Прошло слишком много времени. Он мог уйти задолго до того, как они доберутся до башни. Что бы она сказала лорду и леди Старк? Роббу? Ей было невыносимо представлять их лица, если Бран умрет. Не так давно был убит жених леди Рены, и теперь семье предстояло столкнуться с убийством их сына. Следующие несколько часов она провела в своих покоях, ожидая прибытия мужчин. Страх и тревога разъедали ее нервы. Наконец, когда солнце почти село, другой стражник вызвал ее в большой зал для аудиенции с королем и дядей ее мужа. Когда она шла по коридорам, Робб подошел к ней и заключил в объятия. Это вызвало новую волну слез: — Бран… — Я знаю, — хрипло прошептал он, — Теперь весь замок знает. — Прости, я не поймала человека, который это сделал, — прошептала Элла. — Мы найдем его, — поклялся Робб. Он крепко поцеловал ее, и у Элли задрожали колени. — За что? — спросила она, когда их губы разомкнулись. — За спасение моего брата. Если бы тебя там не было, кто знает, сколько времени понадобилось бы кому-нибудь, чтобы его найти? И мы бы не узнали, что это было убийство. Робб положил руку ей на поясницу и повел по коридору. — Бран может не выжить, — беспомощно ответила Элла, — а убийцу не поймают. — Мы не можем позволить себе так думать, — строго сказал ей Робб, — У мейстера Лювина умелые руки, и мой лорд дядя ни перед чем не остановится, чтобы узнать, что этот человек сделал это со своим сыном. Пойдем, мы не можем заставлять всех ждать.————————————————————
Винафрид
Винафрид держала Рену за руку, когда они быстро вошли в Большой зал, остальные фрейлины следовали за ними. Люди освободили место для девяти девушек, когда они проходили в переднюю часть комнаты. Их мирный день превратился в ужас, когда в замок вбежала служанка и сказала, что Бран умирает. Мейстер Лювин теперь ухаживал за ним, а рядом с ним была его плачущая мать. Никому больше не разрешалось видеться с ним, пока мейстер не подтвердил, что его жизни больше не угрожает непосредственная опасность. С момента падения Брана лютоволки без конца громко выли. Они прибыли, когда король Роберт и лорд Эддард вызывали свидетелей. Арья, все еще дрожа, прижалась к Сансе. Рена заняла место рядом со своим братом-близнецом, чье лицо было жестким от гнева. Лицо их отца стало еще жестче и холоднее. У короля было бесстрастное выражение лица, а рядом с ним сидела королева, бледная и дрожащая. Винафрид нашла бастардов, сира Робба и сира Джона Сноу, стоящих рядом с Риконом. Сир Эдмур Талли схватился за рукоять своего меча, лицо его было белым и разъяренным. Все глаза в зале были прикованы к Элинор Айвори, когда она рассказывала о событиях того дня. Самое неприятное, что она не видела лица нападавшего, хотя была уверена, что Брана толкнула мужская рука. Она закончила мольбой о прощении за то, что позволила потенциальному убийце сбежать. — Успокойся, дитя мое, — мягко обратился к ней лорд Эддард, — Ты сделала все, о чем кто-либо мог тебя попросить. У Эллы задрожал подбородок, и она вежливо присела в реверансе. Когда король отпустил ее, она убежала обратно в сторону, в ожидающие объятия мужа. Затем лорд Эддард призвал стражников, которых она умоляла о помощи; их рассказ совпал с ее рассказом. Старший гвардеец по имени Уэйн говорил за своих людей. — Когда мы добрались до разрушенной башни, мы обнаружили, что дверь была распахнута и неправильно закрыта. Нападавший поспешно скрылся, как и сказала леди Элинор. Внутри мои люди нашли влажные простыни в одной из комнат наверху, где он спал с женщиной. Королева Серсея покраснела и слегка отвернула голову, ее длинные золотистые кудри упали на половину лица, как занавес. Винафрид не винила ее; Уэйн мог бы подобрать более деликатные слова. Младшие девочки, за исключением, возможно, Арьи, тоже выглядели смущенными. — Вы поймали этого мужчину? Или женщину? — потребовал король Роберт. — Нет, ваша светлость, — признался Уэйн. — К тому времени, когда мы прибыли, башня была пуста, как и окружающий ее двор. Мы обыскали близлежащие здания, но не нашли никого, кроме ее светлости королевы, молящейся в септе леди Кейтилин со своим братом сиром Джейме. Все взгляды обратились к королеве, у которой было задумчивое выражение лица. — Мое сердце разбилось, когда я узнала, что стало с бедным мальчиком лорда Старка, — всхлипнула королева Серсея. — Но я понятия не имею, что произошло. — Вы не видели никого подозрительного, пока были в септе? Король Роберт расспросил свою жену. Она покачала головой: — Я провела час, молясь о нашем безопасном путешествии. Мой брат пришел, чтобы охранять меня. Внутри септы мы не знали ни о чем, происходящем снаружи. Мы никого не видели, ничего не знали. Король Роберт принял ее показания без вопросов, но лорд Эддард выглядел неуверенным и встревоженным. Они продолжили допрос и не получили четких ответов относительно того, что произошло. Винафрид наблюдала за процессиями свидетелей с растущим беспокойством. Она с трудом могла представить, почему кто-то мог захотеть причинить вред Брану Старку. Наконец, когда двор стал еще более беспокойным, король объявил: — Время уже позднее. Мы продолжим завтра, но пока виновные преступники не будут найдены, ни один человек не ступит за пределы Винтерфелла. На следующие полтора дня все, о чем можно было говорить, это о падении Брана, хотя говорили они вполголоса. Рена была скорее рассержена, чем опечалена, и все время хмурилась. Даже шутки Лисоловки не могли поднять ей настроение. На следующее утро Винафрид наткнулась на Рену, яростно спорящую с Юным Недом, но они резко остановились, когда поняли, что она там. Винафрид знала, что лучше не спрашивать, из-за чего они ссорились, но она подозревала, что это было связано с падением их младшего брата. Леди Кейтилин осталась в покоях Брана. Она не хотела подниматься даже для того, чтобы ухаживать за своим младшим ребенком, малышом Бартом, и оставила его на попечение леди Элиноры и кормилицы. Никто, кроме мейстера Лювина и ее служанок, даже не видел ее с того рокового дня. Винафрид сомневалась, что Бран выживет, и ей было жаль леди Кейтилин за дополнительную боль, которую она перенесет, когда ее сын наконец умрет. Вечером после падения Брана, когда большая часть замка готовилась покинуть Большой чертог, чтобы удалиться после ужина, сир Джейме привел в зал мужчину и бросил его на пол перед помостом. — Цареубийца, что это? — потребовал король. — Это человек, который пытался убить сына лорда Старка, — выплюнул Джейме. — Он признался. В зале мгновенно воцарилась тишина. У Винафрид перехватило дыхание. Обвиняемый продолжал стоять на коленях, склонив голову, и его серо-каштановые волосы свисали на лицо. — Посмотри своему Королю в глаза! Признавайся! Вилла глубоко вцепилась пальцами в руку Винафрид, но Винафрид была так заворожена зрелищем, что не стала протестовать. Обвиняемый поднял голову. — Я…Я виновен, Ваша Светлость. Я клянусь в этом перед лицом богов и людей. Лорд Эддард переводил взгляд с человека на Цареубийцу, выражение его лица было растерянным и подозрительным. — Твое имя. — Оскар, милорд. У моего брата мельница у реки Жёлудевой. — Что заставило вас совершить такое преступление? — холодно спросил лорд Эддард. — Он поймал нас, милорд. Я был с женой моего брата в разрушенной башне. Я думал, нас никто не увидит, но мальчик нас увидел. Я запаниковал и думал только о том, чтобы сохранить тайну, — признался мужчина, странно спокойный. — Я не знал, что он твой сын, я не думал, что он высокородный. Прошу прощения, милорд, я не хотел его убивать. Это была ошибка, ужасная ошибка. Винафрид почувствовала беспокойство от его самообладания. Он, конечно, казался напуганным, но на самом деле не испытывал страха или раскаяния. Почему он выступил вперед? Верил ли он, что его честность принесет ему милосердие? — Хороший парень умирает, потому что ты не мог оторвать рук от женщины, — с отвращением выплюнул король Роберт. — Тебя следовало бы повесить! — Ваша светлость, — прервал его лорд Эддард, — Я хотел бы услышать мнение его брата и жены его брата, прежде чем выносить ему приговор. Она тоже была участником этого. Король кивнул один раз: — Очень хорошо. Отправь эту крысу в подземелье. Не давайте ему ни еды, ни питья, пока его семья не придет, чтобы сказать за него. По прошествии дня мельник и его жена пришли от реки Желудевой и предстали перед королем Робертом и лордом Эддардом в Большом чертоге. Жена мельника призналась в супружеской измене, но ее муж, казалось, спокойно отнесся к предательству. С собственным братом, не меньше! Как странно, подумала Винафрид, что он выказывал так же мало эмоций, как и его брат. Его жена слегка дрожала и, казалось, искренне нервничала. Винафрид не могла разобраться в этой ситуации. Когда лорд Эддард послал охрану забрать человека из темниц, они вернулись и сказали, что он умер ночью. Сгусток легкого, судя по желто-зеленой желчи, вытекшей изо рта. — Он умирал уже несколько дней, — подумала Винафрид, вздрогнув. И король Роберт ускорил его смерть. Было ли это причиной, по которой ни он, ни его брат не заботились о своей судьбе? Потому что он уже был ходячим мертвецом? Уложил ли он свою невестку в постель в качестве последнего земного удовольствия перед своей грядущей кончиной? Король Роберт приказал высечь жену мельника за прелюбодеяние и отдал кости Оскара мельнику для погребения. Все согласились с результатом. Нападавший на Брана был мертв, любовник нападавшего был наказан. Сам Бран все еще был жив, хотя как долго, никто не мог сказать. Королевский двор возобновит планы по возвращению в Королевскую Гавань. Хотя она никогда не говорила этого вслух, потому что это было не ее дело, Винафрид чувствовала, что они упустили что-то важное в этом странном деле.————————————————————
Мирцелла
Во время долгого, медленного путешествия обратно в Королевскую Гавань Мирцелла посвятила свое время изучению северян. Отец всегда говорил о том, каким хорошим человеком был лорд Старк, поэтому Мирцеллу не удивило, когда он сделал своего старого друга Десницей Короля. Покойный Джон Аррен был рассудительным и послушным, и она ожидала того же от Эддарда Старка. Она встречалась с ним однажды, когда была совсем маленькой, хотя и не помнила этого. Наблюдая за ним и ее отцом вместе, она задавалась вопросом, почему они нравятся друг другу. Лорд Старк напомнил ей дядю Станниса, и она знала, что между ее отцом и дядей было мало любви. Лорд Старк привел с собой целую стаю молодых девушек, своих дочерей и дочерей своих знаменосцев. Он обручил свою старшую дочь, леди Лирену, с Джоффри, и поэтому она должна была стать невесткой Мирцеллы. У нее никогда не было сестры, а леди Лирене посчастливилось иметь двух. Насколько Мирцелла могла судить, у них не было ничего общего, кроме любви к своей семье и своим лютоволкам. Санса, старшая, напоминала свою мать Талли и была определенно более женственной, чем своевольная, энергичная Арья, которая была точной копией своего отца Старка. Теперь, когда она знала, чего ожидать, обратный путь на юг показался ей легче, чем первое путешествие на север. Некоторые северные девушки были несчастны, пересекая Перешеек, особенно леди Санса и леди Мелесса, но леди Арье это нравилось. Она играла на болотах со своим лютоволком и собирала странные цветы для своего отца, когда это было разрешено. С тех пор как тот человек в Винтерфелле столкнул своего сына Брана с башни, лорд Старк потребовал, чтобы за его детьми постоянно наблюдал по крайней мере один охранник. Его сын Рикон покинул Винтерфелл вместе с ними, но он и Речные Лорды расстались с остальной свитой, как только они пересекли Перешеек, направляясь в Сигард. Томмен наслаждался обществом другого мальчика примерно его возраста, и отъезд Рикона разозлил его. Через неделю после того, как они покинули Перешеек, они остановились в гостинице на перекрестке, недалеко от Рубинового Брода. Отец ушел еще до того, как она проснулась на следующее утро, поэтому Мирцелла разделила завтрак с матерью, братьями и дядей Джейме. Дядя Тирион хотел посетить Стену и поэтому отправился на север с братом лорда Старка. Она скучала по нему. — Мирцелла, моя дорогая, сегодня утром дочери лорда Старка поедут с нами в доме на колесах, — объявила мать. — Я думаю, что тебе будет полезно провести время со своими будущими невестками. И не беспокойся о волках. Им не будет позволено приближаться к дому на колесах. Я знаю, что они пугают тебя. — Это звучит прекрасно, Мама, — ответила Мирцелла. С самого начала сестры Старк были добры к ней, но только Санса приложила много усилий, пытаясь подружиться с ней. Лирена и Арья предпочитали компанию других северных девушек; у Мирцеллы возникло ощущение, что Арье она даже не очень нравилась. Возможно, если бы они провели день вместе, они могли бы впустить ее в свой круг. Но позже в то утро она узнала, что ее отец отправился на охоту со своей новой Десницей, и Малый Совет послал дядю Ренли и сира Барристана, чтобы сопроводить их обратно в Королевскую Гавань. Свита не двинется с места, пока отец не встретится со своим братом и лордом-командующим, поэтому они останутся на месте в течение дня. Когда Мирцелла вышла, чтобы поприветствовать их, она обнаружила, что Санса уже разговаривает с ними, ее лютоволк свернулся у ее ног. Мирцелла замерла; волки пугали ее. Санса лучезарно улыбнулась и присела в реверансе, когда увидела приближающуюся Мирцеллу. — Доброе утро, моя принцесса. Ваш лорд дядя и сир Барристан прибыли, чтобы сопроводить нас всех в Королевскую Гавань. — Здравствуйте, леди Санса, — вежливо поздоровалась Мирцелла. — Дядя Ренли, сир Барристан, так приятно снова вас видеть. Оба мужчины поклонились ей, затем дядя Ренли крепко обнял ее и поцеловал в макушку. — Я тоже рад тебя видеть, моя дорогая племянница. Нам нужно обсудить кое-какие дела с твоим отцом, а затем мы продолжим путь в Королевскую Гавань вместе с тобой. — Да, моя мать сказала мне это, — ответила Мирцелла. — Я рад, что ты присоединишься к нам. О, Санса, я боюсь, что ты и твои сестры не сможете сегодня ехать с нами в доме на колесах. Лирена проводит день с Джоффри, но у нас с мамой нет занятий для тебя и Арьи. - Все в порядке, принцесса, — сказала Санса. - Арья хотела покататься рядом с Рубиновым бродом с другими девушками. Я уверена, что они были бы счастливы, если бы мы присоединились к ним. - Я…Я бы с удовольствием, но мне нужно будет найти маму и попросить ее разрешить… Дядя Ренли засмеялся: - Я уверен, что она вряд ли будет обеспокоена. Иди со своими новыми друзьями, Мирцелла, и я сообщу ей. Лютоволк встал, заставив Мирцеллу вздрогнуть. — Не бойся, Леди никогда не кусается, — заверила ее Санса. Мирцелла стояла как вкопанная, когда лютоволк подошел к ней и лизнул ее пальцы. — Видишь? Ты ей нравишься, — проворковала Санса. — Должен признаться, я не могу себе представить, что думал ваш лорд-отец, разрешая вам, детям, иметь волков, — признался сир Барристан. Санса гордо заявила: — Старки являются волками, сир. После того, как они попрощались с двумя мужчинами, под присмотром охранника Сансы, они двое поехали, чтобы присоединиться к другим девушкам. Они уже сели на своих лошадей, за ними присматривали Септа Лидея и еще один стражник Старков. Некоторые девушки были рады ее присутствию с большим энтузиазмом, чем другие. Винафрид немедленно набросился на нее с вопросами о жизни при дворе, в то время как Вилла бросила Арье, Лире и Лисоловке вызов на гонку. Джейни Пуль внимательно слушала каждое слово Мирцеллы и решила, что ей больше всего нравится. Тем временем Карлена весело болтала с Сансой и Септой Лидеей. Два верных стражника Старков последовали за ними, но не вмешивались в разговоры девочек. В полдень они остановились у излучины реки, чтобы пообедать. Септа Лидея упаковала еду для них всех, и они поели на большом одеяле в тени дубов. Поев и пройдя немного дальше, они добрались до Рубинового Брода. Именно здесь произошла битва на Трезубце, последняя великая битва на пути ее отца. Королевский двор проезжал мимо него по пути на север, и Мирцелла указала на него остальным. Отец часто говорил о том, как разбил нагрудник принца Рейгара, разбросав рубины по его черным доспехам, как капли крови. Арья хотела найти рубины Рейгара. Северянки спешились со своих лошадей. Мирцелла могла только в шоке смотреть, как Арья, Вилла, Лира, Карлена и Лисоловка вошли в реку, бегая по щиколотку в воде и пытаясь поймать что-нибудь блестящее. Санса, Джейни и Винафрид сидели на берегу, плескали ногами в воде и смеялись. Мирцелла встала рядом с ними, но держала ноги сухими. — Я нашла один из рубинов Рейгара! — Джейни взвизгнула от радости, опуская руки в реку. Она подняла темно-красный камень, который мерцал в лучах послеполуденного солнца. Все девушки бросились к Джейни, даже те, кто сидел на берегу. Они спорили о том, действительно ли это был рубин или какой-то другой красный драгоценный камень. Винафрид действовала среди них как голос разума: — Мы отнесем это Септе Лидее и спросим ее мнение. Осмотрев его, Септа Лидея пришла к выводу, что это гранат, а не рубин. Джейни выглядела разочарованной. Но когда Санса пообещала вставить его в ожерелье для нее, она снова улыбнулась. — Что здесь происходит? — спросил знакомый голос. Они все были так поглощены гранатом Джейни, что не заметили, как принц Джоффри и леди Лирена направились к ним. Он казался взволнованным, а Лирена выглядела усталой и скучающей. Она не взяла с собой своего волка. Мирцелла внезапно с болью осознала, что у нее растрепанные волосы и мокрая одежда. Девушки присели в реверансе, насколько это было возможно в их потрепанном состоянии. Присутствие Джоффри высосало всю радость из воздуха. — Мы просто проводили некоторое время с твоей прекрасной сестрой, мой принц, — ответила Санса. — Леди Джейн нашла гранат в реке. Джоффри усмехнулся: — Вы часто так делаете на Севере? Это то, что считается приемлемым для женщин образом поведения? — Только в особых случаях, — саркастически ответила Арья, — Например, когда мы не практикуем колдовство и не едим сердца мальчиков. — Леди Арья, будьте осторожны в том, как вы говорите с принцем, — резко предупредила Септа Лидея. — Тебе следует прислушаться к своей септе, маленькая девочка. Джоффри ухмыльнулся, придвигаясь ближе и кладя руку на рукоять своего нового меча, Львиный Зуб. Нимерия сердито залаяла на принца; Леди зарычала, обнажив острые белые зубы. Страх снова поднялся в Мирцелле, пока она не поняла, что их гнев был направлен не на нее. Лошадь Джоффри, впечатляющая гнедая кобыла, в испуге встала на дыбы. Мирцелла в испуге схватила Джейни за руку; хотя ей и не нравился Джоффри, он все еще был ее братом, и она беспокоилась за его безопасность. Двое стражников Старков бросились и взяли лошадь Джоффри под контроль. К счастью, он не был сброшен с седла, но выражение его бескровного лица говорило о том, что его гордость была серьезно уязвлена. Теперь опасность миновала, и несколько северянок старались не смеяться над ним. Позже той ночью, в гостинице, Джоффри настаивал матери и отцу, что волки представляют опасность и от них следует избавиться. Сестры Старк запротестовали, утверждая, что Леди и Нимерия на самом деле не нападали на него, и он никоим образом не был ранен. — Мышь могла напугать эту лошадь, — такими были слова Арьи. Когда ее спросили, что случилось, Мирцелла подтвердила то, что сказали ее друзья, и отказалась съежиться под испепеляющим взглядом старшего брата. — Я не потерплю, чтобы эти звери были рядом с моим сыном! — прошипела мать. — Тогда ему лучше держаться от них подальше, — парировал лорд Старк. — Любовь моя, — мать повернулась к Отцу, — скажи Деснице, что безопасность твоего наследника важнее, чем несколько паршивых волков. Отец закатил глаза: — Через несколько лет Джоффри станет взрослым мужчиной, но ты нянчишься с ним, как будто он все еще в пеленках. Если даже Мирцелла не боится их так сильно, как он может? Когда мы доберемся до города, их отправят в Королевский Лес, но до тех пор, Джоффри, оставь их в покое. — Я сделаю это, отец, — сказал Джоффри сквозь стиснутые зубы.