Mother of Wolves

Другим жителям Винтерфелла потребовалось двенадцать дней, чтобы, наконец, заставить Кейтилин встать с постели Брана. Служанки сняли с нее одежду и тщательно вымыли, затем надели на нее новое чистое платье. Они усадили ее в покоях и накормили полноценной едой, хотя она только отщипнула кусочек. Когда она наелась досыта, Юный Нед пришел навестить ее. — Я полагаю, это было твоих рук дело? — спросила Кейтилин, когда он сел напротив нее. — На тебе было безумие матери, — ответил Юный Нед. — Не забывай, что я твоя мать, и я не потерплю, чтобы со мной так разговаривали, — предупредила Кейтилин. Уши Юного Неда порозовели: — Приношу свои извинения, мама. Лорд Рикард всегда говорил… Это не важно. Мия сейчас ухаживает за Браном. — Мия? Когда она вернулась от Сервинов? — Вчера днем. — Почему мне не сказали? — Робб пытался сказать тебе, но ты была сосредоточена только на Бране. — Я понимаю, — кивнула Кейтилин, чувствуя себя немного виноватой. Юный Нед поднялся со своего места и крепко обнял ее; Кейтилин ответила тем же жестом. Когда он отстранился, Кейтилин ясно увидела, что он потрясен. — Ты не стала бы разговаривать с нами или покидать комнату Брана. Я испугался. Эдд и Торр всегда говорят, что я слишком мягок, но я ничего не могу с этим поделать. Я хотел быть хорошим лордом, я просто не знаю, смогу ли я сделать это без тебя. — Прости, милый, — Кейтилин потянула его за щеку. На его губе появилась едва заметная полоска волос, но во многих отношениях он все еще был таким молодым и зеленым. — Я обещаю, что с этого момента ты можешь на меня положиться. Юный Нед опустил глаза, его уши снова порозовели. Он пробормотал: — Я не хочу зависеть от тебя. Я действительно люблю тебя, мама, но я уже почти взрослый мужчина. Я должен быть в состоянии справиться со всем самостоятельно. Это не твое дело. — Ты ни с чем не сможешь справиться, если будешь так себя вести, — упрекнула Кейтилин. — Ты думаешь, твой отец никогда не полагался на меня, чтобы помочь ему править? Я была тем, кто умоляла его позволить тебе, братьям и сестрам отправиться на воспитание. В противном случае вы бы и ногой не ступили в Кархолд. Он не хотел становиться Десницей короля, но я убедила его принять предложение короля Роберта и обручить Рену с принцем Джоффри. Ее сын выглядел ошеломленным, услышав правду. — Правда? Кейтилин успокоилась: — Не стоит недооценивать то, на что способна любая женщина. Ты все еще мальчик, я знаю, ты не хочешь этого слышать, но это так. Твой лорд-отец оставил меня направлять и обучать тебя, пока он находится в Королевской Гавани. Как ты думаешь, он ошибся в своем суждении о моем месте? — Мне очень жаль, мама, — серьезно сказал Юный Нед, — мне не следовало оскорблять тебя. — Твои извинения приняты, — вздохнула Кейтилин, благодарная, что он понял. — Я знаю, что вы получили эти идеи от лорда Карстарка. Наш союз с ним принес нам много хорошего, но вы не должны ошибочно принимать его уверенность за доказательство того, что он прав во всем. Когда вы станете старше и мудрее, вы сможете думать самостоятельно. А до тех пор не слушай никого, кроме своего отца, меня и твоих сводных братьев. — Я понимаю, — поклялся Юный Нед. За те двенадцать дней, которые Кейтилин провела рядом с Браном, Юный Нед назначил новых сотрудников на новые должности, так как многие из их слуг уехали на юг вместе с его отцом. Он дал Кейтилин список, затем попросил ее просмотреть его и высказать свое мнение о его выборе. Его сводные братья помогали ему выполнять обязанности как лорда, так и леди, пока Элла заботилась о Барте, но все они были молоды и неопытны и нуждались в помощи Кейтилин. Когда туман горя медленно рассеялся из ее сознания, Кейтилин вернулась к своим обязанностям. И все же в глубине души она постоянно беспокоилась за Брана. По вечерам, перед тем как лечь спать, она проводила час или два, сидя у постели его больного, обнимая Барта и тихо напевая им обоим. Она часто задавалась вопросом, слышит ли ее Бран. Мейстер Лювин сказал, что даже если он однажды проснется, то никогда не сможет ходить. Это разбило ей сердце, когда она услышала это. Бран хотел когда-нибудь стать рыцарем, героем, как в песнях. Эта новость сокрушила бы его маленький дух. Кейтилин подумала о том, что Бран мог бы сделать со своей жизнью потом. Он все еще мог бы быть советником своего брата или даже следующего короля, если бы Рена смогла повлиять на Джоффри, чтобы тот предоставил ему место в Малом совете. Он мог бы стать ученым или писцом, или писать песни, или строить замки и города. Кейтилин была бы довольна всем, что бы он ни делал, пока он жив. Стены Винтерфелла казались странно холодными и пустыми с уходом Неда. Кейтилин приняла это как плату за безопасность их семьи, но ей все еще хотелось войти в его комнату и застать его склонившимся над тем или иным письмом. Писать ему сейчас было бесполезно, потому что пройдут недели, прежде чем свита короля достигнет Королевской Гавани. Она надеялась, что все пройдет хорошо и что с ним и девочками все будет в порядке. Дни тянулись, и когда Кейтилин сидела в комнате Брана, чиня старое платье, она услышала слабое «Мама?», доносившееся с его кровати. Ее голова взлетела вверх, как стрела, а руки застыли. — Бран? Ты проснулся? Кейтилин испугалась, что ей это только показалось. Его безымянный волк вскочил с пола на его кровать, уткнувшись носом в его лицо. Дрожащий смешок вырвался из горла ее сына. Кейтилин отложила свою работу в сторону и бросилась к его кровати. Конечно же, его глаза были широко открыты. — Его зовут Лето! — гордо сказал Бран. Охваченная облегчением, Кейтилин обняла его и зарыдала у него на плече. Ее сын выжил! Слава Старым и Новым богам, ее сын выжил! Страх и усталость растаяли с нее, как снег под летним солнцем. Ей не терпелось рассказать об этом Неду. Девочки и Рикон были бы так счастливы узнать, что их брат остался в царстве живых. И Барт вырастет, зная своего старшего брата. — Мама! Что случилось? Почему я чувствую себя так… Лицо Брана смутилось. — Я не чувствую своих ног. Почему ты плачешь? Что случилось? Кейтилин взяла себя в руки и поспешно вытерла слезы рукавом. — Что ты помнишь в последний раз? — Я…хм. — Взбирался на разрушенную башню? — Кейтилин закончила. Бран покраснел, понимая, что его каким-то образом поймали. — Я знаю, ты говорила мне не делать этого, но мы собирались навсегда покинуть Винтерфелл, и я никогда не смогу сделать это снова. Ты не представляешь, как прекрасен замок с такой высоты. Я должен был увидеть это в последний раз. Действительно, это был бы последний раз, когда он поднимался на что-либо, печально подумала Кейтилин. — Ты помнишь мужчину и женщину, которых ты видел внутри башни? Он еще больше смутился: — Я не помню, чтобы кого-то видел. Я поднимался, потом мне показалось, что я во сне, а потом я только что проснулся. — Возможно, падение ударило по твоей памяти. — Падение? Лицо Брана стало совершенно белым. Волк Лето положил голову на колени Брана. — Я никогда не падаю. — Тебя толкнули. Когда ты поднимался, то увидел мужчину и женщину…делающих то, чего они не должны были делать, и мужчина вытолкнул тебя из башни. Он признался в том, что сделал, а затем умер от болезни. Бран в ужасе посмотрел на свою нижнюю половину, покрытую густым мехом. — Так…так вот почему я не чувствую своих ног? Они сломаны? Кейтилин погладила его длинные каштановые волосы, так похожие на ее собственные: — Мне так жаль, милый. — Но они заживут, не так ли? Мейстер Лювин может исцелить все, что угодно. — Но, боюсь, он не сможет вылечить это. Мейстер Лювин сказал, что ты больше никогда не будешь ходить. Слезы текли по лицу ее сына, как набухшие реки, когда рыдания сотрясали его хрупкое, истощенное тело. Кейтилин крепко держала его в объятиях, пока он не выдохся. Семья старалась как можно лучше приспособиться к меняющимся обстоятельствам Брана. Падение разбило не только его тело, но и сердце. Когда-то Бран мечтал стать рыцарем Королевской Гвардии или участвовать в турнирах и писать песни о своей доблести, но эти мечты увяли вместе с его сломанными ногами. Он лежал взаперти в своей комнате в башне. Лето и Старая Нэн большую часть времени составляли ему компанию, но члены его семьи по очереди сидели с ним перед сном. Кейтилин пыталась помочь Брану найти новую страсть, чем-то занять его мысли. Она предложила ему почитать книги по архитектуре и истории, или научиться писать стихи и музыку, или изучать с ней Семиконечную Звезду. Но что бы она ни предлагала, Брана это не интересовало. Когда она исчерпала все свои возможности, Кейтилин решила, что, возможно, будет лучше пока оставить его в покое и позволить ему решить, когда он будет готов найти цель в жизни. И все же ей было больно смотреть, как ее маленький мальчик лежит в постели вялый и подавленный. Вскоре после пробуждения Брана к ним пришли хорошие новости: Мия объявила, что ждет ребенка. Кейтилин в целом была счастлива за своего пасынка и его жену, хотя беременность Мии вселила в ее сознание этот давний страх в глубине души о том, что ее истиннорожденные дети потеряют Винтерфелл. Она подавила его и сердечно поздравила их обоих. Мия и Джон любили ее семью, и она доверяла им воспитывать своих детей, чтобы они были верными подданными Дома Старков. Через несколько дней после того, как Мия рассказала эту новость, она попросила поговорить с Кейтилин наедине. Они встретились в покоях Кейтилин ближе к вечеру, незадолго до того, как семья должна была собраться в большом зале на ужин. — Тебе нехорошо, Мия? — спросила Кейтилин с искренним беспокойством. — Я проходила через это испытание достаточно раз, чтобы быть вам полезным. — В данный момент я в порядке, леди Кейтилин, спасибо, — ответила Мия. — Я уже говорила об этом с Джоном, но я хотела бы услышать ваше мнение. Когда наш ребенок родится, должен ли он носить фамилию Сноу? Мы с Джоном незаконнорожденные, но наш ребенок будет истиннорожденным. Фамилия Старк и Баратеон нам недоступны, но можем ли мы назваться как-то по-другому? Кейтилин на мгновение задумалась над словами Мии. — А что думает Джон? — Он ненавидит мысль о том, что его ребенок будет носить незаконнорожденную фамилию, как и я, — заявила Мия. — Вы могли бы изменить фамилию Сноу, — предложила Кейтилин. — В Просторе есть дом под названием Олдфлауэрс; они происходят от незаконнорожденного сына одного из королей Гарднеров. Мой лорд муж планирует в ближайшем будущем дать земли в Даре как своему сыну, так и моему. Когда придет указ, вы все сможете сменить свои фамилии на те, которые сочтете более подходящими. Мия просияла: — Джон будет так счастлив это услышать. — Насчет фамилии, конечно, но как ты думаешь, он будет доволен Даром? Или ты, если уж на то пошло? Кейтилин задумалась. — Это дальше на север, чем даже Последний Очаг. — Будет трудно покинуть Винтерфелл, но мы справимся. Это больше, чем получили бы большинство бастардов в нашем положении, — ответила Мия. Шли недели. Юный Нед прилежно посещал уроки и прислушивался к наставлениям матери, в то время как его сводные братья выполняли то, что он не мог. Рикон написал ей из Сигарда, чтобы сообщить, что он в безопасности и здоров, и как мало ему нравится наследный принц. Барт начал ходить, иногда хватаясь за шерсть Зверя, когда ходил по детской. Кейтилин пожалела, что Нед и девочки не могли его увидеть. У него были Старковские глаза, но в остальном его лицо напоминало лицо его двоюродного брата Сладкого Робина. Его волосы были рыжевато-каштановыми, темнее, чем у его матери, и невероятно мягкими и густыми. Тирион Ланнистер вернулся со Стены более чем через месяц после того, как отделился от королевской партии. Он выглядел бледным и усталым после трудного путешествия на север и недель, проведенных в Ночном Дозоре, но Ланнистер, казалось, был более чем доволен своим приключением. Ланнистер пришел с черным братом по имени Йорен, которому было поручено найти новых рекрутов для Дозора. Юный Нед поприветствовал их хлебом — солью, разрешил Йорену поискать в подземельях новых братьев и позволил им поесть за его столом в качестве почетных гостей. Кейтилин не доверяла Ланнистеру, особенно после прочтения записки Лизы, но она не хотела вызывать у него подозрений, поэтому сыграла роль любезной, щедрой хозяйки. Однажды вечером, когда Ланнистер ужинал с Кейтилин уединенно в ее покоях, он заметил: — Если я могу говорить свободно, миледи, вы довольно любопытны на Юге. Щеки Кейтилин вспыхнули, потому что она точно знала, о чем он говорит. Даже после всех этих лет ее гордость не полностью оправилась от укора за то, что ее считали шлюхой. — Вы уверены, что эту тему стоит обсуждать за столом? — ответила она низким, предупреждающим тоном. Ланнистер ничего не мог с собой поделать: — Почему, это же не секрет? Я прошу вас удовлетворить мое любопытство: как вы и ваш муж терпите друг друга, когда вы оба воспитали детей в своем браке? — Подробности моего брака вас не касаются! — Нет, но они представляют для меня интерес. Моя сестра пришла в постель Роберта такой же чистой, как сама Дева, но я поражен, что они еще не убили друг друга. Впрочем, ты и лорд Старк… Держу пари, он даже любит тебя. — Вы опасно близки к тому, чтобы быть грубым, милорд, — холодно сказала Кейтилин. — Я делаю тебе комплимент! Ланнистер изобразил невинность. — Просто удивительно, как хорошо вы справились с собой. Когда дева Флорентов забеременела от Роберта на свадьбе его брата, ее родители выдали ее замуж за домашнего рыцаря, как только она родила. С другой стороны, вы — леди Винтерфелла, одного из величайших замков в королевстве, и ваш сын унаследует его после своего отца. — Мой лорд муж всепрощающий и понимающий, — заявила Кейтилин, больше всего на свете желая, чтобы этот разговор закончился. Ланнистер кивнул: — Я бы сказал то же самое о Роберте, но эти качества неприменимы к моей сестре. Я думаю, он сошел бы с ума от ярости, если бы она привела ему на воспитание сына от другого мужчины. — Робб не просто сын другого мужчины, — парировала Кейтилин. — Он племянник моего мужа, единственный ребенок его покойного брата. — Да, и он был бы лордом Винтерфелла вместо лорда Эддарда, если бы ты вышла замуж за Брандона. Это, должно быть, съедает их обоих. — Ты ничего не знаешь ни о моем муже, ни о сыне, — прорычала Кейтилин, хотя на шее у нее выступил холодный пот. — Нед ценит семью превыше всего, и кем бы он ни был, Робб-часть этой семьи. — И ты чувствуешь то же самое по отношению к бастарду своего мужа, — заметил Ланнистер. — Однажды до меня дошел слух, что служанка родила от Роберта близнецов в Утесе Кастерли, и в ответ Серсея убила детей и продала мать в рабство. Конечно, это всего лишь слухи, но это так похоже на мою сестру. Когда я был мальчиком, леди Фарман продала незаконнорожденную дочь своего мужа в бордель после его смерти. Когда я посетил Эшмарк прошлой весной, одна из сварливых старых тетушек лорда Марбранда хвасталась, что много лет назад она отправила незаконнорожденного сына своего мужа в Ночной Дозор, обвинив его в краже у нее. — Какова цель этих историй? — Чтобы продемонстрировать, почему я не могу понять тот факт, что тебе действительно нравится Джон Сноу. Ты приходишь к браку, испорченному его собственным братом, лорд Эддард избегает вашей постели в пользу другой женщины, вы оба унижаете друг друга своими ублюдками, но все же каким-то образом весь ваш дом ладит. Это похоже на то, как Блэквуды и Бракены внезапно становятся самыми близкими друзьями. Пока я не приехал в Винтерфелл, я была уверен, что вы с мужем ненавидите друг друга. — Как я уже говорила ранее, я не заинтересована в том, чтобы делиться с вами подробностями моей супружеской жизни, поэтому эта линия расспросов не может идти дальше. — Вы, Старки, такая странная компания, — Ланнистер покачал головой. Кейтилин притворилась, что ей не понравилось, когда он назвал ее Старком, потому что она все еще злилась на него. В свой последний день в Винтерфелле, перед тем как продолжить путешествие в Королевскую Гавань с Йореном, Ланнистер попросил их всех встретиться возле конюшен. Кейтилин подчинилась ему, гадая, что он должен им сказать. Она несла Маленького Барта на руках; Юный Нед, Робб, Джон, Элла и Мия шли позади нее; Ходор шел позади них с Браном на руках. Теон Грейджой не пришел. Один из конюхов вывел Плясунью, самую кроткую пони в конюшне. На спине у нее было странное седло, подобного которому Кейтилин никогда раньше не видела. — Я заказал это седло для вашего сына Брана, миледи. Это позволит ему ездить верхом на лошади без необходимости в ногах, — объяснил он. — Мои собственные слишком короткие, чтобы ездить на лошади обычным способом, поэтому мне пришлось смастерить седло, которое позволяло бы мне оставаться на лошади и управлять лошадью другими способами. Его щедрость так удивила Кейтилин, что она на мгновение забыла о хороших манерах. — Правда? Это позволит ему ездить верхом на лошади? — Единственный способ быть уверенным-это попросить его попробовать, — ответил Ланнистер. Двое конюхов помогли Брану сесть в седло. Потратив несколько мгновений на то, чтобы привыкнуть к странному седлу, и получив некоторые указания от Ланнистера, Бран направил лошадь вперед. Улыбка появилась на его лице, когда Плясунья повиновалась. Он сделал несколько кругов по двору, смеясь впервые за много недель, когда его братья и сестры подбадривали его. Слеза скатилась по щеке Кейтилин, когда ее сын вернулся к жизни. — Я в долгу перед вами, лорд Тирион. — Признаюсь, я питаю слабость к калекам, бастардам и сломанным вещам, — Тирион внимательно посмотрел на нее. — Он никогда не станет цельным человеком, не больше, чем я, но у него есть вы все. Половина моей семьи с трудом выносит мой вид. Если ты любишь его сейчас так же, как любила до того, как он стал калекой, я буду считать долг выплаченным. Наконец Кейтилин получила первое письмо Неда от мейстера Лювина и вскрыла его взволнованными руками. Он и их дочери благополучно добрались до города, но не без происшествий. Лунная Дева, Леди и Нимерия остались позади, прежде чем вошли в ворота, потому что королева и наследный принц так сильно их ненавидели. Девушки и их друзья были в ярости, но это было все, что они могли сделать, чтобы остановить королеву от прямого убийства их волков. Несмотря на неудачный поворот их путешествия, Кейтилин почувствовала себя теплее, читая слова Неда. Она улыбнулась, представив, как он сидит за каким-нибудь чрезмерно украшенным столом в Башне Десницы, одетый в простую ночную рубашку и бриджи, с распущенными волосами по плечам, когда пишет это сообщение. Прочитав письмо дважды, она начала писать свой ответ. Она написала ему о пробуждении Брана и даре Тириона, о том, как Юный Нед справился с ролью лорда Винтерфелла вместо своего отца, и о том, что Джон скоро станет отцом. Она упомянула о подарке Тириона Ланнистера Брану и о том, как он счастлив, что может кататься на своем пони. По просьбе Мии Кейтилин спросила своего мужа о планах, которые он составил с лордом-командующим Мормонтом, чтобы передать земли в Дар Джону и Роббу и изменить их фамилии. Кейтилин молча размышляла о том, разумно ли поднимать положение их незаконнорожденных сыновей. Дейрон Добрый даровал земли своему сводному брату Деймону Блэкфайру и был вознагражден предательством, борьбой и войной. Но, напомнила она себе, было много факторов, ведущих к восстанию Черного Пламени, помимо незаконнорожденности Деймона. Его желание сводной сестры Дейнерис, соперничество между Кровавым Вороном и Горькой Сталью, слухи, циркулирующие вокруг королевы Нейрис и Эймона Рыцаря Дракона, безудержная коррупция, царившая под властью Эйгона Недостойного, многие лорды ненавидели то, как Дейрон принял Дорн в свое лоно. Север был намного спокойнее и стабильнее, чем королевство было все эти годы назад. У Робба и Джона не будет достаточно времени, чтобы заявить права на свои новые земли до наступления зимы. Фермеры начали замечать первые признаки осени, и всем нужно было готовиться к окончательному сбору урожая и началу зимы. Они проведут зиму здесь, в Винтерфелле, и именно здесь ребенок Джона проведет первые несколько лет своей жизни. Возможно, Барт был бы хорошим другом своему племяннику или племяннице, близким старшим братом. Ответ Неда пришел несколько недель спустя, и он оказался длиннее, чем ожидала Кейтилин. Он выберет людей, которые сочтут себя достойными получить землю, и лорд-командующий Мормонт будет иметь последнее слово относительно того, даст ли Ночной Дозор им землю. Как только вопрос с Даром будет должным образом урегулирован, новые лорды будут присягать Винтерфеллу, но платить налоги Ночному Дозору. Лорд-командующий Мормонт одобрил это соглашение, потому что у Дозора отчаянно не хватало денег и припасов, но план увеличения поселений привел к некоторым неожиданным осложнениям. Во-первых, король Роберт пожелал провести турнир в честь Неда, несмотря на большие долги короны. Он предложил подарить замки победителям турнира, общей схватки и стрельбы из лука, что Нед и Кейтилин оба сочли абсурдным. Новые лорды Дара должны были охранять Север от одичалых, как лорды Марок охраняли Простор и Штормовые Земли от Дорна. Они не могли отдать ценную землю в качестве приза на конкурсе! Нед наотрез отказался, но не смог сдержать распространение слухов. Каждый безземельный мужчина в Семи Королевствах, который мог держать копье, меч или лук, мчался в столицу. Во-вторых, когда королева узнала об этом, она приказывала Неду предоставить немного земли одному из ее кузенов. — Жадность Ланнистеров не знает границ, — с отвращением подумала Кейтилин. Мало им было того, что они были самым богатым домом в королевстве, или того, что сын Серсеи однажды сядет на Железный Трон. Нед написал, что он также отказал ей, что привело к огромному спору между ней и королем. В-третьих, многие рыцари и лорды начали кружиться вокруг дам Рены, включая Сансу и Арью, несмотря на то, насколько они были молоды. С новостями о якобы доступных им землях на Севере, они вбили себе в голову, что Нед привез всех этих девушек на юг в качестве потенциальных невест для тех, кого он выбрал в качестве лордов Дара. Многие даже стали называть их Зимними Жемчужинами, прекрасными драгоценностями, созревшими для того, чтобы их можно было взять. В частности, Винафрид пришлось отбиваться от многих настойчивых поклонников, поскольку она была второй в очереди на наследование Белой Гавани после своего отца. Нед намеревался выбрать второго и третьего сыновей из северных домов, наряду с незаконнорожденными сыновьями его и Кейтилин. Они могли справиться с суровыми условиями, и их преданность Винтерфеллу не вызывала сомнений. Каменный холм в горах будет зарезервирован для Робба, в то время как Корона Королевы возле Королевского тракта будет зарезервирован для Джона. Более того, Нед не думал, что его знаменосцы оценят приток южан в их часть королевства. Он хотел услышать ее мнение о том, как подойти к этой проблеме. Он закончил, сказав, что ему не терпится стать дедушкой, и послал Джону и Мие свою любовь. Она заметила, что он ничего не написал ни о Джоне Аррене, ни о его смерти, но она и не ожидала, что он это сделает. Такая информация была так драгоценна, чтобы доверять ее птице. Закончив письмо и перечитав его во второй раз, Кейтилин отправилась спать, намереваясь обсудить его с остальными членами семьи на следующее утро, пока все они будут завтракать в Большом Чертоге. — Дядя Нед никогда никому не обещал земли, — нахмурился Робб. — Если они так думают, то это их ошибка, а не его проблема. — Я думаю, что имеет значение не столько то, что он сказал, а больше то, что они думают, что он сказал, — не согласилась Элла. Мия отметила: — Если он не выберет победителей турнира, они подумают, что он нарушил обещание. — Кого волнует, что думает кучка напыщенных лордов? Юный Нед усмехнулся. — Многие из них важные подданные королевства, или, по крайней мере, их отцы и братья, — сказала Элла. — Лорд Нед — второй по силе человек в королевстве, но придворные могут очень усложнить его работу, если он слишком сильно им не понравится. — Но что он может сделать? — спросил Джон. — Конечно, он не может просто отдать землю любому, кто захочет ее получить? — Я удивлен, что так много людей вообще интересуются. Дар — жесткая земля, — сказал Юный Нед. — Земля есть земля, — сказала ему Кейтилин, — особенно для мужчин, у которых ее никогда не было. — Он мог бы выбрать одного человека на турнире, — предложила Элла. — Вместо того, чтобы думать, что он солгал или обманул их, они подумают, что певцы и сплетники преувеличивают. И это правда. — Возможно, но как он решит, кому его отдать? — спросила Кейтилин. — Полагаться на конкуренцию будет нецелесообразно. Человек может быть искусен в обращении с оружием, но одно это не делает его мудрым и верным знаменосцем. Они все на мгновение задумались, затем Бран пропищал: — Отец может попросить Рену выбрать кого-нибудь из турнира, чтобы стать лордом Дара. Она очень умна, и я уверен, что она выбрала бы кого-нибудь хорошего. Это навело Кейтилин на мысль. — Он может объявить, что земля достанется тому, кого Рена объявит своим фаворитом, хотя на самом деле это будет тот, кого он сам считал достойным. Она уже помолвлена, так что это позволит избежать неловкости, когда кто-то ожидает предложения ее руки. — Значит, Рена будет рупором? Это может сработать, — подумала Элла. — Если это сработает так, как ты говоришь, как ты думаешь, это остановит мужчин от преследования девушек? — спросил Робб. — Сомнительно, но они могут получить сообщение о том, что девочек привезли в Королевскую гавань не только для них, — отметила Кейтилин. — И это не так уж плохо, что мужчины интересуются ими. Если их отцы одобрят это, они могли бы стать хорошими партиями на юге. — Я не уверен, что мой лорд-отец одобрил бы такой план, — заявил Джон. — Прошу прощения, тетя Кэт. — Твой совет всегда приветствуется, Джон, — заверила его Кейтилин. — Возможно, будет лучше послать ему список возможностей, а не только одну. — Он мог бы просто сказать южанам, что земля не для них, — пожал плечами молодой Нед. Мия сказала: — Конечно, не каждый мужчина на юге недостоин этого. Мы не должны так быстро предполагать, что ни один человек на турнире не станет хорошим северным знаменосцем. Я согласна, что он не должен выбирать, основываясь исключительно на том, кто победит, но я думаю, что он должен быть открыт для выбора южан. — Это смогла твоя леди-мать, — возразила Мия. Лицо Юного Неда покраснело, он не мог придумать, что возразить. Чувствуя, что ситуация становится напряженной, Робб заговорил: — Возможно, нам следует посоветовать быть честными, но скажите дяде Неду, чтобы он не отклонял мужчин на турнире как возможных лордов Дара. — И не использовать Рену? — спросила Кейтилин. — Как невеста наследного принца, она имеет большую дипломатическую ценность. — Который дядя Нед не позволит пропасть даром, — заверил Робб свою мать. Она скептически посмотрела на него. Все за столом выглядели немного неуверенно; у каждого из них было свое собственное представление о том, что должен делать Нед, но они согласились с планом Робба.