Mother of Wolves

Короткий летний снег выпал на Дредфорт незадолго до того, как Кейтилин прибыла со своими сыновьями, белое одеяло смягчило вид его высоких, толстых стен и треугольных зубцов. Дредфорт вырисовывался перед ними суровым и мрачным, хотя Кейтилин знала, что он был крепким и почти таким же старым, как Винтерфелл. Впереди нее Юный Нед спешился со своей лошади, в то время как лорд Сервин помог ей выйти из дома на колесах. Няня последовала за ней с Бартом на руках. Лорд и леди Болтон подошли к ним, вежливо поприветствовав их поклоном и реверансом. — Я надеюсь, что ваше путешествие было быстрым и безмятежным, — сказал Русе Кейтилин, когда его жена обняла отца и брата. Его голос был мягким и сухим, как шелест пергамента. — Так и было, спасибо за вашу заботу, лорд Болтон, — ответила Кейтилин с реверансом, затем поцеловала Джонеллу в обе щеки. — Леди Болтон, вы прекрасно выглядите. Поздравляю с рождением вашей дочери. Лицо леди Джонеллы просияло от счастья, и она застенчиво произнесла: — Большое вам спасибо, леди Кейтилин. Внутри управляющий замком провел гостей в их временные покои. Комнаты Кейтилин находились высоко в башне, выходящей окнами на запад, и служанки уже разожгли камин. Из своего окна Кейтилин видела реку Рыдальницу внизу и холмы Бараньи Лбы за ней. За их пологими вершинами лежал Винтерфелл с Браном, Роббом, Джоном, Мией и Эллой. Бран поправлялся с тех пор, как Тирион Ланнистер нашел способ помочь ему сесть на лошадь. Робб и Джон будут управлять Винтерфеллом и заботиться о своем сводном брате, пока Кейтилин и Юный Нед будут находиться у Болтонов. Она оторвалась от своих мыслей и легла отдохнуть. Несколько часов спустя ее разбудила горничная, чтобы она могла подготовиться к вечернему пиршеству, который лорд и леди Болтон устраивали в честь помолвки. В Большом зале Дредфорта Юный Нед сидел по правую руку от лорда Болтона, а леди Джонелла — по левую. Кейтилин сидела между своим сыном и Рисвеллами, семьей покойной жены лорда Русе, а в конце стола сидели племянники и внуки лорда Родрика Рисвелла. Рисвеллы были вежливы, но неловки. Леди Барбри Дастин, урожденная Рисвелл и одно время приходившаяся свояченицей лорду Русе, за весь вечер не сказала Кейтилин ни слова. Семья леди Джонеллы сидела на противоположной стороне стола, радуясь, что она устроилась и зажила в достатке. Ее младший брат Клей, друг старших детей Кейтилин, всю ночь болтал о том, как прошла его последняя охота. Леди Джонелла устроила прекрасный стол. Трапеза началась с салата из зубровки со свежими овощами, за которым последовал густой суп из летней тыквы и каплуна с перцем, поданный с морковью, луком-пореем и чечевицей. Чтобы запить его, у них был гиппокрас, сидр и мед. Кейтилин обнаружила, что у нее хороший аппетит после долгого путешествия, и не раз благодарила хозяйку замка за щедрое угощение. Джонелла покраснела, но грациозно приняла комплименты. Когда пир закончился и гости начали укладываться спать, Джонелла повела Кейтилин в детскую, где спали их малыши. Свет был тусклым, но Кейтилин ясно видела, как маленькая Домера Болтон тихо похрапывала рядом со своим женихом. Что касается младенцев, то она была ничем не примечательна. Оба родителя были известны как простые и сдержанные создания, и Кейтилин не ожидала иного от их маленькой девочки. — Она кажется приятным ребенком, — тихо пробормотала Кейтилин, когда они с хозяйкой выходили из детской. — Как вы думаете, она имеет черты вашей семьи или вашего мужа? — Моей, по большей части. Она выглядит почти так же, как Клей в том же возрасте, но у нее глаза отца, — ответила Джонелла. — Ему это понравилось. У Домерика были такие же глаза, он сказал мне, и именно поэтому он назвал ее в его честь. Кейтилин улыбнулась. — Я рада, что ваша дочь стала утешением для лорда Русе, — искренне сказала она. — В Винтерфелле мы все были так расстроены, услышав о смерти Домерика. Я могу только представить, насколько хуже это должно было быть для вашего лорда-мужа. Джонелла поморщилась: — Ему было… Я думаю, сейчас ему немного лучше, потому что у него есть Домера. Я знаю, что он тоже хочет сына, но я уверена, что теперь смогу подарить ему его. — Я буду молиться Матери за тебя. Хотя Джонелла не придерживалась веры в Семерых, она слегка улыбнулась в знак благодарности. — Вы не могли бы пойти куда-нибудь со мной, леди Кейтилин? Они вышли на тихий балкон с видом на кухню. Кейтилин все еще чувствовала в ночном воздухе запахи жареного мяса и сладкого вина. Над головой в небе тяжело нависли густые облака, закрывая звезды и луну и погружая их в темноту. Они были совершенно одни, даже слуги не видели и не слышали их. Кейтилин сразу поняла, что Джонелла хочет поделиться чем-то важным, иначе она не стала бы проявлять осторожность. — Вы отправили своих детей на воспитание в другие семьи, — Джонелла сделала паузу, ожидая реакции Кейтилин. Когда Кейтилин только кивнула, она продолжила: — Не могли бы вы подумать о том, чтобы взять мальчика из дома Рисвелл? Кейтилин внимательно посмотрела на нее: — Я бы не возражала, но почему ты спрашиваешь об этом? — Леди Барбри Дастин не в восторге от вашей семьи, — объяснила Джонелла, хотя Кейтилин догадалась об этом по ее поведению на пиру. — Я не хочу причинять вам боль, леди Кейтилин, но она когда-то любила Брандона. Эта любовь обернулась горечью против тебя и твоего родного сына. Хуже того, она чувствует себя оскорбленной тем, что лорд Эддард не привез кости ее мужа с войны короля Роберта. Она пытается настроить своего отца и братьев против него. Кейтилин похолодела, но сохранила самообладание. — Спасибо тебе за предупреждение, Джонелла. Твоя верность сослужит тебе хорошую службу. — Вы моя леди, и, если боги позволят, однажды у нас будет общий внук, — заявила Джонелла. — Лорд Рисвелл был доволен, когда лорд Старк выбрал его внучку, чтобы сопровождать своих дочерей в столицу. Воспитание его внука может произвести аналогичный эффект. — Я попрошу его об этом в ближайшее время. Я не думаю, что было бы благоразумно упоминать, что ты подала мне эту идею. Джонелла вздрогнула. — Конечно, нет. Они все еще близки с моим мужем из-за всех лет, которые он провел в браке с леди Бетани, но я просто незнакомка, занявшая ее место. Я думаю, что они захотят воспитать Домеру, когда она станет старше, чтобы их связи с Дредфортом не ослабли. — Тогда нам нужно быть осторожными, чтобы сохранить мир между нашими тремя домами, — согласилась Кейтилин. — Давайте уйдем с холода, пока никто не заметил нашего отсутствия. Оставшаяся часть визита прошла без происшествий, но теперь Кейтилин остро осознавала всю глубину антипатии леди Дастин к ней. Когда леди Дастин отвергла попытки Кейтилин подружиться, Кейтилин решила, что очаровательный лорд Рисвелл и его сыновья лучше используют ее время. Как и предсказывала Джонелла, лорд Рисвелл был польщен тем, что она хотела воспитывать одного из его внуков в Винтерфелле, как друга Юных Неда и Брана. Он послал ворона в Родники, чтобы послать за десятилетним мальчиком по имени Ульрик, который прибудет в Винтерфелл вскоре после возвращения Кейтилин и ее сыновей. Когда на следующее утро леди Дастин получила эту новость за завтраком, ее губы плотно сжались, а глаза стали жесткими и холодными. — Лорд отец, вы уверены, что это разумно? — сухо спросила она, ни разу не взглянув на Кейтилин. — Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы сомневаться в моей мудрости, Барби, — упрекнул свою дочь лорд Рисвелл. — Ульрик хороший, разумный парень, но слишком тихий и замкнутый. Ему нужно сменить обстановку. Учитывая, как хорошо леди Кейтилин обошлась со своими мальчиками, я уверена, что он будет рад находиться под ее опекой. — Да, с шестью мальчиками между ней и ее лордом мужем, у нее, безусловно, большой опыт, — саркастически протянула леди Дастин, теперь глядя прямо на Кейтилин. Если она думала, что включение в список бастардов встревожит Кейтилин, то ошибалась. — Я очень ценю вашу похвалу, леди Дастин. Возможно, вам следует написать своему племяннику, поздравив его с удачей. — Прекрасная идея, леди Кейтилин, — кивнул лорд Рисвелл. — Ульрик всегда любил тебя, Барби. Леди Дастин молча улыбнулась отцу, хотя Кейтилин это показалось почти насмешкой.

————————————————————

Кейтилин почувствовала себя как дома, когда ее карета проехала под воротами Винтерфелла. Когда-то она думала, что никогда не сможет считать Север своим домом, но, тем не менее, он стал для нее домом. Это было место, где она растила своих детей, где она влюбилась в Неда, где она строила свою жизнь камень за камнем. Юный Нед спрыгнул с лошади с грацией опытного наездника и подбежал, чтобы обнять Робба. Когда Кейтилин вышла из экипажа, она заметила, что лицо Робба было напряженным и расстроенным. — Что-то случилось? — спросила она, надеясь, что ошибается. Робб прикусил губу: — Прошлой ночью у Мии начались роды. Кейтилин похолодела всем телом. — Еще слишком рано. Рядом с ней застыл Юный Нед. — Это то, что сказал мейстер Лювин, — подтвердил Робб. — Он и Элла сейчас с ней. Без колебаний Кейтилин прошмыгнула внутрь, чтобы сменить испачканную пятнами одежду, чтобы она могла быть с Мией. Рождение ребенка было испытанием даже при самых благоприятных обстоятельствах, но ранние роды подвергали и мать, и ребенка большему риску. Мия была сильной девушкой, но многие сильные девушки истекали кровью до смерти в своих постелях или сгорали в лихорадке, пока весь воздух не выходил из их легких. Беспокойство за Мию и ее ребенка придало Кейтилин заряд энергии, несмотря на то, как она устала после путешествия. Она не могла заставить себя успокоиться, пока это испытание не закончится. Как только все было готово, Кейтилин направилась в родильную палату и наткнулась в коридоре на Джона. Он выглядел так, словно его вот-вот стошнит. — Тетя Кэт, с Мией что-то не так. У нее будет ребенок, но … — Я знаю, — Кейтилин быстро обняла его. — Я иду к ней сейчас. — Ты можешь обещать, что с ней все будет в порядке? С ней и малышом? Сморщившись от жалости, Кейтилин покачала головой: — Я сделаю все, что смогу, но их жизни в руках богов. Тогда она убежала от него, боясь за Мию и за сердце Джона, если она умрет. Внутри родильной палаты Мия стонала и корчилась в агонии, издав короткий резкий крик, когда ее боли усилились. Она была потной, раскрасневшейся и явно напуганной. Ее черные волосы прилипли ко лбу, а голубые глаза были налиты кровью. Мейстер Лювин наблюдал за родами. Сначала он был поражен внезапным появлением Кейтилин, но быстро взял себя в руки и рассказал ей о состоянии Мии. Элла молча сидела рядом, держа Мию за руку. Ее глаза были широко раскрыты и налиты кровью. — Леди Кейтилин, слава богам, что вы здесь. — Ты хорошо поработала, Элла, но теперь я возьму контроль на себя. И отдохни немного, ты просто валишься с ног. Элла кивнула один раз и подчинилась, и Кейтилин быстро заняла свое место рядом с Мией. Во время рождения собственных детей у Кейтилин в семье не было женщин, которые могли бы ее поддержать. Ее мать умерла много лет назад, мать Неда тоже, а Лиза была далеко на юге. Она не была матерью Мии, но могла быть близка к этому. Схватки Мии продолжались до тех пор, пока небо не стало черным и звездным, и слуги не зажгли две дюжины свечей, чтобы осветить вид мейстера Лювина. Мие было плохо, боль доводила ее почти до бреда, и она истекала кровью больше, чем когда-либо у Кейтилин. В конце концов, Мие удалось толкать, толкать, толкать...... Младенец издал единственный слабый крик, а затем замолчал. По крайней мере, Кейтилин думала, что это ребенок. Существо, которое выскользнуло из чресел Мии, было синим, как смерть, и выглядело более похожим на рептилию, чем на ребенка. Короткий хвост, перепончатые пальцы на руках и ногах, безглазое лицо. Кейтилин, застыв в шоке, не могла оторвать взгляда. Конечно, ее глаза обманули ее, конечно, это был не ребенок Джона и Мии. — Все кончено? Слабый, тонкий голос Мии, казалось, эхом разнесся по комнате. Кейтилин посмотрела на Мию, охваченная усталостью и жалостью. — Он не выжил. Ей хотелось бы найти слова получше — более мягкие, добрые слова, чтобы предложить бедной девушке, — но Кейтилин едва могла понять, что она видит, не говоря уже о том, чтобы придумать, что сказать. Было ли правильно что — то сказать в такой ситуации? — Отдай его мне, он мой сын. — потребовала Мия. Мейстер Лювин вмешался: — Я не думаю, что это было бы разумно. — Отдай его мне! — снова потребовала она, теперь уже более отчаянно. Не дожидаясь мейстера Лювина, Кейтилин взяла мертвого ребенка и положила его на руки матери. Она чувствовала себя беспомощной, когда лицо Мии исказилось от ужаса и горя. Мия начала безудержно выть, так громко, что, без сомнения, весь замок услышал бы ее и узнал, что произошло. Безутешно она боролась, когда мейстер Лювин забрал у нее ребенка и когда Кейтилин попыталась обнять ее. Она даже попыталась пнуть мейстера Лювина, когда он пытался остановить ее кровотечение. Это длилось недолго. Роды отняли у нее силы, и через несколько минут она погрузилась в глубокий, беспокойный сон. Пока Мия спала, Кейтилин поднялась. Она была уже не так молода, как когда-то, и ее суставы скрипели от скованности, когда она впервые за несколько часов меняла позу. Прежде чем Кейтилин ушла, она обменялась безмолвным взглядом с мейстером Лювином, понимая, что то, что они видели в этой комнате, не было естественным и не могло быть отброшено в сторону, и об этом никогда больше нельзя было говорить. Выйдя на улицу, Джон подошел к ней. Его лицо было бескровным, а глаза налиты кровью. — Мия жива, — быстро сказала Кейтилин. — Мейстер присматривает за ней. М-малыш… был мертворожденным. Мне так жаль, Джон. Он слегка покачнулся, как будто его ноги внезапно с трудом удержали его вес. Кейтилин обняла его за левое плечо, позволяя ему опереться на нее. — Могу я ее увидеть? — Она спит, — покачала головой Кейтилин. — Ложись в постель. Ты выглядишь так, будто не спал две недели. Джон вырвался из ее объятий, его лицо потемнело от гнева: — Я не могу успокоиться! Как я могу… мой ребенок мертв! Неужели ты ничего не могла сделать? — Я сделала все, что смогла. — Очевидно, этого было недостаточно! — крикнул Джон. — Ты разбудишь Мию, а ей нужно отдохнуть, — сдержанно ответила Кейтилин. Джон не сердился на нее, уверяла она себя, не по-настоящему. Горе просто говорило резким языком. И все же это задело. — Могу я хотя бы увидеть своего сына? — потребовал Джон. — Нет! — быстро сказала Кейтилин, вспомнив, как вид младенца еще больше потряс Мию. — Нет, это было бы неразумно. Я говорю это не для того, чтобы быть жестоким, но если бы ты это сделал, тебе было бы только больнее. — Он был моим сыном, — взмолился Джон, из его глаз снова хлынули слезы, — Я должен был хотя бы раз обнять его. Кейтилин схватила его за плечи и покачала головой: — Ты не должен. Ты пожалеешь об этом. Поверь мне, Джон. Пожалуйста, доверься мне. Джон вырвался из ее объятий и побежал по соседнему коридору. Кейтилин была слишком измучена и убита горем, чтобы гнаться за ним, поэтому она поплелась в свои покои, где горничная приготовила ее ко сну. Когда Кейтилин проснулась в следующий раз, солнце было уже почти в полдень, и она чувствовала себя не лучше, чем прошлой ночью. Роды Мии заняли все ее внимание с того момента, как она вышла из экипажа, и у нее не было времени как следует распаковать вещи после поездки или подготовиться к возобновлению своих обязанностей. Ей все еще нужно было проверить, как там Барт, у которого не будет племянника. И написать Неду, который еще не знал, что потерял своего внука. А девочки… О боги, они были бы так встревожены. Кейтилин не знала, что сказать остальным членам семьи. Она не могла избавиться от образа мертворожденного ребенка в своем сознании. Она слышала рассказы о таких существах только в анналах истории Таргариенов. У Мии была капля драконьей крови, но только от ее бабушки — нет, прабабушки, со времен Эйгона Невероятного. В Джоне определенно не было крови Таргариенов. Почему Джон и Мия? Из всех молодых пар, почему именно они? Она сделала достаточно? Кейтилин задалась вопросом. Если бы она отложила поездку в Дредфорт, могла ли она заметить признаки раньше? Нет, если бы мейстер Лювин удивился, она, вероятно, не смогла бы добиться большего. Она не могла этого сделать. Она знала это в глубине души, но почему-то все еще сомневалась в себе. Кейтилин резко поднялась с кровати. Она могла горевать, но жизнь не будет из-за мертворождения Мии. Ей нужно было взять себя в руки.