Неугомонная мисс Поттер

      За долгую поездку в «Хогвартс-экспрессе» Гарри и Рон успели поладить. В частности, потому, что остальные Уизли разбежались кто куда и оставили их в купе вдвоем, и ребятам волей-неволей пришлось поговорить.       Однако вскоре им оказалось настолько интересно общаться друг с другом, что они совершенно забыли о том, что не планировали сближаться. Рон был чистокровным волшебником и знал о волшебном мире много всего, о чем Гарри никогда не разговаривала с Сириусом. Все-таки он был прав, когда советовал подружиться со сверстниками. Сама же Гарри жила в семье магглов, и Рон с удовольствием расспрашивал ее на эту тему.       К тому же, они оба провели детство в лишениях, поэтому одинаково жадно накинулись на волшебные сладости, предложенные улыбчивой женщиной. Точнее, сначала накинулась Гарри, с азартом рассматривая все новые и новые чудеса, а потом, заметив, с какой тоской Рон смотрит на ее пиршество, предложила присоединиться, сказав, что сама все это точно не осилит и ей нужна помощь.       Так, поедая сладости, общаясь на самые разные темы и сравнивая маггловский и волшебные миры, дети добрались до Хогвартса. Они пережили встречу Хагрида, которому Гарри жутко обрадовалась, опасную транспортировку на лодках, а также кучу коридоров, по которым их проводила строгая профессор МакГонагалл, взглянув на которую, Гарри порадовалась, что по Косому переулку ходила не с ней. Эта суровая волшебница ни за что бы не задержалась с ней около самых разных лавок, не купила бы ей мороженое и не подарила бы сову.       Буклю, кстати, Гарри отпустила перед входом в замок, однако бандану не сняла, посчитав, что лучше уж на нее странно косится профессор МакГонагалл, чем с восторгом смотрят все первокурсники. Оставив их в крохотном зале с напутствием вести себя тихо, профессор скрылась за дверью. Конечно же, дети тут же принялись потихоньку переговариваться.       – Эй, Уизли, – раздался вдруг чей-то неприятный голос. – Ты какой по счету? Как твои родители только смогли позволить себе еще одного?       Рон покраснел от злости, но угрюмо промолчал, два бугая за спиной светловолосого мальчика гоготнули, а Гарри встрепенулась. Это ведь его она видела у мадам Малкин!       – Как тебя зовут? – прищурилась она. Ей нужно было знать имя своей будущей жертвы.       – Ты из магглов что ли? – с превосходством усмехнулся светловолосый. – Все знают, кто я.       – Не из магглов, – Гарри неприлично показала ему язык, – но таких позорных чистокровок век бы не видела.       – Что ты сказала?! – оскорбленно спросил мальчик, а его телохранители подобрались.       – Что слышал, недотепа. И ты так и не представился.       – Я – Драко Малфой! – с достоинством ответил он, покрываясь благородными розовыми пятнами. – А ты кто такая?       – Позже узнаешь, – хихикнула она и отвернулась. Малфой от такого пренебрежения еще больше взбесился.       – Да как ты смеешь, малявка? Ты хоть знаешь, что с тобой сделает мой отец, если узнает, как ты со мной разговариваешь?       – Конечно, знаю. Ничего, – мило улыбнулась девочка, на мгновение обернувшись. – Точно так же, как мистер Уизли ничего не сделает тебе за оскорбление его семьи. В ней, по крайней мере, целых семь детей, а твоя семья, Драко Малфой, может позволить себе только одного.       Гарри била словами наобум, совершенно не представляя, сколько в семье Малфоев может быть детей, но Сириус рассказывал ей, что чем богаче волшебники, а этот белобрысый явно кичился своим происхождением, значит, был из богатой семьи, тем меньше у них рождается детей. Странная зависимость. Ведь должно быть наоборот, правда? Больше денег – больше детей. Но нет, богатство застилало глаза на простые человеческие ценности не только магглам, но и волшебникам.       Так что девочка не особо удивилась, что попала в точку, и напружинила ноги, готовясь к бою с совершенно взбеленившимся чистокровкой и его дружками, но до этого не дошло. Вернулась профессор МакГонагалл, отчитала их и гуськом завела в Большой зал.