***
Кенджи не сопротивлялся, позволяя себя вести. Конечно, завязанные глаза доставляли некоторое неудобство, главным образом от того, что приходилось рассчитывать на окружающих его людей. Хоть он с помощью остатков чакры и сродства с дотоном мог прощупывать местность и примерно ориентироваться. А также не спотыкаться. «И все-таки Учиха, — размышлял он. — Что они здесь забыли?» Конечно, раз не убили сразу, значит, целью их появления являлась вовсе не его смерть… Впрочем, для того чтобы Кенджи погиб, достаточно было просто не вмешиваться. Песчаники бы со своей задачей вполне справились. А следовательно, цель Учих была в другом. В том, чтобы сохранить ему жизнь. И вот это уже казалось крайне странным. Конечно, ненависть в последнее время ослабла, но не до такой же степени, чтобы безвозмездно спасать кого-то из чужого клана! А потому возможная цена Кенджи очень напрягала. Наконец они дошли. Сенджу чуял рукотворные пустоты убежища. А еще один не сильно большой очаг чакры. Видимо, кого-то из молодняка оставили на хозяйстве. А заодно охранять лагерь. Его не связали. И даже позволили снять повязку. А потому Кенджи не замедлил осмотреться. Ощущения его не обманули, это была довольно просторная рукотворная пещера с разведенным костром и хорошей вентиляцией. — Кото-сенсей! Я приготовил похлебку, — подскочил со своего места паренек. Кенджи честно не помнил его имени. — Это правильно, — довольно отозвался старший из сопровождавших его мужчин и обратился уже к Кенджи. — Ну что, Сенджу-сан? Присаживайтесь. Поесть никогда лишним не будет. Заодно и поговорим. Кенджи послушно уселся. Так же без возражений принял миску. После холодной ночи пустыни и почти полной растраты чакры знобило. Так что горячая похлебка была весьма кстати. А еще Сенджу не забывал украдкой разглядывать Учих в переменчивых отблесках костра. Полумрак скрадывал черты лица, делая их на удивление похожими между собой. «Впрочем, Учихи все похожи», — заключил Кенджи и более активно принялся за похлебку, доедая предложенное. Учихи перебрасывались ничего не значащими фразами и на своего то ли пленника, то ли гостя не обращали ровным счетом никакого внимания. Точнее сказать — «делали вид», потому что Сенджу было крайне тяжело поверить, что за ним действительно не следят, ведь это противоречило любой логике. — О чем вы хотели поговорить? — все-таки поинтересовался Сенджу, отставляя миску. Сознание так и норовило скользнуть в сон, и тянуть дальше не имело никакого смысла. А вот свой статус неплохо было бы прояснить. — До меня дошла информация, что ты неравнодушен к моей дочери, — размеренно начал самый старший из Учих. Кенджи пригляделся. В чертах лица действительно проглядывало не только общеклановое сходство с Кото. «Вот и познакомились», — без особой радости заключил Сенджу. — И сегодня я увидел достаточно, — мужчина слегка кивнул. — Если в следующий раз решишься взять такую миссию, помни, Кото-чан отправится следом. И уже не будет столь милой. Вспомнив, в каком виде предстала его Учиха, Кенджи решил не проверять, что, по мнению ее родни, «не милая». — Нее-сан та еще биджу, — проворчал другой Учиха, — но если ее обидишь… До того безмолвно сидевшая рядом Кото тихо, но угрожающе зашипела. Сдвинулась, и Кенджи ощутил, что ее ладонь коснулась его. Как-то само собой вышло переплести пальцы. — Ну а что я должен был сказать? — брат Кото комично взмахнул руками. — Ты приглянулся сестре, сочувствую, но спастись не выйдет? И какой я тогда буду брат?! — Пока не научишься молчать, когда нужно, никаких дипломатических миссий, — взгляд родителя не сулил балагуру ничего хорошего. — Спасибо, ото-сама! — тот махом выполнил поклон по всем правилам этикета. — Я немного не так себе это представляла, — шепнула Кото, — но отото, кажется, просто не способен быть серьезным. Кенджи не сдержал улыбку. Он вообще никак не представлял знакомство с семьей Кото. То, что они оказались готовы принять его, попахивало безумием, но иным такое поведение нельзя было объяснить.***
— Все прошло как-то буднично, — Мадара неспешно растирал тушь. Не то чтобы он мечтал о спорах до хрипоты или яром неприятии идеи мира кем-то из старейшин или сильнейших воинов клана, но все равно. Даже не верилось, что письмо от Хаширамы будет воспринято столь спокойно. — Сложно протестовать, когда сам отправляешь Сенджу послания и даже получаешь ответы! — рассмеялся Изуна. «Хорошо, что брат затеял эту игру, она помогла пригасить вражду», — вот только говорить об этом Мадара не собирался. Сам он так и не написал ни одного письма: просто не мог подобрать нужных слов, они казались или насквозь фальшивыми или до тошноты банальными. — Подготовишь ответ в столицу? — поинтересовался Изуна. — Если наши разведчики будут удерживать гостя слишком долго, это вызовет вопросы. — Напарница Момо уже ушла, но мой ворон отнесет послание в столицу еще быстрее, — вздохнул Мадара. Решение заключить мир порождало множество вопросов, и их невозможно было проигнорировать. Вот только первая же межклановая встреча грозила обернуться жаркими спорами. — С Хаширамой необходимо повидаться до официальных мероприятий. — Мадара пододвинул поближе чистый листок. Теперь уже точно нельзя было медлить. Лаконичное: «Пришло время воплощать мечту. Каждый вечер буду ждать у нашей скалы» — легло на бумагу. — Я его знаю, от избытка чувств может послать весь этикет куда подальше, а наверняка найдутся те, кто сочтет такое поведение оскорбительным. Изуна насмешливо фыркнул. — Думаю, Куро не откажется отнести два письма, — все же заявил он.***
— Тока-оба-сан! — раздался полный энтузиазма крик одного из ее племянников откуда-то из сада. Куноичи прислушалась и со вздохом отложила танто. Прыткая мелочь уже вовсю топотала по коридору. — Тебе письмо! — радостно известил младший из мальчишек во всю мочь. А голос у него был сильный, звонкий. Так что этот возглас явно разлетелся по всему дому. Тока почувствовала, как сердце ухнуло куда-то в желудок. «Только бы брат не услышал!» — взмолилась она, уже понимая, что на это нет никаких шансов. Впрочем, сохранить невозмутимое лицо ей удалось. — Ваш топот был слышен на весь дом, — строго заметила девушка. — Какие же вы шиноби, если враг с легкостью услышит ваше приближение? Кажется мне, что вас еще рано выпускать за пределы поселения. Тока даже с некоторым злорадством наблюдала, как поникли ее племянники. А вот нечего было подставлять ее перед братом и на весь дом объявлять о письме! — Вы уже снова забыли все, что вам преподавали наставники? — продолжил воспитательную беседу Миро, появившийся в комнате совершенно бесшумно. Но не для Токи. — То-сан!.. — Никаких «то-сан», — передразнил детей брат и распорядился. — Будете целый день тренировать скрытное перемещение. Так, чтобы довести этот навык до автоматизма. Лично проверю! Племянники наконец покинули ее комнату, и Тока подобралась, предчувствуя нелегкий разговор. И чутье ее не подвело. Впрочем, как и всегда. — Что за письмо? — подозрительно спокойно поинтересовался Миро. — От Учихи, — пожала плечами Тока, старательно делая вид, будто все происходящее — обычное дело. — Я еще не успела прочитать. — Отдай, — скомандовал брат. Тока нахмурилась. В подобном тоне с ней разговаривать Миро позволял себе нечасто. Да и желание отдавать письмо, особенно брату, отсутствовало напрочь. — Сперва я бы хотела его изучить сама, — аккуратно возразила Тока, стараясь не провоцировать конфликт. — Ты мне перечишь? — нахмурился Миро. — Я сам с этим Учихой разберусь! — Зачем с Учихой разбираться? — поинтересовалась Тока, будто бы не понимая мотивов брата. — Вряд ли в этом письме окажется что-то оскорбительное. — Что?! — взревел Миро. — То есть ты не считаешь те намеки, которые позволяют себе Учиха, оскорбительными?! — Во-первых, письмо я еще не читала и не могу сказать, содержатся ли в нем «оскорбительные намеки», — возразила девушка. — А во-вторых, даже если они там имеются, не думаю, что уместно оскорбляться. Особенно если учесть то, что я провела с этим Учихой ночь. Тока замерла под внимательным взглядом своего брата. Он разглядывал ее так, как будто видел впервые. И от этого становилось откровенно неуютно. Она с замиранием сердца ждала реакции Миро. Ее аргументы, казалось, вполне логичны. Вот только было непонятно, удалось ли убедить брата? Впрочем, какие-то выводы он явно сделал. — Понятно, — процедил брат и покинул комнату, с хлопком задвинув сёдзи. Тока выдохнула и позволила себе сгорбиться. Казалось, будто этот разговор вытянул из нее все силы. Письмо же преспокойно лежало на татами.***
Пышная зеленая трава не внушала доверия, особенно в преддверии зимы. Куро подозрительно принюхался: пахло так, как и должно. Кот махнул хвостом, задевая его кончиком сочные стебельки и оставляя на них шерстинки. Ничего страшного не произошло, но ниннеко все равно не рискнул лезть напролом. Он неспешно двинулся вдоль неожиданной преграды. Странная трава все никак не кончалась, она, похоже, обрамляла поселение Сенджу. «Могли бы меня отправить в столицу, а пернатый это препятствие просто перелетел!» — ниннеко недовольно фыркнул, а затем принялся когтить ближайшую корягу. Раздраженно дернув хвостом, Куро начал присматриваться. Чутье подсказывало, что где-то могла идти тропочка, место, где эта подозрительная трава не смогла разрастись должным образом. Наконец среди стеблей обнаружилась прореха. Она была узкой, ниннеко то и дело приходилось припадать к земле и почти ползти, чтобы спины не коснулись свесившиеся метелки и листья. Путь петлял, но вел вперед. В конце концов Куро выбрался почти перед оградой и двинулся вдоль, ища лаз. «Что у них кошки такие мелкие?!» — чтобы пробраться в найденную щель, ниннеко пришлось постараться и оставить клок шерсти. Оказавшись внутри поселения, Куро принюхался и едва не расчихался, такую реакцию вызвала непривычная чакра множества шиноби вокруг. С главой Сенджу пересекаться не доводилось, а переданный в иллюзии образ мало мог помочь, но Куро хорошо помнил, как ощущается чакра Тобирамы, и постарался почуять ее. Несколько раз коту пришлось спешно нырять в укромные уголки, прячась от детей, да и часть шиноби при его приближении начинала поглядывать по сторонам не просто так. Подобравшись к нужному дому, Куро чувствовал, что хвост уже готов распушиться. «Я просто отдам все послания тому белобрысому, пусть сам разбирается! — решил кот. — Мне еще обратно красться!» Конечно, всегда можно было уйти в Сора-ку или сразу в свой мир, но это являлось крайней мерой: вспышку чакры почувствовали бы сенсоры. Появившийся на пороге Тобирама чуть нахмурился. — Ани-чан, кажется, нам стоит озаботиться улучшением защиты поселения, — заявил он. «Я тогда тебе внесу пару предложений в сандалии, — мстительно подумал Куро, — защиту он улучшать собрался!» — Зачем? — из дома выглянул человек, которого показывал в гендзюцу напарник. — Это призывный кот Изуны, — сразу поломал всю игру Тобирама. — Ого, какой пушистый! — восхитился Хаширама. — А что ты его здесь держишь, он же не просто так явился! — шиноби вышел из дома, даже не удосужившись обуться. — Ани-чан! — Да я ноги чакрой почищу, — отмахнулся тот. Куро из любопытства позволил взять себя на руки. — Отото, да он мягче твоего воротника! Кот тихонько фыркнул человеку в сгиб локтя. «Сравнил меня с какой-то меховушкой! — мысленно возмутился ниннеко. — Но гладить умеет, это да». Чуткие пальцы зарылись в мех, аккуратно почесывая, Куро подавил желание блаженно прижмуриться: он не в том месте, чтобы расслабляться. — Ани-чан, ты ведешь себя очень опрометчиво, — не унимался второй двуногий. — А? — пальцы перестали почесывать спину, и Куро невольно напрягся. Можно сколь угодно играть роль простого кота, но нельзя было ни на секунду забывать, где ты и у кого на руках. Тем более что они все уже оказались в доме. — Подставлять шею ниннеко. «Ну, так-то да… — признал кот. — Интересно, это самоуверенность, доверие или обычная беспечность?» — гадал Куро, с удобством устроившись на руках мужчины. Из такого положения действительно можно достать до горла, вот только теперь это было не нужно. — Да ладно тебе, он не будет вредить, ведь правда? В следующий миг глава Сенджу развернул Куро к себе лицом и чуть приподнял. Кот не выдержал, вытянул лапу и уперся ею в лоб человека. — И я готов согласиться с его оценкой твоих умственных способностей. Куро покосился на предмет интереса напарника. От двуногого веяло легким раздражением. — Ани-чан, может, ты все же уделишь внимание черновикам договора? — недовольно поинтересовался Тобирама. — О чем ты вообще собираешься говорить с главой Учиха? Я думал, ты уже заметил, что ему факты предпочтительнее восторгов и мечтаний. «Занятно, — Куро воспользовался моментом и почти вытек из рук, — Изуна знает, кого выбирать, но хорошо, что не этот Сенджу глава клана». Оказавшись на полу, кот улегся и покатался с боку на бок, вытряхивая из печатей послания. — Я подожду ответа, — под защитой стен можно было не играть простого кота, тем более что его природа не являлась тайной для присутствующих.***
Казуо вздохнул, провожая взглядом удаляющегося с подносом Учиху. Тамамару носился с ним как с собственной глубоко любимой бабушкой, внезапно слегшей с неизвестной болезнью. Он кормил Сенджу с палочек, делал массаж и был крайне предупредителен. «Хотя с «бабушкой» это я, пожалуй, перегнул, — решил Казуо, с некоторым стыдом вспоминая, чем закончился очередной массаж. — В отношении бабушки такие поползновения были бы совсем неуместны». В общем, не знал Казуо, как к такому вниманию относиться. Это было слишком непривычно, а оттого сбивало с толку. — Недолго тебе тут валяться осталось, — прервал его самокопание голос, в котором явственно слышались мурлыкающие нотки. Казуо чуть повернул голову, насколько позволяли веревки, рассматривая ниннеко и пытаясь понять, что тот имел в виду. — Что ты так на меня смотришь? — фыркнул в усы кот. — Видел я, что ответ из клана пришел. Так что скоро тебя из гостей выпустят. И так загостился. Столько еды на тебя перевели… Бурчание ниннеко Казуо пропустил мимо ушей, больше волновала информация, что скоро его отправят назад с ответом. Это было важно. Намного важнее, чем собственный бардак в голове и эмоциях, к которым Сенджу не знал, как относится. Впрочем, долго ждать не пришлось, скоро вернулся Тамамару со стопкой одежды. Которую Казуо с некоторым усилием опознал как свою собственную. «Надо же! Не уничтожили, опасаясь сюрпризов!» — несколько даже удивился Казуо. — Пришел ответ из клана, — оповестил Учиха и обратился к ниннеко. — Ты уже все разболтал, да? А говорил, что секреты хранить умеешь… — подначил тот напарника. — Так я и умею, — зевнув, возразил котяра, поудобнее устраиваясь прямо на Сенджу. — Только какой же тут секрет? Узнал он на пять минут раньше, делов-то! — Вот всегда ты так, — посетовал Тамамару и аккуратно сгрузил вещи рядом с футоном. Поверх них лег объемный свиток, предусмотрительно убранный в футляр. Казуо вздохнул и в нетерпении поерзал. Хотелось поскорее оказаться свободным от этих уже изрядно надоевших веревок. Размяться, в конце концов! — Ты же понимаешь, что раскрыть тебе наше местоположение мы не можем, — с извиняющейся улыбкой уточнил Тамамару. — Мне придется тебя вырубить. Казуо кивнул, соглашаясь сразу и на все. Учиха облегченно улыбнулся, и свет померк. Пришел в себя Казуо в том же кафе и в той же одежде. Так что можно даже решить, будто бы и не было этих суток, которые он провел у Учих. Вот только кимоно оттягивал совсем другой свиток.***
Кандзаши с изящной бусиной сразу привлекло внимание. Хикаку осмотрел украшение, взвесил его на ладони. «Такое и метнуть можно», — отметил он. Мысль, что Тока вполне способна запустить украшение в него самого, слегка развеселила. — Проверь, котеночек, полетит не хуже сенбона, — Неко-баа пыхнула трубкой. Подобное обращение ни капли не задевало, Хикаку знал, что за существо скрывается за маской простой женщины. Один из ниннеко споро установил мишень и отошел в сторону. Хикаку с мгновение поколебался, а затем отправил украшение в полет. Кандзаши глубоко вошло в древесину, бусина хищно качнулась из стороны в сторону. С кунаем или сенбоном Учиха не церемонился бы, а вот хрупкую на вид заколку и вытаскивать после такого было неловко. Только она не погнулась и не заимела зазубрин. — Постоянно ее так использовать, конечно, не стоит, — заметила Неко-баа, — но вот в качестве неприятного сюрприза для противника… — она мечтательно прижмурилась. — Да, это вполне подойдет, — признал Хикаку. Неко-баа хитро улыбнулась, и Хикаку не смог отделаться от ощущения, что она все знает и забавляется ситуацией. Наконец выбравшись из магазинчика, Учиха перевел дух: кошка даже в человеческом обличии оставалась собой и забавы ради могла вежливо зазвать на полигон и поохотиться. Убивать или калечить бы не стала, но желания играть в кошки-мышки не было. В прохладном воздухе витал какой-то особенный запах — унюхать его получалось лишь в Сора-ку. Хикаку неспешно двинулся вдоль полуразрушенных строений к небольшому дому, в котором всегда размещались их отряды. От верхних этажей ничего не осталось, но два нижних аккуратно ремонтировались. Оказавшись внутри, Хикаку ощутил запах готовящейся еды, услышал смех. Задвинув за собой дверь, Учиха прошел в комнаты. — Ками-сама, у него было такое выражение лица, будто кунай в печень стал желанным! Судя по всему, соклановцы живо обсуждали попытки вывести из равновесия облюбованных противников. — А ты и должен был ему кунай в печень всадить, а не устраивать это представление, — сварливо заметил старший из собравшихся. — Ладно Кото-сан, она этими играми хотя бы принесет в клан сильную кровь, а ты на что рассчитываешь? Все это — опасное баловство. Хикаку лишь тихонько вздохнул: ему самому уже попеняли за заигрывания с Сенджу и посоветовали как минимум притащить куноичи в клан, чтобы ненароком не подарить врагам шаринган. Выслушивать такое было не очень приятно, но Рензо-сан успешно ходил на одиночные миссии, когда сам Хикаку еще и голову держать не мог. «Надеюсь, обсуждение Сенджу не станет причиной конфликтов», — подкрадываться было бессмысленно, и Учиха вошел в комнату. Один из котят-ниннеко, как пушистый комок, пролетел над полом, одним прыжком оказался почти на уровне груди, зацепился лапками за одежду и ловко полез в широкий ворот. — Хикаку-тайчо, еще два котенка прибудут вечером, завтра мы можем возвращаться домой, — отчитался Макото, кусочками нарезав тофу для набэ. — И хватит уже бревна обсуждать, — весело окликнул он товарищей, — бульон почти готов, давайте хоть поедим спокойно.***
Хаширама легко скользил по лесу. Ему не надо было прилагать особых усилий, чтобы сливаться с общим фоном. А потому он мог беспечно любоваться узорами инея, образовавшегося за ночь, на траве и кустах. Совершенно не опасаясь, что его кто-нибудь заметит. Стал слышен шум реки. Да и в воздухе отчетливо запахло сыростью. «Наверняка над рекой стоит утренний туман. Идеальное место для ловушки, — решил Хаширама. — А если еще сделать туман более плотным…» Впрочем, несмотря на собственные мысли, темпа Хаширама не сбавил, а потому уже через пару минут был на берегу. Черная макушка выделялась. Даже несмотря на туман, который делал противоположную сторону реки весьма плохо различимой. — Мадара! — радостно воскликнул Хаширама, распахивая объятья. И старательно гоня мысли о возможной ловушке. Уж больно положение было хорошее. Можно даже сказать — «уместное». Что поневоле закрадывались такие мысли. Даже несмотря на то, что Мадаре он доверял. Учиха сделал пару шагов навстречу, позволяя себя обнять, и Хаширама расплылся в улыбке еще сильнее. — Как жаль, что я не смог обнять тебя, когда мы пересеклись на празднике! — воскликнул Сенджу. — И слава Ками! — буркнул в ответ Учиха, явственно передернувшись. — С тебя бы сталось и с поцелуями полезть! — Так ты не был против? — оживился Хаширама. — Подали бы нашим кланам пример! — Вот сам бы и откачивал всех, кому стало плохо с сердцем! Начиная с меня… — судя по выражению лица, Мадара очень ярко представил себе эту картину. Сенджу тихо рассмеялся. — Так о чем ты хотел поговорить? — невинно поинтересовался Хаширама, выпустив наконец Учиху из своих объятий. — О мирном договоре, — со вздохом начал Мадара. — Подожди-подожди! — перебил друга Хаширама. — Это надолго. Так что давай я нам домик выращу и уже там обсудим.