***
— Доброе утро, — поприветствовал Хикаку. Сам он уже не был в этом уверен: столь ранний визит мог сулить лишь проблемы. «Случись что серьезное, Изуна не стал бы улыбаться», — успокоил себя Хикаку. Родич просто светится от довольства. Тока, впрочем, выглядела лишь слегка встревоженной. Наследник Сенджу — хмурился, а вот Миро-сан словно подумывал всадить в себя же кунай и был бледен как снег. — С детьми вас двоих сегодня подменят, — Тобирама уподобился цунами и не стал тратить ни мгновения на расшаркивания. — Если нужно, я его сам вырублю или свяжу и кляп вставлю! — он кивнул в сторону брата Токи. Девушка сместилась так, чтобы, если что, помочь воплотить это в жизнь. — Что случилось? — быстро уточнил Хикаку. Больше всего его встревожила покорность возможного пациента. — У него чуть сосуды в голове не полопались! — припечатал Тобирама. — Ирьенинам пришлось постараться, чтобы этого избежать. Голос он не повышал, но Хикаку не сомневался, что все оказавшиеся поблизости шиноби уже внимательно прислушивались. — Миро-сан? — Учиха глянул на виновника переполоха. Вырубить — не вариант, человек должен был находиться в сознании. Но при мысли о том, что тот будет сопротивляться ментальному воздействию, у Хикаку самого начинало ломить в висках, заранее. — Надеюсь, ты не перекурочишь там все еще сильнее, — проворчал Миро. Подобное заявление можно было расценивать как разрешение на работу, так что Хикаку жестом пригласил Сенджу за собой. Миро вошел в дом медленно, словно ожидая ловушки. Его даже наличие Токи и Тобирамы не успокаивало и, похоже, только их присутствие примиряло с необходимостью довериться Учихе. — Гендзюцу, я так понимаю, наложили давно, — устроившись на татами, Хикаку нарушил неловкую тишину. — И не в бою. — Верно, — чуть помедлив, признался Миро. — Кто-то из… Это произошло после боя с твоим кланом. Учиха решил не задумываться о том, что в самом начале хотел сказать Сенджу. В конце концов все и так понятно. «Похоже на то, что родичу тогда пришлось спешно прерывать допросное гендзюцу». На то, чтобы активировать шаринган, нужно было мгновение, но Хикаку специально его растянул, опасаясь лишний раз спровоцировать. Видно было, что Миро лишь усилием воли заставил себя не отводить взгляд. Но на этом содействие и закончилось — легкую иллюзию Сенджу стряхнул мгновенно, похоже, даже неосознанно. А грубо вторгаться в чужой разум было просто опасно. — Миро-сан, — после того как очередная попытка аккуратно затащить будущего родственника в иллюзию провалилась, Хикаку не выдержал, — разве я смогу что-то сделать, если вы постоянно вырываетесь? — Так, может, и не стоит… — вроде как безразлично начал Миро. Тобирама только хмыкнул. — Нии-сан! — Тока тоже прекрасно поняла, что тот хочет сбежать, и, судя по тону, готова была любой ценой помешать этому. «Ладно, попробую иначе», — Хикаку демонстративно побарабанил пальцами по татами. Многие настолько привыкли, что Учиха используют для гендзюцу шаринган, и забыли: иллюзию можно накладывать и так. В этот раз получилось. Погружаясь в чужое сознание, Хикаку успел отметить, как Изуна что-то начал объяснять остальным Сенджу. Хикаку не был опытным допросчиком, но вот в чем проблема, понять смог. Для мастеров чужое сознание было как свиток, они разворачивали его, чтобы увидеть, что их интересовало. И в этот раз «свиток» остался «развернут», а сверху еще и наложились другие воспоминания и неудачные попытки лечения, отчего появились грубые заломы. Хикаку отрешился от тех картин, что видел, не за тем он лез в сознание Сенджу, и попытался аккуратно развернуть получившееся безобразие. — Ками-сама, это ж надо было все так испортить! Услышав знакомый голос, Хикаку вздрогнул и оглянулся. «Вот уж кого не ожидал здесь увидеть… Надеюсь, он сможет держать себя в руках!» Рензо хмурился и, похоже, был готов плюнуть на все катоном. — Прошел уже час, — пояснил соклановец. — Можешь не удивляться, договор заключен и его нужно придерживаться. Дай-ка гляну, что здесь! Не переживай, сюрпризов не оставлю». В руках Рензо перепутанные воспоминания выстроились стройной вереницей, до того момента как все началось. Хикаку понял, что провалились они достаточно глубоко в прошлое. — Надо же, — голос соклановца теперь звучал чуть мягче, — он выжил и даже не сошел с ума после такого… Но это ж надо было все так испоганить! — Рензо-сан, — окликнул Хикаку, желая подтвердить неожиданную догадку. — Я уже работал с этим человеком, — кивнул родич, — тогда. Идем, поможешь это все собрать.***
— Значит, все идет даже лучше, чем мы предполагали! — обрадовался Хаширама. — Я рад, что ты так сработался со своим… напарником, — поймав взгляд брата, глава Сенджу решил все же выбрать самое нейтральное слово для обозначения Изуны. Неожиданно Тобирама насторожился, а спустя миг и Хаширама услышал торопливые шаги. — Сенджу-доно! — несколько шиноби из сводного отряда бесцеремонно ввалились в построенный мокутоном домик, чуть не снеся сёдзи. Впрочем, уже через мгновение их поспешность стала понятна. Когда твой товарищ истекает кровью, не до церемоний! — Пожалуйста, помогите ему, Хаширама-сама, — взмолился один из Сенджу. Его ирьениндзюцу явно было не на том уровне, чтобы справиться со столь серьезной травмой. Да и насколько мог припомнить Хаширама, его навыки в целительстве никогда не были особо выдающимися. Только общий курс, который проходил любой представитель их клана. Но все же он продолжал держать активированную целительскую технику, грубо вбухивая в нее как можно больше чакры. Это не помогало при такой травме — были явно повреждены легкие — но позволяло удерживать Учиху от ухода в царство Шинигами. — Кладите, — распорядился Хаширама, махом выращивая мокутоном стол, на котором было бы удобно работать. «Это тебе не наш отлаженный и правильно оборудованный госпиталь!» — посетовал он, зажигая Шосен. Как Хаширама и предполагал, одно из легких было повреждено и уже успело схлопнуться. — Следи, чтобы он не захлебнулся, — бросил распоряжение Хаширама и сосредоточился на своей задаче: кропотливое восстановление сначала альвеол, а после и более крупных соединений. Работа была трудоемкая. Уследить, чтобы пациент не умер от потери крови, не задохнулся, не… В общем, это была достаточно трудная и кропотливая работа, с которой кто-то не настолько умелый в ирьениндзюцу мог бы и не справиться. Хаширама признавал это. «А ведь если бы меня здесь не было и этого Учиху притащили бы к менее умелому ирьенину… — Сенджу позволил себе небольшую передышку, оценивая уже не настолько плачевное состояние пациента — легкое он зарастил. Оставались нервные и мышечные ткани. А потом и кожные покровы. — Нас бы наверняка попытались обвинить в том, что мы намеренно не спасли их соклановца. Мадара бы это, конечно, замял, но…» Хаширама вздохнул и вернулся к работе. Он еще успел заметить, как в комнату вошел Изуна. «Хорошо, что я сегодня решил посетить наш тренировочный лагерь», — заключил он, осторожно наращивая кожу, которая бы закрывала белеющие кости ребер его пациента. Вскоре работа была завершена. — Все, — объявил Хаширама. — Скоро будет как новенький. На память только шрам останется. На напряженных лицах окружающих медленно проступало облегчение. — Что у вас случилось? — мигом потребовал ответа до того изображавший мебель Тобирама. — Тора-сан возвращался с одиночной миссии, — после некоторой паузы, глянув на наследника своего клана, ответил один из Учих. — И попал в ловушку. Кажется, соседям очень хочется узнать, что же у нас происходит.***
— Не разделяться! — рявкнул Горо. Плечо отозвалось болью. Шиноби глянул на пропитавшийся кровью рукав, поморщился и прижег рану катоном. Запахло паленой плотью. Учиха заметил, как один из Сенджу побледнел. «Навязали молодняк! — Горо с тревогой оглядел своих подопечных, убеждаясь, что все на месте. — С них станется ломануться следом за этими обезьянами и влипнуть! Жаль, Мичио еще нельзя на патрулирование». — А вот и наша пропажа, — преувеличенно бодро заявил Горо, за веревку подняв с земли скрученного Хару. Мальчишка вроде как пострадал несильно. Он помотал головой, то ли пытаясь убрать попавшие на лицо волосы, то ли чтобы в мозгах прояснилось. Горо закинул его на плечо. — Горо-тайчо, мы не будем его развязывать? — А смысл? — усмехнулся мужчина, с удовольствием наблюдая, как растерялся Сенджу. — Широ-кун, нам сейчас нужно быстро возвращаться в лагерь, а наш ирьенин может опять приметить что-нибудь интересное и найти приключений. — Дядя, а с этим Сарутоби что делать? Горо только вздохнул: напоминать племяннику про субординацию было бесполезно. Но, по крайней мере, тот первый заметил, что ирьенин пропал, и сейчас грамотно прикрывал напарника. Тот уже вырубил раненого Сарутоби и теперь нервно вертел в руках кунай. — Проверьте на сюрпризы и пакуйте, — распорядился Горо. — И смотрите, чтобы кровью не истек. «Еще с этим возиться, но нам нужна информация… И вообще в последнее время я слишком часто катаю на себе Сенджу, — Учиха поудобнее поправил ношу, так и норовящую сползти с плеча. — Сперва Мичио, теперь вот этот мелкий…» — Горо-сан, отпустите меня, я так больше не буду! — попросил мальчишка. — Конечно не будешь, — легко согласился Учиха, — куда ты связанным денешься. Сарутоби запаковали Хару на совесть и бежали тоже быстро, так что пришлось отдалиться от клановых земель. В отряде раздались смешки, и Горо отметил, что веселятся не только его соклановцы. Да и идею не развязывать их общую головную боль Сенджу поддержали. Мелкий ирьенин в своей погоне за лекарственными кореньями умудрился напрочь забыть все наставления. «Какие к биджу коренья зимой…» — Горо удобнее перехватил вновь сползшего мальчишку. Учиха вообще не понимал, какое сырье можно заготавливать сейчас, но ирьенинам виднее. — Ну вы же ранены! — не унимался Хару, извиваясь как угорь. «Как раз тебя дурня спасал, сказал бы мне кто год назад, что буду из-за Сенджу подставляться под кунаи!» — такое мысленное ворчание успокаивало, но ответить все же нужно было. — Вот и не дергайся, чтобы лишний раз ее не тревожить! — Горо-тайчо, мы готовы, — подопечные уже закончили упаковывать их трофей. — Возвращаемся в лагерь, — распорядился он и вбежал по стволу на дерево. Мальчишка на плече притих, только сосредоточенно пыхтел. Неожиданно часть веревки обвисла, а Горо ощутил, как ему в спину уперлись ладони мальчика. «Выпутался-таки, — отметил Учиха. — Только медленно, надо будет его потренировать». Хару извернулся и все-таки дотянулся до его раны на другом плече. — Горо-тайчо, а зачем вы себе рану выжгли? — последовал незамедлительный вопрос. Учиха смирился с неизбежным: вернуться в тишине было не суждено.***
Тока тяжело вздохнула и, решившись, вошла во времянку. Хикаку закончил работу с сознанием брата пару часов назад, и все это время Миро отсыпался. И вот теперь ей передали, что он пришел в себя. А она не могла набраться смелости, чтобы с ним поговорить, боясь его реакции! Миро был вполне удобно устроен на футоне и, когда она вошла во времянку, неспешно повернул к Токе голову. Как будто опасался, что от резкого движения она может отвалиться. — Как ты? — начала Тока, безошибочно узнавая это выражение лица. — Болит? — Очень, — побелевшими от боли губами произнес Миро, и Тока бросила вопросительный взгляд на сидящего чуть в стороне Хикаку. До ее прихода он медитировал, восстанавливаясь после такой длительной и кропотливой работы. — А ты что хочешь? — устало хмыкнул Хикаку. — Мы же сколько часов в его мозгах копались. Но вроде все распутали, так что переживет этот приступ и больше не будет мучиться. Тока кивнула, хотя слова Хикаку ее беспокойство ничуть не уняли. Да и в общем звучали скорее как «скоро отмучается», чем «скоро станет легче». — Можешь помочь, — предложил Хикаку. — Положи руки ему на виски и неспешно подавай чакру. У вас родственная, так что должно полегчать. Тока с готовностью и внутренним облегчением откликнулась на это предложение. Наконец-то она может хоть что-нибудь сделать для брата! — Только имей в виду, маленькими порциями. А то знаю я вас, чакры немерено, бахнете полрезерва… — пробурчал Хикаку, снова возвращаясь к медитации. — У меня прекрасный контроль! — возмутилась Тока, осторожно налаживая контакт с чакросистемой брата. Проблема стала понятна сразу же. В его системе было слишком много чужеродной чакры. Настолько, что даже обычная природная защита не справлялась. Да и у Миро она всегда была решетом, а не защитой. А все из-за той иллюзии! Чакра неспешно потекла через ладони, чуть холодя кожу. Чужеродная сила вытеснялась не особо охотно, но в целом неплохо. Так что Тока даже приободрилась и позволила себе действовать решительней, убирая чужую чакру из организма брата. Лицо Миро под ее руками постепенно расслаблялось, что лучше всего демонстрировало успешность лечения. Наконец, брат облегченно выдохнул и Тока поздравила себя с успешным окончанием «операции». — Все, — улыбнулась она, отнимая руки от его висков. — А теперь я принесу ужин и будешь спать, нии-сан. Возражений не последовало, и Тока поздравила себя с маленькой победой. Да и была надежда, что он не будет очень на нее сердиться за это почти насильное лечение. Но ведь ему это действительно было нужно!***
Лагерь внизу, под скалой, постепенно разрастался, сам собой превращался в общее поселение. Мягкая зима оказалась им всем на руку. — Даже не верится, что все это не сон! Счастливый Хаширама раскинул руки так, словно готов был обнять весь свет. — Когда мы об этом мечтали, не учитывали всех сложностей, — вздохнул Мадара. Говорить о работе сейчас не хотелось, но их младшие братья уже спелись и успели в очередной раз просветить о возникших проблемах. «Похоже, Хаширама был слишком рад, чтобы их услышать», — имелся соблазн посмотреть, как Тобирама будет злиться, но Мадара понимал, что ему самому повторят все то же и в красках. — У нас в Танзаку осталось совсем мало агентов, — напомнил Учиха. — Их пришлось выводить, после того как старшее поколение неосторожно развлеклось. — Нам тоже пришлось прятать своих людей, но новых мы сможем заслать совместно. Как с лагерем, — просиял Хаширама. — Только это ведь взрослые шиноби… — все же озадачился он. — Насколько я знаю, двое наших столичных агентов прекрасно нашли общий язык, — Мадара порадовался, что одну из проблем можно решить относительно легко. — С них и начнем. — Отото о чем-то таком упоминал. Казуо-кун, кажется, очень удачно передал мое письмо, — друг хитро улыбнулся. — Только он слишком долго играл роль слуги и вряд ли сможет возглавить такое дело. — Ваш Казуо настолько удачно отнес письмо, — поддразнил Мадара, — что глава нашей разведки собиралась отстранить своего брата от работы. — Сейчас в этом можно было признаться. То, что могло стать слабостью, оборачивалось силой. — Погоди, так это выходит… — Хаширама рассмеялся. — Этого Казуо хоть можно перевести в Танзаку? — самому Мадаре, вспомнившему письма из столицы, было не особо весело. — Конечно можно! — горячо заявил друг. — У Изуми-сан достаточно помощников! Казуо-кун исполнительный, спокойный, на новом месте такие качества понадобятся. «Кажется, у Хаширамы может открыться талант свахи!» — на это заявление только и оставалось, что покивать. — Какое у них будет прикрытие? — Сенджу загорелся новой идеей. — Насколько я знаю, в Танзаку все сферы влияния уже поделены. — Слышал о гостинице Серебряный рассвет? — озадачил его Мадара. Видно было, что друг попытался вспомнить, но не преуспел. — Вот и почти никто не слышал, — кивнул Учиха. — Маленькое заведение на десяток комнат, рядом горячий источник. Хозяйка, Йоко-сан, уже не молода и давно подыскивает себе наследника. — На такое место обычно хватает желающих, — заметил Хаширама. — Не в этом случае. Ее сосед спит и видит Серебряный рассвет частью своего комплекса, а Йоко-сан скорее самолично зароет источник и спалит заведение, чем допустит это. — Серьезно… А с нами она согласится вести дела? — Уже согласилась и даже сошлась характером с человеком, которого всем представляла как своего племянника. А тут твой Казуо с письмом! — вновь деланно посетовал Мадара. Хаширама рассмеялся, поняв, кто должен был стать «племянником». — Какие еще сложности? — весело поинтересовался он, а в следующий момент бросил взгляд на заросли. Учиха улыбнулся: их выследили. На этот раз не братья, а сдружившиеся дети. Пока «засада» не мешала и можно было поговорить спокойно. — Гостиница пришла в упадок, там многое придется отстраивать заново и заменять, — признался Мадара. Это была одна из причин, почему Тамамару не перевели туда раньше: свободных денег у клана не находилось. — Я могу все отстроить мокутоном, — Хаширама не думал ни мгновения. — Значит, Тамамару-кун станет молодым господином Серебряного рассвета, Казуо привычно возьмет на себя роль слуги, и нам нужно подобрать еще по паре человек от каждого клана. Учиха кивнул. «Хорошо, что этого не слышат наши братья, наверняка нашли бы к чему придраться». — Как думаешь, Мадара, детям можно будет рассказывать, когда и как родилась идея поселения? — нарочито громко поинтересовался друг, косясь на заросли. — Конечно, — Учиха подхватил игру, — как только они нас поймают! В этот раз можно было поддразнить малышню чуть подольше.***
Изуне, видимо, покоя не давали его полученные в ученичестве у Изуми-сан навыки. А потому тот пользовался любой возможностью, чтобы заставить Тобираму их продемонстрировать. Сам Сенджу не видел в этом ничего предосудительного, а потому в этой прихоти Изуне потакал. Ему не сложно. — Ты должен мне массаж, — вот и сейчас, хитро прищурившись, напомнил Изуна, вальяжно развалившийся на уже разложенном футоне. Домашняя юката запахнута была свободно, так и норовя что-нибудь обнажить. «Кажется, меня тут соблазняют, — спрятав усмешку, отметил Тобирама. — А еще кто-то скоро совсем потеряет терпение, раз перешел к таким неизящным методам». — Конечно, — согласился Тобирама, нарочито медленно снимая и раскладывая экипировку. Чуть-чуть помучить Изуну ожиданием оказалось весело. Он так забавно реагировал… Впрочем, тут надо было не передержать. Чтобы волнительное ожидание не превратилось в раздражение от излишнего промедления. Но этому госпожа Изуми его хорошо научила. Впрочем, ожидание Изуны можно было несколько скрасить. Например, сняв водолазку. Тобирама повел плечами, привыкая к прохладному воздуху комнаты, несмотря на все усилия пылающей жаровни. Учиха молча поблескивал глазами с футона, но никаких действий не предпринимал. Ждал, приняв условия игры. — Переворачивайся, — скомандовал Тобирама, легонько подпихнув Изуну в бок. Тот легко подчинился, не забыв продемонстрировать кошачью грацию и изящный изгиб тренированной спины. Тобирама мягко провел вдоль хребта, осязая позвонки, не отказал себе в удовольствии запустить пальцы в густые черные волосы, нежно помассировал затылок. Из такого положения легко можно было убить, Тобирама прекрасно помнил, вначале ему самому непросто оказалось расслабиться, а вот от Изуны он совсем не чувствовал напряжения. Учиха чуть ли не мурлыкал. «Это влияние призыва сказывается, или он сам по себе такой кот?» — чтобы проминать мышцы было удобнее, Тобирама практически сел на бедра Изуны. Огненная чакра уже воспринималась привычно, она окутывала теплым облаком. В трактатах, что давала читать Изуми-сенсей, говорилось и о «трепете», который может охватить не только того, на кого воздействуют. Честно говоря, ни во время тренировок, ни сейчас Тобирама ничего такого не чувствовал. Если не считать, конечно, осознание доверия, которое они проявляли по отношению друг к другу. Но и это будоражило слишком по-другому. На резкое движение Тобирама едва сдержал инстинктивный удар, поблагодарив провидение, что куная под рукой не было. — Не делай так больше, — излишне спокойно, и этим выдавая секундный испуг, попросил Тобирама, отводя руки от едва не проломленной груди. Изуна же лежал тихо, только дышал загнанно да постоянно облизывал губы, явно напрашиваясь на поцелуй. А еще его возбуждение упиралось Тобираме в бедро, со всей ясностью демонстрируя, что об Учихе сегодня вечером придется позаботиться. — Поцелуешь меня? — с усмешкой предложил Изуна, притираясь бедрами. Тобирама хмыкнул и склонился к этому провокатору. Смотрелся Учиха очень красиво. Уж это-то он способен был оценить, пусть ему и не сносит голову от возбуждения. Изуна довольно улыбнулся в поцелуй и стал вслепую распутывать его пояс, то и дело норовя забраться пальцами под ткань. — Я еще не закончил массаж, — выдохнул Тобирама прямо в губы и перехватил его руки. Он был согласен помочь Изуне в столь деликатном вопросе, но вот допускать его к своему телу… Нет. Тем более оно, как и всегда, молчало, не спеша разгонять жар. И Тобираму это вполне устраивало. — Я рассчитываю на кое-что поинтересней, — с придыханием прошептал Учиха, лукаво поблескивая глазами в сумерках. — Тогда лежи смирно, — усмехнулся Тобирама, припоминая одну крайне интересную практику. — Тебе понравится. Тобирама снова его поцеловал, правда, не так, как они целовались недавно, а почти целомудренно. И съехал вниз, огладив это прекрасное поджарое и тренированное тело. — Даже не сомневаюсь, — выдохнул Изуна, в глазах которого уже вовсю раскручивались томоэ шарингана. Тобирама не успел зажмуриться, но его не утянуло в гендзюцу. «Ками-сама, он же это все запоминает! — внезапно осознал Сенджу. — Видимо, компенсирует то, что дотянуться до меня толком не может». Больше всего на свете Сенджу захотелось спрятать лицо, но вместо этого он напоказ облизнулся и запечатлел целомудренный поцелуй на ткани штанов рядом с выпуклостью. Там уже было вполне заметно влажное пятно. Изуну ощутимо перетряхнуло, а томоэ закрутились еще быстрее, будучи уже почти не подконтрольны своему хозяину. Тобираме раньше не доводилось применять эти знания на практике, но касаться Изуны оказалось приятно. Настолько, что Сенджу позволил себе эксперимент, но тут же закашлялся, не рассчитав. Теплая ладонь легла на макушку. Учиха, похоже, просто не мог лежать спокойно, но не пытался навязать свою волю, лишь слегка направлял, поглаживал, как кота, ласкал руки и плечи, где мог дотянуться. По бедрам Изуны пробежала судорога удовольствия, и в рот стрельнуло горьковатое семя. Тобирама чуть поморщился от вкуса, но все же проглотил и расслабленно вытянулся рядом с приходящим в себя после оргазма Изуной. «Пожалуй, стоит признать, что все было не так уж и плохо», — решил Сенджу. Кажется, он был даже согласен делать такое для Изуны на постоянной основе. Да и держать в своих руках разморенного после всего этого Учиху оказалось приятно. Под боком закопошились, и Изуна снова потянул руки к его паху, видимо намереваясь вернуть услугу. С любым другим это бы характеризовало его только с лучшей стороны, но вот с самим Тобирамой… Только заставило его напрячься. — Не надо, — попросил он, морально готовый к любым действиям. Но, к его удивлению, Изуна остановился. — Тебе неприятны такие ласки? — уточнил он. — А как нравится? Сенджу проглотил рвущийся ответ «никак». — Я просто не хочу, — объяснять Учихе все нюансы своих особенностей не хотелось. Изуна нахмурился. — Но ведь ты только что… — осторожно начал он. — Мне хотелось доставить тебе удовольствие, но у самого сейчас просто нет желания, — пояснил Тобирама, внезапно даже испытав неловкость за эту свою неправильность от разочарования, промелькнувшего на лице Изуны. — Ладно… — протянул Учиха, укладываясь рядом. — Но ты не будешь против, если я тебя обниму? — Нет, не буду, — такие уточнения удивили. Хотя некоторые проблемы с прикосновениями у него действительно имелись. Но скорее это была проблема всех шиноби. Ну и сенсорика несколько добавляла, конечно. Но будь у Изуны неприятная для него чакра, он бы вовсе не стал все это затевать! Изуна притянул его к себе так, чтобы Тобираме было удобно положить голову ему на плечо, лениво подгреб одеяло и укрыл их обоих. Тобирама ощутил легкие поглаживания по спине, потом чуткие пальцы зарылись в волосы, мягко массируя голову. В комнате висела какая-то неловкость, а потому Сенджу чувствовал себя неуютно, и даже ласковые прикосновения Изуны, не пытающегося переходить определенную грань, не особо помогали. — Мне нужно проверить патрули, — припомнил он. — Я попросил Куро, он посмотрит, — Изуна не дал ему сбежать. Тобирама прикрыл глаза: больше адекватного повода отлучиться на достаточно долгое время не было. «Может, неловко только мне? — задался вопросом Тобирама. Хотя соклановцы, узнавшие о нем этот момент, никогда не реагировали столь сдержано. Они вообще представить такое могли с трудом. — Возможно, шаринган добавил веса моим словам?» Но Изуна не пытался расспрашивать и не проявлял интереса. А потому напряжение потихоньку отпускало. «Надеюсь, он меня правильно понял», — понадеялся Тобирама и позволил себе наконец полностью расслабиться и провалиться в сон.