***
Ребятня носилась по лагерю взбудораженной из-за близкого ощущения чуда стайкой. Сам Мичио Новый год тоже любил, пока еще бабушка была жива. У нее как-то очень ловко получалось управляться что с организацией праздника, что с самим Мичио, что с дедом. А потом бабушка умерла, и с дедом, на тот момент единственным живым родственником, все как-то разладилось. Он от Иошито даже в разведку сбежал. Очень уж дед был властным. А еще они категорически не сходились с ним во мнении. Мичио вздохнул и тут же представил, как скривится Старейшина, когда узнает о Горо… Дед, конечно, ничего не скажет — воспитание не то. Да и понял уже, что на внука поздно влиять, но вот продемонстрировать свое отношение — это да! Как хорошо, что Старейшины от переезда в Лагерь пока воздерживались. Но Хаширама-сама обещал, что это ненадолго. Подобное Мичио, честно говоря, совсем не радовало. Плотного общения с единственным родственником он предпочитал избегать. Правда, получалось не всегда… — О чем бы ты ни думал, прекращай, — посоветовал Горо, вторгаясь в личное пространство. Это, что удивительно, даже почти не заставило насторожиться. «Привыкаю, видимо», — констатировал Сенджу, пересчитывая ребятню по головам. Было довольно странно видеть темные макушки Учиха среди разнообразных расцветок. Сенджу никогда не отличались единым и настолько ярко выраженным фенотипом. Что при необходимости затеряться было даже в плюс. — Ваша задача, — командным тоном начал объяснять малышне Горо, — в том, чтобы украсить каждый дом кадомацу. Надеюсь, с поисками папоротника, бамбука и сосны вы справитесь? — Конечно! — радостно отозвались дети и прыснули в разные стороны. Видимо, собирать тот самый бамбук и прочие ингредиенты. Стоило детям скрыться из виду, как Горо аккуратно взял его за руку. Мичио на мгновение замер. Это действие… Оно ощущалось много интимнее поцелуя! — О чем ты думал? Что случилось? — прямолинейно поинтересовался Горо, так и не выпустив руки. И даже начав выводить большим пальцем круги по тыльной стороне ладони. — О деде, — честно признался Мичио. — Он же старейшина Иошито. Дед его отловил, стоило только ненадолго заскочить домой, и все мозги прополоскал. Даже на закладки проверить пытался! Не то чтобы Мичио верил в то, что у Горо имеются какие-то коварные планы относительно него, но… Но вот о том, правильно ли он поступает, так плотно связавшись с Учихой, он действительно задумался. Да и вообще, дед умел бить по больным точкам. Но что взять с дознавателя? — И что? — уточнил Горо. — Он сильно против? Ты поэтому такой… грустный? — Мы вообще с ним не очень ладим, — отмахнулся Мичио, не желая углубляться в неприятную тему. Вот только Учиху не так просто было свернуть с намеченного пути. — И все же… — начал он, но закончить мысль не успел. Вернулась стайка галдящей ребятни. — Мичио-сан, а такой бамбук подойдет? — А этот? — А мы ель нашли! — А можно ее вместо сосны в украшениях использовать? — Тихо! — прикрикнул на них Мичио. — Не галдите. И говорите по одному. Вскоре с притащенной добычей разобрались, рассортировали и, отобрав веточки покрасивее, оставили заниматься сбором композиции нескольких девчонок. А остальные отправились на следующий заход. — И все же, что бы тебе ни сказал дед, — вдруг вернулся к прерванному разговору Горо. — Ты же знаешь, что ты мне действительно важен. — Конечно, — кивнул Мичио, чуть улыбнувшись.***
Кото заглянула во все большие горшки и убедилась, что везде крупные темные бобы покрыты маринадом. Взяв с собой соль, сахар и уксус, девушка поспешила к выходу, притормозила на пороге и, вернувшись, прихватила еще и гирлянду острого перца. На кухне было оживленно, а стол оказался завален небольшими клубнями турнепса. Несколько женщин нарезали его в форме хризантем. — Тока-чан до сих пор не пришла, — заметила одна из куноичи-Сенджу, — обычно она не опаздывает. — Шитьем наверняка увлеклась, — ответила Кото, тут же прикусила язык и сгрузила свою ношу в свободный уголок, спиной чувствуя любопытные и чуть насмешливые взгляды. — Да, личный опыт, — деланно спокойной подтвердила девушка. Она решила игнорировать подначки окружающих. — Пойду позову ее! Отделаться от ощущения, что она сбегает, не удалось, но это волновало в последнюю очередь. На улице были слышны мерные удары — мужчины уже начали готовить тесто для когами-моти. Кото огляделась. Токи не было видно, да и поблизости ее почувствовать не получалось. «Если бы что-то изменилось, она прислала бы кого-нибудь из племянников», — Кото решительно направилась по улице. Почти превратившийся в селение лагерь лишь очень условно делился на клановые части. Девушка быстро прошла между украшенными домами. К первому совместному празднику старались подготовиться основательно. «Предвкушение совсем как в детстве… — Кото поняла, что всю дорогу улыбается. — Правда, мне на празднике теперь наверняка будут стараться подсунуть казунко». Кото подошла к нужному дому и услышала, как внутри хлопнули седзи. Еще миг, и показалась Тока. — Я сильно припозднилась? — куноичи на ходу поправила челку, перехватила свиток. — Нет, но тебя уже потеряли, — улыбнулась Кото. — Шитьем увлеклась? — она решила подтвердить догадку. — У тебя, похоже, и пальцы исколоты. — Ты и это можешь различить? — Сенджу уставилась на свою руку, будто впервые ее увидела. — Если уколы свежие и до крови, то да… — Кото немного замялась. Особо близкими подругами они не были, но сейчас дело могло коснуться всех. — Тока-чан, тебя что-то тревожит? — решилась Учиха. Она понимала, что в нормальном состоянии куноичи просто не способна так исколоть себя. — Я за них волнуюсь, — неожиданно призналась Тока. — За брата и жениха. Миссия и так не из простых, а они пока толком и не начали общаться. — Они не захотят тебя расстраивать! — заверила Кото. — А пока лучше подготовься к подколкам от наших родственниц, они своего не упустят!***
Хаширама оглядел привычные покои. Дайме не стал ничего менять в их расселении во дворце. Это и не удивительно, официального заявления о союзе их кланов так и не прозвучало, а потому формального основания что-то менять не было. А еще им так ненавязчиво демонстрировали недовольство Дайме. Правителю явно не нравилось быть не в курсе о таком важном изменении в политике между кланами шиноби. Хаширама вздохнул, прислушался к шебуршанию своих соклановцев, которые уже готовились к предстоящему торжеству, и тоже принялся переодеваться. Стоило сменить дорожную одежду на праздничное кимоно. Но до этого обтереться влажной тканью, чтобы избавиться от пыли. На полноценную помывку не было времени, ведь прибыли они, считай, совсем впритык. Тоже почти неуважение к дайме, но для шиноби еще в рамках допустимого. — Хаширама-сама, — вежливо постучался в дверь один из его сопровождающих. — Позвольте помочь вам с прической. — Конечно, проходи, Акира-кун, — пригласил он родственника. Парень, хоть и был одного возраста с Хаширамой, заметно проигрывал ему в силе. И предпочитал сравнивать эту разницу с помощью ядов. Незаменимый человек в дворцовом гадюшнике! Хаширама, как раз закончив с «водными процедурами», сейчас облачался в распечатанное из свитка кимоно. Акира скоро тоже появился за ширмой с набором гребней и заколок. Ведь Хашираме, как главе клана, по этикету предписывалась довольно сложная прическа. Хаширама оправил воротник парадного кимоно с непременным вышитым на спине моном и подмигнул собственному отражению. Вечер обещал быть о-о-очень интересным! А потому стоило прийти во всеоружии. «Ничего, их шокированные лица и удивленные взгляды того стоят! — подбодрил он сам себя, стараясь не думать о плохом: что их союз выгоден далеко не всем. А значит, начнутся попытки его разрушить. — Надо будет попросить потом Мадару мне все реакции показать!»***
«Чего они добиваются?! — сам Хикаку считал, что в такой ситуации Кагуя выгоднее было бы не лезть. — Или просто хотят боя?» Теперь стало совершенно ясно, что тихо уйти не получится: Кагуя прочно встали на след. — Придется принимать бой, — озвучил Изуна. — Я возьму их на себя. — Изуна-тайчо, это не лучшая идея, — нахмурился Миро. Кажется, он не так понял, что тот собирается делать. — Мне доводилось иметь дело с Кагуя, — Миро сложил печати и возвел несколько каменных стен и сооружение, похожее на времянку в их лагере. — Они слишком полагаются на свои кости и слишком любят бой, так что достаточно будет, если раненые и ирьенины укроются там. — Я не собираюсь отсиживаться! — возмутился Ичиро. — Ты будешь прикрывать медиков! — немедленно заявил Хикаку. Он видел, что Изуна не в духе, и опасался, что тот сорвется на соклановца. — Кей-кун, тебя это тоже касается! Хикаку порадовался, что Сенджу не стал возмущаться. Подлеченные шиноби все же приняли необходимость поберечься. Изуна вздохнул, видимо смирившись с тем, что придется сдерживаться. Воздух вокруг него уже начал дрожать от жара. — Миро-сан, не отходите далеко, — попросил Хикаку. — Сейчас будет необычная техника. Изуна запрыгнул на крышу времянки и стал формировать вокруг себя и ее броню Сусанно. — Это же… — кажется, Миро все понял. — Я прикрою нас обоих! — Хикаку порадовался, что в их отряде мало шиноби. Измененные кости Кагуя могли выдержать давление техник дотона. И плохо горели, когда дело касалось обычных техник катона. Но для пламени Аматерасу все было равно что бумага. А Изуна явно выплескивал с огнем все скопившееся напряжение. Хикаку чувствовал, что ему под веки словно песок попал. Игнорировать такие сигналы не стоило. По щекам все же потекли теплые капли. Лишь когда Изуна погасил пламя, Хикаку позволил себе ненадолго прикрыть глаза. Убирать броню пока было излишне — все вокруг оказалось раскалено. Но передышка все же требовалась. — Если ты хочешь что-то узнать, сейчас самое время, — предложил он Миро. — И попробуй остудить землю суйтоном. Он чувствовал, как Сенджу использует техники, слышал, как шипит раскаленная почва. — Сможешь усвоить мою чакру? — вопрос Миро оказался несколько неожиданным. — Это будет лучше, чем пилюли. Хикаку прислушался к своему состоянию: до чакроистощения было далеко, но серьезных сражений в ближайшие пару часов стоило избегать. — Можно попробовать, — решил Хикаку. — У вас с Токой-чан чакра похожа. Прикосновение к плечу уже не воспринималось угрозой. Миро не стал ломиться, вливал чакру понемногу. Она холодила, но все же усваивалась. — Изуна-тайчо, это будет предельная доза! Возглас ирьенина вывел Хикаку из полумедитативного состояния. Он все же открыл глаза, почувствовал, что ресницы почти слиплись от крови, и потер лицо. Остальной отряд уже выбрался из укрытия. — И насколько сильно меня потом скрутит? — вяло поинтересовался Изуна. Он был гораздо бледнее обычного, почти не ощущался сенсорно и оказался вынужден опереться на Араши. — Ну… озноб, слабость, головокружение, тошнота, — перечислил медик. — Насколько сильные, сложно предположить, но дня три точно придется отлеживаться. Изуна фыркнул. — Давай уже эти пилюли, — распорядился он. — Нам нужно как можно быстрее добраться до клановых земель. Здесь поблизости нет ни одного укрытия!***
Казуо поправил симэкадзари на входной двери и вернулся внутрь гостиницы. Прибыли они, можно сказать, удачно, как раз перед О-сегацу, так что перезнакомиться со всеми обитателями «Серебряного рассвета» вышло легко. Тамамару обнаружился в холле. Он что-то неторопливо записывал в свиток. И насколько Казуо знал, это была смета будущего ремонта. — О, Казуо-кун, — с улыбкой произнес Учиха, оторвавшись от записей. — Пойдем сходим на Новогоднюю ярмарку. Пожалуй, и вправду, прогуляться по Танзаку, чтобы разведать место, было не лишним. Посмотреть своими глазами на конкурентов, проверить будущих поставщиков… И все это замаскировано под простую прогулку по ярмарке. — Конечно, Господин, — склонился в поклоне Казуо. — Вам подготовить праздничное кимоно? От такого обращения улыбка Тамамару слегка померкла, но свое хорошее настроение он вернул довольно быстро. Видимо, в преддверии обязательного купания, перед облачением в кимоно. — Конечно, — согласился Тамамару и снова одарил его улыбкой. — Ты все подготовь, а я подойду чуть позже. Казуо вновь склонился в почтительном поклоне и поспешил исчезнуть наверху, буквально кожей чувствуя взгляды других слуг. Для того чтобы ощутить их направленное внимание, совсем не обязательно быть шиноби. Фурако наполнялось медленно, потому что печати, которыми была оборудована гостиница, почти истратили свой запас чакры. А сам Казуо полностью наполнить их, не разрушая легенды, не мог. Так что поддерживал их на минимальном уровне, хотя на самом деле вложенная в печати чакра должна была давно кончиться. Мягко сдвинулось седзе, и в купальне появился Тамамару. — Составишь мне компанию? — поинтересовался он, заключив Казуо в объятья, словно отрезав пути отступления. Как будто другой ответ, кроме согласия, не был предусмотрен вовсе. — Я еще не подготовил кимоно, — заметил Казуо, не возражая прямо, но… Намекая. Его с неохотой, но все же отпустили, и Казуо почувствовал, как исчезает сковывающее в последнее время напряжение. «Он все еще прислушивается к моим словам», — с облегчением понял Сенджу, все-таки вывернувшись из объятий. Но волна захлестнувших с головой эмоций требовала их как-то выплеснуть. Так что Казуо неожиданно для самого себя качнулся и поцеловал Тамамару в щеку. Жест был детский и откровенно неуклюжий, но много значащий для самого Казуо. А потому он предпочел сбежать из купальни, пока совсем не расклеился. Да и кимоно действительно стоило подготовить.***
«Правитель зол, а значит, обоим нашим кланам может стать худо. — Мадара неспешно шел по террасе, делая вид, что не замечает взглядов и шепотков. — У нас с Хаширамой будет лишь одна попытка убедить даймё, что такое своеволие совершенно не опасно, более того, послужит во благо Страны Огня». Навязчивое внимание окружающих уже начало надоедать. Особенно после того, как они с Хаширамой официально заявили, что их кланы заключили союз, и предоставили даймё свиток, заполненный задним числом. Друг обнаружился в саду и явно пытался замаскироваться под дерево и без чакры, вот только так просто от докучливого окружения было не избавиться. — Смотри, чем меня отравить пытались! — Учиха плюнул на этикет. В конце концов, с шиноби спрос другой. Так что он просто достал завернутый в тонкую бумагу ëкан. — Уже? — поразился Хаширама и воспользовался случаем сбежать от навостривших уши аристократов и их свит. — Я надеюсь, ты не… — Предпочитаю иные способы поразвлечься, — Мадара с улыбкой передал добычу другу. — Что-то новенькое? — техника, которую использовал Хаширама, напоминала шосен. — Хм, и явно растительное… Ого, а ведь у нас такие цветочки не растут! — вынес он вердикт. — Ты и это можешь понять? — А может, и вырастить получится! — судя по мечтательному взгляду Хаширамы, тот уже представлял то растение у себя на грядке. Видимо, свойства у яда действительно были интересными. — Надо будет и остальным его показать! — загорелся идеей друг. Мадара только кивнул. Он краем глаза наблюдал за притихшими людьми и наслаждался маленькой местью. Оба специалиста по ядам обнаружились в беседке за… чайной церемонией. Во всяком случае, это должна была быть она. Вот только умиротворения достигли лишь двое. Все остальные, включая мастера, опасливо отодвинулись подальше и чаш не касались. Мадара притормозил друга: очень уж не хотелось портить игру. — А ты на чем настаивал Осенний цветок? — поинтересовался Акира. — Такой нежный аромат получился! — На сливах и на свету, — улыбнулся Сора и демонстративно высыпал в чай собеседнику желтоватый порошок. Акира одним глотком выпил получившуюся бурду. — И у противоядия довольно приятный вкус. — Мне как-то пришлось пить такое лекарство, что Чистый мир показался не самым плохим вариантом, — признался Учиха, а затем взял с тарелки рокуган и отправил в рот. — А что в нем? Довольно необычно ощущается. — Выпей сперва это, — Сенджу мигом вытряхнул из рукава маленький флакончик. — О, что-то быстрое? — Сора без колебаний осушил предложенное. — Но не смертельное и пакостное. Вот умеешь ты выбрать самое интересное! «Ками-сама, надеюсь, они все же играют, а не используют настоящие яды!» — понадеялся Мадара. Он чувствовал, что к концу этой миссии ему могут понадобиться успокаивающие чаи.***
Тобирама вздрогнул, когда ему на колени вспрыгнул ниннеко, и отложил собственные заметки о бюрократическом аппарате совместной деревни. Если они и дальше собираются жить вместе, то отлаженную схему следовало слегка изменить. А может, и не слегка… — Ты скор-р-ро тут плесенью покр-роешься, — фыркнул в усы Куро. — Иди хоть прогуляйся, на праздник посмотри. Не зря же сам организовывал. Тобирама вздохнул, запуская руки в мягкую шерсть. Праздничного настроения не было и в помине. Изуна был на миссии и пусть обещался скоро вернуться, но на праздник явно не успевал, а аники и вовсе убыл в столицу. А без компании клановое гуляние казалось откровенно скучным… «И почему я первым делом подумал об Изуне? — задался вопросом Сенджу, пережидая топтания Куро по своим коленям, который все не мог улечься так, чтоб было удобно. — Привык, наверное…» — Человек, ты меня вообще слушаешь? — боднул его в руку ниннеко. — Конечно, слушаю, — меланхолично согласился Тобирама, на которого снизошло странное, слегка апатичное состояние. — И именно поэтому сидишь здесь и никуда не двигаешься, — язвительно прокомментировал Куро. — Проверь хоть бы, чтоб на праздновании все спокойно было. Все разминка. — Я и отсюда с помощью сенсорики чувствую, что никто серьезно не сцепился, — отмахнулся Тобирама, задумчиво перебирая свитки перед собой и рассортировывая по одному, только ему понятному признаку. — Все равно не дело это — сидеть тут в одиночестве в канон Сегацу! — продолжил гнуть свою линию Куро. Тобирама вздохнул и поднялся, подхватив кота на руки. «Ниннеко такой же упрямый, как и Изуна. Проще дать, чем объяснить, почему нет. — Сенджу действительно собирался прогуляться, посмотрев на праздник. — А потом и спать можно будет ложиться». С утра же Тобирама планировал взять на себя патрулирование, в качестве разминки. Да и вряд ли окажется много желающих обеспечивать безопасность в утро после праздника. Так что он просто кого-то сменит — будет подарок на Новый год. — С твоим настроением только кого-нибудь хоронить, — фыркнул Куро, но выворачиваться, чтобы пойти своими лапами, все-таки не стал. Позволил понести себя на руках. «Все хоть какая-то компания», — признал Тобирама и окунулся в радостный гомон веселящихся людей, где различить клановую принадлежность становилось все сложнее и сложнее. Не потому, что исчезли моны с одежды. Просто шиноби не считали нужным соблюдать клановое разделение. — Первый совместный праздник, — прошептал Тобирама, наблюдая за пронесшейся стайкой ребятни. — Да, это много значит, — согласился Куро, но тут же сбросил с себя созерцательное настроение. — Нечего в стороне топтаться! Я чувствую: на пять часов есть что-то вкусное! — Тебе бы только поесть, — беззлобно фыркнул Сенджу, но все-таки пошел в указанном направлении.***
В воздухе распустились и исчезли огненные цветы, осыпались вниз искрами. Техники катона могли быть красивы, но менее опасными от этого они не становились. Горо чувствовал, что губы уже начало жечь, — выдувать огонь нужно было медленнее, чем в бою. Наконец Учиха спустился по скале вниз, уступая место соклановцу. Вокруг царило веселье, но найти Мичио не составило труда. — Не ожидал, что огненные техники можно использовать подобным образом, — Сенджу наполнил о-теко саке и передал Горо одну из чашечек. «Год назад такое невозможно было бы представить», — алкоголь, приготовленный в Лесном клане, на вкус был мягче. — Тебя что-то беспокоит? — тихо поинтересовался Горо, от него не укрылось, что Мичио не так расслаблен, как хотел показаться. — Я, похоже, слишком привык выходить на патрулирование в это время, — тот снова наполнил о-теко, словно хотел, чтобы они оба опьянели. — Мы можем просто уйти. — Ты уверен, что это уместно? — Здесь есть кому присмотреть за порядком. На глаза как раз попался наследник Сенджу, почему-то в сопровождении ниннеко Куро. — Хорошо, — покладисто согласился Мичио, но прихватил с собой початый кувшинчик. Подобное уже слегка волновало: алкоголь влиял на контроль чакры, пусть им и не предстояло сражение. Стоило свернуть с главных улиц, как народу почти и не осталось. Оба клана праздновали, а патрульные ушли к границам. Вскоре вокруг никого не ощущалось и сенсорно. Прикосновение к плечу не стало неожиданностью — Мичио двигался нарочито медленно. — Пойдем ко мне, — предложил Горо. «Если Мичио и опьянеет, то пусть уж лучше в доме, а если я правильно понял, что он хочет, тем более стоит находиться в уюте». Стоило им обоим переступить порог, как Горо все же пришлось постараться, чтобы сдержаться и не дернуться рефлекторно. Мичио качнулся вперед и сгреб его в охапку, впился в губы поцелуем. «Племянники не должны вернуться раньше утра, — это была последняя адекватная мысль, именно благодаря ей Горо сдержался, чтобы не опрокинуть Мичио прямо в коридоре. Кажется, они чуть не снесли ширму, но Учиху это мало заботило. На губах чувствовался привкус сакэ и чужой чакры. Сенджу сам проявил инициативу, наполнив невинную ласку страстью. Правда, стоило Горо потом прикоснуться губами к шее, как Мичио замер, словно попал под парализующее гендзюцу. И ласки не принесли особого результата. Сенджу разве что ударить не пытался, только вцепился в плечи так, что могли остаться синяки. — Ты, помнится, спрашивал, соглашусь ли я завязать глаза, — прошептал Горо, теперь это казалось забавной идеей. Были же тренировки с повязкой! — У меня есть подходящая ткань. — Подготовился? — хохотнул Мичио, но он явно прятал неуверенность. — А ты, помнится, хотел связать мне руки. Можно использовать пояс. — Звучит соблазнительно, — Горо вытащил сложенный фурошики, и Сенджу перехватил его концы. На веки опустилась плотная ткань. «Кажется, я уже слишком пьян!» — Горо ощупью обхватил руками и не подумавшего отстраниться Мичио, притянул его к себе. От ощущения опасности и одновременно дозволенности Горо чувствовал, что пьянеет еще сильнее. Было очень интересно, как далеко получится зайти. Учиха нащупал и развязал пояс Мичио, ощутил, как тот коснулся его рук, подставляя запястья. Связать и их и не перетянуть вышло легко, Горо понимал, что путы получились больше символическими, но это вполне устраивало. Наконец Учихе удалось коснуться чужого тела, он провел кончиками пальцев по краю, где старый ожог переходил в нетронутую кожу. Отчетливо ощутил, как Сенджу выдохнул, на миг приостановил ток чакры. Хотелось видеть его лицо, но Горо подавил порыв освободиться от повязки. «Еще успею, а Мичио так спокойнее». Окутав партнера своей чакрой, Горо понял, что ткань на глазах не сильно ударила по восприятию: обострившиеся сенсорика и осязание прекрасно заменили зрение.