Смерть необязательна

Душный май проникает в комнату с полуденными лучами солнца. Он уплотняет воздух, нагревает все поверхности, и Донна не способна терпеть это больше десяти минут. Она поднимается резко, одним движением. Голова неизбежно кружится. В комнате очень тихо. Аделеке не может услышать собственное дыхание, но почти сразу чувствует его прерывистость. «Надо сходить в душ. Очень надо» Босые ноги глухо шлепают по паркету. Донна смотрит в зеркало в коридоре и не видит своего отражения. Дверь в ванную приближается слишком медленно. Когда она оказывается за спиной, Донна начинает снимать бинты и изуродованные остатки одежды. Не глядит в зеркало во второй раз и включает кран. Никогда ещё после неё вода не была такого грязно-бордового, практически сплошного цвета. Рвотный позыв поступает к горлу, но Донна сдерживается, смотрит на голубую плитку и считает медленно ползущие капли. На двести сорок седьмой она слышит, как открывается дверь. Слабое дуновение сквозняка подсказывает, что это правда. Только вот Донне всё равно. – Дай мне закончить. Я скоро спущусь. Ничего кроме молчания в ответ не слышно. Мерзость распространяется с геометрической прогрессией, апатия двигается, уступая место гневу. Рука тянется к полке, Донна обращается к тени за шторкой: – Красавчик, проваливай отсюда. По-хорошему советую. Аделеке больше не ходит без оружия. Раскладной нож уютно пристроился возле шампуней. Рука сжимает его достаточно крепко. Незнакомец уходит ровно на четырёхсотой капле. Донна не покидает ванную ещё полтора часа.

~~~

Он спокойно сидит на кухне, словно ничего не случилось. Донна так быстро бьёт его кулаком по лицу, что даже не успевает осознать, что делает. Голова Незнакомца дёргается влево, он подносит руку к носу, она окрашивается алым в считанные секунды. Вполне возможно, Аделке сломала Красавчику нос. Мужчина смотрит на неё так, словно хочет сожрать, а Донна молча, с каменным лицом протягивает ему бумажные полотенца. Незнакомец вытирает кровь. Когда он заканчивает, Донна видит, что синяк от удара исчез. – Вполне ожидаемо, – она не сразу замечает, что говорит это вслух. – Больше не делай так. По-хорошему советую, – осознав сказанное, Донна начинает смеяться. Громко и истерично. Нет, ну это же правда смешно. Вытерев слёзы с уголков глаз и взглянув на Незнакомца, она вдруг осознала что он подошёл вплотную. Слегка наклонился, и очень внимательно разглядывает её лицо. Он даже протягивает руку, пытаясь коснуться, но Донна уклоняется, отходит и садится за кухонный стол. В её руках заранее приготовленная папка с бумагой и две ручки. Она делает приглашающий жест и прячет улыбку, видя искреннее удивление Красавчика. – Ну что же ты? В первый раз договоры со школьницами заключаешь? Садись, – Незнакомец смотрит на это, затем хмыкает, подходит к ней и забирает папку из рук. Медленно просматривает содержимое. – Весьма умно для школьницы, не думаешь? Внезапно папку охватывает зелёное свечение, Донна отшатывается и падает со стула, не успев закричать, а куча листов бумаги просто исчезает в зелёном вакууме. Всё закончилось буквально за несколько секунд. Донна в прострации позволяет Незнакомцу поднять себя и усадить обратно на стул. Он остаётся сидеть рядом, на корточках, в этот раз она не в состоянии помешать ему взять себя за подбородок. – Ты не только сильный носитель, ты ещё и не глупа. Для людей, конечно, – подъебная интонация звучит почти материально, настолько, что Донна улыбается уголком губ. Незнакомец убирает руку. Встаёт и отходит к окну. Оно приоткрыто, но прохлады не приносит совершенно. Мужчина глубоко вздыхает и оборачивается на Донну. – Именно поэтому я позволю тебе внести свои пункты в договор. Сегодня он одет в бежевую футболку и бриджи. Ему идёт совершенно не меньше, чем костюм. Контрастирует с бронзой кожи и подчеркивает янтарные радужки. Донне хочется потрогать. Донна не двигается с места. – Курить будешь? Она делает вид что ничего не случилось. Она не может понять, почему сегодня ей почти всё равно на пропажу семьи. Думается, она начинает приходить к выводу, что ей действительно не хватало свободы. Он же не убил их, в самом деле? Не убил ведь? – Не убил. Буду. Она забыла. Или не знала? – И как давно? Руки крошат и укладывают табак совершенно автоматически. – Ну, вообще-то всегда. У тебя очень интересные мысли, Донна. Она не отвечает. Просто думает, что скоро научится скрывать свои мысли от Незнакомца. – Скорее всего так и будет, – его дым медленно тянется к солнцу, прямо в открытое окно. – Это тоже часть путешествия. Необходимый для него навык. – Погоди. Серьёзно? Молчание отвечает ей вместо Незнакомца. Долгое, продолжительное. Судя по всему, ей действительно повезло с возможностью выбора. Мысли, одна быстрее другой, посещают голову. – Во-первых, ты должен вернуть их всех. Каждого, включая... Ироничный смешок прерывает её речь. Незнакомец резко отходит от подоконника, приближается и облокачивается на столешницу, справа от Донны. – Ту дерзкую девку ты сможешь вернуть только сама. Если захочешь, конечно. Для тебя же лучше, если она там и останется. Девушку охватывает возмущение. – Я может и набью ей лицо, но убивать не собираюсь. Особенно для тебя, – Красавчик приподнимает бровь и хмыкает. – Ты слишком слаба. Без людей в этом пространстве ты не сможешь сделать нужные вещи. Тебе придётся кого-то держать там. В любом случае. Разве не лучше, если это будет кто-то настолько... Она резко подрывается и ударяет кулаком по столу в сантиметре от его руки настолько сильно, что по дереву ползёт трещина. Смотрит на Незнакомца снизу вверх и практически шипит: – Нихера не лучше. Ни-хе-ра, – по слогам давит Аделеке. Незнакомец наклоняется к ней почти вплотную, но Донна не сдаёт позиции: – Я не буду убивать. Я не буду убивать для тебя, сука, – Донна тяжело дышит, капля пота стекает по лбу. Незнакомец хмурит брови и выглядит действительно разозлившимся. Воздух становится тяжелее, люстра мигает, – Это моё второе условие. Иначе тебе проще будет убить меня прямо сейчас. Её голос твёрдый как сталь, глаза мечут молнии. Лампочки окончательное гаснут, ветер распахивает окно. Незнакомец впивается в её губы с такой силой, будто действительно хочет убить. Они оба падают на пол и катаются по нему как дикие звери. Донна сжимает зубы изо всех сил и пытается отстраниться, толкается и пинается, но Красавчик крепко сжал обе её руки своими, закрепив их у нее за головой, а телом прижал к полу, остановив беспорядочные метания. «Тяжёлый, черт побери». Он хватает её за губу и прокусывает с такой легкостью, будто там вообще нет плоти. И смотрит. Смотрит не моргая. Донна с огромным трудом сдержала болезненный стон, изо рта потекла тонкая струйка крови, из глаз брызнули злые слёзы. В глубине зрачков Красавчика начинает зарождаться зелёная бесконечность, и Аделеке понимает, что у неё остался только один выход, иначе случится что-то ужасное. Она перестаёт сопротивляться и расслабляет напряжённые в камень мышцы. Красавчик не ожидает этого, кладёт одну руку ей на макушку и мягко поглаживает, будто извиняясь за причиненную боль. И приникает в поцелуе так нежно, что Донна почти забывает о плане. Почти. Она приоткрывает рот и позволяет углубить поцелуй. Незнакомец почти сразу использует эту возможность и начинает хозяйничать у неё во рту, мягко обводит языком прокушенное место, пересчитывет, буквально пересчитывет каждый зуб и щекочет нёбо. Донна отвечает. Легонько двигает рукой, намекая Красавчику, чтобы он её отпустил. Так и происходит. Аделеке аккуратно обвивает его руками, чувствует совершенно неожиданную мягкость короткого ёжика тёмных волос, медленно перемещает ладонь на сильную шею. Донна улыбается. Незнакомец резко застывает и отодвигается на пару сантиметров. Смотрит на неё удивлённо и... восхищённо? – Медленно поднимайся, – её голос охрип, все губы и зубы покрыты красным, кровь тонкой струйкой стекла на шею и заляпала футболку. Незнакомец тоже в крови. В её крови на губах и руках. И в своей тоже. Она у него такая же красная, как у обычного человека. Слабый порез расцветает на шее Красавчика мелкими каплями, Донна крепко сжимает нож. – Я сказала поднимайся, – Незнакомец, будто очнувшись от наваждения, поднимает руки вверх, словно попав под прицел, затем медленно поднимается сам. Донна убеждается, что он отошёл достаточно далеко, безвольно роняет руки и запрокидывает голову, смотрит в такой знакомый и далекий сейчас потолок. – Ещё я должна закончить школу, – она никак не может успокоить дыхание и продолжает держаться за нож, как утопающий за соломинку. Быть может, так оно и есть. – А ещё ты никогда больше так не сделаешь. Никогда. Аделеке не видит его реакции, но слышит, как он включает чайник. Зачем это всё? Ему же не нужно пить и есть. Скорее всего. Ещё долго в комнате сохраняется молчание. Красавчик делает себе чай и садится за стол. Донна лежит и втыкает в потолок. Какая же это чертовски долгая тишина. Невыносимая. – Хорошо, – его голос кажется слишком громким, – я согласен почти на всё. Почти. От этого слова у Донны внутри всё сжимается. Только не снова. – Ты должна выбрать – забрать кого-то ещё или оставить себе её. К своему глубочайшему ужасу и стыду, Донна вздыхает с облегчением. – А вот насчёт последнего я ничего не могу обещать тебе, Донна. Но, в качестве утешения, – он подходит и присаживается рядом с ней на корточки, заглядывает в лицо, – ты сможешь загадать мне желание в пределах возможного, если я нарушу этот пункт. Что такое предел? Донна слишком устала бояться. Однако страх всё равно с ней. И, видимо, так будет всегда. Незнакомец ставит рядом с ней полную кружку чая, бумажные полотенца и... уходит. Просто уходит из дома и тихо прикрывает за собой дверь. Когда Донна находит в себе силы подняться, чай уже давно остыл. Донна выливает его в унитаз.