Этот день настал.
Как бы сильно я не хотела увидеть на экране разряжающегося телефона эту грëбанную дату — тридцать первое декабря, она пришла. Ещë не встав с кровати, я начала слышать как гремят стеклянные бутылки и шелестят пакеты на кухне. Честно, не удивилась ни капли, больше интересовало то, откуда у мамы столько денег на алкоголь. Ладно, сейчас вообще об этом думать не нужно, моя цель на ближайшие полчаса — это поскорее собрать вещи и, желательно незаметно, уйти на улицу, потому что здесь мне делать точно нечего. Взгляд зацепился за потрëпанную жизнью гитару. Немного помедлив — взвесив все «за» и «против» — я решила, что нужно провести этот день хотя бы с какой-то пользой, поэтому, настроив, я убрала еë в чехол, и кинула в его кармашек пару медиаторов и каподастр на всякий случай. Я села на кровать и взяла с тумбочки телефон. Разблокировав, открыла прогноз погоды на сегодня: -14, облачно, к 15.00 ожидается снегопад… Почему именно сегодня?! Снегопадов этой зимой ещë не было. Они впринципе редко когда бывали, пару раз за всю зиму и всë, или, может, я просто не обращала внимания. В любом случае, не люблю снегопады, хоть они бывают и правда очень красивые и завораживающие. После них меня на улицу пускать нельзя, а так хочется поваляться в огромных сугробах! Как говорил папа: «Тебя с таких сугробах потерять легко можно». И ведь это правда… Откинув телефон в сторону, я вздохнула, и подошла к шкафу с одеждой. Тëплых вещей было не особо много, но найти что-то подходящее можно. Этим самым «подходящим» оказались: толстый свитер и штаны с мехом. Переодевшись из пижамы в уличную одежду, я застегнула чехол с гитарой и тихо вышла в коридор. Родители, как бы сложно мне не было их так называть, сидели на кухне. Заметить меня им было очень легко, а мне этого сейчас крайне не нужно. Если они, точнее мама, ещë более-менее в трезвом уме, то вопросов от неë не будет. Но я боюсь не мамы… Ладошки вспотели, я стояла как вкопанная, но понимала что чем быстрее — тем лучше, поэтому шагнула ближе к своей куртке. Благо, она висела не со стороны кухни, там бы я точно еë с крючка не сняла. Ткань зашелестела, отчего сердце из груди улетело в пятки. Наверное, это ощущение знакомо всем. Кое-как я напялила куртку, решила, что застëгивать пока не буду — и без этого слишком много шума. Обувшись, взяла чехол с гитарой, и начала взглядом искать ключи. Мама обычно оставляла их на полке, поэтому первым делом я проверила именно еë, и не ошиблась. Я резким движением схватила ключи, уже была готова открыть дверь, но как всегда всë пошло не по плану:Дзынь
Они выскользнули из ладони, со звоном упав на пол. Я дëрнулась, рефлекторно обернулась к двери на кухню. Не услышали. — Блять… С раздражëнным, скорее даже нервным, вздохом, я наклонилась и подняла упавшую вещь. За эти несколько секунд перед глазами пронеслась вся жизнь, хотя я даже не понимала почему нервничаю… Что это? Ненависть к маме? Или я просто боюсь пьяных людей? Из подъезда выйти удалось без лишних приключений, которых уже по горло хватает, если честно. Поморщившись от холодного ветра, что так резко дунул в лицо, я преодолела три последние ступеньки, и направилась искать место, где близко есть и много людей и какое-нибудь уютное кафе. Таких мест я знала два: одно из них было ближе, другое дальше. Первое, по правде, люблю больше, но, чтобы скоротать время, которое предстроит провести на улице, я решила что пойду в то что подальше, а именно к парку. Ещё в этом местечке был большой плюс: рядом находился каток, где я не каталась уже очень долго… На улице было далеко не тепло. Кончики пальцев успели онеметь до того, как я надела перчатки, а после каждого выдоха, изо рта клубился пар, напоминающий сигаретный дым. Мне нравилось за ним наблюдать: он словно рисовал узоры, потом испаряясь, в попытке скрыться от критики… странное сравнение на самом деле. Но чем-то это мне напоминало себя. До парка я дошла примерно за минут сорок. Отдохнув немного на лавочке у его входа, я зашла внутрь и прошла вглубь, ближе к центру, там людей было больше. Атмосфера стояла уютная, даже, казалось, потеплело. Люди сидели в маленькой кофейне, грея пальцы о тёплые кружки с напитками — это вызывало некое спокойствие. Многие просто неспеша прогуливались с друзьями, пряча руки в карманы, и о чëм-то увлечённо болтая. В одиночку почти никто не ходил, разве что бабушки и дедушки. Я нашла более менее удобное место, достала гитару, сняла перчатки, и поторопилась начать играть, пока пальцы не успели замëрзнуть. Сначала получалось тихо, потом увереннее и увереннее… Руки мёрзли быстро, но я особо не обращала внимания, полностью отдаваясь музыке и теплу внутри себя. Я пела любимые песни Земфиры, всем известного Цоя, изредка переходила на свои. Именно свои текста получались сильно эмоциональными: я пыталась вложить в них всю боль, переживания, радость, все свои чувства и эмоции в целом. В голове мелькали воспоминания, по которым я писала эти песни… Глаза стали немного поблёскивать от слёз, но я продолжала петь и, хоть и криво, но улыбаться. — Девушка, вам не холодно? — я обернулась на немного хриплый голос, и увидела перед собой дедушку в возрасте. — Не холодно. С Новым Годом вас. — только после этих слов я поняла, что почти не чувствую пальцев. — И всё же, возьмите чай. — он протянул стаканчик с горячим напитком и улыбнулся, в это время я смогла получше разглядеть черты лица… Папа… Он очень похож на него. — Вы очень красиво поёте! Это вместо денег. Я на мгновение застыла, продолжила вглядываться в его глаза. Может, просидела бы так ещë долго, но, слава Богу, кто-то вышел из кофейни, из-за чего колокольчик над еë дверью зазвенел, не давая мне полностью погрузиться в воспоминания. — Спасибо… — ещё раз мельком окинув его взглядом, я, немного резким движением, приняла чай. — Всего хорошего! — И вам. Дедушка ушёл, а я погрузилась в раздумья, грея ладони о бумажный стакан. В голову начали лезть какие-то странные мысли по типу того, что может это мой папа в теле другого человека или его переселëнная душа, и прочая чепуха. Я не верю в реинкарнацию и подобные вещи, но, наверное, хоть раз в жизни, каждого человека посещали похожие мысли. Я невзначай перевела взгляд на чехол от гитары, что лежал рядом со мной на лавочке, и глаза мои моментально расширились: на ткани блестело достаточно много десятирублëвых монет, купюры по пятьдесят и сотне, и даже маленький брелочек в виде красного сердечка. Я улыбнулась. Улыбнулась искренне, по-настоящему. Это осознание, что всë то, что ты делаешь — не зря… Оно питает, как наркотик. Посчитав собранные деньги, к слову, получилось ровно шестьсот, я убрала их в карман чехла вместе с каподастром и новым брелком. Сидеть, особо не двигаясь, становилось всë сложнее и сложнее — конечности начинали постепенно замерзать и онемевать, поэтому я решила сперва забежать погреться в кофейню, а потом уже пойти на каток. Колокольчик дзынькнул, оповестив всех о новом посетителе. Ко мне сразу подбежала миловидная официантка, и тонким голоском протараторила: — Добрый день. Вам чем-нибудь помочь? Я неуверенно кивнула, после чего она жестом показала следовать за ней. Передвигаться с гитарой по маленькому, тесному помещению было, конечно, задачей непростой: всегда казалось, что я сейчас что-то где-то снесу или разобью и потом на меня будут глазеть минимум пять пар осуждающих глаз. Плюс к этой сложности добавилось ещё и то, что мы петляли по всей кофейне в поисках свободного места. Я почувствовала, как со лба покатилась капля пота… — Кажется, это единственное свободное место… — официантка так резко остановилась, что я чуть не влетела прямо в неë. — Вам подойдëт? Я перевела взгляд на девушку, сидящую за столом, она слабо кивнула. — Да, я остаюсь. — Что будете… — Какао с корицей. Среднее. — я села за столик рядом с незнакомкой. Официантка записала заказ в блокнот и убежала, оставив нас с дамой, примерно моего возраста, наедине. Как бы неловко не было сидеть в тишине, диалоги первой я никогда не начинаю. Боюсь, сама не знаю чего, и надеясь, что человек окажется посмелее меня. Обычно это работает, но иногда бывает так, что тишина длится слишком долго, а от этого терпеть еë становится тяжко. Мне в такие моменты хочется провалиться сквозь землю. Я делала вид, что увлечëнно рассматриваю царапины на столе… Очень интересное занятие. — Привет? — тихо послышалось со стороны девушки. Я едва услышала. — Как-то… Неловко сидеть в тишине… Может, познакомимся? — мне кажется, ей было также сложно как и мне перебороть себя и сказать эти грëбанные несколько слов. Но она смогла, а я нет. Это очень похвально. — Да… Да, давай. Я Алëна. — Вика. Приятно познакомиться. — она продолжила уже более увереннее, громче. — Взаимно. На пару секунд мы замолчали, я заметила как Вик задержала заинтересованный взгляд на чëм-то за моей спиной, а потом расплылась в лëгкой улыбке. Я вопрошающе склонила голову. — Гитара… Это не ты, случайно, пела на улице? — Да, я… — глаза как-то сами опустились вниз, словно им было стыдно за меня. Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. — Афигеть… Я так восхищаюсь музыкантами! Да и в принципе людьми, которые занимаются творчеством… — я отметила, что где-то слышала подобное. Вот только не могу вспомнить где. — Ты очень красиво пела, я слушала. — Спасибо… Ты вторая, кто меня похвалил словами, лично. И, блин… Это так приятно… Сразу понимаешь, что не зря стараешься. — я подняла глаза, встретившись с еë, они напоминали серые грозовые тучки. — Да, мотивация — это очень важно в любом деле. Люди не так много уделяют времени на то, чтобы оценить других… К тому моменту мне уже принесли какао. Мы с Викой сильно разговорились, да так легко, что мне казалось, мы знакомы всю жизнь. Наши мнения были схожи и она меня хорошо понимала. Я никогда так легко не знакомилась… Она рассказала о том, что ей девятнадцать, учится на первом курсе психологического факультета и что любит фотографировать. Ещë рассказала, что просто обожает кошек, и дома у неë их целых три! Показала их фотографии, которым я не могла перестать умиляться… Я тоже рассказала немного о себе, но моя речь была в основном о проблемах, потому что рассказывать мне больше не о чем. Она выслушала, дала пару советов. Я видела, что она прониклась моей историей. Видела, что она хочет помочь. Из кофейни мы вышли тоже вместе. Оказалось, что Вика тоже собиралась пойти на каток, потому мы направились туда вместе. — Стой. — я остановилась, придержала еë за плечо. — Давай сразу обменяемся соц.сетям и контактами, иначе я потом забуду. — Давай. Я достала из кармана куртки телефон, разблокировала, зашла во «ВКонтакте», и протянула телефон Вике. Она быстро вбила что-то в поиск и вернула его мне. — Виктория Белая? — я почувствовала как брови сдвинулись к переносице. — Да. Я открыла профиль. — Нет, я не об этом… У тебя, случайно, брата нет? — Есть, младший. Егор зовут. — она с недоумением глянула на мои глаза, что на секунду сделались размером как пятирублëвая монета. Я расслабила лицо, и максимально спокойным голосом сказала: — Как тесен мир. — смешок, конечно, сдержать уже не вышло. — Я учусь с Егором в одном классе, мы дружим. Просто странно, что наткнулась я именно на его сестру. А он ведь даже не сказал, что она у него есть! — Ого… Неожиданно. — она усмехнулась. Я добавила Вику в друзья, и мы дальше продолжили путь к катку. Что-то подсказывало, что скоро начнëтся снегопад. И скорее всего, чувство это не подведëт, всë-таки по прогнозу его передавали.***
Ощущать под ногами лëд мне было непривычно, но несмотря на это, всë, чему учил папа в детстве, вспомнилось быстро, но коленки и копчик я всë же успела отбить до этого момента. Каток был не забит, но людей каталось много. Чуть ли ни каждую секунду слышалось, как падают дети, а с ними и взрослые. За этим было забавно наблюдать. Многие люди, которым уже далеко за тридцать, могли вновь почувствовать себя беззаботными детьми — это было хорошо заметно по их лицам, что сияли от счастья. Даже при падении они радовались и смеялись. Это место казалось каким-то чудом… Новогодним чудом. Мы с Викой катались в основном у бортика, периодически переговариваясь. Ближе к середине «летали» более профессиональные люди, к ним особо никто не подъезжал, боялись. Да и у бортика было как-то комфортнее… Хотя, кого я обманываю? Просто если падаешь, можно успеть удержаться и не заполучить ещë один синяк. Прокатались мы в итоге часа два. Когда ноги уже еле двигались, а снег начал подметать, намекая на скорый снегопад, мы решили расходиться. Вике нужно идти на семейный ужин, а мне, как бы не хотелось, домой… Мы сдали коньки и забрали свои вещи, после чего попрощались и разошлись в разные стороны. Идти до дома мне не меньше часа. На улице уже начало темнеть, вместе с этим холодать, а ещë понемногу расходился снег. Может мне и казалось, но он с каждой минутой летел всë быстрее, а хлопья становились больше. Ноги невыносимо ныли. Завтра с кровати точно не встану. Ну, и, если честно, всë равно. Главное, что Новый Год я провела просто чудесно. Утром казалось, что этот день будет ужасным, но вышло совсем наоборот. Мало того, что я заработала денег любимым делом, так ещë нашла себе новую хорошую знакомую, и навеселилась от души! Сегодня я вырвалась из всей этой чëрной дыры наверх, поднялась со дна, оставила все проблемы и просто наслаждалась моментом.Не знаю, будут ли ещë такие дни в моей жизни, но этот определëнно стал одним из лучших.
Последние несколько метров до двери в подъезд дались сложнее всего: меня уже буквально сносило ветром, а из-за снега, летящего в глаза, я еле видела куда иду. Но даже это принесло какое-то удовольствие. В подъезде резко стало очень тепло. Я поднялась на свой этаж, и… Здесь меня начал охватывать страх.Вдох-выдох.
Ключ провернулся, дверь слабо скрипнула и я вошла. Тишина. Я сразу поняла, что в квартире никого нет. Это было неожиданно, но одновременно и просто отлично. Дальше я не медлила: сразу вернула на место гитару, спрятала деньги, быстро сходила в душ, переоделась, перекусила тем, что нашла в холодильнике и легла в кровать, захватив с собой телефон. Куча сообщений от знакомых, большинство которых я не помню, с поздравлениями, высветились перед глазами. Я мельком прочитала всë, кое-кому ответила, и отложила телефон. Рассматривая в который раз, уже ставший родным потолок, я вновь и вновь прокручивала события сегодняшнего дня в голове и улыбалась…