***
Надежда на то, что его убьют быстро, быстро испарилась. Влетевшие в камеру демоны набросились на Уильяма, но, вопреки ожиданиям, серьезных повреждений ему не нанесли. Убедившись, что жнец и не думает сопротивляться, ему заломили руки и повели куда-то, при этом даже связывать не стали. Все это время Грелль стоял в толпе тварей, безразлично глядя в пустоту, не вмешивался и не издавал ни звука. Демоны огибали его, стараясь не прикасаться. Спирс мог бы поклясться, что они боятся его, и это настораживало. Разве Грелль, пусть он и стал демоном, не такой же пленник, как Уильям? Или его видения и в самом деле были только ловушкой? Жнец сглотнул вязкую слюну и опустил голову. В любом случае, сейчас он ничего не мог сделать. Оставалось только смириться и ждать, как дальше будут развиваться события. Потому что, несмотря на отчаянное положение, он ни о чем не жалел, хоть и понимал, что подписал себе смертный приговор. А может, и не только себе… Себастьян наверняка попытается убедить Гробовщика и Рональда уйти, но вот согласятся ли они? Вот в чем вопрос. Он бы не согласился, но он ведь и знал, на что шел. С самого начала, готовясь к походу в Преисподнюю, Уильям предполагал, что может не вернуться. После того, как он увидел, во что превратился Сатклифф, это предположение переросло в уверенность. Он знал, что в ближайшем будущем жестоко пожалеет о принятом решении, но сейчас это не имело значения, и Уильям был рад, что не колебался. Себастьян назвал его идиотом – и был полностью прав. Он, как обезумевший слепец, отрицал очевидное. Грелль не узнал его и чуть не убил. Алые глаза более чем ясно говорили, что с ним сотворили. Шинигами Грелль Сатклифф умер более трех лет назад, однако… Уильям все еще верил. Глупо, наивно, совершенно не рационально, но где-то в глубине души он по-прежнему верил, что Сатклифф…его Грелль Сатклифф до сих пор существует. Пусть и в таком изуродованном виде, потерявший свою суть и память, ставший чудовищем, но он жив. Нужно только как-то до него достучаться, пробиться сквозь чары демонов, или что они там с ним сотворили, и вытащить к жизни то, что еще осталось в этом теле от Алого диспетчера. Так что Уильям остался осознанно, чтобы драться за душу своего подчиненного до последнего. А если ничего не получится, так хотя бы умереть рядом с ним. Рядом с тем, кого он любит, и кому так и не успел об этом сказать. Мужчина слабо усмехнулся. Если бы можно было повернуть время назад… Бесконечные коридоры, двери и лестницы мелькали перед глазами. Сначала Уильям еще пытался запомнить дорогу, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Внутри замок был не менее безумно оформлен, чем снаружи. От причудливого смешения стилей, форм и красок быстро разболелась голова. Залы греческой и римской культурой сменяли египетские и европейские мотивы, камень и дерево перетекали в металл, легкость и воздушность античности грубо рассекала темная готика. Красота утонченная и гротескная соседствовали бок о бок с уродством, пошлостью и откровенной безвкусицей. Создавалось впечатление, что неизвестный создатель постарался предусмотреть в этом месте атмосферу на любой, даже самый притязательный вкус. А еще, чем глубже они заходили в демоническое логово, тем больше им встречалось разнообразных тварей. Уильям украдкой оглядывался по сторонам, и внутренне содрогался. Кого здесь только не было! Демоны самых различных форм и видов: насекомые, звери, элементалы и немыслимые уроды, скрещенные в таких сочетаниях, каких не придумала бы даже самая изощренная фантазия художника-сюрреалиста с Земли. Кого-то он узнавал по классификаторам Академии, но большинство монстров видел впервые – и брезгливо морщился, когда они задевали его своими лапами-клешнями-щупальцами. Далеко не все из них могли говорить. Большинство при виде пленного жнеца разражались рычанием, щелканьем или свистом. Часть присоединялась к провожающей процессии, и от осознания, какая толпа в итоге соберется в конце, у Уильяма все сжималось внутри. Такое количество тварей не одолеть даже Легендарному. Так как же они тогда будут выбираться из этой ловушки? Выбираться?.. А ты оптимист, Спирс… Когда он уже уверился, что сонм бесконечных переходов никогда не закончится, очередная лестница вывела их в огромный коридор, облицованный черным мрамором, с нефритовыми колонами, поддерживающими сводчатый потолок, по которым змеились золотые жилы. В дальнем его конце Спирс увидел плотно закрытые гигантские створчатые двери, вырубленные, казалось, из цельных пластов мрамора. Блестящую поверхность покрывали причудливые барельефы с мордами змей и геометрическими узорами. Стоявшие по обе стороны от двери шакалоголовые демоны, похожие на древних египетских божеств в черных с золотым шитьем туниках неторопливо потянули за золоченые поручни и распахнули тяжелые створки. Взгляду Уильяма открылся гигантский зал, рядом с которым даже Библиотека жнецов показалась бы крошечной. Массивные ряды колонн выделяли центральный проход. Большая часть зала за их пределами тонула во мраке, лишь в дальней части, из-под купола мозаичного стекла в зал струился алый свет. На небольшом возвышении под куполом стоял трон, выполненный из того же черного мрамора в виде расправившей капюшон кобры. Треугольная голова нависала над сидящим на троне демоном. Глаза в виде крупных, алых рубинов мерцали, словно живые в неверном свете адского сияния. Зал заполняли демоны. Тысячи тысяч, помимо тех, которые вливались внутрь вслед за приведшими Спирса стражами. Уильям шел по центральному проходу, гордо подняв голову, не реагируя на рычание и шипение, раздававшееся со всех сторон. Слишком много чести, уделять внимание всякой швали. Его подвели к трону, ударили по ногам, ставя на колени, жестко надавили на затылок, вынуждая склониться до земли. Он рванулся из чужих рук, пытаясь не столько освободиться, сколько протестовать против навязанной чужой воли – и замер, услышав мелодичный смех. - Так вот он, наш нарушитель. Еще один шинигами… как самонадеянно. Манерный, жеманный, мерзкий. Голос обволакивал разум, словно патока, в которой мысли вязли, а тело наполняла предательская тяжесть. Уильям встряхнулся, закрыл глаза и принялся повторять в уме формулы расчета роста смертности за каждый временной период. Рассудок тут же прояснился, и жнец вздохнул с облегчением, выстраивая формулы в голове, как ментальную защиту. Над головой послышался разочарованный вздох: - Сообразил, гаденыш. Поднимите его! Уильяма вздернули на ноги, грубо рванули за волосы. Он охотно поднял глаза, желая наконец увидеть того, о ком столько слышал от Себастьяна – и разочарованно нахмурился. Не знай он, что перед ним Высший демон, точно бы решил, что это какая-то мелочь, навроде инкуба. Слишком развязный и дешевый у сидящего на троне был вид. Черное шелковое кимоно почти не скрывало оголенного тела, чудом удерживаясь на узких плечах и скрепляясь на талии золотым ремешком с застежкой в виде ромашки, с нефритовым центром. Босые голые ноги демон подобрал под себя, вольготно устроившись на алой бархатной подушке. По шее его змеились многочисленные цепочки, веревочки и шнурки с различными амулетами. Художественно растрепанные волосы цвета спелого граната окружали смазливое личико. Яркий, вызывающий макияж и крохотная татуировка в виде распустившейся розы на правой скуле только усиливали впечатление от парня, как от продажной девки, из тех, которые ходят по домам аристократов, в надежде привлечь внимание своей броской внешностью. Довершала образ длинная трубка черного дерева, небрежно зажатая в тонких пальцах, унизанных кольцами по 3-4 штуки на каждом. Конечно, Себастьян говорил, что Нибрас** – демон, отвечающий за развлечения в Аду и не пользующийся особым уважением со стороны собратьев, но только теперь Уильям понял, почему таким ярким было презрение в голосе аристократичного Михаэлиса. Ненависть разгорелась в груди с новой силой. Светлая фигурка проскользнула мимо. Уильям скосил глаза и заметил Грелля, поднявшегося по ступенькам и занявшего место с правой стороны трона, рядом с Высшим. Тонкие губы Сатклиффа кривились в пренебрежительной улыбке, но глаза все так же безжизненно смотрели куда-то в пустоту. Уильям сглотнул и заставил себя перевести взгляд обратно на Нибраса. Высший поймал его взгляд и соблазняюще улыбнулся, глядя насмешливо, с отстраненным интересом, как на редкое насекомое. - Итак, жнец. Что скажешь? Как я тебе? Он приподнял голову, красуясь, расправил плечи, явно ожидая похвалы. Уильям нехорошо усмехнулся. Комплементы, значит, любишь? - Дешевка. Метко брошенное слово хлестнуло Высшего, как пощечина. Алые глаза впились в Спирса, полыхнув яростью, но Уильям не собирался на этом останавливаться, чеканил с каменным лицом: - Шлюха, без вкуса и достоинства. Мне продолжать, или с тебя хватит комплиментов, паразит? Когтистая лапа больно впилась в затылок, гул прокатился по залу. Голоса как гневные, так и насмешливые. «Что? Тебя даже собственные подданные ни во что не ставят?» - не удержался от злорадства Спирс, однако гневный окрик демона мгновенно погрузил зал в гробовую тишину. Нибрас откинулся на спинку трона, затянулся трубкой, выпуская сизые колечки дыма и не спеша продолжать разговор, задумчиво изучая Уильяма взглядом. Наконец он рассмеялся. - Смелый… - голос резко изменился. Стал холоднее, сдержаннее, хоть и не избавился полностью от липкой жеманности. - Люблю смельчаков. Их так интересно ломать... Впрочем, все правильно. Ты ведь должен соответствовать ему. Иначе он не стал бы так за тебя трястись. Он…ему…О чем он? Уильям нахмурился, но промолчал, решив не подавать пока больше голоса. Впрочем, демона его молчание не сильно расстроило. Он небрежно постукивал черными ногтями по подлокотнику. - Ты ведь не один сюда прибыл, верно? Где остальные? Как вы нашли дорогу к моему замку? Уильям иронично приподнял бровь, снова промолчал. Нибрас хмыкнул, но не разочарованно, а напротив, довольно. - Не скажешь. Ну и ладно. Все равно они никуда отсюда не денутся. Хорошо, что вы, шинигами, не умеете ходить между мирами как мы, демоны. У меня будет достаточно времени, чтобы наиграться с тобой, Уильям Ти Спирс, пока мои слуги будут ловить остальных мышек. Хищная усмешка исказила губы Нибраса, а Уильям вздрогнул. Откуда он..? Неужели Грелль рассказал?! Ни один мускул, тем не менее, не дрогнул на его лице, но Высший весело рассмеялся. - Удивлен, откуда я о тебе знаю? О, это все благодаря ему. Моей маленькой алой бестии. Нибрас вытянул руку – и Грелль тут же подошел к нему, присел на край трона, опираясь спиной о колени Высшего. Демон ласково обнял его, погладил по острым лопаткам. - Мой любимый мазохист… Такой дерзкий, острый на язык, несгибаемый. Мы его пытали, а он лишь смеялся и шутил. Я был им очарован. Ни одна душа еще не доставляла мне столько удовольствия во время своей «ломки»! Дыхание сбивалось при виде того, как пальцы демона дразняще скользят по белой коже, оглаживают руки и бок, спускаются до бедер. Нибрас следил за ним краем глаза, и явно был доволен увиденным. Уильям пытался держать себя в руках, но ледяной самоконтроль давал сбой от зрелища его Грелля в лапах этого чудовища. - Знал бы ты, как мне пришлось потрудиться, чтобы его сломить, - с нотками наигранного недовольства проворчал Нибрас, снова затягиваясь. – Я долго над ним бился. Он терпел все пытки и унижения, но ведь всему есть предел! И, в конце концов, я нащупал его слабость. Ну а дальше уже было делом техники. Развить, надавить – и вуаля! Его разум раскрылся передо мной, как вскрытая ножом устрица. Во всей своей красе… Нибрас небрежно заставил трубку исчезнуть и лукаво взглянул на Уильяма. - Знаешь, в чем его слабость? Хочешь узнать? Уильям молчал, чувствуя, что ответ ему не понравится. Нибрас хихикнул – и вдруг изменился. Сердце в груди замерло, пропустив удар. Ледяная маска треснула – и Уильям, широко распахнув глаза, в немом ужасе уставился на себя самого, сидящего на троне, свесив ноги вниз. Небрежное движение кисти – и Сатклифф садится ему на колени, а алые глаза предвкушающе осматривают его сквозь очки-половинки. Рука в черной перчатке сильнее сжала плечи Грелля, другая легла на его член, поглаживая и возбуждая. К горлу подкатила тошнота и Уильям рванулся вперед, не помня себя. - Прекрати! Демоны легко удержали его на месте, Нибрас громко рассмеялся, запрокидывая голову, а Уильяму показалось, что он сходит с ума. Смотрит словно со стороны на своего злобного брата-двойника, неторопливо наглаживавшего член Сатклиффа, который словно не осознавал, что происходит, доверчиво выгибался навстречу родным рукам. - О да! Ты все правильно понял, жнец. Ты – то самое слабое место, которое помогло нам взломать этот крепкий орешек. Слышал бы ты, как он кричал, когда ему внушили, что ты тоже попал в наши руки. Я и не думал, что человеческое горло способно издавать такой звук. Это была настоящая музыка для моих ушей! Нибрас зажмурился, млея от удовольствия, а Уильям вспомнил ту ночь. Тот крик, полный бесконечного отчаяния, ужаса и боли. Его собственное имя. Уильям. В ту ночь Грелль окончательно сломался. Поверил в кошмары, поддался им, захлебнулся в них – и не смог отличить вымысел от реальности. И все, что он видел после, было лишь уничтожением уже сломленного существа, которое потеряло надежду на спасение и смысл для выживания. Зачем стараться выжить, если жить не для кого? Высший что-то говорил, и оглушенный Уилл попытался сосредоточиться на его словах. Ему нужно было самому держаться за что-то, чтобы не сойти с ума, не опустить руки, как это сделал Грелль. -…он был готов на все, чтобы мы тебя не трогали, и поначалу мне этого хватало. Он стал таким послушным, кротким, тихим, - Нибрас с нежной улыбкой чмокнул Грелля в нос, продолжая свои ласки. – Конечно, так он растерял половину своего обаяния, зато стал доставлять нам меньше проблем. Но потом я подумал, а что, если мы немного поменяем условия игры? Каково это, когда твой любимый насилует тебя вместе с другими демонами? Когда он ломает тебе кости и говорит: «какое ты бесполезное ничтожество, Сатклифф!», «я только зря теряю с тобой время, Сатклифф»! Эффект оказался потрясающий… В глазах у Уильяма потемнело. Он же часто говорил нечто подобное Греллю в Департаменте. И что мог подумать несчастный диспетчер, когда начальник, ради которого он страдал, вдруг начал измываться над ним вместе с остальными монстрами? Только то, что смерть в данном случае – недостижимое блаженство. Неудивительно, что сейчас он не слышит Спирса. Для него Уильям – лишь еще один кошмар, пришедший изводить его. Обещать спасение, чтобы потом подвергнуть еще более ужасным мукам. Резкая боль в шее и волосах привела его в чувство, вернула к реальности. - Нет-нет, Уилли! Ты так легко от нас не сбежишь, - мерзкий голос Нибраса вкручивался в сознание, причиняя почти физическую боль. – Грелль столько ждал тебя, а ты хочешь сразу его оставить? Не пойдет. Вас ждут долгие дни вместе, ведь ваша любовная парочка наконец воссоединилась. Это нужно отпраздновать! Уильям вскинул голову, с ненавистью взглянув на демона. Тот лениво облизывал пальцы, измазанные в чем-то белом, а Сатклифф утомленно жался к его груди, пристроив голову на плечо. Пустые глаза смотрели в пол. Уильям сглотнул. Так хотелось броситься к нему, схватить за плечи, встряхнуть, крича в это мертвое лицо: «Я здесь, Грелль! Я пришел за тобой! Настоящий я, а не мучающие тебя фантомы! Я пришел…» И опоздал. Безнадежно опоздал. Взгляд скользнул обратно к Нибрасу, и удушливая ненависть передавила легкие. Уильям и не знал, что умеет так ненавидеть. Лед самоконтроля в его груди ломался, осколки резали внутренности, окрашивая все в любимый и ненавистный алый цвет. - Я тебя уничтожу. Нибрас иронично приподнял бровь. - Клянусь богом и смертью, я найду способ и заставлю тебя заплатить за каждую каплю крови Грелля, которую ты пролил! - Какие громкие слова, - усмехнулся демон, подаваясь вперед. – Ты так его любишь? Уильям промолчал, сверля Высшего взглядом. Тот улыбнулся. - Вообще-то, теперь его зовут Блад. Когда я закончил с его преображением, в нем уже мало что оставалось от твоего диспетчера. Я разбил его разум на куски и собрал оставшиеся осколки в то, что мне хотелось. Теперь он – моя послушная игрушка. Мой маленький ручной демон. Мой Блад. - Его зовут Грелль! - Уже нет, - мило улыбнулся Нибрас, хватая в горсть волосы Грелля, задирая его голову и страстно целуя. Уильям с бешенным рыком рванулся снова, и снова его удержали. Наверное, ему легче было бы вынести это зрелище, если бы он не видел своими глазами – Грелль этим действительно наслаждался. Тело парня отвечало на похотливые ласки демона. Он извивался и постанывал, отвечая на поцелуй – и это наполняло душу Уильяма беспросветным отчаянием. - ГРЕЛЛЬ!!! Твари вокруг разразились злобным, лающим смехом. Засмеялся и Нибрас, оторвавшись от Сатклиффа, приняв свой обычный облик – к большому облегчению Спирса. - Ты не умеешь вовремя остановиться, да? – ехидно протянул он, но Уильям проигнорировал его слова. Его взгляд прикипел к Греллю, безучастно сидящему на коленях демона. - Грелль, борись! Не сдавайся! Я знаю, ты меня слышишь! Он не мог уничтожить тебя полностью, я в это не верю! Преувеличенно тяжелый вздох Нибраса сопроводили насмешливые слова: - Надо же, как эмоционально… Я не могу устоять перед такой страстью. Хорошо. Ты так хочешь своего диспетчера? Изволь. Возьми его, Блад. Уильям не сразу понял, что это значит. Почему вдруг его отпустили, и площадка перед троном стремительно опустела. Почему Нибрас убрал руки, а Сатклифф быстро соскользнул с его колен, покорный чужой воле, и развернулся к Уильяму. Понимание пришло, лишь когда он увидел голод в алых глазах, смешанный с похотью – и что-то перевернулось внутри от отвращения и ужаса. Нет…он не посмеет…только не так! Грелль уже шагнул вперед, когда Нибрас вдруг поймал его за запястье и ласково протянул: - Только не в таком виде, милый. Ну-ка, покажи своему возлюбленному, какой ты у нас красивый. Сердце Уильяма сжалось от нехорошего предчувствия. Грелль покорно кивнул, запрокинул голову – и пронзительный вой прокатился по залу. Тело Сатклиффа скрутили судороги. Он опустился на колени, хрипя и рыча от боли. Руки и ноги его вдруг начали удлинялись, сквозь лопатки, прорвав кожу, проросли покрытые красно-черными перьями, влажно блестящие крылья, тело покрыл густой, тех же оттенков мех. Позади диспетчера причудливым веером раскрылись девять пушистых хвостов, тут же хаотично заметавшись по площадке. Когда болезненная трансформация, наконец, завершилась, на ступеньках трона встряхнулся и выпрямился огненно-алый лис*** размером с небольшую лошадь, с отливающим угольной чернотой подшерстком, загнутыми назад черными, блестящими рогами и пушистой гривой, переходящей в шерстяной гребень, тянувшийся между крыльев до основания хвостов. Огромные крылья - черные у основания и постепенно меняющие цвет на алый к кончикам перьев - распахнулись во всю ширь, прежде чем сложиться и прижаться вплотную к бокам. Лис приоткрыл узкую пасть, полную острых, как бритвы, зубов, и издал пронзительный вопль, сосредоточив взгляд алых глаз на Уилле. Холод молнией прошелся по позвоночнику, отдавшись морозом в каждой клеточке. Уильям медленно отступил назад, прошептав непослушными губами: - Нет. Грелль… Нибрас хмыкнул, неторопливо поднялся и нежно потрепал лиса по голове. - Красиво, не правда ли? Потребовалось немало усилий, чтобы связать две сущности, но результат превзошел все мои ожидания. Они так подходят друг другу... Его рука любовно прошлась по холке зверя, в которого превратился Сатклифф, и легонько хлопнула лиса по крупу. - А теперь иди, малыш, развлекайся. Порадуй своего хозяина. Зверь оскалился и медленно двинулся к Спирсу.***
- Помоги им. - Еще не время. …Две фигуры в темных плащах наблюдали за разворачивающимся зрелищем, укрывшись за одной из колонн. Остальные демоны не замечали их, укрытых пологом отводящих глаза чар. Единственной угрозой для них был Нибрас, но он так увлекся своими игрищами, что не заметил посторонних гостей. - Не время? Тихий смешок донесся из-под крайнего капюшона. - Я не учу тебя мести, Асмодей. Не учи и ты меня любви. Его спутник фыркнул, но промолчал. - Один из них еще не осознал ситуацию. Его сдерживают барьеры предрассудков и морали. Лишь когда он поймет и примет решение, я смогу их подтолкнуть. Пока же нам остается только ждать. - А если он так и не осознает? - Значит, его любовь не настоящая. - Вот так просто и категорично? - Ты не знаешь этого чувства, мой друг. Пока не знаешь. Тебе придется еще многое постичь. Поверь мне, тому, кто видел достаточно этих любовей – если чувства искренние, они не видят препятствий. Его собеседник промолчал и внимательно взглянул на приближавшиеся друг к другу в центре зала фигуры…