Silver-tongued devil

Тав сколько себя помнила, всегда спала чутко. В детстве её пугала темнота и то, что могло в ней скрываться - в мажьей башне какой только чертовщины не творилось, и полуэльфка старалась быть начеку, даже в своей уютной, пахнущей цветами кровати. Когда она из башни ушла и попала под крыло к друиду, все только усугубилось - теперь она спала в самих цветах, и пространства у неё над головой были такие громадные и необъятные, что первое время она часами бездумно пялилась в ночное небо, болезненно напряженно прислушиваясь к оглушающим звукам - в лесу их, с непривычки, было слишком много. Это потом она научилась не только слушать, но и слышать, подмечать каждый, даже самый тихий звук, выбивающийся из общей целостности лесной мелодии. Научилась доверять себе. Так было и в этот раз. В лесную песнь шуршащей травы и гуляющего ветра в листве вторгся диссонирующий аккорд приглушенного крадущегося шороха, нарушив её ритм - едва заметного, так, что можно было с легкостью его пропустить. Но проснулась она как раз из-за этого. И увидела черную тень над собой. Спросонья она даже не сообразила хвататься за посох, лишь резко повернулась к непрошенному гостью лицом, чуть не въехав локтем в челюсть, готовая кулаками отразить возможную атаку. Атаки не последовало. Только растерянное "Дерьмо". Астарион в тусклом свете костра выглядел совсем мёртвым, то ли из-за ужаса, то ли из-за бледнющего лица, утонувшего в ночных тенях. В ее голове, наконец, щелкнуло, и все встало на свои места - то, как он морщился, переходя маленькие, тут и там протекающие ручейки, то, как он мало что ел и пил, каждый раз чуть ли не плюясь от неприятного для его высокородия вкуса, а еще вспомнился вон тот попавшийся в пути мертвый, испитый досуха кабан. Разумеется, он принялся оправдываться - хотя тут, казалось, все и так было ясно. Паразит настойчиво долбил ее черепушку изнутри, пока она, наконец, не вторглась в вампирский разум, попав на чумное пиршество - привкус мерзкой крови так и остался у нее во рту, словно это она секундой ранее высасывала труп сдохшей крысы. Полуэльфка поводила языком по рту, поняв, что сама до крови прикусила щеку. Тав поднялась на ноги - она никогда не любила, когда над ней нависали, особенно сейчас, особенно в компании с бледным вампиром. От гуляющих в ее голове видений все вокруг кружилось, но она хотела вести разговор на равных - если это вообще было применимо к сложившейся ситуации. Астарион замолчал, немного сгорбившись и напрягшись - вся его поза скорее напоминала загнанного зверя, готового броситься в лицо и откусить голову, если преследователь продолжить его давить и колоть. Но вместо этого она протянула руку. Образно выражаясь. - Должно быть, твоя... жажда была очень сильной, раз уж ты не подумал, что будет, если я проснусь прямо во время... эм, трапезы. Ее голос не дрогнул, звуча тихо и доверительно, словно она взяла сочную мозговую кость и с азартом принялась подманивать бродячего пса. Астарион, изогнув бровь, улыбнулся, пытаясь скрыть неуверенность за дерзостью. - Ты не должна была проснуться. - Никогда? Астарион осекся, глядя в ее открытое, усмехающееся лицо - еще немного, и она точно начнет по-звериному скалиться. Прочистил горло и подобрался, стараясь вести разговор по-светскому, чувствуя, что с ней у него есть шанс избежать... нелицеприятных последствий. - Я не планировал брать больше, чем нужно. Всего лишь несколько глотков, чтобы... попробовать тебя. Ты... твоя кровь сделает меня сильнее, я буду чувствовать себя лучше! Сейчас я так слаб и медлителен - кажется, даже самый захудалый гоблин сможет меня достать, мы ведь не хотим этого? Его лицо, обычно передающее сложную совокупность самодовольства, презрения и наглости, сейчас приняло несколько жалостливое и тоскливое выражение, словно бы Астарион, такой уязвимый и слабый перед ней, доверчиво подставлял ей горло. Только она помнила, как лихо он пронзал врагов со спины, да так, что длинный его кинжал показывал кровящий кончик из груди. Да и понимала, что сейчас он скорее всего разыгрывал представление, пусть несвоевременное и нежеланное, но что-то то ли в его словах, интонации или же мимике не давало ей покоя. - Не хотим, - эхом повторила Тав, побуждая его продолжать. - Я никогда не пил кровь мыслящих существ - это всегда было под строжайшим запретом.  А сейчас я могу попробовать это... перебороть свою немощность! Если я выпью хотя бы чуть-чуть, я стану сильнее. Астарион говорил убедительно, эмоционально и лишь чуточку излишне помпезно. Тав ехидно сверкнула глазами и скрестила руки на груди, глядя на него прямо и уверенно, желая копнуть чуть-чуть глубже. Она не любила ковыряться в прошлом и не допускала, чтобы это же вытворяли с ней, но сейчас эта полуэльфка хотела побыть чуточку вредной, считая, что за подобную выходку вампир должен ей хотя бы объяснений. - Должно быть, крысиная диета плохо отразилась на твоем самочувствии. Астарион болезненно оскалился, сверкнув клыками. То, как эта девчонка управлялась со способностями паразита, иногда просто поражало - каким-то образом она выстраивала связь и шла по ней так легко, как ходит по своему лесу, невесомо ступая по жухлой траве - прислушивайся хоть целую вечность, а услышишь лишь ветер. - Он никогда не давал мне больше, чем нужно было для поддержания моего существования. - Но почему нельзя было пить кровь мыслящих существ? Она часто задавала вопросы, по-совиному клоня голову к плечу - в эти моменты ее залитые золотистым медом глаза поблескивали совсем по-звериному. - Эта кровь дает силу, скорость, реакцию! Ему не нужен был сильный раб, который мог хотя бы что-то ему противопоставить. Ему нравилось доминировать и запрещать, разделять и властвовать, потому что именно тогда он чувствовал истинное могущество. Глаза Астариона зло сверкали в темноте, как у зверя, отражая крупицы света. То, о чем он говорил, было Тав знакомо. Поэтому она его понимала. Но любопытство продолжало настойчиво колоть ее сознание. - И все же, почему я? В нашей компании есть и другие, а скольких мы встретили в дороге - не пересчитать. Астарион в ответ фыркнул, манерно взмахнув рукой. - И как ты себе это представляешь? В порыве битвы я набрасываюсь на противника, впиваюсь ему в шею и до смерти иссушаю, а после получаю стрелу в сердце от нашей зеленокожей воительницы. К тому же, я встретил тебя сразу же после крушения корабля, поэтому у меня просто не было шанса кого-то выпить. Да и я не глупец, чтобы лезть к остальным, они бы вряд ли на это положительно отреагировали - а вот ты, с другой стороны... ты кажешься мне более открытой к подобным экспериментам. - Всяко лучше, чем двусмысленно красться под покровом ночи. Ты бы еще загадочно поухал и пошелестел плащом, - усмехнулась она, шагнув ближе. Астарион, укрепивший свою уверенность, не отшатнулся, выдерживая дистанцию, а подпустил ближе - он все еще был настороже, готовый отразить внезапный удар. Однако эта девчонка не кричала, не ругалась и даже не пыталась ткнуть в него своим посохом - только смотрела и как-то понимающе усмехалась. Все еще могло обойтись. - Признаю, это была не самая моя лучшая идея, но я не был уверен в том, что ты на мою просьбу отреагируешь... благосклонно.  Тав шагнула еще ближе, и теперь их разделял всего лишь шаг - Астарион чувствовал приятный, сводящий желудок запах ее кожи, а еще крови. Этот запах оседал металлическим привкусом у него на языке, и Астарион так и не смог понять, где это она успела пораниться. Полуэльфка скрестила руки на груди и задрала голову повыше, без страха заглядывая Астариону в лицо - в ее позе было нечто покровительствующее и властное, но вместе с тем абсолютно неагрессивное. - Конечно, было бы лучше, если б ты все рассказал, - произнесла она, и в голосе ее прорезались едва заметные нотки осуждения. - В любом случае, как минимум, я готова тебя выслушать. - А как максимум? - Протянул он, игриво изогнув бровь. Тав хмыкнула. А потом подняла руки и начала развязывать зашнурованный воротник рубашки. Астарион, глядя на это, тягуче сглотнул. - Я хотела бы доверять тебе, Астарион. Я предпочитаю доверять своим компаньонам, а не ожидать от них клыков в шею исподтишка.  - Сказала она, распахивая воротник - ее шея была белой и тонкой, с ветвистыми синими венками, змеящимися куда-то за ворот. - Ты можешь мне доверять, правда. - Подтвердил он, энергично кивнув головой - взгляда от ее шеи он не отрывал. - Позволишь? Тав, улыбнувшись, сделала последний шаг, и между ними не осталось пространства. Прикосновения Астариона были аккуратны и нежны - его рука легла ей на спину, прямо между лопаток, еще сильнее прижимая к себе, а другая, огладив щеку, устроилась на сгибе шеи. - Не больше, чем тебе нужно, - Сказала она, не спуская с него глаз. - Конечно, дорогая. Ни капли больше. Расслабься, будет не так больно. Тав не поверила ни единому слову. Но расслабилась, подставляя ему шею, частично чувствуя себя законченной сумасшедшей дурой. Она ощутила его поцелуй у себя на шее, нежный и трепетный, а потом он вогнал в нее острые клыки. Из глаз полуэльфки брызнули слезы, и она непроизвольно сжала пальцами рубашку на его широкой спине. Астарион пил и пил, стирая между ними границу - Тав не знала, в чем была причина, то ли в паразите, то ли в ее друидической сущности, но она буквально нутром чувствовала, как они становились одним целым. Кровь в ее жилах будто стыла, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев, и все ее тело будто охватило льдом - лишь сердце, казалось, раскатисто громыхало у нее в ушах. А еще она с пугающей ясностью осознавала, что в какой-то момент просто закончится, перельется в Астариона и останется там навсегда. Во всколыхнувшей ее сущность панике она вцепилась слабеющими пальцами в его воротник и, попытавшись оттянуть, зашипела на ухо: - Достаточно! Астарион, остановись. Он услышал ее только во второй раз, с влажным, приглушенным причмокиванием оторвавшись от ее шеи. От неожиданности она оступилась, потеряв равновесие, и Астарион, по виду будто вконец опьяневший, дышащий с рваным присвистом, усадил ее обратно на расстеленный спальный мешок. Жмурясь от пульсирующей боли в шее, Тав взглянула на него и то, что она увидела, произвело на нее странное, скручивающее внутренности впечатление. Ее кровь стекала по его подбородку, и он, стерев ее пальцем, облизал с таким удовольствием, будто бы пробовал какой-то невиданный прежде, вкуснейший десерт. То, как он широко и радостно улыбался, нельзя было и сравнить с былыми наигранными ухмылками. - Ты меня чуть не выпил, - произнесла она с укором, накладывая простенькое заклинание, чтобы остановить кровь - что-то более серьезное у нее не выходило, поэтому она серьезно задумывалась на всякий случай глотнуть зелья, - сам бы разбирался с трупом и тем, как лучше спереть свиток у нашего невероятно добродушного скелета. Вампир рассмеялся, обнажив блестящие от крови и слюны клыки в широкой, едва ли не сводящей челюсть улыбке. - Какая ты... - задумчиво протянул Астарион, во всей своей вампирской мощи возвышаясь над обескровленной друидкой. - Самая настоящая энигма, носящая сотню покровов - срывая один, находишь следующий еще более... соблазнительный. - Мне всегда казалось, что я скорее похожа на капусту - много слоев, а внутри горечь, - пожала она плечами в ответ, удобнее устраиваясь на локтях - вставать ей совершенно не хотелось, да и в этом их положении относительно друг друга было что-то пикантное. - Напротив, судя по моему опыту, ты сладка как спелая лесная ягодка - твоя пряная сладость все еще играет восхитительными нотами на моем языке, оставляя будоражащее послевкусие. Астарион говорил так уверенно и авторитетно, подобно опытному сомелье смакуя каждое слово, что Тав, против своего обыкновения, решила поверить, не искать тайных смыслов и двойственных значений - полуэльфка была десертом в меню его блюд, и по его довольному виде можно было легко заключить, что она пришлась ему по вкусу. - Но, как бы я не хотел остаться с тобой и проболтать до утра, у меня зверски разыгрался аппетит. Вампир, манерно поклонившись, развернулся на пятках сапог и пошел прочь, куда-то в лес, на поиски чего-то более насыщающего. Однако, не пройдя и нескольких шагов, он порывисто обернулся, словно что-то его магнитом тянуло назад. - Спасибо тебе за все... это. Я и подумать не мог. Я этого не забуду. Под ее понимающим взглядом он был уязвим как молочный щенок, оттого звучало это доверительно, словно он отдавал ей на хранение свою величайшую тайну, и Сангвинова жажда этой его тайной не была. Тав, рассеянно потирая шею, в очередной раз улыбнулась и кивнула. - Обращайся. И, нахально усмехнувшись напоследок, сильный, будто бы обретший новую жизнь вампир растворился во тьме. А полуэльфка, чувствуя себя смертельно уставшей, откинулась на свою лежанку, и, укрывшись одеялом с головой, хоть как-то пытаясь согреть мерзнущие конечности, уснула мертвым сном без сновидений. И приди нахальный вампир еще раз, она бы даже не шелохнулась.