Штольман и нечистая сила

В заведенье тишина. Ночь порочная прошла. А в гостиной уж не спит Лиза Туркина сидит. На диване развалилась, Да вульгарно обнажилась. Панталоны кружевные – Ягодицы наливные. Ножки ровненько лежат, Губки алые дрожат. И небрежно…из белья Грудь одна обнажена. Видит парень робко входит, Да в душе слюной исходит. «Барин, видно, в первый раз… Хорошо не дикообраз. Славный…беленький такой, Да с вихрастой головой. Ну..иди ко мне с душой… Будешь мой, ты только мой». Сыщик наш потупил взор, Красный, словно помидор. Лизка об Антошу трется, И ужом…да так и вьется. Тут он вспомнил, что нужда Его к дамам привела. «Вы мамзеля не вертите, И турнюром не крутите. Срочно дайте мне маман, Я вопросы ей задам. К Вам пришел, да в кой то век, Государев человек». «Что за шумные дела! К нам полиция пришла?» Из двери, словно туман, Вышла сонная маман. Сыщик к делу приступил, Строгим голосом спросил: «Знаю, что у Вас был Штольман, Да злодей, что был им пойман! Где же он? Куда ушел? Что искал, кого нашел?» Дама нервно задрожала, Да к груди платок прижала. «Был здесь Штольман, да ушел. Никого он не нашел. А куда ушел, не знаю. Мне здесь жарко…Я растаю». И маман дала понять, Что ему не должно знать. «Что-то знает, но молчит, Да душою вновь кривит». И Антоша грозно топнул, Да рукой о руку хлопнул. Тут Лизок ему моргнула, Да в сторонку улизнула. «Барин, знаю я ответы… Вам от Штольмана приветы! Он вчерась, да что есть сил До Парижу укатил». Наш Антоша обалдел: «Сколько у него там дел?» Делать нечего, да в путь До Парижу… как - нибудь». Ребушинский у ворот Заведенья…ждет – пождет. Вновь охотничий кураж – Срочно нужен репортаж. И увидел! Ну дела - Антон Андреич, да с утра Вышел сам из заведенья – Царства страсти-наслажденья. Ребушинский засмеялся, Да слегка - слегка размялся: «Вновь сенсация. Ураа! Урожайная пора!»