Голубее неба

Доброго утречка! За окном замечательная погода. Птицы на кронах деревьев оживленно ведут дискуссию между собою или возможно ссорятся оттого, что какой-то воробей не ночевал сегодня ночью в своем гнезде, а решил залететь в гости к какой-то воробьихи. Все молчу. Что-то меня прям с утра поперло… Вот включил сейчас магнитофон и смотрю в окно, за которым местная ребятня устроила гонки на велосипедах. Так и хочется вмести вспомнить свое детство и прокатиться на велосипеде вместе с этими ребятишками или продавать холодный лимонад, наивным людям, которые даже и не подозревают, что туда намешали на первый взгляд улыбчивые дети. Я и моя фантастическая тройка до девятого класса на летних каникулах занимались этим делом. Скажу честно, продавать лимонады в жаркую погоду очень даже прибыльное занятие. Однако не все здесь так радужно. Во-первых, большая конкуренция с другими ребятами. А во-вторых, нужно найти хорошую точку для продажи. Лучшие точки располагаются прям возле перекрестков, где сосредоточенно много людей. Главное в этом деле улыбаться и как можно ярче украсить свой ларечек. Все! Я вам раскрыл главный секрет в продаже лимонадов! Щучу, есть еще и другие. Короче, наш лимонад был на сто процентов натуральный. Мы-то думали, что все так делают. А оказывается, есть ребята, которые вместе с лимонадом подмешивают мочу, чтобы выходило больше лимонада. Не знаю, как они до этого догадались. И откуда нашли в городе мочу скотины. Как по мне – это полный трешь. Одним жарким днем перед девятым классом произошел крупный скандал. Если коротко: наш весь округ узнал, что милые дети вместо холодного лимонада продают его с коровьей мочой. Как оказалось потом старшеклассники надоумили их такое продавать. Привозили им мочу, а те в свою очередь платили им с продажи. Оба стороны оставались в плюсе. Святые ламы, какой из этого произошел скандал… Короче, было решено запретить в нашем округе всем продавать лимонад. В том числе и тем, кто к этому совершенно непричастен. Например, как мы. Вот из-за каких-то идиотов, мы потеряли хороший летний заработок. Несколько лет вообще никто не продавал лимонад, а в этом году, я заметил несколько точек. Люди обходят их стороной. Наверняка, помнят, что там раньше на первый взгляд улыбчивые детишки намешивали. Предпочитают сейчас покупать печенья у скаутов. По слуха, у которых тоже не простые печень. Ждем очередного скандала и стараемся ничего не покупать у детишек. Мало ли, что они нам продадут. После утренних процедур, я еще с мокрой головой спустился на первый этаж. На кухне встретил Сэм, Мэри-Элизабет и Элис. Моя сестра и Элис готовили вместе блины. Точнее Элис мешала тесто, а Сэм их жарила на сковороде. Мэри-Элизабет, как обычно отлынивала от готовки, чесала языком и тырила потихоньку приготовленные блины. Они остались на ночь у Сэм. Как по мне это правильно. Ей нужна была сейчас, как никогда поддержка своих подруг, после расставания с козлом-Крейгом. Как вспоминаю, что вчера нам рассказал о нем Питер, сразу жутко начинают чесаться руки. Жалею, что вчера не зарядил кулаком в его морду. – Доброе утро, цыплята, – поздоровался я и подсел возле Мэри-Элизабет. – Цыплята? Теперь я уверенна в том, что ты окончательно скурил все свои мозги, Патрик, – говорит Мэри. Я притворно закатил глаза. – Тебе тоже приготовить блины? Поинтересовалась Сэм, когда повернулась ко мне с лопаткой в руке. Сэм улыбалась, но опухшие глаза, говорили о том, что большую часть ночи, она провела в слезах. – Да, еще и спрашиваешь, сестренка. – Хоть спасибо на сей раз за слово сестренку, а не за цыпленка. Сказала и повернулась обратно к готовке. Элис тем временем усердно перемешивала ингредиенты для блинов. Девушкам предстоит нажарить блинов аж на четыре рта. Может даже больше, судя по тому, как Мэри-Элизабет продолжает их в нычку лопать. – Патрик, и что же было в той коробке от мистера Никсона? Я ошарашенно взглянул на Мэри, лопая тоже украденный блинчик. А она такая: – Когда вчера вечером, мы приехали сюда, то нашли эту коробку под дверью. Взяли и отнесли к тебе в комнату. Теперь ясно, откуда они в курсе об этой коробке. Я принялся рассказывать, что нашел внутри самой коробке. Так же поведал и об письме с приглашением на сегодняшний ужин. Кстати, за ужин. Мне еще нужно сгонять к Бобу за травкой, потом еще испечь шоколадные кексы и отправится к Нику домой. В конце моего рассказа, я попросил рецепт шоколадных кексом у Сэм. А Мэри-Элизабет и Элис в один голос у меня потребовали, чтобы после ужина с мистером Никсона… цитирую дословно: – Расскажешь нам вашего романтического ужина во всех подробностях: кто, что, кому и куда. Ясно тебе, Патрик? Я кажется кивнул, потому что любознательные девчонки отцепились от меня. Сэм и Элис, наконец-то, поддали нам всем блины. Даже не заметили, что я с Мэри-Элизабет втихаря съели несколько штучек. К ним еще поддали и кленовый сироп. Если у меня что-то и случится с ним, то я не стану им все расписывать. Я ведь у той же Мэри не интересуюсь, как она занимается сексом с Питером. Хотя, Мэри-Элизабет сама во всех подробностях нам все расписывает. Даже, если мы ее не просим об этом. Кроме, Элис. Наша вторая тихоня интересуется этим для написания собственного фанфика про Елену из той книге про вампиров с каким-то парнем. Понятие, не имею, что такое фанфик. Но по словам Элис это новое течение в литературе. Появилось оно еще в семидесятых годов двадцатого века. Нужно спросить у Чарли. Может быть он как книжный червь объяснить мне лучше про фанфики. Кстати, насчет Питера. Я рассказал Мэри-Элизабет про его слова, когда Сэм отлучилась в туалет. Сдержал свое обещание. Мэри улыбнулась и сказала, что даже и не сомневалась в нем. Выглядела она после моих слов очень счастливой. Повезло ей с парнем, однако. Не то, что мне с Сэм. А про Элис, я вообще молчу. Она сказала, что у нее есть фафники и ей парень никакой не нужен. Теперь мне еще интереснее узнать, что это за чертовые фанфики, которые заменяют тебе даже и парня. После завтрака девушки отправились развеяться по магазинам, а я поехал прямиком к Бобу. До отъезда Сэм дала меня рецепт. Я взглянул на него. На самом деле, он не такой уж и сложный. Думаю до вечера я с ними управлюсь. Сейчас главное мне застать дома Боба, так как на мои звонки он не отвечает. Неужто снова проводит время со своей девушкой или уже нашел для себя другую? Я подъехал к дому Бобу в тот момент, когда он открывал дверь в дом. Услышав звук моего шумного пикапа, Боб повернулся. Пока я глушил и выходил из машины, Боб уже подошел. – Патрик, он же Патти, он же Никак? – Ну, привет, Бобончик. – Бобончик? Рассмеялся Боб и обнял меня крепко-крепко. Хоть кто-то понимает мои шутки. Не виделись несколько дней, а такое ощущение, что целую вечность. – Эта девушка из стадиона такая классная. Короче, у нее все так, как я загадывал на свое день рожденья. Больше буфера, зачетная попка и … – рассказывает и руками показывает на себе. Тут я заржал, поскольку вспомнил, что Боб загадывал на свое день рождение. В самом доме, я рассказал Бобу, с какой целью я к нему заглянул. Перед тем, как нырнуть в комнату, он только спросил: – Должно быстро вставлять или медленно? – Медленно, – отвечаю. Боб кивнул – ушел. Я сел в кресло. Дожидался его и заодно рассматривал по-лучше гостиную. Обычно я видел эту комнату полностью укуренную от разной дряни. Теперь я вижу, какие здесь высокие потолки и какая красивая люстра свисает над моей головой. Некоторое время Боб отсутствовал, затем вышел с несколько пачками. Я приобрел понравившуюся траву. Хотел было уходить, но Боб попросил меня еще ненадолго остаться у него. Тип в последнее время, мы мало общаемся, а он скучает по мне. Я решил остаться. Говоря, о Бобе, то здесь нужно отметить одну существенную деталь: При первом знакомстве он очень интересный, веселый и умный человечек. Боб может тебе поведать и о счастливых монетах, и о правилах для курильщиков, и о Тайлере Мур. Но спустя некоторое время, Боб начинает повторятся. Спустя час беседы он снова начинает крутить эти три темы. В этом плане Боб похож на мою тетку Антуанетту. Та в свою очередь болтает только про своих пчел и про бывшего мужа. Однако с Бобом в этом случае намного интереснее общаться, потому что с тобой обсуждает сразу несколько темы. А не две, как с Антуанеттой. И то не факт, что она даст тебе вставить какое-то слово. Будет бесконечно трындеть, пока на стол на положишь жаренную индейку или какой-нибудь торт. В таком случае аппетит возьмет над ней вверх болтовни и она до поры до времени замолчит. Только до тех пор, пока будет еда. А после снова начнет по-новой. К счастью или нет, Маркус в этом плане на нее совершенно не похож. Я рассказал Бобу, что завтра он приезжает ко мне на вручение аттестата. Боб обрадовался, ведь всегда хотел с ним познакомиться. Боб и сам завтра будет присутствовать тоже на этом мероприятии. Уверен, что он и ему расскажет про своим любимые темы. Но Маркусу будет интересно, только до того, пока Боб не начнет повторятся. Если это отбросить, думаю, что Боб и Маркус должны поладить. Как никак у них много общих тем. Что касается приготовление еды на завтра, здесь все чикипуки. Моему отцу на днях пришла гениальная идея заказать всю еду с ресторана. Ресторан тебе привозит всю еду, а потом забирает и всю грязную посуду. Не красота ли? На этот раз Джесси сможет спокойно вздохнуть. Никакой готовки. Никакого мытья посуды. Сейчас она может полностью сосредоточиться на покупке одежды для себя и моему отцу на завтрашнее вручение аттестатов. Отец даже взял на месяц раньше отпуск, чтобы потом с работы не бежать на мероприятие. Осталось еще немного и совсем скоро я навсегда попрощаюсь со своей школой. Впереди каникулы. А после снова учеба, но уже в новом месте для меня. Когда Боб начал говорить мне все по-новому, я сказал, что мне пора домой. Он провел меня до пикапа, обнял, прежде чем я умчался обратной домой. Ехал я разумеется с включенным на всю катушку радио с черными очками на глазах. От громкости люди идущие по тротуару аж оборачивались. Другие кидали в сторону меня непристойными жестами, а третьи наоборот начинали пританцовывать. Хрен поймешь этих людей. Одно я знаю точно: Всем не угодишь. К шести часам вечера, я совсем закончил. Сэм так и не вернулась. Шоколадные кексы получились очень ароматными. На запах которых пришел даже и мой папа. Попросил один кексик. Ну я и ему и дал. Но не с дурью. Я перестраховался и испек несколько еще без дури. Точно я не помню куда их точно положил… Надеюсь, отцу не попался шоколадные кекс с травой. Если это так, то мне срочно нужно уматывать отсюда, иначе у него скоро перед глазами поплывет дом. А Джесси наверняка обо всем догадается и устроит мне взбучку. Так я и сделал. Быстро оделся, собрал в коробочку шоколадные кексы, купленную на обратном пути, и поехал к Нику. Перед тем, как уйти, я зашел в гостиную. Отец похрапывал на диване с включенным телевизором. Наверное просто решил подремать, подумал я или шоколадный кекс с дурью так на него подействовал. Так или иначе, мне пора уже уносить ноги. День близился к завершению. На горизонте в темной синеве зажглись первые звезды, в том момент, когда я спустя пол часа подъехал к одноэтажному дому Ника. С красивой лужайкой пред самим домом. Я постучал несколько раз в дверь, послышались быстрые шаги. Дверь приоткрылась и оттуда вышел Ник. Он был одет в непривычную для меня одежду. Я привык всегда его видеть в строгом стиле. В тех, что всегда носят преподаватели. А тут он стоит передо мной в одних только майке в шортах. При видя меня Ник расплылся в улыбке и потянулся обнимать меня. – Привет, Патрик. Рад, что ты пришел! Объявил радостно Ник. И тут я почувствовал, как кто-то тереться об мои ноги. Это был жирненький французский бульдог, который крутился вокруг меня. Я опустил, чтобы его погладить. Тот сразу перевернулся животом вверх. Начал его гладить, а в ответ он начал смешно похрюкивать. Язык вытащил наружу и дергал маленьким хвостом. – Познакомься, это мой дружок – Шухер, – представил Ник и присел на один уровень со мной. – Эм, дружок? – я почесал а затылок. – Да, дружок. Постой-ка, – кажется Ник по моим глазам догадался, что я под дружком подумал настоящего человека, – дружок это мой любимый французский бульдог. А ты подумал, что я говорил о другом парне? Я виновато опустил глаза. Никсон пустился в смех, а Шухер с большими черными глазами уставил на меня и пустил мину прям мне поднос. Я в курсе, что эта порода собак уж очень часто пускают мины. Такая вонь, что аж глаза режет. Никсон пригласил меня к себе в маленький, но очень уютный домик. Первым, что бросилось в глаза это обилие дерева. Пол и стены были отделаны деревом. Даже собачья миска и то была из дерева. Внезапно я вспомнил про свой подарок. Вручил Нику коробку с шоколадными кексами с дурью. А он довольный моим подарком, пригласил меня на террасу, где был накрыт столик. Ник, как истинный джентльмен помог присесть, пододвинув стул. Я сел, Никсон отправился отправился за едой. В то время, пока его не было, я открыл бутылку вина, а шухер, как угорелый бегал по террасе за рогачами. Ник принес нам обоим жаренного лосося. Сказал, что сам приготовил. Я же плеснул вина по бокалу. – За чудесный вечер, Патрик! – За чудесный вечер, мистер Никсон! Щучу, просто Ник! Мы улыбнулись, чокнулись, сделали по глотку вкусного вина и принялись за еду. Есть было охота. Жаренный лосось получился на ура. Во время еды болтали о том о сем. Беседа была непринужденной, ведь мы друг друга уже давно знали. Могли общаться на разные темы, и вести себя, как обычно. Не показывая себе в лучшем свете, всякий раз когда с кем-то знакомишься с новым для тебя человеком. Ник спрашивал меня о том, как прошла вечерний бал и вечеринка в танцевальной клубе. А я в свою очередь поблагодарил его за неожиданный подарок. Еще Ник осторожно поинтересовался у меня, как я себя чувствую после расставания с Брэдом. – Все в прошлом, – только и ответил я. В тот моментНик как-то по-новому на меня посмотрел. Или мне просто показалось. Как всегда ищут везде скрытые смысл. Погода на улице стала стремительно портиться. Ник предложил продолжать нашу встречу в гостиной. Я помог ему все занести в дом. Как только закрылась дверь на террасу, послышался громкий раскат молнии. За ним и дождь. Никсон провел меня в свою гостиную, отделаю полностью тоже деревом. Фотографии в рамочках с разных событий из его жизни, красовались на стенах и стеллажах. На одной из Ник был со своими родителями. Я подошел ближе, чтобы разглядеть лучше. Он был очень похож на своего отца. Сам Ник родом из Англии, между прочим. На правой стороне гостиной стоял огромный, забитый шкаф с разного рода литературой. А когда я провел глаза на другую сторону комнаты, то заметил пианино, прямо у окна, из которого выходил вид на лужайку. – Ты что играешь на пианино? – спросил я проводя пальцами и извлекая звук из черно-белых клавишам. – Я тебе большее скажу, Патрик. Я написал мелодию посвященную тебе. Я удивленно уставился на Ника. – Правда? Если это так мистер Никсон, я с удовольствием хотел бы послушать. Сказал и сел на диван около пианино, пока Ник принялся за игру. Шухер запрыгнул и устроился у меня на коленах. Рассчитываю послушать спокойно исполнение Ника, без мин под моим носом. Честно скажу, я не любитель живого исполнения. Попросил сыграть только из-за вежливости. Все таки Никсон старался. Впрочем, кто бы мог представить, что этот инструмент способен издавать такие восхитительные звуки под подушками его пальцев. Я слушал игру Ника с открытым ртом, глядя Шухера. Он играл уверенно и твердо. Его пальцы едва касались клавиш и раскачивался всем телом, желая передать эмоции через движения, через мелодию. И ему это удалось. Через это прекрасное исполнение, я почувствовал теплые чувства, которые Ник ко мне до сих пор испытывает. Похоже, это взаимно. Я тоже к нему что-то ощущаю. Когда мелодия умолкла, я подошел к Нику и сел на колени. Он был удивлен моим действием, но ничего не сказал. Его сильные руки начали исследовать мою спину, а нежные губы одаривали поцелуями мою шею. Когда губы Никсона поднимались выше прямо к моему уху, по коже пробежали мурашки. Он протянул зубами мочку моего уха и прикусил. Не достаточно, чтобы сделать мне больно, но достаточно, чтобы мое дыхание участилось, а руки вцепились в его широкую спину. Тут я почувствовал снизу, что член Никсона готов к бою. Я привстал, чтобы он мог снять свои шорты и трусы. Не теряя времени, я первым движением снял с себя рубашку, а другим и нижнюю часть одежды. Уже обнаженным хотел побыстрее усесться обратно на его ноги. Ник меня остановил. Улыбнулся и вытянул из кармана шорт презик. Натянул защиту на свой пульсирующий внушительный член, покрытый венками и следом подозвал меня к себе. Я сел прямо на главное место любимого парня, чувствуя, как в мое тело до самого основания проникает его член. Я намеренно прижался к нему, тем самым вызывая у него хриплый стон. А в ответ Ник укусил меня в плечо. На этот хриплый стон вырвался из моих уст. Не смотря на что, что между нами это был первый раз, если не считать передергивания и подсасывание друг дружку раньше. Мне не составил труда найти нужный ритм в движении с Никсоном. Как он умело играл на своем пианино, так и на моем теле. Своими нежными и в то же время страстными движениями Ник извлекал из меня звуки, которые раньше я и сам никогда не слышал. Каждое наше движение – это попытка подобрать правильные ноты, вплоть до того момента, когда не приблизилась кульминация нашего общего исполнения. Я продолжал выкрикивать свою собственную мелодию, ощущая внутри своего тела нарастающее напряжение. После еще нескольких движения, первым не выдержал я. Одарил грудь Никсона своей липкой полупрозрачной семенем, стекающая сейчас по его немного волосатой груди. Следом задыхаясь Ник резким движением своим бедром, кончил во внутрь меня под яркую вспышку за окном молнии. После того, как мы оба дошли до кульминации, ни один из нас не обмолвился и словом. Обессиленно я положил голову Нику на плечо, пока он снова принялся играть мелодию посвященную мне. Тогда же я понял, что похоже ошибся насчет того, что «никсианские» чувства канули в лето. Они никуда не исчезали. За то время, пока мы проводили большую часть времени порознь, чувства стали только сильнее. Еще немного времени я провел с Ником и Шухером, когда к сожалению пришло время прощаться. Я принялся с неохотой собираться домой. Мне здесь было так хорошо и спокойно. Никакой сумасшедший отец не ворвался бы сюда и не начал бы избивать своего сына, оттого, что девушке он предпочел парня. В этих сильных объятиях… Любимого мужчины? Да, именно так. Ник предложил мне остаться на ночь. Я отказался. Завтра я должен вместе с Сэм, с родителями и с родственниками с обоих сторон, сутра ехать на вручение аттестатов. Мне думается, что Нику, как завуч школы должен, как следует отрепетировать свою речь на завтрашнее выступление перед выпускниками, с одним из которых у него завязались отношения. Не хочу ему мешать. Да и не хочу, что бы у родни возникали лишние вопросы по поводу моего ночного похождения. Правда, перед отъездом пообещал Нику, что в следующий раз обязательно останусь с ним на ночь. – Ловлю на слове, Патрик. Произнес он с ухмылкой на пороге дома. Взъерошил волосы, пожелал доброй ночи и на прощание поцеловал меня в губы. Не только он проводил меня, но и мой новый дружок – Шухер. Я присел напоследок почесать ему животик, а он сразу лизнул меня в лицо и дал лапу. Какой же умный пес. Почему я раньше тоже не завел себе пса? Я ведь их так люблю. И котов тоже. Особенно черных. У своей машины я поднял руку. – Увидимся завтра, мистер Никсон! – говорю я. – До завтра, Патрик! Я сел в пикап, а Ник продолжал махать мне рукой, пока мой пикап не исчез за поворотом улицы. До чего же классно прошел ужин с Ником. Только я совершенно забыл ему сказать, что шоколадные кексы непростые, а с отменной дурью. Надеюсь, все обойдется и завтра Ник сможет прийти на вручения аттестатов. Проснулся я утром оттого, что кто-то плюхнулся на мою кровать. Открываю глаза и вижу Маркуса. Выглядел он очень нарядно. Белая рубашка с бабочкой, все как положено. Даже и постригся. А делает он это крайне редко. Любит ходить лохматым, прям как я. – Ты чего еще спишь? – спрашивает. – Поздно вернулся. – Аа-а, значит с какой-то цыпочкой ночью мутил? Маркус не в курсе насчет моей ориентации. Сам не знаю почему я еще ему не рассказал, ведь по его словам, он хорошо относится к таким людям, как я. – Да… Нет… Ну, короче, был у парня. – Значит у друга тусовался? – И не только тусовался с ним. Судя по расширенным глазам до Маркуса наверное дошло, что я имею ввиду. – Получается еще и курили дурь? Я взялся за голову. Иногда Маркус бывает таким тугим. Сейчас бы Мэри-Элизабет на моем месте, точно бы сказала, что он скурил все себе мозги. Я более чем в этом уверен. – Я был на свидании с парнем. – Правда? Ясно. Это твое право, Патрик, но мне вот интересно, когда ты, наконец, поднимаешь свою задницу? Все уже ждут тебя внизу! Вот это реакция. Хотелось бы, чтобы каждый человек так реагировал на твое признание. Короче, я встал и пошел в ванную. Маркус остался у меня в комнате перебирать кассеты с музыкой. Когда я через некоторое время вышел, мы поперли на первый этаж в кухню, откуда доносились громкие разговоры. Особенно деда, которые все время повторял: – Я не слышу, сынок. А ну-ка повтори, пожалуйста. Все родня уже была в сборе. Со всеми я поздоровался, по обнимался и даже поцеловался. Решил снова чмокнуть в щеку дедулю Иллариона. А он, как всегда вытер то место ладонью и косо на меня посмотрел. Завтрак на столе остывал, а Антуанетты не было. Я спросил, где она и Сэм мне ответила: – Дед сказал, что она очень толстая. Жрет, как конь. Вот сейчас отсиживается и плачет в туалете. Мама никак не может выкурить ее оттуда. Перед отъездом на вручение аттестатов, мы устроили утренние застолье с родней. Отец по этому случаю вытащил дорогую бутылку шампанского из своей коллекции. Налил всем по бокалу, а своей отцу налил вместо шампанского яблочную газировку, чтобы на самом выступлении не буйствовал. Хотя, возле бабули Марты вел себя он сейчас вполне достойно, если не считать колкий комментарий в сторону Антуанетты. Лишь вспомнил про нее, она сразу вернулась. Легка на помине или проголодалась. Отец плеснул ей шампанское, чокнулись и сделали по глотку. А такие люди, как Маркус сразу с залпом осушил бокал. Даже и не поморщился. – Хорошее шампанское, сынок. Большой процент алкоголя. Прям, как я и люблю. Похоже дедуля совершенно не разбирается в алкоголе. Шампанское, он крайне редко пьет. Вместо этого предпочитает бренди или пиво. В этом уж он точно разбирается. Через пол часа застолье закончилось. Было решено, что с нами на пикапе поедет Маркус. Антуанетта и дедуля с родителями, а бабуля Марта на своем пикапе будет ехать за всеми нами. Но дед решил устроит и здесь концерт. Сказал, что хочет ехать с Мартой. Короче, отец не стал с ним спорить. Пусть едет с кем хочет, потому как мы уже опаздываем. Загрузились и поехали. Наш пикап был первым в колонне машин. Потом родители, а следом в черных очках бабуля Марта и дедуля Илларион. Я и Сэм оделись еще дома в выпускные мантии и академические шапочки. У парней мантии и шапочки были черного цвета, а у девушек белого. Однако я это не я, если что-то не выкину и в этот день. Я и Маркус решили белой краской на моей академической шапочке написать фразу: «Никак вас ненавидит». В конце концов, все машины благополучно въехали на заполненную стоянку, и мы выгрузились. Мой отец вытаскивал с Маркусом недавно купленную видеокамеру из багажника. А я в это время вдалеке заметил Чарли с его родней. Родня у него была намного больше, чем у нас. Штук пятнадцать это точно и то не факт, что это все сегодня пришли. Пока я глядел на Чарли, к нам подошла Мэри-Элизабет и Элис. Выглядели они потрясно в этих белых выпускных костюмах. Мэри считала их отстоем. Мол, девушкам не дали выбора самим решать в каком из цветов им идти на вручение аттестатов. Мэри-Элизабет в своем репертуаре. Элис хотела было у меня спросить насчет вчерашнего ужина с мистером Никсоном, но не успела, gослышался громкий голос, приглашающий всех нас на само мероприятие. Я и лучшие подруги последовали за вереницей академических шапочек, а наши предки и родня последовали на трибуны вместе с остальными гостями. Краем глазом я заметил, как дедуля взял под руку Марту. Так гордо он шел возле нее. Похоже, за все это время у него чувства к ней не угасли. И бабуля Марта выглядела возле него счастливо. По-моему это и главное. Грянула музыка. На этот раз все мы потянулись в сторону складных стульев, расставленных на футбольном поле. Все расселись, а музыка стихла. Сидел я возле подруг. Чуть дальше заметил и Брэда. Сидел он рядом с Нэнси и со своими дружками-спортсменами, которые тогда устроили мне взбучку в столовой. Директор мистер Смолл вышел на сцену перед нами и начал произносить речь насчет того, какие в этом году хорошие выпускные. Каждый год в конце учебы так он говорит, а до этого твердит нам, что мы самый худший выпуск. Не понимаю его. Наверное чет с головой. Раздвоение личности. Далее упомянул достижения и во время которого заметил, как Мэри-Элизабет чешет лясы с Элис. Нашли они, конечно, время. Он на мгновенье посмотрел на них и они умолкли. Еще упомянул про нашу газету «Панк-Рокки». Что за все время существование школы ни одна газета не пользовалась такой популярности у студентов. В этом момент, мы были горды с собой, как никогда прежде. Еще добавил, что администрация нашей старшей школы «Милл-Гроув» возлагает большие надежды на местную благотворительную акцию «Домашняя выпечка», потому что школе нужен новый компьютерный класс. После чего мистер Смолл передал слово старосте. Она стояла и говорил свою речь между директором и завуч. Мистер Никсон все время на меня поглядывал. Похоже, как и я вспоминал наш вчерашний жаркий секс за пианином. Следом за речью старосты, пришло время выступить пятерым лучшим выпускника школы. В нашей школе такая традиция. Наверняка тоже сперли у другой школы. Идея мне нравится, даже если я и не лучший выпускник. Подруга моя, Элис выступала с приготовленной речью третьей, перед сестрой Чарли, Кэндис, которая выступала четвертой. Элис в своей речи цитировала авторшу Лизу Джей Смит. Если мне память не изменяет, эта авторша написала книгу «Дневники Вампира. Пробуждение». Получилась очень вдохновляющая речь, не смотря на сравнение с вампирами. Лучший выпускник всегда выступает последним. В этом году была та девушка. Она еще училась в классе с Чарли по углубленному английскому. Называла его «ряженным задротом». Кто бы мог подумать, что она одна из лучших выпускниц. Тех мымр я, кстати говоря, не видел. Это и к лучшему. Не хочу, чтобы их ухмылки испортили мне настроение в этот знаменательный день. И только после бесконечных речей под палящим жарким солнцем наш директор Мистер Смолл и наш завуч по совместительству видимо уже и мой парень Ник начинают выдавать долгожданные аттестаты выпускникам. В этом году большой выпуск. Пройдет еще не менее часа, прежде чем всем вручат их. Особенно с моими-то оценками. Буду один из последних, если и не самым. Перед самим вручением на сцену снова поднялся мистер Смолл и попросил всех присутствующих не аплодировать до того времени, пока не будут вручены все аттестаты. Кстати, его словам не сработали. Короче, вручили аттестаты Элис, Мэри-Элизабет, Сэм и через много-много учеников и мне. Оказался на удивления не последним. Сразу после Брэда. Поднялся на сцену. Вначале Никсон протянул мне руку и поздравил с окончанием школы, а затем Мистер Смолл протянул мне руку и вручил мне долгожданный аттестат. Я повернулся к публике подняли аттестат вверх. Раздались аплодисменты и посвистывание. Потом перед тем, как вернутся на свое место, я наклонил голову, чтобы все видели мою надпись на шапочке. Вместо аплодисментов по трибунам и среди выпускников прошлась волна смеха. Даже мистер Смолл не удержался и засмеялся. Ник похлопывая в ладоши тоже смеялся. Всем понравилась моя выходка. И я рад, так как она последняя. Патрик Стюарт сегодня официально окончил школу. Ура! Когда процессия вся закончилась, я с лучшими подругами вышли на парковку, дожидаться своих предков и родню. Мама Элис и отец Мэри уже дожидались своих дочерей. Мы разговорились и вдруг к нам подошел улыбающийся Чарли с тремя букетами цветов. Он вручил букет первой Элис. Затем, Мэри-Элизабет. А в конце и Сэм со словами: – Поздравляю тебя, Сэм! В ответ она обняла его крепко и тихо заплакала ему в плечо. – О, Чарли! Чарли здесь! Ребята общее фото. Нам всем нужно сфотографироваться. Рукой я всех лучших подруг подозвал к себе. В том числе и Чарли. Мама Элис вызвалась нас сфотографировать. – Так, Мэри-Элизабет. Становись возле меня и старайся выглядеть по обаятельнее. – Ох... Патрик, не начинай! – говорит и закатывает глаза она. – А вместо моего лица будет надпись на моей шапочке: «Никак вас ненавидит». Все вновь рассмеялись, как раз в тот момент, когда мама Элис нас сфотографировала на камеру. На фото все кроме моей шапочки вышли очень жизнерадостными, невзирая на то что всего-то минуту назад Сэм от счастья пустилась в слезы. Спустя несколько минут подтянулись и наши родители с родней, кроме отца. Они по очереди нас обняли. Первым бросился нас обнимать девушка. Даже и поцеловал нас в щеку. Не знаю, что на него нашло, но было приятно. Я тоже поцеловал его в щеку. В этот раз он не вытер. Я представил Чарли, Маркусу. После на парковке появился и мой отец с видеокамерой. Обнял крепко нас обоих и повторял, что очень гордо за нас обоих. Попрощались со всеми и поехали на обратно домой с тем же распределением, как и приехали сюда. По дороге Маркус передал нам по косяку. Открыли окно и закурили. Сэм отказалась, оставила академическую шапочку, букет цветов и вылезла через заднее окно в кузов, встала во весь рост, растянула по сторонам свои руки и раздался радостный клич. На что попутные проезжающие машины одобрительно посигналили. Сэм продолжала отдаваться радостным кличам, а нее одежда, как и короткие волосы колыхались на теплом ветру. Приезжаем мы домой – Джесси сразу бросилась с криками на Сэм. Тип она не разумно ввела себя, что вылезла в кузов. Это опасно и так далее. Было видно, что Джесси раз переживалась от выходки своей дочери. На ее защиту стал дедушка и бабуля Марта. Говорят, мол, что здесь не такого и ей не нужно быть такой строгой. Сэм просто хотела таким образом отпраздновать окончание школы. Джесси сказала только, чтобы Сэм впредь была осторожно, после чего мы вошли в дом. За то время, пока нас не было ресторан привез еду и накрыл стол. Отец оставил им ключи, чтобы к нашему приезду все было готово. Перед этим я и Сэм должны раскрыть подарки, а потом можно переходить к празднованию. Анутанетта больше всего расстроилась этой новости. Все время поглядывала на стол с едой, а у дедули Иллариона так и чесался язык, чтобы кинуть какую-ту колкость в ее сторону. Родни приехало сегодня к нам немного. Распаковывания подарком от них и от наших родителей заняло примерно пятнадцать минут. Моя улыбка и Сэм становились все шире с каждым чеком какой-то одеждой и полусотней зеленой купюрой. В целом большинство из них подарили нам деньги в конвертах, чтобы мы сами за них купили то, что хотим. Макрус сказал, что его подарок ждет нас наверху. Я уверен, что эта очередная первоклассная дурь. Мать Сэм сказала, что поведет ее по магазинам перед отъездом, чтобы купить все необходимое для университета и что-нибудь из одежды тоже. Мой отец сказал, чтобы поведет меня по магазинам, чтобы я купил все необходимое для своего университета. В итоге, бабушка и дедушка подарили нам деньги. Антуанетта деньги и несколько банок меда, а что остальные подарили, я уже сказал. Но самый счастливый момент этого праздника наступил тогда, когда в дверь кто-то постучал. Сэм с улыбкой послала меня открывать дверь. Я иду к двери, перебирая в голове, кто мог заявится еще к нам. Остановился я на Чарли. Но к моей большой радости на пороге стоял Ник. Сначала я обрадовался его появлению, но потом испугался. Что же я скажу своим? С какой целью ко мне подошел сам завуч школы? Сзади подошла ко мне Сэм. – Это я его пригласила. И не переживай, я нашим наплела, что Ник тебе весь год помогал с учебой, и поэтому будет правильно, если и его пригласить на наше празднование. – А они что? – тихо спросил я. – Сказали, что эта отличная идея. Если узнали бы об этом раньше, то сами пригласили Ника на празднование. – Спасибо большое, Сэм. Я потянулся обнимать сестру. Все таки, как же мне повезло с ней. Не могу представить, как в будущем я буду без нее, ведь мы контачим вместе с самого детства. Не разлей вода. Потом я повернулся снова к Нику. Он протянул мне коробку с подарком. В ней оказалась кассетой с записанной мелодией, посвященная мне. Это я понял по обложке. Я широко улыбнулся и поднял глаза на него. Очень хотел кинуться в его крепкие объятия и поцеловать в губы. Но удержался. Вдруг кто из наших увидит. Вместо этого я пожал Нику и пригасил его в дом. Ник в гостиной со всеми поздоровался. Мачеха принялась его благодарить за то, что он помог мне с учебой. Отец в знак благодарности предложил ему стакан бренди. Никсон кивнул. Дедулся услышав это слово протянул и свой стакан. И ему досталось. Вручение аттестатов позади. Дедушка Илларион вел себя все выступление тихо. Никого не обзывал евреем и никого из сидящих возле него не зацепил. Короче, за хорошее поведение отец налил ему бренди. Если бы буянил, то снова бы налили яблочную газировку. Перед тем, как сесть за стол, Сэм решила позвонить и позвать к нам в гости и Чарли. Все равно он недалеко от нас живет. Успеет прийти, пока ураган по имени Антуанетта не унесет всю еду в свой рот. – Алло? – Чарли? – Сэм! – выкрикнул радостно в трубку тихоня. – Ты можешь сейчас, – спрашивает она, – к нам домой подойти? – Да, скоро буду! Спустя несколько секунд. – Ммм… Сэм… отец сказал, что мне нужно мне нужно с начало дождаться отъезда родни, – грустно отвечает в трубку. – Ой, ничего страшного, Чарли. Тогда я и Патрик будем ждать отъезда твоей родни. А потом соберем всех и куда-то завалимся. Договорились? Сэм говорила с радостью. – Договорились, Сэм. Еще раз поздравляю с окончанием школы! – Спасибо, Чарли и до скорого! И повесила трубку. Я стоял недалеко от Сэм и слышал весь их разговор. Телефон у нас в последнее время уж очень громкий. Это все последствие бесконечного трындежа Мэри-Элизабет. Так много болтала, что телефон аж сломался. Совсем скоро он не будет так часто звонить. Наверняка, Мэри будет звонить Сэм уже в ней в общежитие. Предки больше не будут брать с опаской телефон. Шучу. Они ее очень любят. Ужин проходил в точности, как и на День Благодарения. Дед под градусом начал докапываться до отца, невзирая на то, что среди них был завуч школы. Ануанетта между перерывами еды упала на ухо Никсона. Начала рассказывать про пчел. А я Ник в свою очередь поведал, что его отец из Англии и сам занимается пчеловодством. И он кое-что в этом понимает. Ну и завелась у них дискуссия. Я и Сэм слушали рассказал Маркуса про его взрослую девушку. Оказывается они все еще вместе и она уже в положение. Сейчас она с Маркусом цапается из-за того, что хочет тянуть косяки, но он ей запрещает. Говорит, что хочет, чтобы у них родился здоровый ребенок. Джесси со своей матерью обсуждали личное. Она спросила ее, как дела у некоторых людей, о которых я никогда не слышал. После плотного ужина наша масса переместилась в гостиную. Отец захотел родне показать, как прошел мой с Сэм выпускной. Я вспомнил, какой там был треш. Поэтому встал и незаметно поднялся к себе в комнату. Никсон, Сэм и Маркус последовали моему примеру. Родители кажется и не заметили нашего ухода. Весь ужин Маркус подливал им вино. Сейчас подшофе смотрят запись с выпускного. Отец только вчера получил запись и решил уже посмотреть сразу с родней. В моей комнате я нашел подарок от Маркуса. Как я и думал в ней была косяки с дурью. На каждом из них был маленький бант из какого-то растения. Выглядело очень красиво. Даже не хотелось скуривать, а просто оставить так. В виде украшения. Но потом я передумал. Протянул каждому по косяку, а Сэм включила в магнитофон кассету подаренную Ником. Мы сидели полукругом на кровати. Зазвучали первые ноты. Я посмотрел на Ника, а он меня. Маркус заметил наши взгляды. – Сто-стоп, Патрик! Ты что мутишь со своим уже бывшим завучем? С ума сойти! Так это ведь настоящий куш! Я только улыбнулся и прикурил от спички Ника. Тот держался, как ни в чем не бывало. Будто сейчас не про него шла речь. – Ну во что хотите сыграть? – спросила Сэм. – Поднимите руки, кто хочет сыграть «Правду или действие» Руки все подняли. – И я тоже, ребята! Мы повернулись на звук. В мою комнату из окна залез Боб, вручая нам подарок в виде дури в коробке. Я и Сэм засмеялись. – Чего смешного? – спрашивает. Сэм показала ему подарок Маркуса. – Кажется вы даже одинаково и думаете! – С кем? Постойте… – Боб перевел взгляд на моего двоюродного брата. – Маркус, ты ли это? – Да, собственной персоной. А ты кто такой? – Я… я – Боб! – Тот Боб, который занимается тоже дурью?! – Да! О Боги, что было дальше. Это нужно было увидеть. Маркус вскочил с кровати к Бобу. И они начали так крепко обниматься, будто сто лет знакомы и столько же и не виделись. Боб даже пустил слезу и повторял: – Как же я ждал это встречи! У меня столько вопросов к тебе! А Маркус такой: – Боб, а у меня сколько вопросов к тебе! Прошло несколько минут. Ребята присоединились к игре. Как обычно вначале бывает вначале безобидные вопросы. А после двух несколько косяков и одной выпитой бутылки вина игра начала набирать обороты. Следующая очередь была желание от Сэм. – Итак, Патрик «Правда или действие»? – Давай «Действие»! Чего только выбирать «Правду». Сэм сделала глоток вина. Ее глаза лукаво сощурились. – Я хочу, чтобы ты поцеловал страстно Никсона! – Запросто! Я подсел ближе к Нику, он резко хватает меня за плечи, привлек к себе и поцеловал страстно мои губы. В миг мы забылись в поцелуе. Я и Ник двигались в унисон, словно уже сотни раз так целовались, не смотря на то, что так таковых поцелуев между нами никогда раньше не было. Ну уж такого страстного уж точно. Честно, никогда прежде не испытывал таких ярких ощущений во время поцелуя! Когда мы поняли, что если так и дальше продолжиться, то вряд ли остановимся, мы с неохотой отдалились друг от дружка. Посмотрели на ребят, а они с открытым ртом уставились на нас. – Вот это да, парни! Теперь мне тоже захотелось поцеловаться с парнем! – Правда, – спрашивает Боб. – Может со мной? – Оо-о, – Сэм в смущении закрыла руками лицо. Вечер продолжает набирать обороты. В итоге, мы стали свидетелями жаркого гетеросексуального поцелуя между двумя парнями. Со стороны это выглядело так смешно, что я случайно облил на себя вино. Ник тоже душился от смеха, а Сэм просто умиленно наблюдала за ними. После поцелуя я поднял пластиковый стаканчик с вином. – Давайте тогда за потеряю девственности в «гейском» поцелуе! – Ура! Ура! Ура! Подняли остальные стаканчики и осушили их до дна. Этот вечер, мы запомним на долго. В особенности, Боб и Маркус, если еще завтра вспомнят, что сегодня вытворяли. Вдруг забудут я, Ник или Сэм, с удовольствием им напомним. – Знаешь, Ник, – говорит Маркус, – ты так похож на одного музыканта из группы «The Smiths». – Мне многие уже так говорили, – отвечает пожимая плечи Ник. Около десяти мы вступились обратно на первый этаж. Боб пригласил Маркуса к себе домой и обкуренные через окно те поперли к нему домой. Когда зашли в гостиную, все спали, а телевизор продолжал крутить запись. Мы заявились, как раз на тот эпизод, где оператор снимал, как тот парень под сценой в одиночку распивал вроде бренди. Я уже точно не помню. Этот оператор самая настоящая крыса, ведь этот парень попросил его удалить этот фрагмент записи. Наверное, он получил нагоняй от своих предков. Ник осторожно выключил телевизор. Сэм перезвонила Чарли, сказать, что мы едим в центр в тот музыкальный клуб, где у нас была выпускная вечеринка. Потом еще Сэм набрала Мэри-Элизабет и Элис. Договорились встретится в этом же клубе тоже. Через пол часа были уже на месте. Мэри-Элизабет и остальных не было видно. Тут два варианта: или они еще вообще не приехали или решили зайти в клуб. Оттуда доносилась крутая музыка. Не долго думая побежали в сторону клуба, купили у входа пропускные билеты и нырнули внутри, миную людей прямо на танцпол. Я быстро втянулся в энергичный танец с Ником, во время которого незаметно и целовались. Сэм в толпе случайно встретила Элис. Сейчас вместе отрываются в лучах прожектора. Песни через пять, мы мокрые от пота вышли на улицу, чтобы посмотреть, если не пришли остальные: – Чарли! Крикнул я и Сэм. Подбежали, стали обниматься, так будто и не виделись сегодня днем. Чарли извинился перед нами за то, что так долго не приезжал. Сэм ответила, чтобы он не парился по этому поводу. Ник тоже поздоровался с Чарли. Тихоня опустил глаза при виде своего завуча. Я сказал, что он пришел со мной. Если честно не знаю, как называть Ника. Моим парнем? Но он ведь мне не предлагал встречаться. Может Ник ждет, чтобы я ему предложил? Не знаю. Нужно подумать по этому поводу потом еще раз. Я улегся на колени к Мэри-Элизабет и Питеру, прям как на диван, этой зимой в школьной автобусе я так же улегся. Взял из рук Мэри стаканчик и осушил. Зря я выпил. Я уже и так был пьян. Смотришь через несколько минут буду уже валяться на ступеньках перед клубом. – Вот гадина, – только и сказала она. В клубе сменилась песня на: «Come On Eileen – Dexys Midnight Runners». – Обожаю эту песню! Крикнул одновременно я с Сэм. Это ведь была наша любимая песня. Короче, схватил Ника за руку и потащил обратно в клуб. Сэм и Чарли гнались за нами. Уже на танцполе начали танцевать. Оба плясали прям возле Сэм и Чарли. Мне реально нравится танцевать с Ником. Всегда думал, что лучше мое сестры никогда не может со мной в паре танцевать. Кажется у нее появился серьезный конкурент. Мы продолжали танцевать, изображая разные пластичные движения, которые реально круто вписывались под бешеный ритм музыки. Песня закончилась, и заиграла медленная музыка. Я посмотрел на Ника. Никсон посмотрел на меня. Он протянул меня за руку и притянул меня к себе ближе для медленного танца. До этого я посмотрел по сторонам. Переживал за то, что на нас могут смотреть косо другие. Тут я одернул мысленно себя. И с каких пор меня колышет мнение чужих? Веду себя прям, как Брэд. Тот все время насчет этого переживал. Ей Богу! Принял приглашения и закружился в медленном танце с Ником. Подобные танцы, я люблю. На них можно передохнуть от энергичных быстрых танцев и заодно почесать языками со своим спутником. – Я наверное спешу с событиями. Не хотел бы стать моим парнем? От него веяло запахом вина. Надеюсь от меня тоже, а не запахом курева. – Тебе не смущает тот факт, что я скоро уезжаю? Я имею ввиду, как мы тогда будет поддерживать отношения? Ник меня согнул, придерживая талию и сказал: – Если я пообещаю тебе, что придумаю что-нибудь по этому поводу, тогда ты согласишься стать моим парнем? – Да, Ник. Никсон потянул меня ближе к себе и осторожно поцеловал, как раз в тот момент, когда мы не были в свете прожектора. Затем умолкли до конца танца. Только смотрели друг другу в глаза и счастливо улыбались. Теперь я знаю, как называть Ника. Он мой парень. Кто бы мог подумать, что я буду когда-нибудь встречаться с завучем моей бывшей школы. Нет. Я говорю это не в плохом контексте. Наоборот, я рад, что урвал такого умного, заботливого и красивого парня, которые уже очень сильно похож на того парня из той группы. Вы знаете, о какой группе, я сейчас говорю. После клуба, мы поехали на квартиру Питеру. Предложил потусоваться у него. Квартира Питера находилась на самом верхнем этаже. С большими панорамными окнами. С такой высоты весь ночной Питтсбург был прям, как на ладони. Кстати, отсюда отчетливо виднелся и мой с Сэм любимый туннель. Нужно будет по нему как-то снова проехать. Плюс, я с она обещали, когда будет тепло прокатить Чарли. Тихоня хочет тоже прокатиться на кузове и встать во весь рост. Вот тогда он и почувствуем неописуемые чувства, который я и Сэм прочувствовали, когда ехали таким способом сквозь туннель. Обязательно нужно заодно прихватить с собой и Ника. Пусть тоже это оценит. Ему должно это понравится. Время было за полночь. Клонило ко сну. Питер сделала каждому по чашке крепкого кофе. У него есть большая кофе машинка. И вообще квартира Питера очень дорого обустроена. Мэри-Элизабет однажды обмолвилась, что родители Питера очень богатые. Думаю, они помогают ему и снимать эту квартиру. Чарли подозвал нас всех к себе. Принялся по очереди каждому вручать по подарку в честь окончания школы. Я и не сомневался. Элис – моя любимая лучшая подруга получила: «Ночь живых мертвецом». Она широко улыбнулась. Подарок ей пришелся по душе. Мэри-Элизабет получила видеокассету «Моя собачья жизнь», с субтитрами. Ей тоже понравился подарок. Пришла в восторг и поблагодарила Чарли. Следующая очередь была моя и Сэм. Подарки для нас обоих были завернутые особым образом. Чарли использовал для этого газеты с комиксами в цвете. От нетерпения я сразу сорвал бумагу. Люблю я подарки. Сэм в отличии от меня осторожно открыла обвертку и аккуратно отлепила ленточку с клеем, после чего мы принялись разглядывать содержимое подарков от Чарли. Тихоня мне подарил: «Сепаратный мир», «Питер Пэн», «По ту сторону рая», «Посторонний», «Голый завтрак», «В дороге». Подарком я остался довольным. Всегда хотел обратно вернутся к чтению книг. Я поблагодарил и обнял Чарли. Cэм получила: «Источник», «Уолден, или Жизнь в лесу», «Гамлет», «Великий Гэтсби», «Над пропастью во ржи», «Убить пересмешника». Под книгами на самом дне мы нашли по открытку с текстом. Похоже Чарли напечатал этот текст на пишущей машинке, которую Сэм подарила ему на вечеринке «Тайного Санты». В этой открытке говорилось: «Дорогие мои лучшие друзья, Сэм и Патрик. Это мои самые любимые книги, которые я купил для двух моих самых любимых людей на свете. Не забывайте меня. Люблю вас ребята. Ваш тихоня, Чарли». Я и Сэм притихли, когда подняли свои глаза от наших открыток. Мы не плакали, не улыбались. Нет-нет. Мы знали, что Чарли говорит все эти слова от чистого сердца. Он честен с нами, ведь за такое короткое время нашей дружбы, мы трое хорошо поладили. Бывало проводили даже больше времени, чем с той же Мэри-Элизабет и Элис. Мы стали настоящими близкими друзьями для него, как и он для нас. Сложно представить нашу нынешнюю жизнь без тихони. Он стал нашей частью. И это круто. – Патрик, дружок, что там написано? – спросила Мэри-Элизабет. – Можно, Чарли? – поинтересовался я. Чарли кивнул. Тогда я передал им наши открытки и девчонки вместе с Ником и Питером начали читать их содержимое. А пока они читали, Чарли встал и пошел на кухню. Когда он вернулся, все взгляды были устремлены на парня, держащий в руке чашку с кофе и ели сдерживая слезы начал: – Ребята, без вас всех, я буду очень сильно скучать. Надеюсь, вам студенческая жизнь понравится и мы про меня не забудете. Изредка хоть звоните мне. И в конечном итоге, Чарли заплакал. Я тоже в обнимку с Ником, ели сдерживался, чтобы не последовать его примеру. Буду очень скучать потом по этому парню и по Нику тоже. Сэм встала и отвела Чарли на кухню, шепнув по дороге что-то ему на ухо. Я не расслышал, что именно. Они скрылись на кухне. Мэри-Элизабет и Элис принялись рассматривать подаренные нам книге. Питер пошел включить музыку на своей дорогой стереосистеме. Зазвучала заводная музыка. Похоже, Питер хотел нас раскачать, а то сидим грустные сейчас. Через десять минут Сэм вернулась с Чарли обратно к нам в гостиную. Оставшийся вечер мы, как обычно слушали музыку. Настроение у нас от веселой музыки сразу улучшилось. Продолжали попивать вино и покуривать косяки, которые мне и Сэм подарил Боб или Маркус. Точно не помню от кого эти косяки. Интересно, чем занимается эти парни сейчас? Неужели у них могло произойти что-то большее, чем простой поцелуй? Не знаю. Короче, я с Ником, Сэм и Элис пустились в пляс. Питер на диване с Мэри-Элизабет, как вдруг Чарли такой: – Господи! – кричит. – Что такое, Чарли? – Мне же завтра в школу! Тут громкая волна смеха прошлась по гостиной. Ох уж этот наш тихоня. До чего же смешной парень. Питер встал и принес кафе Чарли, чтобы он немного протрезвел перед обратной дорогой домой. В общей сложности, тихоня выцедил восемь чашек. После был готов к ехать. Мы провели Чарли до машины. Попрощались, поблагодарили его еще раз за подарки и он с улыбкой умчался к себе домой. Мы отправились обратно на квартиру Питера. Он предложил нам всем остаться у него переночевать. Во-первых, в школу больше не нужно ходить, а во-вторых, много комнат в квартире. Одну из спален Питер любезно предоставил мне и Нику. Чувствуется мне, что сегодня мы заемся реслингом. И не только мы. Питер и Мэри-Элизабет, наверняка тоже. Глянь, как лижутся. Если так дальше пойдет, то еще и сожрут друг друга. Щучу-щучу. Что касается моих родственников, то во время ужина отец предложил им остаться у нас переночевать. Все равно у нас дома достаточно мест. Именно поэтому Маркус так спокойно пошел тусить со своим новым другом Бобом. Ладно, Ник зовет меня в спальню. Видимо, я был прав и ночного реслинга мне не сбежать. Говорю, так будто я этого не хочу. Конечно, хочу! Хочу устроит с Никсоном сразу несколько раундов.