То, что мы называем любовью

«Вчера полицией Дублина в сотрудничестве с отделом по наркоконтролю Интерпола была раскрыта схема сбыта крупных партий рецептурных медекаментов в Дублине. Операция была проведена благодаря сведениям одного из участников данной схемы, комиссара полиции Фрэнка Райли, пытавшегося бежать вчера вечером из города и задержанного на границе, благодрая сообщению небезразличного анонимного источника.» — С вашими кредитами, к сожалению, я справиться не смогу, — улыбнулся Колин, приобнимая маму за плечи и заглядывая ей в глаза. — Ну, ты чего? Я постараюсь приезжать чаще. Пацаны что-то шумно обсуждали на кухне, уминая уже вторую корзинку с фирменными мамиными круассанами. Тренер взял себе на заметку то, сколько они уже пропустили тренировок и наели калорий. Поэтому по возвращению назад их ждал адский комплекс упражнений с заданиями на дом. И не дай Боже им не похудеть до отборочных! Тренер их живьем под асфальт рядом с залом закопает и асфальтоукладочным катком сверху заровняет могилки. Но пацаны это явно понимали, виновато поглядывая на наставника, от всей души наслаждались последними беззаботными днями крайней безнаказанности в еде и физических нагрузках. Да что говорить, даже Бэнни, обожающий скакалку и пробежки, настолько был одурманен временной свободой, что уплетал уже пятый круассан с джемом и шоколадом, не забывая запивать это черным, как ночь, и густым, как смола, эспрессо. — Ты так всегда говоришь, — заметила миссис Фаррелл, поглаживая сына по щеке и гордо распрямляя спину. — Спасибо тебе за это. Твой отец сделал правильный выбор, что не послушал Джеймса. — Не послушал в чем? — неожиданно насторожился Колин, хмуря густые черные брови и внимательно смотря на свою мать. Миссис Фаррелл была не из тех людей, что могли ляпнуть не подумав. А если это все же случайно вырвалось, значит было настолько важным, что буквально крутилось у нее в голове и хотело быть сказанным. Мать смотрела на него широко распахнутыми глазами. Её брови поднялись вверх, выражая полную растерянность и капитуляцию перед напором сына. Она сама явно была в шоке от того, что эти слова были произнесены и никому иному, как Колину. Именно тому человеку, который, судя по всему, их слышать не должен был. — Мама? — с нажимом повторил Тренер, щурясь и выпуская женщину из рук, оставляя ей малый шанс на то, чтобы быстро удалиться. — Сынок, прошу, не принимай поспешных решений, он же твой брат, — Аманда смотрела на сына жалостливо и потерянно, как бывает смотрит ребенок на охранника в супермаркете, когда не знает, как объяснить, где его мама. Брат. Так цинично это звучит сейчас. Ведь именно от этого статуса Джеймс отрекся много лет назад после смерти Астры и Шарлотты. Тогда его мать ничего не сказала против, «понимая горе сына». Тренеру было немного противно от этого, но он лишь поморщился. Не ему было судить свою семью, сам был не лучше когда-то, хотя прошедшие года поставили ему мозги на место, а вот им… Впрочем, это уже было их дело, и их жизнь. Пускай винят кого хотят, главное его не трогают. Но конкретно сейчас эта ситуация касалась его напрямую, так как он буквально сорвался с места, бросив работу, детей, свою жизнь ради помощи семье. Ради того, чтобы сейчас его мама выгораживала взрослого засранца, не умеющего контролировать свою злость и держать язык за зубами. Цирк уродов и Шапито для душевнобольных. Да, Тренеру было противно. — Он сказал, что если мы позвоним тебе, то меня с Маркусом можно заранее убить, и как только ты приедешь, наша судьба будет предрешена, — спокойно произнесла Лаура с лестничного пролета. Её поза была расслабленна, она была спокойна. Руки, которыми Лаура облокачивалась о перила, были сложены в замок, добавляя ее виду определенного веса, и будто намекая, что у этой девушки есть авторитет, с которым стоит считаться. Такого Колин раньше в ней не замечал, а может не хотел замечать, но эти изменения сейчас ему определенно нравились. Розалинд бы взяла ее на работу, если бы увидела лично, но ее опередил мистер Пирсон. Главное, чтобы они не поссорились из-за этого аналитика, ведь у обоих есть нюх на преданных и въедливых людей, чего было не занимать у стоящей перед Тренером Лауре. — Угу, — спокойно кивнул Тренер, опуская голову и вздыхая. Этого следовало ожидать, как и подобной реакции со стороны матери. Ведь она, хоть и была прекрасной женщиной, была отвратительной матерью. Всё его детство, когда в их доме происходили ссоры и скандалы, его мать никогда в них не вмешивалась и не останавливала участников. Более того, довольно часто, когда Колина обижал в детстве брат или незаслуженно наказывал отец, она просто молчала. Колин давно ее простил, но забыть этого не мог. Ведь он уже не был тем ребенком, который обиженно таит злобу и которому нужна опека. Но он все еще был человеком, который хотел бы чувствовать, что он не один и есть кто-то, кто его защитит. Особенно когда он по уши в дерьме и этот кто-то его мать. — Спасибо, что решил наши проблемы с участком, Колин, — произнес Роберт и немного приосанился, когда Фаррелл младший проходил мимо. — Я это делал ради матери, — это было произнесено холодно и спокойно. Долгая пауза повисла в воздухе. Даже пацаны на кухне, куда, собственно, и двигался Тренер, затихли и, кажется, забыли как дышать, настолько атмосфера искрила напряжением. — Но ты, конечно, звони еще в случае проблем, потому, что в иной ситуации я не приеду. Тренер прошел на кухню боком мимо отца и кивнул Карапузам, чтобы те собирались. — Говорите спасибо и прощайтесь, — Колин присел около Маркуса. — Сынок, я горжусь тобой. Буду тебе чаще звонить, обещаю. А летом можем на матч сходить. — На мой или на настоящий? — восторженно уточнил мальчишка, беря обеими своими руками большую руку мужчины и заглядывая в его карие глаза. — А чем твой не настоящий? — серьезно уточнил Колин. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но глаза смеялись. Он любил этого пацана, как своего, и ему правда не хватало общения с ним. Нужно будет это исправить, и кому, как не ему, этим заниматься, верно? — Ура! — мальчик восторженно подпрыгнул на месте, обхватывая Колина за шею и обнимая его. — Я тебя очень-очень люблю, Колин! Тренер немного опешил, быстро моргая и стараясь сглотнуть ком в горле. Воспоминания о Лотти, ее голосе, теплых объятиях и таких же точно словах, заставляли что-то в груди снова разбиваться на тысячу осколков. Было больно, хоть уже и не так, как в первый раз. Колин больше не хотел заводить детей, не планировал усыновлять, вполне обходясь своими остолопами и редкими визитами к племяннику, но именно такие моменты заставляли в груди шевелиться все то, что он не смог досказать, дочувствовать, допроявлять и додать своей дочурке. Лучшим решением сейчас будет прикрыть глаза и просто не дать никому понять, что что-то не так. — И я тебя, сынок, — тихо шепнул Тренер, обнимая племянника и утыкаясь носом ему в плечо. Секунды неслись слишком быстро, и Тренеру хотелось подольше замереть в этих полных любви и спокойствия объятиях. Маркус рос хорошим ребенком, и это была всецело заслуга Лауры. — Ну, что, до скорого, малец. — Не так быстро, — с верхнего этажа спускалась полностью одетая Лаура, а за ней шли двое Карапузов. Кажется Мэл и Джим помогали девушке тащить несколько чемоданов под отказ забитых вещами. — Чуть позже попрощаетесь, ты нас ещё подвезти должен. Тренер озадаченно посмотрел сначала на Лауру, затем перевел растерянный взгляд на родителей, чьи лица выражали грусть и глубокое смирение. Они явно знали то, чего не знал Колин, и от этого что-то внутри начинало тревожно шевелиться, подбрасывая новые и новые навязчивые мысли и пугающие догадки. — Лаура, почему и куда тебя и Маркуса я должен подвезти? — Тренер смотрел ей прямо в глаза, выпустив Маркуса из объятий, и позволив пацану убежать куда-то играть с Hotweels и пальчиковыми скейтами. — Адрес сообщу уже в машине, — ответила девушка, видя недоумевающий взгляд собеседника и закатывая глаза. — Мы переезжаем, это очевидно. — Лаура театрально закатила глаза еще раз, спускаясь на пару ступеней вниз. — Я пару недель назад подала на развод. — Она тоскливо глянула в сторону миссис Фаррелл, которая пристыженно прикрыла глаза и отвернулась. — Не выдержала просто всего этого. Но идти было некуда и я почти забрала заявление, когда вы приехали. — Если бы не этот британец… — начал, было, Роберт, но его раздраженно прервал Колин. — Ты ещё Войну с Британией за независимость вспомни, а лучше сразу картофельный голод, чего уж мелочиться. Мужчина недовольно зыркнул в его сторону, но умолк. Было очевидно, что эта тема в семье была настолько болезненна, что попытки её обсудить приводили в никуда. К сожалению, такими были многие люди старых традиций, хотя, как говорили они сами, они были лишь «хорошо знакомы с историей родной страны». Но, чисто на субъективный взгляд Фаррелла-младшего, они были старыми мудаками, которые обвиняли любого случайного человека в грехах столетней давности и ему совсем не обязательно было принадлежать к семье, чьи предки это учинили. Колин это понял еще тогда, когда привез Астру сюда впервые. Она тоже была в их глазах «бриташкой». Пускай потом они и приняли её в семью, но… Просто он был не согласен с такой расстановкой приоритетов: менять мирное будущее в взаимоуважении на обиды за прошлое он был не готов. Он бы ещё понял, если бы война шла прямо сейчас, ведь тогда бы и его гнев был настолько же силен, как и гнев родителей, но проступки покрытые пылью веков… Нет, этого он принять не мог, хотя и понимал отчасти их обиду за боль, пережитую их родителями. — Мне очень жаль, — только и смог выдавить из себя Тренер, наконец обращаясь к Лауре. — Нечего тут жалеть, — спокойно отмахнулась молодая женщина, доходя до двери и подзывая к себе сына. — Благодаря Рэю у меня есть хорошая работа, на которой платят буквально за всё, что я делаю. Теперь у Маркуса есть будущее, а у меня нет зависимости от денег мужа, которых у него даже нет. И только сейчас Тренер заметил, что пацану-то до выхода не хватало только куртки и шапки. Даже ботинки были уже на нем. У его мамы, очевидно, давно уже был заготовлен и расписан по пунктам план, который теперь она лишь виртуозно воплощала в жизнь. Лаура знала, что уедет именно сейчас. Как и все в доме знали. Вот, собственно, почему миссис Фаррелл закормила внука сладостями, и подсунула ему деньги в карман, когда думала, что никто не видит. — Могла бы выразить хоть немного благодарности моему сыну, который столько для тебя сделал, — вновь подал голос Фаррелл-старший, опираясь плечом о косяк и скрещивая руки на груди. Это выглядело откровенно жалко, но Колина зацепило за живое, и он уже было открыл рот, чтобы вступиться за бедную девушку, когда она невозмутимо обернулась к почти бывшему свекру, прожигая его холодным бесстрастным взглядом. — Уж кто бы говорил о чувстве благодарности, Роберт. Тренер молча ухмыльнулся. Не такая уж она и бедная, эта Лаура Мюриэл, которая когда-то отказалась менять свою фамилию на фамилию мужа. И правильно сделала. — Ну, мы пойдем, пожалуй, — Тренер кивнул пацанам на дверь и те тихо, наперебой прощаясь с хозяйкой дома, повалили наружу, не забыв прихватить весь багаж и одну корзинку с выпечкой. Н-да, дома их точно ждет серьезный разговор. — Лаура? Девушка кивнула миссис Фаррелл и одарила мистера Фаррелла долгим взглядом. — Мы с Маркусом будем вам звонить каждый вечер и приезжать на выходные, — Лаура кивнула сыну в сторону бабушки и дедушки, и тот послушно подбежал к ним, чтобы быстро чмокнуть в щеку и пулей вылететь на улицу к Карапузам, которые крайне шумно паковались в фургон. — Позвоню как доеду, — кивнул матери Колин, выпуская Лауру вперед и прикрывая за собой дверь. Сомнений в том, что родители даже не выйдут их проводить к окну, у него не было. Не те они люди, чтобы после такого «унижения» еще рукой на прощание махать. И самое смешное, что в этот раз великая обида семейства пала не на него, а на скромную и всегда тихую Лауру, которую он в последнее время не узнавал. Пускай всегда она и была веселой бунтаркой и он уже очень давно замечал в ее глазах что-то бесовское, но лишь сейчас это проявило себя в полной мере. У Тренера даже не поворачивался язык сказать, что ему это не нравилось. Наоборот, он ловил дикий кайф, заглядывая в ее открытое счастливое лицо и с удивлением замечая у губ самокрутку. — Ты нажила себе врагов, — фыркнул Колин, опираясь о стену дома и склоняя голову набок, тихонько посмеиваясь в ответ на скептичную гримасу, что скривила Лаура. — Советую быть аккуратнее, а то станешь второй персоной нон-грата в этом доме. — Я буду очень стараться, чтобы это случилось как можно быстрее, — Лаура ехидно фыркнула, выпуская тонкую струйку дыма в небо и ухмыляясь себе под нос, искоса поглядывая на Тренера. — Я была хороша? Мужчина смотрел на нее и ликовал. Вот то, что он так давно в ней не видел: радость и окрыленность. Именно такой должна была быть мама его любимого племянника, и именно так должен был выглядеть его… давний друг? Не то, чтобы они были прям друзьями, но с первой минуты появления в доме Лаура была всегда на его стороне, и какая-то неуловимая связь, на уровне интуитивного взаимопонимания, у них была всегда. Там Лаура сгладит углы, когда Колин приедет, а тут Колин посидит с мелким, когда Лаура валится с ног от усталости. И да, он помнит, как она плакала в ванной от выгорания и безысходности, пока мелкий Маркус плакал голодный в кроватке, а родители его отца демонстративно игнорировали это все, ведь «слишком устали». Тренеру было не жалко помочь в такие минуты, и подобного безразличия в семье он не выносил. От всех этих воспоминаний в разы приятнее было понимать, что единственный человек в этом доме с головой на плечах сейчас получил билет в лучшую жизнь и, черт возьми, воспользовался им. — Чертовски хороша, — согласился, наконец, Тренер, моментально серьезнея. — Я не хочу лезть в твои дела, но как для аналитика на испытательном сроке, у тебя слишком большой доход. — Тебя это волнует? — спокойно уточнила Лаура, перекатываясь с мысков на пятки и слегка подрагивая от холода. Не июнь на дворе, в конце-концов, а эта влажность могла кого угодно до костей пробрать. — Не хочу чтобы вы с Маркусом сюда возвращались, — искренне признался Колин вскидывая брови. — Ты уверена, что такой уровень дохода будет стабильным? Гребаный ирландский дождь. Неужели нельзя было дождаться момента, когда они уже уберутся отсюда и начаться именно тогда? Почему сейчас? Да еще и с пронизывающим ветром на закуску, чтобы дерьмовое самочувствие стало еще дерьмовее от такой очаровательно погодки. — Нет, — честно ответила девушка, хмурясь и устало потирая лицо свободной рукой. — Но выхода нет. Я благодарна Рэю, и мне повезло, что те услуги, которые я могу предоставить, ему действительно были необходимы. — Она еще раз посмотрела в обеспокоенное лицо Колина и слабо улыбнулась. — Я работаю за всю команду аналитиков, пока он не нашел кого-то ещё. Зарплату получаю соответственно, но это временно. Дальше… — На аренду и питание потом хватать будет? — коротко уточнил Тренер, прикидывая, что в графу расходов стоит чуть позже вписать еще и ежемесячные переводы помощи для матери-одиночки и сына его непутевого братца. — И даже на проезд, — Лаура улыбнулась уже куда увереннее. — Я собираюсь держаться за эту работу мертвой хваткой и по возможности перевыполнять все поставленные Боссом нормы. — Пирсоном? — Тренер удивленно покосился на девушку, выдыхая морозное облачко. — Рэем, — рассмеялась Лаура, вскинув брови в театрально удивленном жесте. — Хорошо живешь, раз с авторитетом такого человека вообще не считаешься. — Я считаюсь, — серьезно заметил Колин и, проследив траекторию выкинутого девушкой окурка, внимательно посмотрел ей в глаза. — А ты не налегай на эту дрянь, хотя бы ради Маркуса. А лучше ради себя. — Ты хоть и старый, но не настолько, чтобы мне в отцы годиться, — совсем расхохоталась Лаура и, оттолкнувшись от стены дома, двинулась в сторону машины. Тренер закатил глаза и тоже улыбнулся. Она умела быть смешной, когда того хотела, и почему-то именно сейчас он подумал, какой же Джеймс дурак, что просто так дал несбывшимся мечтам о чужой жене, помочь потерять свою. Идиот, честное слово. К слову, об идиотах. Не успела девушка залезть в авто, как у дома довольно быстро притормозил пикап Джеймса, из которого пулей вылетел последний, в пару прыжков оказываясь около своей почти бывшей жены и злобно что-то ей шепча. — Джеймс, мы все обсудили, — бесстрастно резюмировала Лаура, делая шаг назад и садясь в машину. К чести последнего, он был идиотом, но не последним мудаком. Мужчина лишь смотрел на жену и не двигался, тяжело дыша и закипая изнутри. Но, как Тренер прекрасно понимал, он не хотел безобразной сцены при сыне, а потому держал себя в руках, и за это Колин даже готов был пожать ему руку. Но только за это. В остальном Джеймс его неистово бесил. До такой степени, что хотелось харкнуть в его дурную рожу. Это было чистой воды раздражение от крайней степени идиотизма и тупости, но вот чего не было, так это ненависти, ведь, как не крути, он был его братом. Пускай и довольно пришибленным на голову, но кто не без греха. — Ты не можешь просто взять и увезти их в Лондон, — злобно бросил Джеймс, поворачиваясь к Тренеру и тыкая ему в грудь пальцем. — Ты решил забрать у меня все, что я люблю, да? Тренер молчал, выдерживая долгий взгляд брата и не отводя от него своего. Джеймсу было больно, и Колин это понимал. Если бы Астра так поступила с ним, он бы тоже, скорее всего, был абсолютно разбит. Особенно, если бы ей взбрело в голову забрать Лотти с собой. Так что да, Тренер его понимал, и потому не осуждал. — Подумай о том, чтобы сменить работу, Джей, — вместо едкого комментария, рвущегося наружу, выдал Колин, убирая руку брата от себя. — Ради Маркуса. Мужчина не ответил, лишь молча проводил его взглядом, а затем, сделав быстрый шаг к автомобилю и заглядывая внутрь, тепло улыбнулся сыну, будто только что ничего не случилось. — Слушайся маму малец. И жду на выходных, — голос Джеймса немного дрогнул в конце, и он сразу же сделал шаг назад, сам закрывая дверцу в минивэн и поднимая руку на прощание. Все внутри почти одновременно выдохнули. Ведь каждый понимал, чем такие моменты, как правило, заканчивались, и как себя обычно вели в таком случае разбитые и потерянные люди. К счастью, они все были взрослыми людьми. — Так ты скажешь адрес, или мы летим в Лондон? — миролюбиво уточнил Тренер, выруливая на объездное шоссе. — Ни в жизни, — округлила глаза Лаура, быстро залезая в телефон. — Мам, мне нужно пописать, — тихо сообщил Маркус, но из-за тотальной тишины в машине, это услышали все, и внезапно оказалось, что Карапузам тоже «неплохо бы отлить». Господи, спасибо, что они наконец-то уезжают из этой гребаной Ирландии.

***

— По сторонам смотрите, пацанва, — Тренер дал оплеуху Эрни, который едва не попал под машину на выходе из аэропорта, настрачивая сообщение Алисе, и за шиворот оттянул в сторону, как нашкодившего котенка. — Праймтайм, хватай Эрни за шкирку и тащи домой, а то он убьется со своими смсками. — Понял, Тренер, — отсалютовал ему парень. — А завтра треня есть? — Завтра отсыпайтесь, а вот послезавтра… — Тренер свистнул кэбу, припарковавшемуся рядом, чтобы тот подождал. — Сюда четыре влезут, а… — А меня брат забирает, — вставил свои пять копеек Мэл, улыбаясь во все тридцать два. — До скорого. — До скорого, Тренер. Мужчина облегченно выдохнул, провожая Карапузов внимательным взглядом и устало прикрывая глаза. Ему нужен был душ, а лучше ванная. А ещё теплая мягкая постель, нормальная еда и кофе, который он понимал, как готовить, а не эти ваши гребаные холдеры и прочее. — Тренер, — знакомый голос раздался где-то за спиной, и мужчина сразу выпрямился, оборачиваясь к говорящему и хмуря брови. — Банни, — хмуро пробормотал Колин, окидывая темнокожего мужчину взглядом и подмечая, как тот медленно двигает своей рабочей правой рукой. — Чем обязан? — Непривычно вас видеть не в спортивном костюме, — как можно спокойнее заметил Банни. — Угу. Повисло долгое молчание и Банни, заметив напряженность собеседника, слабо улыбнулся. — Поехали с нами, Тренер. «Нами», судя по всему, был сам Банни и Фрейзер, сидевший на переднем сидении внедорожника, припаркованного неподалеку за спиной у темнокожего мужчины. — Зачем? — резонно заметил Тренер, хмурясь и подмечая, как болезненно кривится мужчина, слегка пожимая плечами. — Не могу сказать, Тренер, — чуть более напряженно произнес Банни, серьезнея на глазах. К горлу подкатывало нервное напряжение, скручивающее кишки в тугой узел и заставляющее кровь пульсировать где-то в затылке. Почему так сильно пахло жареным, а он едва лишь ступил на землю Англии родной? Или это была плата за якшание с Рэймондом Смитом? Так судьба могла выдохнуть, у них больше не было ничерта общего. Кроме квартиры. Блядь. — А с рукой что? — И этого не могу сказать, — Банни тяжело вздохнул, Тренер обреченно вздохнул, прикрывая глаза и считая до десяти. Рэй говорил, что все завязано на дыхании, нужно просто дышать. Обязательно станет легче. — Зачем тебе это нужно, Банни, — зачем-то уточнил Тренер, и в его голосе явно сказывались пару дней короткого и прерывистого сна, некачественная еда и отсутствие должных тренировок. Только стресс-стресс-стресс. — По правде я вообще здесь не должен быть, — честно признался гангстер, улыбаясь Тренеру уже куда более расслабленно. — Тогда зачем ты здесь? — Диалог казался чем-то вырванным из реальности и существующим вне контекста пространства и времени. Что-то настолько сюрреалистичное, что этому просто не хватало понимания в рамках обычного восприятия. Или Тренер просто устал. — Босс сказал вас привезти, — доброжелательно ответил Банни, спокойно кивая на машину у себя за спиной. — А если я откажусь? — ради приличия уточнил Тренер, прекрасно понимая, что ему ответят, но чем черт не шутит. — Босс сказал вас привезти, — Банни склонил голову на бок, продолжая улыбаться. — Если понадобится, нам разрешено применить силу. Тренер лишь устало кивнул, пряча руки в карманы и поднимая глаза на мужчину. Сейчас у него не было выбора: ехать или нет. Но очень не хотелось после своего затянувшегося путешествия надолго задерживаться «в гостях». Но, как Тренер уже понял, выбора у него нихера не было, так что оставалось лишь одно. — Который из боссов? — буднично уточнил мужчина, с тяжелым вздохом поднимая свою дорожную сумку и следую рядом с Банни к машине. Очевидно, который из них дал этот приказ, и если у кого-то возникли сомнения и ложные надежды, это был явно не тот, у которого он был в черном списке. — Рэй, — брови Колина поползли вверх от удивления. — И, Тренер, — Банни замер, забирая из рук Колина сумку, открывая дверь на заднее сиденье и протягивая руку в ожидающем жесте, — отдайте мне свой телефон и все остальные средства связи. Пожалуйста.