Не святой

Итак, ведьмак отправился на север по дороге, что вела некогда к могучей дунаданской крепости. Её местонахождение было известно только владыке Раздола да некоторым эльфам. Вначале пришлось спешиться и пробиваться через бурелом, отмечавший начало пути, пока взору не предстала нехоженая тропа, на удивление ещё не заросшая травой. По размокшей, похожей на кисель дороге путешествие выходило не очень. Геральт начал жалеть о том, что покинул гостеприимный Раздол не подождав, пока ненастные времена не закончатся. Но на то были свои, ведьмачьи причины. Странно и неприятно было находиться в Сокрытой Долине. Чужой мир от долгого сидения на месте будто обжигал, заставляя принимать решения как можно скорее. Первые несколько миль подаренный эльфами конь нёс седока быстро и ровно. Потом начал уставать и вязнуть в податливой грязи. Его звали на местном наречии Норлотом. Но Геральт не изменил привычки называть своих лошадей одинаково, поэтому обозначил животное Плотвой, чему несказанно подивились местные. Ведьмак продолжал понукать животное, пока не вышел к развилке. Выбрал единственный правильный вариант — острый глаз различил, что восточная ветвь развилки давно заросла. Здесь путь был мощен каменными плитами. Конечно, видавший лучшие времена булыжник кое-где раскрошился, но все же это было лучше сплошной слякоти. Плотва быстрее и легче пошёл прямо. Мыслей в голове роилось непозволительно много. От самых диких догадок до того, как он попал из обычного леса Сюда, до самых банальных, заезженных. Но ясно было, что сие ни похмелье, ни сон, ни последствие чар. Слишком уж упорядоченными и реалистичными были события. А разум бунтовал против этих самых событий, не укладывающихся в рамки восприятия. Можно было выпить микстуру, позволившую бы овладеть собой, но флаконов с содержимым оставалось немного. Шикнув сам на себя, Геральт попытался договориться сам с собой же, придумывая отговорку. Пусть это не параллельное измерение, а… Дремучая провинция. С необычными эльфами, что знать не знают о том, что сейчас происходит на Континенте, и о которых никто с Континента не знает… Разум ничуть не поверил в правдивость такого умозаключения, представлявшего собой околесицу. Но оно было лучшим товаром, что ведьмак мог предложить в самой неравной сделке — сделке с самим собой… Туманная мгла накрыла пустоши зябкой пеленой. Мир будто посерел, отдав дымке все свои краски. Временами то справа, то слева возникали чахлая рощица, пригорок иль остов сторожевой башни. Дождь пока не начинался, ну и слава Всевышнему, ведьмак и без назойливых капель чувствовал себя не слишком уютно. Медальон, к дополнительному облегчению лежал на груди не вибрируя, а лишь подскакивал в такт движению Плотвы. Надвинув капюшон, Геральт поежился от промозглости. Изредка оглядываясь на восток, ведьмак позволял себе спросить: а что Там? За длинной цепью хладных дальних гор, перекраивающих таинственное Средиземье с севера на юг? Живут ли там люди, и подобные им, или же одни монстры? Следовало бы пойти туда. Когда-нибудь… Тракт пустовал. Плотва не выказывал более признаков утомления и ведьмак позволил себе поразмыслить ещё. В Раздоле он обжился, используя общепринятый этикет. Как насчет других поселений? Очень не хотелось бы, чтобы там непрошеного гостя встречали желанием съездить по морде, которая, кстати, красотой не отличалась. Гостеприимство Эльронда не прельстило ведьмака, и многолетнюю подозрительность не успокоил удачный случай. Чувствуя, что опять пускается в философские размышления, Геральт заставил Плотву прибавить шаг. И тут новое чувство поднялось из потаенных закромов ведьмачьей души. До боли захотелось увидеть Лютика, такого, какой он есть, со всеми его грехами и недостатками. Услышать его бормотание в поисках рифмы, не вполне приличные шутки-прибаутки и конечно, неутомимое бренчание на лютне. Эх, сейчас бы он сыграл что-нибудь боевое, и путь больше не казался бы унылым!.. От осознания этого факта Белому Волку стало тоскливо по-звериному. Даже конь, будто уловив терзания нового хозяина, всхрапнул и споткнулся. Всего-то и надо было — убедиться, что поэт здесь и никуда не денется. Мозг пронзила, словно воскрешенная из детства, мечта — пусть Лютик тоже где-нибудь заблудится, и выбежит прямиком на обочину тракта… Но у Лютика есть и тёмная сторона, Лютик - настоящий ловелас. Геральту он в этом, кхм, не уступает, сколько бы не дразнился. Ведьмак первое время пребывал будто в очумелом — да-да — сне, с необычными ощущениями, непривычной враждебной магией, какой-то странной одухотворенности всего вокруг — неужто из-за эльфов?! В общем, ему было не до внешних достоинств местных эльфок. А вот у трубадура сны могли быть пораспущеннее. Ведьмак аж покраснел, представив, что в невинном — он не побоялся дать именно такую характеристику — Раздоле, Лютик начал бы приставать к местным женщинам, пусть и эльфским. Ох, вот уж прав был Эльронд — в нужном месте, в нужное время… Тем временем дорога опять становилась все неухоженнее. Геральт находился в состоянии перманентного напряжения, что некомфортно даже для ведьмака. Готовый вытащить из-за спины меч, он постоянно держал в памяти рассказы о гоблинах, что по мере роста тени Востока становились все наглее. Только убывающие силы Следопытов хранили Тракт и прилежащие к нему земли от посягательств орочьих отрядов. Пока что хранили. Вот сбоку показались развалины… Те самые, указанные Эльрондом. Геральт спешился. Повёл к ним конька, медленно, аккуратно ступая по мокрой траве. Обостренное чутье не подвело, хоть волчья голова и оставалась спокойной. Ведьмак завёл руку за спину и потянул из ножен стальной меч… В развалинах что-то гулко отдалось, и эхо загуляло по бывшему оплоту Рыцарей-из-за-Моря. Хотя почему бывшему… Тишина стояла звенящая. Но ведьмак Чуял. Он описал неспешный полукруг мечом, будто вспугнув при этом какую-то тень из ближайших зарослей… Их было четверо. Ведьмак не знал, есть ли у них луки, но рисковать не стоило. Он убрал меч в ножны и… — Я пришёл с миром, добрые люди. Меня послал Эльронд из Раздола… — Не двигаться, чужак! — грубо оборвал его северянин, неожиданно выступивший из кустов, неотрывно держа «чужака» на прицеле. Голос у Следопыта был с певучим акцентом, низковатый. Геральт прищурился. Он мог бы уйти от одной стрелы, но не от четырёх. — Где твои товарищи? — спокойно спросил он, разводя пустые руки в стороны. Следопыт разочарованно махнул рукой — и Белого Волка прижали к обломку стены ещё трое. Все были как на подбор — зелёные плащи, сероватые и коричневые одеяния, растворяющие обладателей в тускловатых пейзажах бывших владений Арнора. И натянутые луки. Кроме того, у каждого за поясом было по клинку. — Снимай мечи! — велел первый. Геральт повиновался. За поясом оставался спрятанный кинжал. На пузыри с эликсирами досмотрщик смотрел с неодобрением, но ничего не сказал. Смерив оценивающим взглядом оскалившийся амулет, Следопыт кинул: — Отправляешься с нами! Арас (2), слева! Унгол (3), справа! Гараф (4), замыкай! Ведьмак слегка замешкался. Отзвук перевода собственного имени сбил его с толку ровно на секунду. Скоро он представится именно Глангарафом. Очень не хотелось, чтобы иномирцам было известно его настоящее имя. Под конвоем, ощущая недобрые взгляды стальных наконечников, Белый волк поспешил через канавы и колдобины. Появившийся первым не забыл о коне и сам взял Плотву под уздцы, привязав конфискованную перевязь с мечами к седлу. — Это эльфийский конь! Откуда он у тебя, белоголовый? Услышав вопрос, заданный на ходу, Геральт почувствовал, что злится. Он же ясно выразился, что прибыл от самого Эльронда! Владыка не предупреждал, что дунэдайн такие подозрительные. Но Геральт едва ли был менее подозрителен, потому успокоил ярость и терпеливо продублировал: — Из обители Эльронда. Имладриса, — вспомнилось ведьмаку очень кстати. — Да неужели! Эльфы не привечают всяких проходимцев! — осклабился Следопыт, обернувшись. «В моем мире — ещё как…» — Значит, я не такой уж проходимец, как тебе видится, западный аристократ, — съязвил Геральт в своей обычной манере, едва не запнувшись о трухлявую корягу. Ведущий остановился и посмотрел ведьмаку в глаза. Тот постарался держаться как можно увереннее, совсем позабыв, какое впечатление производят его зрачки. Запоздало фыркнул, когда дунадан отпрянул прочь с выражением страха и отвращения на измученном лице. — Вор и лжец! Эльфы никогда не станут предателями, якшаясь с такими, как ты… «С такими, как ты, мутант». Хорошо, что хоть здешние не знали такого слова. — …Служителями Тьмы! Ведьмак с трудом мог представить себе, что значит быть «служителем Тьмы». Всю жизнь он отвыкал от понятий «Свет» и «Тьма», вновь и вновь встающее из глубины души. Оттуда же, откуда и тоска по друзьям… — Следовало бы прикончить тебя на месте! — зло и досадливо плюнул Следопыт. — Не успели бы! — Геральт почувствовал некое удовлетворение от ноток, проскользнувших в голосе дунадана. Нервы на пределе, значит. Интересно, какое положение в их лагере? Человек не ответил. … Они все шли и шли. Уходили от удобной дороги, от развалин, забирались в распадки и чащобы, очевидно, путая следы. То выходили на открытые места, то на гребни холмов, и при этом нещадно подставлялись под стрелы возможного противника, как казалось ведьмаку. Но знакомые с пустошами северяне хорошо знали, что делают. Шаги были неслышными, практически как эльфийские. Их ни разу не заметили по дороге до лагеря. Который представлял собой маленькую крепость, скрытую в ложбинке на вершине высокого холма. Но ведьмак этого уже не увидел — заблаговременно ему завязали глаза и скрутили за спиной руки.