Не святой

Стряхнув мертвую тушу с клинка, Геральт почуял смердящий, будто дымный ореол, скрывающий в ауре нечто настолько темное, будто пространство разверзлось в пустоту. Что там по сравнению с ним орки, умертвия и оборотни! А в зримом мире шлейф тьмы тянулся за высоким человеком в черных доспехах. Геральт помнил, как в первые дни пребывания в Раздоле его именовали «Морадан». Начав изучать местное наречие, ведьмак перевёл это звучное слово как «Тёмный человек». Надвигающемуся врагу это описание очень подходило. Морадан Камдуат подошёл на расстояние нескольких ярдов. Шлейф темноты, растекающийся плащом по могучим плечам, облегающий безжалостные длани, будто ограждал Геральта и его врага от сражающихся. Ведьмак был уверен — кто вступит в этот туман, не вернется назад. Лица у Камдуата не было. Только светился в призрачных глазницах пронзительный взгляд. Этот взгляд обжег ведьмака, ядовитой змеёй прополз по спине, заставив хрипло выдохнуть облачко пара. Перед мутантом и убийцей чудовищ был его восставший кошмар. Но только в кошмаре безликих было несколько… Радуясь яви, а не наоборот, как это часто бывает, Белый Волк закружил перед противником. Тот обнажил длинный, слабо светящийся мертвым светом гнилушек клинок. Ведьмак помнил, чем опасно такое оружие. Зашипев, он сощурил кошачьи глаза и сделал два нечеловечески быстрых выпада. Острым жалом пронзили они морозный воздух. Первый, ложный, открыл дорогу второму. Вдыхая мертвенный смрад, ведьмак выдернул клинок из бесплотного тела. Камдуат лишь молчаливо качнулся, устоял, ударил. Будто на момент растворился, подражая высшему вампиру. Человек не отразил бы этот удар. Но мутант смог. С необыкновенным терпением жестокий враг обставлял старого зверобоя. Пару раз Геральт запнулся о трупы орков, успел принять короткий бой с ещё одним полуистлевшим мертвецом. Не шедшим, правда, ни в какое сравнение с Камдуатом. Тот всегда был рядом. Обнаруживал себя, и пощады не давал. Ведьмак стал уставать. Раны закровоточили с новой силой, пронзая болью при каждом движении. Времени, чтобы принять эликсир, не хватало. Змея-смерть приперла Волка к стене чьего-то дома. Он слышал плач и боевые кличи, хрипы и стоны умирающих, видел сквозь мутную пелену огни пожаров вокруг. Его захлестнул страх. «Не поддаваться!» — мысленный приказ был дан отчётливо, но подчинить себе тело сил не было. Кидаться, словно скелиггский берсерк, в последний бой тоже не хотелось. Ведьмак видел тёмную фигуру совсем близко и отстраненно гадал, чем они различаются с этим колдуном? Белый ведьмак и… Чёрный? Нет, ведьмаки не совершают набеги на поселения и не режут мирных жителей. Втоптанный в грязный снег нейтралитет не мог породить подобные размышления. В ведьмаке говорил его новый Выбор. Как же там говорил Полуэльф в Раздоле?.. «Не теряй Эстель». И Маглор: «Не забывай своё имя, ведьмак». — Напомнил, — прошипел Геральт. — Теперь не забуду. Нет, никогда не стать ему чудовищем, подобным Камдуату! Звериной сути не взять верх над человеческой. За те секунды, которые понадобились для появления подобных мыслей, чёрный оказался совсем рядом. Настолько близко, чтобы пырнуть, как пикой, могильным лезвием. А Белый Волк уже подскочил, жаля змеиным броском… поскользнулся в раскисшем снегу и упал на спину. В глазах мелькнуло тёмное небо, звезды моргнули мириадами огоньков. Враг упер острие меча в грудь поверженному. Волк побоялся отводить оружие руками в шипастых перчатках, хотя в душе прямо-таки взорвался снаряд тревоги, кнутом ударившей по всем чувствам. Геральта затрясло, ведьмачья сущность осознавала магическую составляющую меча, и не могла устоять перед ней. Но угасающее действие эликсиров позволило дышать чуть ровнее. В действительности прошла пара ударов сердца, Камдуат ничего не успел сделать, а сердитый хриплый голос выпалил: — А ну отойди от него, погань вражья! Это был уже знакомый Геральту алхимик, имени которого Волк так и не узнал. Фраза эта отвлекла Камдуата совсем ненадолго, но ведьмаку большего было не надо. Он ударил по мертвенному клинку плашмя, стремительно перекатился подальше, вскочил и одним ударом рассек фигуру призрака. Раздался оглушительный визг, проигравший словно растворился, остался только знакомый, быстро исчезнувший туман. Стихали крики, набег кончался. — Спасибо вам, милсдарь, — ведьмак от души поблагодарил низенького человечка в фартуке, вооруженного чем-то вроде копья.Человек только всплеснул руками. — Ох, вы, сударь, мне так тогда помогли, так помогли! Я ж тогда и отблагодарить ничем не успел! — Увидев в драконьих глазах необыкновенную признательность, алхимик, видимо, был тронут. — Меня сэр Джониус Эмбайр звать. — Геральт, — коротко представился Белый Волк. Не было никакой необходимости добавлять место, откуда он якобы родом. И это еще больше согрело ведьмачью душу. По улицам сновали туда-сюда. Подсчитывали убитых, убирали мертвецов, тушили остатки пожаров. Геральт добрался до трактира, чудом устоявшего во время нападения. — Эх, Плотва! — хрипло рассмеялся Геральт, когда в его плечо тыкнулся мордой темно-гнедой конь с оборванной привязью, преданными и испуганными глазами глядевший на хозяина. *** Ведьмак приковылял к своему номеру. Трактирщик, суетливо бегающий по залу, наспех превращенному в госпиталь, его даже не заметил. Волк без стеснения прошёл к себе, разделся и осмотрел повреждения. Серьёзных вроде не было, но оставалось неизвестным, был ли медленнодействующий яд на чужом оружии. Уверенность же в том, что мутировавший организм поборет все и вся, после недавних событий испарилась. Ведьмак накладывал повязку, по временам подвывая недобитым драугом. На особенно неприятные ранения Геральт нанёс противоядие. В дело пошла и ацэласовая настойка. Через полчаса ведьмака стала бить дрожь. Полночи бросало то в жар, то в холод. Не выдержав, Волк принял всего одну каплю «Белого огня» и уснул уже до утра. Неяркий свет лучины резанул по глазам. Болезненно сощурившись, Геральт разглядел низушка, которого хозяин гонял к постояльцам. Тот вздрогнул. — Целы вы, сударь? — обеспокоился он. — Наркисс меня послал приглядеть, пока вы… в бреду метались. Ведьмак выдохнул сквозь сжатые зубы. Зарычал, когда в попытке сесть оперся на свежие раны. Низушек услужливо пододвинул поднос. — Спасибо, — негромко поблагодарил Волк. Машинально пригубил из деревянной кружки. Это оказалась чуть теплая обычная вода. Озноб отступил, но в комнате было прохладно. Геральт закутался в одеяло, зябко ежась. — Что же это такое творится, — всхлипнул низушек, — напали под самый праздник! Это ж ни в какие ворота! Геральт ощущал молчаливую вину. Полурослик всплеснул руками, но тоже промолчал. — Народ не доверяет Следопытам, — через несколько минут произнёс ведьмак. — Считает их зловредными бродягами. И не понимает, что только благодаря Следопытам Пригорье могло досель спать спокойно. Раз Пригорье горело и захлёбывалось плачем, то Следопыты больше не стоят на пути у Врага. Раз на город напали… В обороне брешь. Грядут страшные времена. — Ох, сударь! — Полурослик хлюпнул носом, закрыл лицо руками и расплакался.