Торговец Зеркалами

      — Гарри! Это что, была Рита Скитер?       — Ну да, — согласился он, залпом допивая чай. — Довольно неплохая журналистка, кстати. Умеет задавать каверзные вопросы, при ответе на которые надо свои слова фильтровать не просто тщательно, а супер-тщательно.       — Но она же… — Гермиона сжала кулачки, глядя вслед совершенно невыносимой журналистке. — Она же в своей статье разнесла тебя! Это же она обвиняла тебя в обмане!       — Это ее работа, за которую ей платят, — Гарри усмехнулся. — И платят, судя по всему, не только в кассе «Ежедневного Пророка».       — То есть? — не поняла девушка.       — Обрати внимание на ее оборудование, аппаратуру, одежду и внешность, — Гарри чуть улыбнулся. — Сапожки выполнены из драконьей кожи, что подтверждает фирменное тиснение «Алсбругге и сыновья» — единственной в Британии мастерской, имеющей лицензию на создание и продажу вещей из драконьей кожи. Довольно статусная вещь, да еще из новой осенней коллекции. Плюс перстень и серьги с натуральными камнями, — в сознании Гарри появился новый образ. Очередной узник кольца. И Гарри готов был поклясться, что где-то читал про такую манеру пояснения.       — Не знала, что ты разбираешься в волшебной моде.       — Кроме того, обрати внимание на ее прытко-пишущее перо, — он прикрыл глаза. — Такие, разумеется, продаются в любой канцелярской лавке и стоят не слишком дорого, вот только настройка и калибровка таких перьев таким образом, как сделано у Риты — чтобы оно автоматически переводило слова опрашиваемого в пригодный для печати черновик интервью… Тут видна работа профессионала-зачарователя. А они тоже неплохо берут за свою работу… Да и остальное… В общем, как ты понимаешь, у нее только при себе вещей примерно на сто сорок — сто пятьдесят лет зарплаты штатного репортера «Ежедневного Пророка».       — Ну ты Шерлок Холмс… — дух, заключенный в кольце, исполнил в сознании Гарри фамильярный поклон. — Стоп… Хочешь сказать, ей заплатили за то, чтобы она разнесла тебя?! — Гермиона нахмурилась, Гарри кивнул. — Но зачем тогда ты пошел с ней на контакт?       — Мы заключили весьма выгодное соглашение, — усмехнулся Гарри. — А заодно я обезопасил наши с тобой отношения по крайней мере на первое время.       — А почему она тогда такая недовольная?       — Потому что я пообещал ей рассказать кое-что о наших приключениях, а потом — довольно жестко обломал ей весь кайф, сказав, что сделаю это не сегодня, — рука как будто сама собой оказалась в волосах у девушки. — А ведь она уже даже строчить за моими словами приготовилась… Надо было видеть ее лицо, когда я начал диктовать ей и ее перу условия публикации…       Гермиона покраснела. Ей все еще не до конца верилось, что у нее вот так внезапно появился парень. Вообще, его сегодняшние слова перевернули ее мир с ног на голову, а потому слегка загруженное сим фактом сознание девушки несколько заторможено реагировало на все вокруг. Но, тем не менее, было кое-что, мимо чего она не могла пройти:       — Черт…       — Что такое? — Гарри чуть приобнял ее.       — У меня складывается весьма стойкое ощущение, что тот Гарри, с которым я шла сюда, и тот, что сейчас меня обнимает — два разных человека, — несмотря на всю серьезность своих слов, Гермиона улыбалась. — Я, конечно, не против, такой ты нравишься мне даже больше, чем прежний, но просто ради интереса — кто ты и что ты сделал со старым Гарри?       — Я заключил сделку с дьяволом, по условиям которой старого Гарри пришлось найти, убить и съесть в голодный год, а его душу упрятать в драгоценный камень, как личный трофей. — Гарри поймал себя на мысли, что, в принципе, практически не солгал.       Гермиона захихикала, уткнувшись носом ему в плечо.       — И ты получил за это еще и чувство юмора?       — И притом весьма черное, — Гарри усмехнулся, обнял ее еще чуть крепче. — Все ради вас, прелестная леди.       — Не боишься, что Рита снова напишет про тебя какую-то гадость?       — Нет, — он покачал головой, на мгновение Гермионе показалось, что изумрудно-зеленые глаза ее парня сверкнули золотом. Впрочем, возможно, виной тому был блик светильника в стеклах очков. А вот того, что он скажет дальше, девушка никак не ожидала: — Не боюсь. И не опасаюсь. Я предвкушаю это.       — Что?!       — Что? Я ведь жадный до славы выродок, обманувший всех вокруг при содействии Великого Светлого Волшебника. Ну, во всяком случае, про меня так говорят. Впрочем, мне теперь нет разницы… Собака лает — караван идет.       — Я уже говорила, что новый ты мне нравишься гораздо больше?       — Говорила. Но я не откажусь услышать это еще раз…       Разумеется, Гарри прекрасно понимал, что Рита не выполнит условия их соглашения. И не потому, что ей заплатили за его уничижение. Нет. Просто потому, что условия договора — максимально абстрактные и очень вольно трактуемые — было практически невозможно исполнить. А даже если и возможно… Что же, он говорил, что расскажет о некоторых своих приключениях в Хогвартсе, но не говорил, что расскажет их сегодня или вообще в этом столетии. Равно как не обещал и того, что расскажет правду. Более того, он мог вообще наговорить любой чуши — и Рита обязана была бы опубликовать все слово в слово. Да еще и в воскресном выпуске «Пророка». Не поменяв ни запятой, ни символа… И, что характерно, даже в этом случае она бы нарушила условия сделки. Потому что никакой черновик Гарри подписывать не собирался.       Мало того — он сказал, что это все были главные условия. А то, что Рита не уточнила дополнительные условия — это не его проблема. Пусть она не уточнила, но эти условия, все же, считаются полноценной частью контракта. Равно как и самые разные оговорки, двойные трактовки, неточности в выражениях… Что-то вроде. И тут у него был огромный простор для фантазии. В любом случае, сделка была почти невыполнима. А значит… Значит вскоре наступит время, когда журналистка никому больше не сможет навредить. Нужно только немного подождать подходящего момента, чтобы забрать плату или компенсацию за нарушение условий сделки. Это все тоже было в дополнительных условиях.       Посидев еще немного и поболтав теперь уже о всяком личном, Гарри и Гермиона удалились из «Трех Метел». И в тот момент, когда за ними закрылась дверь, на пустом стуле, на котором еще мгновение назад сидел Гарри Джеймс Поттер, возникла фигура в коротком желтом камзоле. В одной руке фигура держала кружку, в другой — небольшой лист пергамента. Прочитав запись на пергаменте, фигура довольно усмехнулась.       — Надо же, а он быстро освоился с новыми возможностями, — Господин Зеркало сделал глоток глинтвейна. — Ну, что же… Удачи тебе, эмиссар Поттер. Посмотрим, чем закончится твоя история…

***

      Тем же вечером, попрощавшись с отправившейся спать Гермионой, Гарри поспешил удалиться из гостиной Гриффиндора. Ему нужно было немного побыть в тишине и одиночестве. А заодно — и разобраться со своими новыми возможностями, обязанностями и вообще понять — кто он теперь: человек или посланник демона, фишка или игрок за столом…       В гигантском замке, да еще и в столь поздний час — дело происходило уже после объявления отбоя — найти пустое помещение не составило особого труда. Тем более, если у тебя есть такие незаменимые вещи, как Карта Мародеров и мантия-невидимка, подкрепленные, для верности, еще и обостренными чувствами. Пусть Гарри и не проходил неких абстрактных «мутаций», как выразился дух Геральта, но магия компенсировала отсутствие физиологических изменений. В пустом замке Гарри слышал практически каждый шорох и видел, будто днем. Слышал лязг доспехов где-то на этаж ниже — не иначе, Пивз хозяйничает. Сопение живых портретов. Протяжное мяуканье миссис Норрис, запихиваемой Пивзом в пустые латы…       Пустой класс на шестом этаже его вполне устроил. Гарри было не впервой бродить по школе после отбоя, а потому маршруты патрулей старост и учителей он выучил от «А» до «Я». И потому он точно знал, что в этот уголок обычно никто не заходит — ни парочки, ни учителя, ни старосты… Гарри заклинанием запер дверь, проверил, что дверь и в самом деле не открывается, рухнул за стол преподавателя, снял с пальца перстень, принялся разглядывать его.       — Вот бы можно было пообщаться со всеми вами…       Кольцо вспыхнуло кроваво-красным цветом, камни сверкнули на мгновение каждый своим цветом, от кольца оторвались несколько маленьких косматых солнышек. Пролетев совсем немного, солнышки стали потихоньку формироваться в человеческие фигуры. Гарри, открыв рот, смотрел за происходящим, а заодно и разглядывал своих… Товарищей, пожалуй. Во всяком случае, другого названия Гарри этим духам дать не смог. Он стал рассматривать воплощения давно — или, может быть, не так давно, ведь Гюнтер признавался, что обожает играть со временем — погибших людей.       — А ты быстро соображаешь… — дух Акиры осмотрелся в кабинете. — Это надо признать. Я додумалась побеседовать со своими советниками только через пару месяцев…       — И тем не менее, мозгов у него не так много, как хотелось бы, — к Гарри в упор подошел дух Ольгерда фон Эверека. Он потыкал в Гарри пальцем, последнему показалось, что его несколько раз ткнули сосулькой. — Иногда ты бываешь редкостным тормозом, парень!       — Потому что я заключил сделку с Господином Зеркало?       — Нет-нет, — Ольгерд отошел в сторону. — В этом тебя обвинить нельзя. Гюнтер умеет найти слова и уговорить даже самого несговорчивого. Соблазнить на дьявольскую сделку даже святого… Я говорю про девчонку, что пришла с тобой. Ты — редкостный баран, раз до этого не сообразил, что с ней делать. Вообще, я разочарован. Ради такой девушки можно и войну развязать, что и говорить про то, чтобы взять ее… Ах, да что тебе говорить… Мог бы и поблагодарить старого атамана за то, что я тебе подсказал, как поступать.       — Эм… — Гарри смутился. — Спасибо?       — Не за что. — Бывший разбойник отошел к остальным. — Ну так что? Может, назовемся хотя бы для приличия? А то сидим тут, как непуганные вороны… Ни вина, ни подраться с кем-то… Хорошо хоть, бабы есть…       — Молодой человек, — покачала головой слегка полноватая женщина с гербом Хаффлпаффа на груди. — Вы не соизволите вести себя несколько скромнее?       — Я уже подох, мне уже похеру, — Ольгерд рухнул на один из стульев, что стояли в классе. — Впрочем, ладно… Хотя бы для разнообразия…       — Ну, хоть что-то…       — Не обращайте внимания, леди. Чего вообще можно ждать от подобного грубого мужлана, — включилась в спор Акира…       — Это я мужлан?! Ах ты…       Гарри уронил лицо в ладони.       — Пожалуйста, тихо!       Все тут же затихли. Гарри сглотнул:       — Так… Давайте все начнем сначала. Познакомимся, переговорим, определим границы…       — На хер границы, — не согласился крепкий мужик в рыцарских доспехах и плаще с вышитым символом Гриффиндора. — И вообще все на хер. Если я ничего не забыл и не путаю — мы в Хогвартсе, а значит, или скажите мне, с кем мы сейчас воюем, или я пошел в винный погреб.       — Мужик, погоди! Я с тобой! — поддержал дух Ольгерда.       — А в замке есть винный погреб?! — удивился Гарри.       — Разумеется, — дух Годрика Гриффиндора фыркнул, подходя к двери. — Ты здесь учишься или как? Кошмар… Куда катится этот мир? Студент четвертого курса! Судя по нашивке на мантии — из моей дружины! И не знает, где в замке винный погреб! Позор!       — Боюсь, вам это место уже точно не нужно, — покачал головой Гарри. — Вы же дух.       — И что? — не понял Годрик. — Ну, вселюсь в кого-нибудь знакомого. Проблема, что ли? Парни из дружины будут только рады, что их господин…       — Боюсь, мало кто согласится вселить в себя дух человека, жившего тысячу лет назад, — не согласился Гарри. — Да и ваших знакомых уже точно нет в живых… Лет так восемьсот, полагаю.       — Сколько?! — зарычал Гриффиндор, замерев на месте. Он повернулся на месте. — Так… Погоди, парень… Это что же… Это я…       — По нашему летоисчислению, вы умерли тысячу лет назад, — Гарри начал быстро вспоминать то немногое, что он выучил из истории магии. — Считается, что вы погибли в результате мятежа вашей же дружины в одиннадцатом веке от Рождества Христова.       — А на самом деле — всего лишь заложил душу дьяволу, — фыркнул совершенно лысый мужчина с бородкой и гербом Слизерина на мантии. — Господь да простит ему этот жуткий грех…       — Не знал, что ты верующий, — удивился Гриффиндор.       — Я верю лишь в магию, — пожал плечами Слизерин. — После моего ухода из Хогвартса, она была мне и матерью, и отцом, и братом, и сестрой, и женой, и другом. А что до христианских проповедей… Если бы тебя столько раз пытались казнить во имя доброго Бога — ты бы тоже навсегда запомнил некоторые фразы из Библии. — Слизерин вздохнул. — Впрочем, наш молодой друг прав. Тебе твой погреб уже совершенно ни к чему. А познакомиться и поговорить как следует и в самом деле стоит.       — Тогда дамы вперед, — Гриффиндор не стал садиться на стул, просто оперся на стену. — Давайте, юные леди. Признаться, кольцо — это не то место, где можно познакомиться… А Гюнтер этот — козел несусветный. Запереть в камне — и даже не дать возможности поболтать с соседями…       Побеседовать удалось неплохо. В первую очередь, Гарри узнал, что в его распоряжении теперь не только весьма немаленькая магическая мощь создателей Хогвартса, но и многочисленные таланты, знания и даже некоторые секреты. Во-вторых, он понял, что призраки — абсолютно автономны основную массу времени, но обязаны подчиняться его словам. То есть, если он прикажет кому-то из них заткнуться — дух не может ему не подчиниться. Ну и, что самое главное, Гарри познакомился со всеми своими невольными спутниками.       В своеобразной команде, как оказалось, собрались величайшие авантюристы разных времен, народов и даже миров. Разговаривая с каждым следующим членом призрачной братии, Гарри все больше понимал и осознавал, какую власть, какие возможности дал ему в руки Гюнтер о`Дим по прозвищу Господин Зеркало. Осознавал — и все больше начинал думать, что душа — не такая уж и высокая цена за подобную сделку. Конечно, разговорить директора Хогвартса и заставить его выплатить свой долг — довольно трудная, почти невыполнимая задача. Но, с другой стороны, Гюнтер его и не ограничивал во времени…       Компания, надо сказать, подобралась пестрая и разношерстная.       Годрик Гриффиндор — мощный и грубоватый рыцарь, оказавшийся совсем не таким благородным и величественным, каким его описали в учебнике по истории магии. Великолепный дуэлянт, могучий боевой маг и специалист в защите от проклятий… И, одновременно с этим, пьяница, бабник, разбойник и беспринципный авантюрист. Впрочем, Гарри почти не удивился. Конечно, история — наука, которая ложится под победителя, но даже у нее есть некоторые принципы. Рыцарство, конечно, стояло на некоторых кодексах чести, но никто не запрещал благоверному христианину взять в руки меч или топор — и пойти крушить сарацинов. Все во славу Божью, разумеется. Времена были трудные, грабить и убивать во время постоянных набегов на земли ближнего своего было в порядке нормы… В общем, Годрик был типичным представителем раннего средневекового рыцарства.       А вот Слизерин, кстати, наоборот, оказался не таким уж и засранцем, каким его описали в учебниках и трактатах. Конечно, некоторая неприязнь к магглам у него была, но больше из-за повальной безграмотности и набожности простых смертных. Истинный ученый, алхимик, великолепный зельевар и рекордсмен команды в номинации "сожжения на костре". Со слов Салазара, его пытались казнить как минимум сорок восемь раз, из которых четыре — даже почти успешно.       — Вы, наверное, на меня обидитесь, — Гарри почесал за ухом.       — За что же?       — Ну… Если честно… — Гарри вздохнул. — Я убил вашего василиска в Тайной Комнате. Так получилось, что он попал под влияние вашего далекого потомка… В общем, мне пришлось убить его…       — Серьезно?! — ахнул бывший алхимик, после чего повернулся к остальным, — слушайте, а этот мальчишка начинает мне нравиться… — он снова повернулся к Гарри. — Не переживай, малец. Змейку, конечно, жалко, но ничего. Надо будет — разведем новых. Чем ты, кстати, справился?       — Мечом сэра Гриффиндора…       — Быть не может! — тут же взорвался гневом Гриффиндор. — Этот клинок похоронили вместе со мной!       — Не забывай, брат мой, прошло больше тысячи лет, — напомнил Слизерин. — В конце концов, в какое время не существовало гробокопателей?       Леди Хаффлпафф, как выяснилось, была вовсе не такой милой и доброй, какой ее описали. Воительница скандинавского происхождения по определению не может быть излишне мягкой. Да и некромантию леди Равенкло нигде никто не описывал… Вообще, девушки были, что называется, «сестры меча». Воительницы, специалисты в магии и зачаровании… Очень серьезные и вдумчивые… Крайне хозяйственные, умные и образованные люди. К тому же, будучи главными архитекторами замка — конечно, они об этом не говорили, но структура замка явно свидетельствовала о том, что проектировали его пьяные женщины-архитекторы — они знали все о тайных ходах, скрытых помещениях, тайных возможностях замка…       Всю эту ученую братию весьма успешно разбавлял своим присутствием атаман разбойников, бывший аристократ и чернокнижник-самоучка по имени Ольгерд фон Эверек. Совершенно отмороженный, развязный и в меру наглый молодой человек был не только хорошим фехтовальщиком, но и прекрасно разбирался в лошадях, в напитках, балах и женщинах, коих на его веку точно было великое множество. Не то, чтобы Гарри это было так нужно и важно, но его советы в плане охмурения и соблазнения девушек могли бы быть незаменимы.       Молчаливый и хмурый Геральт был чем-то средним между этими людьми. Превосходный следопыт, специалист по чудовищам, монстрам, магическим тварям. Конечно, его несколько успокаивало и вдохновляло присутствие рыженькой чародейки, к которой он явно испытывал теплые чувства, но со всеми остальными он был мрачен, немногословен и вообще вел себя слишком уж зажато. Конечно, Трисс — а именно так звали дух чародейки, отдавшей жизнь ради попытки освободить возлюбленного из плена Господина Зеркало — говорила, что Геральт — нечто вроде усовершенствованной версии человека и что ему, в ходе экспериментов, как-то выжгли эмоции, но никто из присутствующих этому не верил ни капли.       Невысокая девушка типичной славянской внешности, одетая в какие-то слишком уж массивные чешуйчатые доспехи, представилась как Анника Дитя Дракона. Гарри это, конечно, ни о чем не говорило, но когда девушка принялась пояснять, удивлялись уже все. Анника была представителем мира, отличного от остальных, но настолько же богатого магией, как и остальные. Ее мать была так называемой «драконорожденной» — смертной с душой дракона, крайне мастеровитой и воинственной женщиной с героическим прошлым. Анника же унаследовала от матери большую часть ее талантов, но сгинула по собственной глупости. В том мире, из которого она была родом, тоже был эмиссар Гюнтера о`Дима. Или, быть может, даже его иное воплощение по имени Клавикус Вайл. Мать Анники, защищая их дом от нападения, получила какое-то весьма скверное проклятие. И девушка, не найдя иного способа помочь близкому человеку, обратилась за помощью к демону, заплатив за это своей душой. Большего она так и не сказала. Да и Гарри не стал ее заставлять, рассчитывая, что однажды она сама все расскажет, как только сможет более-менее довериться ему.       — Знаешь, я была бы удивлена, если бы Гюнтер поступил иначе, — оценила Акира, подходя к совершенно расстроенной Аннике и похлопывая ее по плечу. — Ты все сделала правильно, любой бы на твоем месте попал в подобную ловушку. Все же, смертным не дано обыграть демона на его поле. Уж я-то знаю.       — А ты…       — Я была его эмиссаром до нашего друга, — Акира кивнула на Гарри. — И довольно успешным эмиссаром. Но… Все пошло наперекосяк. Впрочем, я не виню Господина Зеркало и до сих пор благодарна ему за то, что он сделал для меня. Я сама виновата в том, что произошло…       — Расскажешь? — поинтересовался Гарри, заинтригованный такой ситуацией.       — Не о чем толком говорить, — Акира приземлилась на стул, закинула ноги на парту, достала из-за пояса призрачный кинжал, принялась чистить им ногти на руках. — Я заключила договор с Гюнтером по собственной воле. Мне нужна была магия. Нужна была сила и могущество, чтобы отомстить за семью… Я договорилась с Гюнтером. Он дал мне могущество, сделал меня своим эмиссаром и помог отследить тех, кто повинен в гибели моей семьи. Я взамен отдала ему их души. Не такая плохая сделка, на первый взгляд… Но потом… — она вздохнула. — Потом я вошла во вкус. Стала убивать для него. Выколачивать заложенные ему души. Исполнять желания, заключать договоры и получать с них проценты. Неплохие проценты в виде могущества, знаний душ, которые я отняла. Талантов и всего такого. Большую часть талантов, кстати, — Акира подняла ладонь, Гарри увидел точно такой же перстень, как тот, что был на его пальце. Только камней на нем было не одиннадцать, а всего пять, — я сохранила даже после смерти. Служение мое длилось довольно долго, надо сказать. Лет сорок, полагаю… Не скажу точно. А потом, уже много лет спустя, поняла, что устала и хочу на покой. Я пыталась переиграть его, сразиться с ним, но… Гюнтер, по итогу, дал мне то, что я хотела. Покой. Вечный покой в гребанном камне душ…       — Я бы не сказал, миледи, что вам больше сорока лет, — заметил высокий мужчина в традиционном для Британии костюме примерно прошлого века. — Это не вписывается ни в какие рамки ваших биологических, анатомических и физиологических данных.       — И, тем не менее, мне уже более ста лет, — заметила Акира. — И, кажется, это именно через меня вы заключали свою сделку. Ну-ка, повернитесь в профиль, сделайте вид, что хотите прикурить. Ну да, точно… Именно так вы сидели в кресле у камина и мечтали о своем всезнании.       — Невозможно! Готов поспорить на сто фунтов, что…       — Во-первых, у вас их нет, — оскалилась Акира какой-то звериной усмешкой. — Ну, а во-вторых, — она полезла в сумку, что висела у нее через плечо, достала призрачный свиток пергамента. — Давайте-ка посмотрим. Ага, все верно. «Я хочу всегда все знать про всех. Чтобы ни одна человеческая тайна не смогла ускользнуть от моего внимания, зрения, слуха или прикосновения. Хочу замечать каждую мелкую мелочь, чтобы мой брат узнал, наконец, кто здесь самый умный. Хочу видеть отчаяние на его лице в тот момент, когда смогу его переспорить. Хочу стать детективом, который поставит на колени лучших сыщиков Скотленд-ярда, даже если для этого придется продать душу дьяволу».       — Но я так и не смог раскрыть дело стеклянного человека, — заметил мужчина. — А значит, вы…       — Не пытайтесь сказать, что я вас обманула, — усмехнулась Акира. — Вы распутали огромное количество дел и открыли многие человеческие тайны. А дело стеклянного человека — демоническая тайна. То, что вы потом поклялись душой, что распутаете это дело — ваша проблема. Нужно было замечать мелочи. Знакомые слова, не так ли, мистер Шерлок Холмс?       После этой фразы в комнате ненадолго воцарилась тишина. Акира повернулась к Гарри:       — Ты уже в курсе, что Дамблдор должен Гюнтеру? И за что он ему должен?       — Ну-у…       — Ясно. Не знаешь. — Акира упрятала кинжал и пергамент в сумку. — Ничего. Твое счастье, что я еще была жива на момент заключения сделки и, как и остальные эмиссары, была в курсе деталей некоторых сделок. Начнем с простого и очевидного намека о сути сделки. Что ты знаешь о дарах смерти?