Торговец Зеркалами

      — Получается, моя мантия-невидимка — это та самая мантия Смерти, — Гарри почесал нос.       — Уверена в этом, — кивнула Ровена Равенкло, осматривая ткань и, видимо, искренне сожалея, что не может пощупать ее руками. — Эта руническая вязь… Ее не подделать, даже самым могущественным магам не хватит могущества напитать руны такой силой… Да и энергия… Ты живой человек, поэтому не можешь ее ощутить, но для нас, духов, она как очень яркий маяк на башне…       — Так, стоп… — Гарри задумался. — Не сходится. Если Дамблдору так были нужны Дары Смерти — почему он отдал мне мантию?       — Понятия не имею…       — А я, кажется, понимаю, — Гриффиндор оперся на стену. — Представляем себе картину. Мальчик-сирота, живет у ненавистных родственников, без любви, без помощи, без друзей… А тут такой добрый дедушка, который возвращает семейную реликвию, да еще и ничего, поначалу, не требует взамен… Если бы я желал завербовать во временные союзники известного, но не слишком ознакомленного с ситуацией дурачка — без обид, Гарри — то поступил бы точно так же. А забрать потом этот «подарок» на «изучение» или просто прирезать такого союзника в момент, когда он станет не нужен — это вообще работа на пять кнатов. Не знаю, как поступит этот ваш «Великий Светлый», но я бы просто нанял за несколько монет первого попавшегося под руку нищего пьяницу, который подкараулил бы «героя» на улице, перерезал бы ему глотку, отдал мне мантию, а остальное забрал бы себе. А потом прикончил бы и самого нищего, чтобы не оставлять следов.       Гарри выдохнул, его немного повело от подобных откровений.       — Ты — сама деликатность, Годрик… — проговорила леди Хаффлпафф, заметив реакцию Гарри на высказывание рыцаря. — Гарри, ты в порядке?       — Более-менее, — Гарри задумался. — Так… Получается, Дамблдор запросил у Гюнтера о`Дима все три Дара Смерти… И почему он их до сих пор не получил?       — Думаю, ты и сам знаешь, — усмехнулась Акира. — Он так спешил, так хотел дорваться до могущества, что совершенно ослеп. Этот ваш «Величайший на свете волшебник», похоже, одержим идеей собственного могущества, бессмертия и становления господином Смерти…       — Погоди, я, кажется, начинаю понимать, — Гарри сложил руки на лице, выдохнул. — Черт, ну вы с Гюнтером и паршивцы…       — Ты с нами в одной лодке, Гарри, не забывай об этом, — Акира лукаво подмигнула ему. — Да и вообще — ты тоже такой же. Пообещать несчастной и отчаявшейся журналистке интервью ценой в ее душу… Как это мило…       — Так, погоди, — Гарри откуда-то знал, что именно должен делать. Щелчок пальцами — и у него в руках свиток пергамента. Гарри развернул его, быстро перечитал запись. — Так… Я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан… Господи, да сколько же у него имен?! Так-так… Хочу получить в свое распоряжение следующие предметы, известные как Дары Смерти… Так… Дата, заверитель, эмиссар — Акира Хирамо. Погоди… — Гарри ахнул. — Гениально!       — Ну да…       — Тут нигде не указано, что он получит эти артефакты в свою собственность. Только в распоряжение… — Гарри еще раз перечитал договор. — И нигде не указано, что эти вещи попадут к нему одновременно. И то, что они у него потом не исчезнут. И даже то, что оплата производится уже после получения всех трех Даров Смерти… Гениально и очень тонко… Как Гюнтер его убедил подписать это?       — При всем подобии уважения к Дамблдору, — Акира выдохнула. — Он далеко не специалист в контрактах с демонами. Тем более, что Гюнтер надавил на самое больное, что было у него. Он пообещал, что с помощью Воскрешающего Камня Альбус сможет увидеться с давным-давно умершей сестрой, что Бузинная Палочка поможет ему освободить из заточения его старого друга по имени Геллерт Грин-де-Вальд. Ну а мантия… Понятия не имею, зачем ему нужна была мантия. Но, полагаю, для чего-то очень важного и нужного. В общем-то, достаточно было упомянуть о сестре — и Дамблдор увяз в деле всеми ногами и руками.       — Ловкий ход, — уважительно оценил Слизерин.       — Обычное дело для человека, живущего в двадцатом веке, — пожала плечами девушка. — Сейчас общество уже совсем не то, что в ваше время, мистер Слизерин. Люди стали куда тяжелее. Знаете, почему?       — Ну и почему же?       — Потому что дерьма в них стало много, — Акира сплюнула. — И еще дури. Люди как-то внезапно осознали, сколь они ничтожны в масштабах Вселенной, а потому начали неистово торчать на деньги, власть или богов, абсолютно отринув, в большинстве своем, все моральные нормы.       — Все настолько плохо?       — Нет, мистер Слизерин, — Гарри призвал часы, убедился, что время уже близится к подъему, поднялся из-за стола. — Все еще хуже. И если вы поприсутствуете в моем сознании некоторое время и как следует послушаете-посмотрите на окружающих меня людей — вы и сами в этом убедитесь.       Впрочем, долго ждать, чтобы убедить Слизерина и остальных в том, какими паразитами являются современные представители «хомо сапиенс», а в особенности — маги этого вида, не пришлось. Достаточно было просто пройтись пешком по замку до гостиной Гриффиндора. Ну, во всяком случае, Гарри думал, что идет в расположение факультета.       — Вы чё тут, бля, наворотили?! — казалось, гнева Годрика Гриффиндора хватит, чтобы разобрать замок по камешкам. — Что это?! На кой дьявол им понадобилось столько портретов?! Кто перенес казармы моей дружины на седьмой этаж?!       — В самом деле? — удивился Гарри. — Сейчас это называется гостиной Гриффиндора. Нам рассказывали, что именно здесь всегда жили студенты вашего факультета.       — Да они там головой ударились?! — Продолжал возмущаться Годрик. — Кто додумался расположить будущую армию в самом неудобном для нее месте?! Как они должны будут разойтись по позициям?! Кому мешали казармы на четвертом этаже?! Почему нет патрулей?! Почему снесли аванпост на границе с Темнолесьем?!       — А лестницы?! — подхватила возмущения Равенкло. — Что с ними?! Откуда пропадающие ступеньки?! А стражи почему не ходят по коридорам, а просто стоят, как какие-то ржавые латы?! Чем вообще занимается чертова колония домовиков?! Их за что энергией питают?! Куда пропало нормальное освещение?! Какие, к чертям собачьим, свечи в Большом Зале?! Какие факелы?! Мы в магической школе или в полуразваленной маггловской крепости у черта на куличках?       — Стоп-стоп-стоп… — Гарри понял, наконец, что его смутило. — Давайте по порядку. Какие стражи?! Какие домовики?!       Наверное, со стороны это выглядело бы подозрительно: стоит подросток посреди пустого коридора, разговаривает сам с собой, сам себе задает вопросы, после чего молчит, прислушиваясь к абсолютному ничего перед собой… Но, по счастью, никого вокруг не было — студенты еще, в большинстве своем, спали. Так что у Акиры, как у, так сказать, более опытного представителя эмиссаров Гюнтера, была возможность быстро объяснить Гарри еще кое-что:       — Прекращай говорить и махать руками, — попросила она. — Не забывай: видишь и слышишь нас только ты. Ну, еще максимум — те, кому ты позволишь нас увидеть. Так что переходи на ментальное общение.       — Это как?       — Громко думай. Удельный вес ядра твоей планеты, думай… — дух Акиры оперся на стену.       — Чего?       — А, не обращай внимания, это я так, о своем, — Акира усмехнулась. — В общем, общайся с нами мысленно. Если ты захочешь, чтобы мы тебя слышали — мы услышим твои мысли. Если захочешь закрыться ото всех, — просто подумай об этом. И мы все сразу осядем незримой энергией в кольце. Незримой, неощутимой и абсолютно безмолвной.       — А зачем мне от вас закрываться?       — Ну, не знаю, пацан, — дух Ольгерда, до того игравшегося с собственной саблей. — Может ты, конечно, и извращенец, но когда у тебя дойдет до постели с твоей подружкой — не думаю, что ты захочешь слушать от нас советы. Я-то могу дать совет. Могу даже занять твое тело на время, если захочешь. Но, как мне кажется, ты и сам…       — Ольгерд, не смущай его, — Анника чуть усмехнулась, глядя на то, как Гарри резко покраснел, будто знамя факультета. — В общем, Гарри, ты понял. И таких ситуаций, когда тебе лучше будет быть одному — немерено. Тем более, что ты, вроде как, более-менее здоров, симпатичен, богат, а теперь — еще и практически всемогущ. От девчонок отбоя не будет.       — Только телосложение подтянуть бы, — Гриффиндор, похоже, успел несколько отойти от того, что сделали с его замком многочисленные поколения волшебников, а потому включился в спор вместе со всеми. — Маг, конечно, должен быть ловким, но и сила с выносливостью — важны… Черт, как ты вообще справляешься на занятиях по физкультуре и во время военных учений дружины?!       — Эм-м, — Гарри замялся. — Сэр Гриффиндор… Я, наверное, вас очень расстрою, но… У нас в школе нет никаких занятий физкультурой и учений…       — ЧТО?! — Казалось, рыцарь моментально закипел еще больше, чем прежде. — Да я их…       — Но ты говорил, что тут происходит какой-то Турнир, — напомнил Слизерин.       — Турнир… — Гарри вздохнул. — Но не рыцарский и уж тем более, не маневры армий. Тут происходит Турнир Трех Волшебников. Первый за последние лет триста…       — Ух, чувствую, что мне придется разучиться удивляться, — Гриффиндор выдохнул. — Что еще вы мне скажете? Что волшебники не правят миром, а спрятались под чарами скрытой реальности, чтобы не показываться магглам на глаза? Что магией пользоваться можно только на строго определенных территориях? Что, в случае острой нужды в славе и деньгах, нельзя просто собрать армию, усадить ее на драккары леди Хельги и отправиться резать глотки за пролив?       Гарри с Акирой, как жившие уже после появления Статута «О Секретности», переглянулись, с некоторым сочувствием посмотрели на призрак рыцаря. Тот даже возмущаться перестал. Какое-то время он просто с недоверием рассматривал бывшего и нынешнего эмиссара, затем сглотнул, опустил взгляд в пол, затем снова поднял его на Гарри.       — Вы шутите, да? — спросил он с какой-то обидой в голосе. — Скажите, что вы шутите, а?

***

      Прошло три дня.       За это время Гарри окончательно освоился со своими новыми возможностями, способностями, правами и обязанностями эмиссара, равно как и смог более-менее найти общий язык со всей многочисленной компанией духов, что буквально свалилась ему на голову.       За прошедшие три дня жизнь у него буквально перевернулась с ног на голову. Основатели Хогвартса, Анника, Геральт, Трисс и Акира давали ему на занятиях гораздо больше информации, чем может дать даже самый опытный преподаватель. Геральт, Годрик Гриффиндор, Анника, Ольгерд и Хельга Хаффлпафф по очереди загружали ему в мозг информацию о том, как владеть самым разнообразным оружием, как драться в рукопашной… Ольгерд, к вящему смущению духов девушек, не стесняясь рассказывал про общение с дамами. Правда, в основном, о том, как затащить девушку в постель, но и о разных «предварительных этапах» он знал немало… Слизерин и Геральт принялись учить его зельям, Анника и Акира учили, как вскрывать замки, как торговаться, как незаметно влезть кому-то в карман, как составить договор, чтобы жертва сама его с радостью подписала… Что же до скромного британского сыщика… Шерлок Холмс не был так уж многословен. За него все говорили транслируемые в сознание ощущения и замечания. Гарри мог с точностью рассказать весь прошлый день любого человека в замке. Мог рассказать о владельце любого предмета, мог воссоздать событие по мелким деталям, которые упускают очень и очень многие люди… Даже укладываясь спать, Гарри не прекращал обучение. Он погружался не в сон, а в, своего рода, транс, перемещая душу в главный камень на кольце и обучаясь уже там… Объем данных, получаемых им ежедневно, был невероятен.       Мало того, духи сошлись на том, что ему необходима смена образа. Максимум до Рождества старый Гарри Поттер — недалекий дурачок с неразвитым телом, не разбирающийся в ситуации вокруг, одетый в обноски под дорогой мантией и абсолютно не умеющий обращаться с людьми вокруг, должен был исчезнуть. Его место должен был занять эмиссар Гарретт Джеймс Поттер. Первый среди равных. Человек, контролирующий ситуацию вокруг себя, будто паук, контролирующий паутину. Серый кардинал в собственном окружении. Только в этом случае у него был хотя бы минимальный шанс добраться до Дамблдора и суметь повлиять на него, заставив выплатить долг.       Так что, помимо самых разнообразных знаний, Гарри каждый день теперь занимался физически, упражнялся в общении с самыми разными типажами людей — а компания духов в его кольце была ОЧЕНЬ разношерстной — а также, помимо прочего, должен был принимать целый комплекс самых разных зелий. Которые сам же и готовил в пустом классе после занятий. Как он все успевал? Да все просто. Решение ему, кстати, посоветовала Акира.       — Гюнтер не только сам обожает играть со временем, — пояснила она после того, как Гарри, к огромному своему удивлению, заставил мир вокруг остановиться одним усилием воли. — Он еще и обожает, когда кто-то создает временные парадоксы от его имени. А потому с удовольствием наделяет эмиссаров способностью контролировать время. В определенных рамках, разумеется.       Да, Гарри начал учиться управлять временем вокруг. Изменять его, останавливать, замедлять и ускорять его течение. Конечно, сил это требовало невероятных, зато и результат потрясал воображение. Да, пока он умел удерживать время на месте только в течение не более четырех часов, но и этого хватало сполна. Четыре невозможных, несуществующих для всего остального мира, часа тренировок полностью его выматывали, но Гарри был счастлив тому, что успевает то, чего не успевают остальные. Тем более, что Акира говорила о том, что сама она, в свое время, умела управлять временем в диапазоне до месяца. Смещать сознание в себя саму месяц назад. Заглядывать в будущее, оценивать результаты своих действий в каждом из миллионов возможных вариантов будущего. Растягивать секунду на неделю. Гарри вообразить не мог подобных перспектив, но и отступать от предложенного могущества не торопился.       Конечно, тот же Гриффиндор не переставал ворчать о том, что Хогвартс из нормальной магической школы и неприступной крепости превратился лишь в слабую тень себя прежнего, что учителя — не меньшие дегенераты, чем большая часть учеников, что любителей фисштеха, опиума и излишнего количества алкоголя в его время вешали без суда и следствия, а не делали преподавателями прорицаний… Вообще, старому рыцарю в новом Хогвартсе не нравилось почти ничего. Кроме, разве что…       — Эй, Гарри! Скажи мне, что те парни в красном — это моя дружина?       — Нет-нет, — отмахнулся Гарри мысленно. — Это представители из Дурмстранга.       — В самом деле?! — Годрик удивился. — Дьявол, а раньше эти парни Хогвартсу дань вениками платили, чтобы мы их не трогали… А сейчас — гляди, как ситуация изменилась.       — Вроде того.       — Мой тебе большой совет — держись к этим парням поближе, — порекомендовал Гриффиндор. — Даже с виду люди куда более нормальные, чем весь вот этот серпентарий, творящийся вокруг твоей скромной персоны.       — И чем тебе мой серпентарий не нравится? — включился в разговор Слизерин.       — Я не о тебе, — отмахнулся Гриффиндор. — О, кстати, а это что за черт?       — Где? — Гарри повернулся, увидел знакомую с «Норы» физиономию. — А, это Чарли Уизли…       — Вылитый Рагнар Пруэтт, мир его праху, — Гриффиндор выдохнул. — Черт… Ну просто вылитый. Слушай, мне кажется или он тебя зовет к себе?       — Точно…       Гарри выдохнул. Они с Роном очень сильно поссорились. Именно Рон первым обвинил его в измене, обвинил в том, что ему вечно не хватает славы и золота. Конечно, остальные рыжие пытались Гарри приободрять, но это мало помогало. Особенно после того, как Слизерин рассказал ему о настоящем значении выражения «предатель крови». Как выяснилось, к общению с магглами это имело столько же отношения, сколько бытие магглорожденным относится к понятию «грязная кровь». То есть — никакого.       — Предатель крови, — пояснял Слизерин. — Старое понятие. Оно было старым даже в годы моей ранней молодости. Человек, совершивший преступление против своей семьи. Отступник от крови. Дето- и братоубийцы, губители родителей. Те, кто разглашал семейные тайны, те, кто пропускал заведомых врагов в дом и семью. Ты говорил, что у этой семейки упырь живет на чердаке.       — Ну да, — не понял тогда Гарри. — Но я не понимаю…       — Зато я понимаю, — влез дух Геральта. — Упыри бывают двух видов. Обычные трупоеды — порождения хаоса, проникшие в мир во время Сопряжения Сфер — и есть такие существа, как, например, вихты. Те, кто становятся упырями в результате проклятия. Многие считают, что некоторые проклятия именно на крови заставляют людей превращаться в упырей…       — И что вы хотите этим сказать?       — Они хотят сказать, — Акира, как всегда, не церемонилась и не разменивалась на деликатность, — что семейка твоего бывшего лучшего друга благополучно превратила в упыря собственного предка. Учитывая, что четверть века назад последний глава семейства Пруэтт внезапно исчез… В общем, думаю, ты понимаешь, что это вполне может быть он. А что до статуса грязнокровки… Знаешь, если бы тот… Как его там — Малфой? Так вот, если бы он так оскорбил меня — я бы вырезала ему его длинный язык, отрезала уши, выжгла бы глаза и яйца каленым железом и только после этого — и то не факт — пустила бы его на компоненты для снадобий.       — Но…       — Понимаешь, Гарри, — снова влез Слизерин. — Это происходит еще из наших с Годриком, Хельгой и Ровеной времен… Тогда молодой маг из числа простолюдинов не мог претендовать на большее, чем на бытность городским или, что чаще, деревенским травником. А вот волшебники с родословной могли даже владеть некоторыми городами. Далеко ходить не надо. Помнишь часы, которые считают очки факультетов?       — Ну?       — Так вот, — Слизерин выдохнул. — Камни там настоящие и по сей день. А латы? А земля вокруг? А вся эта гигантская территория вокруг? А материалы на постройку замка? А власть? А наем дружины Годрика для охраны? А прокорм всех учеников, учителей, строителей, охраны… Представляешь, сколько у нас было золота? Черт, да даже король у нас, порой, занимал «до зарплаты»…       Гарри присвистнул. Слизерин фамильярно поклонился.       — В общем, чтобы поддерживать состояние, власть, влияние и иметь возможность заключать политические и экономические союзы, нужны были доверенные люди. Большая семья. Чем больше членов семьи живо — тем больше влияние у семьи и тем больше шансов, что хоть один из них выживет и не даст славному имени кануть в Лету, — он выдохнул. — Естественно, чтобы были люди — нужны были те, кто произведет на свет наследников. Заключить брак с членом другой семьи или с близким родственником было единственным выходом, поскольку принять в семью простолюдина считалось позором.       — Но кровосмешение!       — Не перебивай, — попросил Слизерин. — Конечно, браки устраивали далеко не всех и не всегда. Проклятия, насылаемые одной семьей на другую, заговоры, подковерная борьба, многочисленные ритуалы… Кровосмешение, как ты правильно заметил… Все это подрывало магию семей. И со временем, одна наша знакомая, — Слизерин с недовольством посмотрел на Ровену Равенкло, — предложила воистину гениальное решение. Брался маг-простолюдин, чаще всего — магглорожденная женщина. Ее очаровывали, соблазняли, подкупали, иногда — просто опаивали эликсирами, после чего принимали в семью с помощью брачного ритуала. После рождения же наследника, на подобную несчастную сбрасывались, при помощи ритуала, все проклятия, болезни, уродства… В общем, все то негативное, лишнее, что было у семьи. Даже обеты и клятвы иногда так «передавали». А потом подобную несчастную — порченную, с проклятой, грязной кровью, отсекали от семьи и вышвыривали вон без кната в кармане. Сначала на многих магглорожденных, рвущихся к власти, просто говорили «о, кандидат в грязнокровки». А потом, когда тенденция набрала популярность, сократили просто до «грязнокровка».       С того разговора прошло уже два дня, но Гарри все это время старался не подходить к семейству Уизли близко. Он был зол, расстроен и обижен. Ведь именно от Уизли он, как он думал, узнал некоторые значения выражений волшебников. Думал, что может довериться словам лучшего друга и его семьи… А тут еще и обостренное чутье, полученное Гарри от ведьмака… Он учуял в своем стакане с соком какое-то зелье. Слизерин, выслушав описание запахов и чувств, однозначно заключил: любовное зелье. Конечно, Гарри не мог доказать причастности Уизли к зелью в бокале, но уж очень недовольным было лицо Джинни в момент, когда он, как будто случайно, опрокинул стакан на стол. Вот и сейчас, отчего-то, казалось, что Чарли хочет не просто его приободрить, а зовет очень даже по делу.       — Подойди и побеседуй, — порекомендовала Акира, подходя к Гарри и начиная втягиваться в камень на кольце. — Не забывай, мы всегда с тобой. И если понадобится наша помощь — мы всегда тебе поможем.       Парой часов спустя, Гарри вернулся в школу. Собранный, настороженный, чуткий… И совершенно уставший.       — Драконы, — Гарри рухнул в кресло в пустом классе, вызвал всех духов кольца. — Драконы — первое задание Турнира Трех Волшебников. Мне Чарли сказал… И… В общем, я не представляю себе, что можно с ними сделать. У кого-то из вас будут идеи?       — Драконы? — довольно оскалилась дочь легендарной драконорожденной. — Подержите мою кружку эля. Знаешь, дружок… Ты обратился по адресу… Держись крепче, сейчас мы с тобой будем учить кулинарный рецепт приготовления дракона по-Скайримски…