Торговец Зеркалами

      Уроки истории магии Гарри раньше пропускал в эдакой полудреме. Сейчас же он пользовался ситуацией для медитации и обучения. Да чего греха таить — на лекциях у Бинса не спала только Гермиона, у которой, похоже, был иммунитет к монотонному бормотанию призрачного профессора. Ныне же никто не спал, по классу разносились едва заметные смешки. А все вот почему: они как раз проходили тему восстаний гоблинов в одиннадцатом веке, а потому Гриффиндор, плотно занявший сознание вместо Гарри, весьма язвительно комментировал полушепотом все, произносимое Бинсом:       — …помимо этого, гоблин Рагнрракрок, известный также как Рагнрракрок Грязный…       — А также вонючий, потный, вредный и так далее по списку…       — …возглавляя армию собственных сородичей численностью не менее двух тысяч особей, атаковал поселение магов на территории поселения Сент-Айртон, обороняемое гвардией сэра Галахайна…       — Если этот крестьянский сброд с дубинками вместо мечей и простынями вместо плащей можно назвать гвардией…       — В результате сражения…       — Скорее уж избиения младенцев…       Наверное, впервые за долгое время урок не был скучен. К концу занятия тихонько хихикал едва ли не весь класс. Гермиона же смотрела на своего парня каким-то странным взглядом. Вообще, в последние пару дней, она все время смотрела на него с некоторой смесью отчаяния, печали, страха, подозрения… А еще — не без некоторого обожания.       А ведь секрет успеха был довольно прост. Букет любимых цветов вечером. Кружка чая и печеньки с изюмом, предложенные во время выполнения домашних заданий. Небольшой расслабляющий массаж плеч, с которым вообще получилось очень и очень забавно — сначала отличница отпиралась многочисленными, но явно надуманными предлогами, а затем, почувствовав, как мышцы расслабляются под подозрительно сильными, как для телосложения Гарри, руками… В общем, Гарри остановился только когда он уже совсем не чувствовал конечностей, а Гермиона, расплывшись в кресле безвольным тельцем, не задремала. Но, пожалуй, наибольшим шоком для нее стала его помощь с нумерологией. Именно после того, как он назвал магическую математику «несложной» — а ведь официально он на курс нумерологии не ходил — Гермиона несколько «сломалась».       Тем временем, занятие подошло к концу, Бинс приказал какому-то Уиггинсу — как потом оказалось, подразумевался Уизли — раздать всем листки с домашним заданием, а сам ушел из кабинета, пройдя прямо сквозь стену. Гермиона подошла к Гарри. Гриффиндор, понимая, что сам он, не выдав своего присутствия, не заменит эмиссара, поспешил завершить медитацию владельца кольца. Того, от очень резкого вывода из медитации, несколько повело. Он передернул плечами, чуть покачнулся.       — Гарри?       — Да, милая? — он довольно улыбнулся.       Они с Анникой только что закончили разбирать структуру крыльев дракона, а потому настроение у него было великолепное. Так что теперь он, как минимум, мог гарантировать, что заклинанием сможет перерубить несколько связок в основании крыла и тем самым если не совсем обезвредит дракона, то, как минимум, здорово снизит ему маневренность. Впрочем, Гермиона его спокойствия и отличного настроения не разделяла.       — Гарри, слушай… — она замялась. — Я не знаю, как тебе сказать, но…       — Ну, как-нибудь скажи, все-таки, — Гарри чуть приобнял девушку. Та моментально покраснела. — Лучше всего — как есть. А я тебя обниму и с большим удовольствием поцелую.       Гермиона совсем смутилась, уткнулась носом ему в свитер, промурлыкала что-то невразумительное, чего даже усиленные духом Геральта чувства разобрать не смогли.       — Что, прости?       — Первым заданием будут драконы, — пролепетала она. Судя по ее тону, Гарри понял: еще немного — и она разрыдается.       — А, ну я знаю, — он похлопал ее по спине. Гермиона не удержалась, все же заплакала от переживаний. Гарри погладил ее по спине. — Не бойся, у меня уже есть кое-какой план.       — Я же за тебя боюсь… Это же драконы, они же… Они же… — Отличница шмыгнула носом. Через пару секунд к ней пришло осознание, что именно ответил Гарри. — Погоди… Знаешь?       — Знаю, — кивнул Гарри.       — Но почему ты тогда… ну, не знаю, — Гермиона сглотнула. — Не готовишься, не читаешь о драконах? Может, давай я тебе помогу?       — Милая, все правда хорошо, — Гарри чуть улыбнулся, утер слезинку на щеке девушки. — В конце концов, я в двенадцать лет зарубил мечом василиска, а в прошлом году отогнал одним патронусом полсотни дементоров. Не привыкать… В конце концов, ну что мне сделает один-разъединственный дракончик? Даже если это самка на яйцах?       — Но… — Гермиона совсем успокоилась, а потому к ней быстро возвращался не в меру пытливый ум, дополненный совершенно необычной логикой, понять которую, наверное, могла только она сама. — Но ты же Чемпион… Тебе этого не положено знать. Откуда ты…       — Так а почему тогда ты сказала мне, если мне не положено знать? — он улыбнулся. — Один мудрец как-то сказал, что правила для того и существуют, чтобы их нарушать. А уж этот Турнир… Они обманом затащили меня в число участников, тем самым нарушили правила. А значит, и мне нет нужды играть с ними, как благородный джентльмен.       — Но… Тебе точно не нужна моя помощь?       — Нет, — Гарри улыбнулся. — Но я совершенно точно не буду против, если ты составишь мне компанию во время тренировок. Договорились?       — Угу, — смутилась отличница, снова прижимаясь к Гарри и, наконец, отвечая на его объятия.       — Вот и славно, — он улыбнулся. — Кстати, а кто тебе рассказал про драконов?       — Хагрид…       Гарри хмыкнул. Ну, конечно. Кто же еще мог провести ее в Запретный Лес, да еще и показать ей именно стоянку драконоведов? Во-первых, у Хагрида всегда была страсть к драконам и он водил большую дружбу с Гарри. Напрямую он обратиться к Гарри не мог — профессорам ведь запрещено как-то помогать участникам Турнира. Вот ему после урока по уходу за магическими существами и понадобилась девушка, близкая к Гарри и не слишком болтливая. Ай да великан… Ай да умница. И, что немаловажно — верный друг. Гарри сделал в голове заметку, что добродушного лесничего надо бы отблагодарить. Например, бутылкой очень хорошего виски или, скажем, нормальным пальто подходящего размера, а то уж больно шуба из кротовьего меха не идет старому леснику. Или, что еще лучше, можно попытаться купить и подарить Хагриду какую-нибудь очень опасную и редкую зверушку… Главное, не забыть попросить клятву, что эта зверушка никогда и ни при каких обстоятельствах не станет темой занятия.       Впрочем, долго их идиллия не продлилась. Стоило только им спуститься на пару этажей, как к ним тут же прицепился Малфой. Заметив любимую жертву, слизеринец незамедлительно направился в их сторону. Тем более, что, помимо них, Крэбба и Гойла, никого в коридоре больше не было.       — Вот так-так… Мошенник и грязнокровка… Что, Поттер, нормальные девчонки не желают обща… А-А-А!!!       Гарри не слишком соображал, что именно он делает. Вспомнив об истинном значении слова «грязнокровка», он моментально вскипел, после чего действовал уже на чистых инстинктах. Даже палочку не доставал. Простое волевое усилие — и Малфой уже вдавлен в каменную стену, а его тело постепенно начинает закрывать поплывшим под действием магии камнем. Еще немного — и слизеринец будет заживо замурован в каменную стену.       — Гарри! — попыталась возмутиться Гермиона такой жестокости, но тот жестом велел ей замолчать.       Крэбб и Гойл попытались, было, дернуться, но… Щелчок пальцами — и перед слизеринцами вспыхивает дьявольски жаркое пламя, едва не подпалившее им волосы. Гарри, странно изменившимся голосом, прорычал:       — Назад, уроды. Или скоро в этом замке на двух тупоголовых чистокровных выродков станет меньше.       Здоровяки предупреждению вняли, постарались прикинуться ветошью и не отсвечивать какое-то время. Гарри обернулся к Малфою, который от ужаса даже перестал кричать. Масса поплывшего камня заделала его в стену почти полностью. Оставалась только голова. Гарри движением ладони остановил магический поток, подошел в упор к слизеринцу.       — Ты что творишь, Поттер?! Ты хоть знаешь, что с тобой сделают за нападение на чистокровного в более, чем пятом поколении?! Когда мой отец узнает об этом…       — Слушай сюда, порождение инцеста в пятом поколении, — в руках у Гарри объявилась обычная деревянная ложка с невероятно тонкой ручкой. — Твой отец далеко. А я могу отрезать твой поганый язык, запихнуть его тебе в глотку, отрезать тебе уши, выжечь глаза и яйца прямо сейчас.       — Эй, Поттер, — попытался открыть рот Гойл, но Гарри заткнул его движением ладони. Драко вообще показалось, что все вокруг замерло, будто ненавистный им Поттер как-то остановил время.       — Молчать! — удар кулаком сломал Малфою нос. — Сейчас ты мне поклянешься на магии и крови. Поклянешься своей душой, что никогда больше не произнесешь в адрес Гермионы или в мой адрес дурного слова. Поклянешься душой, что навсегда прекратишь изводить меня и Гермиону. И, наконец, поклянешься, что…       — А если нет?!       — Тогда я просто замурую и тебя, и твоих дружков в стену. И вас здесь уже никто и никогда не увидит. Ни свидетелей, ни суда, ни следствия… Выбирай, Драко Люциус Малфой, — Гарри подошел к Гойлу, провернул его руку под неестественным углом, раздался противный хруст. — А ты никогда больше не вмешаешься в мой разговор с собеседником…       Наверное, именно подобная демонстрация возможностей заставила Драко сдаться. Ну, а может то, что жидкий камень уже почти добрался до подбородка…       — Ладно! Ладно, чтоб тебя… Я принесу клятву! Только отпусти…

***

      — Ты бы и в самом деле замуровал их в стену? — осторожно поинтересовалась Гермиона.       — Да, — Гарри отстранился от чертежа, нарисованного по памяти Геральта. — И, кстати, с точки зрения законов магической Британии был бы прав, между прочим. Оскорбление чести и достоинства наследника древнейшего и благороднейшего семейства. В этой стране не запрещен самосуд в подобном случае.       — Тебя же накажут!       — Нет, — Гарри покачал головой. — Даже если сумеют найти хоть минимальное доказательство моей причастности, коим воспоминание Малфоя не будет являться. Ведь это мог быть не я, а кто-нибудь, принявший мой облик. Ну и еще… Во-первых, в Хогвартсе не учат магии такого уровня. Во-вторых, я ни одного заклинания не произвел волшебной палочкой. В-третьих, он заслужил подобное к себе обращение.       — Но это же убийство!       — А «грязнокровка» — оскорбление, за которое в старинных семьях детей стегают кнутом или воспитывают круциатусом. В чистокровном сообществе я могу отрезать его тупую башку и все мне только спасибо скажут за то, что поступил, как честный волшебник, — Гарри поднял на девушку взгляд. Та явно требовала объяснений. — Ладно, слушай…       После короткого рассказа, почти полностью повторяющего рассказ Акиры, Гермиона уже сама готова была догнать Малфоя и сама повторить все то, чем Гарри угрожал слизеринцу.       — Стоп… Что значит «в Хогвартсе такому не учат»?! — она вдруг резко насторожилась. — А откуда ты тогда узнал все это?! Как ты смог наколдовать все это без па…       — Успокойся, пожалуйста, — попросил Гарри, оглядываясь. Они, конечно, были в гостиной одни, да и куполом тишины он озаботился, но мало ли… — Давай так… Я тебе буду все рассказывать понемногу. Одна только просьба — не спрашивай у меня ничего. Все, что можно — я сам тебе расскажу. Это такая информация, которой можно отравиться. Как едой, если долго голодал.       — Хорошо, — кивнула Гермиона, все еще не понимая, что происходит с ее парнем. — Но…       — Я сам расскажу, — повторил Гарри. — Но это не означает, что расскажу прямо сейчас.       — А когда?       — После первого испытания, — Гарри выдохнул. — Так, а-ну, посмотри-ка…       Гермиона покачала головой, подтянула к себе зарисовку.       — Ух ты-ы-ы… А что это?       — Это мой билет к выживанию в первом раунде.       — Выглядит как доспехи.       — Это и есть доспехи, — Гарри поднял взгляд на подругу. — Только очень уж особенные.       — Выглядят не слишком-то надежно.       — Уверяю, это — лишь на первый взгляд… — Гарри чуть улыбнулся. — Да, вот еще… Мне понадобится твоя помощь в одном деле.       — Я вся твоя.       — За моей почтой следят, — Гарри поднял руку, останавливая Гермиону от спора. — Не спрашивай, кто и зачем. В этом замке даже у стен есть глаза и уши. В общем, вся моя входящая и исходящая почта проверяется, я это знаю точно. Но мне нужны кое-какие материалы и плюс надо отправить пакет документов в гильдию охотников Магической Британии. Даже два. Не хочу, случись что, остаться без законного трофея.       Тем же вечером Гарри вызвали в учительскую.       — Это из-за Малфоя? — сглотнула Гермиона.       — Точно, — Гарри улыбнулся, хотя на душе было несколько мерзко. Ну да, конечно… Чтобы такой говнистый человек, как Малфой — и не настучал? Даже не смешно.       — Может, я пойду с тобой? — осторожно предложила Гермиона. — В конце концов, я там тоже была и…       — Не надо, — покачал головой Гарри. — Видишь ли, дело в том, что некоторые наши учителя превосходно умеют читать мысли. Я могу от этого защититься и рассказать все в выгодном для меня свете. Или вообще отвертеться, списав все на несостоятельность сведений. Так что — извини, Гермиона — я пойду один. На этот раз. Хватит тебе получать на орехи вместо меня.       Когда Гарри добрался до учительской, там его уже ждал целый консилиум. Гарри усмехнулся, разглядывая всю эту толпу. Так, ну Снейп и Макгонагалл — ясно, по какой причине пришли. Они — деканы учеников, принимавших участие в конфликте. Дамблдор, в принципе, тоже понятно, почему. Он будет решать ситуацию в своей излюбленной манере — «мальчики мои, вы поступили нехорошо». А вот родители Малфоя, Крэбба и Гойла были неприятным сюрпризом.       — Приветствую всех присутствующих, — поздоровался Гарри, после чего повернулся к директору школы. — Вызывали, директор Дамблдор?       — Вызывал, мальчик мой, — на лице Дамблдора на мгновение появилась усмешка. — Проходи, присаживайся. Чаю? Кофе? Лимонную дольку?       — Директор, черт бы вас побрал! — взорвался гневом Люциус Малфой. — Мы пришли к вам с обвинением в сторону мальчишки за нападение на наших наследников. За это ему Азкабан положен, а вы предлагаете ему выпить?       — Помолчите, мистер Малфой, — Гарри поднял руку. — Не вам, Пожирателю Смерти, мне рассказывать, за что положен Азкабан.       — Гарри… — попытался остановить его Дамблдор, но Гарри не слушал.       — И тот факт, что вы откупились, достаточно легко доказуем, — ну, конечно, для духа Шерлока Холмса воспоминания Гарри и наблюдаемая картина действительности были просто невероятным кладезем информации. — Скажем, вполне реально доказать, что вы подбросили артефакт пятого класса опасности некой Джиневре Молли Уизли. Два года назад, помните?       — Какая наглая ложь, — процедил сквозь зубы Люциус.       — Обвинение в нападении на вашего наследника — ложь не менее наглая, — Гарри усмехнулся. — Могу даже принести в том магическую клятву, если пожелаете.       — Какой дерзкий сопляк, — поспешила высказать свое «фе» леди Гойл. Гарри, глянув на нее, всерьез задумался — на кого же из родителей гориллообразный слизеринец, все же, похож больше. Черт, а ведь и такие обезьяны среди вырождающихся и загибающихся в инцесте чистокровных волшебников считаются красавицами…       — А вам, леди Гойл, вообще не пристало, как благородной даме, присутствовать на юридическом процессе. Глава семьи — ваш муж. Так что он и должен представлять интересы семьи. Вы же не хотите обесчестить свою семью перед благороднейшими семействами? Равно как и вы, миссис Крэбб, и вы, тетушка Нарцисса… Впрочем, о какой чести в наши дни может идти речь…       На какое-то мгновение в кабинете повисла тишина. Леди Малфой сглотнула вхолостую. Она все никак не могла придумать, как Гарри намекнуть на то, что они — пусть и дальние, но родственники и что неплохо было бы прекратить вражду с Драко, а тут оказывается, что он был в курсе… Похоже, Гарри вовсе не такой идиот, каким его рисует Драко, и не такой уж невежда, каким его описывали все общие знакомые — то есть, почти половина магической Британии.       — Ты знаешь?       — Что вы в девичестве мисс Блэк и приходитесь моему крестному кузиной, а моей прабабушке — внучатой племянницей? Да, я в курсе, читал «Генеалогию чистокровных Британии», — Гарри в полной тишине откинулся на спинку кресла. — Впрочем, если пожелаете, то можете остаться как представитель нейтрального семейства Блэк.       — Мальчишка, не тебе реша…       — Мистер Малфой, вам, кажется, пока еще не дали слова. — Гарри отстучал по крышке стола ритм, необходимый для вызова домовиков на кухне, которому его обучила леди Хаффлпафф. — Кофе на всех присутствующих, разнообразного печенья, лимонных долек. И орешки в меду лично для меня.       — Мальчик мой, боюсь ты не в праве отдавать домовикам прика…       Дамблдор запнулся, глядя на появившиеся на столе сладости и тринадцать порций кофе в аккуратных фарфоровых чашечках.       — Для начала — выпейте кофе и немного успокойтесь, — Гарри без промедления взял собственную чашку. Ну же, давайте. Не стесняйтесь…       — Поттер! — взорвался Снейп. — Вы — самодовольный, наглый, самоуверенный…       — Весь в отца пошел, — максимально правдоподобно пародируя голос зельевара закончил Гарри, кто-то из аристократов не удержался и хихикнул. — Вы мне говорили уже не один раз… И да, кажется я предложил вам кофе! Может, для разнообразия, испробуете этого напитка, профессор? Не все же вам собственным ядом давиться?       — Минус пять очков Гриффиндору!       — Гарри, мальчик мо…       — Мистер Поттер, — оборвал Дамблдора Гарри, совершенно проигнорировав и штраф от Снейпа, и возмущенный возглас Макгонагалл где-то на фоне. — И никак иначе, директор Дамблдор. Я — не ваш мальчик. И, по счастью, никогда им не стану ни в одном из возможных смыслов. И да, — Гарри моргнул, Дамблдор поморщился, одной рукой невольно потянулся к виску. — Не советую применять против меня легиллименцию, директор. Равно как и вам, профессор Снейп. Восемь лет среднего яруса Азкабана за несанкционированное применение против несовершеннолетних.       Гарри сделал глоток просто великолепного кофе, зажмурился от удовольствия. Все же, от присутствия призраков основателей Хогвартса есть, помимо прочего, еще несколько преимуществ. Пока он владеет их духами — он владеет и самим Хогвартсом. Всей его магией. Всеми потоками в нем. Всеми живыми существами и строениями. И власть эта куда выше власти директора, который, в школе выступает лишь чем-то вроде управляющего. И этот управляющий, если что, не имеет права отменить приказ хозяина замка.       — Присядьте, наконец. Пообщаемся, как взрослые люди. Без криков, возмущения и всего такого прочего, — Гарри дождался, пока все, наконец, усядутся, возьмут кофе. — А теперь давайте с самого начала. Кто, что и за какие прегрешения собрался мне предъявлять обвинения?       — Мистер Поттер, — проговорил совершенно сбитый с толку Люциус Малфой. Кто бы что ни говорил, речь Поттера была сильной, а его власть над домовиками как минимум показывала, кто в этом замке силен. Потому Малфой, привыкший находить выгоду во всем, мигом просчитал, что с таким Поттером — не сопляком-недоучкой, а с наследником древнего семейства — придется как минимум поговорить как положено. — Дело в том, что мой наследник, Драко, сообщил мне, что вы пытались замуровать его в стене…       — И, разумеется, вы готовы предъявить мне доказательства этому происшествию, — Гарри сделал еще глоток кофе. Он не спрашивал, а утверждал. — Что-то еще?       — Кроме того, от лица мистера Гойла, попросившего моей защиты в данном разбирательстве, я предъявляю обвинение в нанесении его наследнику тяжелых увечий. Разумеется, доказательства тоже будут предъявлены, если вы их потребуете.       — Мистер Поттер, я была о вас лучшего мне…       — Профессор Макгонагалл, — Гарри поднял руку, останавливая декана факультета. — Без комментариев, пожалуйста. Тем более, мы сейчас разбираемся не в вашем мнении обо мне. — Он повернулся ко все еще шокированному Малфою. — Итак, Драко сообщил вам о случившимся с ним несчастье, обвинил в этом меня… А он рассказал вам, при каких обстоятельствах происходило дело? — Гарри улыбнулся. — Не отвечайте. По вашему удивленному виду, понятно, что Драко не потрудился сообщить вам одну маленькую деталь.       — Какую же? — насторожился Малфой-старший, сверля взглядом собственного сына, поспешившего от этого взгляда вжаться в кресло.       — Драко забыл вам сказать, что, непосредственно перед происшествием, безосновательно назвал меня вором, — Макгонагалл на этом слове сглотнула вхолостую, Дамблдор нахмурился, Снейп воздел очи горе, а остальные просто насторожились, — а мою невесту заклеймил грязнокровкой.       Присутствующие женщины синхронно ахнули, прикрыв рот. Крэбб-старший окинул Люциуса глупым взглядом, Гойл-старший насторожился еще больше, Люциус Малфой, казалось, готов был взглядом прожечь в сыне сквозную дыру. Снейп все так же фыркал, глядя куда-то в потолок, а Дамблдор… Он стал как-то странно смотреть на Гарри. Как будто пытался понять, что с ним не то.       — Да, может он и не знал этого, но девушка, которую он оскорбил и имени которой я пока не стану раскрывать, является моей невестой, — продолжил Гарри. — Впрочем, даже того, что он назвал меня вором, по законам чистокровных семей, уже достаточно, чтобы я мог повесить его на его же галстуке. Но это я еще мог вынести. Но оскорбить невесту наследника древнейшей семьи… Нет, этого я уже не мог стерпеть. Между прочим, это уже не в первый раз происходит. И не только в отношении моей возможной будущей супруги, но и в адрес других девушек.       — А как насчет моего сына? — подал голос Гойл-старший, видимо, давая Малфою время осознать глубину задницы, в которой он оказался по вине длинного языка собственного ребенка.       — О, а вина вашего наследника, мистер Гойл, лишь в том, что он пытался помешать мне привести в исполнение заслуженное Драко наказание, — Гарри взял овсяную печеньку из вазочки. — Признаться честно, я не видел смысла эскалировать данный конфликт. Драко, в итоге, принес некоторые извинения, мы с ним заключили соглашение, по результатам которого я остался удовлетворен. Грегори, ваш сын, вообще оказался вовлечен в ситуацию случайно и я полагал, что он усвоил урок. Так что, признаться, вы меня удивили подобным вызовом. Нет, мне-то нет разницы. Хотите воевать — будем воевать. Но пока еще у вас есть шанс избежать лишней возни.       — Какой? — сглотнул Люциус Малфой.       Гарри усмехнулся какой-то звериной усмешкой.       — Я вам предлагаю договор…