Воин своего Бога

В человеческой жизни были как плюсы, так и минусы — на взгляд Чжун Ли, первых было больше. Точнее, так он считал до того дня, как в Заоблачный Предел вторгся Предвестник, немногим позже заставивший его в который раз пересмотреть собственные убеждения. Не то, чтобы Чжун Ли не знал, что такое рефлексия. И не то, чтобы он не занимался ею последние пару тысяч лет. Особенно после смерти Гуй Чжун. Время скорби и сожалений уже давно прошло — он не смел бы называть себя Богом, не сумей обуздать собственные чувства спустя несколько веков. Гнев утих, как и стремление уничтожать любого, кто был с ним в чём-то не согласен. Наверное, его должно было напрягать то, что заставило его вспомнить о прошлом, заставило возжелать повторения былых времён. Стоило ли тогда, ещё в самом начале, убить Предвестника и не задуматься о том, как сильно это могло подорвать доверие Царицы, которым, на тот момент, он ещё дорожил? Вряд ли. Он бы не смог хладнокровно убить такого смертного, вызвавшего его на бой, хоть и прекрасно осознававшего всю опасность ситуации. Чжун Ли не должен был вспоминать об этом так часто, не должен был держать перед собственным взором образ человека, прикованного к земле одним его намерением, но смотрящего так, что внутри всё переворачивалось. Чжун Ли впервые за эти две тысячи лет после Войны Архонтов задумался о том, от чего он решил умышленно отказаться и почему он это сделал. Нет, он знал, почему — на него свалилась ответственность в виде титула Архонта, и он не мог нести её, оставаясь неразумным божеством, стремящимся лишь уничтожать. Даже если того требовала его уже на тот момент взрослая душа — четыре тысячи лет он прожил лишь как Моракс, но не как Архонт. Но насколько это актуально сейчас, когда он был на грани отдать Сердце? Селестия послала ему смертного с необузданным хаосом в глазах для того, чтобы он понял это? Спустя столько времени? Это походило на злую шутку. Однако отказываться от подобного напутствия судьбы Чжун Ли не хотелось. Он прожил достаточно для того, чтобы в полной мере осознавать собственные ощущения и чувства, не путаясь в мыслях касательно правильности или неправильности происходящего. Эту самую правильность он определял для себя сам, и знание, что он хочет забрать Аякса, привязать его к себе хотя бы контрактом — было откровением всего несколько секунд, после укрепившись как осмысленное желание. Главное, чтобы этого хотел сам Аякс. Было бы очень некстати, если бы Чжун Ли охватило собственным эгоизмом. Несложно будет заточить смертного, даже Предвестника, так, чтобы его не нашла Царица. Но выбрав этот путь он не получил бы того, что получал сейчас — абсолютную, полную отдачу. И осознание, что, пытаясь привязать, сам оказался привязанным. Чжун Ли жил среди смертных уже который век, и пусть некоторые, приносящие сюда ветра, продолжали утверждать, что в тонкостях человеческой души он не смыслит, но ему хватало понимания, что надо делать. Вероятно, не согласись Аякс на контракт, то это стало бы для Чжун Ли настоящим испытанием. Испытанием его гордости, эгоистичности и терпимости. Человеком оказалось быть так же трудно, как и Архонтом, когда дело касалось подобных чувств, требующих от него чудес самоконтроля. Открытием было то, что ему удавалось забывать о важных вещах. О таких, казалось бы, простых — о смертности и уязвимости человеческого тела. Боги не уходили на закате собственной жизни. Такого заката у них вообще не было. Всё происходило из-за определённого стечения обстоятельств. Из-за этих обстоятельств Чжун Ли хотел отказаться от Сердца Бога, отдать Царице и уже окончательно забыть о бремени Архонта, но сохранить бессмертие как Бог и Верховный Адепт — по возможности, увидеть гибель или пик развития собственного детища, Ли Юэ. Появление смертного, обычного человека, едва ли не врага, не должно было пошатнуть его уверенность, не должно было заставить его пожелать расторжения контракта с Царицей из-за того, что этот смертный оказался охоч до силы, охоч до мощи и желал подчинения сильнейшему. Чжун Ли сначала грешил на собственное эго, которое таким образом не ублажали уже очень и очень давно. Он считал, что ему хватит ума не сдаться такой низменной воле. Он не знал, что его последующее решение будет зависеть не от его эго, а от желания познать суть этого смертного, от желания обладать им так, чтобы полностью и без остатка. Последний раз такое было до войны Архонтов, и тогда он не встретил взаимности, и он остановился прежде, чем совершил то, о чём сожалел бы до сих пор. Аякс же этой взаимностью полыхал. И потому Сердце Бога до сих пор гудело энергией в груди. Это не было такой проблемой. Хотя с недавних пор мысль о том, что им предстоит провести всего сто лет, если не меньше, учитывая подверженность человеческого тела различным болезням, начинала царапать. Это было не сожаление. Возможно, пока что. Сто лет — это невероятно мало. И несправедливо по отношению даже не к Чжун Ли, а к Аяксу. Тот не заслуживал участи быть рождённым человеком. Чжун Ли усмехнулся собственным мыслям — не лучшая тема для размышлений по пути домой, где его могли ждать. Подходя, он бросил взгляд на окна и даже приостановил шаг от удивления. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы отследить Чайлда по нити из собственной энергии — тот находился за пределами Гавани и, судя по коротким импульсам от щита, сражался. Чжун Ли пару секунд боролся с желанием подсмотреть. Напоминание о том, что это может быть «пугающим», остановило. Возможно, стоит сначала разобраться с неожиданным гостем, который поджидал его внутри дома. По ощущениям — не такой уж и нежданный. Чжун Ли вошёл не особо торопясь. Положив папки с документами на оформление нового сотрудника в бюро, которые на него не очень этично повесила Ху Тао, он прошёл на кухню, больше размышляя о том, нужно ли ему заваривать чай. Мысли о чае он отмёл тут же, приметив сначала Барбатоса, слишком уже по-хозяйски усевшегося за его стол, а затем и бутылку с одуванчиковым вином. — Я ждал тебя через месяц или ещё несколько лет, — признался Чжун Ли, слегка улыбаясь и доставая из ящика бокалы — лучшее стекло, приобретённое как раз-таки по совету одного торговца из Мондштадта, проезжающего через Гавань. Барбатос довольно засмеялся, словно ему сделали комплимент, и ответил: — Я посчитал, что стоит задобрить тебя прежде, чем я останусь тут. Чжун Ли коротко вскинул бровь, ставя после бокалы на стол. — Меня стоит задабривать? Неужели, настолько долго? — На пару-тройку лет, может быть? — Барбатос отвёл взгляд, хватаясь за бутылку. Чжун Ли покачал головой и подал ему штопор. Барбатос добавил, начав разбираться с пробкой. — Не пойми неправильно, но о подобном стоит всё же предупредить и, по возможности, получить твоё разрешение. — Последние несколько десятков лет тебя это не волновало, — с намёком на упрёк ответил Чжун Ли, садясь напротив. Игнорирование со стороны Барбатоса не так сильно задевало его, как можно было предположить. Может, всё было лишь делом случая, и их пути не пересекались из-за простого стечения обстоятельств, не более. Думать над этим долго ему особо не хотелось. — Эй, тогда я собирался гостить тут всего пару месяцев, потом я возвращался в Мондштадт, — деланно возмутился Барбатос, но всё его возмущение бесследно испарилось, когда он справился с бутылкой и воздух наполнился лёгким цветочным ароматом. Чжун Ли не удержался и вдохнул глубже — признаться честно, скучал по такому времени. — По какой же причине сейчас? — спросил он, возвращаясь к теме. Барбатос уже принялся разливать вино, как-то несвойственно торопясь. На его лице появилась усмешка, более саркастичная, нежели весёлая. — А то ты не знаешь, — он поднял хитрый взгляд, и Чжун Ли склонил голову. — Это не я приютил Предвестника. — Похищение твоего Сердца Бога настолько выбило тебя из колеи? — Чжун Ли попытался выразить искреннее удивление, пропуская мимо ушей недо-колкость. Ожидать, что Сяо, выразивший одним взглядом своё отношение к решению оставить Аякса в Ли Юэ, не расскажет об этом Барбатосу — было глупо и невероятно наивно. Чжун Ли надеялся, что ничего не случилось за сегодня. По крайней мере, он всё ещё ощущал, что щит держится, значит, Аякс в безопасности и вернётся живым. — Не похищение, а покушение, и нет, но мне определённо не нравится то, что замышляет Царица, — пожал плечами Барбатос, а после посмотрел серьёзнее. — Хотя ты согласился отдать ей Сердце Бога и, зная тебя, не секрет, что она задумала. — Это не так важно, я был уверен, что её действия не затронут ни меня, ни Ли Юэ, а если и затронут, то удастся защититься, — Чжун Ли решил умолчать, что Сердце Бога отдал бы только в случае, если бы адепты и Цисин смогли отразить атаку Осиала. Тогда бы да, он был уверен. Сейчас — он точно не знал, справились бы они, пойди всё по задуманному сценарию. Однако более это не имело значения. — Не заставляй меня чувствовать себя идиотом из-за того, что мне пришлось прибегать к обману, — излишне горестно вздохнул Барбатос, беря бокал и покачав его. — Звучит так, будто мне действительно стоило отдать им Сердце за так. Могли бы и вежливо попросить, попытаться договориться, но нет, надо было пнуть меня, — он поморщился, став слишком болтливым, хотя ещё и глотка не сделал. Чжун Ли с интересом посмотрел на него, вдыхая запах вина и выпивая первым. За ним тут же последовал Барбатос, сразу же расслабляясь и уже не так злясь на нападение фатуи на него. — Если ты хочешь противостоять Царице, то следовало бы выбрать Натлан для отпуска, а не Ли Юэ, — улыбнулся Чжун Ли, более-менее понимая план Барбатоса. Тот покачал головой. — Мурата меня не любит после того, как я назвал её обезумевшей, — он улыбнулся так, будто тот инцидент действительно был просто шуткой, а не оскорблением. Чжун Ли уже давно не обижался на подобные выпады со стороны Барбатоса, но вспыльчивая Мурата не знала о том, что это не несёт под собой никакого злого умысла. Что, в итоге, вылилось в небольшое недопонимание, не решающееся уже несколько веков. И сам Барбатос не стремился с этим что-то делать. — Знаешь что, — он вдруг выпил ещё немного и подпёр рукой голову, — после новостей моё прибытие в Ли Юэ имеет гораздо больше смысла, чем ранее. — Я не буду говорить с тобой о Чайлде, — покачал головой Чжун Ли, и Барбатос недоверчиво выгнул бровь. — Так вот, как его зовут, — протянул он довольно, и Чжун Ли стоило больших усилий сдержать улыбку и не проговориться про настоящее имя. Это будет принадлежать только ему и родне самого Аякса. До тех пор, пока Аякс не решит сказать об этом кому-то ещё. Чжун Ли прогнал на мгновение вспыхнувшие собственнические мысли, напоминая себе, что есть граница между его здравомыслием и недавно пробудившимся желанием обладания чьей-то жизнью. И эту границу надо соблюдать. Думать об этом оказалось не слишком сложно. Больше утомительно и непривычно. Ранее его интрижки со смертными не требовали подобных ограничений. Которые, к тому же, установил он сам. Там всё было без особых обязательств, и он никогда не отличался стремлением к созданию семьи, чтобы пытаться всё привести к чему-то действительно серьёзному. Видимо, со временем всё может измениться. — Если тебе опять нужен временный дом, то я его предоставлю, хотя уже говорил, что моё разрешение на это тебе более не нужно, — Чжун Ли постарался вернуться к разговору, отпивая вина и улучшая себе настроение ещё на немного. Барбатос закатил глаза. — Вы с Сяо считаете меня каким-то до ужаса циничным, — проворчал он наигранно. — То я здесь только из-за слухов, то потому что мне нужно твоё разрешение на пожить тут. Я, вообще-то, помню про это. Неужели мне нельзя просто выпить с тобой и поговорить? — он обиженно отвернулся, и Чжун Ли мягко засмеялся, не видя в этой реакции ни толики искренности. Барбатос, услышав его, тоже усмехнулся, поворачиваясь обратно. — Ладно, но всё равно спасибо. И, кстати, тебе придётся со мной поговорить об этом Предвестнике. — Чайлде, — напомнил Чжун Ли, недовольно качая головой. — Он более не Предвестник, теперь он часть сил Ли Юэ. На несколько секунд Барбатос замер вместе с тем весёлым выражением лица, но затем всё веселье уступило сначала озадаченности, а после непониманию. — Он же не адепт, — наконец озвучил он мысль. Чжун Ли сдержал раздражение — как-то слишком много он в последнее время сдерживается, — и ответил спокойно: — Нет, он не проходил посвящение. — Ты что, издеваешься? — Барбатос сказал это без злости, больше с недоумением и, возможно, именно сейчас алкоголь дал ему в голову достаточно, чтобы развязать язык в выражениях. — Он обычный человек. — Да, — Чжун Ли ограничился этим, на мгновение поджимая губы и пряча это в бокале. Не надо было напоминать, он и так старался об этом помнить. Ирония — у него была прекрасная память, но он действительно был так восхищён тем противостоянием Аякса со стражами руин, что забылся. Благо, что вовремя вспомнил, но это не спасло его от последующих размышлений касательно справедливости смертности Аякса. — Тогда что за формулировка такая? Ты заключил с ним контракт, как с Сяо и другими адептами? — Барбатос решил допытываться до конца, и Чжун Ли нахмурился, всё же демонстрируя своё неодобрение подобным интересом. Может, ему так мстили за прошлое, когда он только узнал о связи между Сяо и тогда ещё достаточно молодым Анемо Архонтом. Но вряд ли он вёл себя дотошно. Или же всё выглядело именно так? — В каком-то смысле, — всё же ответил он, решив так принести извинения за собственные слова едва ли не двухтысячелетней давности, но тем не менее. — Перестань, это не касается тебя. Барбатос поднял руки, притворяясь, что капитулирует, но заинтересованный блеск в его глазах выдавал его с головой. Чжун Ли вздохнул, уже заранее утомляясь от этой темы. Вино в бокале как-то незаметно закончилось, и Барбатос поспешно подлил ему ещё, как если бы тоже пытался попросить прощения. Обменявшись взаимными извинениями, помолчали. — Ладно, но меня касается кое-что другое, — Чжун Ли едва мысленно не застонал от настойчивости, с какой заговорил Барбатос. А тот снова ухмыльнулся, довольно, предвещая продолжение темы, но в каком-то таком русле, откуда Чжун Ли свернуть не удастся. — Что же случилось? — он отпил вина, надеясь, что это сделает его либо благосклоннее, чтобы он не так сильно раздражался, либо жестче, чтобы остановить этот разговор. — Видел твоего, — Чжун Ли сверкнул глазами, и Барбатос, запнувшись, сказал, — Чайлда на постоялом дворе, — стоило ему это сказать, как лукавая улыбка расползлась по его лицу, не обещавшая ничего хорошего. — Меня искал. — Что? — Чжун Ли сказал это, но услышал с первого раза, и даже понял сказанное. Просто это внезапно ввело его в лёгкое замешательство. И заставило ещё раз проверить, где находится Аякс — долина Гуйли. Конкретно сейчас даже не сражался, а… Чжун Ли не смог подавить улыбку. Кажется, ему только что посвятили всех убитых в сражении. — Ты чего улыбаешься? — Барбатос удивился. Чжун Ли поспешно убрал улыбку с лица и вздохнул, заставляя себя отвлечься от мимолётной слежки. — Не важно. Ты сказал, что он тебя искал. Зачем? Вряд ли за этим поиском стояло что-то крупнее простого любопытства, хотя Чжун Ли было очень интересно, откуда Аякс мог узнать про визит Барбатоса. То есть, Аякс определённо не был глупым, но понять из коротких фраз Чжун Ли про ветер — нет, никак, не зная подоплёки. — Хотел у тебя спросить, — ответил Барбатос, пожимая плечами. — Я сначала подумал, что ты послал его искать меня, но это было бы бессмысленно, ты не отличался ленью, — он улыбнулся, как если бы сделал комплимент. Чжун Ли осталось лишь согласно кивнуть — зачем ему посылать Аякса на постоялый двор чтобы искать Барбатоса? Он мог и сам прийти, если бы ему неожиданно, по какой-то причине, это было нужно. — Ты говорил с ним? — спросил Чжун Ли, а Барбатос вдруг хмыкнул как-то действительно обижено. — Не сказал бы, что это было похоже на разговор, — он, уже не очень веселясь, покрутил в руке бокал, отпил до конца и снова налил вина. По звуку — бутылка уже была наполовину пуста, если не больше. Барбатос серьёзно взглянул на него и проговорил. — И я не поверю, что ты послал его попытаться убить меня, верно? Чжун Ли замер, после прикрывая глаза в очередном замешательстве, затем смотря тоже серьёзно. Вот, что было не так. И вот зачем Барбатос пришёл. Чжун Ли задумался, коротко, сопоставляя, и спросил: — Он напал на тебя? — Нет, сначала спросил разрешения, — вздохнул Барбатос, не выглядя злым или рассерженным из-за случившейся ситуации. Скорее почему-то обеспокоенным. Выпив, он медленно сказал. — Он попытался вызвать меня на бой, и ему не понравился мой отказ. — Вот как, — ответил Чжун Ли тихо, опуская взгляд в свой бокал. Вина оставалось на самом дне и, возможно, стоит долить и выпить залпом, проигнорировав все правила по распитию и уподобляясь не знающим ценности такому вину. А может, он уже достаточно пьян, для мыслей, настолько отражающих его неуверенность в себе. Или всё дело было в его неуверенности в Аяксе? Думать о том, что его обманули — не хотелось. Он не мог повестись на подобный нехитрый обман, на манипуляцию чувствами, на типичную, банальную ложь. Из-за вина он мог стать сентиментальным — нормальное состояние, когда разум расслаблялся, — но когда он заключал контракт, когда брал Аякса в бюро, то пьяным он не был. Он не был пьян всё то время, что был рядом с Аяксом, и он видел отдачу, он её ощущал, чувствовал не столько кожей, сколько настоящим сердцем. Он разделил с ним постель и чувства. На миг стало стыдно за сомнения и начавшиеся было метания. Он заставил себя вспомнить, что сам говорил недавно — в контракте не прописано обязательство быть любовниками. Важная часть, которую он убедил себя принять. Твердил, что не заинтересован в принуждении, но вот он сомневается. Как жалко. Он раздражённо закрыл глаза, всё же не доливая вина и решив подумать чуть дольше на более трезвую голову, чем потом. Та фраза Аякса, про заинтересованность в Архонтах, была флиртом, а не признанием в том, что если он найдёт другого Архонта, то перебежит к нему. Хоть он и предал Царицу, но Чжун Ли искренне полагал, что то был единичный случай и ему не стоит беспокоиться на этот счёт. Только вот перед ним сидел Барбатос, которого Аякс вызвал на бой. Зачем? Если бы Барбатос удовлетворил его по силе, то что бы случилось? Чжун Ли приоткрыл глаза, не понимая, из-за чего именно вдруг случились все эти сомнения: из-за того, что Аякс мог уйти от него, пытаясь расторгнуть контракт, или из-за того, что Аякс мог уйти, как его возлюбленный? Тонкая грань, которую Чжун Ли почему-то в упор не видел сейчас. В первом случае он Аякса не отпустит, контракт есть контракт — если сам его не аннулирует. При втором… ему придётся просто смириться. Он всегда это знал. Он знал это, когда только всё начинал, он тогда заранее для себя определил важность свободы, которую он предоставит Аяксу в выборе и какую будет предоставлять потом. Тогда почему эта ситуация с Барбатосом, с этим вызовом на бой, так… злит? Злость — то, чего он уже давно не чувствовал, потому что, как он сам полагал, ему удалось примириться с собственным прошлым и принять грядущее и настоящее. Злиться на смертных за то, что они поступают как смертные, потому что беспокоятся из-за быстротечности их жизней — бессмысленно. По этой же причине он, когда ещё не забывался насчёт смертности Аякса, заключил этот контракт. Контракт, который и он, и Аякс поклялись соблюдать. В прошлом он даже на Сяо не злился, лишь слегка беспокоился, когда решил, что тот может захотеть последовать за Барбатосом. Но тот не последовал, остался. Возможно потому, что у него было бессмертие. Смертные же люди поступают более необдуманно, не желая терять время, которого у них и так слишком уж мало. Аякс тоже был смертен. Несправедливо смертен. Но если его заинтересованность угаснет, то тут даже бессмертие не поможет. — На тебя смотреть страшно, следи не только за лицом, но и за взглядом, пожалуйста, — слегка нервный смех отвлёк его от размышлений. На секунду Чжун Ли даже захотел поблагодарить Барбатоса за то, что тот прервал поток его мыслей, но передумал. — Задумался, — ответил он просто, справляясь с голосом и отставляя бокал в сторону. Ему ещё встречать Аякса, и не стоит поддаваться развязному состоянию, которое может всё усугубить. Его губы дрогнули в улыбке, когда он услышал ещё одну молитву — сегодня его восхваляли особенно активно. Определённо, вино слишком хорошо дало в голову и понесло его мысли не в лучшую сторону. — Мне стоит начинать беспокоиться? — усмехнулся Барбатос, едва ли не расползаясь по столу, кладя голову на скрещенные руки и щуря глаза. Его бокал уже снова был пуст. Чжун Ли покачал головой, и Барбатос вздохнул. — Тогда мне стоит начать тебя жалеть? За любовь к человеку? — Почему? Из-за его смертности? — Чжун Ли и сам находился на грани сожаления об этом факте. Не потому, что его выбор пал на Аякса, нет, Аякс был… Чжун Ли не знал, можно ли использовать слово «идеальный», но больше ничего в голову не приходило. А ему казалось, что такого не бывает. Всё дело в опыте, и потому ему хватило лишь одного взгляда, чтобы оценить и понять перспективу их отношений? А раньше его вкусы были иными — Гуй Чжун не проявляла заинтересованности в битвах, была мягкосердечной, и потому пала в Войне. Будь на её месте Аякс, то как бы всё сложилось? Они бы сражались вместе или противостояли друг другу? Оказался бы тогда Аякс заточен под одним из его каменных копий, или же дал достойный отпор? Сколько бы длилась их битва? — Нет, — Барбатос снова вернул его, и Чжун Ли вздохнул, напоминая себе, что отвлекаться во время разговора невежливо. Барбатос посмотрел на него задумчиво, подпирая голову рукой, а его берет чуть съехал в сторону. Он долил себе вина в бокал, но пока не притронулся, лишь сказал. — Зная условия твоих контрактов, то ты его не отпустишь… — Конечно нет, — пожал плечами Чжун Ли, — у него был выбор, он мог выполнить приказ Царицы и остаться служить ей. Я бы не запер его где-нибудь в Заоблачном Пределе, тебя беспокоит именно это? — Ничего меня не беспокоит, — возразил Барбатос, улыбаясь довольно то ли тому, что Чжун Ли всё же приструнил внутреннего Бога войны, то ли вину в бокале. — Просто он же не отсюда. — А, тоска по родине, — Чжун Ли вздохнул, отводя взгляд в сторону окна, и снова проверяя — о, видимо, Аякс закончил, поскольку приближался к Гавани. Возможно, потому что он отвлёкся, ему не удалось уследить за словами. — Это дело поправимое. — В каком смысле? — озадаченно склонил голову Барбатос. Чжун Ли моргнул, задумался, солгать ли ему сейчас, или не стоит, поскольку, так или иначе, а, по его прогнозам, всё может скоро начаться. Хотя, в любом случае, это решение будет зависеть от Аякса. Пока он думал, лицо Барбатоса изменилось, и от расслабленности не осталось и следа — конечно, он не был пьян, для этого одной бутылки будет маловато. — О чём ты, Моракс? Настоящее имя резануло по ушам, Чжун Ли слегка поморщился, переводя взгляд на посерьёзневшего Барбатоса. Что ж, он мог бы сказать, что это не его дело, но это не совсем так. Барбатос сам недавно сказал, что собирается остаться в Ли Юэ на несколько лет. Значит, это может затронуть его. — Это дело поправимое, — повторил он всё же, потом поясняя, медленно. — Если Чайлд того пожелает, то я положу к его ногам Снежную. Пожалуй, это можно назвать одним из моих даров ему, верно? — Какой ещё дар, — неожиданно перешёл на шёпот Барбатос, смотря осмысленнее и беспокойно. — Ты хочешь развязать со Снежной войну? — Не тебе же одному хочется противостоять Царице, хотя я, по идее, должен её поблагодарить, — Чжун Ли чуть улыбнулся, — за то, что она прислала сюда Чайлда, — и тут же перестал улыбаться, холодея голосом. — Но если она пошлёт за ним фатуи, то я не смогу её простить, понимаешь? У нас с ней новый контракт, и при его нарушении я буду вынужден покарать её… — Это отговорки, — перебил его Барбатос, даже поднимаясь со своего места. Чжун Ли удивлённо посмотрел на него, но не успел ничего возразить. — С каких пор ты снова начал интересоваться войнами? Ты хочешь напасть на Снежную, просто потому что твой любовник того захочет? Без причины? Чжун Ли мог бы сказать ему, что причина может появиться. Выпуск Осиала мог спровоцировать войну между Ли Юэ и Снежной при определённых обстоятельствах, не предупреди он Сяо, который должен был бы позаботиться об устранении такой возможности. А если фатуи тайно проникнут в Гавань и нарушат недавно подписанный пакт на запрет въезда в Ли Юэ в течение следующих пяти лет для большинства членов этой организации, то это действительно могло привести к обострению конфликта. Вот какова была бы официальная причина войны — нарушение Царицей соглашения и откровенная провокация, так в истории и запишут. Но, как и сказал Барбатос, это была бы не та самая «причина». Чжун Ли не смог бы закрыть глаза на нарушение контракта, но приводить всё к кровопролитию — нет, расточительно, мелочно. Подумал бы он, не начни он думать над собственными возможностями и причинами своих поступков несколько месяцев назад, когда его покой в Заоблачном Пределе оказался нарушен одним человеком. Когда последний раз он участвовал в войне, в равной битве? Очень давно. А он начинал скучать. — Причина есть, не стоит так говорить, — он недовольно покачал головой. Барбатос прямо-таки задохнулся от непонимания. — Ты называешь причиной для начала войны — твоё желание ублажить смертного? — проговорил он оглушено. — Нет, Моракс, это бессмысленно… — Не надо пытаться обесценить мои чувства, пусть и к смертному, поверь, я помню, что он человек, — Чжун Ли не выдержал, тоже вставая и смотря прямо в глаза оторопевшего, но начавшего недружелюбно щуриться Барбатоса. Чжун Ли помолчал, а после заговорил, тише. — Тебе повезло полюбить Сяо, бессмертного духа, но это не значит, что твои чувства выше моих только поэтому. Ты пожертвовал собственной силой, которой должен был защищать Мондштадт, ради него. Я тебе благодарен, только это не даёт тебе права осуждать меня за мои решения. Не собираюсь я уничтожать Снежную. — Я отдал силу, спасая его, — прошептал Барбатос, сжимая кулаки. — Ты же хочешь устроить настоящую войну из обыкновенной прихоти, это не равнозначно. — И это не твоё решение, я рассказал тебе только потому, что ты остаёшься в Ли Юэ и заслуживаешь знать, — закончил Чжун Ли, не отводя взгляда. — Кажется, нам стоит закончить на этом. Барбатос недовольно поджал губы, вынужденно соглашаясь. Чжун Ли не мог осуждать его за выбор оставить Мондштадт, и не хотел слышать осуждение сейчас. Он две тысячи лет хоронил в себе все свои ранние убеждения, потому что пообещал себе. Вероятно, то было зря. И, возможно, мирное время слишком затянулось. Царица бы сама в скором времени его нарушила. — Хорошо, приятного вечера, — Барбатос схватил со стола бутылку, напряжённо. Окно распахнулось при резком порыве ветра. Моргнув, Чжун Ли выдохнул, не обнаружив напротив себя Анемо Архонта. В этот раз разговор выдался не безмятежным, как прочие. Чжун Ли стянул перчатки, после садясь обратно за стол и глядя на два бокала — его, почти пустой, и Барбатоса, полный едва ли не до краёв. В той бутылке ещё что-то осталось? Ставни хлопнули по стенам от очередного порыва ветра — над Гаванью занималась буря. Чжун Ли покачал головой, думая, закрыть ли окно, или не стоит и придётся всё же полюбоваться на гнев Барбатоса. Хотя вряд ли ему удастся снести Ли Юэ — не посмеет, не так. Чжун Ли встал, когда ставни хлопнули уже в третий раз, и всё же закрыл их. — Господин Чжун Ли? Он в удивлении моргнул — ему потребовалось мгновение, чтобы снова отследить Аякса и понять, что он действительно только что переступил порог. Неужели он так сильно задумался, что пропустил этот момент? А Аякс уже стоял у входа в кухню и с удивлением смотрел на бокалы с вином. — Я помешал? — спросил он, переводя взгляд. Всё же, щит не укрывал полностью. Чжун Ли осмотрел пятна пыли, следы травы и чёрные капли, въевшиеся по большей части в рукава, слишком длинные и оттого неудобные в битве. Рыжие волосы были растрёпаны из-за поднявшегося ветра, пурпурный под глазами слегка размазался, но царапин или каких-либо ран видно не было. Чжун Ли моргнул, и Аякс дёрнулся от вспыхнувшего вокруг него света — всё равно щит продержался ещё немного и сам пропал бы. Видимо, сражения сегодня прошли на славу. Чжун Ли не сдержал короткой улыбки от этой мысли и ответил, возвращаясь к разговору: — Нет, гость уже ушёл. Напоминание о Барбатосе вдруг заставило ещё раз осмотреть Аякса. Тот медленно кивнул, отводя взгляд и осматривая бокалы. Нахмурился, как о чём-то думая, и тут хорошее настроение окончательно покинуло Чжун Ли. Он тоже взглянул на бокалы и мимолётно пожалел о вине внутри них. Вероятно, стоило всё же выпить, а не выливать — слишком хорошее, Барбатос с этим не ошибается. Подумав, Чжун Ли снова посмотрел на Аякса и спросил: — Не хочешь? Хорошее, из Мондштадта. Сначала удивлённый и поднявший на него взгляд Аякс тут же стушевался, услышав конец предложения. Он неловко почесал затылок, словно его поймали на магазинной краже. Чжун Ли вскинул брови, стараясь не заострять внимания на поспешных выводах, тут же всплывших на поверхность, — о том, что он оказался прав, посчитав вызов на бой за заинтересованность. Всё же, он не настолько много выпил, чтобы начать бросаться обвинениями — для такого неразумного поведения ему придётся опустошить бутылок пять, а не едва ли половину. — На меня приходил жаловаться Анемо Архонт, верно? — Аякс всё же посмотрел на него, не убирая ладони с затылка и улыбаясь, но в его глазах было напряжение. Чжун Ли легко улыбнулся и буквально увидел, как Аякс расслабился. — Нет, ему было просто интересно, зачем же ты его искал, — Чжун Ли удалось сохранить спокойствие в голосе, скрывая за ним слабое раздражение. Он подошёл к столу и поднял оставленный Барбатосом бокал, после немного отпивая из него. Это было нужно скорее для того, чтобы отвлечь внимание, чем для личного успокоения. — А, это, — Аякс вдруг снова нахмурился, и Чжун Ли выжидающе застыл, стараясь сделать так, чтобы его взгляд не выдал его. Всё то, что он успел надумать, вероятно, зря. Старая привычка, из-за которой под его каменными копьями полегло гораздо больше противников, чем должно было. И так было до тех пор, пока он не научился думать прежде, чем делать. Аякс задумался, теперь хватаясь за косяк рукой, как будто боялся упасть. Чжун Ли склонил голову, теперь думая уже о другом — произошла какая-то ошибка, что-то случилось до встречи с Барбатосом и посещения постоялого двора. — Что произошло, Аякс? — спросил Чжун Ли. Аякс покачал головой, а после подошёл к нему, доставая что-то из кармана и протягивая раскрытую ладонь. Чжун Ли поднял с неё фиолетовый Глаз Бога. Нет, не его, а другое… — Глаз Порчи, — выдохнул Аякс, сглатывая и договаривая. — Мой. — Да, я помню, — ответил Чжун Ли, не сдерживая во взгляде мрачность, пока осматривал эту… «вещь». Ту, что забрали у Аякса вместе с его Глазом Бога и ту, что отнимала и так драгоценное время. Вероятно, стоило уничтожить её ещё тогда. — Откуда он у тебя? — Миллелиты вернули мне все вещи, когда всё закончилось, — Аякс даже голосом не дрогнул, но глядел как-то внимательно. Чжун Ли кивнул, сжимая руку в кулак и даже так ощущая, насколько скверная энергия исходит из этой «вещи». Он посмотрел в глаза Аякса. Стоило это сделать, как вдруг стало чуть легче, и он даже постарался расслабиться. Он склонил голову, ожидая продолжения. Аякс тоже посмотрел ему в глаза, потом моргая и удивлённо выдыхая: — Вы… злитесь? — Ты так считаешь? — удивлённо спросил Чжун Ли и даже потрогал своё лицо, сомневаясь, отражает ли оно то, что он задумал. Неужели он смотрел так свирепо? Когда он снова посмотрел на Аякса, то удивился ещё сильнее — тот бегал взглядом по его лицу, как запоминая до мельчайших деталей. Чжун Ли поймал взгляд Аякса, и изучение тут же прекратилось. — Извините, — выдохнул Аякс, приходя в себя и чуть алея в щеках. — Мне показалось, кажется. — Нет, не показалось, — сказал Чжун Ли, давя короткую усмешку от того, как мгновенно замер Аякс. — Но это не из-за Глаза Порчи. Произошло что-то серьёзное? — Не думаю, мне бы хотелось с этим самому разобраться, — совладал с голосом Аякс. Чжун Ли подождал пару секунд, а после кивнул, когда полного ответа всё же не последовало. Опустив взгляд на сжатый кулак, он всё же положил Глаз Порчи на стол, мысленно помечая, что это следует уничтожить по возможности. Он тут же спохватился и спросил: — Зачем ты мне это принёс? — Тогда мне надо хотя бы что-то да рассказать Вам, — усмехнулся Аякс, снова почесав голову и слегка отворачиваясь. Чжун Ли вскинул брови, оглядывая его ещё раз, как если бы это дало ему ответ. А когда поднял взгляд, то увидел искру в голубых глазах — хитрую, провокационную. Так это игра. Чжун Ли, подавив ухмылку, сделал ещё глоток вина, поставил на стол уже пустой на половину бокал и сделал резкий шаг вперёд. Аякс отшатнулся, вздрагивая от неожиданности, но тут же остановился, шумно выдыхая. Сжав пальцы на его вороте, Чжун Ли чуть толкнул его назад, краем глаза отслеживая угол стола, а после резко развернул, вжимая в стену. Наградой за это была дрожь, пробившая всё тело Аякса, в ответ вцепившегося в его руку и горячо выдохнувшего. Чжун Ли наклонил голову, сжимая ворот лишь сильнее, и проходясь взглядом по бинтам, сейчас так невовремя скрывающим помеченную им только вчера шею. Вместо того, чтобы стянуть их, он провёл пальцем под глазом ждущего и продолжавшего громко дышать Аякса, размазывая цвет сильнее, уводя его едва ли не на висок. Он вдохнул, и, вероятно, ему всё же не стоило пить, поскольку сочетания хорошего одуванчикового вина и запаха крови, исходящего от Аякса, хватило для того, чтобы он всё же спустился к бинтам с очень заманчивой идеей. — Что, — Аякс подавился на вопросе и выгнул шею. Чжун Ли на мгновение, совсем на немного выпустил когти, после ощутимо проводя ими вдоль бинтов, разрезая. Рваные края окрасились в алый, на покрытой недавними синяками и укусами коже появилась новая царапина. — Может, теперь скажешь, что же случилось? — спросил Чжун Ли, убирая частичку своего облика прежде, чем Аякс успел скосить туда вспыхнувший интересом взгляд. Видимо, его не так уж и заботила появившаяся рана, и почему-то эта мысль отдалась Чжун Ли прямо в пах. — Я правда искал иностранного барда на постоялом дворе, — выдохнул часть истории Аякс, после сжимая губы, сдерживая дыхание от того, как Чжун Ли провёл пальцем по царапине, смазывая выступившую кровь и слишком откровенно вдыхая. — И зачем же? — спросил он, надавливая сжатой в кулак на вороте рукой, прижимая Аякса к стене лишь сильнее, ощутив его руки у себя на поясе. Аякс улыбнулся, довольно щуря глаза, выводя окончательно. Его глаза расширились, и он выгнулся навстречу от колена Чжун Ли, надавившего между его ног. Чжун Ли сорвал остатки бинтов с шеи, приникая к ней губами и не удерживаясь от того, чтобы провести языком по царапине. Ему пришлось себя буквально заставить говорить. — Отвечай. — Я думал, что он мог быть связан, — Аякс прервался на стон от короткого толчка коленом по его паху, но закончил, опаляя дыханием щёку, — с Фатуи. — Неужели? — усмехнулся Чжун Ли, немного отстраняясь, чтобы, во-первых, не сломать ему кости, поскольку слишком уж сильно он начал его вдавливать, и, во-вторых, посмотреть в глаза. Безупречная синева радужки на пару мгновений затянула его, как окуная в Бездну, но после он пришёл в себя. Если он вообще мог быть в себе, ощущая ногой, насколько Аякс его хочет. — Я не смею вам лгать, — Аякс посмотрел в ответ, и его зрачки расширились, когда он выдыхал, — помните же? Чжун Ли слишком хорошо помнил. На краткое мгновение он коснулся губ Аякса своими, проводя по ним языком, и отстранился прежде, чем успел поддаться искушению. Он отступил на шаг, разжимая пальцы и выпуская Аякса. Тот мгновенно осел на пол, безрезультатно цепляясь пальцами за стену. Галстук пришлось приспустить, потому что становилось душно. Может, не стоило закрывать окно. Чжун Ли выдохнул, глядя на то, как Аякс продолжал сидеть на полу, мелко подрагивая от возбуждения и глядя исподлобья так, что самого Чжун Ли начинало потряхивать. Он улыбнулся и сказал: — Аякс, сидеть. На самом деле, он правда хотел, чтобы тот оставался на полу — подрагивающий, растрёпанный, с алеющей, свежей царапиной на шее, красный и продолжавший хитро сверкать глазами. Но фраза на удивление вышла приказной, даже слишком. Настолько, что Аякс на пару секунд от удивления растерял весь свой возбуждённый вид. Только затем его лицо покраснело только сильнее, он даже взгляд опустил, часто заморгав. Удержаться от усмешки у Чжун Ли не вышло. А галстук, узел которого он продолжал держать в руках, натолкнул на мысль. Точно, виновато вино. Чжун Ли перевёл взгляд на бокалы. Взял тот, что наполовину полон, и осушил его залпом. Барбатос бы не одобрил. Он хмыкнул этой мысли, отставляя бокал к раковине и возвращаясь за вторым, попутно стягивая галстук и вешая его на спинку одного из стульев. Подумав немного, стянул ещё и плащ, тоже вешая его, а после подхватывая второй бокал в руку. — Что там про Фатуи? — спросил он, присаживаясь напротив Аякса. Тот послушно остался на полу, даже особо не шевелясь, лишь взглядом следил. Он моргнул и потянулся руками вперёд. Чжун Ли задумчиво проследил за тем, как расстегнули несколько пуговиц на вороте его рубашки, а затем взялись за жилет. — Я, — Аякс на пару мгновений зажмурился, собираясь с мыслями, но когда открыл глаза, то они всё равно уже слегка помутнели, — могу узнать, если кто-то проберётся ко мне в ту комнату, и, — он снова прервался, расстёгивая жилет, а после вытаскивая рубашку из-под пояса и запустив под неё руки. После улыбаясь от того, как Чжун Ли шумно вздохнул от такого действия, — это были фатуи. Они что-то искали. — Глаз Порчи, — как бы задумчиво кивнул Чжун Ли, мягко обхватывая запястья Аякса и вытаскивая его руки у себя из-под одежды. Аякс недовольно глянул на него и удивлённо приподнял голову, когда к его рту поднесли бокал с остатками вина. Мысль о том, что Аякс может и не пить, поскольку до этого у них не случалось встреч в компании алкоголя, закралась в голову Чжун Ли слишком поздно. Настолько поздно, что Аякс уже сам приложился к стеклу, и Чжун Ли наклонил бокал, вливая в приоткрытый рот вино. Аякс выдохнул, жмурясь и откидывая голову, чуть не стукаясь затылком о стену, выдыхая, только сильнее мешая на себе запахи одуванчиков и крови, вырывая руки из слабой хватки. — Это было вопросом времени, — сказал Чжун Ли, усмехаясь от пальцев, впившихся в его расстёгнутый ворот. Аякс задрожал, прислоняясь к нему, сжимая коленями бока и впиваясь в губы. Даже зажмурился, пылая не столько лицом, сколько телом, так, что через одежду чувствовалось. Чжун Ли прищурился, пуская в свой рот его язык, чувствуя вино, обвивая в ответ и удерживая себя от желания укусить. — Тоже так подумал, — хрипло сказал Аякс, отрываясь от него, но не отстраняясь, оставаясь прижатым к стене. Он стиснул челюсти, когда Чжун Ли слегка надавил ладонью на его пах, ощущая твёрдость. — Смышлёный, — с довольством похвалил Чжун Ли, отставляя пустой бокал в сторону и выворачиваясь из хватки. Он снова провёл пальцем по шее, продолжая крутить в голове идею, возникшую немного ранее. — И что же мне с тобой делать? — Что угодно, — тут же выпалил Аякс, смотря мутно, на грани, продолжая подрагивать. Чжун Ли усмехнулся, решительно откладывая мысли о фатуи и об их прибытии в Ли Юэ на попозже, когда его разум не будет всецело занят тем, где и как сейчас он собирается разложить Аякса. — Будь ответственен за свои желания, хорошо? — Чжун Ли провёл пальцами по его шее, концентрируя энергию. Аякс вздрогнул и замер, даже затаив дыхание от неожиданности. Чжун Ли улыбнулся его слегка напрягшему взгляду, сжимая цепь, лёгшую секундой ранее в ладонь. Аякс поспешно потянулся к своей шее, ощупывая желтый гладкий камень, обхвативший её кольцом. Чжун Ли примерился взглядом, и сделал его чуть потоньше, чтобы не так тяжело было. Аякс уже ощупывал небольшие звенья цепи, после доходя до руки, держащей их. Сглотнул, глубоко вдохнул, и поднял взгляд потемневших от возбуждения глаз. Чжун Ли удовлетворённо улыбнулся, поднимаясь и не выпуская цепи. Коротко дёрнув, он улыбнулся, когда Аякс тут же встал на колени, сжимая пальцы на ткани его брюк. — Будешь слушаться? — спросил Чжун Ли, запуская руку в рыжие волосы, перебирая пряди и справляясь с желанием расстегнуть ремень. Нет, это он оставит Аяксу, который нарочито игриво потёрся головой о ладонь, блеснув глазами, с пляшущими в них чертями. Видимо, это означало безоговорочное «Да». На краткое мгновение Чжун Ли порадовался тому, что его перчатки уже лежали на столе. Аякс действительно послушно задрал голову от прошедшихся по линии его челюсти пальцев, после остановившихся на подбородке. И смотрел так, что последние сомнения в собственных обещаниях и желаниях покинули Чжун Ли — ради такого взгляда действительно не жаль ничего. — Открой рот, — попросил он, а Аякс улыбнулся, всё же услышав хриплость в его голосе, выполняя, даже высовывая язык. Чжун Ли надавил на него, но тот тут же ускользнул. — Аякс. Аякс вдохнул и замер, контролируя себя, позволяя прижать свой язык к нижнему ряду зубов. Он вздрогнул, но не более, когда Чжун Ли медленно провёл по нему, погружая палец глубже в рот, а после возвращая обратно и касаясь лишь кончика. Аякс задышал горячее, стискивая пальцами ткань брюк, как желая порвать её. Ещё немного, и потечёт слюна. Он разочарованно посмотрел на Чжун Ли, когда тот убрал руку, но недовольство тут же сменилось заинтересованностью от того, как волосы на его затылке сжали. Чжун Ли сдержал тихий стон от жара, просочившегося сквозь ткань и обдавшего его пах, стоило направить голову Аякса в нужном направлении. Пары мгновений на раздумья хватило — Аякс обжёг взглядом сияющих глаз, протягивая руки. Те подрагивали то ли от возбуждения, то ли от лёгкой неуверенности. В любом случае это вызывало лишь новую волну мурашек у Чжун Ли, и ему действительно пришлось постараться скрыть лезущий на лицо оскал. Смотреть на такого Аякса — с ошейником, сделанным его магией, взъерошенного и ещё одетого, пахнущего вином и битвой, с пятнами пыли, травы и крови на одежде, — было непомерным удовольствием, которому мешали мысли о том, что ему надо держать себя в руках. Какой ужас. Чжун Ли всё же не сдержал улыбки, выдыхая от дрожащих пальцев, коснувшихся его уже через бельё, когда с ремнём было покончено, как и с пуговицами. Аякс бросил на него изменившийся взгляд — в нём появилась толика напряжения. Он боялся ошибиться? Чжун Ли перестал сжимать его волосы и провёл рукой, поглаживая. Аякс снова потёрся о неё головой, оттягивая бельё. Возможно, ему захотелось отомстить за тот раз, поскольку он с невероятно хитрым выражением лица вдруг подул, после коротко, на пробу проходясь языком. Чжун Ли усмехнулся озадаченности, появившейся после этого на лице Аякса, и снова сжал его волосы на затылке. Ему не следовало затевать эту игру с собственным самоконтролем, потому что с каждой секундой шанс того, что он может ненароком придушить Аякса, становился всё выше. Скорее всего, это было очевидно не для него одного. От очередного касания языка он сглотнул, позволяя Аяксу чуть освоиться. Смысл был заталкивать в его и так стянутое магией горло член? Чтобы Аякс сразу задохнулся и всё закончилось вот так? Чжун Ли сощурился, обдумывая эту мысль, и вздрогнул, когда его неожиданно рано обхватили ртом, вбирая. Ненадолго — Аякс тут же отстранился, моргая и смотря вверх. Чжун Ли склонил голову, улыбаясь таким действиям. Аякса именно милым назвать было трудно, но сейчас что-то внутри заставляло его пересмотреть этот факт. Он немного потянул за цепь, заставляя Аякса прислониться к нему сильнее, снова направляя голову. — Неси ответственность, Аякс, — сказал Чжун Ли, щуря глаза от того, насколько недовольно вдруг на него взглянули. Он усмехнулся от руки, пробравшейся ему под рубашку и начавшую ощупывать мышцы живота. Второй рукой Аякс решил помогать себе, высовывая язык и принимаясь за дело с гораздо большим рвением. Чжун Ли слегка намотал цепь на кулак, облизывая губы и наблюдая за тем, как движения внизу начинают ускоряться — Аякс чрезмерно быстро приноравливался, даже стараясь двигать не только головой, но и языком. Этого определённо не хватит для полного удовлетворения — Чжун Ли вряд ли когда-либо сможет насытиться Аяксом, если уж на то пошло, в каком бы смысле это ни было, — но удовольствие приносили не только движения. Взгляды, касания, лёгкое царапанье ногтями по животу и первые слёзы, выступившие в момент, когда Чжун Ли всё же не сдержался и толкнулся внутрь горла, после запрокидывая голову от того, насколько оно приятно сжалось. Аякс попытался отпрянуть, но остановился — Чжун Ли не позволил, стискивая пальцы в его волосах. Потому Аякс постарался скользнуть языком по всей длине, не выпуская изо рта, и слёзы всё же сорвались с уголков его глаз. Он хрипло выдохнул, когда его отпустили. Чжун Ли довольно провёл пальцем по подводке под глазом Аякса, мешая её со слезами и растирая лишь сильнее. От чего-то это лишь сгустило жар внутри. Аякс зашипел и схватился за цепь, когда его потянули вверх, заставляя встать на ноги. Те подогнулись под ним, Чжун Ли подхватил его за пояс, прижимая к себе. — Видимо, до спальни ты не дойдёшь, верно? — улыбнулся он. Аякс усмехнулся и скосил взгляд в сторону стола. — Со вчерашнего дня о нём думаю, — пробормотал он, и Чжун Ли шумно выдохнул. Стул с грохотом оказался на полу, как и все попытки Чжун Ли позаботиться о галстуке и плаще — те тоже оказались на полу вместе со стулом. Кажется, перчатки улетели вместе с ними из-за неосторожного взмаха рукой. Аякс постарался сам сесть на стол, не отпуская Чжун Ли, притягивая к себе и с готовностью раздвигая ноги. Чжун Ли искренне пожалел, что доступ к шее Аякса у него оказался ограничен из-за ошейника, но снимать его желания тоже не было. Аякс выгнулся от рук, пробравшихся под его одежду, начавших стягивать с него всё, и сам не отставал — Чжун Ли отбросил свой жилет вместе с верхом Аякса в сторону. После придётся убираться. И эта мысль никак не остановила Чжун Ли от отбрасывания в сторону уже штанов, но он заблаговременно отстегнул Глаз Бога от пояса и положил его рядом. На пол последними упали сапоги. Вряд ли бы он отказался от настолько прекрасного вида, который снова проверял его на осознанность ситуации. Алкоголь не помогал, даже наоборот — Чжун Ли сильнее натянул цепь, заставляя Аякса лечь на стол, уже абсолютно голого, раскрепощённого, и продолжавшего пытаться расстегнуть ему уже рубашку. Почти получилось — дошёл аж до нижних пуговиц. Чжун Ли бросил взгляд в сторону, на стену. Очередная идея, от которой даже Аякс замер от удивления, после поворачивая голову. Чжун Ли довольно провёл пальцами по звеньям, которые теперь прочно уходили в стену. Аякс дёрнул головой и поражённо выдохнул, когда цепь натянулась, не пуская его. Если он попытается сесть, то у него выйдет лишь немного приподняться. Он охнул, запрокидывая голову, когда Чжун Ли подхватил его ноги под колени, раздвигая их. С удовлетворением после наблюдая, как Аякс впивается ногтями в поверхность стола. Сопутствующий ущерб, он может хоть весь стол расцарапать, если так желает, это не изменит ситуации. — Я не знал, что Вам нравится такое, — фыркнул Аякс, приподнимая голову и смотря на Чжун Ли, невыносимо прекрасно пылая лицом. Знала бы Царица, что отдала своего Предвестника не в плен, а на стол Моракса. Чжун Ли расстегнул оставшиеся пуговицы, стянул рубашку, бросая её к плащу, галстуку и перчаткам, после коротко толкаясь и проходясь по члену Аякса. Тот крупно вздрогнул, моргая и напрягая ноги, пытаясь их свести. — Мне много что нравится, — ответил Чжун Ли, лишь сильнее перехватывая их, вклиниваясь между ними так, что максимум Аякса — это сжать его бока коленями. — У тебя будет достаточно времени узнать. — Уже в предвкушении, — хмыкнул Аякс, цепь коротко брякнула, когда он попытался подняться. Тихо выругавшись, он снова лёг на стол. — Не отпустите меня? — Не сейчас, — улыбнулся Чжун Ли, после вкладывая в его руку Глаз Бога. — Мне нужна твоя сила. — В этот раз не желаете меня оставлять, да? — ехидно спросил Аякс, впрочем, сгущая влагу в другой руке под сияние голубого цвета. Чжун Ли покачал головой, снова коротко толкаясь и повторно вызывая короткую дрожь тела под ним. — Твои попытки спровоцировать меня очень милые, — что ж, всё же, что-то милое в этом воине из Снежной действительно было. Например, его реакция на эти слова — только сильнее покраснел и как-то недовольно нахмурился. Чжун Ли не знал, стоит ли ему радоваться тому, что Аякс не так уж и тревожится из-за цепи и ошейника. Вероятно, стоит. Он улыбнулся, наклоняясь вперёд и прижимаясь к Аяксу сильнее, ловя губами его вдох. — Очень самонадеянно с твоей стороны думать, будто я не могу позволить себе признаться в слабости. Особенно в твоём лице. Мутная синева глаз напротив вдруг прояснилась, даже слишком резко. Аякс замер, удивлённо моргая, после чего откидываясь на стол и откладывая в сторону Глаз Бога, горячо выдыхая. Как если бы сейчас произошло что-то очень важное. Чжун Ли непонимающе подождал, и Аякс проговорил тихо: — Вы тоже должны нести ответственность за свои слова, знаете? — Знаю, — улыбнулся Чжун Ли, целуя его, проникая языком в рот, ловя стон и собирая смесь вкуса из вина и своего собственного. Аякс повёл бёдрами, потираясь, и сощурив вновь засиявшие глаза. Его ладонь дрогнула, когда Чжун Ли собрал с неё смазку и отстранился. — Я приму любую Вашу волю, без возражений, — выдохнул Аякс, послушно раздвигая ноги сильнее и коротко жмурясь от первого проникновения пальцами. В этот раз был гораздо податливее, и Чжун Ли довольно провёл пальцем внутри по нужному месту, и от этого движения Аякс выгнулся как по команде, снова царапая стол ногтями. — Как думаешь, если бы я нуждался в рабе, то заключал бы с тобой контракт? — осведомился Чжун Ли, выжимая очередной стон из начавшего покрываться потом тела. Запах от Аякса шёл настолько удивительный и, в то же время, знакомый — такой, что и так чуть пьяную голову сносило, заставляя Чжун Ли повторять движения внутри снова и снова, так, чтобы у Аякса закатились глаза. А тот даже послушно не трогал себя. — Зачем Вам заставлять меня, если я и так не буду сопротивляться? — выдохнул Аякс, глядя на него пристально, внимательно, но возбуждённо. Чжун Ли усмехнулся, входя в него уже тремя пальцами и довольно наблюдая за тем, как Аякс закусывает губу, глотая стон. — Не давай мне идей для проверки твоих слов, Аякс, — ответил Чжун Ли. — Тебе не понравится. Можешь подчиняться мне, но я же пытаюсь слушать тебя, — он облизал губы, вытаскивая пальцы и щупая дрогнувшие от этого ноги, затем примеряясь, — а ты так жестоко отвергаешь все мои попытки строить наши отношения нормально. — Какое же у Вас понятие «нормального»? — уже немного нервно спросил Аякс, ёрзая и сжимаясь, когда Чжун Ли коротко толкнулся, проникая совсем немного. Выдохнув, тот погладил бедро, натыкаясь на парочку старых, затянувшихся грубой кожей шрамов. — Я бы хотел, чтобы ты стоял рядом со мной, — ответил он откровенно, глядя на распластанного перед ним, под ним Аякса, уже расслабившегося и готового его принимать. С цепью, идущей от его шеи, с ошейником, сжимающим его горло недостаточно сильно, чтобы он мог задыхаться. С белыми шрамами на груди, плечах, показывающих, что кто-то всё же смог достать до него. Чжун Ли надеялся, что те, у кого это получилось, уже давно мертвы. Он провёл рукой по красным, поджившим следам, которые оставил уже он, и не смог всё же сдержать оскала. А ему можно. — Для этого, — сказал Аякс, двигая бёдрами и насаживаясь сильнее, содрогаясь и дыша тяжелее, — мне придётся очень постараться. — Верно, — Чжун Ли прикрыл глаза, входя до основания и стискивая пальцами кожу чужих бёдер, впитывая в себя уже не только запах и прикосновения, но и звук. Прекрасный звук, который издал Аякс и который всегда издавал каждый их раз. Аякс постарается, а Чжун Ли исправит эту глупую несправедливость. Может, он и был благодарен Селестии за то, что она привела Аякса в Ли Юэ, что они встретились, что он был сейчас здесь, на столе, на его кухне, и стонал уже в который раз под ним. Он искренне был благодарен, но если Аякс был рождён смертным во избежание созидания ещё большего хаоса, который кипел у него в крови и сиял в глазах, то не стоило его знакомить с Мораксом. Аякс выгнулся в его руках, цепляясь за края стола, дёргая головой и недовольно шипя, когда цепь не пускала. Дышал, судорожно, дрожа от каждого толчка, моргая снова так, что скоро опять потекут слёзы, но уже по другой причине. Чжун Ли наклонился вперёд, опять входя до самого основания, ловя руку Аякса и переплетая с ним пальцы, стискивая так, что мог бы и кости сломать, но вовремя остановился. Стоило поблагодарить Селестию ещё и за то, что даже на немного пьяную голову он в состоянии оценивать силу тела перед собой. И в какой-то мере это разочаровывало. Он действительно так много хотел сделать, так много не столько взять, сколько отдать, чтобы Аякс в полной мере увидел, почему его выбор был верным. Чтобы никогда не посмел сожалеть о том, что выбрал не Царицу, что решил рискнуть. Чтобы этот риск был оправдан в его глазах полностью. Хотя Чжун Ли казалось, что Аякс уже осознаёт это — так сильно сияли синие глаза, когда-то казавшиеся пустыми, едва ли не мёртвыми. До тех пор, пока не начали наполняться чем-то, что ломало Чжун Ли, Моракса, Верховного Адепта. Не могло быть иначе — Аякса послала ему судьба, Селестия, кто угодно, и отпускать его он не собирался. Только бы на него продолжали так смотреть, посвящать ему убитых, как в старые, очень давние времена, почитать. Любить. Он не смог бы сковать Аякса, спрятать его от мира, заточить только для себя, посадив в клетку. Но эта клетка уже существовала — смертное тело. Чжун Ли провёл губами по белым шрамам на плече, прикрывая глаза от жара чужого дыхания, обдававшего ухо, и от обрывистых стонов, рвущихся даже не из горла или груди Аякса, а прямо из его сердца. Какое расточительство — заключать хаос в ещё одну клеть, когда этот хаос создан для поглощения мира. Насколько жестоко распорядилась судьба, спрятав его, эту энергию и неудержимое желание, в смертного, чьё время сильно ограничено? Чжун Ли выпрямился, стискивая цепь и натягивая лишь сильнее, заставляя Аякса наклонить голову. По его плечам прошлись ногти, и он усмехнулся, позволяя всё же оставить на себе несколько царапин. Стол скрипнул, Аякс прогнулся и разочаровано вскрикнул, когда Чжун Ли сжал его у основания. — Извини, ещё рано тебя отпускать, — едва ли не прорычал он, глядя в недовольные синие, но всё такие же прекрасные и блестящие от подступающих слёз глаза. — Так сделайте с этим что-нибудь, — хрипло выдохнул Аякс, толкаясь то ли в продолжавшую сжимать его руку, то ли насаживаясь лишь сильнее. Чжун Ли на мгновение задумался, а после уже слышал удивлённый стон Аякса прямо себе на ухо. Теперь кольцо обхватывало не только шею, но и основание члена Аякса. Тот глянул вниз широко распахнутыми глазами, а после издал что-то вроде истерического смешка, лишь сильнее скрещивая ноги на поясе Чжун Ли. Откинув голову, он ухмыльнулся: — Ну, чего ждёте? Лучше бы не спрашивал, потому что в этот раз провокация сработала. Он вскрикнул. Чжун Ли выдохнул полу-стон ему в рот, вжимая в стол и чувствуя, как о его живот неистово трутся, и по спине и плечам с жжением проходятся ногти. Всё бесполезно, особенно с кольцом. Чжун Ли покрыл поцелуями каждый шрам, до которого смог дотянуться, а до тех, что остались без его внимания, он коснулся пальцами, поглаживая, после перебираясь руками на чужие дрожащие бёдра и вскидывая, прижимая их к себе сильнее. Понимание, что с этим кольцом Аякс продержится дольше, всё же не смогло его остановить. Стол ходуном ходил от каждого его толчка. Цепь звенела в унисон со стонущим Аяксом, который уже беспорядочно водил руками, порой впиваясь ногтями до слабой боли. Его тело принимало в себя любое движение, а перед глазами Чжун Ли впервые помутнело от возбуждения, от понимания, что сейчас он может сделать всё. Его не отрезвил даже укус в шею, когда Аякс напрягся и дотянулся до него, обхватывая руками и притягивая вниз. Не то чтобы это остановило Чжун Ли. Он сцеловал одну из слёз, побежавших по красным щекам Аякса, слизывая вместе с этим и часть растёкшегося под глазами пурпурного. Из-за него Аякс выглядел настолько неряшливо, настолько раскрепощённо, настолько готовым принять от него всё, что только мог и не мог… Чжун Ли моргнул, ощущая слишком много влаги под пальцами, которыми всё ещё стискивал бёдра Аякса. Замедлившись, но не до конца, он отстранился, чуть поворачивая голову. Кровь. Он поспешно убрал вылезшие так невовремя когти, ослабляя хватку и после оборачиваясь к Аяксу снова. Тот дышал, отвернувшись к стене и слепо глядя в неё, подрагивая, выглядя так, словно не был в состоянии даже руку поднять. Но если бы он хотел остановиться, то сказал бы, они условились… Если он может говорить. Чжун Ли наклонился и едва удержался от ругательства, потому что Аякс вздрогнул от очередного проникновения в него. Уже собираясь выйти и определиться, что делать дальше, потому что голова неожиданно перестала работать, Чжун Ли ощутил чужую ладонь у себя на щеке. — Светятся, — на грани шепота выдохнул Аякс, теперь смотря на него и перебираясь пальцами с щеки на кончики волос. Чжун Ли удивлённо моргнул, скосил взгляд — действительно, светились. Как и узоры на руках. Он прислушался, но снаружи не доносилось ничего, кроме ветра. Что ж, видимо, ничего серьёзного он натворить не успел. По крайней мере, никаких криков о разрушенных из-за землетрясения домах. — Эй, — отвлёк его Аякс от размышлений и с неожиданной силой толкнул Чжун Ли в себя, надавив на его поясницу скрещенными ногами, — Вы не закончили. — Правда? — вскинул брови Чжун Ли, глядя на него предельно серьёзно, хотя, чего таить, очень хотелось снова набрать быстрый темп, а то продолжать без движения находиться внутри Аякса было сравнительно пытке. Аякс фыркнул и ещё раз надавил ногами, после расслабляясь и зажимая меж пальцами уже переставшие светиться пряди. — Определённо, — выдохнул он, снова срываясь на протяжный стон. Чжун Ли едва ли не заставил его смотреть на себя, чтобы понимать, но синие глаза светились, полные осознанности, и потому он всё же позволил себе ускориться. Аякс протяжно уже не стонал, а выл ему в рот, смаргивая всё новые и новые слёзы, размазывая цвет самостоятельно. Чжун Ли снова стискивал его руку, глядя на то, как из-под ошейника выглядывает покрасневшая кожа, и не мог остановиться. Глаза Аякса, до этого хоть немного ясные, закатились, когда он убрал кольцо и провёл по его члену сжатой в кулак рукой. Он так крупно содрогался, изливаясь, что вибрации передавались Чжун Ли, и он тоже кончал, глядя на запрокинутое к потолку лицо, искаженное в безумии. Аякс ничего не смог выговорить, только принять поцелуй после, пытаясь прийти в себя, и его грудь вздымалась и опадала невероятно тяжело. — Вам придётся позаботиться обо мне, — тихо сказал он спустя какое-то время, потому что громче попросту не мог, прижимаясь лбом ко лбу Чжун Ли. — Снова. Кажется, он задремал в ванной. По крайней мере, Чжун Ли пришлось его немного потрясти, чтобы он обратил на него внимание. После, вымытый и вычищенный, сидел на кровати, в халате, оглядывая новые царапины у себя на бёдрах с каким-то даже научным интересом. Этот заинтересованный взгляд позже Чжун Ли ощутил у себя на пальцах, когда обрабатывал результаты их общего веселья. — Вы обратились в дракона? — спросил Аякс всё же. Чжун Ли задумался и покачал головой, оглядывая раненную кожу, скрытую под тонким слоем мази. — Не полностью, ты ничего не пропустил, — поднял он взгляд на недовольно надувшегося Аякса. — Тебе правда так интересно? — А не должно? — выгнул бровь Аякс вполне красноречиво. — Я буду весь в чешуе, с рогами и когтями, — честно ответил Чжун Ли, вздыхая. — Насколько это соответствует твоим вкусам? — Ваша попытка вызывать у меня отвращение провалилась, — фыркнул Аякс, приподнимая голову, когда с царапинами на бёдрах было покончено, и Чжун Ли перешёл к красному следу, оставшемуся от ошейника. Чжун Ли немного нахмурился, оглядывая это, добавившееся к до сих пор не зажившим синякам и укусам. Аякс вдруг коснулся его плеча, наклоняя к себе, и пробормотал. — Да вы издеваетесь… значит, ранить так я Вас не мог, а сейчас дали себя расцарапать? — У тебя ещё будет возможность попытаться меня ранить, — усмехнулся Чжун Ли, нанося мазь и думая о том, что ему стоит задуматься о небольшом воздержании. Хотя, если Аякс решит повторить сегодняшнее, когда он смог соблазнить едва ли не одним взглядом, то это может стать затруднительным. Но он справится, обязательно. Он перевёл тему. — Ты не хотел рассказывать мне про Глаз Порчи? — Нет, просто, — Аякс тут же задумался, послушно отклоняя голову и давая к ране больший доступ, — знаю, что от него даже Царица не в таком восторге — говорили, что она старается их не трогать. — Мне захотелось его уничтожить, — признался Чжун Ли и замолчал, когда Аякс вздрогнул, бросая на него странный взгляд — напряжённый, почему-то даже стыдливый. — Это обязательно? — спросил он, поведя плечами, пытаясь придать себе как можно более беспечный вид. И все его попытки потерпели крах, когда он напрягся, снова посмотрев на Чжун Ли. Тот долго глядел на него, прежде чем ответить: — Нет, но мне бы хотелось знать причину, по которой ты не хочешь этого делать. Я пойму, если это из-за памяти о своей принадлежности к Снежной и Фатуи, но если ты собираешься использовать его, то я не одобрю, — он осёкся, после встряхивая головой — верно, не одобрит. Аякс поджал губы, опуская взгляд. — Вы сказали, что хотите, чтобы я стоял рядом с вами, — заговорил он медленно, хмурясь, после смотря прямо в глаза Чжун Ли, — но я же не смогу, я имею в виду, что без сил Глаза Порчи я совсем далёк от Вас. — Он тебе не обязателен, — ответил Чжун Ли, закрывая баночку с заживляющей мазью и отставляя её в сторону. Аякс не впечатлился, фыркнув. — Не поймите неправильно, но это правда. Вы сами знаете, что я не смогу стоять рядом с вами. — Это не так, — начал было Чжун Ли, как его прервали, схватив за ладони и сжимая. Аякс сделал глубокий вдох, словно борясь сам с собой, и заговорил: — Вы ни разу не просили меня перестать называть Вас «господин Чжун Ли», — он слабо улыбнулся, глядя снизу вверх. Чжун Ли удивлённо моргнул, но даже возразить ничего не мог — нечего было возражать. Аякс кивнул, добавляя. — Видите? Я же понимаю, что это всё временно, то есть, до моей смерти, и Вы сами говорили, что сто лет не такой уж большой срок. Потому просто позаботьтесь обо мне и, — он сглотнул, опуская голову и утыкаясь в собственные руки, продолжавшие сжимать ладони Чжун Ли, — любите меня. Если Вам не сложно. А я не разочарую Вас. Пожалуй, самая простая вещь на свете для Чжун Ли сейчас — это любить Аякса. И он хотел вернуться в прошлое и минимум вырвать себе язык за те необдуманные слова. Сто лет — невозможно мало, верно, и это ужасно. Как он мог сказать такое? Неужели тогда настолько ещё не утонул во всём этом? Аякс вздрогнул и вскинул голову, когда Чжун Ли встал перед ним на колени. Он собирался уже что-то возразить, как Чжун Ли высвободил свои руки и обнял ими лицо Аякса, глядя в бескрайнюю синеву, за которой скрывалась его личная Бездна. — Позже я задам тебе один важный вопрос, — прошептал Чжун Ли, и Аякс непонимающе моргнул, при этом смотря на него предельно внимательно. — А пока, позволишь мне сделать тебе подарок? Небольшой, такой, что ты и не вспомнишь о Глазе Порчи, потому что он тебе более не понадобится. — Как я могу Вам отказать, — улыбнулся Аякс слабо, бегая взглядом и не понимая, что же это за подарок. Чжун Ли кивнул, коротко целуя его и отстраняясь. На кухне следовало убрать бокалы, разбросанную одежду и найти Глаз Порчи, который мог и упасть со стола. Пока не уничтожить — но этим он попозже точно займётся, когда Аякс разрешит. Помимо этого, завтра стоит наведаться к Хранителю Облаков и поискать сохранившиеся у неё наброски, по которым как-то он делал одежду для Сяо. Ну а после… придётся заняться засланными на земли Ли Юэ фатуи. И если их много и, что хуже для Царицы, их возглавляет один из Предвестников, то заключенный контракт можно называть нарушенным. И тогда это окончательно развяжет руки Чжун Ли. Неужели так сложно выполнить одно смехотворное условие, подавив собственную гордость и желание мести, не посылая убийц за предавшим смертным? Чжун Ли подобрал сияющий фиолетовым Глаз Порчи с пола, выпрямляясь и рассматривая знак Фатуи. Может, человеческую душу он знает не так хорошо, но он очень хорошо знает, на что ведётся Царица.