Воин своего Бога

Это действительно было вопросом времени — проникновение фатуи в его временное жилище, которым он уже даже и не пользовался. Рано или поздно это должно было произойти, и, видимо, Царицу не остановил новый контракт. Хотя, Чайлд понятия не имел, какие именно условия нового контракта между ней и Чжун Ли были вообще обговорены, но… если судить по тому, как стремительно в Гавани, да и во всём Ли Юэ, осталось всего с десяток фатуи, то это говорило о чём-то весьма серьёзном. Стоило ли Чайлду надеяться, что фатуи прибыли найти лишь его Глаз Порчи и убедиться, что он в так называемом «плену»? Небольшие ловушки он установил только у себя в комнате, потому точно не мог сказать, было ли совершено проникновение ещё и в новый дом его семьи. Но они выглядели нормально и точно не подвергались никакому нападению. Даже наоборот — всё пошло на лад, а Тоня, наконец, смогла найти работу, потому Чайлд решил провести небольшое расследование самостоятельно. Если не тронули его и его семью, хотя могли бы уже и убить как предателей — возможно, их останавливал всё тот же контракт, — то сильно беспокоиться по этому поводу не стоит. Надо лишь послушать разговоры и узнать, кто из недавно приезжих может оказаться шпионом. На всякий случай, чтобы точно знать, откуда ждать удара. Он понятия не имел, что расследование выведет его на почему-то гостившего в Ли Юэ Анемо Архонта. Тем более он не планировал никакой битвы с ним, и дело было даже не в том, что Анемо Архонт в каком-то смысле был другом Чжун Ли. Вряд ли нападение можно считать пиком гостеприимства. Не то, чтобы Чайлд мог принимать каких-то личных гостей Чжун Ли, на самом деле, это не его обязанность, и он не является кем-то, кто может даже в теории таким заниматься. Всё же, он человек. Очевидно, после знакомства с Гео Архонтом в числе его комплексов появился тот самый, из-за которого он напал на Барбатоса. Он был раззадорен из-за только-только закончившейся драки, он искал шпионов из Фатуи, и всю дорогу до лагеря хиличурлов кожей чувствовал, что за ним следят. Всё это не способствовало его дружелюбному настрою. Но основная причина была не в этом. Основная причина заключалась в том, что был Чайлд, смертный, и был Барбатос, Архонт. Должен ли был Чайлд просто проигнорировать этот шанс, который ему подарила судьба? Всё же, единственным Архонтом, с которым он сражался, был Чжун Ли, и тогда он потерпел сокрушительное поражение по всем фронтам. Должен ли он был не вызвать Барбатоса на поединок, исходя из размышлений о собственной… недостойности? Узнать, сможет ли он победить или, хотя бы, в достаточной мере противостоять слабейшему из Семи Архонтов? Честно сказать, у Барбатоса были все основания злиться на него за подобное богохульство и непочтительное отношение, но, если уж на то пошло, то Чайлд сейчас почитал лишь одного Бога, и этот Бог ждал его в Гавани. Чайлд откровенно не знал, насколько нормальны его ассоциации с семейной жизнью с Мораксом, которые в последнее время возникали всё чаще и чаще. Он стал чрезмерно сентиментальным. Он слабел, хотя и так был уже недопустимо слабым по сравнению, потому что был человеком. Было ненормально завидовать Чжун Ли, который мог позволить себе признание в слабости, при этом не теряя буквально ничего. Чайлд слишком много начинал думать о том, насколько это позволительно уже ему самому. Касательно даже не семьи. Понятие «семейной» жизни с Богом войны определённо было далеко от «нормального». Да, ему определённо греют сердце моменты, когда он завтракает с Чжун Ли, когда он просыпается с ним, когда просто находится рядом, когда они гуляют, когда они обедают в ресторанах или простых закусочных, но… этого было недостаточно. Чайлд всегда знал, что он был до ужаса жаден, но то касалось исключительно битв — он стремился убить больше, побеждать чаще, пускать кровь врагам так, чтобы его на поле боя боялись все без исключения, что свои, что чужие. Но желание даже не победить, а привязать к себе божество… Очевидно, ему не хватало роли, с мыслью о которой он заключал контракт с Гео Архонтом. Очевидно, он не хотел быть только смертным, который до слепоты в сознании обожает одного конкретного Бога, которому посвятит всех, кого убьёт в течение всей своей последующей жизни. И, судя по всему, его мысли разделял сам Чжун Ли, и это не могло не радовать, только вот Чайлд был воином, смертным воином, а не безумным мечтателем. У него не получится встать рядом с Чжун Ли. Как, если он не уверен даже в том, является ли кем-то действительно особенным. Он не мог даже спросить у кого-то на этот счёт, потому что никто не писал о любовных похождениях Моракса, возможно потому, что это считалось неуважением к древнейшему Архонту. Это звучало чрезмерно логично, но никак не помогало Чайлду в его сомнениях. В его сомнениях и желаниях, в которых он тонул не хуже, чем в пучине. Мысль о том, что он уже не сможет выбраться из этих чувств, возникла, стоило ему увидеть взгляд Чжун Ли, в котором тот пытался скрыть злость. Может быть, в тот момент в Чайлде сыграл ещё не утихнувший после его битв адреналин, и потому его так сильно повело, что в итоге он оказался на столе, прикованный к стене цепью. И потому, когда всё кончилось, позволил себе немного эмоций, в душе боясь, что это может быть расценено неверно. Сам же говорил, что не разочарует Чжун Ли, при этом позорно склоняя голову и прося о любви от божества, которое прожило шесть тысяч лет. Унизительно, отвратительно и ужасно. Тем не менее, следующий день всё же настал, и проснулся он, на удивление, не один, как уже привык. Чжун Ли не бросал его, но почему-то всегда опережал в пробуждении. В лучах рассветного солнца, просачивающихся через занавески, он мог видеть спину Чжун Ли. Спал ли тот или просто дремал, Чайлд не знал, потому подавил желание касаться и лишь смотрел на где-то короткие, а где-то длинные царапины, иногда не видные из-за чёрной с золотым кожи, оставленные им со вчерашнего дня. Смехотворно. Действительно смехотворно. Ему стоит расценивать это как то, что наравне он может стоять с Чжун Ли лишь как любовник? Чайлд глубоко вдохнул, отметая такие мысли. Слишком много думает, слишком много сомнений, связанных не с чем-то материальным или логическим. Не то, чтобы он очень часто копался в собственной голове насчёт чувств. До того, как он прибыл в Ли Юэ, всё было до дикости просто: он — служит Царице во славу Снежной, тем самым защищая свою семью, которая была его единственной слабостью, через которую могли надавить. Семья превыше всего. Но, честно, Чайлд иногда допускал мысль, что если бы не они, то он бы чувствовал себя по-другому. Например, как в тех боях, где его защищал золотой щит от любого ранения. Абсолютная вседозволенность и абсолютное отсутствие тревоги за свою жизнь. Это чувство было столь окрыляющим, что Чайлду пришлось заставить себя очнуться от некоего транса. Он был настолько погружен, что не удавалось следить за собственными движениями. И за тем, что от его врагов остались даже не тела, а ошмётки. Так себя чувствуют бессмертные, Боги, адепты, духи? Если да, то это издевательство над уязвимостью человеческого тела. Чайлд не испытывал ненависти к себе очень давно, да и сейчас тоже. Нельзя было назвать ненавистью то, что он сожалеет о собственном слабом теле, у которого есть предел. Предел, достижение которого никак не поможет ему даже немного приблизиться к Гео Архонту. Стоило бы уже перестать травить себя своими же собственными мыслями, которые портили настроение с первой секунды пробуждения. Чайлд моргнул, отгоняя их и чуть отползая к краю, старательно прислушиваясь к дыханию Чжун Ли. То было спокойным, и Чайлд всё же сполз с кровати без особых приключений. Натужная боль прокатилась по всему телу, когда он потянулся, после выгибаясь и едва ли не закатывая глаза от того, насколько мышцы сопротивлялись разминке. Спина болела особенно, потому что, очевидно, поверхность стола в разы неудобнее матраса. Чайлд бросил взгляд на не двигающегося и мирно спящего Чжун Ли, поспешно накинул на себя халат и на цыпочках прокрался из комнаты. Прикрыв за собой дверь, выдохнул. Правда, как относиться к этому понятия не имел. Хорошо ли то, что Чжун Ли способен так крепко спать рядом с ним? Он ему доверяет или просто не расценивает как возможную опасность? Не то, чтобы первый вариант не заставлял Чайлда чувствовать что-то тёплое, окутывающее его сердце, просто слово «предатель» он слышал достаточно часто. С такими мыслями и в смешанных чувствах он закрылся в ванной. Шея выглядела получше, если игнорировать свежий след от ошейника. Чайлд сдержал порывистый вздох, но не табун мурашек, пробежавшихся по его спине, когда он коснулся пальцами раны. Вчера он даже испугался на пару мгновений — решил, что Чжун Ли умеет читать мысли. Хотя вряд ли тот мог догадаться, какие именно ассоциации преследовали Чайлда каждый раз, когда он вспомнил о бинтах на собственном горле. Умывшись так, будто это способно смыть не только остатки сна, но и вспыхнувшие в голове фантазии, он снова посмотрел на себя. От пурпурной подводки под глазами и следа не осталось — Чжун Ли всё стёр ещё вчера, и Чайлд мог только подозревать, насколько нелепо он выглядел после той «игры» на кухне. Увидеть ему так и не дали, да и про зеркало он не вспоминал до тех пор, пока не лёг в кровать, но было уже слишком поздно. Он сходит с ума. Это ненормально. Чайлд тяжело вздохнул, вытирая лицо полотенцем и прислушиваясь — тишина. Если в Ли Юэ вдруг придёт погостить другой Архонт, то, очевидно, ему не стоит нападать на него. Чтобы не злить Чжун Ли, хотя это и было очень заманчивой идеей. Его снова пробрало теплой дрожью от одного воспоминания о золотых глазах с затаённой внутри них злостью. Нельзя же винить Чайлда за то, что он становился… одержим. Абсолютно нормальное развитие событий, у него же связь не с человеком, а с настоящим Богом. Богом, Архонтом, Верховным адептом и хозяином этих земель. Существом, которое снизошло до проявления беспокойства и до показа чувств в сторону смертного. А это нормально? Мысль прострелила голову Чайлду так, что выбила из него всю утреннюю истому и мимолётное возбуждение от разглядывания красной полосы на шее. Он одёрнул руки, вцепляясь пальцами в края раковины и опуская взгляд, ошеломлённо моргая. Поправив халат, снова прислушался. Ещё не проснулись, потому он тихо вышел, собираясь вернуться в кровать, но замер. Ему понадобилось напрячь память, чтобы вспомнить, что его Глаз Порчи положили на кухонный стол. Конечно, было несколько глупо ожидать, что там же он и будет, однако, чем попытка не пытка. Он просто взглянет. Крадучись он добрался до кухни и заглянул через дверной проём. Одежда, ожидаемо, оказалась убрана. Опрокинутый стул стоял на своём месте, и ничего не намекало на то, что тут произошло вчера. Чайлд закрыл окно, которое Чжун Ли, видимо, открыл для проветривания, и втянул носом воздух, слегка смущаясь. Как будто действительно мог услышать запах, оставшийся после них. К его удивлению, Глаз Порчи лежал на столе. Просто так. Чайлд замер, разглядывая сначала его, а потом и короткие углубления в дереве, похожие на царапины. Вот почему ногти побаливали чуть сильнее — он не только спину Чжун Ли расцарапал, но и стол. Он провёл по ним пальцем, как пытаясь оттянуть момент, а потом всё же сжал в руке Глаз Порчи. Его пробрало неприятной дрожью, когда тот откликнулся. Трудно не понять Чжун Ли, сказавшего, что он сразу подумал об уничтожении. Чайлд повертел Глаз, после отодвигая стул и садясь за стол, не убирая взгляда от знака Фатуи на фиолетовом стекле. Он правда не хотел его использовать, потому что это более не принадлежало ему. Точнее, это он больше не принадлежал Фатуи, и использовать изобретения, которые дают агентам и Предвестникам, когда он находился под абсолютным покровительством Чжун Ли, казалось кощунством. Чем-то неправильным. И это не избавляло его от мыслей, что только благодаря этой вещи он, возможно, сможет победить одного из адептов. Да, пожертвовав частью собственной жизни, но сможет. И всё равно не будет достаточно близок, поскольку адепты колоссально сильны всегда, а он — лишь временно. Недостаточно. Чжун Ли издевался, говоря, что хочет, чтобы Чайлд был с ним наравне? Сейчас это звучало именно как издевательство, и Чайлд падал в ещё большую пучину, вспоминая свою последующую слабость и просьбы об ответной любви со стороны божества. Вероятно, ему стоило откусить себе язык, как только он подумал о тех словах. Если он продолжит позволять себе подобные слабости в присутствии Чжун Ли, то не будет удивительно, если его захотят бросить. Гео Архонт рассчитывал на воина, а не на мямлю, которой внезапно перестало хватать любви и которая не в состоянии взять себя в руки и даже позаботиться о себе. Чайлд бы испытывал к себе отвращение на месте Чжун Ли, но нет, посмотрите, они спят в одной кровати. А ещё его очень классно отымели на кухонном столе, да так, что он не мог не задумываться в процессе о том, что его любят и хотят любым. Если он уточнит это у Чжун Ли, то с ним расторгнут контракт? Насколько подобные чувства со стороны Бога естественны? Перед глазами вдруг встала картина, как этот адепт, Защитник Якса, бросился к Анемо Архонту, и как его потом обнимали в ответ и даже гладили по голове. Но адепт не смертный. Чайлд закрыл глаза, сжимая Глаз Порчи в руке и утыкаясь ею себе в лоб. И вздрогнул всем телом, услышав шаги по коридору. Первым порывом было спрятать Глаз Порчи и сделать вид, что всё в порядке, но это глупо. Вряд ли Чжун Ли забыл, что за вещь оставил на своём кухонном столе. А Чайлд понятия не имел, как он сможет объяснить то, почему он ничего не делает и просто сидит за столом, на котором лежит Глаз Порчи. В секунду мысли в голове вскипели так, что Чайлду показалось, как по его виску стекла капля пота. Он заставил себя успокоиться и смириться с мыслью, что поздно метаться в поисках решения и лучше оставить всё так, как есть. Да и шаги стали настолько близко, что уже за спиной, а вдоль позвоночника словно пробежался маленький разряд. — Доброе утро, — Чайлд слишком шумно выдохнул, ощущая макушкой короткое прикосновение и давление губ. Тёплая рука легла ему на плечо и чуть сжала, как разминая. Голос Чжун Ли на следующих словах зазвучал озадаченно. — Ты напряжён? — Доброе, это я просто, — Чайлд забегал взглядом по столу, снова останавливаясь на царапинах, и всё же раскрывая ладонь, демонстрируя Глаз Порчи. Повисло короткое молчание. Он вздрогнул, когда тяжесть Глаза пропала — забрали. — Кажется, ты о чём-то думал, — сказал Чжун Ли со вздохом, и Глаз Порчи со стуком лёг обратно на стол. Чайлд сглотнул, ощущая, как на второе плечо легла вторая рука, тоже чуть сжимая. Он выгнулся, подставляясь под короткие поглаживания пальцами и заставляя узел напряжения в груди ослабнуть. Чжун Ли спросил. — Тебе не нравится идея с его уничтожением? Чайлд замер, обдумывая, и не сдержал шипения, когда на ещё не до конца заживший укус на задней стороне шеи надавили большими пальцами. Как если бы пытались привлечь внимание. Он обернулся и пересёкся с золотом глаз Чжун Ли. Те не были даже мутными со сна, слишком ясными, полными всё той же озадаченности, что до этого звучала и в голосе. Злости не было. Это ещё больше успокоило Чайлда, и он усмехнулся, отворачиваясь. — Вы не стыдитесь меня? — спросил он вполне откровенно. Верно, та самая мысль, посетившая его ещё в ванной. Разве это нормально, что такое сильное божество вдруг проявляет заботу по отношению к смертному? Заботу, граничащую с чем-то невероятно серьёзным. Руки на его плечах замерли на долю мгновения, а после снова двинулись. Натянули ворот халата, проникли под него, и Чайлду стоило титанических усилий снова не выдать себя шумным вздохом от соприкосновения с немного грубой кожей ладоней. — Мне стоит это делать? — спросил Чжун Ли непонимающе. Чайлд пожал плечами, выгибаясь лишь сильнее, когда пальцы переместились с плеч на лопатки и обратно. Не казалось, будто Чжун Ли пытается отвлечь его, соблазняя, но на всякий случай Чайлд сконцентрировался на теме разговора. — Не знаю, Вы мне скажите, — он постарался скрыть горечь, но, кажется, вышло плохо, потому что гладящие и чуть разминающие его руки замедлились. — Просто я не до конца понимаю, зачем я Вам. Разве это не стыдно, что Вам надо уделять мне такое внимание, щиты и всё в этом роде, потому что я не могу сам о себе позаботиться? — Мне не может быть стыдно за собственные инициативы, — сказал Чжун Ли, снова прижимаясь губами к его макушке и горячо выдыхая, после говоря. — Тебя… так сильно тревожит, что ты человек? — Да дело не в этом, — Чайлд едва удержался от того, чтобы мотнуть головой, но Чжун Ли продолжал ерошить ему волосы своим дыханием. Приятно настолько, что Чайлд ограничил себя в показе собственного возмущения. — Я просто думаю о том, что Вы вчера сказали. Мне хочется этого, но без Глаза Порчи не получится даже попытаться… — Могу я попросить тебя оставить эту проблему мне? — вдруг сказал Чжун Ли. Чайлд замер в недоумении, а после вздохнул. — Вы про свой подарок? Нет, я не собираюсь отказываться или что-то такое. — Не только про него, — ответил Чжун Ли, спускаясь одной рукой по руке Чайлда и переплетая с ним пальцы. Его дыхание спустилось до уха, а спиной Чайлд чувствовал не только руку, но и грудь. Тепло, он даже глаза на мгновение прикрыл, но после напомнил себе, что они говорят. Чжун Ли замолчал, как раздумывая над чем-то. — Может, — Чайлд тоже немного сжал его руку, после смотря на Глаз Порчи, — Вы смотрите на это как Архонт? — Что ты имеешь в виду? — Чжун Ли вырвался из собственных размышлений. Чайлд поджал губы и сказал: — Вы же хотели отказаться от Сердца Бога. А я уже отказался от Глаза Порчи и потерял большую часть своих сил. — Ты правда сравниваешь эти две вещи? — в голосе Чжун Ли скользнула тень недовольства и даже раздражения. Чайлд пожал плечами, впрочем, не ощущая, что на него начали давить сильнее. Чжун Ли снова ушёл в свои мысли, после отвечая. — Нет, думаю, они различны. Он отстранился, и Чайлд вздохнул о потере тепла. Даже его руку отпустили. Проходя мимо, Чжун Ли подхватил Глаз Порчи со стола, после садясь напротив и рассматривая знак Фатуи. Нахмурился, недовольно, после смотря на Чайлда. Тот тут же взглянул ему в глаза, перестав отвлекаться на грудь, видневшуюся через разрез халата. Теперь, правда, приходилось не отвлекаться на распущенные волосы и на отсутствие привычной оранжевой подводки под глазами. — Я хотел избавить себя от ответственности, — вдруг сказал Чжун Ли предельно серьёзно. Чайлд удивлённо посмотрел на него, даже складывая руки на столе. Чжун Ли снова взглянул на Глаз Порчи и заговорил уже вдумчивее. — Став Гео Архонтом, я заключил сделку с собственной совестью. Оберегать эти земли, оберегать народ на них. Мне пришлось отказаться от некоторых… собственных желаний, — он вздохнул, как действительно сожалея об этом. — Со временем стало проще, но потом я решил, что с меня хватит. Мне показалось, что Ли Юэ готов к самостоятельной жизни, и им более не требуюсь я для защиты. — И Вы всё ещё хотите отказаться от этого? — удивлённо моргнул Чайлд. Конечно, у них был этот разговор ещё когда он сидел как заключённый, но тогда Чжун Ли ответил как-то путано, как если бы ему просто стало лень выполнять роль Бога. Но сейчас всё звучало так, словно ему не хотелось заботиться конкретно об этом месте. Чжун Ли снова взглянул на него, и в его глазах вдруг вспыхнуло нечто такое, от чего внутри Чайлда всё приятно сжалось. Он втянул носом воздух, стараясь успокоиться. Но мысль о том, чтобы ещё раз обкатать кухонный стол, всё же заползла в его голову. Даже если потом он не сможет без слёз разгибаться. — Верно, но причина слегка изменилась. Я перестал думать о неприметной жизни среди смертных, если покину пост Гео Архонта, — он положил Глаз Порчи на стол и указал на него. — Ты же отказался от дара Царицы не из таких мыслей, правильно? — У меня нет никакой более ответственности перед Снежной и Царицей, — кивнул Чайлд немного непонятливо. — Но я всё равно не так силён теперь. — Я бы предпочёл, чтобы твоя сила происходила не из вещей, что отнимают часть твоей жизни, — сказал Чжун Ли, сверкнув взглядом. — Я не смогу смириться с мыслью, что ты жертвуешь драгоценным временем ради такого. — Вы начинаете играть на моей жадности, — Чайлд опустил голову, зарываясь пальцами в волосы и лишь сильнее ероша их. После взглянул исподлобья на Чжун Ли, и от улыбки на этом идеальном лице выпалил. — Если продолжите, то я возгоржусь и потребую аннулировать свою претензию на ваше сердце! — Почему? — а вот теперь Чжун Ли искренне удивился, а в его взгляде промелькнула… тревога. Чайлд хмыкнул, выпрямляясь, борясь с желанием отвернуться. Не отвернулся и ответил: — Чтобы выдвинуть другую, — он сделал вдох, не зная, должен ли он продолжать нести настолько сентиментальную чушь, но всё как-то попадало в настроение, да и Чжун Ли смотрел заинтересованно, ожидая. Чайлд сжал руки в замок, всё же упираясь взглядом в стол, заканчивая. — На Ваше сердце, но не в этом столетии, а в общем. Я не хочу, чтобы Вы меня забыли или… полюбили кого-то другого. Видите, насколько это ужасно? Потому перестаньте говорить такие вещи, — последние несколько фраз он сказал на чистом импульсе, будто бы это заставило его претензию затеряться в потоке из слов. — Вот оно как, — протянул Чжун Ли с довольством в голосе. Когда Чайлд снова посмотрел на него, то он глядел в сторону, в окно. Потом нахмурился, и от довольного выражения не осталось и следа. Чайлд даже невольно напрягся и вскинул брови, когда Чжун Ли сказал. — Вчера я разозлился из-за того, что ты вызвал Барбатоса на бой. Чайлд неловко втянул голову в плечи, хотя в этих словах не звучало и нотки осуждения. Скорее просто задумчивость. Чжун Ли повернул к нему голову. — Я испугался, что ты ищешь мне замену. — Я бы не нарушил контракт! — мгновенно возразил Чайлд, даже коротко вспыхивая злостью, но всю степень своего возмущения выразить не успел, поскольку Чжун Ли покачал головой. — Знаю, но дело не в этом. Я подумал о том, что ты мог быть в нём заинтересован, как во мне. На короткий миг Чайлд впал в ступор, осмысливая только что услышанное. Звучало, конечно, очень интересно, но… Он окинул взглядом Чжун Ли, искренне полагая, что тот шутит, однако же нет. Он ещё раз обдумал ситуацию и не сдержал смешка, качая головой. — Да в Вас что, комплексы взыграли? — спросил он, усмехаясь открыто и подпирая голову рукой. Чжун Ли ответил на его усмешку своей. — Может быть, отчасти, — Чайлд снова позавидовал тому, что тот может так просто и без колебаний признавать собственные слабости. Чжун Ли снова покачал головой. — Однако нет. Дело в том, что ты разочаровался, когда узнал, что я хотел отдать Сердце Бога. — Стоп, — после такого Чайлд резко посерьёзнел, стирая всё веселье с лица. Обдумав, он ошарашенно сказал. — Я не уйду от Вас, если Вы отдадите Сердце! Я тогда просто не понял, почему Вы хотели это сделать и зачем! И, ладно, может быть, всё и началось с того, что я был восхищён Вашей силой, но сейчас я, — он захлопнул рот, едва снова не сорвавшись на сентиментальность. А вот Чжун Ли улыбнулся, склонив голову и откинувшись на спинку стула. — Ты «что»? — спросил он, и Чайлд покраснел, сжимая руки в кулаки и проклиная собственный язык, мозг и чувства. Мысли метались в решении, как выбраться из этой словесной ловушки, без позорного бегства с кухни. Решили за него. Чайлд вздрогнул, когда его кулак сжали в тёплой ладони. Чжун Ли наклонился к нему, смотря всё так же чуть-чуть весело, но и с толикой серьёзности. — Я не буду разочарован в тебе, если ты начнёшь говорить начистоту со мной и показывать собственные чувства и эмоции. В этом ничего разочаровывающего нет. — Я слаб, и не могу демонстрировать ещё большие слабости, — выдохнул Чайлд через силу. Остатки веселья покинули взгляд Чжун Ли. — Хорошо, — согласился Чжун Ли. — Тогда поговорим об этом позже, только уточню последнее: если я откажусь от Сердца Бога, то ты останешься со мной? — Да! — мгновенно выпалил Чайлд, вырывая руку из легкого захвата и сам сжимая ладонь Чжун Ли. Тот улыбнулся, довольно, кивая. Немного помолчав, он проговорил: — Тогда нам стоит продолжить этот разговор, когда ты ответишь мне на один важный вопрос. Но позже, когда я со всем разберусь. Кстати, о фатуи… — Я хочу сам решить эту проблему! — тут же сказал Чайлд, откладывая в памяти слова, что были сказаны до этого. Несколько секунд Чжун Ли сверлил его взглядом, видимо, разрываясь между принятием и попыткой переубеждения. Остановился на первом. — Хорошо. Тогда это дело я вверяю тебе.

***

Ему потребовалось несколько дней, чтобы вдоль и поперёк прошерстить всю Гавань. Узнавать слухи и следовать по горячему следу оказалось не так трудно, однако ни одна из подобных информационных нитей не вывела его на агентов или Предвестников. Да, работники банка до сих пор оставались в Ли Юэ, но Чайлд сразу видел, что говорить с ним они не пожелают — слишком красноречивые взгляды кидали при случайной встрече. Раз в Гавани никаких подозрительных личностей не оказалось, а снова сталкиваться с Анемо Архонтом у Чайлда желания не было, и он отправился за пределы города. Однако на скрытых базах Фатуи, которые те успели понатыкать по всему Ли Юэ ещё до освобождения Осиала, тоже не было ни следа. Глупо было надеяться, что они решатся их использовать, если уже знали, что Чайлд далёк от понятия «пленённого Гео Архонтом». Но попытаться всё же стоило. Из небольшой вылазки получился лишь один плюс — Чайлд смог в скрытых убежищах наскрести немного затерявшейся моры, устройств хаоса и побороться со слизнями, решившими облюбовать углы подземелий. Могло быть и лучше, но в Гавань он возвращался в хорошем настроении. За эти несколько дней никто более в его комнату не проникал — её он проверял каждое утро. Поспрашивав родных, узнал, что те тоже ничего странного не замечали. Никаких похищений, покушений, подозрительных личностей, запахов, отравлений и других вещей, которые могли бы выдать стороннее вмешательство в их налаживающуюся жизнь. Затишье перед бурей, не иначе, но почему-то это скорее приятно щекотало нервы, чем в самом деле беспокоило. Если они до сих пор не отравили всю его семью, то они не могли этого сделать. Либо им было что-то нужно, либо всё дело было во всё том же контракте. Чайлд порой снова поглядывал на горы каменного леса за морем, всерьёз иногда ожидая, что тот содрогнётся, разрушится, и на горизонте вновь поднимется чудовище и начнёт крушить Ли Юэ во второй раз. Хотя, повторять один и тот же трюк было бессмысленно. Только как отвлекающий манёвр. Но, на самом деле, Чайлд не был уверен, жив ли вообще Осиал после повторной схватки с Мораксом. Вероятно, это стоит уточнить, чтобы его список предположений хотя бы в одном пункте перестал быть сумбурным. — Братик! Тевкр чуть не повалил его на землю, напрыгнув. Чайлд всё же устоял, обнимая брата и поднимая взгляд на подошедшую мать. В последнее время ему казалось, что их отношения немного… сгладились. По крайней мере, на него начали смотреть прямо, не опуская взгляда. Он прижал к себе Тевкра сильнее, поднимаясь на ноги и сажая его себе на руку. — Ты весь день только играешь, что ли? — весело спросил он, краем глаза примечая группу детишек, выглядывающих из ближайшей лодки. Любители играть в пиратов. Он несколько раз видел, как они обступали Бэй Доу, когда та появлялась в Гавани. — Да! — довольно ответил Тевкр и уже немного обвинительно добавил. — Ты же не берёшь меня с собой! Чайлд криво улыбнулся. Вероятно, скоро придётся сказать ему, что по делам он бегает не потому, что тут открылся филиал магазина игрушек, где он по легенде работал. Брать самого младшего с собой на резню с хиличурлами, Похитителями Сокровищ и стражами руин ему не хотелось. Конечно, это захватывающе, но слишком рано для Тевкра. Если вообще когда-нибудь станет не рано. — Скоро будет не до игр, — обронила мать, и Тевкр недовольно насупился, только сильнее вжимаясь в Чайлда. — Начинается школа? — удивлённо спросил тот, смутно помня, что Тоня или Антон как-то раз обмолвились об этом. Мать кивнула, подтверждая его догадки. Тевкр недовольно что-то забурчал про скучную учёбу и прочее, что ему ещё предстоит. Тем не менее, Чайлд считал, что это хороший знак. Как бы сейчас к нему не относились, а пришлось смириться с тем, что теперь новый дом — это Ли Юэ. Может, даже отец когда-нибудь остынет и перестанет видеть во всём этом нечто ужасное. Чайлд, например, в упор не замечал чего-то подобного. — У тебя есть какие-то планы? — вдруг спросила мать. Чайлд взглянул на неё, задумался. Ему стоило бы забежать в ювелирную лавку и забрать заказ, а также он хотел встретить Чжун Ли с работы — не каждый же день сидеть поджидать его дома. Он невольно смутился от мыслей, что в последнее время «домом» называл именно дом Чжун Ли. — Некоторые, но, думаю, их можно немного отложить, — он пожал плечами, а мать очень внимательно на него посмотрела. Так, что Чайлд почувствовал чёткое желание отпустить Тевкра на землю, чтобы тот не участвовал в их разговоре. Так он и сделал. Тевкр принялся шататься неподалёку, заговаривая с продавцами. Видимо, за последние пару недель он успел познакомиться с множеством людей, поскольку отвечали ему вполне безобидно, и Чайлд не слышал в их голосах чего-то подозрительного или даже фальшивого. Он посмотрел на мать в ожидании. — Тоня недавно поделилась новостью, — пожала плечами та, улыбаясь. Чайлд медленно кивнул, прищуриваясь. — Предположу, что она не сказала всего, да? — он склонил голову, бегло находя Тевкра взглядом — тот уже рассматривал какие-то зонтики, лежащие перед весьма милой старушкой. Мать задумалась из-за его слов, и Чайлд добавил. — В любом случае, что за план? Хочешь познакомиться? — А что такого? — нахмурилась она, и Чайлд сдержано усмехнулся. Идея привести знакомиться Гео Архонта к его семье и представить его как своего возлюбленного, может, и заманчивая, но отца удар хватит. — Не думаю, что сейчас самое время, — протянул Чайлд, всё же сходясь на мысли, что Тоня не проговорилась полностью. Мать несогласно покачала головой и вдруг коснулась его щеки, погладив. Чайлд неловко улыбнулся, покорно подставляясь под ласку. — Просто ты изменился, — вздохнула мать. Чайлд фыркнул. — Да, Тоня уже сказала, что я странный. — Братик не странный! Чайлд аж вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Тевкр потянул его за штанину с выражением абсолютного недовольства на лице. Чайлд улыбнулся, но не успел ничего сказать, как его заранее прервали: — Наоборот, он стал нормальнее! У него глаза теперь не мёртвые! Мать шикнула на Тевкра, и тот обиженно отвернулся, впрочем, не выпустив штанину из пальцев. Чайлд несколько раз моргнул, после чего вопросительно взглянул на мать, откашлялся и проговорил: — Что ж, ладно, спасибо, — он отцепил от себя Тевкра и присел напротив него, после бросая взгляд на мать. — Я пойду, наверное, надо кое-куда заглянуть. Встретимся завтра. Как-то резко у него пропало настроение оставаться на вечер у семьи. Он потрепал Тевкра по голове, выдавил улыбку и направился по дороге, спускающуюся прямо в доки. Катерина помахала ему из-за стойки Гильдии, когда он прошёл мимо. — Подойдёт? — спросила женщина из ювелирного, когда он оглядывал квадратную окантовку. Освободить свой Глаз Бога оказалось не трудно, как и поместить в новое обрамление. Что-то внутри него дрогнуло, когда он уставился на обновку — казалось, что это одновременно принадлежит и ему, и нет. Чуть подрагивающими руками он прицепил Глаз Бога на пояс, после ощупывая непривычные прямые углы. Вежливо улыбнулся, впрочем, оставаясь довольным и отказываясь от предложения докупить украшений в виде кисточек. Пустую окантовку он спрятал в карман. По пути к похоронному бюро всё щупал и щупал новое обрамление Глаза, то ли привыкая, то ли до сих пор не веря, что действительно сделал это. По сравнению со всем остальным это было ничем, но всё же… непривычно, странно. Тревожно до бабочек в животе. Вечер плавно опустился на Гавань, когда он подошёл к бюро. Не было уже никакого смысла прятаться от Ху Тао — стыд прошёл, да и что такого, пусть вообще завидует, что он претендует на такое большое количество внимания со стороны её консультанта. Ожидая у широких дверей, он вдруг задумался о том, знает ли она правду о личности Чжун Ли. Возможно, она могла догадаться…? Он даже как-то не спрашивал у самого Чжун Ли про это. Может быть, вся Гавань уже знает, и люди попросту отмалчиваются, потому что это тоже какой-то грех — упоминать собственного Архонта всуе. Стоит попробовать спросить у Сян Лин при следующей встрече. И, если даже все в Гавани знают, что Гео Архонт работает консультантом в похоронном бюро, то относятся они к нему достаточно уважительно и благосклонно, без фанатизма. Чайлд, как бы ни напрягал память, не мог вспомнить хотя бы об одном конфликте, в котором Чжун Ли участвовал на улицах. Дверь открылась, и он обернулся, отвлекаясь от своих мыслей. — Господин Чжун Ли, — улыбнулся он, подмечая, что тот держит в руках широкую, большую деревянную коробку, похожую на огромную версию шкатулки. Чжун Ли пару мгновений разглядывал его, а после улыбнулся и подошёл ближе. Чайлд мимолётно порадовался, что Ху Тао за ним так и не показалась. — Ты решил встретить меня сегодня? — довольно спросил Чжун Ли, и так зная ответ. Чайлд слегка напрягся, бросая взгляд по сторонам — не смотрит ли кто, — но руку, лёгшую ему на бок, не убрал. Ладно, ему стоит перестать делать вид, что он не замечает взгляды, которые порой на них бросали, когда они выбирались на свои привычные обеды. — Подумал, что стоит сделать это хотя бы раз, — улыбнулся Чайлд, ощущая дыхание на собственных губах. Но вдруг Чжун Ли отстранился и посмотрел вниз, а его рука переместилась с бока чуть вперёд. Чайлд тоже опустил взгляд — его Глаз Бога в новой окантовке обхватили пальцами, рассматривая. Чайлд коротко посмотрел в глаза Чжун Ли и замер, сдерживая дрожь — золотая радужка как загустела, став больше янтарной. Не успел Чайлд ничего ответить, как к нему приблизились, и он сам подался навстречу поцелую, даже закрыв глаза. Держать в голове мысль, что они на улице и он не может прижать Чжун Ли к стенке бюро, оказалось невероятно трудно. Она так и норовила выскользнуть, оставив его один на один с собственными желаниями. — Господин Чжун Ли, госпожа Ху Тао сказала, что Вы… Чайлд отшатнулся, тут же хватаясь за свой Глаз Бога, почувствовав, что от такого движения его едва от пояса не оторвали. Он поднял ошалелый взгляд и встретился им с не менее удивлённым взглядом синих глаз… что ж, он надеялся, что голос Тони ему лишь почудился. Как хорошо, что она не видела след от ошейника и остальных меток на его шее. К этому моменту они уже успели сойти, потому что Чжун Ли вдруг установил небольшую дистанцию, позволяя себе трогать, но без следов. Потому что иначе ситуация была бы ещё более компрометирующей. Тоня так и замерла с открытым ртом на пороге бюро, держа в руке какие-то документы. Тут Чайлд вдруг задался вопросом, что она здесь делает. — Да, точно, спасибо, — Чжун Ли как ни в чём не бывало забрал эти документы, после устраивая их поверх огромной шкатулки в руках. — Что-то ещё? — Нет, это всё, — ответила Тоня медленно, видимо, задумываясь над словами. После добавила, не отворачиваясь от Чайлда. — Привет, Аякс. — Привет, — улыбнулся тот, очень некстати ощущая, как у него начинают гореть губы от поцелуя. Тоня кивнула и, покраснев, скрылась внутри бюро. Чайлд неожиданно пожелал себе погибнуть от стыда. — Она работает в бюро? — тихо спросил он, переводя взгляд на Чжун Ли. Тот кивнул. Чайлд отзеркалил это движение, а потом указал на документы. — И откуда Вы знали, что я Вас тут поджидаю? — Почему ты решил, что я знал об этом? — лукаво спросил Чжун Ли, и Чайлд, не сдержавшись, вцепился ему в лацканы плаща, приблизив его лицо к своему. Но, вспомнив о Тоне, которая всё ещё была неподалёку, отпустил его, протяжно выдыхая и попросту упираясь лбом в крепкое плечо. — У Вас слишком хорошая память для того, чтобы забывать документы в бюро, — прошипел он. — Вам так сильно хотелось, чтобы она увидела? Издеваетесь? — Ты первый ей рассказал обо всём, — хмыкнул Чжун Ли, обдавая дыханием ухо и заставляя Чайлда немного покраснеть от возбуждения. — Для меня честь познакомиться с твоей семьёй. — Надеюсь, для них тоже честь быть знакомыми с Вами, — не очень уверенно выдохнул Чайлд, поднимая голову и подыскивая слова, чтобы сменить тему. Они нашлись очень быстро — он постучал пальцами по огромной шкатулке. — А что там? — Подарок, — довольно сказал Чжун Ли, и Чайлд посмотрел на него с предвкушением. — Пойдём домой? Он искренне не знал, нормально ли то, что сердце пропустило удар от этих слов, а изнутри поднялась волна всепоглощающего тепла. В себе он нашёл сил лишь на кивок. Вдвоём они двинулись по Гавани, шумевшей в преддверии ночи. По дороге Чайлд никак не мог перестать коситься на шкатулку, однако Чжун Ли, да и сама шкатулка не давали никаких подсказок касательно находящегося внутри. А у двери его снова втянули в поцелуй, прижимая к груди подарок. Чайлд горячо выдохнул, наклоняя к себе голову Чжун Ли и краем уха слыша, как за ними закрывается дверь. Его снова повело, но теперь это было не из-за утихнувшего адреналина, а из-за нехватки чёрных с золотом рук у него под одеждой в последние дни. — Иди, примерь, — выдохнул Чжун Ли, впрочем, впиваясь пальцами в бок Чайлду, как не желая отпускать. Это не мешало ему добавить. — А я ужином займусь. — О, что-то интересное, — протянул Чайлд лукаво, только крепче прижимая к себе шкатулку. Что-то с шуршанием упало на пол — документы из похоронного бюро. Это всё же заставило Чжун Ли отпустить его и склониться за бумажками. Чайлд слегка разочарованно вздохнул, но сделал шаг назад, осматривая шкатулку. Обыкновенная, даже без рисунка или ещё чего-то, но, в то же время, немного тяжелая. Там точно лежало что-то немного громоздкое, потому что он услышал шум, когда наклонил её. Почему-то даже пальцы начало покалывать от предвкушения, а его уже развернули в сторону спальни, попутно похлопав рукой по плечам. Он коротко задумался о том, чтобы принять душ, потому что утром устроил коротенькую пробежку, прихватив задание из Гильдии — вырвал с корнем парочку попрыгуний, в последнее время очень агрессивно росших неподалёку от главной дороги в Гавань. Это оказалось не так трудно, и он даже почти не запачкался. Но решил повременить, откладывая мысль и закрывая за собой дверь в спальню. Положил шкатулку на кровать, отступил на шаг, осматривая её и мимолётом прислушиваясь к звукам с кухни. Чжун Ли и правда, видимо, занялся ужином. Чайлд ещё немного послушал, а после всё же присел напротив кровати и щелкнул замками на шкатулке. После приподнял крышку, и молча уставился внутрь. Поверх лежали невысокие, до середины голени, какие обычно он и сам носил, сапоги с обыкновенными металлическими застёжками. По бокам от сапог было что-то, похожее на… наручи. Тоже недлинные — Чайлд приподнял их и прислонил к руке. От кисти, но не доходили до локтя, чтобы не сковывать движения. Он провёл пальцем по выгравированному рисунку волн. Не схематичные, а как с картины — он смог нащупать даже капельки брызг. Затаив дыхание, Чайлд вытащил сапоги, осторожно поставил их на пол, на кровать положил наручи, и взялся за красную ткань, приподнимая. Сердце буквально защемило от вида, и ему пришлось сглотнуть, подавляя эмоции. Красный, но внутри чёрный, плащ он оставил рядом с наручами, не удержавшись и разгладив его. Внутри шкатулки лежали облегающего вида майка без рукавов, и длинные штаны серебристого цвета. Чайлд разложил всё это на кровати, оглядывая, периодически касаясь и щупая, про себя недоумевая, из чего всё это было сделано. Он определённо был знаком с большей частью шелков и тканей Ли Юэ, даже помнил, каковы они на ощупь, однако то, что он трогал сейчас, было совсем другим и незнакомым. Мягким, не раздражающим, но и не скользким — с кожи не слезет при движении. В голову закралась мысль проверить, насколько она прочная, но он не решился этого сделать. Кто знает, как сильно Чжун Ли на это потратился, и кромсать его подарок у Чайлда не было никакого желания. И он бы ещё долго сидел и трогал эти ткани, не раздайся в дверь короткий стук: — Чайлд? Всё хорошо? — Да! — тот мгновенно подскочил на ноги, дёрнулся было к двери, но замер, после снова оборачиваясь на одежду на кровати. Поколебавшись, он всё же решил отказаться от заманчивой идеи. — Я скоро, подождите, пожалуйста! За дверью хмыкнули, потом послышались удаляющиеся шаги. Чайлд выдохнул, и стремительно принялся раздеваться. Если Чжун Ли отправил его переодеваться самому, то, во-первых, знал, что никаких трудностей с переодеванием не будет, и, во-вторых, он хотел сразу увидеть Чайлда в этом. Трудностей и правда не возникло — через пару минут он уже застёгивал сапоги, надев их поверх штанов и натянув на себя ещё и серую майку без рукавов. Та и правда оказалась облегающей, но не настолько раздражающе облегающей, чтобы при движении тёрлась о кожу. Единственное, с чем Чайлду пришлось повозиться, так это с чёрным поясом на плаще, который оказался на удивление плотным. Недолго думая, он прикрепил к нему Глаз Бога, после оглядывая себя в зеркало во весь рост, висящее на стене. Он бы не сказал, что это походило на плащ Чжун Ли. Красный, с подолом, доходившим ему до сапог — не настолько длинный, чтобы это стало проблемой во время быстрого передвижения. Благодаря небольшому вырезу сзади, он и вовсе должен был следовать за каждым шагом, прилегая к ногам. Чайлд прошёлся по комнате, проверяя, и где-то на этом моменте до него вдруг дошло, что именно это за подарок. Ему никогда ещё не приходилось рассматривать подобные одежды как нечто, в чём можно сражаться. То есть, да, он видел, во что был одет тот же Защитник Якса, но у того не было плаща. Чайлд несколько раз повертелся у зеркала, слегка придирчиво наблюдая за движениями подола. Только тот никак не мешался, даже когда он сделал несколько размашистых шагов. Да и ткань прилегала так, что не сковывала. Рукава и вовсе обхватывали краями кисти, лишь немного расширяясь к локтю. Чайлд снова чуть не подпрыгнул от очередного стука в дверь. К слову, как тактично. Он искренне умилился подобной аккуратности. Ещё раз себя оглядев в зеркало, подошёл к двери и потянул за ручку. Чжун Ли так и застыл на пороге, когда ему открыли. Чайлд распрямился, сжимая рукой косяк двери и улыбаясь, чуть склонив голову. По коже побежали мурашки от того, как медленно золотой взгляд скользнул вниз, вверх, замер на поясе, куда был прикреплён Глаз Бога, после метнулся снова вверх, к лицу. Чжун Ли сдержанно выдохнул, после делая шаг вперёд. Чайлд отступил в глубь комнаты, продолжая улыбаться и уже сам хватая Чжун Ли за руку. Дверь закрылась. — Встань сюда, — Чжун Ли звучал так, будто ему сложно говорить. Он подвёл Чайлда обратно к зеркалу и поставил напротив него, после начиная ходить вокруг, теперь бегая взглядом уже пристальнее, впитывая такие мелочи, как складки на плаще, сочетание цвета и, кажется, даже то, как лежал свет. После он обернулся к шкатулке и поднял с кровати наручи. — Я не успел их надеть, — пояснил Чайлд, дальше беззастенчиво протягивая руки, словно предлагая надеть на себя не наручи, а наручники. Глаза Чжун Ли потемнели вместе с щелчком, с каким закрылись наручи. Чайлд пошевелил руками, едва ли ощущая тяжесть и удовлетворённо улыбаясь. Даже это не является проблемой. Кровь забурлила в венах от мысли побыстрее проверить, как он будет себя чувствовать в этом на поле боя. И обожгла лицо, когда Чайлд поднял взгляд и пересёкся им со взглядом Чжун Ли. Его продолжали держать за руки, видимо, сжимая, и Чайлд неожиданно пожалел, что не чувствует этой сильной хватки на запястьях в полной мере из-за наручей. Но, спустя пару мгновений, его отпустили для того, чтобы перебраться руками на плечи и обойти со стороны. Чжун Ли снова развернул его к зеркалу, после пробегаясь пальцами по рукам, перешёл на бока и остановил ладони на поясе. Чайлд подозревал, что мелкую дрожь, выдающую его с потрохами, чувствовали каждую секунду касания. — Красный и правда тебе к лицу, — заметил Чжун Ли, тоже смотря в зеркало и уже так скользя взглядом. Вдруг его рука скользнула ниже, вперёд и к краю подола. Чайлд дёрнулся, но удержал себя от лишних движений, только лишь выпуская воздух сквозь зубы. — Я думал, что вы позволите мне самому накопить на боевую форму, — нашёлся он всё же. Чжун Ли довольно сощурился, после проводя рукой по одному из его плеч, видимо, стряхивая невидимые пылинки. — В Ли Юэ, определённо, используют одни из лучших шелков во всём Тейвате, но люди не смогут сшить лучше этого, — он улыбнулся даже как-то гордо, продолжая осматривать плащ, чуть отгибая край подола и разглядывая уже внутренний чёрный цвет. — Эта ткань прочнее других, её нельзя порвать простым оружием, да и особенному она с трудом поддастся. В такое одеваются адепты. Чайлд понятия не имел, обдаёт его жаром от того, что к нему прижались почти что всем телом, или всё дело в сказанных словах. Теперь, кажется, он понял, почему в этой одежде чувствовалось что-то иное, непривычное. Он улыбнулся, немного отклоняя голову в сторону, чтобы ощущать дыхание в полной мере, и проговорил: — Вы создали это? — Хотел бы я сказать, что это моё единоличное творение, — довольно проговорил Чжун Ли, полыхая глазами так, что они напоминали два солнца, и Чайлд откровенно плавился под этим взглядом, — но мне помогли. Я после познакомлю тебя с ней, она очень хороша во всякого рода изобретениях. Зато я могу быть ещё спокойнее, если ты всё же примешь этот подарок. Я не настаиваю, и, если хочешь, можно вышить рисунок на ткани, по твоему желанию… — Мне нравится, очень, — выдохнул Чайлд, ощущая, как тёплые руки поползли по его поясу, только крепче прижимая к стоящему за спиной телу, и как дыхание у шеи участилось, будто бы став лишь горячее. Как бы форма ни будоражила, а его мысли уже отправились в совсем другую степь, где её придётся отложить в сторону. И избавить Чжун Ли от одежды тоже. — Я рад, — протянул Чжун Ли, теперь уже без утайки проводя сначала носом, а затем и губами по щеке Чайлда, после тяжело выдыхая. — Мне хотелось думать, что я смогу сдержать себя, когда увижу тебя в этой одежде. Мне так жаль. — Вам жаль? — фыркнул Чайлд, глядя в зеркало на то, как Чжун Ли замирает, прикрыв глаза и прекратив натурально прожигать в нём дыру взглядом. Он потянулся рукой, продолжая смотреть вперёд, и нащупал шею Чжун Ли, после чуть надавливая, заставляя прислониться к себе лишь сильнее. — Мне, например, совсем не жаль. Правда, если у Вас такие планы, — Чайлд облизал губы, пытаясь побороть возбуждение и закончить фразу адекватно. К его гордости, у него получилось. — То, может, разденете меня? Чжун Ли промычал что-то среднее, между согласием и несогласием. Открыл глаза, снова тягуче проходясь взглядом вниз, и странная улыбка украсила его лицо, от чего у Чайлда невольно дрогнули ноги, как готовые подкоситься. Честно говоря, он был бы не прочь повторить тот опыт с кухни и постоять на коленях перед Чжун Ли подольше. По крайней мере он надеялся, что в этот раз справится в разы лучше и без всех этих неловких ужимок из-за непривычности положения и ощущений. — У меня идея получше, — сказал Чжун Ли, вдруг слегка подталкивая Чайлда к зеркалу. Тот от неожиданности даже руки выставил, упираясь ими в стекло и вздрагивая от того, как рама покачнулась на месте. Сглотнуть оказалось неожиданно тяжело — то ли из-за всё того же зеркала, непривычно начавшего холодить пальцы рук, то ли из-за того, что теперь пальцы Чжун Ли в разы откровеннее сжались на его бёдрах сквозь ткань плаща. Чайлд закрыл глаза, пытаясь заглушить в себе стон, но всё равно срываясь от опаляющего дыхания и почти что переходящего в рычание голоса. — Последний раз я брал тебя в одежде очень давно. Мне хочется это исправить. Чайлд издал поражённый смешок, поворачивая голову и встречаясь со взглядом, которому отказать попросту не мог. Последний раз — это в бюро? Тогда да, действительно, очень давно. Не смея отвести взгляда, он проговорил: — Не боитесь запачкать? — Ты не представляешь, как нам надо постараться, чтобы это действительно стало для таких одежд проблемой, — почти что в губы проговорил ему Чжун Ли, прижимаясь так, что Чайлд ощущал не только твёрдое желание, но и чужое сердцебиение спиной. А Чжун Ли продолжал, как желая добить и окончательно сломать любое сопротивление. Будто бы у этого сопротивления вообще были шансы перерасти во что-то серьёзное. — Тебе понадобится пройти через множество сражений, чтобы действительно испортить мой подарок, но даже если это произойдёт — я подарю тебе ещё. — Знаете, — Чайлд улыбнулся, откровенно трепеща от слов, от того, с какой жадностью руки в перчатках скользнули под подол плаща, задирая его, и прогнулся, упираясь в зеркало устойчивее, — Вы меня убедили ещё в самом начале. Он прикрыл глаза, полностью растворяясь в чужом дыхании и прикосновениях, начавших пробираться глубже под плащ. От этого его отвлекло только неожиданно царапанье над ухом. Повернув голову, он несколько мгновений пялился на очень некрасивую царапину, появившуюся на зеркале. Наручи, они же не из ткани. Сглотнув и решив пока отвлечься от того, как быстро и чётко его начинают ощупывать, ещё даже не пытаясь прикоснуться к коже напрямую, он попытался расстегнуть застёжки на одном из наручей. И чертыхнулся, когда всё упало на пол из-за его дрожащих от перевозбуждения пальцев. Он посмотрел вниз, понятия не имея, может ли наклониться и подобрать, когда его вполне уверенно заставили прогнуться в спине, прижимая к зеркалу лишь сильнее. — Не переживай, — прозвучал голос Чжун Ли, и волосы на затылке взъерошились от дыхания. — Будь они такими хрупкими, я бы их тебе не подарил. Вторая рука тоже стала свободна, но без участия Чайлда. Он просто проследил за тем, как Чжун Ли справился с застёжками, и вот наручи парой теперь лежали у их ног. — Думаете, не смогу позаботиться о хрупких вещах? — дерзнул Чайлд, впрочем, больше дразня и провоцируя на дальнейший разговор. Только бы послушать ещё голоса, который начинал срываться на лёгкую хрипотцу от возбуждения. Рука, ослабившая ему пояс и едва не отправившая его вслед за наручами, показалась слишком горячей, прямо-таки пылающей. — До этого ты прекрасно справлялся, охраняя хрупкое детство своего младшего брата, — неожиданно сказал Чжун Ли, и Чайлд удивлённо моргнул, думая, действительно ли только что упомянули Тевкра, пока пытались ослабить его одежду во вполне недвусмысленных намерениях. Он даже повернул голову к Чжун Ли, но тот расценил непонимание на лице Чайлда иначе. — Мне рассказала госпожа Тоня, во время работы. — Нет, я, — Чайлд оборвал себя, пытаясь проглотить стон от ладони, вдруг прошедшейся по его паху. Выдохнув, он продолжил. — Не горю желанием говорить о детстве Тевкра, когда Вы пытаетесь меня раздеть. — Прошу прощения, — улыбнулся Чжун Ли без единой толики раскаяния, и Чайлд никак не мог определить — горячо это или немного странно. — В последнее время слишком много думаю о твоей семье. — Почему? — Чайлд уткнулся лбом в зеркало, смотря на то, как его пояс всё же отправляют на пол вместе с Глазом Бога, а неподалёку падают и перчатки. Его тряхнуло от рук, пробравшихся в его штаны, после чуть приспустивших их. — Мне хочется забрать тебя у них, — прошептал Чжун Ли, и Чайлд окаменел. Он сжал пальцы на раме зеркала, выдыхая и замечая, как стекло перед его лицом запотевает. Его сердце едва не взорвалось от мыслей, что Чжун Ли может всерьёз иметь в виду то, что сейчас сказал. Чайлд даже не понял, стоит ли ему поддразнить и вытащить искренние слова из Чжун Ли, или оставить это всё на самотёк. Но что-то ему подсказывало, что если он оставит этот момент, то не сможет сконцентрироваться даже на руках, которые, наконец, коснулись его кожи. — Вы, — Чайлд повернул голову, прижимаясь щекой к стеклу и глядя на Чжун Ли, надеясь, что выглядит не жалко. Ему пришлось сделать глубокий вдох, чтобы продолжить. — Вы уже это сделали. — Ты слишком меня задабриваешь, — Чжун Ли провёл рукой по его груди, прижимая к себе и опаляя дыханием плечо так, что чувствовалось даже через ткань плаща. — Если продолжишь, то уже я стану слишком жадным. Чайлд расплылся в ухмылке, оглядывая Бога. Он подался чуть назад, потираясь о пах Чжун Ли и почти что губами ловя чужой горячий вздох. Золотые глаза не были такими ясными, как всегда, но всё же далёкими от дымки абсолютного чувства потери реальности. Чайлд тоже пока был далёк — в первую очередь потому, что в него ещё даже пальцами не вошли. — Я запомню это, понимаете? — спросил он тихо и жмурясь от короткого поцелуя, слишком невинного для того, кто собирался взять его напротив зеркала. — Будь так добр, запомни, — ответил Чжун Ли, после потянувшись за его рукой и спрашивая. — Я не хочу от тебя отстраняться, помоги мне. Хорошо, что Глаз Бога лежал едва ли не под ногой. Чайлд заставил себя сосредоточиться не на том, что его штаны приспустили лишь сильнее, а на собственной силе. Чжун Ли благодарно поцеловал его в затылок, забирая смазку, и Чайлд снова сосредоточился, испаряя остатки и опять касаясь ладонью зеркала. Оно и так всё в его отпечатках, а если станет скользким, то Чайлд долго не продержится на прямых ногах. Те уже начинали подрагивать. Почудилось, что рама хрустнула под его пальцами, когда в него проник первый палец. Ненадолго — почти сразу же последовал второй, растягивая до лёгкого и неприятного жжения. Чайлд прогнулся, надеясь, что его рука не соскользнёт со стекла в самый ответственный момент. Зеркало вдруг покачнулось, и Чайлд разом забыл о пальцах внутри него, замирая. — Что такое? — осведомился Чжун Ли едва ли не по-светски, и Чайлд хмыкнул, чувствуя, что движения не остановились ни на секунду и что вторая рука поправляет подол плаща, лежащий у него на спине. — Зеркало может упасть, — выдохнул Чайлд, и на мгновение Чжун Ли остановился. Чайлд моргнул, и вдруг за рамой вспыхнуло золотом. — Попробуй, — попросил Чжун Ли, оставаясь неподвижным и это начинало несколько нервировать. Чайлд надавил на раму, пытаясь отодвинуть, но та не поддалась. Будто зеркало внезапно приклеили к стене. Он удивлённо обернулся и даже открыл рот для вопроса, но вместо слов издал стон от неожиданности. Хорошо, теперь в нём было уже три пальца, и они давили в одно конкретное место, да так, что перед глазами начинало мутнеть. Чайлд опустил голову, теперь наваливаясь на зеркало без сильной опаски, закусывая губу и закрыв глаза. Мысленно проклиная Чжун Ли за подобные уловки. А с каждой секундой становилось всё труднее. Чжун Ли, видимо, подумал, что этого не хватает, потому его вторая рука прокралась под майку. Чайлд задушено хмыкнул от того, как медленно ногтями провели по его животу. А если бы это были когти? Он поднял голову, немного отстраняясь от зеркала, хотя для этого пришлось лишь сильнее насадиться на пальцы. Никаких рогов или чешуи у Чжун Ли в зеркале не было, и Чайлд уже собирался вновь прислониться к стеклу, как его подхватили под грудь, заставляя оставаться в выгнутом положении. Он поморщился от неприятной натужной боли в позвоночнике, и задрал голову. Видеть Чжун Ли перевёрнутым оказалось странно, но не менее приятно. — Вы хотите меня скрутить? — фыркнул Чайлд, щелкая зубами и обрывая себя на стоне раньше, чем он успел пробиться через слова. — У тебя уже лоб покраснел, — улыбнулся Чжун Ли, прикасаясь губами к чёлке, после отстраняясь. Чайлд охнул, снова опуская голову и желая всё же упереться ею к зеркалу, но его опять дёрнули назад. Отпустить раму он, однако же, не решился — вера в собственные ноги была не то, чтобы сильной. Он вздрогнул, когда внутри стало пусто, и едва ли не облегчённо выдохнул, когда его всё же начали придерживать за бёдра. — Постарайся держать руки прямыми, — от этого шёпота на ухо он нахмурился, но попытался сделать, как просили. После осознал — дистанция между ним и зеркалом выросла до такой, что он мог без проблем видеть себя. А ещё очертания руки Чжун Ли, продолжавшей лежать у него на груди под майкой. Сам Чжун Ли сверкал глазами сбоку, улыбаясь. — Хочу, чтобы ты смотрел. Тугой узел внизу живота лишь сильнее стянулся. Чайлд дрогнул, но остановил себя от падения, да и ему не дали бы упасть — продолжали цепко держать. Обе руки всё же легли на его пояс, Чжун Ли выпрямился, и Чайлд откровенно чуть не умер на месте от этого. От того, как внезапно над ним начали возвышаться, и он мог видеть это едва ли не со стороны. Правда что-то ему подсказывало, что руки рано или поздно сдадутся, и он разобьёт зеркало собственной головой. Но этот момент был так далёк и неважен. По сравнению с тем, что уже приближалось — он снова сдавил пальцами раму, закрывая глаза, стараясь размеренно дышать от медленного проникновения внутрь. И сбился, когда Чжун Ли двинул бёдрами, проникая глубже разом. — Аякс, смотри на себя, — Чайлд с трудом открыл глаза, поднимая взгляд и тут же его отводя в сторону. Чжун Ли остановился, прислонившись к нему так близко, что внутри всё пульсировало. Мысли разбежались, но Чайлд знал точно, что смотреть он не хочет, и потому быстро помотал головой. Сверху вздохнули. И толкнулись. Чайлд подавился, зеркало задрожало в чуть согнувшихся руках. Он упёрся локтями в стекло, пытаясь закрыть рот, но тот как против воли открывался с каждым новым проникновением. А вместе с этим наружу рвались и стоны. — Ты меня не слушаешь. Его тряхнуло от горячего языка, скользнувшего за ухом, потом перешедшего на шею. Ворот плаща оттянули, и Чайлд сжался от прикосновения к почти зажившему шраму от укуса. Сильнее потянули за ворот, заставляя подняться. На движение плечами, в попытке стряхнуть с себя плащ, лишь усмехнулись так, что по всему телу пробежались мурашки. Движения переросли в ленивые, медленные. Чайлд выдохнул от руки, переползшей с пояса на внутреннюю сторону бедра и сглотнул от очередного поцелуя в шею. А глаза так и не получалось открыть, потому что ладонями он до сих пор ощущал поверхность зеркала, хоть уже и не такую холодную, как в начале. — Аякс, — снова протянули над ухом, не останавливаясь. Чайлд приоткрыл глаза, но повернул голову, избегая смотреть вперёд. Чжун Ли улыбнулся. — Аякс, ты играешься? — Нет, — выдохнул Чайлд, тут же зажмуриваясь от внезапно грубого толчка и того, как резко в него погрузились. Под веками зажгло от подступивших слёз, когда это повторилось, вызывая пробирающую волну по всему телу. Неожиданно показалось, что в плаще и майке очень жарко. Он снова повёл плечами, раздражаясь от того, что никак не удавалось даже немного стряхнуть ткань. Действительно, не такой скользкий как шёлк. Вдруг ему надавили на подбородок, обхватив ладонью шею и чуть сжали. — Открой глаза, Аякс, — голос Чжун Ли надломился в коротком стоне от очередного совершённого им толчка. Чайлд ощутил, как по щеке побежала первая слеза, и лишь сильнее зажмурился, стойко игнорируя снова чуть сжавшуюся руку на горле. — Посмотри на себя. Наверное, он действительно мог бы это сделать. Но, попутно, подозревал, что не переживёт, если увидит. Тем не менее, руки начинали подрагивать от натуги, и мысль вжаться в зеркало казалась всё заманчивее с каждой секундой и с каждым толчком, что он принимал. Его буквально подталкивали вперёд. Чжун Ли вздохнул, тяжело, недовольно, и Чайлд не сумел подавить усмешки. Которая, впрочем, тут же пропала, и он снова открыл рот в стоне. Кожу на бедре немилосердно сжали, сдавливая до действительно мучительной боли. Стон перерос в болезненный крик, когда вместе с очередным слишком резким толчком в шею впились зубами. На мгновение почудились клыки. Но отпустили прежде, чем по коже потекло горячее. Чайлд облизнул губы — язык обжёг вкус соли. Щёки горели уже не из-за прилившей к ним крови, а из-за слёз, начавших катиться по ним всё чаще. — Не заставляй меня опускаться до шантажа, Аякс, — уже натуральное драконье рычание над головой едва не выбило и так шаткий пол из-под ног Чайлда. — И что Вы, — Чайлд проглотил последнее слово, сбиваясь, стискивая зубы от очередного сдавливания кожи на бедре. Но не от боли лишь сильнее выступили слёзы, и он выдохнул, заканчивая. — И что Вы сделаете? Его заставили повернуть голову. Он поморщился от натуги, стараясь сдержать дыхание, грозящее перерасти во всхлипы. По шее провели ногтями с намёком на угрозу, сжали сильнее. И Чайлд распахнул глаза, но вместо зеркала увидел сияющее золото радужки Гео Архонта. В бездне зрачков плескалось что-то одновременно и горячее, и ледяное, пронизывающее каждый нерв и мышцу. Чайлд затаил дыхание, всматриваясь в бесконечность, ощущая, насколько сильно в него вошли и остановились, сливаясь. — Ты правда хочешь проверить, как долго я смогу тебя здесь брать? И не важно, будешь ли ты кончать, или нет, — проговорил Чжун Ли неожиданно ясным голосом, но не менее давящим. Чайлд моргнул, вдруг ощущая, что его придавливает к земле и он не упал только потому, что руки Архонта до сих пор его держали. Тело показалось не просто ватным — он перестал ощущать хоть какую-то силу в нём. Пальцы сковало на раме, и только потому он не отпустил её, продолжая смотреть в глаза Бога. И чувствовал, что его душа улетает. — Или это будет для тебя наградой? — сощурился Чжун Ли, впиваясь взглядом, и Чайлд не был уверен, насколько широко он сам распахнул глаза, которые продолжало чуть жечь из-за слёз. Кажется, те продолжали течь, но он не смел опустить веки. Чжун Ли улыбнулся, скалясь, светя клыками. Настоящими клыками, при помощи которых и оставил тот укус на шее, никак не желающий нормально заживать. — Я желал удовлетворить тебя за то неимоверное количество подношений мне, что ты сделал за последние несколько дней, но ты не хочешь слушать меня. Это удручает. Его слова долетали как сквозь толщу воды. Чайлд мог лишь моргать да переводить взгляд с горящих глаз на клыки и обратно, ощущая, что с каждым таким мгновением огонь лишь сильнее и крепче обхватывает его. От рук, без труда держащих его. От члена, до сих пор глубоко в него погружённого и бессовестно упирающегося в нужную точку. От того, как продолжают слегка сдавливать его горло, лишая возможности нормально ответить. Чжун Ли ослабил хватку, и Чайлд тут же опустил голову. Рваный выдох неожиданно поцарапал горло, а вслед за выдохом и звук. Чайлд вскрикнул, снова принимая в себя неожиданно ускорившиеся толчки, смаргивая слёзы и краем глаза всё же видя в зеркале собственные ноги, у щиколоток которых лежали его новые серые штаны из ткани для одежд адептов. Мысли столкнулись в его голове, и он пополз рукой по раме вверх, цепляясь за неё до тупой боли в пальцах, и поднимая голову. В то же мгновение движения прекратились. Чайлд зашипел от руки, вновь обхватившей его горло, но уже для того, чтобы он не опускал подбородок. Он моргнул, убирая скопившуюся влагу, и содрогнулся, глядя в зеркало. Растрёпанный, с покрасневшими глазами, мокрым лицом, и с чем-то странным в глубине собственных глаз — похотью. Чайлд не сдержал порывистого вздоха, смотря на себя, на то, как с какой-то неожиданной нежностью чёрная ладонь, смыкающаяся на его шее, дрогнула и сжала пальцы, не сильно. Лицо Чжун Ли оказалось близко, и Чайлд видел, как губы, за которыми скрывались острые нечеловеческие клыки, говорят: — Ты прекрасен. Чайлд хмыкнул, попытался тряхнуть головой в глупой попытке смахнуть слёзы, но ему не дали. На тыльной стороне ладони, сжимающей его, вспыхнул золотой узор. Чжун Ли вновь остановился, и Чайлд едва не сорвался на откровенные мольбы, потому что это превращалось в пытку. Между ног так невыносимо горело, что, казалось, если ему не удастся кончить, то он действительно погибнет. — Я хочу видеть тебя таким открытым чаще, — едва ли не заурчал ему на ухо Чжун Ли, проводя носом по волосам и прикрывая глаза, словно в наслаждении моментом. Чайлд сглотнул, моргая, но не отводя от его отражения взгляда, и Чжун Ли продолжал. — Я не хочу, чтобы ты боялся этого, Аякс, и приму всё, что ты захочешь мне дать, всё. Почему появилась новая волна слёз, Чайлд не знал, но она заслонила ему только-только прояснившийся взор. Он заставил себя отпустить проклятую раму хотя бы одной рукой и потянулся назад, мигом нащупывая волосы Чжун Ли и сжимая в них пальцы, выдыхая. Вторая рука, продолжавшая упираться в зеркало, нещадно дрожала, слабея с каждым мгновением, и Чайлд прохрипел: — Я… сейчас… Он не успел договорить, потому что рука всё же не выдержала и согнулась. Он полетел вперёд, не находя в себе сил даже чертыхнуться. Его подхватили, он зажмурился и охнул, когда оказался вжат в зеркало. Глаза распахнулись, а дыхание сбилось. Чжун Ли снова прошёлся губами по его шее, опять оттягивая ворот и буквально выжимая из Чайлда стон, сделав короткое движение бёдрами. — Потерпи немного, — сказал он шёпотом, и Чайлд задрожал, снова ощущая кожей ненормальную гладкость и тонкость языка, прошедшегося по ней. Перед глазами поплыло сильнее, и в мареве он всё равно мог разглядеть черноту стискивающих его рук, золото глаз и янтарное свечение кончиков волос. Он тёрся о дрожащее зеркало, шипя из-за неприятного и холодного соприкосновения со стеклом, и всё же взмолился, когда его член обхватили рукой. Больше он ничего не видел — глаза закатились против воли, и он растворился в мгновении. Он не был уверен, что кончил, но чувствовал себя невероятно опустошённым, принимая завершающие рваные толчки и продолжая прижиматься всем телом к неподвижному зеркалу. Возможно, Чжун Ли не приклеил раму, а просто частично вмуровал её в стену. Это была его первая мысль, когда он осознал себя после. Он всё ещё был вжат в зеркало и заполнен, однако движения прекратились, и Чжун Ли шумно дышал ему в плечо, продолжая обжигать даже сквозь ткань. — Я, — Чайлд поморщился от тихости собственного голоса, но по ощущениям громче говорить не мог. Чжун Ли немного приподнял голову, смотря на него, и Чайлд продолжил, чуть повернув голову. — Всё ещё не понимаю. Зачем Вам всё это? — Я хочу тебя, всего, — выдохнул Чжун Ли, только сильнее оплетая его руками и теперь кладя подбородок ему на плечо. Чайлд нахмурился, но не очень серьёзно. Определённо, такие слова от божества были лестны, но тем не менее. Чжун Ли заметил его не утихнувшее недоумение, и вздохнул. — Ты хочешь, чтобы я не забывал тебя. Но я просто не смогу. — Я не про Вашу память, — возразил Чайлд, борясь с мыслью, что они до сих пор связаны и по внутренней стороне бедра точно начало течь, и потому это не место и не время для разговоров, но он заставил себя продолжить. — Я про то, что не хочу стать лишь, — он попытался подобрать слово, — очередным Вашим интересом. — Это хорошо, — вздохнул Чжун Ли, целуя его в висок. — Я тоже этого не хочу. Наверное, мне стоило выразиться яснее, — он глубоко вдохнул, и Чайлд не сдержал тихого стона от такого движения, потому что к нему ещё и прислонились ближе, опять входя до основания. Чжун Ли это совершенно не смутило, потому что теперь он поцеловал Чайлда в щёку, попутно слизнув остатки слёз. — О чём Вы? — попытался отвлечься Чайлд, прикрывая глаза и концентрируясь на дыхании у своего лица, а не на том, что из него до сих пор не вышли. — Об аннулировании нашего контракта, — ответил Чжун Ли и стиснул руки крепче, когда Чайлд дёрнулся от неожиданности. И прежде, чем тот успел даже задуматься о том, что услышал, Чжун Ли добавил, поспешно. — И заключить новый. — А что не так со старым? — не понял Чайлд, хмурясь и сдерживая желание ударить этого Бога по голове за такие внезапные предложения. У него буквально за секунду развернулась пустота в голове, хорошо, что его не поглотила настоящая паника. Ещё бы пару мгновений, и он бы решил, что всё кончено. — Он заключён не на моё имя, а на мой титул Гео Архонта, — пояснил Чжун Ли, и всё бы ничего, но он в очередной раз двинул бёдрами, не выходя до конца. Чайлд стиснул многострадальную раму, на которой обязаны были уже остаться отпечатки его ладоней, и едва не сорвался на скулёж. Всё внутри снова начинало разгораться, и он был слишком расслаблен — не то, чтобы он после такого мог вообще напрячься, чем, очевидно, сейчас начинали пользоваться. Чжун Ли довольно выдохнул, сделав ещё несколько движений, продолжая. — Но мне хочется перезаключить контракт, на тех же условиях, но на моё настоящее имя, потому что, с твоего позволения, я собираюсь покинуть пост Архонта. — И останетесь Верховным адептом, верно? — Чайлду стоило неимоверного труда сохранять подобие чистоты сознания, когда в нём снова начинали набирать скорость. Он моргнул, проклиная про себя то ли Моракса, на чьё имя они собирались заключить контракт, то ли вновь скатившиеся по щекам слёзы. Глаза будут болеть на завтрашнее утро нещадно. — Верно, — улыбнулся Чжун Ли, опять делая движения, но медленные и ленивые, что совершенно не помогало, и Чайлд тихо прощался с рассудком. — Потому тебе придётся остаться со мной, если ты согласишься. Но сейчас подожди, давай закончим. Каким чудом Чайлд не расшиб головой стекло, пока метался в объятьях Чжун Ли, осталось загадкой. Ему казалось, что он минимум проиграл пять раз подряд битву с одним и тем же человеком, когда уже очнулся в ванной. Чжун Ли как раз очищал его новую боевую форму, придерживая её над раковиной. Чайлд последил за тем, как пятна убираются без какого-либо труда, и на мгновение задумался, сколько действительно понадобится крови, чтобы испортить эту божественную ткань, а потом сказал: — Я хочу служить Мораксу, а не Гео Архонту. Чжун Ли замер, опустил на него взгляд. Чайлд положил голову на борт ванной, улыбаясь, не имея никакого желания давить или прятать разворачивающееся в груди чувство. Вероятно, этот «новый» контракт ему стоит расценивать как просьбу быть рядом вне зависимости от ситуации. Эдакая клятва верности. Почему-то она нравилась ему гораздо больше той, что он давал Царице. — Это значит, что когда я сложу полномочия, ты останешься со мной, — предупредил Чжун Ли вполне серьёзно. Чайлд улыбнулся этой серьёзности — ещё немного, и его начнёт распирать от счастья. — Да, я останусь с Вами.