Воин своего Бога

Две недели на слежку, неделя на внедрение, неделя на устранение. Примерно столько времени, как правило, нужно для успешного выполнения миссий по устранению. Только в зависимости от обстоятельств время то увеличивалось, то, наоборот, сокращалось. И Чайлд мог уверенно сказать, что сейчас времени у фатуи не так уж и много. Завидовать ответственному за его убийство просто невозможно. По опыту, Чайлд и вовсе мог сказать, что работали они если не в сильно сжатых сроках, то с минимальным комфортом. Хотя бы потому, что не могли прятаться в том же Северном банке, который находился под надзором Цисин едва ли не круглые сутки. Выходило, что если у Фатуи и появилась новая база, то непонятно где — за последние три дня Чайлд успел ещё раз оббежать все известные ему точки, где, в теории, могли бы затаиться его бывшие коллеги. Точки оказались пусты настолько, что там даже слаймов не водилось. Может, в прошлый раз он их слишком сильно напугал, и они решили держаться от этих мест как можно дальше. Вместе с фатуи. Прищурившись, Чайлд выпустил стрелу. Спустя несколько мгновений она вонзилась в землю аккурат между фиолетовыми кристаллами. Моргнув, прогоняя чрезмерную зоркость, он вновь натянул тетиву, размышляя и примеряясь, но теперь уже в место между другими кристаллами. Итак, у фатуи не так много времени — это первое. И вряд ли они не заметили то небольшое напряжение, начавшее с недавних пор витать над Гаванью — это уже второе. На улицах стало в разы больше миллелитов, но выглядели они слишком серьёзно, даже вызывающе серьёзно. Если Цисин хотели таким образом попробовать поймать фатуи, то выбрали откровенно плохую тактику. Но если речь немного о другом, то Чайлд мог понять. Ли Юэ готовится к войне, и стоит держать фатуи как можно дальше от Гавани. А те и не сунутся в город, где в каждом переулке притаилось минимум по одному миллелиту — себе дороже, риск не оправдан, своих поляжет больше, чем чужих и всё в этом роде. Но фатуи стоило выманить хотя бы как-то, и хорошо, раз они не собираются лезть в город. Чайлд мог вздохнуть спокойнее от мысли, что его семья находится в относительной безопасности из-за неожиданно ставших серьёзными мер по защите Гавани. Поэтому последние три дня, с самого утра — перед этим отправив Чжун Ли в похоронное бюро, конечно же, — и едва ли не до заката Чайлд проводил время в компании хилличурлов, слаймов, Похитителей Сокровищ и всего прочего сброда, нападавшего на торговые повозки или просто мешающее мирно существовать жителям Ли Юэ. Скука смертная — особенно после того, как Чайлд вновь ощутил на себе силу Моракса. Он искренне полагал, что в первые же сутки на него нападёт целый отряд фатуи и попытается разрезать на лоскуты. Только вот этого не произошло ни на второй, ни на третий день, а кошелёк привычно тяжелел от моры за выполненные заказы. У него больше времени уходило на дорогу туда-обратно, чем на основную часть задания, если уж на то пошло, и напасть на него были просто обязаны. А этого не происходило даже сейчас, когда он, один-одинёшенек, стоит в «кратере» склона Зимородка и стреляет по электро-кристаллам, привыкая использовать энергию Чжун Ли. Делал он это, естественно, также на протяжении прошедших трёх суток. Хотя бы голова перестала взрываться каждый раз, когда он пытался применить эту штуку с «зоркостью». Дело тренировок да практики, ничего необычного, он справится. Меж кристаллами вонзилась стрела, и Чайлд опустил лук, вздыхая. По его мнению, у фатуи было как минимум сорок возможностей попытаться его прикончить. И то ли они не спешили из-за щита Чжун Ли, то ли их что-то очень сильно смущало и останавливало. Если говорить совсем уж честно, то Чайлд подозревал, что они следили за ним не хуже тех же Цисин. Наоборот, даже лучше, потому что второй слежки за собой особо и не замечал. Закрыв глаза, прислушался. Шелест травы, листьев, движение застоявшейся воды от ветра. К слову, о ветре. Чайлд глубоко вдохнул, после коротко ёжась от порыва холодного воздуха, обдавшего его шею. В последнее время ветер дул слишком сильно и слишком часто, вчера даже пригнав облака и впервые за последние несколько месяцев скрыв солнце. Предчувствие вспышкой мигнуло на краю сознания. Чайлд вскинул лук, развернулся, натягивая тетиву. Глаз Бога на поясе задрожал, меж пальцев заструился поток, в секунду становясь стрелой. Задержав дыхание, Чайлд замер, после расслабляясь. Но откровенно медля с тем, чтобы опустить лук и перестать целиться в Чжун Ли. — Вы любите подкрадываться, знаете? — спросил Чайлд, улыбаясь. Чжун Ли несколько долгих мгновений глядел на остриё водяной стрелы, направленной ему прямо в грудь, а потом ответил: — Не могу удержаться, мне очень нравится за тобой наблюдать. — Неужели? — Чайлд нахмурился, пытаясь припомнить, но нет, до этого момента он ни разу не задумался о том, что за ним наблюдают. Посмотрев на Чжун Ли, он почему-то смутился. — И как давно? Чжун Ли обвёл склон взглядом без единой толики волнения. Будто это не его сейчас держали на прицеле. Вспомнив об этом, Чайлд всё же растворил в воздухе стрелу и опустил лук. Внутренне испытывая странный трепет, который преследовал его с момента, как Чжун Ли пару дней назад вернулся слишком поздно, довольный и, одновременно, слишком уж задумчивый. Как он сам признался, Сердца Бога более у него не было. — С того момента, как ты стрелял в ту сторону, — Чайлд отвлёкся от собственных ощущений и посмотрел туда, куда указал рукой Чжун Ли. На склоне росло достаточно много электро-кристаллов, и конкретно в тот, на который показывали, он целился… достаточно давно. — Как Вы так прячетесь, что я не ощущаю? — слегка возмущённо, но больше игриво спросил Чайлд. И понадеялся, что его неловкость не настолько читаема, потому что… за ним правда так долго наблюдали? Смотрели на то, как он тут пытался развлекаться с луком? Не то, чтобы он считал, что он плохо стреляет. Точнее… он стреляет плохо, если сравнивать с тем, как он умеет обращаться с другим оружием. Например, с водяными клинками и, возможно, он допускал такую вероятность, — для Чжун Ли это заметно. Ему было с чем сравнивать, а ещё у него опыт в шесть тысяч лет. Про себя поворчать на этот счёт он не успел. — Будь я так хорош, то ты бы не заметил меня даже сейчас, — заговорил Чжун Ли медленно, задумчиво, будто действительно так считал. Чайлд хмыкнул, отзывая лук и потягиваясь. После покрываясь мурашками, ощутив, как по нему пробежались излишне внимательным взглядом. И потому он потягивался немного дольше нужного. — Вы меня провоцируете, — сказал он. Чжун Ли смущённо улыбнулся, как извиняясь. Но не то, чтобы Чайлд имел что-то против подобных и хорошо читаемых провокаций. Потому что это выглядело скорее как приглашение, а не как попытка манипуляции. Вновь подул ветер, ероша волосы и неприятно пробираясь под одежду. Поёжившись скорее от скрытого напряжения, чем от холода, Чайлд взглянул в небо. У склона Зимородка и так будто всегда тучи кружились, а сейчас и вовсе небо почернело, будто ночь наступила. Чайлд моргнул, и тьма чуть расступилась перед его взглядом. — Ты преуспеваешь, — заметил Чжун Ли, и в его голосе скользнуло нечто, похожее на гордость. Чайлд улыбнулся — похвала теплом разлилась внутри. Взъерошив волосы и веря, что его лицо не горит от довольства, он ответил как можно более уверенно: — У меня же такой хороший учитель. — Я стыжусь, — вздохнул Чжун Ли, после подходя к нему. — И постараюсь быть с тобой чаще. Чайлд посмотрел на него, после со вздохом перестав ерошить собственные волосы и кивая. Не только он сейчас поздно возвращается домой. Чжун Ли пропадал где-то, но не в бюро — Ху Тао исправно отпускала его в нужное время, но по пути он просто исчезал в неизвестном направлении. Хотя, Чайлд подозревал, что «неизвестное направление» — это Заоблачный Предел. В который у него до сих пор не было доступа, и обижаться на этот факт было бесполезно, а ещё — глупо. И он не обижался. По крайней мере, по утрам и вечерам видел Чжун Ли, просыпался и засыпал рядом с ним. Разве что в венах кровь невольно кипела, когда он между делом вспоминал о том, что ему позволили увидеть совсем недавно. И, если уж совсем честно, то вспоминал весьма подробно, вплоть до прикосновений и ощущений. Но терпение всегда должно вознаграждаться. — Надеюсь, что Верховный Адепт сегодня уделит мне немного своего драгоценного внимания, — это могло прозвучать обвинительно, но Чайлд улыбался, когда говорил это. Он взял руки Чжун Ли в свои и сжал. — Конечно, — с предельной серьёзностью ответил тот. Слегка эгоистичное чувство удовлетворения расцвело в груди от того, насколько Чжун Ли действительно выглядел раскаивающимся. Что он жалел о том, что не может уделять времени Чайлду. Драконье собственничество заразно? Он усмехнулся от этой мысли и сказал: — Пойдёмте домой, Вы как-то хотели прогуляться вместе со мной, — уламывать Чжун Ли на очередной бой прямо сейчас было слишком расточительно. Это своё желание стоило попридержать. Например, до завтрашнего дня. Потому что, насколько Чайлд помнил, завтра выходной, и он не отпустит Чжун Ли на очередную встречу с адептами. Глаза напротив довольно полыхнули золотом, его руки приятно сжали, после потянув в сторону. Из «кратера» вела кое-где осыпавшаяся лестница, на которой в темноте можно и ногу сломать, однако проблем не возникло. Уже наверху, глядя на «кратер», Чайлд вдохнул и вздрогнул от того, с какой яростью взвыл ветер. — Анемо Архонт не в духе? — со смешком спросил он, отворачиваясь к Чжун Ли. Тот на пару мгновений замер с нечитаемым выражением лица, а потом кивнул. — Полагаю, что так и есть, — он тяжело вздохнул. Чайлд замялся. О сущности отношений между двумя Архонтами он как-то до этого не спрашивал. Да и Чжун Ли слишком зажато реагировал на вопросы подобного типа. Кто знает — может, не так давно случилась какая-то ссора, закончившаяся чем-то невероятно личным. Чайлд отвлёкся, когда Чжун Ли вновь заговорил: — Тебе интересно? Уже готовый начать отнекиваться он поднял голову, но вместо напряжения увидел на лице у Чжун Ли спокойствие. И выдохнул, отгоняя лишние мысли, делая первый шаг по едва заметной тропинке от «кратера». — Я думал, что с Анемо Архонтом Вы друзья, — честно признался Чайлд, искоса глядя на Чжун Ли, готовый подмечать любую неосторожную эмоцию. Заходить на минное поле очень не хотелось, особенно когда они, наконец, проводят время вместе, а любопытство съедало изнутри. Но всё, что он заметил, так это всё ту же безопасную задумчивость. — Наши отношения довольно… сложны, — ответил Чжун Ли. — Места конфликтам, как таковым, не было, но мне было очень тяжело примириться со… Он несвойственно осёкся, смутившись неясно чего. Чайлд заинтересованно склонил голову, а потом опустил взгляд на их руки — Чжун Ли переплёл с ним пальцы. Почему-то этот простой жест родил внутри Чайлда дрожь. Всё было нормально, просто будто что-то изменилось. Чайлд сглотнул, ощущая давление, как если бы Чжун Ли начал плохо контролировать свою силу. — Я могу быть несколько ревнив. Чайлд заставил себя отвлечься и поднял взгляд. На него глядели внимательно, но без угрозы. Тем не менее, по спине пробежался табун мурашек. На секунду Чайлду показалось, что золото глаз разделилось узким чёрным зрачком, но когда он моргнул — наваждение спало. — Я подозревал, — протянул он, удерживая голос от дрожи — не слабость, а скорее неуместное возбуждение. Нормально то, что любая мысль о драконьей ипостаси будоражит фантазию настолько сильно? У него же не было даже времени на то, чтобы привыкнуть, не то, чтобы перенасытиться. Хотя, вопрос — можно ли в принципе перенасытиться Мораксом? Чжун Ли улыбнулся, почти незаметно, но и это отозвалось теплом под кожей. Тихо вдохнув, Чайлд попытался отвлечься от расцветающей вокруг атмосферы, мельком оглядываясь — сумерки сгущались, в тенях прятались деревья и кусты, но хотя бы никаких подозрительных звуков. Не станут же на них нападать фатуи — они точно должны знать, кем является консультант похоронного бюро. Консультант похоронного бюро, который несколько дней назад отказался от ответственности за Ли Юэ. Неужели именно это Чайлда незаметно распаляло последнее время? Всё дело в том, что теперь Моракс мог позволить себе больше, не ограничиваясь чувством долга перед смертными? — Неужели Вы ревновали Анемо Архонта? — бегство от собственных чувств бессмысленно, но Чайлд искренне попытался оттянуть момент, когда он окончательно сдастся. Не то, чтобы он рассчитывал только на прогулку. Просто хотелось чуть-чуть поиграться. Неожиданно-забавное искреннее возмущение скользнуло по лицу Чжун Ли. Он вздохнул, мотая головой, и ответил: — Нет, конечно, нет. Ревность бывает разного рода, Аякс, — он укоризненно глянул на Чайлда, и тот рассмеялся. В темноте собственный голос показался ему излишне громким, но он сейчас гуляет вместе с Богом. И, вероятно, бояться ему стоит только того самого Бога. В теории. На практике же — сердце быстро стучало далеко не от страха. — Это Вы о чём-то не том подумали, — возразил Чайлд, всё ещё посмеиваясь. Чжун Ли ещё раз вздохнул, чуть сильнее сжимая его руку. Впереди послышался шум воды — приближалась широкая река, которую пересекала узкая полоска мели. Чайлд посмотрел туда и всё же спросил. — Так, что не так с Анемо Архонтом? — Я боялся, что его связь с Сяо — всего лишь игра, простое увеселение, — ответил честно Чжун Ли, но в его голосе не скользнуло злости. Чайлд удивлённо вскинул брови, продолжая слушать. — Сяо должен был понимать, что интерес Барбатоса мог быть временным, но я видел, как он об этом забывает. Слишком опасно, я не мог это одобрить. Он замолчал, когда они подошли к мели. Чайлд прищурился, пытаясь разглядеть в темноте долину Гуйли на другой стороне реки, а потом вздрогнул, когда под водой вспыхнуло янтарём. Светлая дорожка из камней, выступивших из дна, змеёй побежала от одного берега до другого. Шум воды, обволакивающей неожиданную переправу, стал сильнее. — Но две тысячи лет… — неуверенно сказал Чайлд, после первым ступая на светящийся камень и слабо улыбаясь. Чжун Ли, не отпуская его руку, кивнул, а кончики его волос, казалось, лишь ярче засветились в сумерках. — Когда я подумал, что стоит прервать их связь — стало слишком поздно, — продолжил он, затем ступая вслед за Чайлдом по камням. Тот глядел то себе под ноги, то опять на Чжун Ли. — Сделай я это, то всё бы только усугубил, а Сяо мог бы не простить меня за вмешательство. Мне надо было учиться быть сдержанней, поскольку приближалось мирное время, и я не мог рисковать. — Вы жалеете о том, что не вмешались? — нахмурился Чайлд, не совсем понимая, и останавливаясь, когда Чжун Ли замер на месте. В мягком свете от камней его лицо странно исказилось — даже не в задумчивости, а в каком-то раздражении. На секунду Чайлд искренне испугался, но непонятно за кого — за Анемо Архонта, или же за самого Чжун Ли. — Не жалею, — наконец ответил Чжун Ли, убирая странное выражение с лица и возобновляя шаг. Чайлд медленно кивнул, про себя облегчённо выдыхая. — Не могу жалеть. Скорее я просто… злюсь. Слегка. — Почему? — удивился Чайлд, наоборот, не ощущая никакой злости или гнева. Он прекрасно помнил, как выглядят глаза Чжун Ли, когда тот злился, но сейчас всё, что видел, так это всё ту же тень раздражения. Даже не опасную. Камни под ногами кончились, и Чайлд сошёл на берег. За ним последовал Чжун Ли, потом обернувшийся к реке и утопивший самодеятельную переправу. Янтарный свет погас, дорожка бесследно пропала, и река зашумела как обычно. Ещё несколько мгновений Чжун Ли смотрел туда, а потом медленно проговорил: — Потому что понимаю его, но не могу позволить мешать мне, — он пожал плечами, отворачиваясь от реки. Чайлд пристально посмотрел на него и слабо улыбнулся, ободряюще сжимая пальцы. Звучало почему-то знакомо. Он вздрогнул, когда его щеки коснулись. Облизав губы, он потёрся о ладонь в перчатке, после сверкая довольным взглядом и слыша, как протяжно вдохнул Чжун Ли. Как будто пытаясь справиться с собственными мыслями. Снова почудилось, что его глаза разрезал узкий змеиный зрачок, всего на долю секунды. Дыхание спёрло, и Чайлд попытался взять себя в руки. — Вы всех читаете так хорошо? — спросил он, хитро щуря глаза. Чжун Ли в удивлении замер, а после покачал головой. Впрочем, руки не убирая и позволяя Чайлду вновь потереться о неё щекой. — Думаю, дело в опыте, — ответил он. Чайлд кивнул, а затем отстранился, даже отпуская его ладонь. Сделав несколько шагов назад, он улыбнулся смятению на лице Чжун Ли и развернулся к нему спиной. С упоением после ощущая, как вдоль позвоночника пробежался холодок — внутри всё на долю секунды завопило об опасности. Не о смертельной, конечно же. Чайлд оглянулся через плечо, снова улыбнулся и проговорил: — Вы хороший отец, — и едва не рассмеялся, когда Чжун Ли округлил глаза от такого внезапного заявления. Но Чайлд не лгал, и заговорил дальше без явной игривости. — А ещё Вы заботливы. Но я помню, как в нашу первую встречу Вы чуть не убили меня. Чайлд невесомо коснулся места на шее — шрама с того времени не осталось, но память услужливо заменила его на ощущения острия копья, едва режущего кожу. Насколько неправильно то, что мысль о контрастах, живущих в Мораксе, настолько возбуждает? Чайлд не знал, да и знать не хотел, просто концентрируясь на жаре, собравшемся под кожей. А в сердце разгорался огонь от потяжелевшего янтарного взгляда. — К чему ты? — Чжун Ли сощурился, но не угрожающе. Чайлд повёл плечами, быстро опуская взгляд — почему-то создалось впечатление, что он обязан увидеть, как на земле у ног Чжун Ли в кольца свивается драконий хвост. Но хвоста не было, к его небольшому разочарованию. — Я тоже боялся, что для Вас наша связь — всего лишь кратковременная игра, — честно признался Чайлд. Чжун Ли нахмурился — не понравилось то, что услышал. И Чайлд не смог не улыбнуться. — Но как оказалось, Вы весьма серьёзны, — он полностью развернулся, продолжая сохранять ничтожную дистанцию в несколько шагов. Преодолеть её — дело пары секунд, а для них и вовсе пары мгновений хватит. — Между нами действительно было такое недопонимание, — вздохнул Чжун Ли, видимо, вспоминая о чём-то. Чайлд кивнул, но не успел ничего сказать в ответ, как Чжун Ли продолжил. — Нет, будь это игрой, то я бы поступил по-другому. Я бы не пытался завоевать твоё доверие. — Вы бы забрали меня силой? — усмехнулся Чайлд, вспоминая собственные мысли на этот счёт. Точно, его добровольность — то важное, что всегда учитывали. И за нарушение которой совсем недавно просили прощения, весьма искренне, потому сейчас Чайлд шутил. Однако же Чжун Ли замер на месте и стремительно отвёл взгляд. На несколько секунд Чайлд откровенно завис, а потом на него снизошло небольшое озарение. Он медленно поднял брови в искреннем удивлении, сцепил чуть дрогнувшие руки в замок и тяжело сглотнул. — Этого бы не произошло, — нашёлся со словами Чжун Ли. Чайлд склонил голову, обдумывая, а потом расплываясь в довольной улыбке. — То есть, Вы не раздумывали о моём похищении? Честно? — спросил он, ощущая, как по щекам расползается выдающий его с потрохами румянец. Внутри всё сладко свернулось, и мысли поскакали в совсем другую степь. Что ж, ранее он думал об этом только как об исходе, но сейчас вдруг для него раскрылось нечто большее. Не то, чтобы он мечтал, чтобы его брали силой. Однако же если учитывать контекст, то звучало очень… интригующе. До тяжести внизу. Чайлд постарался выдохнуть как можно более незаметно, стараясь сохранить остатки здравого смысла. — Я не, — Чжун Ли едва не сорвался на оправдания, но вовремя остановился, наконец смотря в глаза Чайлда. И, судя по всему, увидел там такое, что тут же передумал как-либо защищаться. Его выражение лица изменилось, перестав быть неловким, и Чайлд изнутри закусил щёку, сдерживая рвущийся наружу стон. В животе запорхали бабочки от того, как голодно сверкнули глаза Чжун Ли, когда он продолжил: — Я не планировал, — он скользнул взглядом по Чайлду сверху-вниз и обратно и провёл языком — ещё человеческим — по губам. Чайлд содрогнулся, чувствуя, что его откровенно начинает вести, а в голове стучала мысль — он стоит напротив дракона, который просто скрывает свою чешую и клыки. Он обещал себе, что более не будет задавать вопросов про драконью ипостась, но сейчас его подмывало уточнить, точно ли его не собирались похищать, руководствуясь откровенно животными желаниями. — Но Вы думали об этом, — не отступил он, в который раз сглатывая и лишь сильнее сжимая руки в замок. — Фантазировал, — поправил его Чжун Ли спокойно, но от спокойствия было лишь название, потому что его губы растянулись в довольном оскале. Кончики волос коротко вспыхнули янтарным, под ногами земля слегка дрогнула, но Чайлд углядел в улыбке клыки. — Значит, — он затаил дыхание перед последним шагом в пропасть, — Вы не хотите меня похитить? Чжун Ли выдохнул так шумно, что перекрыл шум реки. Сердце прыгнуло в горло Чайлду, когда к нему сделали резкий шаг. Лицо обдало горячим дыханием, и Чайлд внутренне затрепетал, понятия не имея, чего именно ожидать, но при этом — ожидая с душащим предвкушением. — Ты бы просто так не дал мне это сделать, не так ли? — перешёл на шёпот Чжун Ли, и всё равно его голос звучал достаточно громко, чтобы Чайлд слышал каждое слово. Золотой взгляд прожигал насквозь. — Да, — отозвался Чайлд, усмехаясь и едва удерживаясь от того, чтобы вцепиться пальцами в крепкие плечи и притянуть к себе Чжун Ли ещё ближе. — Тогда попробуй добраться до ближайшего пункта с миллелитами, — прошептал Чжун Ли с затаённым рычанием в голосе. — Попробуй от меня убежать, Аякс. Надеюсь, у тебя нет планов на завтра, потому что я не отпущу тебя до самого утра. — Надеюсь, что это так, — тихо выдохнул Чайлд и едва ли не до крови закусил щёку изнутри, сдерживая уже не стон, а всхлип от того, что губы Чжун Ли растянулись в усмешке, опасной и обещающей нечто невероятное. Нечто такое, о чём Чайлд точно будет вспоминать на протяжении всей своей жизни. — Дам тебе десять секунд, — едва слышно проговорил Чжун Ли. — Беги, Аякс. Одну из этих несчастных десяти секунд Чайлд потратил на любование лицом Чжун Ли. А затем развернулся и действительно побежал, чувствуя, как в горле сердце колотится с дикой скоростью. Девять секунд, на самом деле, очень много. Много, если речь идёт не о драконе, о точной силе которого Чайлд до сих пор понятия не имел. Да, он её чувствовал, даже дважды, и выживал. Из прихоти всё того же дракона. Только сейчас вопрос в скорости. Земля под ногами казалась чрезмерно твёрдой. Чайлд моргнул, пытаясь в принципе осознать, куда ему бежать. Он же всего пару часов назад проходил мимо пункта с миллелитами. Сумерки сгущались, неужели они не зажгли фонарей? Ещё одна секунда улетела в никуда, когда он всё же выбрал путь. Использовать Глаз Бога — наверное, не слишком честно? Какой тогда смысл? Не то, чтобы он хотел до этих миллелитов добираться в принципе. Однако же нельзя останавливаться посреди дороги и просто отдаться Чжун Ли, который… должен начать его преследовать через три секунды. Долина Гуйли — откровенно плохое место для пряток. По спине из раза в раз бежали мурашки, все чувства едва ли не надрывались, вопя о приближающейся опасности. Фонарей миллелитов так видно и не было. Чайлд сглотнул, ринулся в кусты и проклял всё, когда они зашуршали особенно громко. Зажав рукой рот, он застыл на месте. Ветки кустов, который он переломил, опасно качались и никак не желали останавливаться под его испепеляющим взглядом. Когда это всё же случилось, на него обрушилась сумеречная тишина. Из всего разнообразия вечерних звуков, которые обязаны были быть, он слышал буквально ничего, кроме стука собственной крови в ушах. Ему нужен план. Наверное. Если он не хочет позорно проиграть. Проиграть можно, но только в том случае, если до миллелитов будет шагов пять. Не больше. Чайлд тихо вдохнул, пытаясь успокоить и сердце, и дыхание. Хрипы могли выдать его в раз. Вдохнув носом, он прислушался. Даже сверчки не пели. И погода ведь тёплая. Чайлд мотнул головой, прогоняя бредовые мысли, и чуть приподнялся, стараясь не задеть кусты. Выглянув на дорогу, нервно облизал губы, не понимая. Скрываться от Чжун Ли, так-то, дело абсолютно глупое. Его энергия буквально течёт в Чайлде, и он может чувствовать её. Для него всё как на ладони, осталось только сжать кулак. Если ему самому не хочется немного поиграть. Чайлд сдержал вздох от этой мысли, но его всё равно пробрало дрожью предвкушения. Чуть подольше подумать об этом не удалось — сзади раздался шорох. Чайлд напрягся, прислушиваясь, и повернул голову. Прищурился, пытаясь разглядеть, что это такое шуршит. Может, просто ящерица. Может… змея. Меж травы ползло что-то определённо больше ящерицы. Толстое, чешуйчатое… В голове Чайлда щёлкнуло спустя пару мгновений. Его взгляд взметнулся выше и застыл. На несколько секунд он оказался в ловушке — два больших, точно больше человеческих, янтарных, с узкими змеиными зрачками, глаза горели в темноте. Они опасно сощурились, в траве что-то взметнулось. Чайлд отскочил за мгновение до того, как тяжёлый хвост ударился о место, где он только что сидел. Под ногами дрогнула земля, и, может быть, хвост ещё раз ударился о землю, но этого Чайлд уже не видел — всё его внимание резко сузилось до извилистой тропы в долине. До извилистой тропы и до того, что впереди должны загореться фонари. Ноги едва не подкосились, когда раздалось рычание. Не только из-за спины, а отовсюду. Чайлд не сдержал шумного выдоха, стараясь не сбить дыхание, и продолжая нестись вперёд на исключительно какой-то инерции и желании… чего-то. У мысли сформироваться не вышло, потому что впереди появились слабые огни. Сердце вновь болезненно рвалось из груди. Чайлд знал, что может пробежать марафоном хоть до самой Гавани, только вот в голове стучало, что ему не дадут. Что сейчас его схватят, вопьются когтями в бока и утащат в темноту, где раздерут на части. И не только раздерут, судя по всему. И от этих картин, проносящихся в голове, дыхание стремительно кончалось. Чайлд сжал губы, сдерживаясь. Огни приближались, становясь больше, освещая фигуры миллелитов, тонущие в сумерках. Чайлд рванул из последних сил, краем уха слыша, как за ним по пятам следует громкое шуршание. Такое, будто кто-то сминал кусты, намеренно выдавая своё положение. Но ощущение было, что если Чайлд хотя бы попытается использовать Глаз Бога, то его тут же сметут с ног. Он мог уже разглядеть форму миллелитов. Можно было бы даже крикнуть, и его услышат. Осознание прошило голову насквозь, и Чайлд всё же скосил взгляд в сторону шума, не сбавляя шага. В темноте снова сверкнул янтарь, а после — Чайлда сшибло с ног. Мощный удар выбил из него весь дух. Покатившись по траве, он забарахтался в воздухе, как в воде, почему-то потеряв понимание, где верх, а где низ. Нащупав землю, попытался подняться, но плечи обожгло болью. Сдержав крик, упал обратно и поморщился, когда его протащили по земле через листву. Глаз Бога мигнул голубым в темноте, Чайлд сжал пальцы на водяном клинке, только взмахнуть не успел — его руку сжали так крепко, что от боли пришлось раскрыть ладонь. Прежде, чем удалось обдумать всё лучше, он оказался прижат к земле так, что дышать стало тяжело. Запястья свели вместе и стиснули, царапая на них кожу когтями. Чайлд сглотнул, глядя во всё тот же дикий янтарь глаз, в плохо видневшееся в слабом свечении волос лицо, кажется, снова покрытое чешуйками. Сердце предательски пропустило удар от этого вида, от того, что на нём сейчас откровенно восседали, будто бы грозясь и вовсе раздавить. Он затаил дыхание, когда по щеке в опасной ласке прошёлся коготь. Чжун Ли остановился им у самых губ, после склоняясь ближе и обдавая горячим дыханием. Чайлд задрожал, сдаваясь чувствам и позволяя ощутить своё напряжение и желание. Никогда ещё ему не думалось о том, что он захочет умолять о собственном похищении. Это же абсурд, но вот, он на грани того, чтобы действительно начать. Уже приоткрыв рот, он готовился услышать свой голос, как слова застряли в горле. — Эй, кто там? Точно. Миллелиты же никуда не исчезли. Испуганно моргнув, Чайлд уставился на Чжун Ли. Тот медленно повернул голову, недовольно сузив глаза. Кажется, от полного разоблачения их скрывали остатки не до конца сломанных кустов. Правда, Чайлд не совсем понимал, точно ли их не видят, но отвести взгляда не смел. А в голове вдруг мелькнуло осознание: Чжун Ли же более не Гео Архонт. Теперь он только адепт, который способен на самоуправство, не скованный возложенной на него ответственностью. Чайлд тяжело сглотнул, и, видимо, этим привлёк внимание. На него вновь посмотрели, в драконьих глазах заплясали искры. Бессмысленно дёрнув руками, Чайлд едва не задохнулся от того, что их сжали лишь сильнее. А потом вздрогнул, когда ему закрыли глаза ладонью. Кончики когтей мазнули по виску, и Чайлд не сдержал тихого вздоха, после жмурясь от прикосновения к губам. По ним скользнуло тонкое и мокрое, затем погрузившись в рот. Миллелит сказал что-то ещё, но Чайлд не услышал — весь утонул в ощущениях. Земля под ним исчезла. Чайлд в панике снова дёрнулся, и выгнулся от того, что за пояс его оплели далеко не рукой. Хвост сомкнулся кольцом, удерживая на месте, стискивая так, будто пытаясь сдавить до смерти. Чайлд заставил себя держать рот открытым, чудом не прикусив нечеловеческий язык, коснувшийся его нёба, а затем устремившегося глубже. Приоткрыв глаза и до сих пор видя лишь темноту, Чайлд шумно вдохнул, теперь мотая головой. Под спиной оказался уже не воздух, а земля, почему-то немного мягкая. Изо рта вырвался непроизвольный стон, когда бока сдавили сильнее, и когда от него чуть отстранились, давая вдохнуть немного больше. И пахло определённо не травой и листьями, а камнем и чем-то ещё. Чайлд снова дёрнул головой, пытаясь стряхнуть ладонь с глаз и оглядеться. На это когти угрожающе впились в висок. Замерев, Чайлд тяжело выдохнул, после приоткрывая рот и пытаясь понять хотя бы немного. Как минимум он подозревал, что миллелитов рядом нет, и его перетащили непонятно куда. Всё, что он сейчас слышал, так это шумное дыхание. Облизав губы, Чайлд немного поёрзал. Земля оставалась всё такой же странно-мягкой. Не как глина, а будто бы… мох. Он распрямил пальцы и коснулся ими пола. Его запястья не отпустили, но он смог ощутить знакомую шероховатость. — Вы поймали меня, — сказал Чайлд скорее для того, чтобы окончательно убедиться. И до него долетело слабое эхо его голоса. Пещера. Та самая? В груди воспылал жар, сердце застучало быстрее, и теперь уж точно дело было не в беге. Со всей ясностью Чайлд осознал тяжесть, какой его продолжали придавливать к полу. Он вновь поёрзал, теперь уже намеренно задевая сидящего на нём Чжун Ли. За что получил горячий поток воздуха, обдавший его губы. — Ты пытался, — голос Чжун Ли вновь изменился на тяжёлый, мощный, такой, что у Чайлда опять сработала привычка — внутренний вопль об опасности проскочил из головы до самого сердца и едва не остановил его. Но Чайлд улыбнулся, всё равно не сдерживая пробившую его насквозь дрожь предвкушения: — Давно не охотились? Могли бы и быстрее меня поймать. Например, ударив хвостом ещё в самом начале и не дав даже шанса на побег. Почему-то мысль, что Моракс был поклонником игр с добычей, показалась не такой уж и странной. Чайлд ощутил от неё скорее трепет, нежели удивление. — Какой же тогда интерес? — усмехнулись над ним, снова обдавая дыханием губы. Чайлд не выдержал и открыл рот, после высовывая язык и потянувшись им вперёд. Коснулся чужих губ, провёл по ним и едва не задохнулся от того, насколько несдержанно ответили на его маленькую провокацию. В его рот вновь вторглись, грубо, едва ли клыками не задевая кожу — только-только ранки зажили. Хотя Чайлд подозревал, что на нём живого места не останется после подобного. И от этого дыхание замирало в груди. Он несдержанно застонал, когда его язык оплели во рту, уже слишком агрессивно вжимаясь в губы. И моргнул, вдруг ощущая, что хватка на запястьях стала слабее, да и хвост стискивал не с такой мощью. Глаз Бога на поясе загудел, и Чайлд вырвал руки, сомкнул пальцы на клинках и наугад занёс их над местом, где должна была находиться голова Чжун Ли. Клинки рассекли воздух, Чайлд зашипел — на губе расцвела боль. Слизнув выступившую кровь, он выскользнул из-под Чжун Ли, наконец освобождаясь. Откатившись, распахнул глаза и выставил перед собой клинок. И тут же вновь оказался вжат, но теперь уже в стену. Руки сковало чем-то прочным над головой. Чайлд уставился прямо в глаза напротив, всё такие же янтарные и со змеиными зрачками. Попытался высвободить руки, секундой позже поняв одно — обе ладони Чжун Ли покоились у него на бёдрах, а не держали его запястья. Чайлд задрал голову и тяжело сглотнул, поняв, что к стене его приковало камнем. Прочно, толсто и очень сильно. По коже пробежались мурашки, когда шеи коснулся длинный язык, а бёдра чуть приподняли. Чайлд безрезультатно напряг руки и постарался проигнорировать хвост, поползший вдоль голени, затем проникнувший под подол плаща и коснувшийся места между ног. Мутным взглядом Чайлд коротко обвёл стены — знакомый мох покрывал не только пол пещеры, но и стены, вдоль которых редким рядом рос кор-ляпис, сияющий мягким жёлтым светом. Приятный полумрак. Чайлд повернул голову, после вздрагивая от очередного касания к шее, но теперь уже клыками. Зато увидел, как пещера изгибается и уходит за угол. Может, к выходу. А может — к тупику. Он вскрикнул от неожиданно крепкого укуса и задрожал от раздавшегося затем на ухо: — Кажется, ты думаешь о другом. Усмехнувшись, он, наконец, посмотрел перед собой. В янтарь, в лицо, покрытое чешуйками, на черно-золотые рога и на свободные от резинки волосы со слабо светившимися кончиками. Густые, почти что грива, но ещё не до конца. Хотелось зарыться в них руками, потянуть, расчесать пальцами и в принципе почувствовать всё это великолепие Моракса. Взгляд скользнул ниже — на распахнутую белую рубашку, под которой золотом переливались линии, а из выреза виднелась чёрная чешуя. Привычные плащ и жилет консультанта потерялись, но всё, о чём сейчас мог думать Чайлд, так это о том, как ему хочется запустить руки под рубашку и ощупать, огладить грудь Моракса, спуститься пальцами к его животу, подняться обратно, исцеловать шею, лицо, даже рога. — Отпустите меня, — хрипло попросил Чайлд, смаргивая фантазии и снова двигая скованными запястьями. Из такой западни выйти быстро не получится, его заново закуют раньше, чем он даже попытается. — Мне не кажется это хорошей идеей, — пророкотал Моракс, приближаясь к его лицу и касаясь языком губ, надавливая. Чайлд зашипел, чувствуя, как из новой ранки побежала кровь. Он невольно проследил взглядом за тем, как покрытый его кровью змеиный язык скрывается во рту Моракса. — Я ничего не сделаю, — искренне пообещал Чайлд, обречённо выдыхая и наблюдая, как пульсирует золотой ромб на кадыке. Желание вместе с бессилием пробиралось под кожу, горяча кровь и отдаваясь неприятным разочарованием. Но Моракс снова усмехнулся, переходя поцелуями на его шею. Чайлд выгнулся, давясь воздухом от того, как на его возбуждение надавили хвостом, после потерев. Дыхание обжигало горло, в ушах вновь застучала кровь, когда движение хвостом повторили. Хватка на бёдрах стала крепче, через ткань чувствовалась смертоносная острота драконьих когтей. — Заберите мой Глаз Бога, — выдавил Чайлд, дёргаясь в мощных руках, усиленно моргая и пытаясь думать чуть быстрее. Поцелуй замер на его шее, а после Моракс поднял заинтересованный взгляд. Чайлд поджал губы и повторил. — Заберите. Тогда я точно ничего не смогу сделать. — Аякс, — он вновь содрогнулся и попытался свести ноги, но лишь усилил давление и выдохнул со стоном. Дыхание обдало ухо, вновь послышался голос, от звука которого внутри всё переворачивалось и сладко сводило. — Ты так быстро сдаёшься мне? Чайлд сжал губы, сдерживая позорные всхлипы, рвущиеся наружу от возбуждения. Хвост между его ногами вновь двинулся, и в глазах ненадолго потемнело, но когда темнота рассеялась, то он увидел всё тот же внимательный взгляд Моракса. И ощутил, как большая ладонь ложится на его пояс, туда, где висел Глаз Бога. Мелькнула мысль о том, что сейчас он делает что-то совершенно идиотское и абсурдное, но он откинул все эти мысли, шепча: — Да. От того, как довольно улыбнулся Моракс захотелось застонать, но Чайлд оборвал себя. Стиснув челюсти, он опустил взгляд, смотря, как когти легко и просто развязывают его пояс, как затем тянут его, и как мигающий голубым Глаз Бога уплывает прочь. Горячее дыхание обожгло скулу, перешло на ухо, и послышалось рокочущее: — Не заберу, но одолжу. Теперь ты мой. Чайлд задрожал, впиваясь ногтями в ладони и всё ещё чувствуя прочность оков на запястьях. Его пояс лёг неподалёку — всё ещё так, что он мог бы использовать Глаз, только вот с таким чувством, что себе дороже это сделать. Повернув голову, он шумно вдохнул, вдруг понимая, что камнем пахнет не от пещеры, а от самого Моракса. А Моракс смотрел на него, пристально, как запоминая. Но Чайлду было что ещё показать, если уж на то пошло. Оковы растворились. Обхватив голову Моракса, Чайлд притянул её к себе и жадно впился в его губы, закрывая глаза и прижимаясь теснее, так, что внизу всё свело от ненормального удовольствия. Хвост выскользнул меж его ног, вызвав приглушённый стон. Приоткрыв мутные глаза, Чайлд зарылся пальцами в густые волосы Моракса, после спускаясь поцелуями по его подбородку, по шее, к кадыку, наконец добираясь до золотого ромба на нём. — Мне точно стоит баловать тебя чаще, — прогудело сверху насмешливое. Всё, что мог на это ответить Чайлд, так это яростно закивать, не переставая проходиться языком по чешуе на шее. Ощущение были странные, очень непривычные, но от того ни разу не менее разогревающие. Всё его внимание так сконцентрировалось на этом, что он упустил момент, когда с него стянули сапоги и пробрались когтями под плащ. Чайлд сглотнул, вспоминая, и быстро расправился с замочками на наручах. И сам стянул плащ, рвано вдыхая. Пальцы тряслись от возбуждения, и он чудом справился с пуговицами, затем полностью освобождая Моракса от рубашки и буквально чувствуя, как чешуя становится прочнее, грубее, будто бы даже острее. Он не удержался, снова касаясь её языком, но теперь уже не на шее, а на плече и поражённо выдыхая. Вдруг его схватили за подбородок, заставили поднять голову и снова поцеловали, глубоко, так, что у Чайлда невольно закатились глаза. Пробежавшись пальцами по груди, по прессу, он остановился ладонями на чуть приспущенных штанах Моракса и… Резко распахнув глаза, он попытался отстраниться, но рука, сжавшаяся у него на затылке, сделать это ему не позволила. Потому всё, что он мог, так это ощупать то, что находилось… внизу. Да, он понимал, что между Чжун Ли-человеком и Чжун Ли-почти-драконом есть разница — сейчас он буквально находился в руках дракона, и отличие чувствовалось как никогда ярко. Только почему-то от него ускользнуло понимание того, что Чжун Ли-почти-дракон будет больше. Везде больше. Его перестали сжимать, позволив опустить голову. Чайлд так и сделал, вздрагивая от того, что по его шее пошли кусачими поцелуями, на грани, а по животу, всё ещё скрытому за тканью майки, пробежались когтями, прямо к штанам. Но всё, о чём он сейчас мог думать, так это о том, что сейчас выпирало в штанах Моракса. То, что там было, точно не являлось человеческим. И от этого невольно спирало дыхание. Как он мог забыть, что собирается отдаться буквально дракону? Конкретно прямо сейчас. — Аякс? Видимо, он слишком долго думал. Сглотнув, Чайлд поднял голову, встречаясь взглядом с непроницаемыми янтарными глазами. Беспокойство в голосе ему не почудилось, но, судя по всему, Моракс старался сохранить спокойствие. Чайлд провёл ладонью по его щеке — теперь чешуя казалась не столько чем-то красивым или интересным, сколько… необходимым. Она, как и хвост, как и рога, как и то, что Чайлд продолжал ощущать, держа руку на чужом возбуждении — всё это является тем самым Мораксом, которого он встретил впервые. Это человеческая оболочка ненастоящая, лишь прикрытие, а не наоборот. — Я немного удивился, — честно признался Чайлд и усмехнулся, когда непроницаемость глаз напротив треснула под беспокойством. И беспокойство резко исчезло, когда Чайлд чуть надавил рукой и огладил. Золотые линии вспыхнули, раздалось утробное, довольное рычание, отозвавшееся в нём трепетом. Изо рта вырвался вздох, когда Моракс дёрнул его за штаны, намереваясь стянуть их. Чайлд вцепился ему в плечи, выгибаясь, позволяя. Соприкосновение со мхом оказалось не особо приятным, но и недолгим — его подхватили, удерживая, прижимая к себе и давая обхватить ногами за пояс. Спустя несколько секунд Чайлд оказался сверху. Устроившись на бёдрах Моракса, он приоткрыл рот — воздуха неожиданно перестало хватать. Поёрзав, он прикусил губу от того, насколько в этот раз отчётливее он ощущал всё. — Их тоже надо снять, — хрипло сказал он, поднимая взгляд со штанов на лицо Моракса. Тот сощурился, довольно сияя глазами. Чайлд охнул и прогнулся, когда вдоль позвоночника вдруг прошлась мягкая кисточка. Несильная щекотка на долю секунды сковала тело, и Чайлд не сдержал смешка. После сорвавшись на откровенный стон, когда его прижали, и он невольно потёрся о чешуйчатый пресс. Вновь цепляясь за плечи Моракса, он ещё двинул бёдрами. Жар затапливал не только внутри, но ещё и снаружи, горячей волной расползаясь по коже. Выдохнув и попытавшись взять себя в руки, он стянул с себя остатки одежды, наконец ощущая чешую и силу чужого тела без преград. Бедро обожгло слабой болью — Чайлд скосил взгляд, наблюдая, как чёрные когти оставляют на его коже первые за сегодня царапины. Моракс с резкой мощью прижал его к себе, едва ли не вдавливая, и Чайлд задушено всхлипнул от излишнего давления. По животу вновь скользнула кисточка. Хвост опять кольцом обвился вокруг него, но теперь как-то осторожно, будто бы просто напоминая о том, кому сейчас принадлежит контроль. Снова не удержавшись, Чайлд прошёлся поцелуями по шее, прямо вдоль золотых линий, задержался губами на всё том же ромбе, после взбираясь по подбородку и останавливаясь на губах. Ранка заныла, когда он вжался в них, закрывая глаза. Руки вновь потянулись к густым волосам, и Чайлд сжал мягкие пряди в кулаки с чувством чистого удовлетворения. В рот ему раздался протяжный вздох, на грани стона. Чайлд улыбнулся, сам проникая языком в рот Моракса, коснулся острых клыков, шумно вдыхая носом. И чуть отстраняясь, после натыкаясь на что-то. Что-то длинное, толстое, тоже чешуйчатое и большое. Что-то, что легло прямо между его ягодиц. Открыв глаза, Чайлд медленно сглотнул и повернул голову, глядя вниз через плечо. На пару секунд он потерял способность мыслить разумно. Только лишь от вида его внутренне тряхнуло, а следом пронёсшаяся мысль выбила воздух из груди — он хотел почувствовать, как это будет ощущаться внутри него. Кожа у Моракса в таком виде цветом точно была далекой от человеческой, потому Чайлд особо не удивился, увидев чёрный у основания и жёлтый у головки член. И даже чешуя не так сильно интриговала, как форма, которая… что ж, Чайлд подозревал, что он потеряет рассудок от удовольствия, если это войдёт в него. Отказывать себе прямо сейчас было откровенно глупо — он потянулся и пальцами, осторожно, коснулся горячей, похожей на чешую, но ею не являющейся, судя по мягкости, кожи на головке. И фыркнул, когда та чуть засветилась под его пальцами, а щёку обожгло тяжёлым вздохом. Когти чуть сильнее впились в него, а хвост — стянулся кольцом туже, когда Чайлд на пробу провёл рукой по всей длине, оглаживая пару небольших бугристых выступов. Пальцы покрыло что-то похожее на естественную смазку, но этого определённо не хватит. — Я не знал, что Вы можете светиться везде, — не сдержался Чайлд и слегка истерично хихикнул от укоряющего укуса в шею. Кажется, у него слишком явно подрагивали пальцы, когда он осторожно сомкнул их в кольцо и вновь провёл по всей длине. Гореть от смущения начала не столько кожа, сколько голова. Всё же оторвав взгляд, он пробежался им по полу, наткнулся на кучку одежды, неряшливо лежащей неподалёку. Из-под неё выглядывал край его пояса, и Чайлд неожиданно вспомнил кое о чём. Как и вчера, и позавчера, и даже сегодня, он дрался. Много. Очень много. Неловко разжав пальцы и посмотрев на Моракса, он едва не проглотил слова от вида. На него глядели так тяжело, что дышать становилось трудно. — Можно я, — на секунду Чайлд озадачился, что ему надо всерьёз спрашивать на это разрешение, но отмёл лишние мысли, — использую Глаз Бога? Пожалуйста. Янтарные глаза сверкнули, узкие зрачки словно бы немного расширились. Моракс склонил голову набок, скользя внимательным взглядом, как раздумывая. Его ладони в ласке прошлись вверх по бёдрам Чайлда и остановились у того на боках. Сам Чайлд мелко затрясся непонятно от чего. — Можешь, — пророкотали ему в ответ. Чайлд кивнул, сглатывая, и чуть поворачивая голову к кучке одежды. На секунду почудилось, что он ощущает вибрацию Глаза. Влага в воздухе стала слишком ощутимой, и Чайлд покрылся мурашками, когда вода лизнула его по спине, затем устремляясь вверх и вниз, омывая кожу и собирая всё неприятное, что только могло быть. И не отрывал взгляда от того замешательства, возникнувшего на лице Моракса. Улыбнувшись ему, Чайлд направил воду, обласкав собственную шею, после спустившись к груди и едва удержавшись от шипения — по горячей чувствительной коже холод ударил особенно отчётливо. Поток проник под кольцо из хвоста, под когтистые руки, скользя дальше. Моракс вдруг издал глухое рычание, скалясь, и Чайлд улыбнулся уже шире — вода задела его возбуждение. Намеренно поёрзав, Чайлд охнул, когда за это его резко прижали и заставили уткнуться носом в плечо. — Ты закончил? — на грани затаённого раздражения спросил Моракс, невесомо проходясь когтями по его ещё мокрой спине. Не сильно, но ощутимо и несколько угрожающе. Чайлд не успел ничего ответить — изогнулся от рук, сжавшихся на его ягодицах, и вцепился в густую реку волос. — Не-ет, — протяжно выдохнул он спустя промедление, собираясь с силами и делая ещё кое-что. Потом краснея от смущения и стыда, когда вязко потекла по коже смазка, которую почти тут же зачерпнули. Сжал пальцы на чешуйчатых плечах, стараясь дышать ровно. Когти пропали, и только за это Чайлд уже готов был благодарить, но мысль о благодарности выветрилась из его головы от резкого проникновения. Зашипев, он зажмурился, шумно задышав прямо в ухо Моракса и чувствуя, как тихий рокочущий смех вибрациями расходится по груди. — Если бы я знал, что ты позволишь мне это, — с удовлетворением заговорил Моракс, не останавливая движений пальцами, — то всё могло произойти быстрее. — А я говорил, — фыркнул Чайлд, после сжимаясь и едва не срываясь на стон — по телу всё быстрее бежали приятные волны, после сгущаясь внизу и вызывая лишь больше жара. Пережив особо разрывающий миг, Чайлд закончил. — Что Вы мне нравитесь таким, — подумав немного, усмехнулся и прошептал. — Сильнее, пожалуйста. Его крик эхом облетел пещеру. Чайлд приподнялся, упираясь дрожащими коленями в мох и пытаясь хоть немного возвыситься над Мораксом. Тело тряслось от того, что в него проникали уже три пальца и намеренно гладили внутри, безостановочно. Чайлд поджал губы, посмотрев вниз и встретившись со взглядом чуть насмешливых янтарных глаз. Ещё один толчок — и Чайлд уткнулся носом в место меж рогов, вновь начав мять чешую в пальцах. Кожу на груди обожгло сначала дыханием, затем языком, и Чайлд не сдержал глухого стона, вскидывая руку и вцепляясь ей в рог. И на секунду удивляясь вдруг раздавшемуся снизу стону. Проведя пальцами по рогу, он на пробу помассировал основание, стараясь мыслями не утонуть в собственном желании. Смешок невольно слетел с его губ, когда он ощутил в ответ на это слишком явную дрожь тела под собой. За что поплатился почти тут же — из него вырвали крик, всадив пальцы по самые костяшки и надавив внутри так, что перед глазами заплясали звёзды. — Понял-понял! — запротестовал Чайлд, отпуская основание рога и снова срываясь на стоны, когда движения не остановились, а лишь ускорились. И, кажется, в него проникало уже не три пальца, а больше, но он не был уверен. Всё же опять вцепившись в рог, он шумно дышал в волосы, моргая и чувствуя, как побежали первые слёзы. Почему-то казалось, что если он опустит руку, чтобы хоть немного подогнать себя к разрядке, то попросту упадёт. Хотя Моракс, чуть царапая когтями, придерживал его за спину. Чайлд всхлипнул и прижался губами к основанию рога, горячо выдыхая. Перед глазами помутнело скорее от возбуждения, нежели от всё тех же слёз. На мгновение боль от впившихся в бок когтей ослепила, Чайлд задрожал, стискивая челюсти и понимая, что ему просто не хватает ничего, чтобы вылить всё напряжение из себя. До онемения вцепившись пальцами в волосы Моракса, он глухо вскрикнул от зубов, впившихся в место на его груди. Вместе с этим внутри вдруг стало пусто. Чайлд хрипло выдохнул, расслабляя ноги и едва ли не плюхаясь обратно на бёдра Моракса. Впрочем, не выпуская из руки его рога. Посмотрев в янтарные, помутневшие от желания и удовольствия глаза, он отчего-то победно улыбнулся, стараясь игнорировать ноющую боль, расцветающую от укусов на груди и плечах с ключицами. — Вам нравится, — протянул он, вновь гладя основание рога. Внутри взвилось что-то непомерно мощное, от чего сердце будто бы стало в три раза больше, когда Моракс прикрыл глаза в искреннем блаженстве. Всего на пару мгновений, после которых он с некоторым укором взглянул в ответ, а потом шлёпнул кисточкой Чайлда по бедру. Тот фыркнул, захотев ещё раз потереть рог, как его резко подхватили под бёдра и чуть приподняли. Всё внутри замерло, когда он ощутил, как к нему прижимаются, и сглотнул, чуть поворачивая голову. Сгустив воду в руке, он опять провёл ладонью по чужому члену, искренне надеясь, что этого хватит. Выглядело, всё же, внушительно. — Ты слишком расхрабрился, — щёку опалило дыханием, а потом по ней прошлись языком. Чайлд моргнул, повернул голову и усмехнулся. Поймав его губы своими, он закрыл глаза, прижимаясь теснее. И слишком поздно понял, что хватка на его бёдрах становится крепче. Распахнув глаза, он успел только воздух в грудь набрать, как в него проникли. Царапая ногтями чешую на плечах, Чайлд задохнулся, запрокинув голову и чувствуя, что его непривычно сильно распирает. Ему в шею донеслось утробное, довольное рычание, отозвавшееся дрожью во всём теле. Хрипло выдохнув, Чайлд сжался, вдруг понимая, что останавливаться не собираются. Внутри всё странно горело — не столько от боли, сколько от того, что именно происходило. Облизав сухие губы, Чайлд заёрзал, упираясь руками в плечи и пытаясь как-то остановиться и попытаться привыкнуть, но его молчаливую просьбу проигнорировали напрочь. — Если Вы продолжите, — попытался он, с трудом вдыхая, — то я же… — Не беспокойся, — отозвался Моракс, улыбаясь и ловя очередную слезу, побежавшую по его щеке. — С тобой всё будет в порядке. — Нет! — возразил Чайлд и сорвался на слишком громкий стон, когда внутри в него упёрлись так, что всё тело содрогнулось в невыносимом чувстве удовольствия. Чайлд повернул голову, надеясь, что это всё, и едва не сорвался на отчаяние, когда увидел, что до конца ещё едва ли не больше половины. Он закончил, шепотом. — Я сейчас… всё. С каким-то неясным ему, но почему-то показавшимся насмешливым, звуком Моракс прижал его к себе, поцеловал в висок и действительно остановился. Но лишь для того, чтобы Чайлд вновь задохнулся — теперь уже от ощущений в животе. Тот самый клубок из чужой энергии из нутра двинулся ниже, и обосновался в паху, крепко заседая. Чайлд непонимающе моргнул. А затем перед глазами померкло, когда в него резко толкнулись во всю длину. Эхо собственного крика ударило его по ушам, в ногтях стрельнула боль — слишком сильно впился в чешую. При каждом судорожном вдохе в животе появлялось странное давление, и Чайлд очень сомневался, что это нормально. Потому что раньше такого точно он не замечал. — В-вы, — прохрипел он и поднял осуждающий взгляд, но долго не продержался. Моракс осторожно огладил его по щеке, и Чайлд сдался, прижимаясь к его ладони и прикрывая глаза. Тяжело выдохнув и вновь чувствуя непривычное давление внутри, он жалко закончил. — Вы жестоки. — Прости, Аякс, — с улыбкой в голосе ответил Моракс, невесомо проводя когтем у Чайлда под глазом и выдыхая, — но сейчас ты полностью принадлежишь мне. Всё, на что хватило Чайлда, так это на тихое ругательство. От этих слов внутри всё опять горячо свернулось, и он, открыв помутневшие глаза, кивнул. Потянувшись, прижался к горячим губам, в них же простонав, когда внутри всё чуть сдвинулось. Вдоль спины пробежал разряд, пальцы вновь до боли впились в чешую на плечах. — Двигайся, Аякс, — давя рычание в голосе, проговорил Моракс, когтями чуть впиваясь ему в кожу. Чайлд шумно вдохнул, упёрся руками и действительно попытался. Ноги затряслись, когда он попробовал подняться. В голове помутилось от пробившей его волны, прошедшейся от огненного шара, вспыхнувшего внизу. Не выдержав, Чайлд вновь опустился и всхлипнул, утыкаясь носом в черную шею. Перед глазами слабо светилась золотом линия. Глубоко вдохнув, он, под странные рокочущие вибрации в груди Моракса, повторил движение. И вновь опустился слишком быстро и абсолютно нескладно, неумело, задыхаясь от того, насколько яркий жар заполнял всё его существо от любого движения. И этот жар абсолютно никуда не хотел уходить, лишь сгущаясь до беспроглядного тумана в голове. Как если бы Чайлд просто был наглухо закупоренной бочкой, в которую продолжали вливать воду. Рано или поздно его попросту разорвёт на части. Ладонь, лёгшая ему на щеку, вдруг показалась даже прохладной. Чайлд, моргая, посмотрел перед собой, и содрогнулся — узкие зрачки расширились так сильно, что почти стали круглыми. И они дрожали, мелко, едва заметно, но Чайлд видел. И также он видел, как на их дне клубится нечто мрачно-опасное, притягательное, будто бы… Бездна. — Помогите мне, — прошептал Чайлд, сгоняя наваждение — не Бездна, а сила. Сила до дикости знакомая, леденящая и, в то же время, лишь быстрее разгоняющая по венам кровь. В тьме драконьих зрачков только что сгинул Бог контрактов, оставив после себя другого Бога. Бога, чьи когти прошлись по его животу, будто бы щекоча, но от этого всё равно пробрало внутренней дрожью. Кольцо хвоста ослабло, перестав давить, и кисточка в знакомом жесте пробежалась вдоль позвоночника. Чайлд вздрогнул и выдохнул полу-стоном, двинувшись и вновь ощутив волну невыносимого жара. — Дай мне руку, Аякс, — попросил Моракс, светя клыками в улыбке. Чайлд на мгновение сжал пальцы на его плече, после всё же вложив свою ладонь в чужую, и вздрогнул, когда когти сомкнулись на ней, но не впились. Огладив тыльную сторону его ладони, Моракс сощурил глаза и опустил их руки вниз. Чайлд задержал дыхание, когда его пальцы коснулись его собственного живота. Непонимающе подняв взгляд, он напрягся от рук, лёгших ему на бёдра и чуть сжавших. И вскрикнул от неожиданного толчка. Но в его голове резко прояснилось, когда чуть съехавшей ладонью он всё равно ощутил движение внутри себя. Округлив глаза, Чайлд в лёгком ужасе посмотрел на склонившего голову Моракса. — Ты просил помочь, — улыбнулся тот. Чайлд задрожал то ли от возмущения, то ли ещё от большего возбуждения. Затем рвано кивнул и чуть сжал пальцы, царапая собственный живот. Под ладонью вновь пошло движение, на удивление медленное, и Чайлд попросту уткнулся в шею Моракса, стараясь расслабиться. По лопаткам то ли в успокаивающем жесте, то ли, наоборот, пытаясь раззадорить, прошлись когти. Только задор Чайлда кончался прямо там, где он сливался с Мораксом. Там, где не прекращалось уже становящееся мучительным движение. Чайлд безвольно запрокинул голову, когда его потянули за волосы на затылке. Сморгнув новые слёзы, он посмотрел в довольное лицо Моракса, краем сознания понимая, что в нём остановились. — Тяжело? — спросил тот. Чайлд сощурился, потом расплываясь в вызывающем оскале. — Думаете, не выдержу? — спросил он дерзко и обвил руками его шею, на короткое мгновение фокусируя взгляд на вспыхнувших золотом ярче обычного линиях. После посмотрел в хищно полыхающий янтарь глаз и сказал. — Двигайтесь уже. Слишком громкое рычание раздалось из груди Моракса. Оно облетело пещеру, вернулось эхом и пробралось под кожу. Чайлд судорожно выдохнул, в лёгкой панике стискивая пальцами его волосы, будто это могло его защитить. От чего конкретно защитить — он ещё не понимал. Возможно от участи быть разорванным на части в процессе. Спина вспыхнула небольшой болью — царапины протянулись от лопаток до самого пояса. Чайлд сглотнул, не в состоянии отвести взгляд от драконьих глаз, изучающих его в ответ. Сияющих, блестящих, со всё той же пугающей силой на дне зрачка. Это последнее, что запомнил Чайлд до того, как его разум помутился. Горячий язык скользил по его коже, казалось, везде, но поражающий кровь огонь исходил не от него, а от возобновившихся движений — сначала всё таких же неторопливых, но постепенно ускоряющихся. Широко распахнув глаза, Чайлд принимал становящиеся рваными и нескладными толчки в себя, сминая шёлковые пряди и глядя в потолок. Из горла, вдоль которого прошлись несильными, но ощутимыми укусами, вырвался хриплый стон. К концу он потеряет голос. Если не что-то большее. Вроде того же сознания или даже рассудка. И сам ведь согласился, сам дался едва ли не просто так. И вот — он в пещере. Непонятно какой, где, и не знает, как выбраться отсюда. Не то, чтобы он всерьёз пытался. Он вскрикнул от очередных царапин, теперь перечеркнувших бок, и чуть опустил голову, возвращая взгляд с потолка на голову Моракса. А тот шумно, с тихим рокотом, дышал ему в ключицу, чуть задевая её клыками и языком между чуть замедлившимися толчками. На мгновение стало страшно — неожиданно и странно. Чайлд провёл рукой по голове Моракса, добрался до рога и призывно помассировал основание. И чуть улыбнулся, когда ответом ему была уже знакомая дрожь. На него подняли взгляд, и Чайлд облегчённо выдохнул, не встретившись с гневом, раздражением, ненавистью или равнодушием. Не с чем-то, что действительно могло быть во взгляде похитителя. Того, кто просто бы использовал его для собственного удовлетворения. Нагло потянув за рог, Чайлд заставил Моракса поднять голову чуть выше и поцеловал его. Прикрыв глаза, он несдержанно простонал ему в рот, находя своим языком его язык и чуть двигаясь. Приподнялся, опустился, уперевшись руками в плечи. Отстранился, продолжая делить с ним дыхание. — Люблю, — голос треснул, срываясь на всхлип. Чайлд не сдержался, опускаясь в движении слишком резко, так, что перед глазами поплыло, а тело невольно изогнулось сильнее. Но он всё равно потянулся и прижался губами к чешуе на щеке, трепеща неясно от чего — от ощущений или от чувств. — Очень. Люблю. Мир перевернулся. Спустя мгновение Чайлд осознал себя прижатым к мшистой стене. Рядом с его головой в камень вонзились когти. Содрогнулась ли пещера или сам Чайлд — он совершенно не понял, но не отпустил Моракса. Поскольку очень стремительно тонул уже не в янтаре, а в ярчайшем золоте и темноте вновь расширившегося змеиного зрачка. Мелькнула несмешная, но почему-то показавшая конкретно сейчас забавной мысль — даже если бы его действительно похитили, приволокли сюда против воли и взяли силой, то, возможно, он бы не продержался долго. И сам бы в какой-то момент взаимно возжелал Моракса, дракона, в абсолютно ненормальном порыве. Эта же мысль бесследно утонула во всё том же тумане, когда его вжали в стену сильнее, будто бы пытаясь раздавить. Мёртвой хваткой вцепившись в Моракса, Чайлд захлёбывался в собственных криках, утопая не столько в звуке эха, сколько в тяжёлом дыхании, обдававшем новые укусы на коже, и чистом, животном рычании. Пальцы скользили по чешуе, никак не удавалось ухватиться нормально, но ему бы и не дали отстраниться. Кажется, содрогалась именно пещера — Чайлд зажмурился от вновь вонзившихся над его головой когтей, когда Моракс особенно сильно толкнулся. Нутро пылало в возбуждении, боль бесследно испарилась, затерявшись в огне, охватившем всё тело. Чайлд не чувствовал слёз, бегущих по щекам, но по его лицу слишком уж часто скользили языком. То ли успокаивали, то ли не давали забыться окончательно. Напряжение сдавливало всё внутри, плавило голову, заставляло сердце набатом стучать в ушах. Помимо драконьего рычания эхо приносило нечто ещё — какой-то надрывный звук. Уткнувшись в плечо Моракса и содрогаясь от толчков, Чайлд вдруг понял, что это он — это его вой возвращала пещера. Он подался вперёд, насаживаясь сильнее, пытаясь сделать хоть что-то, что выпустит сжигающий его жар. Как вдруг его слишком сильно вдавили в стену, пронзая плечо когтями. Чайлд вскрикнул, изгибаясь и прислоняясь к горячей чешуе, распахивая глаза. И непонимающе моргнул, слишком отчётливо ощущая, как его заполняют. Моракс с рокотом дышал ему в ухо, слышались глухие удары хвоста об пол. Чайлд замер, боясь вдохнуть — внутри стало жарче, но из головы никуда не убежали возбуждённые мысли. Готовый уже спросить, застонал от череды коротких, но глубоких толчков. А после из него вдруг вышли с тяжёлым вздохом. Чайлд задрожал, переживая отвратительное чувство отступающей, так и не случившейся разрядки. Возбуждение болезненно свернулось в животе, но он не мог отвести взгляда от вышедшего из него чуть светящегося члена, на котором слишком отчётливо виднелись капли спермы. — Как же сильно ты разочарован, — послышалось насмешливое. Чайлд поднял непонимающий взгляд, потом укорительно сощурился, увидев, что над ним действительно смеются. — Вы снова издеваетесь, — фыркнул он, переставая сжимать его плечи и сглатывая. Тело невольно содрогнулось от всё того же невыносимого возбуждения. Сделав глубокий вдох, он потянулся к себе, но его запястья перехватили. Слишком жёстко и болезненно. Охнув, Чайлд поморщился, оказавшись на спине, но тут же позабыл об этом из-за сковавшего его руки камня. Судорожно вдохнув, он резко посмотрел вниз, на живот, которого опасно коснулись когти. Будто бы в ласке, но скорее с каким-то неясным и оттого пугающим намереньем. — Неужели ты не заметил? — с искренним удивлением в голосе спросил Моракс, а потом надавил когтями прямо около паха. Чайлд сжал руки в кулаки, каменные кандалы впились в запястья, но он не позволил себе выгнуться. Это даже не ласка, это откровенное издевательство, а его ведёт от любого действия этого… дракона, возрастом в шесть тысяч лет. Это жалко? Он не был уверен. Но идти на поводу дальше, когда ему не позволили кончить, — нет уж. — Что? — выдохнул Чайлд, старательно игнорируя снова начавший скапливаться внизу огонь. Моракс склонил голову, сузил искрящиеся весельем глаза и снова чуть нажал когтями, едва ли не впиваясь ими в кожу. А под ней вдруг предупреждающе вспыхнуло нечто. Догадка пронзила голову, и Чайлд от возмущения приоткрыл рот. — Я же говорил, что до утра не отпущу тебя, — довольно пророкотал Моракс, склоняясь над ним, щекоча покрытую испариной кожу волосами и дыханием. Его губы растянулись в усмешке, а сам он любовался выражением лица Чайлда, когда заканчивал. — Не мог же я позволить тебе так сразу устать, как думаешь? — Вы должны были сказать, — пролепетал обескураженный Чайлд. Ему что, буквально запретили кончать, сгустив в нём энергию? А Моракс покачал головой, продолжая улыбаться. Приблизившись, он прошептал: — Не должен был. Ты — мой пленник, Аякс. И я могу делать с тобой всё, что захочу. На пару мгновений его язык скользнул в приоткрытый рот Чайлда, а после пробежался по щеке до шеи, где затем сомкнулись зубы в дразнящем укусе. Чайлд моргнул, тяжело сглатывая, и запрокинул голову. Попытки взять расшалившееся сердце под контроль провалились, стоило ему ощутить, как задрожали бока от щекотки, с какой по ним скользнули когтями. Шумно втянув воздух, Чайлд сжал губы, не давая сорваться очередному стону от поцелуев, прошедшихся по следам зубов на его плечах и ключицах. Мигнула мысль прекратить всё это. Попросить остановиться. А за ней пришла другая — даже если он сейчас начнёт умолять, то его не послушают. У них же есть правила. Благо, что нужное слово всплыло тут же, только Чайлд проглотил его. И впился ногтями в ладони, выгнувшись от крепкого и болезненного укуса, пришедшегося на один из сосков. След тут же зализали, продолжая спускаться. Снова послышались нетерпеливые удары драконьего хвоста об пол. Чайлд оторвал взгляд от сводчатого потолка и посмотрел вниз. На него в ответ сверкнули золотом, не останавливаясь — теперь поцелуи приходились уже на подрагивающий от частого дыхания живот. Когти перебрались с боков на бёдра, сжали их и раздвинули. — Постойте, — вырвалось у Чайлда, на что Моракс лишь усмехнулся и спустился ниже. Чайлд сдержал рвущиеся из груди унизительные звуки, вжимаясь в пол, но это не спасло от горячей волны дыхания, прошедшегося по его стоящему члену. Едва не взвыв, он зажмурился, отворачиваясь и утыкаясь в сгиб локтя. Ноги раздвинули шире, и он с ужасом почувствовал, как из него течёт что-то густое. Было глупо надеяться, что у дракона будет человеческая сперма, верно? Он всхлипнул от дикой волны стыда, затопившей всю его гордость в момент. В бесполезной попытке дёрнул ногами, пытаясь их свести — конечно же, не позволили, лишь сильнее сжав и разведя в стороны. Дыхание вновь потоком прошлось вдоль чувствительной кожи. Чайлд сжался и резко выдохнул, когда язык вдруг коснулся внутренней стороны бедра. Пробирающие мурашки пробежались по всему телу, и Чайлд лишь сильнее сжал руки в кулаки, вновь врезаясь запястьями в оковы и изгибаясь от повторного прикосновения. Внутри будто бы что-то запульсировало, заставляя даже темноту под веками мутнеть. — Аякс, — протянули снизу, обжигая кожу на вдохе. Чайлд приоткрыл глаза и опустил взгляд. На него глядели испытывающе. Нечеловеческий язык показался из-за губ, вновь скользнул по коже бедра, и Моракс приоткрыл рот шире, демонстрируя клыки. Чайлда подбросило от неожиданного укуса. На пару мгновений боль ослепила. Он прикусил губу, разрывая сильнее ранку на ней, глухо стоная. Моргнул, выдыхая, когда бедро отпустили. Новый укус лизнули, как извиняясь, потом поцеловали и мазнули губами по коже, подбираясь выше. Чайлд едва не заскулил — там всё ныло так, будто бы готовилось взорваться, а его продолжали мучать. Никакого милосердия. — Аякс, — его опять позвали. Собравшись с силами, он снова посмотрел. И задрожал, увидев, как длинный тонкий язык, с капающей с него слюной, замирает над его членом. Моракс улыбнулся, обнажая клыки, и опустил голову. Громкое ругательство вырвалось непроизвольно. Чайлд подался вперёд бёдрами, болезненно стоная то ли от того, что погрузился в горячий рот, то ли от того, что за движение его ноги сжали так сильно, что вспороли кожу. Побежавшее по бёдрам точно было не каплями пота. Мысли улетели из головы в момент, как он ощутил, что его оплетают по всей длине языком и двигают им, скользя. Запястья засаднило, когда он впился ногтями в пол и оторвал мха в бессилии. Тело против воли толкнулось навстречу, в тумане мелькнуло одно — всего полминуты назад его бедро прокусили клыки из сейчас ласкающего его рта. Дыша как в последний раз, Чайлд снова дёрнулся, пытаясь ускорить темп и глубже погрузиться в узкое горло. На удивление, ему позволили совершить пару толчков. Спустя несколько секунд Чайлд понял, почему — потому что в этом не было смысла. Он застыл в шаге от оргазма и никак не мог переступить черту. Энергия продолжала клубком виться в низу живота, насильно удерживая его и попросту сгущая уже становившийся ненавистным огонь возбуждения. — Пожалуйста, — выдохнул Чайлд и облизал пересохшие губы. В тот же момент его до боли прижали к полу. Моракс приподнял голову, не прекращая скользить языком, и Чайлд простонал, дёргая руками в оковах и выгибаясь. С уголков глаз сорвались очередные слёзы, когда язык в последний раз скользнул по члену и отстранился. — Пожалуйста, — вновь попросил Чайлд, но уже тише — горло впервые засаднило. Вдоль ноги, до колена, пробежалась кисточка хвоста, потом замерев на бедре. Чайлд сморгнул влагу, после встречаясь с внимательным и всё таким же насмешливым взглядом нависшего над ним Моракса. — Ты не пожалеешь, что умоляешь меня? — вопрос прозвучал тихо, с некой затаённой угрозой, суть которой ускользнула от Чайлда. Тот отмахнулся от предчувствия и помотал головой, чуть ведя бёдрами и сдерживая всхлипы от того, что ему просто не позволяют наконец угомониться. Вместо крови по венам будто бежала чистая лава. Он потянулся за поцелуем, выдыхая и прикрывая глаза, когда ему ответили. Затем посмотрел из-под ресниц и нахмурился. Чёрно-золотые рога вспыхнули, начали удлиняться, становиться толще, а скрывающие их основания волосы густели, пушились, начиная обрастать вокруг головы подобием гривы… Чайлд забыл, как дышать, наблюдая, как лицо Моракса покрывает более грубая, плотная бурая чешуя. И скорее почувствовал, чем увидел, что в пол рядом с боком вонзились ставшие в разы длиннее и уже золотые когти. Моргнув, ненадолго опустив взгляд, и крик удивления застрял в горле, когда он увидел не руку, а настоящую лапу. Большую, широкую лапу, которая могла раздавить ему грудную клетку в одно усилие. Возвращать взгляд обратно перед собой неожиданно стало страшно. Но он заставил себя. Набрав в грудь воздуха, повернул голову и проглотил рвущиеся наружу панические ругательства, когда увидел перед собой не лицо, а настоящую драконью морду. Длинную, большую, с густой гривой, из которой росли удлинившиеся ветвистые рога. Только глаза остались всё теми же. Пасть дракона приоткрылась, наружу высунулся всё такой же длинный, но теперь ставший толще язык. Чайлд задрал голову, когда он скользнул вдоль его горла, и попытался вдохнуть. От понимания, что язык стал шириной буквально с его шею, паника сковала грудь и лёгкие. Чайлд стиснул челюсти, не давая вырваться слову, которое всё это прекратит. Вместе с ужасом в сердце расцвело ядовитое предвкушение. Здравый смысл завопил о том, что его сожрут если не сейчас, то очень скоро, что ранее это было хотя бы похоже на человека, а теперь речь о настоящем драконе, который… Прокляв всё, Чайлд опустил взгляд, чуть отклоняя голову и позволяя тёплому чуть шершавому языку продолжать скользить по шее и подбираться к плечам. Его взгляд устремился от лапы выше, вдоль тела, по отливающей золотом в свете кор-ляписа бурой чешуе. И дальше, дальше, до самого хвоста, тоже ожидаемо ставшего больше. Таким пришибут и не заметят. Моракс был огромен. Очень огромен. Настолько, что сердце заходилось в истерике. Чайлд скользнул взглядом ниже, на светлую чешую, казавшуюся почему-то мягче по сравнению с бурой. Она бежала от широкой груди Моракса до начала хвоста, где… На секунду Чайлд в самом деле усомнился в том, что видит правильно. Что у него не началось помутнение рассудка, потому что он не должен видеть… это. Такого же не может быть. У Моракса был всего один, а не… два. Осмыслить до конца он не успел, вздрогнув от надавившего на его живот языка. Вдруг клубок энергии взвился вверх, отпустив. Возбуждение никуда не исчезло, но Чайлд ощутил нечто, похожее на мимолётное облегчение. Янтарные глаза сверкнули, и в голове прозвучало густое: «Не пожалей». В замешательстве Чайлд не успел даже рта раскрыть, как запрокинул голову, чуть ударившись о пол затылком. Мощный язык скользнул меж его ног, надавливая на член и разом проходясь по всей длине. В миг всё внутри будто бы расплавилось, и пружина напряжения резко распрямилась. Чайлд закричал, теряя способность мыслить разумно, кончая. Наконец жар покинул его, в теле всколыхнулось уже не такое мимолётное облегчение. Но оно тут же утопло в очередной волне возбуждения. Мокрый язык, покрывающий его кожу тонким липким слоем, не остановился. Моракс издал довольное рычание, на мгновение оскалившись, вибрация его голоса отозвалась в его движениях. Содрогаясь, Чайлд попытался свести ноги, чтобы остановить слишком приятные и оттого становившиеся мучительными волны, но Моракс просто повёл мордой, не давая. — П-погодите, — прошептал Чайлд, наконец осознавая, что происходит. И почему он должен был пожалеть. Кожу на запястьях разодрало, когда он вновь дёрнул руками в тщетной попытке освободиться. Хотя будто бы без оков он смог что-то сделать. Вероятно, его бы тогда попросту придавили лапой, заключив в клеть из когтей, и продолжили измываться. Изворачиваясь и пытаясь уйти от непрекращающихся движений, он сорвался на очередные стоны, мешая их с криками в моментах, когда язык особо сильно давил, лаская. Второй оргазм наступил слишком быстро, болезненной негой пробивая всё тело. Пальцы снова невольно сорвали мох с пола, Чайлд дёрнулся в сторону, и завыл, когда меж его ног вжались так, что чешуя на драконьей морде оцарапала внутреннюю сторону бедра. Сотрясаясь, Чайлд уставился в стену, моргая и переживая продолжающие наступать волны. Такое разве переживают? В Фатуи такому не учили, там речь шла про боль, а не про сокрушающее удовольствие. Не то, чтобы он выдал тайны, начни его пытать таким интересным способом, но… он был бы на грани. Буквально в шаге от неё. На краю ещё не расплавившегося сознания маячила мысль о спасительном слове. Опустив мутный взгляд и ощущая приближение очередного пика, Чайлд встретился со всё тем же довольным драконьим взглядом. Собственническим, хищным, опасным. И среди этого вороха желаний горело тёплым огоньком то взаимное, от чего расцветало в груди. Смешно. Чайлд фыркнул и сорвался на крик, достигая третьего оргазма подряд. Мысль о спасении затолкнул куда подальше, позволяя раствориться ей на границе здравого смысла. Тьма под веками вспыхивала разноцветными пятнами, тело тряслось как в лихорадке. Чайлд откровенно не понимал, издаёт ли он какие-то ещё звуки, кроме тяжелого дыхания, поскольку в ушах звенело. Рассудок плавился, утекая с каждым новым движением языка, покрывающего бёдра, живот и место между ног. Глаза пекло от очередных слёз. Из саднящего горла вырвался всхлип, когда язык перестал давить. Он исчез, вместо него по коже пробежался жар дыхания. Приоткрыв болящие глаза, Чайлд вновь призывно дёрнул руками, потом морщась от раздражающей боли. И застыл от того, что по ногам снова прошлись языком в опасной близости от ноющего уже не от возбуждения, а от чрезмерных мучений места. — Что Вы, — просипел он, поднимая голову и смотря на драконью морду, устраивающуюся между его ног. Мозг работал исключительно плохо, потому до Чайлда дошло только тогда, когда Моракс раскрыл пасть, вновь высовывая язык. Череда бессвязных ругательств вырвалась у Чайлда, когда в него резко проникли. Глаза широко распахнулись, и он снова уставился в потолок, судорожно дыша от чувства извивающегося в нём языка. Он был мягче, быстрее, изворотливее, и Чайлд вновь прикусил губу, пытаясь не дать мольбам прекратить прозвучать. По подбородку потекла кровь, а тело вновь охватил дикий, сжигающий огонь. Раздирая запястья, Чайлд изгибался, пытаясь уйти от прикосновений, но всё равно чувствуя, как его касается грубая чешуя. Тело пробило дрожью на несколько долгих, мучительных мгновений. Чайлд рвано выдохнул, после опуская взгляд и успев коротко озадачиться тому, что не кончил. А чувство показалось слишком похожим. Задуматься об этом дольше у него не вышло — его тело покинули, и он обмяк, с хрипами дыша. Мутным взглядом пересёкся с довольным янтарным Моракса. Драконьи глаза сверкнули, и оковы испарились. Тут же болезненно застонав, Чайлд поднёс руки к лицу, игнорируя то, как взвыли мышцы. Запястья окольцовывали ссадины с размазанной из них кровью. Чайлд вздрогнул, когда над ним снова нависли, но чуть успокоился, когда его ладоней коснулись не лапой, а такой же ладонью. Почти такой же — всё ещё когтистая, в чешуе, но не звериная. — Прости, — Моракс склонился к нему, после касаясь тыльной стороны его ладоней губами. Чайлд моргнул, окончательно приходя в себя, и сглотнул, понимая одно — сейчас он никак не может сесть, и ему нужна короткая передышка. А ещё, кажется, больше из него ничего не текло, и на коже подсыхала слюна. Он остановился на этом и мгновением позже покраснел слишком явно, поняв, что с ним сделали. — Вы ужасны, — прохрипел он. Моракс отвёл взгляд, чуть мрачнея им. Чайлд фыркнул, после вырывая свои руки и тут же обнимая ладонями лицо Моракса, заставляя его смотреть на себя. Внизу всё ныло, а его самого до сих пор чуть потряхивало после пережитого. Если ему удастся чуть-чуть отвлечь Моракса, то он действительно сможет протянуть до самого конца. Паника, страх и то ненужное желание прекратить — всё это пропало, исчезло, когда Чайлд увидел настоящее беспокойство на дне драконьих глаз. Бог войны беспокоится о нём. Как мило. — Неужели уже наступило утро? — протянул Чайлд, щурясь. Несколько долгих секунд его прожигали внимательным взглядом, а после приблизились, обнажая клыки. — У нас есть ещё несколько часов, — его рычание отдалось в живот новой волной. Чайлд сглотнул, улыбаясь, зарываясь пальцами в густые волосы и за рога притягивая к себе голову Моракса. Даже если это его последняя ночь, то вряд ли он способен об этом жалеть.