Сваха (The Matchmaker)

Несколько часов спустя реальность настигла его, как бешеная собака на охоте, грязная и безумная. Том определенно чувствовал себя запутавшимся. Голова готова была взорваться, и, хотя он смертельно устал, чувство долга и чистая злоба удерживали Тома на ногах. Он сморгнул солнечные пятна с глаз и неопределенным жестом указал на кучу грязи, торчащую из сорняков. — Вот оно, — устало вздохнул Том. Ему потребовался целый час, чтобы привести полицию к месту раскопок. Он дважды заблудился, прежде чем, наконец, нашел дорогу на поляну. Прищурившись, словно от боли, голубые глаза скользнули по сорнякам и расколотому дереву, заметив слабые следы от крови Гарри. Том решительно покачал головой. — Вот куда засунул нас этот сукин сын. Время шло медленно, пока криминалисты изолировали территорию, и использовали кран, чтобы выкопать гроб. Или то, что от него осталось. Том воспользовался случаем, прислонившись к лендроверу, который они позаимствовали в резервации парка, чтобы заполнить заявление пострадавшего. Он ненавидел слово «жертва», как будто он был какой-то девицей в беде. Он не был. Он был кем угодно, но только не этим. Глубоко вздохнув, Том схватил нижнюю часть рубашки и прикрыл ею рот. — Мы разобьем крышку, — сказал он, подталкивая Гарри сделать то же самое. — Нам обоим придется работать сообща. Как думаешь, тебе это удастся? Гарри моргнул. — С-сейчас? Мы сделаем это сейчас? — Если только ты не предпочитаешь остаться? Апартаменты тут так себе… — Кончай со своим сарказмом. Я готов. Когда приехала «Скорая помощь», забрав Гарри и оставив Тома разбираться с полицией, они попытались дать ему спасательное одеяло*. Том одарил инициатора таким взглядом, который мог и заставил даже закаленных ветеранов поджать хвост. *одеяло, предназначенное для временного уменьшения теплопотерь человеческого тела в экстренных случаях. Его желудок весь сжался и горел, но он непреклонно продолжал идти. Он ждал вместе с местной полицией, пока не прибыли Кингсли и остальные, а за ними — судмедэксперты и репортеры. Рита Скитер опередила их на месте преступления, услышав о его вызволении бог знает откуда — скорее всего, от их крота. Кингсли пришлось пригрозить ей «воспрепятствованием правосудию», чтобы дать им хоть какое-то чертово пространство для действий, хотя Том знал, что она просто ждет, когда он выйдет из леса Дин. Он предполагал, что рано или поздно ему придется лечь в больницу; мать, без сомнения, заставит его. Том позаимствовал телефон Кингсли и немедленно позвонил ей, но сигнал был слабым, и — честно говоря — Том не смог бы вынести чтение нотаций прямо сейчас. Не то чтобы она действительно могла «пойти прямо туда и преподать урок этому психопату». Том поджал губы, глядя на полицейский отчет. Как бы ему ни хотелось написать «не ваше дело» в каждой пустой строке, Том был прежде всего профессионалом. Он попытался вспомнить, как они лежали в гробу. Это было легко, так как воспоминание о зеленых глазах и мягком голосе было словно выжжено в его мозгу. Том решительно облизал кончик ручки и положил ее на бумагу. — Подними рубашку, — сказал Том. Гарри негромко рассмеялся и поднес рубашку ко рту. — По крайней мере, пригласи меня на свидание, прежде чем просить раздеться. К счастью для Тома, рубашка скрывала его румянец. — Ты знаешь, что у тебя дерзкий язык? Как бы то не было, — настаивал Том. — Упрись ногами в середину крышки. И ни слова о гибкости или подобных намеков. — Я и не собирался, — защищался Гарри. — мне кажется, что это именно тебе нужно перестать все опошлять. — Давай сначала побеспокоимся о том, чтобы выбраться из этого гроба, — проворчал Том, подтягивая колени. — На счет «три» мы будем давить, пока он не треснет. Гроб наполнится грязью, и нам придется расталкивать ее по бокам наших тел. Честно предупреждаю: если нас закопали глубже, чем на шесть футов, мы умрем, — резко сказал он. — Если нет — мы сможем продержаться, пока наши рты и нос закрыты. Хорошо? Дыхание Гарри участилось. — Нет! Слишком много информации за раз, Том. Что, если мы останемся запертыми здесь? Что, если мы задохнемся? — Я этого не допущу, — твердо сказал Том. Он смотрел, как зеленые глаза трепещут и закрываются. — Мы выживем. Мы выберемся отсюда живыми, и как только мы это сделаем, — запоминая черты лица Гарри в темноте, Том рискнул. — Я собираюсь поцеловать тебя. Как тебе такой стимул? Когда Кингсли приблизился, Том поднял голову. Мужчина выглядел изможденным, измученным. Ты устал? раздраженно подумал Том. Попробуй хоть один день прожить моей жизнью. — Закончил? — хрипло произнес Кингсли. Кивнув, Том просмотрел заявление на предмет орфографических ошибок. Он не упомянул их разговоры в гробу, обрисовывая в общих чертах только два важных события: женщину в переулке и пропитанную хлороформом тряпку. Она была самой прямой зацепкой по делу Свахи; он найдет эту чертову девку, даже если это убьет его. Кингсли пристально посмотрел на него, пораженный яростью в глазах Тома. — …Хорошо, — уклончиво ответил он. Он отмахнулся от беспокойства. — Я послал человека вслед за мистером Поттером в больницу для дачи показаний. Ты уверен, что не присоединишься к нему в больнице Святого Мунго? — Том бросил на него невозмутимый взгляд и яростно закрыл ручку колпачком. Кингсли вздохнул. — Ясно. Ну, я вызвал машину. Мы устроим тебя в мотеле, чтобы ты смог помыться и отдохнуть перед возвращением. Том выпрямился. Точно. Такая мелочь, как захоронение живым, не заставит Тома отказаться от расследования дела этого ублюдка… — Возвращайся домой, Том, — закончил Кингсли. — Твоя мать беспокоится. — Я говорил с ней, — резко сказал Том. — С ней все в порядке, поверь мне. Мне нужно заняться этим делом, Кингсли, — влажный, туманный ветерок смахнул его грязную челку со лба. Его глаза казались безумными, зрачки расширены. Кингсли сурово произнес. — Это конфликт интересов, и ты это знаешь. Тебе следует взять перерыв, может быть, творческий отпуск — если не для моего, то хотя бы для твоего собственного психического здоровья. — К черту это. Ты хочешь, чтобы я был в здравом уме? Тогда позволь мне закончить. Я знаю это дело вдоль и поперек — буквально. Я твой лучший шанс поймать Сваху, — он стукнул кулаком по «Рейнджроверу». — Помни, я твой начальник, Кингсли. Я могу превратить твою жизнь в ад. — Том направил ручку в грудь Кингсли, его тело напряглось. — Мы можем быть коллегами, но мы, черт возьми, не равны. Челюсть Кингсли задрожала, но он не отступил. — Сэр… — Я не буду повторять, — Том сложил заявление и сунул его в передний карман Кингсли. — Если у тебя есть еще вопросы, ты знаешь, где меня найти. Пока он удалялся, а Кингсли смотрел ему в спину, мысли Тома блуждали. Его мысли постоянно возвращались к тому моменту — когда он ясно осознал, что его влечёт к Гарри — когда они почти выбрались — и он отбросил всякое подобие приличия только для того, чтобы еще раз увидеть улыбку у Гарри. — Я собираюсь поцеловать тебя. Как тебе такой стимул? Глаза Гарри распахнулись. Сердце Тома быстро забилось, и он приготовился к отказу — Гарри, однако, улыбнулся, прищурив глаза. — Почему ты сразу не сказал? Я готов, когда ты готов, Том. Том не смог сдержать ухмылки на лице. Он согнал её с лица так же быстро, как она появилась. — Хорошо, на счёт три мы начинаем толкать, — он отвернулся, сосредоточенно нахмурив брови. — Раз — два — три — толкай! Крышка застонала и заскрипела под их усилиями, Гарри крякнул рядом. — Толкай! — прорычал Том. Пот стекал по его лбу. — Толкай! — Ты что, в прошлой жизни был повитухой? — огрызнулся Гарри, упираясь одной рукой в крышку, а другой придерживая рубашку. Со стоном дерево треснуло, гвозди выскочили. Том толкнул сильнее, и через несколько секунд гроб треснул. Кто-то закричал. Он пробрался сквозь кустарник и встретил Диггла на опушке леса. Тот повел его к машине. Они ехали молча, хотя Том чувствовал, что Диггла буквально распирает от вопросов. Том встретился с ним взглядом в зеркале заднего вида и испепеляюще посмотрел. Пальцы мужчины крепче сжали руль, и Диггл благословенно молчал. Наконец, вздохнув, Том прислонился лбом к прохладному окну. Слабая боль распространилась по его конечностям, как будто его пропустили через машину для приготовления пюре. Его веки дрогнули, прежде чем сомкнуться. Остаток пути он беспокойно дремал, его воспоминания служили основным материалом для кошмаров. Земля завалила гроб, их зрение поглотила чернота. Сухая почва касалась кожи, они расталкивали ее в стороны, стоя на дрожащих ногах. Задыхаясь и корчась, они подтягивались наверх сквозь земляной водопад. Руки Тома вцепились в траву. Выбравшись наверх, он откашлялся, в горле пересохло, глаза слезились. — Гарри, — прохрипел он, быстро моргая. — Гарри! — пробравшись обратно к дыре, он слепо схватил Гарри за руку, услышав, как тот издал болезненный крик. — Я держу тебя, — Том вытащил его, толкая мальчика на траву. — Держу. Даже с бледной кожей, покрытой пятнами грязи, и горящими красными глазами, Гарри выглядел — одним словом — сияющим. Убывающий солнечный свет был мягким и теплым, и если бы Том был верующим, он сказал бы, что это то, как выглядит рай. Пряча лицо в траве, Гарри потрогал себя за плечо. Том заметил дыру в рукаве и неглубокий порез на предплечье. Кровь Гарри запачкала его руку, когда он схватил ее. — Я порезался о гвоздь, — сказал Гарри, сморщив лицо от боли. — Черт, наверное попала инфекция. — С тобой все будет в порядке, — сказал Том, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Он не мог оторвать взгляда от грязных, сухих губ мальчика. Боже, как он хотел выполнить свое обещание. — Мы вызовем скорую, и они тебя подлатают. Гарри поморщился, оглядываясь на дыру. — Мой телефон остался там, внизу. — Страховка оплатит тебе новый, — пренебрежительно сказал Том, хотя было бы неплохо позвонить Кингсли и вызвать сюда криминалистов. — У тебя вообще есть страховка? — М-м-м, — Гарри помолчал. Он посмотрел на свои окровавленные, грязные руки. — Нету, Слагхорн не доверяет больницам. — Дай угадаю, он верит в целебные бальзамы и травы? — Том хмыкнул, поднимаясь на ноги. — Потому что у нас здесь много сорняков, которые могут сработать, — они стояли посреди поляны, окруженные колоннадой деревьев. — Черт, — прошептал Том. — Мы можем быть где угодно. Гарри изо всех сил пытался подняться на ноги, но от сильного головокружение он пошатнулся. Мальчик щурился, внезапный резкий свет резал глаза. Том поднял руку, как бы поддерживая его, но заколебался, боясь причинить мальчику боль. Гарри выпрямился и уставился на облака. — Сейчас сумерки, — сказал он сдавленно. — Если мы найдем дорогу, то, возможно, найдутся и люди, возвращающиеся домой с работы. Резко дернув головой, Том кивнул. Он вытер грязь с одежды. — Ну, мы знаем, что были здесь не одни. Тот, кто засунул нас под землю, мог оставить следы. Им пришлось тащить наши тела и каким-то образом доставить сюда гроб. Давай начнем с этого. Слегка удивленный логикой Тома, Гарри указал на примятую грязную траву. Он сразу пожалел об этом, когда боль пронзила его руку. — Тогда в ту сторону, — он нахмурился, вращая плечом. — Больно. Внезапным рывком Том оторвал кусок своей чистой (хм) майки. — Иди сюда. Гарри подошел и позволил Тому осторожно перевязать рану, кровь пузырилась из пореза. Он туго замотал ее, явно умело. Гарри поморщился. — Спасибо, — он не отстранился. Том видел грязь, свисающую с его ресниц и зеленые слезящиеся глаза. Мальчик решительно сдерживая слезы, и Том — Тому тоже хотелось плакать. Но он сдержался. — Пожалуйста, — сказал Том, затаив дыхание. Он судорожно сглотнул. Сожаление на вкус сильно отдавало почвой и солью. — Ну что, пойдем? Том резко проснулся, когда мотор заглох. Новобранец быстро открыл дверь Тома, готовый проводить его внутрь. С бешено колотящимся сердцем Том отмахнулся от усилий мужчины и с трудом выбрался из машины. Мотель был простым и деревенским, явно рассчитанным на одну ночь для охотников, путешествующих по лесу Дин. Том вообще избегал главного входа, и Диггл сунул ему ключ и спортивную сумку. — Кингсли велел мне захватить кое-что самое необходимое, — пробормотал он, взъерошенный, обычно жизнерадостный мужчина, был не уверен в том, как вести себя с Томом — как с жертвой гнусного преступления или как со старшим инспектором детективом Риддлом, бескомпромиссным, жестким, измученным боссом Диггла? Ему явно было трудно совместить эти две мысли. Том облегчил ему задачу. — Спасибо, Диггл, — хрипло сказал Том, поднимая сумку дрожащими руками. — А теперь убирайся с моих глаз. Я ожидаю новостей каждые три часа, — предупредил он. Диггл помолчал. — Мы не нашли ваш сотовый, сэр. — Хорошо. Тогда купи мне новый. Диггл помедлил, закусив губу. Глаза Тома сузились. Неужели его коллеги всегда были такими некомпетентными или, не дай бог, беспокоились о нем? — Со мной все будет в порядке, Диггл, — сказал он мужчине, успокаивая его. — Ты сегодня хорошо поработал. Беспокойные глаза Диггла встретились с глазами Тома и посмотрели удивленным, почти шокированным взглядом. — Недостаточно хорошо, сэр. Вы все еще… — он замолчал, сдвинув густые брови. — Кингсли заставляет нас чувствовать себя виноватыми. Я думаю, он думал, что это можно было бы предотвратить, если бы мы были лучшими детективами. Том помолчал, испытывая странное теплое чувство, которое ассоциировалось у него с солнечным светом и смеющимися зелеными глазами. Удовольствие, смутно определил он это чувство. Благодарность. Он вспомнил темный, озабоченный взгляд Кингсли и странное настойчивое требование, чтобы Том взял отпуск. — Он не прав, — резко сказал Том. — Если Сваха намеревался сделать меня жертвой, это произошло бы независимо от твоей — или даже моей — подготовки. И, возможно, это к лучшему. — Том неловко пошевелился, перекладывая сумку в руках. — По крайней мере, теперь у нас есть лучшее представление о том, чего хочет Сваха. — Вы… у вас случился прорыв в расследовании, сэр? — спросил Диггл, пытаясь понять. Из горла Тома вырвался короткий сдавленный смешок. — И в прямом, и в переносном смысле прорыв, Диггл. — Дай мне поспать, и я… — вздохнул он, закрывая глаза. — А завтра мы будем на шаг ближе к его поимке, — слово «этого ублюдка» вертелось у Тома на языке, но почему-то никак не ложилось. Попрощавшись с Дигглом, Том проскользнул в комнату мотеля, наслаждаясь чистым воздухом. Прошел час. Обмотав вокруг пальца кремовый резиновый шнур, Том наконец сдался и набрал номер больницы Святого Мунго. Пробормотав свой полицейский идентификационный номер грубым, деловым тоном, Том был направлен к врачу Гарри. — Он стабилен и отдыхает, — тихо сказала ему женщина. Она мало что могла ему рассказать, но Том дал понять достаточно ясно, что он будет продолжать звонить, пока не получит последние новости о здоровье Гарри. — Мы лечили его от обезвоживания и шока. Нам пришлось сделать прививку от столбняка из-за этой ужасной царапины на руке. Мы решили понаблюдать за ним еще один день, но с мистером Поттером все будет в полном порядке, сэр. Не волнуйтесь, — успокоила она. Том устроил свое измученное тело на неудобной гостиничной кровати. Он позаимствовал запасную смену одежды, пока его костюм был в химчистке, любезно предоставленной мотелем. Он был одет в хлопковую рубашку и боксеры, но ни один из них не был подходящего размера. Рубашка была немного мешковата в плечах, в то время как боксеры болтались почти до коленных чашечек. Он ущипнул себя за переносицу. — А… психически? — выпалил он. — У него были какие-нибудь признаки травмы? Врач помолчала, и в ее голосе послышалась жалость. — Мы предлагали множество вариантов терапии, но он все отверг. Полагаю, вам придется спросить его самого, не так ли, детектив? Я могу внести вас в список посетителей… Том поморщился. — Нет. Нет, спасибо, — он кашлянул. — В этом нет необходимости. Лежа в постели в темноте, он повернулся на бок и постарался не думать о теплом теле рядом с собой, и уставших зеленых глазах, смотрящих в его глаза.

***

— …Жертва утверждала, что на него напала женщина, ростом около 5 футов 5 дюймов, черты лица неразличимы… — Взяты образцы хлороформа со рта… Том пролистал бумаги, лицо его исказилось в раздраженном рычании. Он уже много раз читал и перечитывал отчет, его налитые кровью глаза скользили по документу раз за разом. По большей части это был бесполезный набор профессиональных терминов или факты, которые Том уже знал. — На месте раскопок не было обнаружено никакого записывающего устройства, что является отклонением от почерка субъекта. Оттолкнувшись от стола, Том сбросил пиджак. В кабинете было слишком жарко, и он с трудом удержался, чтобы не включить термостат. Он уже трижды переключал его сегодня, сначала потому, что было слишком тепло, потом слишком холодно, и снова. Том вытер со лба пот и нахмурился, глядя на блестящую капельку. Неужели он чем-то заболел? Он вытер пот о рубашку, но когда отдернул руку, она стала еще грязнее, чем раньше. Том уставился на себя. Он был весь в грязи, его одежда была абсолютно грязной — почему никто не сказал ему, что он был грязным? Том с тревогой пытался стряхнуть землю со своей кожи, но каждый раз, когда он смахивал ее, появлялось еще больше. Грязь начала падать каскадом с крыши, которая с громким стоном треснула. Комната вдруг стала слишком маленькой, слишком тесной, слишком темной. Он был в гробу — он всегда был в гробу, он никогда не был в своем кабинете… И он был один. Он выкрикнул имя Гарри, стуча по крышке гроба. Земля быстро заполняла его, и, как он ни старался, ему никак не удавалось сдвинуть ее достаточно быстро. Он задыхался под ее тяжестью, его рот был открыт в беззвучном крике. Том задыхался, плакал, умолял: «Гарри!» Но зеленоглазый мальчик так и не появился. Гроб с грохотом раскололся, и Тома окутала тьма. Его глаза распахнулись. Он тяжело вздохнул, и холодный воздух коснулся его кожи. Окно было открыто, и в спальню проникал запах шалфея и герани. Это был всего лишь сон. Покрывшись потом, Том выбрался из постели. Он поднял дрожащие руки с длинными пальцами к лицу, бессознательно нащупывая грязь, которая, казалось, проникла в каждую его пору и в легкие. Он был чист. Он был в безопасности. Проведя рукой по мокрым от пота волосам, Том кивнул сам себе. — Ты в порядке, сукин сын, — резко сказал он себе. — Ты жив. Ночной кошмар — а это было именно он — повторялся постоянно. Прошла уже неделя с того злополучного случая (как любила называть это мать, отрицание явно передавалось по наследству), и Том сомневался, что спал больше нескольких часов каждую ночь. Все было в порядке. Поппи оставила ему кофе в термосе. Том с благодарностью отпил глоток. Тепло разлилось по всему телу, приводя его в полное сознание. Стараясь не шуметь, он вытащил из-под кровати ноутбук. Он откинул крышку и вошел в систему, поморщившись при виде страницы, оставленной открытой с прошлой ночи. Он начал искать Гарри в социальных сетях, отыскал онлайн-страничку «Слаг и Джиггер», где были размещены распродажи предложения и случайные ссылки на интересные ботанические журналы. Было ясно, что сайтом управляет Гарри. Том подозревал, что Гораций Слагхорн так же бесполезен с интернетом, как и Том с…чувствами. У Гарри не было страницы на Facebook или MySpace — или чем там молодежь пользовалась в эти дни, — но сайт «Слаг и Джиггер», по крайней мере, был хоть какой-то частью личности Гарри. Том открыл страницу «О нас». Он пролистал многословный конспект своих надежд и мечтаний Горация Слагхорна — («Слагг и Джиггер» стремился воссоединить наше сообщество с природой с помощью ботаники, сырья и древних философских практик…) и нашел маленькую фотографию Гарри. «Работник месяца», — гласила надпись, и кривая усмешка Гарри ясно демонстрировало его веселье. Гарри был единственным сотрудником Слагхорна. Фотография была сделана несколько лет назад, так как буйные волосы Гарри были короче, а черты лица мягче. Но у него были те же очки и те же сверкающие зеленые глаза. Том почувствовал укол сожаления. Резко втянув воздух, Том быстро свернул вкладку и открыл свою электронную почту. Он был удивлен, увидев сообщение от Тонкс, отправленное в час ночи. Она не спала до поздней ночи, обеспокоенная делом о пропаже человека, которое было открыто в тот же день, когда нашли Тома и Гарри. Нахмурившись, Том открыл прикрепленную фотографию. — Луна Лавгуд, — сказал он. — 24 года, ее отец Ксенофилиус заявил о пропаже… — Ублюдок, — прошипел Том, выпрямляясь в постели. Он узнал девушку, хотя в тот единственный раз, когда они виделись, ее волосы были спутаны, а щеки заплаканы. Она держала за руку другую девушку, Джиневру Уизли, если он не ошибался… Сразу после того, как Лавгуд и Уизли были освобождены из лап Свахи. Луна Лавгуд снова пропала, и на этот раз никаких зацепок не было. В последний раз ее видел друг, Невилл Лонгботтом, который нервно объяснил, что Луна вернулась в свою общую квартиру с девочкой Уизли. С тех пор Луну никто не видел. Тонкс лично расследовала это дело и нашла Джинни в родительском доме в Оттери-Сент-Кэчпоул. Уизли были суровыми, яростными защитниками. Они не оценили того, что полиция приехала допрашивать их девочку, но Джинни вышла из своей комнаты, заплаканная, но храбрая. Тонкс сидела рядом с ней за обеденным столом, сердито постукивая по тарелке с печеньем. Молли Уизли, без сомнения, была гиперопекающим родителем, но ушла, когда Джинни попросила. С разрешения Тонкс было позволено записать их разговор. Том щелкнул аудиофайл. — Где вы были в ночь… — Бросьте эту болтовню в стиле Шерлока Холмса, ладно? — раздраженно перебила ее Джинни. — Я расскажу вам все, что знаю, но клянусь, я так устала от ДПО. Вы, ребята, преследовали меня и Луну в течение нескольких недель после всей этой истории со Свахой, а потом и Рита Скитер вмешалась в наши дела. Я работаю с этой женщиной, разве это не пытка? Разве мы не можем просто остаться одни? — она была близка к тому, чтобы умолять. — Мне бы очень хотелось, — мягко сказала Тонкс. — Но дело не в Свахе, Джинни. Речь идет о твоей подруге, мисс Лавгуд. — Девушке, — подчеркнула Джинни, — Мы встречаемся. Или… встречались. — В прошедшем времени, а? — Она… я думаю, она мне изменяет. С этим глупым, озабоченным, тупоголовым мальчишкой, не меньше, — проворчала она. — В тот день, когда она… В тот день, когда она пропала, мы поссорились. Я это признаю. Но она ушла из нашей квартиры и… — Джинни покачала головой. — С тех пор я ничего о ней не слышала. Я не могла оставаться одна в нашей квартире, поэтому приехала сюда, и вот здесь я была в течение нескольких дней — окруженная любовью моей матери и ее превосходной стряпней, — она яростно откусила кусочек печенья, громко и неприятно хрустя. — Я также была на работе, так что это подтверждает мое местонахождение в течение дня. У меня есть алиби, офицер, и я намерена им воспользоваться. Тонкс продолжала настаивать. — Значит… вы ее не видели? Не получили ни звонка, ни сообщения, ничего? — Луна, наверное, просто отвлеклась на что-то или уехала в отпуск, — пренебрежительно фыркнула девушка, и в ее голосе послышалась неохотная нежность. — Она всегда витала в облаках, но всегда возвращалась домой. Обратно ко мне. Том поджал губы. Закралось подозрение. Девушка была слишком беспечна, беззаботна и легкомысленна. Либо она просто стерва, либо… Он перемотал аудиозапись и нажал кнопку воспроизведения как раз перед последним заявлением Джинни. — Она всегда возвращалась домой, обратно ко мне, — собственническая нотка в ее голосе потрясла его. Эта навязчивая, почти неистовая любовь — это было ужасно. И знакомо. Разве Джинни и Гарри не были друзьями? Странно, что оба они стали жертвами Свахи. Лихорадочно соображая, Том набрал в поисковике «Гилдерой Локхарт». Он знал, что из всех жертв Свахи Локхарт был ближе всех к знаменитостям. Должны же быть новости о нем. И, черт возьми, так оно и было. Том зажал рот рукой. Медовый месяц оказался смертельным. Статья Риты Скитер начиналась с фотографии Локхарта, голубые глаза которого были полны слез, а тело с золотистой кожей было облачено в модный черный костюм. — Наркобарон… — Том пробежал глазами статью, — арест ветерана Аластора Грюма… «Живой щит» … «пока смерть не разлучит нас». Очевидно, Флетчер ничуть не изменил своих привычек. Бывший ветеран был уличен в том, что покупал наркотики у бывшего генерала Аластора «Грозного глаза» Грюма, используя с трудом заработанные деньги Локхарта для подпитки своей кокаиновой зависимости. Испанская полиция уже несколько недель шла по следу Грюма — вот вам и «постоянная бдительность» — и прервала его сделку с Флетчером. Оказавшись лицом к лицу с дюжиной пистолетов и красными точками, нацеленными ему в грудь, Грюм двигался быстро, толкая перед собой Дунга в качестве живого щита. …Тело мужчины было усеяно пулями, он истек кровью до приезда скорой. Том чувствовал себя немного… больным. Он не испытывал сочувствия к наркоманам, но, глядя на унылого, убитого горем Локхарта на фото, он не мог не ощутить тень сочувствия. — Олив Хорнби, — попробовал он еще раз. Последнее, что он слышал, — Хорнби и некрасивая бариста… Миртл, кажется? — были в любовных отношениях девушка-девушка. Том фыркнул на странице Хорнби в Facebook. Отношения: все сложно, говорилось там. В последнем посту было фото Олив и красивого длинноволосого мужчины на роскошном ужине. Она выглядела несчастной, а его рука собственнически легла ей на поясницу. Facebook Миртл был намного, намного хуже, и заполнен цитатами о печали, предательстве и боли. — Как раз в тот момент, когда ты думаешь, что нашел любовь всей своей жизни, они вырывают твое сердце и топчут его своими туфлями от Джимми Чу на высоких каблуках. Цитаты были отвратительные, но Том понял, в чем тут дело. Это то, что сделал Сваха? Исказил любовь и привязанность своих жертв друг к другу, пока те не разрушили жизни друг друга? Заставлял женщин обманывать, а мужчин — убивать? Гриндевальд и Дамблдор просто быстрее сообразили, — тупо понял Том. Неужели именно это ждет Тома и Гарри? Станут ли они тоже в конце концов презирать друг друга, выплевывая ненавистные слова и насмешки, пока одного из них не переклинет и… Он не смог закончить мысль. — Бритва Оккама*, — сказал себе Том, тщетно пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце. «Самое простое решение часто является правильным.» *В современной науке под бритвой Оккама обычно понимают общий принцип, утверждающий, что если существует несколько логически непротиворечивых объяснений какого-либо явления, объясняющих его одинаково хорошо, то следует, при прочих равных условиях, предпочитать самое простое из них. Содержание принципа можно свести к следующему: не надо без необходимости вводить новые законы, чтобы объяснить какое-то новое явление, если это явление можно исчерпывающе объяснить старыми законами. Они просто будут избегать друг друга. Все просто. Они похоронят проведённое вместе время в гробу в прошлом, где ему и место. Это не должно быть слишком сложно. Они вели такую разную жизнь: Том — старший инспектор, опытный и уважаемый, Гарри — ученик аптекаря. Значит, ему просто придется избегать «Слаг и Джиггер». Том поморщился, вспомнив о матери. Ей нужны лекарства, черт побери. Сжав кулак, он вернулся к закладке «Слаг и Джиггер», быстро закрыв вкладку с лицом Гарри. Он перешел на вкладку меню, лицо его исказилось от решимости. Это было сказано прямо там — они доставляли на дом. Конечно, это будет стоить немного дороже, но… оно того стоило. Стоило же? Том определенно начинал паниковать. Он сделал еще один глоток кофе, едва сдерживая дрожь в руках. Ему, как члену ДПО, было трудно игнорировать постоянную мантру служить и защищать, служить и защищать в его голове. Избежать встречи с Гарри будет трудно, болезненно — до боли, — но это придется сделать. Ради безопасности Гарри. В глубине души Том знал, что если он будет поощрять эту странную влюбленность в другого человека, та закончится лишь слезами и разбитым сердцем. Он знал, что из них двоих Том был темнее. Гарри заслуживал гораздо большего, чем обозлившийся взрослый мужчина; Гарри заслуживал всего мира. Он заслуживал кого-то, кто мог заставить его смеяться, заставить его глаза сверкать, восполнить ужасное детство, которое у него было. Он заслужил шанс найти любовь, которая «превзойдет жизнь и смерть», и Том знал… он не мог дать этого. Я едва люблю себя, подумал Том, глотая горький кофе. Он откинул голову на спинку кровати и принялся колотить по ней черепом в порыве какого-то самобичевания. Как он мог полюбить Гарри так, как он того заслуживал?