***
В окно резко постучали. Том с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть. Он поднял голову от ноутбука, лежащего у него на коленях, и увидел перед собой пятно кислотно-зеленого цвета. Он захлопнул крышку, удивляясь, как он пропустил приближение пчелиной матки собственной персоной. Одним словом, наряд женщины был ужасен. Брючный костюм можно было бы назвать изысканным или от-кутюрным, если бы он не был цвета спелого лайма и отделан красным, что делало ее похожей на рождественское украшение. Глубокий вырез блейзера открывал бледные груди, припудренные косметикой. Том с трудом подавил рвотный позыв, когда она прижалась к стеклу. Рита Скитер по-совиному моргнула, ее загнутые накладные ресницы хлопали за стеклами очков «кошачий глаз». Том опустился на сиденье, надеясь вопреки всему… — Я вижу вас там! — пропела она. — Вылезайте, пока я не вызвала полицию, — посоветовала Рита, прежде чем сделать паузу. — Если только вы сами не полиция? Том зашипел себе под нос и быстро убрал все свои бумаги с глаз долой. Приподняв солнцезащитные очки, чтобы хоть немного сохранить анонимность, он с глухим жужжанием опустил стекло. Рита наклонилась и улыбнулась ему. Ее алые губы растянулись в насмешливом подобии очаровательной улыбки. — Ах! Какое милое личико, — промурлыкала она. На шее у нее висел профессиональный фотоаппарат, и когда она двинулась, чтобы сделать снимок, рука Тома метнулась вперед, чтобы прикрыть объектив. — Не стесняйся камеры, дорогой. — Не надо, — предупредил он. Свободной рукой он снял свой значок и сверкнул им. Том постарался, чтобы она услышала звон наручников в его кармане. — Ни фотографий, ни комментариев, ничего. Это официальное полицейское наблюдение, а вы… — Том нахмурился. — Как вы вообще узнали, что я здесь? — Детектив Том Риддл, — вздохнула Рита. В тусклом свете лампы ее осветленные светлые волосы блестели, а локоны были жесткими от лака. — Позвольте мне сказать. Для уважаемого детектива вы не слишком стараетесь оставаться в тени. Вздрогнув, Том распахнул дверцу машины и прижал Риту Скитер к обочине. Он захлопнул за собой дверь ногой, показывая ей свой значок. Снова. — Старший инспектор Риддл, спасибо — процедил он сквозь зубы. — Если вы хотите меня оскорбить то, по крайней мере, называйте моё звание точно. Пойдемте. Схватив ее за локоть и вонзив большой палец в нервное окончание, он потащил ее в ближайший переулок. — Если ты хотел побыть со мной наедине, Томми, ты мог бы просто попросить, — застенчиво сказала она, спотыкаясь на каблуках. Оглядев окрестности в поисках лишних ушей, Том отпустил ее. Он закрыл лицо руками и резко зарычал, повернувшись лицом к стене. — Ты и в лучшие времена доставляешь неприятности, Рита. К несчастью для тебя, сейчас самое худшее время. Я хочу спросить тебя еще раз. Что ты знаешь? — Ну, для натренированного глаза ты слишком очевиден. Ты арендовал машину с тонированными стеклами, без номеров… — неохотно призналась она. — Я видела, как ты подъехал несколько часов назад к моему офису. — Рита махнула рукой в сторону девятого этажа здания «Ежедневного пророка». Прищурившись, Том увидел в открытом окне уродливую цветастую занавеску, колышущуюся на ветру. — Несколько часов никто не выходил из машины. Немного подозрительно, как думаешь? Том стиснул зубы. Он точно знал, что Рита далеко не так умна; у нее всегда был внутренний источник. — Кто тебе сказал? Рита невинно захлопала глазами. — Не думаешь, что я сама смогу разобраться во всем, а, детектив? Боишься, что кто-то может превзойти тебя в расследовательских навыках? — Нисколько не удивленный и отказывающийся заглотнуть наживку, Том ждал. — Ладно, не смотри на меня так. В этом деле, например, — она обижено сделала паузу. — Да, у меня был информатор. Сегодня утром я получила факс от… Знаешь, я бы очень хотела тебе сказать, но закон о конфиденциальности информации и все такое, — она пожала птичьим плечом. Том боролся с желанием свернуть ей шею. — Он сказал мне, что кто-то из участка будет следить за моим местом работы — у вас здесь есть подозреваемый, не так ли? Один из моих коллег? Поэтому это мое дело. — Неверно, мисс Скитер. Это не твое дело. Хотя, может быть, если я решу арестовать тебя за воспрепятствование правосудию…. Глаза Риты вспыхнули, и в ее слащавом поведении образовалась трещина. — Ты и твои парни всегда угрожаете мне этим, — она отстранилась. — Но вы, кажется, никогда этого не делаете. Как будто вы все знаете, что я раскрыла большинство ваших дел за вас… — Том открыл рот, чтобы возразить. — Или, по крайней мере, указала вам верное направление. Я могла бы помочь тебе, Риддл, — она прижалась к нему, достаточно отчаянно, словно предлагая себя. Том отпрянул назад, ударившись о грязную стену. — Но и ты мог бы мне помочь. Так сказать око за око. — И зачем мне это делать? — Том усмехнулся. — Что я могу дать тебе, чего не может твой информатор, — он выплюнул это слово. — Ну, ты ведь теперь не просто старший детектив, правда, Том? Могу я называть тебя Томом? Конечно, могу. Ты выживший, Томми — ты пережил нападение Свахи, и у тебя есть информация, которую даже Джинни Уизли, — она сморщила нос. — Не смогла бы достать. Том напрягся. — Что ты знаешь о Уизли? Рита растерянно моргнула. — Ну, она ведь тоже выжила, не так ли? «Пара», — ее губы скривились в уродливой гримасе. — Эта девчонка работает в какой-то чертовой новостной корпорации и не дает мне даже шанса! Хотя, если подумать, возможно это потому, что на вечеринке у Дожа, я назвала спортивные новости тупоголовыми, безмозглыми джоки* журналистики, — задумчиво произнесла она, постукивая острым ногтем по нижней губе. — Дело в том, что мы едва ли уважаем друг друга. Но почему тебя это волнует? Неужели все — это — Рита обвела рукой машину имея ввиду подозрительное поведение Тома. — Это все из-за её пропавшей маленькой подружки? *форма нижнего спортивного белья для мужчин, максимально схожая с танга или стрингами спереди, но полностью открытая сзади, фиксируемая специальными эластичными лямкам, проходящими снизу ягодиц. — Нет. — Так и есть! — Рита была вне себя от радости. Она подпрыгивала на каблуках своих высоких туфель с шипами. — Я знала, что в ней есть что-то подозрительное. После того, как Уизли похитил Сваха, она пропустила месяц работы из-за травмы. Но когда её подружка пропадает, и она, кажется, почти не страдает! Почти как если бы… — Она слишком старается казаться нормальной, — пробормотал Том. — О да, у нас все получится просто блестяще. Мы практически заканчиваем предложения друг друга! Голубые глаза сузились. — Что еще ты знаешь об Уизли? — Ну, я узнаю поддельные слезы, когда вижу их, — ее глаза сверкнули за стеклами очков «кошачий глаз». — Отдел кадров позвонил Уизли, чтобы спросить о ее самочувствии, и я просто случайно проходила мимо. Она вела себя достаточно растерянно, не хотела, чтобы ее допрашивали, но…было понятно, она просто играла. Уизли хороша в этом; она была совершенно неквалифицированной для своей должности, только что из школы, но вела себя так уверенно, и вдруг она получает все лучшие интервью! Том, раздраженный, попытался направить её в другую сторону. — Сосредоточься, Скитер. Она наша главная подозреваемая, но у нас мало доказательств, так как тела не было… — Тебе нужны доказательства, да? — Рита полезла в сумочку и вытащила блестящую карточку-ключ. — Тогда пойдем со мной, — она захлопнула сумочку. — Я найду тебе кое-какие улики, и в благодарность… полагаю, ты просто будешь у меня в долгу. У меня есть одна мысль, — она начала неторопливо удаляться, стуча каблуками. — Мои коллеги позеленеют от зависти, когда я опубликую единственное в жизни интервью со старшим инспектором Риддлом, Жертвой Свахи с разбитым сердцем! — Я не… с разбитым сердцем… — слабо начал он. Раздосадованный, Том смотрел добрых тридцать секунд на её удаляющуюся спину, прежде чем испустить многострадальный вздох. — Куда мы идем? — сказал он, легко догоняя ее своими широкими шагами. — В кабинет Уизли, конечно, — сказала Рита. Том открыл было рот, чтобы возразить, но она резко шикнула на него, когда они подошли к стеклянной входной двери. Они вошли в большой холл, оформленный в монохромных тонах. Стены были оклеены увеличенными экземплярами старых газет и черно-белыми изображениями знаменитостей. Том узнал «Битлз», принцессу Диану, Маргарет Тэтчер и — Том поморщился — Гилдероя Локхарта. Нажав кнопку лифта, и подождав пока двери открылись, они вошли внутрь. Рита сверкнула карточкой-ключом над сканером, и двери с гудком закрылись. Они медленно поднялись на десятый этаж. — Куда, говоришь, мы едем? — яростно прошептал Том. — Не думаю, что я тебя правильно расслышал. Мы идем в кабинет, где она сейчас находится? — Не говори глупостей, — спокойно сказала Рита. — За обедом она берет интервью у какой-то спортсменки. Гвеног Джонс, ты, наверное, о ней не слышал? — Том слышал, едва узнав в ней какую-то знаменитую футболистку. Она закатила глаза. — Да, очевидно, это будет интервью года. Джонс редко допускает частную переписку с прессой, и из всех журналистов ей просто пришлось выбрать Уизли. — Ты пыталась получить это интервью, да? — удивленно спросил Том. — Я не спортивный журналист, — фыркнула она. Но да, Том понял, что это значит. — Лично я думаю, что маленькая Джинни влюблена в Гвеног, и как только ты увидишь алтарь у нее в кабинете, ты тоже так подумаешь, — Рита заговорщически наклонилась ближе. — Я немного поторопилась, тебе не кажется? Брови Тома сошлись вместе, прежде чем проясниться. — У меня нет времени на твои нелепые сплетни, — огрызнулся он. — Переходи к делу. Рита надулась. — Дело в том, что ее кабинет пуст, и я так понимаю, что он свободен для всеобщего обозрения. — Ты имеешь в виду любопытство? Она фыркнула. — Я имею в виду сбор улик, детектив, — невинно сказала она. — О, так это и есть твоя работа? Вламываться в чужие места, беспокоить копов, красть фотографии… — он кивнул на ее грудь, где висела камера. — Это не откровение, детектив! Не порть это. Ты можешь прочитать все о моей работе в моей будущей автобиографии. Рита Скитер: Муха на стене*. *"Fly on the wall» («муха на стене») — это тот, кто хочет слушать (точнее, подслушивать — прим. переводчика) разговоры других людей, оставаясь незамеченным. Вполне уместно, что она сравнила себя с насекомым. — Кстати, о фото, можешь воспользоваться моим, — Она сняла с шеи фотоаппарат. — Ты умеешь пользоваться «Никоном», да? Любая улика, которую мы найдем, будет служить доказательством. — Отравленные плоды с отравленного дерева, — пробормотал Том, разглядывая камеру. — Мне это не нужно. Все, что я найду, будет бесполезно без ордера. — Зачем беспокоиться об ордере, если у тебя есть свидетель, готовый солгать ради «общего блага»? — Рита выгнула бровь, выходя из лифта. — Я превосходная актриса. Иначе как бы я смогла оказаться на стольких ваших местах преступления? Тому нечего было на это возразить. Звонили телефоны, стучали клавиатуры. Ряд кабинок был заполнен неугомонными репортерами — от спортивных до криминальных. На стенах висели плакаты и автографы. — Время обеда, — сказала ему Рита уголком рта. — Они все скоро должны уехать. Постарайся выглядеть занятым. Том кивнул и откашлялся. Его поза изменилась, когда он последовал за ней через отдел новостей. Он выпрямил спину, на его лице появилась самодовольная, высокомерная ухмылка. Его пиджак, простой и расстегнутый, чтобы не вызывать подозрений, помог ему слиться с толпой. Они прошли мимо одного компьютера, на котором транслировалась игра в регби. Репортер в свободном галстуке, без ботинок, положил ноги на стол, а на коленях у него лежала коробка с китайской едой. Щеки наполнились пищей, и он радостно закричал, щелкая палочками, когда был забит гол. — Бездельники, — усмехнулась Рита, закатывая глаза. — Да ладно тебе. Она провела его в короткий коридор и остановилась у высокой белой двери; на табличке было написано: Д. Уизли. Рита осторожно потянула Тома, чтобы он прислонился к стене рядом с ней. — Стой здесь, — сказала она совершенно серьезно. — Ты мой щит. Притворись, что мы разговариваем. — Мы и так разговаривали, — пробормотал Том. — Но ты все время не переставала драматизировать. — Драма — моя сильная сторона, дорогуша. Читатели съедают её только так, — сказала она ему, со знанием дела доставая ключ-карту. Она осторожно просунула его между дверной ручкой и рамой. — Это незаконно, — не преминул сообщить ей Том. — И ты делаешь это неправильно. Она сдула с глаз белокурый локон и захлопала длинными ресницами. — Если ты думаешь, что можешь сделать лучше, детектив, — промурлыкала она, вертя карточку взад и вперед. — Дерзай. Том прищурился, глядя на нее. — Последний шанс отступить, — напомнила ему Рита. — Тебе нужны улики или нет? — Нужны. — Хорошо! — сказала она, как только щелкнул замок. Она открыла ему дверь, внезапно став «рыцарем». — Дамы вперед. Бросив последний взгляд на оживленный отдел новостей, Том проскользнул в кабинет, держа руку на значке. Ради общего блага, напомнил он себе. Рита закрыла за ними дверь локтем, что было достаточно мудро, чтобы не оставлять отпечатков пальцев на ручке. — Постарайся ничего не трогать, — сказал Том, вытаскивая из кармана пару перчаток. Он надул перчатки, согревая их, прежде чем надеть. — Это поможет увидеть, — мягко сказала Рита, щелкая ногтем по выключателям ламп. Том моргнул, внезапно ослепленный всем зеленым. Стены сверху до низу были увешаны плакатами «Холихедских гарпий» с зелеными и желтыми вставками. Даже задернутые шторы были украшены символом Холихедских гарпий — когтем. — Кто-то… явно фанат. — Гвеног Джонс — капитан Гарпий, — Рита ревниво уставилась на подписанную фотографию остролицей темнокожей женщины. — Интервью года, — повторила она уныло. Покачав головой, Том решительно направился к столу Джинни. На первый взгляд он был грязным, заваленным бумагами, ручками и блестящим серебряным степлером. Но, наклонив голову, Том увидел закономерность: беспорядок был целенаправленным, каждый предмет явно имел свое место. Бумаги были сложены ближе к мусорному ведру, готовые статьи лежали рядом с фотографией Джинни в рамке с выводком рыжих, а ее текущие проекты находились у клавиатуры компьютера для продолжения исследований. Что-то было не так, но Том никак не мог понять, что именно. «Совсем как у тебя», — понял он. Личности не было. Кроме одержимости Холихедскими Гарпиями и обязательных семейных фотографий, здесь не было никаких личных вещей. Ни стрессового шара, ободряющего плаката или даже болванчика. Том посмотрел на компьютер. Все вокруг было чисто профессиональным: календарь, блокнот, записная книжка, телефон. Ее компьютер предназначался исключительно для работы. Том сомневался, что они найдут в нем хоть какую-нибудь личную информацию, но решил, по крайней мере, проверить ее электронную почту. Том шевельнул мышку. На экране вспыхнул окно запроса пароля. Он нахмурился и стал заглядывать под клавиатуру и в ящики. Реальная жизнь не похожа на кино, вздохнул Том. Люди обычно не оставляют удобных подсказок к своему паролю на стикере. Потирая лоб, Том попытался вспомнить личное дело Джинни. — Что для нее самое важное? — пробормотал он. Том фыркнул. — Гарпии и она сама, очевидно. — Холихед, — забил он в компьютер, прежде чем покачать головой. Он удалил это и вместо этого набрал «Гвеног». Экран затрясся от сообщения об ошибке. Осталось две попытки. Он оглядел ее коллекцию фотографий. Он узнал пирамиду Гизы, возвышавшуюся за семейством рыжих. На фото она была маленькой, щеки раскраснелись, веснушки чётко видны. Она отклонилась от собственнической хватки матери, однако ее улыбка была болезненно широкой… почти вымученной. — Скитер, — рассеянно произнес Том, разглядывая другие фоторамки. — А там, где ты шаришься, есть фотографии Луны Лавгуд? Рита даже не пыталась защищаться. Она стояла у книжной полки, закатав рукава, и листала мемуары, подписанные болгарским спортсменом Виктором Крамом. — Мм? О, нет. Только фотографии Джонсон и нескольких других спортсменов. Хотя… — ее бровь радостно изогнулась. Она оттолкнула книгу и наклонилась, чтобы порыться в мусорном ведре. Она зашипела быстро выдернув руку, порезавшись о стеклянный осколок. — Она разбила фоторамку. — Закусив красную губу, Рита осторожно вытащила фотографию, стряхивая с нее осколки стекла. — Полагаю, блондинка — это Луна? Том подошел и заглянул Рите через плечо. На фотографии действительно были Джинни и ее пропавшая подружка. Они были в лучшем случае студентками колледжа; Джинни была одета в комбинезон, волосы заплетены в потрепанную косу, а Луна была словно ангел в белом сарафане. Ее волосы украшала корона из пурпурных и желтых полевых цветов, а улыбка была нежной и мечтательной. — Она была прекрасна, — пробормотал Том. — Они были счастливы. Зачем разбивать фото? На заднем плане фотографии, хотя Том старался не выдать этого выражением лица, виднелось пятно темных волос и зеленых глаз, играющих в мяч с кем-то, тоже рыжеволосым. Джинни, Луна и Гарри. Все связаны — Гарри упоминал о ней в гробу, не так ли? Том поджал губы. — Это было недавно, — предположила Рита. — Она лежала поверх другого мусора. Том развернул фото, надеясь узнать дату или имя. Он был глубоко разочарован. — Может, она все-таки сбежала, — сказал Том, пряча фотографию в карман пиджака. — Но успела бы она сменить пароль компьютера? Окрыленный надеждой, Том сел за компьютер и положил пальцы в перчатках на клавиатуру. Большинство компьютеров требуют пароль длиной в шесть цифр или больше. Просто «Луна» не подойдёт. «Лавгуд», — аккуратно напечатал он и нажал клавишу «Ввод». Экран на мгновение застыл, а потом запищал сообщением об ошибке. — Прискорбно, — сказал он. — Осталась только одна попытка. Разглядывая лежащий рядом календарь, Тома вдруг посетила мысль: он пролистал последние месяцы, надеясь случайно найти два слова. Он прокрутил весь год, прежде чем вернуться к предыдущим месяцам. Январь… Февраль. Том с довольным видом откинулся на спинку стула. День рождения Луны!!! Цифра была обведена сердечком. Тринадцатое февраля. Том быстро подсчитал в уме и угадал год ее рождения. Он ввел в поле пароля: 130281. Закрыв глаза, Том нажал «Ввод». Компьютер издал довольное гудение. — Догадался, да? — спросила Рита, усаживаясь на стол рядом с ним. — О, да, — бедром она случайно отодвинула в сторону стакан с ручками. Он опасно загремел по краю, прежде чем с грохотом упасть на землю, ручки полетели по ковру. Том сморщил нос. — Убери это на место, чтобы она не заметила. Рита махнула ему рукой, спрыгивая со стола. Поправив юбку, она присела на корточки, чтобы собрать упавшие ручки. — Нашел что-нибудь? — Немного, — пробормотал Том, и сетчатка его глаз отразила яркое разрешение. Две вкладки были открыты: одна была ее электронной почтой, а другая… — Сначала проверь ее электронную почту, — бросила Рита. — Я хочу узнать, была ли она приглашена на вечеринку Берты Джоркин. Закатив глаза, Том поднес мышь к Входящие (178). — Она была немного рассеянна в последнее время, не так ли? — он прокрутил страницу вниз, переводя взгляд с одной темы на другую. Он понял, что она открыла только одно письмо. СРОЧНО: Интервью с Рейнчеком? Спрашивал отправитель. — Она получила электронное письмо от публициста Гвеног Джонсон, — понял он, и в животе у него поселился ужас. — Они переносят интервью на другое время; Гвеног плохо почувствовала себя после суши за обедом. Так если Джинни не с Джонс, то где же она? Более свежее письмо, отправленное Лондонской железной дорогой, дало ответ на этот вопрос. Это была квитанция на билет в один конец до Корнуолла, назначенный на завтра в семь утра. Том посмотрел на часы в нижней части компьютера. Было уже около пяти вечера. Она пыталась вырваться. — Э-э-э, — сказала Рита приглушенным голосом. Голос у нее был нездоровый, нехарактерно дрожащий. — Детектив? Это… это то доказательство, которое вы ищете? Моргая, Том заглянул под стол. Рита рылась в портфеле Джинни, откинув клапан на коленях. Рита пролистала журнал — вернее, дневник, — на котором золотыми буквами было выгравировано имя Джинни. Ее бледное лицо исказилось от отвращения, когда она задержалась на одной конкретной странице. — И что же ты нашла? — спросил Том, наклоняясь, чтобы посмотреть. Дрожащими пальцами Рита подняла маленький комок чего-то — взяв его длинными ногтями большого и указательного пальца. Это был клок спутанных белых волос с кровавыми прожилками. — Их… их вытащили из скальпа, — сказала Рита, скосив глаза. — Я вижу немного кожи. — Теперь осторожнее, — тихо сказал Том. У Риты перехватило горло, как будто ее вот-вот стошнит. Он потянулся к карману и вытащил пакет для улик. — Положи это внутрь. Постарайся, чтобы не попала твоя ДНК. Кивнув, Рита бросила волосы в открытый пакет Тома. Подняв его к свету, Том повертел пакетик так и этак, мрачно сжав губы. — Это ужасно, — пробормотал он. — Тогда, полагаю, мы можем считать мою догадку удачной. Рита проигнорировала его самодовольный тон. — Она всюду таскает с собой этот дневник, — сказала Рита, все еще пытаясь сглотнуть. Она протянула ему дневник. — Я думала, это ее планировщик. — Ты не ошиблась… — пробормотал Том. Он ущипнул угол страницы, просматривая ее записи. — Она просто планирует гораздо худшие вещи. Если она всюду таскает его с собой, почему не взяла сейчас? Рита пожала плечами, все еще сидя на полу. Том подозревал, что ее колени слишком дрожат, чтобы подняться. — Если бы она что-нибудь забрала с собой, — Рита сглотнула. — Полиция решила бы, что она сбежала по собственной воле. Но если она оставит все… — Мы можем заподозрить, что она пропала, как и Луна. Рита отрывисто кивнула. — Отбросив м-мотивы, это все, что вам нужно, чтобы привлечь ее к суду, да? Там что-нибудь говорится о Луне Лавгуд? Том покачал головой, нахмурив брови. — Я не уверен. У нее ужасный почерк, мне понадобятся мои специалисты, чтобы изучить его. — Я готова выступить в качестве свидетеля, — предложила Рита, неуверенно пытаясь встать. Она тяжело оперлась на стол. — Я… я притворюсь, что увидела волосы, когда она писала в дневнике. Кусочки головоломки сложились, и я позвала тебя — офицера закона, — сказала она, с надеждой глядя на него. — Хорошо, что у меня уже было запланировано интервью с тобой, верно? Иначе у меня не было бы твоего номера. Том сжал губы, обдумывая. — Это может сработать, — неохотно согласился он. — Тебе придется придерживаться своей версии. — Как я уже сказала, — Рита подняла руку к лицу. Когда она убрала ее, на ее лице играла лучезарная, хотя и дрожащая улыбка. — Великая актриса. Куда она направляется дальше? — Корнуолл, — сказал Том, закрывая дневник. Держа его боком, он попытался сунуть его в другой пакет для улик, но тот был слишком велик. Дневник был переполнен заметками и фотографиями, втиснутыми между страницами. — Она купила билет в один конец онлайн. — Не надо было оставлять бумажный след, — цыкнула Рита. — Ошибка новичка. Том был склонен согласиться. — Она впадает в отчаяние. Становится небрежной. Если я смогу доставить это Кингсли до четырех, мы сможем встретить ее на станции со всеми силами ДПО… — начал он уверенно, стиснув зубы в торжественной решимости. — Ой! Притормози, ковбой, ты что-то уронил, — указала Рита, и они увидели, как клочок бумаги скользнул на пол. Он приземлился рядом с ногой Тома. — Это… это фотография из моей статьи, — признала она, хватая ее. В вырезке Локхарт стоял над открытым гробом — изрешеченное пулями тело его мужа было почтительно опущено из печати. — Та, что с похорон Мундунгуса Флетчера. — Да… «Медовый месяц оказался смертельным», насколько я помню. Брови Риты взлетели вверх. — Ты читал. Том не стал утруждать себя ответом. Он открыл дневник, вставив кусок обратно между страницами. — Зачем ей это? — Он был еще одной парой, — поняла Рита, подпрыгивала на каблуках. — Может быть, она следила за ними. Голубые глаза метнулись вверх. — Подумай сама, — усмехнулся он. — Она явно имеет какое-то отношение к исчезновению Лавгуд. Мы должны исходить из того, что ее мотивы не честны во всем. — А что насчёт презумпции невиновности? — Она вылетает в трубу, как только ты находишь окровавленные волосы пропавшей девушки на внутренней стороне нечитаемого дневника. Зацени-ка вот это. — Том вытащил еще несколько стопок бумаги. Одна за другой, не по порядку и разрозненно, появлялись вырезки в основном из первого издания «Ежедневного пророка». Большинство из них были написаны самой Ритой Скитер. — Она отслеживала прогресс Свахи, — поняла Рита, вспомнив статьи о первых жертвах, о суде над Гриндевальдом, о помолвке Локхартов. — Она была заинтересована в этой больше всего. — Это была фотография Джинни и Луны, со слезами на глазах держащихся за руки, когда они покидали могилу своего собственного похищения. Чернила были размазаны, и фотография сморщилась почти до неузнаваемости. — Какого черта? Милое, заплаканное лицо Луны было перечеркнуто большой, грязной буквой «Х». — Она зачеркивает их лица, — с внезапным ужасом понял Том. — Дамблдор. Лавгуд. Флетчер. Миртл Уоррен — хотя я не вижу, как последняя вписывается в общую картину. — Боже мой, — поняла Рита, выглядя пораженной. — Сегодня утром я получил электронное письмо от источника в Святом Мунго. Девушка была госпитализирована после попытки самоубийства. Она попыталась утопиться. Это… — женщина провела рукой по лицу, выражение ее лица померкло. — Она жива. Но отсутствие кислорода в мозгу оставило ее в состоянии худшем, чем смерть. Я отправила черновик статьи нашему редактору, но он был отклонен; мои изображения, по-видимому, были слишком графичными, — она поморщилась. — Джинни, должно быть, видела. — Бросив дневник на стол, Том перелистал страницы в поисках последней фотографии. — Что ты… — Один за другим, — прорычал Том. — Половина пар Свахи погибла. — Это… так. Боже. — Профиль Свахи, как известно, симметричен. Он соответствует паре из двух, полных противоположностей, помещенных вертикально в гроб. Стол Джинни — на поверхности — выглядит беспорядочно, хаотично. Но у безумия есть свой метод. Оно дотошно и тщательно продумано, чтобы обмануть. Рита, казалось, сомневалась. Яростно указывая на стол, Том уточнил. — Все симметрично, бумаги по обе стороны от компьютера, карандаши абсолютно расставлены прямо. Ее книги выстроены почти кропотливо, а плакаты на стенах склеены друг с другом, как кубики Тетриса. Это часть ее профиля; она любит симметрию. — Ее профиль? — с сомнением спросила Рита. — Ты не можешь действительно предполагать, что… — Преступники любят испытывать свои же преступления, переживать их сами. Джинни и Луна были первыми жертвами Свахи; если Джинни действительно так одержима — так извращена, как я подозреваю, — она хотела вновь пережить эту фантазию. Вместо того чтобы снова и снова травмировать свою подругу, Джинни стала жить опосредованно, запирая другие пары. И теперь, когда все полетело к чертям собачим, её безумие обостряется. Скорее всего, она хочет закончить то, что начал Гриндевальд. Убив Дамблдора, он положил начало цепи событий, которые ведут к… нам. Том чуть не выронил дневник, когда все осознал. Фотография, зернистая и сделанная издалека, на которой Гарри везли в «скорую помощь» после того, как их нашли. — Гарри, — прошептал он, почти всхлипывая. — Я сделала этот снимок, — сказала Рита. — Кингсли не позволил мне приблизиться к месту преступления. Том, как обычно, не обратил на нее внимания. У него были проблемы посерьезнее. Фигура Гарри, хотя и далекая и почти неузнаваемая, была яростно зачеркнута. Три раза, ярко-красными чернилами. — Я должен… — выдавил Том, лихорадочно запихивая дневник и фотографии обратно в портфель Джинни. Он был уверен, что своенравный серийный похититель не будет возражать, если он одолжит его. Он похлопал себя по карманам, чтобы убедиться, что клок волос все ещё лежит в его кармане. Его желудок скрутило при мысли о Гарри, скальпированном и истекающем кровью, беспомощным. — Я должен идти… есть… кое-кто, кому я должен помочь. Подожди, дай мне эту записную книжку.***
Мягкий стон слетел с губ Тома, когда он быстро зашагал прочь от своей машины, направляясь к немногочисленным многоквартирным домам в лондонском вест-энде. Кирпичное здание обветшало, но подоконники были украшены пышными цветами в переполненных вазонах. Том оглядел квартиру, прикусив нижнюю губу: тяжело. — Гарри, — пробормотал Том. Он достал записную книжку Джинни и проверил адрес. Он снова поднял глаза. — Думаю, это твоя. В окне первого этажа висела табличка с надписью «Осторожно, собака». Сделав резкий вдох, Том осторожно убрал книжку — вместе с пакетами улик, запертыми в сумке Джинни. Разгладив костюм, пригладив темные кудри, Том поднялся по ступенькам. Почти через секунду, уставившись на дверь, он спустился вниз и схватил горсть желтых и белых цветов с соседского газона. Фрезия, если он не ошибается. «Символ доверия», — вспомнил он голос матери, по памяти повторявшей значение цветов, когда она ухаживала за садом; черные волосы, собранные в свободный пучок, грязь на коленях, садовый инструмент в руке. Подавив дрожь при мысли о грязи и могилах, Том осторожно нажал кнопку интеркома первого этажа. Тот издал долгое жужжание, прежде чем замолчать. Том ждал, раскачиваясь взад-вперед на каблуках, раздумывая, не выбить ли дверь ногой. В конце концов, у него были все основания полагать, что Гарри может быть в опасности. Что, если, забеспокоился Том, Гарри уже мертв, лежит на полу или истекает кровью, а Том стоит здесь, внизу, беполезный? Он снова нажал на кнопку, резко и настойчиво. — Ответь, черт возьми, — выругался он, жалея, что не взял номер телефона Гарри. — Отвечай. Словно по волшебству, кнопка засветилась красным. В интеркоме раздался резкий скрежещущий звук. Тяжелое дыхание, испуганное, но сдержанное. — Гарри? — обеспокоенно спросил Том. Его пальцы сжали фрезии так крепко, что лепесток оторвался и упал на землю. — Это Том. Том Риддл? Ты в порядке? — Том, — прошептал Гарри со страхом в голосе. — Что ты… — послышался приглушенный шорох, и голос Гарри дрогнул. — Мне очень жаль. Сейчас… сейчас не самое подходящее время. — Гарри, впусти меня, — сказал Том, его сердце бешено колотилось. — Впусти меня, сейчас же. — Пожалуйста, — сказал Гарри, хотя Тому показалось, что он умоляет кого-то совсем другого. — Пожалуйста, ты не можешь… после всего… Звонок прервался. Отбросив всякое притворство, что это был случайный светский визит, Том врезался плечом в дверь, ругаясь себе под нос, когда боль вспыхнула в руке. Собравшись с силами, он снова ударил в дверь. Дверь с грохотом распахнулась, дерево с хрустом прогнулось. Едва взглянув на повреждения, Том пошел на звук безумного собачьего лая. Он остановился у первой же двери, которую увидел, — потертая циновка лежала на входе, приветствуя. Когда он взялся за ручку двери, до его ушей донесся приглушенный грохот и болезненный крик. Том протиснулся внутрь и с ужасом увидел, как Гарри съежился. Бросив сумку, он поднял свой электрошокер. — ДПО! Положите руки… — он мельком увидел рыжие волосы, исчезающие в открытом окне, и кухонный нож, со звоном упавший на пол рядом с Гарри. — Твою мать. Том метнулся к окну и наклонился, но было уже поздно. Она ушла, ее каблуки остались сброшенными на тротуаре снаружи, что бы бежать быстрее. — К черту все это, — выругался Том, бросая шокер на диван. Он слегка подпрыгнул на мягком матрасе, с ярко-пестрым узором. Упав на колени, Том поднял своего ошеломленного и истекающего кровью друга. Он прижал пальцы к пульсу Гарри, обнаружив слабый, но быстро бьющийся пульс. — Эй, — он похлопал Гарри по щекам. — Давай, очнись, все в порядке, — уговаривал Том. — Покажи мне свои красивые зеленые глаза. Мучительно медленно, настолько медленно, что Том подумал, не нужна ли Гарри скорая помощь, длинные ресницы распахнулись. Его зрачки были расширены, зелень почти скрыта черным. — Что…? Том? — Гарри попытался сесть. Он тут же пожалел об этом, и с его губ сорвался стон. — Боже, что случилось? — Она ударила тебя рукояткой ножа. Вырубила тебя на минуту. Гарри застонал, прижимаясь щекой к бедру Тома. — Я думал, мы просто пообедаем. Но она… — он изо всех сил пытался продолжить, слова заплетались. Он ощутил на языке привкус железа и поднес дрожащую руку к голове. — Она вела себя странно. У меня кровь? Том стер кровь с глаз Гарри. — Не напрягайся. Твои очки разбились, и ты весь изрезан, но я не думаю, что у тебя травма головы. В любом случае, постарайся не заснуть — я тебя залатаю, — потянувшись, чтобы схватить подушку с матраса, он осторожно опустил голову Гарри на нее. Рукава рубашки Тома пропитались кровью. Пошатываясь, он быстро пошел к кухне. Том порылся в шкафах, надеясь найти аптечку. Вместо этого все, что он нашел, были сколотые кофейные кружки и набор старых тарелок. Стол был накрыт к ужину, два наполовину съеденных бутерброда и собачий корм. Собаки нигде не было видно, но Том слышал скрежет когтей по двери. — В ванной есть аптечка, — слабо позвал Гарри с пола. — И ты не мог бы выпустить и Бродягу? Он… — Гарри пошевелился. — Его лай разозлит соседей. — Но не покушение на убийство? — вслух удивился Том. Он подошел к дребезжащей двери ванной, держась спокойно, чтобы собака не восприняла его как опасность. Бродяга на мгновение перестал лаять, но рычание усилилось, как только Том повернул ручку. При первой же возможности сбежать, оттуда выскочила жутко большая лохматая черная собака. Её лапы застучали по полу, и из пасти вырвался скулеж, когда он увидел Гарри на полу. — Ой! — воскликнул Гарри, слабо вцепившись в шерсть Бродяги. — Успокойся, парень, я в порядке. — Тише, мальчик. Тише, — мягко сказал он. Все еще насторожившись, пес обнюхал окно, прежде чем рухнуть кучей чёрного меха рядом с Гарри. Длинный шершавый язык осторожно скользнул по окровавленным рукам Гарри. — Мерзость, Бродяга, — услышал Том голос Гарри. — Не ешь это. Открыв зеркальный шкафчик и собрав охапку припасов — марлю, тряпку, пинцет, иглу и нитку для швов, — Том остановился. Его пальцы коснулись немаркированного флакона с прозрачным химикатом без запаха. Его глаза закрылись. Покачав головой, Том закрыл шкаф и вернулся в гостиную. Настороженно поглядывая на дворняжку, Том вытер кровь с головы Гарри и принялся промывать рану. — Может немного щипать, — сказал он извиняющимся тоном, нанося спирт легкими мазками. Бродяга низко зарычал, когда Гарри издал пронзительный стон. — Не думаю, что нужно зашивать, — сочувственно поморщился Том, извлекая пинцетом маленький осколок стекла. — Не очень глубоко, но у тебя останется небольшой шрам. — По крайней мере, я буду выглядеть достойно, — пробормотал Гарри, и юмор просочился сквозь гримасу боли. — Почему… почему ты здесь? Мы не разговаривали с самого гроба. Я думал, ты забыл обо мне. — Я никогда не смогу забыть тебя. Последовало долгое молчание, наполненное тяжелым дыханием Гарри и звоном ошейника Бродяги. — Почему ты здесь? Ругательства были неуместны, и Том терпеливо сжал губы. Он встал и подошел к кухонной раковине, вытирая кровь с рук. Его мускулистая спина была напряжена, мышцы напрягались и расслаблялись. Гарри сел, тяжело прислонившись к Бродяге, его пальцы сжались на темном меху. — Почему ты не позвонил в полицию? — спросил он вместо этого, меняя тему. Его тон был печальным, почти горьким. — Это было покушение на убийство, не так ли? А ты ведь детектив. Твой долг — ловить преступников, — выплюнул он. — Верно? — Утром у нее поезд в Корнуолл, — небрежно бросил Том. — Мои люди будут под прикрытием ждать ее на станции, чтобы задержать. Я просто надеялся — до того, как все услышат ее оправдания и она назовёт козла отпущения, — что сначала услышу твою версию. Мальчик, достаточно бледный от потери крови, казалось, побелел еще больше. — Мою версию… — Гарри судорожно сглотнул. — Ты… ты имеешь в виду нападение? Том решил быть с ним помягче. — Я полагаю, мы можем начать с этого, если тебе так легче, — продолжил он, прищурившись. — Хотя, будь уверен, об остальном мы поговорим позже. Все, что мог видеть Том, — это темная шевелюра, подпрыгивающая вверх и вниз в знак согласия. — Почему ты не был на работе, Гарри? — подойдя к мальчику, как к испуганному животному, Том сел напротив него, скрестив ноги, и его голубые глаза не дрогнули. Бродяга сидел словно барьер между ними, забираясь на колени Гарри и лениво наблюдая за высоким, внушительным незнакомцем, вторгающимся на его территорию. — Слагхорн уволил меня. С привилегиями, но все же, — Гарри зарылся головой в мех Бродяги. — Я пропустил столько дней за последний месяц, что он нанял кого-то нового. Возможно, это и к лучшему, — сказал он приглушенным голосом. — Джинни знала, что ты дома? Гарри фыркнул. — Наверное. Мы избегаем друг друга с тех пор, как… ну, какое-то время. Но иногда я прихожу домой после магазина или выгула собаки, и мне кажется, что она была здесь. Трогала вещи. Выпила немного моего вина. У нее есть ключ, — объяснил он. — Здесь всегда было ее безопасное место. Она приходила сюда без предупреждения и чувствовала себя как дома. Я позволял. Она была — и остается — моей подругой. Я никогда не думал, что она так поступит…. — Обернётся против тебя? — спросил Том не без злобы. Он пошевелился, заметив, что глаза Гарри блестят от слез. — Ничего подобного, — вздохнул он, проводя рукой по лицу. — Я могу взять твои показания позже. Я думаю… я просто думаю, что тебе нужно немного отдохнуть. Твоя рана на голове не настолько серьезна, чтобы причинить вред, но… — Том заколебался, глядя на потемневшие глаза Гарри и его дрожащие, усталые руки. — Похоже, тебе не помешает поспать. Гарри начал спихивать Бродягу с колен. — Ты… ты ведь останешься, правда? — неуверенно произнес он. — На всю ночь, если понадобится. Она может вернуться, — добавил Том. — Хотя это маловероятно, но лучше проявить осторожность. Она в бегах, но прежде всего она одержима. — Был ли Гарри все еще угрозой для неё? подумал Том, глядя на дрожащего человека с усталыми глазами. Или самая большая опасность для Гарри — это его собственная психика? — Тише, тише, осторожнее, — Том схватил Гарри под руки, когда мальчик качнулся вперед, чувствуя головокружение. — Если бы я был более умным, то попросил бы врача проверить тебя на сотрясение мозга, — губы Тома скривились. — У меня нет сотрясения мозга, — сказал Гарри, стряхивая головокружение. — Поверь мне. Меня били и похуже. Тому не понравилось, как это прозвучало. Он провел Гарри в спальню. Она была выдержана в красных, почти бордовых тонах, с золотыми вставками. Комнатные растения украшали почти каждую поверхность, стопка книг по ботанике, химии и высшей математике в углу. — Остались от универа, — поморщился Гарри, тяжело опускаясь на матрас. — Меня рано исключили. В самом начале моего второго курса. Не мог бы ты принести мне эту рубашку… накинутую на… да, спасибо. С болезненным выражением лица Гарри стянул с себя окровавленную рубашку и заменил ее чистой. Том отвел глаза, вежливо игнорируя бледную гладкую кожу. Комод, как он заметил, был задвинут перед шкафом, загораживая вход. — Почему тебя исключили? — Том даже не был уверен, почему он хотел спросить это. Он устроился в ногах кровати, уставившись на потрепанное красно-зеленое одеяло. Цвета были приглушенными, бледными, так что оно выглядело менее похоже на Рождественское и более… домашнее. Гарри приподнял покрывало и скользнул под него. — Директор давно взял меня на прицел, — сказал он лениво, хотя взгляд его был жестким. — Не знаю почему. Но он продолжал искать способы, чтобы доставить мне неприятности, от отработок до снижения оценок; я не был нарушителем спокойствия, я был одним из тихих. Прилежный. Но потом мой друг напился и врезался на машине в школьную собственность, и меня за это прижали. Я сидел на пассажирском сиденье. Чуть не умер. Том поморщился, услышав это. — А твоего… друга исключили? — Да, и ему, вероятно, досталось хуже, чем мне. Мама чуть не задушила его. Он… хм. Так я познакомился с Джинни. Они родные брат и сестра с разницей в год. Я жил с ними до того, как Слагхорн дал мне работу, — Гарри провел рукой по лицу, потирая лоб. — Рон хороший человек. Работает так усердно, что я его почти не вижу. Сейчас он работает внештатным строителем, но мог бы стать кем-то великим, скажу я тебе. Том подумал, не тот ли это Рон, который играет в футбол с Гарри на фотографии. Она словно обжигала его передний карман. — А ты? Ты мог бы стать кем-то великим? Гарри задумался, откинувшись на подушку. — Великим? Нет, нет, я просто Гарри. — Ну, «просто Гарри», — сказал Том с едва заметным подобием ухмылки. — Мне нужно позвонить — не в участок, оставлю это на утро. Моя… моя мать, — сказал он, не в силах лгать, глядя в эти большие, цвета весенней зелени, глаза. — Она беспокоится. — Это мило, — устало улыбнулся Гарри. Его слова перешли в тихое бормотание. — Ты милый. Закатив глаза, Том встал и снял ботинки. Как только он открыл дверь, чтобы выйти в коридор, раздался звон собачьего ошейника Бродяги, и массивная дворняжка запрыгнула на кровать Гарри. — Бродяга, — простонал Гарри. — Ты же знаешь, что тебе нельзя здесь спать, мальчик. От приглушенного смеха Гарри голубые глаза Тома заискрились ночной синевой. Оказавшись в коридоре, Том нашел свои вещи. Его электрошокер лежал на диване, пальто висело на кухонном стуле. Портфель Джинни безобидно стоял у порога, где он его уронил. Уставившись на сумку и проклиная ее владельца, Том схватил пальто и порылся в карманах в поисках телефона. Открыв крышку, он быстро набрал номер матери, тихо надеясь, что она не ответит. Было бы намного проще просто оставить голосовое сообщение. Гудок прозвенел всего несколько секунд, прежде чем Поппи, голос которой был полон беспокойства, ответила. — Том, дорогой? Ты опаздываешь на ужин. Твоя мать чуть не заставила меня снова позвонить детективу-сержанту Шеклболту. — Да, — подтвердил Том, поморщившись. — Прошу прощения. Я не хотел ее беспокоить. Я…я останусь на ночь у друга, Поппи. — О! — удивленно воскликнула Поппи, прежде чем ее голос стал лукавым. — Подозреваю, друг это не женщина? — Не женщина, — подтвердил он, забавляясь. — Гарри Поттер. — Мальчик, который был… — …в гробу со мной, — устало сказал Том. — У него проблемы со сном, и я подумал, что могу чем-то помочь. Я останусь на завтрак. — Угу, — сказала она тоном, сочащимся весельем. — Я дам знать твоей матери, она будет вне себя от радости, что ты наконец-то встречаешься. Том покраснел и понизил голос до хриплого шепота. — Это не свидание, Поппи. — Не забудь предохраняться! С этим безжалостным, веселым ответом она повесила трубку. — Поппи! Взволнованный Том захлопнул телефон. Потерев покрасневшие щеки, Том принялся стаскивать с себя запачканную кровью рубашку и брюки, оставшись в белой хлопковой футболке и боксерах, в черных носках, обтягивающих слегка волосатые икры. Методично сложив одежду и положив ее рядом с портфелем Джинни, он вернулся в комнату Гарри, и не удивился, что тот уже крепко спит. В темноте он выглядел бледным. Почти мертвенно, с красным шрамом, бросающимся в глаза. Том раздумывал, не пододвинуть ли ему стул и не заснуть прямо на нем, пока не заметил приглашающе откинутое одеяло. Подушка выглядела мягкой и соблазнительной. С трудом сглотнув, Том проскользнул мимо Бродяги на край кровати и забрался на матрас рядом с Гарри. Он посмотрел на мальчика, наблюдая, как грудь Гарри поднимается и опускается через равные промежутки времени. Успокоенный мягким дыханием, приглушенным светом и теплом другого человеческого тела, Том почти почувствовал, что снова оказался в гробу. Безопасно. Наедине. Он положил голову на подушку, его нос коснулся темных, растрепанных кудрей. Том незаметно вздохнул, почувствовав резкий запах крови, смешанный со сладким мальчишеским запахом… Его глаза закрылись. Несмотря на то, что он был в постели с преступником, Том никогда не спал лучше.