***
Сакура суетливо бродила по коридорам лаборатории, пытаясь найти себе место. Все выглядели такими серьезными и занятыми, а она, будто призрак, оставалась незамеченной. Даже Ино испарилась куда-то на третий день, очевидно отправившись на поиски приключений. В отличие от Харуно, её мало заботила необходимость быть нужной и полезной. Но Сакура никак не могла успокоиться. Родители не отвечали не звонки и сообщения, а местные смотрели на неё с презрением так, словно она была всего лишь ещё одним беспомощным ребенком. В поисках хоть какого-то занятия, Харуно открывала двери всех кабинетов, даже спустилась на нижние этажи, где располагались сами лаборатории, а также технические помещения. Тоска свила гнездо в груди у девочки, и она не сразу обратила внимание, как оказалась в хранилище болезнетворных культур. Автоматические стеклянные двери разъехались перед ней, и она с опаской и любопытством принялась оглядываться, остановившись прямо в проходе. Холодные синие тона стекали по стенам от света узеньких ламп, в многочисленных пробирках хранились опасные бактерии и вирусы, и Сакуре вдруг стало не по себе. Выглянувший из-за угла Кабуто явно не ожидал появления гостей в лаборатории. Он проводил здесь почти все свое время, редко показываясь на верхних этажах и предпочитая оставаться в компании чашек Петри. Прошло три дня с тех пор, как он сумел выделить вирус из патогенной культуры, и теперь он не покладая рук ковырялся с исследованиями, чтобы подтвердить свою догадку о принадлежности штамма к семейству рабдовирусов. — Что ты здесь делаешь? — прошипел Якуши, осторожно лавируя между стеллажами с пробирками в руках. — Я, наверно, потерялась, — дверь за спиной Харуно начала закрываться, и девочка скользнула внутрь. — Вам не нужна помощь? Звеня пробирками, Кабуто повернул свой недовольный взгляд на девочку. — Если тебе скучно, это не значит, что ты можешь мешать работе вирусологов, — прошипел он, складывая все анализы в закрытые камеры. — Мне помощь не нужна, во всяком случае, точно не от тебя. Иди лучше медсестер поспрашивай, — он сделал паузу, поправляя очки, а затем задержал Сакуру перед выходом. — Хотя, знаешь, если вдруг увидишь доктора Яшагоро, то скажи, чтобы он зашел ко мне. Харуно кивнула и вышла, направляясь прямиком к лифту. По этажу разлетелось чье-то напоминавшее скрежет рычание, и девочка ускорила шаг, не желая больше задерживаться в лабораториях. На первом этаже суетились остальные, включая обычных гражданских. Но все, как один, проходили мимо Сакуры, словно она была невидимкой. Столкнувшись в коридоре с главным врачом центральной больницы Конохи, девочка в нетерпении и злости топнула ногой, привлекая к себе внимание. Тобирама, ещё сонный после дневной дремы, не сразу заметил мельтешащую у него под ногами девочку-подростка. — Чего тебе? — он устало вздохнул, протирая глаза. Он целую неделю ходил в одной и той же одежде, и единственное, что его сейчас заботило, это где достать свежую. Прежде идеально выглаженная рубашка теперь вся была помята, заляпана кофе, верхние пуговицы были расстегнуты, рукава закатаны. У врача был крайне нездоровый внешний вид, словно он несколько дней подряд сидел перед экраном компьютера без сна и еды. Ощущал он себя примерно также, даже несмотря на то, что теперь, находясь в относительной безопасности, он мог спокойно дать себе время отдохнуть. — Я здесь полдня брожу, всем помощь предлагаю, а меня игнорируют! — громко декламировала обиженная Сакура, сжимая руки в кулаки и угрюмо заглядывая в полуприкрытые глаза врача. — Я хочу помогать! Я знаю первую помощь, я могу помогать ухаживать за лежачими больными, или делать перевязки, или… — Не шуми, — прорычал мужчина, наконец, раскрыв глаза. — Найди медсетру Нохара или старшую медсестру Джун, спроси… — Медсестра Нохара отправила меня к вам! — Господи, — он шумно вздохнул, прикладывая подушечки пальцев к вискам. — Мне твоя помощь не нужна. — Вы не первый, кто мне такое говорит… Сакура уже была готова отправиться дальше бродить по коридорам, как вдруг из кабинета напротив вырулила Хана, держа в руках коробку, доверху забитую препаратами. Заметив поникшую подругу своей сестры, она подошла к ней и тепло улыбнулась, здороваясь. — Рин сказала мне, что ты изъявила желание помочь, — её лицо вновь стало строгим и серьезным, а затем в руки Сакуры приземлилась коробка с медикаментами. — Мы организовали хранилище в конце коридора для медицинского оборудования, так что, если хочешь, можешь разложить все лекарства по местам. Сакура засияла. Поудобнее перехватив коробку, она радостно сверкнула глазами и понеслась к хранилищу, что прежде было кабинетом бывшего ученого микробиолога, который когда-то давно работал в этой лаборатории. Главврач и старшая медсестра проследили за удаляющейся фигурой девочки, устало переглянулись и разошлись в противоположных направлениях. На обед у Ханы было новое задание — помочь полицейскому перетащить все продукты питания из его машины в здание. *** Днем по парковке гулял лишь ветер, уныло разгоняя пыль и песок. Припаркованные гражданскими машины так и стояли у крыльца лаборатории, одиноко буравя пустоту перед собой выключенными глазами-фарами. Итачи, слегка дрожа от волнения, косился по сторонам, лишь изредка кидая взгляд на полный непортящихся продуктов автомобиль. Поводов для беспокойства, впрочем, не было. Капитан Хатаке вызвался сопровождающим на тот случай, если бегуны дадут о себе знать, но горизонт был чист, как и полная до этого мыслей голова Ханы. Она в молчаливом недоумении смотрела на многочисленные упаковки круп, раскиданные по салону авто, не в силах никак прокомментировать увиденное. С минуту все трое молча смотрели на запасы еды, пока медсестра, наконец, не спустилась с небес на землю. На самом деле Итачи, при всей своей внешней странности и нелюдимости оказался подготовлен лучше всех. И хоть количество упаковок гречки вызывало определенные вопросы в сознании Ханы и Какаши, они все же отметили, что выбор молодого человека был более чем правильным. Несколько больших канистр с питьевой водой, консервы, макароны и крупы. Только подозрительно большое количество туалетной бумаги озадачивало. Джун с прищуром взглянула на полицейского: — Почему туалетная бумага? — удивленно выдавила она. — Я не знал, сколько бы мне пришлось сидеть дома, поэтому взял с запасом. — А гречка-то зачем? Ты рис не ешь, что ли? — недовольно фыркнул Какаши, вытаскивая из салона тяжелую картонную коробку. — Ем, — ответил Учиха, принимая из рук капитана ношу. — Но в день, когда я закупался, на гречку акция была. А ещё я подумал, что из-за эпидемии может рухнуть экономика, и тогда цены подскочат. В общем… Хана потянулась за коробкой с тушенкой. Консервы зазвенели, падая друг на друга. Несмотря на относительно легкий вид, груз оказался тяжелее, чем девушка ожидала, и когда тот целиком уместился ей в руки, она ощутила на себе действие гравитации. Шумно поставив коробку на землю, она выдохнула и встряхнула руками, думая, как бы удобнее перехватить её. — Оставьте, Хана-сан, я возьму, — безучастно произнес Какаши. Спорить со спецназовцем у Ханы не было сил, поэтому она продолжила вытаскивать из салона оставшиеся коробки, еле слышно пыхтя себе под нос. Они старались не шуметь, однако получалось у них это с переменным успехом. Конфузом обратилась попытка Итачи в бодром темпе донести одну из коробок до дверей лаборатории, но дно расклеилось, и все пакеты с крупами посыпались прямо ему под ноги. Неловко балансируя на ступенях, он в бессмысленной попытке спасти хоть одну пачку руками схватил уже пустую картонку и сжал её, отчего та сложилась по полам. — Тебе значок кто выдавал? — недовольно буркнул Хатаке, подбегая к горе-полицейскому и перекладывая сбежавшую от того гречку в другую коробку. — Иди давай, мы с медсестрой сами разберемся. Туалетную бумагу свою забери только. Итачи быстро закивал и метнулся назад к машине, чтобы вытащить из багажника свои пожитки. Хана устала. Хана не понимала, как её жизнь чуть больше чем за неделю из стабильной, впрочем, морально тяжелой рутины превратилась в хаотичное безумие, состоящее из пребывания в состоянии постоянного напряжения и ожидания чего-то неизвестного. Хана все ещё видела перед глазами изуродованное тело девочки из отделения педиатрии. Погруженная глубоко в свои мысли, она осторожно вытаскивала пятилитровую канистру с водой, совершенно не обращая внимание на происходящее вокруг. В какой-то момент ей показалось, что она и вовсе осталась одна на парковке, когда Итачи скрылся за дверями лаборатории, а капитан Хатаке продолжал заносить в предбоксник коробки. Захлопнув дверцу машины, девушка взяла в руки обе канистры и оглянулась. Из-за высоких деревьев виднелись крыши многоэтажек, и ей казалось, что она слышит вдалеке вой сирен скорой помощи. Где-то там она бросила свой дом и работу, где-то там за лесополосой осталась её прошлая жизнь. Она понятия не имела, что сейчас происходило в Конохе, но если все, что транслировали по телевидению в Токио, уже случилось с ними, она не имела ни малейшего желания представлять себе многочисленных обращенных болезнью в диких животных людей. Медик обернулась на уже относительно знакомый голос военного. Тот стоял, придерживая ногой дверь и меняя магазин на автомате. — Не стойте, Хана-сан. Времени прохлаждаться у нас нет, — его взгляд устремился куда-то сквозь неё, и, проследив за ним, Джун увидела за сетчатыми ограждениями одного небольшого бегуна; видимо, зараженный был ребенком. Её передернуло, и она зашагала быстро-быстро, стараясь не оглядываться и не слушать звук перезарядки оружия.***
То, что прежде было офисным помещением, было переформировано в небольшую палату для лежачих больных. Двое пациентов из хирургии были переведены сюда, и Шикамару, привыкший к покою и одиночеству своей прошлой палаты, теперь был вынужден делить комнату с довольно общительным соседом. Серые стены, простенькие кушетки и никакого личного пространства. Ворча себе под нос что-то нечленораздельное, молодой человек носом уткнулся в толстенную научно-фантастическую книгу, усиленно пытаясь игнорировать чужое присутствие. На соседней кушетке, свесив ноги, сидел Канкуро, всеми способами пытавшийся обратить на себя внимание Шикамару. Будучи крайне недовольным своим нынешним положением, он в течение последних трех дней донимал не только соседа по импровизированной палате, но и всех вокруг. В первый же день доктор Якуши, размахивая папками с результатами тестов выгнал заблудившегося священника с подвальных этажей, где располагались лаборатории. В принципе, в последние дни Кабуто только и делал, что сторожил свои «сокровищницы» от непрошенных и чересчур любопытных гостей с верхних этажей. — Вы знали, что Откровения Иоанна Богослова посвящены Апокалипсису? — молодой человек посмотрел на своего крайне немногословного собеседника. — Слушай, святой отец, — Шикамару, не выдержав, оторвался от чтения книги и обратил свой раздраженный взор на священника. — Во-первых, мы с тобой, судя по всему, примерно одного возраста, так что не «выкай». Во-вторых, мне не интересно, что какой-то там Ион… — Иоанн, — бесцеремонно поправил Канкуро. — Какой-то там Иоанн говорил про конец света! — ворчливо закончил парень. — Это не моя религия, отвяжись, пожалуйста. Я хочу немного побыть в тишине и почитать, — Шика вновь уткнулся носом в свое чтиво, намереваясь продолжать игнорировать Канкуро. Посидеть наедине со своими мыслями молодому человеку, впрочем, было не суждено. Расстроенный такой реакцией соседа священник спрыгнул с койки и уселся на стул в углу комнаты, прямо перед плотно зашторенным окном. Он раскрыл свою маленькую библию в черном переплете и сам взялся за чтение, однако появление в комнате шумной светловолосой девчонки нарушило только-только устаканившуюся идиллию. Дверь со скрипом открылась, и Ино просунула свой любопытный нос внутрь, быстро оценивая обстановку в помещении. В сторонке от кушеток сидел взъерошенный шатен в черном классическом костюме, а прямо напротив двери лежал молодой человек с собранными в лохматый хвост угольными волосами. Он даже ухом не повел на скрип, продолжая делать вид, что он потерялся на страницах книги. В действительно же, он все прекрасно слышал, а книга оказалась не такой уж и интересной — язык автора был довольно посредственным. Ино посмотрела на заваленную лекарствами тумбочку и удивленно вскинула брови, быстро соединяя все точки в общую картину. Может, девочка и выглядела стереотипно-женственно, но была невероятно умной и проницательной. — Вас из хирургии привезли, да? — хмыкнула она, все ещё высовываясь из-за двери лишь наполовину. — А я когда услышала, что тут есть пациенты из больницы, думала, ну, старички какие-нибудь… Что читаешь? — наконец, она скользнула внутрь и, нагло присев на край чужой кровати, попыталась взять из рук Шикамару книгу. Тот, резко захлопнув её, шумно вздохнул. — Если это мой последний день жизни, я хотел бы по крайней мере провести его в тишине, — он одарил сидящего в углу Канкуро холодным взглядом, а затем вновь посмотрел на Ино. — А ты откуда тут взялась? — Сестра мой подружки попросила каких-то странных пацанов довезти нас до лаборатории, мол, тут безопаснее, чем в городе, — она пожала плечами и, закинув ноги на кушетку, обвила колени руками. — Меня Ино зовут, кстати! — Не заинтересован в продолжении разговора, — сухо ответил молодой человек, демонстративно раскрывая книгу и пряча за ней свое бледное лицо. Яманака возмущенно надулась, набрала в грудь побольше воздуха, уже готовая предъявить незнакомцу за то, как невоспитанно тот себя повел, но Канкуро, заметив изменения в лице девочки, успел заявить об этом быстрее: — Не обращайте внимания, он всегда ведет себя так, словно его собака покусала, — священник поднялся со стула и чуть приподнял жалюзи, выглядывая на залитую черным мраком парковку; по воздуху проплывала легкая пелена тумана. — Вы, Шикамару-сан, совсем позабыли о том, как быть добрым и открытым к людям. Вторая заповедь Иисуса Христа: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Евангелие от Матфея… — Святой отец, мне очень неохота разбираться в твоих библейских отсылках, — парень устало вздохнул. — Я не знаю, кто такой Матфей… — Это… — И знать не хочу, — Шикамару обрубил того на полуслове, а затем посмотрел на увлеченную их словесной перепалкой девочку. — Я разрешу тебе остаться, но при условии, что ты будешь сидеть молча. — Шикамару, значит, — она хитро улыбнулась и заправила за уши выбившиеся из хвоста светлые пряди волос. — Ладно, по рукам! Мне все равно нечего делать. А можно с тобой почитать? — Ты любишь научную фантастику? — скептично отозвался парень, приподнимая одну бровь. — Мне все равно, что читать. Мне скучно, одна подружка копается в лекарствах, а другая с кошкой носится, как с ребенком своим, — не спрашивая разрешения, она привалилась на край кровати, подбивая себе подушку под спину и заглядывая на страницы книги. — Интересно хоть? — Не особо, — тихо ответил Шикамару, полностью потеряв надежду на полный тишины и спокойствия вечер. Ино нужно было отдать должное — свое обещание она сдержала. Остаток вечера она провела лежа рядом с Шикамару на кушетке, всматриваясь в мелкий шрифт какой-то второсортной фантастики, и, в конце концов, уснула, сама того не заметив.