***
Сайя сидела на полу в комнате отдыха перед маленьким раскрытым холодильником, пытаясь найти в нем что-нибудь съестное. Упаковка хлеба и несчастный ломтик сыра, оставленный там ранее отцом Ино, теперь казались невероятно вкусными. И если раньше по обыкновению девочка бы даже не обратила на них внимание, сейчас, за неимением ничего более интересного, решила доесть остатки того, что было. У журнального столика напряженно переговаривались взрослые, и Сайя, невольно слушая их краем уха, принялась разворачивать упаковку хлеба. — Днем может и нет смысла в мигающих фонарях, а вот в темное время суток есть, — настаивал на своем Орочимару. — Да нам всем от этого проще будет, спецназу не придется держать вахту ночью. Только если следить за бегунами с крыши лаборатории. — До электрощитка ещё добраться надо, — взволнованно сказала Шизуне. — Это небезопасно. — Можно сделать это сейчас. — Солнце скоро заходит, — Джирайя посмотрел на время. — В таком случае нам нужен тот, кто сможет быстро добежать, переключить рубильник и также быстро вернуться назад. — Я могу, — холодно предложила Миори, словно бы не беспокоясь о собственной безопасности. — Нет, снайпер нам нужен здесь, будешь страховать с крыши, — майор не оставил ей возможности выбора, и девушка тихо цокнула языком. Военные отпали сразу. Им будет нужно прикрывать бегущего к рубильнику человека, а не подставляться самим. Вот только никто в здравом уме не желал покидать пусть и не очень уютные, но все-таки безопасные стены лаборатории даже при свете дня. За окном небо розовело от наливавшегося заката, облака клубились над городом, напоминая пропитанную кровью вату. Времени до наступления сумерек оставалось совсем немного, и голоса в комнате отдыха повышались в интенсивности, переходя грань между тихими, но тяжелыми переговорами и громкой ссорой. Наконец, Сайя, откусывая кусок сыра, поднялась с пола. — Давайте я, — спокойно сказала девочка, прижимая к себе хлеб. — Я занимаюсь… Занималась легкой атлетикой, я быстро бегаю. Кровавое небо стучалось в окно, и решать нужно было прямо сейчас, но полное ужаса лицо старшей Джун только усложняло ситуацию и оттягивало время. Хана выскочила к сестре, пытаясь вразумить ту и отговорить от столь опрометчивого поступка, но младшую это только злило. Её словно за ребенка считали, хотя ей было уже семнадцать лет, и она вполне могла справиться сама. Да, страшно, да, небезопасно. Но она быстрая, умная, упрямая, а ещё, как обыкновенно кажется всем подросткам из-за юношеского максимализма, «бессмертная». С ней точно ничего не случится. Её будут страховать военные, пусть она к ним особой симпатии и не испытывала. За ней будут наблюдать и говорить что делать. Просто добежать до рубильника и все. Просто. Легко. — Я справлюсь! — упрямо твердила она, повышая голос в попытке докричаться до сестры. — Не стоит ребенка отправлять, — Какаши наклонился к Джирайе. — Неужели никого из взрослых нет, кто быстро бегает? — Я не ребенок! — девочка отодвинула от себя старшую сестру, которой она была выше буквально на пару сантиметров, и бросила хмурый взгляд на спецназовца. — Я бегаю быстро, дыхалка отличная, выносливости тоже хватает. Дайте сделать это мне. Её так сильно задевал тот факт, что никто вокруг не видел в ней самостоятельную, отдельную от Ханы личность, что Сайя была готова по головам протаптывать себе дорогу к хоть какому-то признанию, лишь бы взрослые прекратили воротить от неё нос. Может, возраст и характер выдавали в ней ещё непонимающего всей серьезности ситуации ребенка, но её упрямства и самоуверенности хватило бы с головой для всех собравшихся. Все смотрели на неё с неприкрытым удивлением, но никто и слова вставить поперек не мог. Она умела быть убедительной и умела добиваться своего, пусть скандалами и истериками, но умела. — Ну, ладно, — Джирайя сложил руки за спиной. — Иида, ты на крышу. Матсураси, страхуй девчонку внизу. Доктор Яшагоро, позовите электрика, пусть объяснит ей, что требуется сделать. И выдайте ей наушник, чтобы она была на связи с нами. Хана ещё попыталась спорить и ругаться с вояками, но те даже ухом не повели, разбредаясь по своим точкам, а ученые лишь отводили глаза в сторону, будто бы не все они только что подписали девочке смертный приговор.***
— Ты куда? Сайя шла вслед за Хиданом к выходу, буравя пол под ногами абсолютно пустым взглядом. Сердце в грудной клетке колотилось с такой силой, что вот-вот норовило сломать пару ребер, и она слышала, как кровь стучала в ушах, чувствовала, как сокращались в ней мышцы. Голос студента прозвучал будто бы сквозь толщу воды, и она не сразу поняла, что к ней обращались. Девочка затормозила рядом с фонтанчиком, поворачивая свое бледное от напряжения лицо на сидевшего на холодном полу Тсукури. Его озадаченный взгляд выбил её из состояния транса, и она прислушалась к звукам вокруг, пытаясь оценить обстановку и заглушить биение сердца. Её взгляд проплыл мимо Дейдары наверх, где у лестницы стояла Хана. Её призрачный образ плясал перед глазами, а лицо медика было похоже на маску. Ещё десять минут назад Хана спорила с военными и учеными, полная отчаяния и злости, а теперь из неё словно все эмоции выкачали, оставив лишь пустую оболочку. Нетерпеливо топчась на месте, Хидан окликнул Сайю, и та вновь посмотрела на рядового, но с места не сдвинулось. Зря она согласилась, но пути назад не было, и слова свои она забирать не собиралась, слишком упрямой и гордой была, чтобы выходить из игры, когда она только началась. — Надо переключить рубильник, чтобы перевести систему управления освещением в мануальный режим, — принялась за объяснения Джун; её зеленые глаза все ещё безвольно плавали по фойе, цепляясь за все подряд. — Электрощит на парковке, а я быстро бегаю, так что справлюсь. Дейдара выкатил на неё глаза, тут же подскочив. Не то, чтобы он сам горел желанием идти на улицу, но такая самоотверженность его не на шутку напугала. Это не та Сайя, которую он запомнил с первой встречи — грубая хулиганка с ружьем в руках. Что-то в ней изменилось, и когда он уловил проскользнувшую на её лице тень страха, ему стало не по себе. Парень хотел сказать что-то ещё, но Хидан потянул Сайю за рукав зеленой кофты; толстовку она сняла, оставила в комнате отдыха, чтобы во время бега её ничего не стесняло. Времени на разговоры не было, потому что сумерки с пугающей скоростью проливались на землю. Все в лаборатории уже знали о том, что мигающий свет ослепляет бегунов — Шизуне позаботилась о том, чтобы донести информацию до всех. И теперь из окон все с нетерпением выглядывали, волнуясь и кусая ногти от переживания за младшую Джун. Болезненное ожидание лишь сильнее накаляло обстановку. Лишь только военные выглядели спокойными — парковка была чистая, даже за пределами никого не было. Все должно было пройти идеально. Ино вилась у окна в комнате Шикамару, то прилипая к стеклу, то отстраняясь. Пурпурный свитер кололся, и девочка то и дело теребила ворот и растягивала рукава. Даже несколько отчужденный до этого Шикамару внимательно следил за тем, как Яманака курсировала по его комнате по хаотичной траектории. — Она снаружи! Она снаружи! — воскликнула блондинка, наконец усаживаясь на подоконник. Сайя стояла на крыльце, крепче завязывая шнурки на стареньких Reebok. В голове теперь было пусто, даже страх ушел. Она видела в конце парковки, прямо у выезда, огромную металлическую коробку — тот самый треклятый электрощит. Она знала и не сомневалась, что добежит быстро, меньше, чем за минуту. Это было даже проще, чем на тренировках или при сдаче нормативов в школе. В маленьком наушнике, закрепленном на её правом ухе, раздалось неприятное шипение, а за ним последовал холодный, словно сталь, голос Миори. — Ты меня слышишь? — Да, — Джун шумно сглотнула и выпрямилась, спускаясь по ступеням к припаркованным у крыльца машинам. — Начнешь бежать по моей команде, поняла? — Да. Миори прижалась щекой к холодному прикладу и заглянула в окуляр прицела. Воздух будто бы розовел на глазах, и последние рыжие лучики закатного солнца отражались в стеклах автомобилей. Ни на парковке, ни за её пределами никого не было. Все внутри Сайи скрутилось в тугую пружину, готовую вот-вот отскочить от поверхности, к которой её прижали. Так и сама девочка заняла низкий старт, руками упираясь в шершавый, словно наждачная бумага, асфальт. — Сейчас, — резко скомандовала старший лейтенант, и Сайя сорвалась с места. Сердце внутри больно ударялось о ребра, она чувствовала каждую клеточку своего организма, каждую активную в этот момент мышцу, что словно шестеренки внутри сложного механизма вращались, сжимались и растягивались, толкая девочку вперёд. Её тело было как часы. Её тело двигалось и твердило ей бежать быстрее. И она бежала ещё быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Ей не было страшно, она видела, как растет на её глазах электрощиток, и это лишь придавало её ускорения. Хана, стоявшая у окна в комнате отдыха, практически выла вслух, пряча лицо в ладонях и молясь, чтобы эта пытка поскорее закончилась. Сайя все удалялась от здания лаборатории, становилась маленькой и незаметной, растворялась в прохладном воздухе, лишь подошва кроссовок сверкала. Цунаде, стоявшая рядом с медсестрой, напряженно выдохнула, поднося сжатую в кулак руку к лицу и закусывая костяшки пальцев. Волноваться было не о чем, вот только избавиться от плохого предчувствия женщина никак не могла. Она украдкой посмотрела на сидящего на диване Орочимару, который, сложив руки в замок, прожигал своим тяжелым взглядом дыру в стене напротив. Сайя была быстрой. Как она сама и предполагала, добежать до щитка не составило никакого труда. Она начала замедляться за пару метров до него, одновременно с этим запуская ладонь в карман джинс за ключами. Руки не дрожали, и девочка быстро разобралась с замком, а затем распахнула старые ржавые дверцы. Они заскрипели, и школьница поморщилась, на секунду теряя бдительность. В голове ураганом проносились мысли, среди которых она пыталась выцепить озвученный ей прежде инструктаж. Рубильник с черной рукояткой в верхнем левом углу, старенький, как и сам щиток, поэтому необходимо было приложить немного сил, чтобы опустить его. Вцепившись обеими руками в рукоять, Джун потянула его вниз, но тот, с громким скрипом, застрял на середине. Она шумно задышала, чувствуя, как на неё вновь накатывает волнение, но твердый голос Миори в наушнике успокаивал. Перехватив рубильник по-другому, Сайя, сцепив зубы, вновь потянула его вниз, полностью опуская и чувствуя, как заныли мышцы рук и плеч. — Она переключила рубильник, — прошептала Ино, оборачиваясь на Шикамару. — Она переключила рубильник, она справилась. Им не было видно всей картины, но девочка даже на таком расстоянии могла заметить, как Сайя хлопнула дверцами электрощита, закрыв его. Она с облегчением улыбнулась сама себе, а затем вновь устремила любопытный взгляд своих голубых глаз в окно. Дав себе пару секунд отдышаться, Джун выпрямилась и посмотрела на огромное здание лаборатории, позади которого небо уже окрашивалось в темные оттенки. Основная задача была выполнена, оставалось только добежать назад. Просто. Легко. Сайя вновь сорвалась с места, пулей побежав к заветным дверям, на фоне которых мельтешила казавшаяся крошечной фигура Хидана. В наушнике вновь раздался голос Миори: — Так, Сайя, продолжай бежать. За тобой два уебища. Не беспокойся, я их сниму. — Уебища, да? — она шумно задышала. — Суйгецу и Дейдара, что ли? Она хотела отшутиться, однако ответив на голос Миори лишь сбила дыхание. А затем услышала протяжный вопль за своей спиной. Не оборачивайся, только не оборачивайся. Внутренний голос наполнил все её сознание в просьбах смотреть только вперед и не останавливаться. По телу пронесся табун мурашек, и Сайя ощутила, как сердце пропустило удар. Ей просто нужно было бежать, её страховали и сверху, и снизу, главное сейчас не оборачиваться и бежать дальше. Выстрел просвистел где-то над ухом. Сайя в кротком испуге сменила траекторию бега, сместившись вправо. Вопль перерос в болезненный крик и визг, больно резанувший барабанный перепонки. Она не хотела оборачиваться, но её взгляд сам скользнул в сторону, и она заметила извивавшуюся в конвульсиях костлявую фигуру бегуна, который был подстрелен метким выстрелом Миори. Она слышала за собой шипение и рев второго, который, кажется, тоже бежал зигзагом, как и потерявшаяся в своем испуге школьница. До крыльца осталось совсем рукой подать, она уже видела, как Хидан пытался прицелиться на бежавшего позади неё бегуна, но из-за стремительно менявшихся движений просто-напросто не мог поймать его на мушку с такого расстояния. И Джун ощутила волну паники, когда прямо за её спиной, буквально в полутора метрах, раздался рев. Ей хватило доли секунды, чтобы обернуться и застать тварь в прыжке. Реакция сработала как надо, и девочка, с трудом затормозив, практически повалилась на землю, чувствуя лишь режущую боль в левом предплечье. Второй выстрел разрезал раскаленный воздух. С грохотом и визгом бегун повалился на землю, и Сайя подняла испуганный взгляд от асфальта, видя, как уродливое существо харкало кровью. В ушах все ещё стоял гул от пронесшейся прямо над её головой пули, и её всю трясло, от пят до макушки, словно через неё пропустили разряд тока. Она не слышала голос военной в наушнике, не слышала даже полных агонии вскриков бегуна, крутящегося на асфальте недалеко от неё. Весь её фокус сместился на пульсирующую в левой руке тупую боль, разгонявшую по телу кровь вместе с эндорфином. Хана в лаборатории наворачивала круги по комнате отдыха, но, услышав тихий напуганный голос Цунаде, тут же подбежала к окну. Сайя сидела на коленях на асфальте, прерывисто дыша и оглядываясь по сторонам. На дрожащих ногах девочка поднялась, пошатываясь из стороны в сторону, и медленно поплелась к лаборатории, смотря на содранную на ладонях кожу. — Сайя, беги, — прорычала в наушник Миори. — Все чисто, слышишь? Просто добеги до дверей, давай. — Все нормально, — её голос дрожал, выдавая в ней животный страх. — Уже некуда торопиться. Она остановилась перед лабораторией и посмотрела наверх, где на крыше должна была сидеть военная. Она видела лишь черную точку на фоне сумеречного неба, за которой быстро проносились тяжелые свинцовые облака. Боль в руке жглась, пульсировала, и Джун, шумно выдохнув, подняла левую руку вверх. Окровавленная ткань на предплечье была разорвана в клочья, оголяя совсем свежий укус, рваный и болезненный. Хана сдавила в груди вскрик, одной рукой прикрывая лицо, а другой цепляясь за плечо Цунаде, чтобы сохранить равновесие. Осознание не сразу пришло к ней, но вид стекавшей по руке к локтю крови вызвал в ней тошноту, и она согнулась пополам в приступе кашля. Это была не чья-то кровь, это была кровь её сестры, маленькой Сайи, которую она часто забирала со школы, с которой по вечерам они смотрели фильмы, смеялись, плакали, ссорились. Это была кровь Сайи. Капитан Хатаке и Цунаде тут же подхватили медсестру и усадили на диван, чтобы та имела хоть какую-то опору под собой. Её бледное лицо вновь обернулось в мрамор, а сама Хана, до этого испытавшая почти физическую боль где-то в ребрах, сейчас смотрела перед собой немигающими глазами. Из лаборатории к младшей Джун выбежала Шизуне, но ту на крыльце затормозил Хидан, не давая ей даже коснуться ступенек. Дрожащая от холода и страха Сайя так и стояла с поднятыми вверх руками. — Все нормально, — нет, ничего не было нормально. — Вам теперь надо меня убить, ведь так? Она не хотела умирать. Она так сильно не хотела умирать, что зажмурилась и до скрежета зубов сжала челюсти, однако крик Шизуне с крыльца заставил девочку неуверенно открыть глаза. Она все ещё топталась на парковке, боясь подходить ближе. В конце концов, Хидан, будучи военным, мог выстрелить в неё, и неважно, что Сайя была ещё ребенком. — Нет, нет, все хорошо! — Като взволнованно кричала, отталкивая от себя рядового. — Мы не будем в тебя стрелять! — Я не хочу обращаться, — одними губами прошептала девочка, но этого вполне хватило, чтобы Шизуне могла прочесть её слова. — Пожалуйста, я не хочу обращаться. — Я не буду в неё стрелять, майор, — по рации передала Миори, а затем через микрофон обратилась к Джун. — Прости, прости пожалуйста. Она была виновата, что не успела избавиться от бегуна до того, как тот зацепил девочку, она не хотела казнить путем расстрела ещё живого человека, хоть и зараженного. Повесить на себя убийство ребенка военная была не в силах. — Я не хочу обращаться, — Сайя не плакала, но глотала обжигающие слезы ещё до того, как те успевали бы скатиться по её лицу. — Я не хочу… — Мы что-нибудь придумаем, ладно? — Шизуне сбежала вниз по ступеням и, добежав до девочки, застыла в метре от неё, заставляя ту опустить руки; кровь капала на землю с её скованных тремором рук. — Мы что-нибудь придумаем.