Господин швабры и ведра

      Хотя Се Лянь смотрел прямо на Фэн Синя и Му Цина, они оба поняли, что тот смотрел будто бы мимо них. Взгляд его, за секунду до того как он поднял на них глаза, ещё лучился теплом и спокойствием, а сейчас в нём была лишь усталость и равнодушие. Такого Се Ляня его новые знакомые с работы никогда не видели, однако было время, когда он ходил только с таким выражением.       — Зачем вы пришли? — глухо спросил он, наблюдая за прохожими за их спинами.       «Они оба так изменились, — промелькнула у него внезапная мысль. — Хотя этого следовало ожидать. Мы не виделись лицом к лицу уже около десяти лет.»       Се Лянь на периферии заметил, как Му Цин раздражённо закатил глаза, недовольно цокнув. В свою очередь, Фэн Синь ещё больше нахмурился, словно его одолевали мрачные мысли, пока он смотрел на Се Ляня.       — Ты знаешь, зачем мы здесь, — сказал он, складывая руки на груди. — Когда ты последний взял трубку...       — А, в тот самый раз, когда вы притворились работниками банка, чтобы узнать, возле какого ближайшего отделения я живу? — прервал его Се Лянь, обратив взгляд карих потухших глаз на него. — Мне кажется, вы подозревали тогда, в каком городе я проживал в то время. Хитро, я даже практически повелся.       Фэн Синь громко сглотнул, отвернув голову, чтобы больше не смотреть на него. Можно ли было сказать, что Фэн Синь чувствует перед ним вину? Се Лянь не знал ответ на этот вопрос и, честно говоря, его это не интересовало. Возможно, к своим скорым тридцати годам Се Лянь уже устал бегать от этих двоих, которые прилипли к нему, как назойливые мухи.       Пока Се Лянь смотрел на Фэн Синя, он не уловил того момента, когда Му Цин, видимо устав стоять перед ним, как провинившийся мальчишка, присел на соседнюю качелю. У него появилось желание встать и пойти домой, но он поборол его, решив хотя бы в этот раз проявить твердость и расставить все точки над і.       Он открыл рот, но Му Цин будто специально прервал его:       — На каждую твою отговорку у нас есть в запасе ответ, — скучающе сказал он, рассматривая ногти, словно его практически никак не интересовал происходящий разговор.       Он нарочно слегка смягчил голос, пародируя Се Ляня:       — «Я не заинтересован в восстановлении фирмы отца». Она практически восстановлена, наняты новые квалифицированные сотрудники, остался лишь ты один на ведущей роли, — он заметил, как помрачнел Се Лянь, но решительно проигнорировал. Му Цин продолжил театр одного актера:       — «Я не знаю, как вести бизнес.» Господин Се ещё до своей смерти практически полностью тебя подготовил. Для другого обычного богатого пятнадцати-шестнадцатилетнего подростка возможно эта подготовка отправилась в мусорный ящик, но ты не такой, о нет, — Му Цин хмыкнул. — Твой отец хотел передать «Сяньлэ» практически сразу, как ты окончил бы университет. Но случилось...       — Случилось то, что случилось, — остановил его Се Лянь, смотря в глаза. Му Цин понял, что одержал маленькую победу — хоть какие-то, но в разговоре с ними у Се Ляня появились другие эмоции, кроме усталости и апатии. — Твой язык становится всё острей, Му Цин.       — Действительно, — наконец-то подал голос Фэн Синь. — Надеюсь, его скоро кто-нибудь оторвёт, чтобы он с концами заткнулся.       — Поменьше болтай, увалень! — рыкнул на него Му Цин, скалясь. — Толку от тебя, как от говорящего шкафа, да и то, сгодится лишь на растопку.       Фэн Синь, словно забыв, зачем они пришли, крепко сжал кулаки и грозно зашагал к Му Цину, по пути переругиваясь с ним. Се Лянь закрыл лицо рукой, чтобы не видеть этого, и громко выдохнул. Годы шли, но что оставалось неизменным, так это перебранки этих двоих. С самого их знакомства, Фэн Синь и Му Цин лаялись, как собаки, несмотря на разные социальные положения.       Фэн Синь был сыном старого друга отца Се Ляня, из-за чего мальчики дружили практически с самого детства. Они увлекались плюс-минус одинаковыми вещами, находились на одном уровне достатка и неплохо совпадали характерами.       Что касалось Му Цина, то всё было несколько наоборот. Его мать была единственной домработницей в доме Се Ляня, однако жила она с сыном сильно далеко от места работы. Отец Се Ляня, подумав и посмотрев на то, с каким усердием и качеством работала госпожа Му, предложил ей переехать к ним вместе с сыном. Комнат было в достатке, всех всё устраивало, поэтому женщина, не долго думая, согласилась и практически через несколько дней уже обустраивала их с Му Цином комнату. У Се Ляня появился новый друг, с которым он проводил много времени в пределах дома.       Однако с появлением Му Цина, одногодки Се Ляня, ситуация несколько изменилась: он всегда спорил с Фэн Синем, дело нередко доходило до драки, он не стеснялся выражать своё мнение, используя настолько колкие и попадающие в цель слова, что даже было неожиданно слышать такое от мальчишки его лет. Единственное, что их объединяло, это Се Лянь, который просто своим существованием и мягкими и успокаивающими словами сглаживал углы. Он считал равным себе как и Фэн Синя, так и Му Цина, и дружил с ними одинаково.       Сейчас Се Лянь не хотел примирять, да и вообще вступать в разговор с ними. Фэн Синь и Му Цин, резко вставший с качелей, всегда ругались, забыв о том, что делали до этого, и не обращая внимания на взгляды прохожих, которые собирались вокруг, возмущенные их поведением. Се Лянь ненадолго задержал на них взгляд, а потом вернул его на привычное место — под ноги. Он снова начал легонько раскачиваться на качелях, будто бы впервые видел мужчин, стоявших в паре метров от него.       На особо громком окрике Фэн Синя, Се Лянь поднял голову, чтобы прекратить это представление на публику, которые его друзья детства решили устроить, не задумываясь о последствиях. Он открыл было рот, на ходу придумывая фразу, которая отвлекла бы этих двоих на себя, но как будто именно это движение вернуло ссорящихся обратно к тому, ради чего они пришли.       Му Цин откашлялся в кулак, ни на секунду не выглядя смущенным этой сценой. Фэн Синь же с трудом всегда контролировал свои эмоции, поэтому, кинув странный взгляд на Се Ляня, он отвернулся и прошёл пару шагов вперёд.       — Мы подали тебе все это на блюдечке с голубой каёмочкой, — сказал Му Цин, чтобы вернуть внимание Се Ляня обратно на себя. Ему это удалось и тот повернул голову к нему, снова становясь тем Се Лянем, которого они встретили — отрешенным, лишенным сил и терпеливо ждущим, когда от него отстанут. — Если ты беспокоишься, что тебе не хватает знаний — иди и подай в университет заявление. Зная тебя, ты никогда бы не растерял знания, что давали тебе нанятые учителя, — Му Цин хмыкнул, будто потешаясь над ним. — Очное, заочное, выбирай какое угодно, мы за всё заплатим.       Се Лянь дернулся от этого мы.       — Кто? — теперь уже он усмехнулся. — Я не сомневаюсь в тебе и в Фэн Сине, однако я стойко уверен, что сами бы вы практически с нуля не подняли обанкротившуюся фирму, которая так быстро и с таким громким скандалом ушла с арены бизнеса, — Се Ляня задумчиво почесал подбородок, затем, словно что-то поняв, он ударил кулаком о раскрытую ладонь и нарочно радостно сказал:       — Вам помогает могущественное третье лицо, я ведь прав? — выражение лица Му Цина никак не изменилось, а вот Фэн Синь побледнел.       «Вот оно что, — сразу успокоился Се Лянь, неспеша раскачиваясь на качелях, помогая себе обдумывать информацию. — Это третье лицо настаивает на том, чтобы именно я заправлял "Сяньлэ", однако для чего? Сыграть на фамилии? Фамилию Се уже все забыли, а те, кто помнят, поливают грязью. Кто-то, кто знает меня лично? Не помню среди своих знакомых таких обеспеченных и амбициозных лиц, хотя...»       Он вспомнил парня в красном худи и его уверенную, но ласковую по направлению к Се Ляню, улыбку, и отчего-то понял, что Хуа Чэн вряд ли к этому хоть как-то причастен. В груди немного стало теплее от воспоминаний о нём и Се Лянь не удержался от того, что саму малость приподнял уголки губ.       Возвращаясь к теме того, что они только обсуждали, Се Лянь решил пока ставить под сомнения слова своих давних друзей и свою компанию, в которой он сейчас работал.       «Уж не знаю почему, но я уверен, что такая практически подработка дворником как-то не сильно помогала отследить меня, — развеселился от этой мысли Се Лянь. — Остаётся варианты, что Му Цин и Фэн Синь наняли какое-то частное лицо и таким образом нашли меня.»       — Абсолютно не понимаю, что ты там себе напридумывал, — раздался голос Му Цина сверху. Он завел руки за спину, и хотя Се Лянь слегка заострил на этом внимание, сейчас спокойно смотрел на наклонившееся к нему лицо Му Цина. — У тебя нет совершенно никаких планов на будущее, или же ты решил связать свою жизнь, моя полы, убирая мусорки, разве что сам в них не залезая?       «Ну как бы...» — подумал Се Лянь, слегка смутившись, и вспомнил ту прекрасную драку у мусорных баков, а потом и свое погружение в мир чёрных пакетов и запаха совсем не альпийских гор.       — Мне кажется, ты совсем не вправе говорить мне, что и как делать с моей жизнью, Му Цин, — спокойно ответил Се Лянь, слегка нахмурив брови. Этот разговор и упертость этих двоих уже начали ему надоедать, хотя Се Лянь считал себя достаточно терпеливыми для многих ситуаций.       — Я лишь констатирую факты, — фыркнули в ответ.       — Он прав, Се Лянь, — теперь уже удивился и виновник разговора, наклонив голову вбок и посмотрев на Фэн Синя. На памяти Се Ляня, он соглашался с Му Цином раза... ноль? — Я действительно думаю, что ты должен...       Его неожиданно прервал нарочно изумлённый голос, в котором чётко прослеживалось раздражение и издёвка:       — «Подыграй мне»? Гэгэ, мне кажется, ты устроил представление и пригласил двух клоунов, но бедного Сань Лана не позвал, — сказал Хуа Чэн, складывая руки на груди и смотря на Му Цина холодным взглядом. — Гэгэ, я расстроен.       — Сань Лан, — прошептал Се Лянь, округлив в удивлении глаза. Он быстро поднялся с качелей и практически подбежал к парню, который сменил ставшее привычное глазу Се Ляня красное худи на чёрную распахнутую рубашку и темно-красные брюки. Вся одежда выгодно подчеркивала фигуру парня, сидя на нем идеально, и Се Лянь понял, как много скрывало под собой красное худи, в котором он впервые увидел Хуа Чэна.       Когда Се Лянь подошёл, Хуа Чэн словно так и задумывалось, протянул ему руку, тыльной стороной ладони вниз, будто приглашае его взяться с ним за руки. Се Ляня это практически (он уверял себя, что практически) не смутило и он решительно накрыл его руку своей, а затем потянул в сторону города, чтобы пройтись и остудить голову. Хуа Чэн, как ни странно, действовал на него лучше любого успокоительного, которое он когда-либо пробовал, и о причинах этому Се Лянь не сильно хотел задумываться. Пока сам Хуа Чэн хотел проводить с ним время, Се Лянь был очень даже рад составить ему компанию.       Кстати об этом...       — Сань Лан, — начал он, слегка задумчиво повернув к нему голову, — а что ты делал в моём районе?       Хуа Чэн едва не споткнулся, что несколько не вязалось с его образом шикарного молодого мужчины с обилием денег и большой самооценкой. Се Ляня это немного рассмешило, но он спрятал это за лёгким кашлем в кулак.       — Гэгэ будет злиться, — наконец-то ответил Хуа Чэн, отводя от Се Ляня взгляд. Тот заметил слегка покрасневшие уши и снова поразился, как мило он выглядит, когда показывает (Се Лянь был уверен в этом) свою настоящую сторону.       — Чтобы не сказал Сань Лан, вряд ли я смогу на него злиться.       — Гэгэ слишком добр.       — Может да, а может нет. Так как? — настаивал Се Лянь, действительно загоревшись интересом и сжав неосознанно чуть крепче руку Хуа Чэна.       Тот остановился и слегка взволновано ответил, так же сжимая его руку в ответ и будто прося поддержки.       — После того, как мне позвонили, а гэгэ ушел, я решил доверить то внезапное дело своему подчинённому, — вздохнул, словно смирившись с правдой, начал Хуа Чэн. — А сам решил провести гэгэ, но не решился настаивать на компании и просто шёл следом.       — О.       Се Лянь задумался. Он прислушался к себе и с неожиданной уверенностью понял, что эти слова и информация никак не повлияли на его отношении к Хуа Чэну. Се Лянь много попадал в странные ситуации по пути домой, что в этом городе, что в прошлом, что в позапрошлом, и, сравнивая эти ситуации, он не чувствовал никакой угрозы от человека, которого сейчас держал за руку.       Однако сам Хуа Чэн, видимо, думал совершенно обратное.       — Я пойму, если гэгэ... — он тяжело сглотнул, не решаясь смотреть в лицо Се Ляню, будто боялся ещё больше напугать его после этого признания. — Если гэгэ попросит к нему больше не приближаться. Я понимаю, что выглядит это странно и даже жутко, что незнакомый тебе человек следовал за тобой до самой квартиры, но...       — Ну, давай сойдёмся на том, что ты знакомый человек, это раз, — перебил его Се Лянь и потянул вперёд, словно решив продолжить их внезапную прогулку. — Во-вторых, я уверен, что у Сань Лана никаких странных мыслей на этот счёт не было. Решил провести? Не стоило, но спасибо за потраченное время. Просто в следующий раз, догони меня и мы пойдем вместе, ладно? — он спокойно и утешающе улыбнулся, словно подбадривая.       Хуа Чэн вздрогнул всем телом и с удивлением открыл глаза. Се Лянь на периферии сознания поразился красотой его глаз, которые при обычном освещении казались обычными тёмно-карими, но сейчас, когда внезапный луч света попал прямо на его лицо, понял, что те слегка в радужке отдавали красным.       Это стало ещё одним паззлом, который встал на место в голове Се Ляня. Он с ясностью в сознании понял, что когда-то уже видел такие карие глаза с красным подтоном.       Его вернул в разговор неожиданный вопрос Хуа Чэна, который с лёгкой хрипотцой от волнения в голосе, спросил:       — В следующий раз?.. — он все ещё с широко раскрытыми глазами смотрел прямо на лицо Се Ляня, ища на нем видимо следы хорошо спрятанного отвращения, страха или чего бы то ни было ещё. Однако он заметил абсолютно спокойный встречный взгляд и мягкую улыбку на губах, а затем и лёгкий кивок, который его окончательно успокоил.       Теперь уже и сам Хуа Чэн радостно улыбнулся, из-за чего уши и щеки Се Ляня неожиданно потеплели.       — Я так рад, гэгэ, — сказал он, сжимая всё ещё находящуюся в его руке ладонь Се Ляня. — В качестве извинений, куда бы ты хотел сходить?       — На твой выбор, Сань Лан, — ответил он, подставляя лицо теплым лучам и ласковому ветру, которые окончательно прогнали осадок с его утренней встречи.       Се Лянь ещё докопается до правды и окончательно решит вопрос этими трусливыми побегами с места на место, свалившимися ему на голову Фэн Синем и Му Цином, а так же поймет, как избавиться от такого настойчивого предложения о восстановлении "Сяньлэ".       — Хоть я и вовремя оказался возле гэгэ, однако мне предстоит немного работы, — сказал вдруг Хуа Чэн. — Гэгэ будет не против сходить ко мне на работу?       — Куда? — сначала не понял Се Лянь, а затем уже его глаза слегка округлились.       — В «Дом Блаженства».