***
На самом деле, никакой особо важной и драматичной причины для выхода у Арсения не было. У него просто-напросто оквадратилась задница. И вообще он задолбался сидеть на месте в этой скучной тишине (ну, к Шастуну же спящему не прицепишься, поэтому и стало скучно). Вот он и принял решение прогуляться немного, к тому же, местность можно было посмотреть. Он, по правде говоря, очень любил прогулки на свежем воздухе. А вот зачем вслед за ним вылетел 1311-й — он и сам был бы не против узнать. Не полюбоваться же природой? Бред, такое ведь только в его стиле. — А ты чего подскочил? Дело какое-то есть? — Темная его бровь взметнулась вверх. — Да нет. Нет дела. За компанию. Тем более я тут бывал уже. С географией здешних мест немного знаком. И даже короткий путь могу показать — через полчаса у лагеря будем. Да знаешь, поговорить с кем-нибудь захотелось, а 194-й как-то больно не расположен к разговору. Ну, по крайней мере, мне так показалось. — Осторожно начал ощупывать почву под ногами Сережа. Образно, конечно же. Кстати, зачем выскочил — он, честно, сам не знал. Что-то необъяснимое заставило его вылезти из машины вместе с этим номером. Арсению Серый сразу понравился: душевный он какой-то, что ли?.. К тому же, ощущение в душе такое странное зародилось, будто бы они уже давно знакомы или просто ранее где-то встречались. Странно. — Да не, Шастун, на самом деле, вроде, нормальный. Это просто у нас с самого начала как-то не заладилось. Сережа выслушал, а потом отошел ближе к обочине, сорвал маленькую травинку и вставил ее меж зубов. Арсений аж опешил от этого жеста. — Ты зачем это сделал? — Спросил он, остановившись. Серый, как ему показалось, сильно смутился и тут же вынул травинку. — Просто. Увидел когда-то... Наверное, очень давно. Тоже захотелось попробовать. Арсению, заметившему, в какое неловкое положение он вогнал Сережу, аж самому неудобно стало. — Нет, по правде говоря, в этом нет ничего такого. Просто... Я тоже, по-моему, когда-то такое видел... И решил спросить. Всё нормально. — Легкая улыбка растянулась по его лицу. — Я, кстати, тоже хочу, — сорвав себе зеленую веточку, Арсений повторил жест, сделанный Сережей ранее. Завидев искреннее одобрение в голубых глазах, Серый снова закусил веточку. — У людей? Кхм, видел. У людей видел? — Очень осторожно поинтересовался Арсений, замедлив шаг. Серый, ничего не сказав в ответ, лишь кивнул. — Так, что у вас там с Шастуном? Ты не договорил, — Сережа поспешил замять эту тему, тут же переходя на другую. — Долгая история... — Протяжно начал Арс, тем самым еще больше подогревая интерес к истории. — У нас, вроде, тоже далеко не пять минут в запасе. За час успеешь? Арсений заметил, как карие глаза лукаво сверкнули, и решил начать свой долгий рассказ: — Ну, тогда слушай... Спустя предполагаемый ранее час они дошли до лагеря.***
Оставшиеся полчаса Шастун с Позом тоже провели далеко не в молчании. Напротив, у них нашлось столько точек соприкосновения, что диалог не посмел затухнуть ни на секунду. Даже вылезая из грузовика, у них не прекращался кипучий разговор на тему футбола. Шастун и не знал, что кто-то, кроме него самого, мог так сильно интересоваться и тем более любить данный вид спорта. Человеческий вид спорта. Особенно робот. Но когда перед глазами простерлась местность, где им предстояло прожить ближайшую неделю, Шастун резко замолк и будто бы даже съежился, как воздушный шарик на морозе. Это был не тот самый обещанный лагерь и даже не отряд. Два одиноко стоящих в сотне метров друг от друга убежища — это совсем не лагерь, где у каждого своя койка. Вообще никаким образом не лагерь. Когда на ручной датчик пришло сообщение о распределении, Шаст и вовсе готов был либо рвать и метать, либо пойти куда-нибудь глубоко в лес и самоотключиться. А еще лучше просто быстренько пересечь границу и сигануть к людям, которые на тебя тут же налетят, как мухи на кучу навоза.С.Шеминов Распределение всë то же: 116-й и 1311-й во втором здании, 203-й и 194-й в первом.
Особая памятка для 203-го и 194-го: возражения не принимаются, потому что Приказ.
Да, лучше все-таки к людям. А то в том лесу как раз должны были эти бегуны из автобусов или «клуб любителей свежего воздуха и стертых в порошок пяток» идти. Не хотелось предоставлять Арсению лишний повод для радости, когда он увидит попытки Шастуна отключить систему. Поэтому ему не осталось ничего, кроме ненавистного смирения в собственной беспомощности перед «Прика-а-азом с большой буквы». Тут же сообщение пришло и на датчик Позова. Он поднял свой взгляд на отчужденно смотревшего себе под ноги Шастуна и легонько похлопал его по плечу. — Удачи, что ли?.. — Приободряюще бросил он напоследок и неспешно удалился к своему убежищу. Глубоко втянув в легкие воздух, Шаст развернулся и пошел к своему первому зданию. Если удача когда-нибудь и вознамерится преследовать его, то точно не сегодня, да и вообще не в этой серой жизни.***
— Мда. — Красноречиво заключил Сережа, дослушав историю Арса об их с Шастуном неприязни. Арсений лишь небрежно пожал плечами в ответ. Они подошли. Вдали уже мелькали две железные крыши, когда звук уведомления на Сережином датчике заставил его наклонить голову вниз и хмыкнуть. — 116-й спрашивает, не пришло ли нам распределение? Арсений глянул на свой ничего не информировавший датчик и отрицательно замотал головой. — Уже написал, что нет. А знаешь, я был бы не против, если бы нас вместе определили. Ты нормальный такой, на первый взгляд. Но я особо в удачу не верю... — дисплей датчика загорелся, и Серый снова устремил взгляд вниз. — А вот в закон подлости верю. — Криво улыбнувшись, он поднял взгляд на еще ничего не подозревающее лицо 203-го. — Дай угадаю, у тебя Шастун? — На датчик Арсения ничего не приходило, и он заранее знал, что и не придет, поэтому ответ можно было получить только от Сережи. — Ага, Шастун. — Серый хмыкнул и закусил губу. — Только не у меня, а у тебя. Протяжный выдох, вышедший из груди Арсения, походу, был услышан даже на людской стороне. Пальцы зарылись в волосы и медленно провели по загривку. — В случае чего, поможешь труп убрать? Или меня похоронить? Это еще как карта ляжет. В наступившей тишине послышались совсем далекие звуки выстрелов. Арсений нервно усмехнулся. — Это, наверное, Шастун салюты пускает — нарадоваться никак не может. Пусть мне один одолжит, я себе в глаз стрельну. Оставшееся расстояние прошли в абсолютной тишине. Они уже почти повернулись, чтобы пойти в разные стороны, когда Арсений вдруг развернулся и остановился: — Сереж, стой. Я только вспомнил: а вы с 116-м не знакомы, что ли? 1311-й в ответ лишь отрицательно покачал головой. И Арсений, кивнув самому себе и устремив взгляд под ноги, пошел к зданию. А потом снова остановился: — Серый, — тот повернулся. — Удачи, что ли? — На этот раз он окончательно развернулся и принялся шагать к убежищу. Спустя пару шагов до ушей долетело: — Знай, я, если что, с трупом помогу! Арсений легонько улыбнулся и продолжил идти. Но тут его снова отвлек засветившийся ручной датчик:«194-ШАСТ»
Ко мне.
***
Шастун решил, что пока причина его ненависти ко всему вокруг не пришла, можно спокойно разобрать вещи. Но так как вещей в рюкзаке оказалось не так много, спустя десять минут уже опять делать было нечего. Глаза его от безделья забегали по пространству вокруг. Само по себе убежище, можно было сказать, просто «было». Не хорошее, но и не плохое — обычное, типичное, а значит, нормальное. Единственное, чему действительно можно было радоваться, это двум поодаль стоящим койкам с железными прутьями. Никаких тупых инцидентов с одной лежанкой, и на том спасибо. Постройка была невероятно маленькой: подобие кухни (ибо сама по себе кухня, чтобы готовить, таким железкам, как они, была не нужна) со столом и стульями, находилось на тех же квадратных метрах, что и спальня, что и склад со стандартным военно-походным набором необходимых запасов. Только душевая отделялась дверью. Одним словом, всë пространство было одной сплошной, не слишком-то просторной комнатой. Если повнимательнее приглядеться, можно было заметить, что убежище действительно было оборудовано как раз на двоих: два стула, две пары запасной формы, два полотенца, две аптечки, два короба патронов, ну и, естественно, родненькие две койки. Поэтому, отодвинув один из железных табуретов, Шаст взялся за чистку ствола винтовки. Потому что вчера кое-кто не догадался взяться за это дело, а, учитывая то, что они практически на границе двух сторон, стрельба может быть гарантирована. И этим «кое-кем», кстати, был сам он, конечно же. — Привет. — Арсений подплыл совсем незаметно, точно призрак, и, скорей всего, простоял за спиной еще какое-то время, наблюдая за чужими движениями. Шастун резко дернулся, вгоняя ершик в ствол по самое не хочу. — Виделись уже. — Противореча всему своему виду, монотонно проговорил Шаст, продолжив чистку и не подняв при этом даже головы. Арсений медленно обошел стол и тоже взялся разбирать рюкзак. Боковым зрением взглянув на занятие Шастуна, он спросил: — А вчера почему не почистил? — И продолжил в темпе выворачивать наружу содержимое сумки. — Чтобы ты, такой ответственный, спросил. И вообще, тупой вопрос, не находишь? — Всë так же безэмоционально ответил Шаст, заканчивая свою процедуру. — Знаю. Обстановку просто надо разрядить, не находишь? Шаст хмыкнул и начал собирать автомат обратно. — У 1311-го научился? — Он не думал, что случайно ударит прикладом по столу так громко. — А тебе он не понравился? Мне нормальным показался. — Арс сделал вид, что не услышал резкого стука и этого вопроса с двойным дном. — Я не человек, чтобы знать, нравится мне номер или нет. За исключением тебя, тут я уж точно не имею сомнений, что ты мне не нравишься. Арсений на эти слова даже голову не повернул. — Так, это моя кровать. — Он пальцем указал на вторую от двери койку. Шастун слегка дернул плечами. — Да пожалуйста. Мне возле стены больше нравится. Арс повернулся: — Парадокс получается. Как «не человеку», так номер тебе не может нравиться, а спать возле стенки, то, как говорится, дайте два. — Арс просто выжидал подходящей минуты для очередного нападения. «Что ж вас — любителей разряжать обстановки — вместе-то не поселили? Сейчас бы жили себе отдельно, да целый день напролет разряжали эти обстановки, и всем лучше бы было, но нет...» — вместо этой тирады мыслей Шаст произнес: — Слишком разные области сравнения. — А потом встал, навесил лямку прочищенного автомата на плечо и направился к выходу. — Есть ли смысл спрашивать, куда ты идешь, если ты всë равно не ответишь? — Спросил Арсений, когда Шастун уже хотел было выйти за порог, но вдруг остановился, услышав вопрос. — Вы выстрелы слышали? В ответ прилетел согласный кивок. — Ну вот, пока ты будешь разряжать обстановку, я буду еë оценивать. — Оставь проходной. — Зачем? — Светлые брови 194-го сдвинулись к переносице. — Я, может быть, тоже скоро уйду, а через сколько ты соизволишь припереться обратно — никому не известно. А я ненадолго, мне только у Серого свою бабочку* забрать. Или ты хочешь дверь открытой оставить? Шастун пошарил по карманам и выудил небольшую карточку, служащую для открытия железной двери убежища. Резким швырком кинув ее на стол, он поспешил скрыться за серой стеной. Арсений глубоко вздохнул. «Для начала очень даже неплохо» Он ожидал худшего, но пока что всë шло вполне терпимо. По крайней мере, так Арсений это видел в своем, «общеарсеньевском» понятии.***
Шастун уже практически очертил круг своим хождением по лесу. Ничего особо опасного найдено не было, за исключением парочки мин в траве, которые успели попасться на глаза, и несколько охотничьих капканов. Взор всë время был устремлен вниз, выискивая очередную добычу. Он свернул на тропинку, чтобы пойти к убежищам. Шаст прошел буквально несколько метров, и тут до его ушей долетели звуки чьих-то шагов, раздавшихся позади. Собственный же шаг постепенно замедлился, пока вовсе не остановился. Было бы куда удивительнее, если бы, развернувшись, перед глазами он увидел стоящего Позова или того же 1311-го, но, снова по закону подлости, в паре метров поодаль между ветками деревьев мелькала до тошноты знакомая темная макушка. — Что ты тут забыл? — Спросил Шаст, не дожидаясь, пока 203-й приблизится и поднимет голову. — А я должен Вам о каждом своем действии докладывать, гражданин законник? Тем более я тебе уже говорил, что к Серому пойду, или у тебя память совсем восьмибитная? — Арсений до сих пор был в нескольких шагах от 194-го и теперь неподвижно стоял, очевидно, дожидаясь, когда Шастун снова продолжит свой путь. — Всë? Выпендрился остроумной шуткой? Молодец. Но зачем нужно было идти именно этой тропой, когда она и без того в несколько раз удлиняет маршрут, так и не стало ясно, знаешь ли. И, будто бы прочитав в чужой голове мысль о движении, Шаст показательно развернулся и пошел дальше. — Может быть, я тоже захотел оценить обстановку? Проверить всë на два раза, а то все мы отчасти способны на невнимательность. И тем более ты. — Ох, если бы только Шастун смог увидеть эту едкую улыбку. Но у того глаз на заднице вроде не было, по крайней мере, Арсений не замечал, поэтому собственная дьявольская ухмылка осталась незамеченной. — Премало благодарен, но мне такая помощь не нужна. Как-нибудь сам справлюсь. — Шаст скривил губы и показательно закатил глаза, хотя зачем — неясно — Арсений всё равно не смог бы увидеть этой выходки. — Шастун, стой. 194-й не то чтобы опешил, он, мягко говоря, охренел от этого приказного тона. Поэтому, остановившись, начал медленно поворачиваться в его сторону. — Я тебе сказал, не двигайся. Поздно. Повернувшись вполоборота и удивленно приподняв брови, Шаст уставился на 203-го своим излюбленным красноречивым взглядом. — Че ты сказ... — его перебил резкий крик: — Я сказал, не шевелись, тупица, блять! Естественно, пока Шастун шел и показательно закатывал глаза, он по собственной же неосторожности краешком берца зацепил гранатную растяжку. Поэтому не успел Шаст и глазом хлопнуть от удивления, как Арсений в два прыжка подлетел к нему и всем телом повалил наземь, отбрасывая их обоих куда-то в траву. Им невероятно повезло, потому что взрыв только прозвучал довольно громко, но на деле масштабом особым не выделился. Значит, просто оглушительная, такие только в последнее время и распространены — на другие, более мощные, не хватало ресурсов и умных голов для разработки. Хотя даже этот «пшик в воздух», если бы Арсений вовремя не успел сориентироваться, знатно бы зацепил двухметровый фонарный столб под номером «194-ШАСТ». Темная макушка, до этого момента долго лежавшая на чужой груди, медленно оторвалась. Буквально перед собственным носом на Шастуна растерянно пялились горящие неподдельным беспокойством небесно-голубые глаза. — Справился сам? — Кашель сдавил горло, поэтому Арс, хрипя, отвернулся в сторону, но продолжил лежать на том же месте — на Шастуне. А Шасту было совсем не до смысла сказанных слов, так как у него до сих пор перед глазами плясал синий огонь светящихся радужек. Дыхание сперло, но совсем не от тяжести сверху, а по каким-то другим, новым и невероятно странным ощущениям. Взгляд быстро бегал по противоположному лицу. Он всë еще не мог вдохнуть. Больно затянулось их лежание друг на друге. — Ты так и будешь лежать на мне? — В итоге как-то скомкано и слишком растерянно выдавил из себя Шаст. Собственный голос звучал как из-под толщи воды, точно и вовсе не принадлежал ему. Арсений без лишних слов аккуратно подтянул руки к телу и, полностью встав, начал небрежно стряхивать с одежды прилипшие листья и травинки. Лицо его, как показалось Шастуну, в миг покрылось отчужденной завесой. А до этого момента горевшие игривым пламенем глаза поспешно затянулись дымкой, туша тем самым свою игривость. 194-му от этого перепада давления даже не по себе стало. С чего бы это? Арс так же безэмоционально протянул ему руку. Несколько секунд тупо пялясь на чужую ладонь, Шаст принял помощь. После чего Арсений тихо развернулся и без единого звука пошел прочь. — 203-й, стой! — В груди по-прежнему было сдавлено, будто бы Арсений и не вставал вовсе. Что-то давило на ребра изнутри, и это что-то походило на... Какое-то... Чувство... Чувство чего? Может, вины? Он не мог знать ответа — слишком уж редко приходилось давать характеристику собственным ощущениям. Практически никогда, если честно. Тот заторможено повернулся и тем же потухшим взглядом уставился на него. — Наверное, в таких случаях нужно говорить «спасибо»? Так странно Шаст не чувствовал себя примерно... Да никогда он себя так не чувствовал! Названия этому не было — просто давило внутри и всë! Бесит. Длинные его пальцы нервно перебирали кольца до тех пор, пока Арсений снова не продолжил путь, бросив перед этим: — Сочтемся. Шаст будто вышел из гипноза и медленными шагами поплелся вслед. Не только путь до убежища прошел в гробовой тишине, но и в оставшиеся вечерние часы тоже никто из них не вымолвил ни слова. Впервые это казалось чем-то странным и, на удивление, неприятным.***
Арсений по неясным для робота причинам вышел из сна прямо посреди ночи. Сон у андроидов был невероятно чуток: любой внешний звук вызывал мгновенную реакцию системы и, естественно, такое же мгновенное пробуждение. Робот и в состоянии покоя остается роботом, поэтому всегда вынужден быть начеку. Растерянно очнувшись, он некоторое время тихо посидел на кровати, свесив ноги вниз, и тупо пялился в пространство перед глазами. Все слуховые клетки напряглись, в попытках выявить причину системной тревоги. Никакого внешнего звука до ушей не долетало, кроме, естественно, сопения Шастуна. Но что-то же должно было разбудить его! И что же это? Не отыскав ответа на поставленный вопрос, макушка снова упала на кровать. Спустя несколько таких же молчаливых секунд в тишине мало-помалу начали наклевываться какие-то приглушенные звуки сбоку. Будто чайник закипает, поскуливая. Только никакого чайника в убежище не было («чаи гонять» роботам тоже особой надобности не было) — разве что Шастун на соседней койке, который, по-видимому, и издавал эти звуки. Потому что кто, если не он? — Куда мы идем? Нет. Я туда не пойду. Не пойду, я сказал. Брови у Арсения сейчас чуть ли не на затылке находились. Неужели 194-й с кем-то разговаривал? Но когда в эту же секунду послышался скрип пружин и Шастун перевернулся, то мозг вообще вышибло из головы — тот продолжал находиться в спящем режиме. Этого просто не могло быть. — Куда вы меня ведете? Пустите. Арсений находился в беспросветном ступоре и совершенно не понимал, что нужно делать, и от этого просто лупил своими голубыми глазами на правую койку, без возможности пошевелить даже кончиком пальца. — Не надо. Отпустите, пожалуйста, Шаста сначала стало легонько потряхивать, а через несколько секунд колотить крупной дрожью. При этом он продолжал лежать с закрытыми глазами. — 194-й? — Шепотом выдавил из себя Арсений, ожидая, что зеленые глаза тут же откроются, как и должно было быть в нормальных случаях при коммуникации с другим андроидом. Но никакой реакции в ответ не последовало. Тот продолжал лепетать что-то неразборчивое себе под нос. — Шастун, прием. 194-й замолк, но продолжил так же лихорадочно трястись. — Подъем, ебан-бобан! — Уже более настырным, но всë же шепотом окликнул Арсений этот дрожащий железный комок и даже приподнялся на локтях, чтобы, в случае чего, подойди и растолкать его наконец. Только тот уже, кажется, сам проснулся, но не без чужой помощи, конечно же. — Что? — Еле разлепив глаза, Шаст хмурым взглядом уставился на Арсения. Будто глазами проговаривая: «ну, и зачем ты меня разбудил, придурок?» — Что-то случилось? — Уж лучше бы Арс реально не будил никого, и Шастун продолжал бы сейчас лежать и дрожать в своей койке, а не испепелять его своим ненавистным свечением зеленых глаз. — Почему ты спрашиваешь? — Подозрительно быстро выпалил 194-й. Если бы Арсений немного больше вслушался, то до ушей долетели бы звуки гудения чужих, натянутых как струна, нервных клеток. — Я проснулся по неясным причинам, а в ответ тишина. Может, ты что-нибудь слышал? — Все до единого роботы не умели врать, а Арсений умел. Вот и всë. Тем более отчасти сказанное было правдой. Ему даже показалось, что на соседней кровати раздался выдох облегчения, а может, и не показалось вовсе. — Нет, не слышал. Я бы очнулся. Сбои у тебя, видимо, какие-то. — Кровать скрипнула — Шастун отвернулся и опять лег спать. «Сбои», блять, здесь только у тебя, Шастун. Арсению теперь сон совсем не шел. В голове набатом стучали мысли. А всë по причине того, что он все-таки не придурок и понял сразу: Шасту тоже снятся сны.