— Я хочу иметь такой же шанс на вечную любовь, как у тебя.
— Правда?
— Я не понимаю, почему ты так реагируешь?
— А твоя вечная любовь уже стала хоть какой-то любовью?
— То есть?
— Ты говоришь о вечной любви, но не имеешь и не вечной. Может, для начала ты поговоришь с ним? Придёшь к согласию с его стороны? Потому что пока что, всё, что ты говоришь мне, звучит, как нездоровый фанатичный бред.
— Да почему? Ничего не бред.
— Твои чувства взаимны?
— Я не знаю… Но думаю, что да.
— Думаю… Думает он. Если бы ты думал, ты бы мне сейчас не плёл эту чепуху.
— Моя просьба вовсе не звучит как чепуха. К тому же, я попросил сделать это не сейчас, а по достижении совершеннолетия.
— К тому моменту твои чувства могут измениться. Встретишь какую-то милую девушку.
— Да какую ещё девушку?!
— Ну не хочешь девушку — встретишь мужчину. В чём проблема? Не принципиально.
— Ты меня не слышишь!
Хуа Чэн вздохнул, притомившись от этого странного диалога.
— Это ты меня не слышишь. Я сказал, что ничего делать не буду.
— Почему?
— Есть две причины: первая — ты не понимаешь, что говоришь. Ты мал, чтобы швыряться такими громкими словами; а вторая — ты даже…
— Отец! Ты упрекаешь меня в неосознанности решения из-за возраста, но при этом ты кое-что упускаешь. Кое-что очень важное.
— И что же?
— В каком возрасте ты сам понял, что Сянь-Сянь твоя любовь? Ты думал, что со временем встретишь какую-то милую девушку? Или другого мужчину?
Хуа Чэн прищурился и придирчиво всмотрелся в лицо сына. Увидеть эту уверенность и настойчивость, которую источало всё его существо, можно было невооружённым взглядом. Но демона раздражало то, в каком ключе тот подводит к сути.
Юноша не унимался:
— Я тебе могу сам сказать, в каком возрасте ты это понял. И тебе было куда меньше, чем мне. Сказать?
Князь Демонов отодвинулся от стола и вытянул вперёд ноги, скрещивая их.
— Сэль Шэн. Тебе не кажется, что ты берёшь на себя слишком много в текущей ситуации?
— Нет, не кажется. Я буду стоять на своём.
— Я бы понял тебя, если бы ты состоял в устоявшихся отношениях. Но ты просто треплешь мне нервы. Если такой смелый и уверенный в себе, то иди и вывали свои чувства ему в лицо.
Юань чуть опустил взгляд.
— З-зачем?
Хуа Чэн цыкнул и поднялся на ноги, проходя мимо сына.
— Если ты такой борзый только передо мной, то лучше замолчи и не выводи меня. Мне ты льешь в уши о шансе на вечную любовь, но, кажется, подзабыл, что, шанс на всякую любовь можно получить только по согласию второй стороны. А вторая сторона понятия не имеет о твоих чувствах. Не беси меня.
Парень схватил отца за плечо, останавливая. Заставляя повернуться к нему.
— Что я должен сделать, чтобы ты услышал меня?
— Я слышу тебя.
— Слышишь, но не слушаешь.
— Сэль Шэн, — демон лёгким касанием сдвинул его ладонь со своего плеча. — Ты, правда, не понимаешь, что ты должен сделать? Ты невыносимый.
— Как ты себе это видишь? Я не могу просто прийти к нему и сказать, что я чувствую.
— Значит, и говорить не о чём. Трус.
Юноша сжал кулаки и челюсти в попытке сохранять самообладание.
— Отец.
— Что?
— Зачем ты так себя ведёшь?
— Я тебя не воспитывал трусом. Ведёшь себя, как девчонка.
— Это не так…
— Это так. Не вижу причин для споров со мной. Ты трус. Стоишь и ноешь. Тратишь моё время.
Кровь в жилах Юаня закипала. Он пребывал в крайне возбуждённом состоянии. По всем правилам, такие слова от отца должны были расстроить его, заставить опустить руки. Но этот человек был не таким. Слова отца не ранили его. Они призывали его к действию. Только он ещё не решился действовать…
— Я лишь пришёл к тебе за поддержкой. А получил удар кожаной перчаткой по лицу. Наотмашь. Такой силы, что небеса с землёй местами могут поменяться.
Хуа Чэн выгнул бровь, поражаясь услышанному.
— И опять ты ноешь…
— Я не ною!
— Значит, иди и скажи ему, что ты… Что ты что? Что ты хочешь сказать ему?
Юноша какое-то непродолжительное время думал над тем, зачем отец заставляет его говорить это вслух. Ведь он прекрасно знает, что тот чувствует.
— Что я люблю его… — тихонько, как будто и не звучало.
— О небеса… Сэль Шэн, мне стыдно за тебя. Мне послышалось или ты, и правда, что-то сказал?
— Я сказал, что люблю его!
— Поздравляю. А теперь отстань от меня и иди, рассказывай это ему. Или кишка тонка?
— И что потом? Что будет, если я скажу?
— Если?
— Ну, когда. Когда я скажу. Что будет потом?
— А я откуда знаю? Вот и посмотришь.
Хуа Юань опустил голову, пытаясь воспроизвести эту сцену в своей голове.
— Что мне делать, если он не примет мои чувства?
— О небеса… Меня сейчас стошнит.
— Ты просто ужасен, отец!
— Будь мужчиной. Если ты до такой степени боишься встречаться с трудностями лицом, забейся в угол и не показывай носа из него.
— Я не боюсь трудностей. Но это другое…
— Другое… — Хуа Чэн вздохнул, и потёр лоб. — Что другое? Это лишь неуверенность в себе и своих силах. Откажет — добейся расположения.
— Не имею ни малейшего понятия, как добиться этого самого расположения…
— С чего ты вообще взял, что он откажет тебе? Наложил в штаны прежде, чем открыл рот. Даже не услышав ответа, ты уже настроен на отказ. Он всегда положительно к тебе относился. Ко всем твоим выходкам, которые я бы, например, не терпел. Защищал тебя и прикрывал передо мной. В чём твоя проблема, Сэль Шэн?
— Я не знаю. Проблем нет. Просто это было, когда я был ребёнком. И касалось каких-то детских оплошностей. Это совсем разные грани.
— Разные грани, но касаются одного и того же человека. Невозможно испытывать кардинально разные чувства в разных ситуациях, если они завязаны на одном человеке. Ну, только если они противоречат его собственным понятиям нормы. А ты в его понятия не лезешь. Поэтому прекращай скулить.
— Отец, как ты решился?
— Без проблем. Только тебе до моих качелей с Вэй Ином ещё очень далеко. Ни тебе любовных треугольников, ни тебе кланов заклинателей, ни Тёмного Пути, ни Ван Цзи, ни войны с кланом Вэнь, ни разногласий с Великими Бедствиями. Тишь да гладь.
— Но…
— О небеса! Сэль Шэн! Он никогда никем не интересовался. У тебя на руках все карты. И ты имеешь все шансы на успех. Хватит кошмарить меня.
Хуа Юань задумался о том, что он и правда никогда не замечал, чтобы объект его романтических чувств кем-то интересовался. Но видел, как проявляют интерес к нему. Реакция, вероятно, была неоднозначной, иначе юноша запомнил бы, как тот себя повёл. Однако этот кусочек в памяти не отложился.
Складывалось ощущение, что того вообще не интересуют никакие отношения, кроме отношений с самим собой.
— В том-то и дело, что он никогда никем не интересовался. Разве это не стран… — Юань поднял голову и заметил, что в помещении, кроме него самого, никого нет. — …но. Отец… Чёрствый, упёртый баран…
Вздохнув, он взъерошил челку и вышел из отцовского кабинета.
Утро для Вэй У Сяня началось с пяти утра, а значит, с боли. Его инновационные разработки в сфере создания сосуда для накопления духовной энергии сдвинулись с мёртвой точки.
В процессе, он был поглощён работой до такой степени, что дни и ночи перестали иметь какой-то вес и всё слилось в единое понятие: рабочее время.
Хуа Чэна, конечно, не устраивала эта ерунда. Мало того, что муж потерял счёт времени и сбил режим, так ещё и вниманием был обделён до обидного малым. Он устал засыпать, когда просыпается Вэй У Сянь, и просыпаться, когда тот засыпает.
Поэтому сегодня демон настойчиво решил за них двоих, что на рассвете у них свидание с восходом и это не подлежит обсуждениям.
Вернувшись к мужу, Хуа Чэн глянул на супруга, и на его лице сразу же отразилась тёплая улыбка. Недовольным тот выглядел очень мило.
Измученный, совершенно не выспавшийся Вэй У Сянь, валялся на постели и причитал.
— Такое ощущение, что мы никогда восход не встречали…
— На этой неделе — никогда.
— На этой неделе? Серьёзно? Гэ-Гэ, да ты издеваешься, не иначе. Какое злое зло я тебе сделал?
— Ты уже чёрт знает, какую неделю сидишь в кабинете. Ни черта не ешь, почти не спишь, а если спишь, то днём. Не реагируешь на знаки внимания, которые оказываю тебе я, и не уделяешь внимания мне сам. Моё терпение на исходе.
— Ну я же занят, Гэ-Гэ. Пока у меня идёт — я делаю.
— Это здорово, я искренне рад. Но Ван Цзи, даже удалённо, сжирает всё твое время. Я терплю эту хрень уже шестую неделю, Вэй Ин. Но ты…
— Ну всё, хватит.
— Я не закончил.
Вэй У Сянь закрыл ладонями лицо, катаясь по постели из стороны в сторону.
— Если и ты будешь на меня бекать и фекать, кто тогда будет меня поддерживать? Я вынесу непонимание от кого угодно, только не от тебя, Гэ-Гэ.
Хуа Чэн растаял, как мороженка на солнце. Широкая, тёплая улыбка расползалась по его лицу. Он подошёл к постели и улёгся на неё, укладываясь на бок. Сразу же схватив катающееся тело за живот, демон обеими руками притянул мужа к себе. Зарывшись лицом в волосы, лёгкий поцелуй в шею достиг сознания Вэй У Сяня.
— Я всегда буду на твоей стороне, любимый.
Вэй У Сянь чуть улыбнулся и прижался спиной к мужу. Накрыв его ладони своими, он сжал пальцы.
— Тогда не ворчи на меня, прошу.
— Почему ты не спишь? Ты мог спокойно уснуть после того, как мы вернулись.
— Ты запретил мне спать. Разве нет? Ссылаясь на испорченный режим сна.
— Тебе невозможно что-то запретить. У тебя в голове ни Бога, ни чёрта, ни господина.
— Мне не нужен ни тот, ни другой, ни третий, ведь у меня есть муж, воплощающий в себе все понятия. Если я сейчас усну, ты снова заставишь меня встать в пять утра… Чувствую себя как во времена обучения в Облачных Глубинах.
— Если ты хочешь — можешь спать. Я не буду тебя трогать.
— С чего это ты стал таким добрым?
— Да ни с чего. Просто ты устал.
— Обманщик…
— Ты видишь меня насквозь.
— Растаял?
Хуа Чэн снова ткнулся в затылок мужу и крепче сжал руки, прижимая к себе.
— Мгм.
Вэй У Сянь сжал плечи от щекотки. Он начал ёрзать на месте.
— Вэй Ин.
— М?
— Не трись об меня.
— Я не специально, конечно, но почему нет?
— Не ты ли только что плакался, как ты устал?
— Я ли. Но у нас давно ничего не было. Я соскучился.
— Как у нас могло что-то быть, если мы живём в параллельных вселенных? И ты неоднократно отшивал меня, ссылаясь на работу. Я в ужасе.
— Правда?
— О небеса… Он даже не помнит этого.
— Ну прости меня, Гэ-Гэ. Я хочу извиниться.
— Тебе придётся хорошо постараться, чтобы извиниться.
— Это тебе придётся хорошо постараться, чтобы принять мои извинения.
— Потом будешь ныть, что спина болит.
Вэй У Сянь повернул к мужу голову. В его глазах читался вызов.
— Как бы ты не ныл, что я из тебя всю жизнь выпил.
Начали за здравие, закончили за упокой. Вроде о любви в чистом виде речь шла, а закончили всё равно спором и перетягиванием каната.
Хуа Чэн выпустил мужа из рук, параллельно переворачивая того на спину. Усевшись ему на бёдра, пальцы начали развязывать завязочки верхних одежд.
— Какой ты скучный, Гэ-Гэ… Я недостаточно тебя разозлил?
— Ты нарвёшься. Я не хочу делать тебе больно.
— Сомневаюсь, что ты недооцениваешь свой размер. Значит, недооцениваешь мои возможности. Или… Всё-таки свой размер?
— Шесть недель для тебя ерунда?
— Тебя я приму. Не будь неженкой. Где твой характер? Не вижу в твоём взгляде привычной ярости.
— У тебя язык без костей. Мелешь всё, что думаешь.
— Будь у меня кости в языке, мой рот бы не был так хорош.
— Сейчас твой рот меня очень раздражает.
— Если ты сохраняешь способность говорить, значит, ещё не достиг кондиции.
Хуа Чэн вдохнул и медленно выдохнул, отказываясь поддаваться на такую вульгарную неприкрытую провокацию. Он продолжил степенно развязывать одежду Вэй У Сяня.
— Вот значит как… Не вынуждай меня идти на крайние меры.
— Ну и что ты мне угрожаешь? Тебе нечего сопоставить в противовес. Я не буду сходить с ума вместе с тобой. Сходи сам…
Приподнявшись на колени, демон потянул край ткани, вытаскивая её из-под мужа и распахивая ханьфу.
— Пень упёртый.
Вэй У Сянь, воспользовавшись случаем, поднял корпус, садясь. Рука скользнула аккурат между ног супруга, вольготно хватаясь, и он сжал пальцы.
Князь Демонов, не сказать, что сильно удивился, он знал, что муж у него сильно своеобразный. Но не думал, что случай настолько запущен. Медицина тут бессильна.
— Что за цирк?
— Никакого цирка. Суровые реалии.
Пальцы чуть сильнее сжались, но при этом поглаживали. Трудно было определить ощущение приятное или всё же болезненное.
— Отпустишь, может?
— Нет. Он мой.
— Это, конечно, не самое странное, что ты выкидывал. Но ты близок к точке невозврата.
В таком положении Хуа Чэн физически был очень податлив. Поэтому Вэй У Сянь с лёгкостью столкнул его со своих бёдер, опрокидывая на спину. Не теряя ни секунды, он навис над ним сверху, не меняя положение ладони.
— Мои извинения будут качественными. Лучше бы ты меня так в первый раз пощадил, как ты сейчас об этом печёшься.
Плотно прижав ладонь, он хаотично поглаживал пах мужа, частенько с силой надавливая. От обильного трения ткань одежд нагревалась. Хуа Чэну становилось сложнее держать себя в руках, но он не собирался сдаваться.
В очередной раз размеренно выдохнув, Князь Демонов поднял руки, чтобы обнять мужа и перехватить инициативу, но кисти против воли хозяина улетели наверх, за голову. Концы красной ленты плотно облепили запястья Хуа Чэна, удерживая их над головой.
— Не зли меня.
— Не игнорируй меня.
— Ты не имеешь права заявлять мне подобное.
— Конкретно сейчас, я могу говорить и делать с тобой всё, что душе угодно. Что ты можешь мне противопоставить, пока ты в таком виде?
— Я уже говорил тебе не использовать против меня ленту.
— Всё ещё не страшно, Гэ-Гэ. Старайся лучше.
Вэй У Сянь поцеловал мужа в губы и, по неосторожности, был пойман зубами за нижнюю губу. Слабый стон то ли от боли, то ли от удовольствия сорвался с губ. Он прикрыл глаза и умоляюще посмотрел на мужа. Тот отпустил губу и сразу же пожалел о содеянном.
— Больно, но по-прежнему не страшно.
Пальцы грубо сжались на уже готовой к применению плоти. Он откровенно, не стесняясь, выводил Хуа Чэна из себя, попутно призывая к действию.
Демон зашипел, но сохранял остатки рассудка. У него было несколько идей, как избавиться от ленты. Он размышлял, какой из них выбрать…
Вэй У Сянь разочарованно выдохнул, и слизал проступившую на нижней губе кровь.
— Даже так нет? Я удивлён, Гэ-Гэ. Очень удивлён, — помолчав всего ничего, он хищно улыбнулся. — Ну хорошо. А если так?
Пальцы прекратили мучить пах, и рука потянулась к голове. За затылок. Нащупывая завязочки от повязки.
Демон напрягся. Его взгляд заострился и стал опасным.
— Нет.
— А не то…? — он чуть потянул завязку в сторону. Узел ослаб, но не более.
Вэй У Сянь знал предел дозволенного. Если он сейчас сорвёт с мужа повязку, тот, в самом деле, будет очень и очень зол. Такого лучше не допускать. Это может испортить вожделенное удовольствие им обоим. Нужно знать время и место, когда срывать повязку приемлемо. И это не сейчас.
В этом, ещё секунду назад, полным спокойствия и уравновешенности, левом глазу, вспыхнуло пламя неконтролируемой ярости. Взгляд стал почти безумным.
Вэй У Сянь ликовал. Это именно тот взгляд полный желания смешанного с яростью, которого он добивался. Возможно, даже, немножко переборщил. И потом будет жалеть. Но он часто допускает эту ошибку. Перегибает, а обратного пути уже нет, как бы он ни умолял и ни извинялся в перерывах между рваными вдохами. Все двери для него закрыты.
Несмотря на силу Хунсэ Нюй-Ши, Хуа Чэн смог оторвать кисти от постели и притянуть их к себе. Толкнув Вэй У Сяня в плечо и помогая себе коленом, он без проблем опрокинул мужа на постель. Хотя Тёмный заклинатель был вовсе не против и не оказал ни малейшего сопротивления.
Теперь Хуа Чэн снова возвышался над мужем, поднимаясь на колени.
Повернув голову на супруга, Вэй У Сянь встретился с абсолютно опасным взглядом. Он без слов понял, что ему лучше прекратить выпендриваться. Не дожидаясь приказа мужа, а это однозначно не звучало бы как просьба, он отозвал ленту и слабо улыбнулся.
— Я перегнул?
Хуа Чэн склонился к нему, нависая. Одна ладонь скользнула к затылку, сжимая волосы в пальцах, а вторая, не щадя, разорвала нижние одежды.
Вэй У Сянь попытался опустить взгляд на этот беспредел, но не смог. Волосы так туго удерживались Хуа Чэном, что он мог смотреть только в потолок. Шаг влево, шаг вправо — расстрел.
— А вот теперь, и правда, страшно…
— Заткнись, Вэй Ин.
Не давая больше никаких возможностей выйти на диалог, Хуа Чэн заткнул ему рот, увлекая в головокружительный поцелуй.
Одежда пострадала сильнее всего. Носить её больше не случится.
В тот самый момент, когда Вэй У Сяня на мгновение отпустили, чтобы лишить последней защиты, дорывая всё, он несмело прошептал:
— Я победил, Гэ-Гэ…
— Ты — проиграл.
♡♡♡
Вэнь Нин не очень любил ходить в город. Слишком многолюдно. Слишком много шума, суматохи. Слишком оживлённо, как для мертвеца. Острая социальная самоизоляция и неуверенность в себе, давали о себе знать. Но он всё равно ходил туда вместе с Хуа Юанем, Вэй У Сянем, Инь Юем… В общем, с кем-то. А сейчас он пошёл один. И ему доставляло это жуткие неудобства…
Вэй У Сянь попросил его сходить, если ему не сложно, конечно, за эмульсией, жизненно необходимой для прочности сосуда. Как же он мог отказать своему молодому господину? А никак.
Он пытался прихватить с собой Сэль Шэна, но тот был так поглощён своими какими-то размышлениями, что у Вэнь Нина не открылся рот в нужный момент. А Инь Юя он просто не смог разыскать.
И пошёл один… На погибель.
— Простите, — обратился он к какой-то девушке, недружелюбно и некультурно переговаривающейся с ещё тремя девицами. — Простите. Извините. Вы не могли бы мне подсказать? Я ищу один магазинчик…
Девушка обернулась и прожгла Вэнь Нина пренебрежительным, почти брезгливым, взглядом.
— Ты ещё что за несчастье?
Вэнь Нин растерялся и потянул на себя руку, с ранее протянутым девушке кусочком пергамента.
— Ч-что? Извините, кто?
— Несчастье.
— Поч-чему несчастье?
Девушка вздохнула и выдрала из рук Вэнь Нина бумажку, на которой было написано название магазина.
— Да бледный ты, как мертвец. И выглядишь странно. Тобой только маленьких детей пугать. Ну и что это за писулька?
— В Ваших с-словах есть доля правд-ды. Я ищу это заведение.
Прочитав название и ощутив кончиками пальцев качество пергамента, девушка ещё раз посмотрела на него.
— Где ты взял это?
— Молодой господин Вэй дал мне.
— Классно. Поздравляю. А бумажка-то откуда?
— Хозяин, значит… А ты, кто таков будешь?
— Я?! Я… Ну, я… Я просто…
— Ну, понятно. Очень исчерпывающе.
Эта дама очень напориста и пряма в своих суждениях. Каждое её слово было резким и острым. Застенчивому Вэнь Нину было очень трудно говорить с ней.
— Извините…
— Ты живёшь в Райской усадьбе?
— Да.
— Раньше я тебя не видела. И это странно.
— Я редко хожу в город один и не привлекаю внимания, поэтому… Может поэтому…
— Может поэтому, а может и не поэтому. Скорее всего, потому что ты невзрачный. Бледный, как сама смерть, неинтересный собеседник и скучнее, чем пресный рис.
Вэнь Нин ошалел… Как грубо.
— Госпожа… Отдайте, пожалуйста, пергамент. Мне н-нужно идти.
— Ты вообще, что ли без яиц? Ведёшь себя как молодой господин из какого-то знатного клана заклинателей. Если ты живёшь в Призрачном Городе, значит должен понимать что к чему. А сопли жуёшь как будто неместный.
— Я не привык к такой форме общения… Извините, госпожа.
Девушка удивлённо выгнула бровь.
— Я сомневаюсь сильно, что ты проживаешь с хозяевами. Такой нежный и розовый, как цветочек. Может ты шпион? Или вор? И украл это из Райской усадьбы?
Вэнь Нин нервно замахал перед собой руками, выражая отрицание.
— Госп-пожа! Из Райской усадьбы ничего украсть нельзя. Вам это должно быть известно куда лучше, чем мне.
— А мне и известно. Я тебя проверяю. Как звать?
— Можно я пойду?
— Можно. Иди.
Мужчина исподлобья посмотрел на кусочек пергамента в руках этой дьяволицы. Вэнь Нин уже сотню раз успел пожалеть, что дал ей его. Без этой бумажки он уйти не может, потому что совершенно не запомнил ни название магазина, ни название эмульсии. Ведь он изначально не ставил себе это за цель.
— А пергамент?
— А это уже только за дополнительную плату. Ведь ты сам мне его отдал. Я не просила.
Вэнь Нин подумал о том, что вообще-то она сама отобрала у него пергамент, но вслух этого говорить не стал.
— Но у меня нет личных денег.
— О небеса… Из всех хозяев усадьбы, только у хозяина Вэя никогда нет денег. Вы с ним братья что ли?
— Не совсем… По крови нет, но… — мужчина застеснялся и отвёл взгляд. — Но он называет меня братом.
— Братом? Ты последний выходец клана Вэнь? Вэнь Цюн Линь.
— Да. А Вы?
— Моё имя не имеет значения. Но я приношу свои извинения за недавнее поведение, — она склонилась в небольшом поклоне. — Я не знала тебя в лицо.
— Всё в порядке. Просто верните мне пергамент и я уйду.
— Я верну тебе пергамент, но у меня есть идея получше, — она загадочно ухмыльнулась.
В подтверждение своих слов, девушка вернула лист и захватила ладонь Вэнь Нина в свои руки.
— Какие холодные… Как у мертвеца, не иначе.
Мужчина непонимающе смотрел на неё. Она столько раз сказала истину, и до сих пор не осознала её. Фантастика.
Подхватив мужчину под руку она вальяжно потащила того за собой. Её голос изменился, как у воркующей голубки.
— Ты ведь не спешишь?
— Вообще-то спешу, госпожа.
— Ну куда ты там спешишь? Ты даже не знаешь, куда идти. Я проведу тебя, если ты сначала пойдёшь со мной.
— Куда?
— Не будь таким глупым. Тебя девушка зовёт с собой. Не заставляй меня отвечать на такие вопросы.
— Я правда не понимаю Вас, госпожа. Куда Вы меня ведёте?
— В то помещение. — она указала пальцем.
— Там находится то, что мне нужно?
Девушка притёрлась лицом к плечу Вэнь Нина.
— Да, там находится то, что тебе нужно.
В отличие от Вэнь Нина, девушка точно понимала, что они говорят о разных вещах. Но простодушный мертвец наконец перестал оборачиваться и сопротивляться, и просто шёл куда ведут.
— Не могли бы Вы отпустить меня? Я себя странно чувствую.
— Странно? Так это же прекрасно, разве нет?
— Я так не думаю.
— Это только пока.
Девушка подвела Вэнь Нина к дверям в заведение. Распахнув их перед ним, она настойчиво потянула его внутрь.
Мужчина зажмурился и помотал головой, решив, что ему померещилось. Открыв глаза вновь ничего не изменилось… Он застыл в странной позе, словно какое-то неказистое неподвижное изваяние.
— Публичный дом…?
— А ты думал, харчевня со свежими цветами на столиках?
Вэнь Нин остановился и попытался деликатно высвободить свою руку из объятий.
— Госпожа, — шёпотом начал он. — Что мы здесь делаем?
— Не переживай. Платить не нужно. Я тебя привела с собой.
Она права. Он переживал. Но переживал о том, что не знал, куда ему бросить свой взгляд. В стенах этого места, куда ни посмотри — один разврат! Вэнь Нин ничего подобного никогда ранее не видел, и не стремился.
— Платить за что?! Госпожа…
Он не стал ждать ответа и устремился к выходу, но его не пустили. Схватили за ладонь и потянули обратно. Его мёртвенно-бледное лицо было бы пунцовым, если бы могло перебирать оттенками.
— Куда это ты собрался? Разве я не красива? Неужели я тебе совсем не нравлюсь?
До Вэнь Нина наконец дошло, что она привела его на своё «рабочее место», и какую цель преследовала, тоже осознал. Он обернулся на неё, но сразу же отвернулся назад, ощущая сильнейшее смущение.
— Эт-то не так, госпожа! Но я… Не думал о подобном.
— Самое время подумать. Пойдём со мной, — она тянула его за руку на себя.
— Нет же. Услышьте меня, госпожа, прошу Вас.
— Значит я, и правда, тебе не по вкусу.
Вэнь Нин решил зайти с другой стороны, чтобы не обижать её. Хотя он в любом случае не поддался её чарам и не стал бы спать с ней, только потому, что она предложила. Но ей знать об этом вовсе не обязательно.
— Я мёртв.
— Что это значит?
— Это значит, что я высокоуровневый лютый мертвец. Нет дыхания, сердцебиения.
— И что я должна понять из этого? У меня тоже нет этих параметров.
— А ещё видимых эмоций, потребности во сне, в еде. Я не чувствую боли. Не истекаю кровью. Я и призраки — кардинально разные существа. В моём теле нет движения крови, так что…
— Ты пытаешься мне сказать, что у тебя там беда?
Вэнь Нин нашёл в себе силы возмутиться.
— Нет у меня там никакой беды. Я просто мёртв. Спасибо госпоже за хлопоты. Мне лучше уйти.
— Вот же несчастный малыш… Как же ты живёшь с такой проблемой?
— У меня нет никаких проблем.
Он кивнул ей и вышел из помещения. Глубоко вдохнув и выдохнув, мертвец осмотрелся, пытаясь понять, куда ему необходимо двигаться.
Девушка странно усмехнулась, хмыкая.
— Вот те на… Это ж просто висюлька тогда. Ха-ха. Вечная жизнь с такой бедой. Лучше бы он страдал половым бессилием, чем так, — расхохотавшись во всё горло, она тоже вышла на улицу.
— Стой, несчастье. Я помогу тебе. На твою долю выпало уже достаточно неприятностей.
Если бы она только знала, насколько она права, но явно говорила не о жизненных ситуациях клана Вэнь, а просто насмехалась.
Компания этой хамоватой девицы порядком утомила мужчину, но он был слишком воспитан, чтобы продемонстрировать ей свою точку зрения. И было бы странным обижать её чувства сейчас, если ещё минуту назад он намеренно целиком принял удар на себя, отводя от неё моральный урон.
— Я буду благодарен, если госпожа прекратит ко мне так обращаться. Укажите мне сторону, этого будет достаточно.
— Я могу провести тебя.
— Не нужно.
— Да ладно тебе! — она хлестанула его ладошкой по плечу. Якобы дружески, но ощутимо настолько, что Вэнь Нин пошатнулся. Это не сила девушки… — Я больше не буду. Пойдём. Ты же один из хозяйской семьи. Я не могу оставить тебя в беде. Если хозяин узнает, мне несдобровать.
Даже акт альтруизма она умудрилась перевернуть в личную выгоду. Это так мерзко. Но Вэнь Нин знал, что призраки Призрачного Города довольно странные. Но далеко не самые плохие. Скорее даже наоборот. Те, кто в подчинении Хуа Чэна — самые адекватные.
— Если Ваши мотивы обусловлены страхом наказания, то можете не переживать об этом.
— Нет. Мне не поступало приказа помогать тебе. Значит, я априори ничего плохого сделать не могу, и наказывать меня не за что. Такому как ты, не понять моих мотивов. Хватит выпендриваться и пошли уже. Тратишь моё время. Мёртвый молодой господин.
Вэнь Нин был не в силах противостоять этому хамству. Он был практически восхищён этой прямотой. Она, в самом деле, просто говорит всё, что думает, не заботясь о чувствах других или последствиях. Спасибо, что не использует в речи отборную брань.
Согласиться с ней было проще, чем заставить отстать.
— Я последую за госпожой. Прошу, ведите, — он протянул руку, приглашая девушку пройти вперёд.
***
— Знаешь, кажется, в этот раз ты пойдёшь один.
— Хорошо.
— Не спросишь «почему»?
— Почему?
— Меня вызывают в Небесную Столицу.
— Прямо сейчас?
— К сожалению.
— Это из-за вчерашнего?
— Не иначе. Но вообще, Лин Вэнь сказала предоставить отчёт и ничего более. Но мне кажется, что так просто всё не может быть. В противном случае, Владыка не требовал бы моего появления в срочном порядке.
— Я тоже?
— Нет. О тебе речи не шло. Вызывают только меня. Разве твоя договорённость с Владыкой о том, что ты не посещаешь Небесную Столицу, потеряла свою силу?
— Нет. Но мы выполняли задание вместе. И ошибка общая, а не твоя.
— Так или иначе, мне нужно поторопиться. Не хочу навлечь на себя больше гнева, чем действительно заслужил.
Поправив соломенную шляпу за плечами, Се Лянь улыбнулся и развернулся, чтобы уходить.
— Стой.
— М?
— Я открою дверь.
— Вот как. Спасибо, Ван Цзи, — кронпринц подошёл к мужчине, ожидая.
Начертив магическое поле, Лань Ван Цзи открыл дверь и перевёл взгляд на Се Ляня, давая понять, что всё готово.
Кронпринц в благодарность склонил голову и переступил за порог, застывая за дверным проёмом.
— Я пошёл.
Лань Ван Цзи молча зашёл за ним, оттесняя назад. Заставляя подвинуться.
— Ты пойдёшь со мной?
— Мгм.
— Сомневаюсь, что ты соскучился по Владыке. Могу я предположить, что ты идёшь со мной ради меня?
— Можешь, если хочется. Ведь ты всегда прикрываешь мой тыл. Глупо полагать, что я не прикрою твой.
Се Лянь засиял, радостно кивая.
— Спасибо, Ван Цзи.
— Нет нужды.
Лань Ван Цзи закрыл дверь и открыл её снова, но уже в Небесной Столице.
Пока они с Се Лянем шли по просторным мощёным улочкам, каждый третий взгляд был прикован к ним. Никто не был удивлён увидеть Его Высочество, но все были поражены появлением Лань Ван Цзи.
Се Лянь чуть пододвинулся к мужчине и наклонил голову в бок, чтобы спросить как можно тише.
— Ты заметил, как все на тебя смотрят?
— Нет.
— Ну да… О чём это я? Тебе всё равно, верно?
— Мгм.
— Как думаешь, Владыка обрадуется тебе?
— Предпочитаю не думать об этом.
— Какое неприкрытое безразличие. Ай-яй.
Се Лянь усмехнулся ему, и посмотрел на совершенно невозмутимое лицо Лань Ван Цзи. Дальше, до дворца Цзюнь У, они шли молча. Только Его Высочество постоянно сопровождал многозначительными взглядами небесных чиновников, неприлично пялящихся на его спутника. Будто хотел отвести от него эти пристальные глаза, или заслонить собой.
Остановившись перед дверьми, Се Лянь повернул голову к Лань Ван Цзи.
— Готов?
Тот просто толкнул дверь в главный зал и вошёл первым.
Синхронно склонившись в знак приветствия, мужчины направили свои взгляды на Небесного Императора.
— Владыка, — так же единогласно раздалось по залу.
— Вы хотели меня видеть?
— Хотел. Но не думал, что ты придёшь не один.
Се Лянь мельком глянул на белоснежного идола с волосами цвета вороного крыла. А причину, по которой тот пришёл сюда вместе с ним, он не придумал по пути. Упустил этот очевидный вопрос из виду.
— Ван Цзи просто…
— Ван Цзи? — Цзюнь У расхохотался. — А Вы неплохо поладили. А ты не хотел работать с ним, Сянь Лэ.
Се Лянь ощутил какое-то неприятное чувство внутри, вызванное словами Цзюнь У.
— Я не говорил, что не хочу работать с ним. Я сказал, что нам будет тяжело найти точки соприкосновения.
— Да ладно тебе. Я хорошо помню наш диалог. Хоть это и было семь лет назад.
— Владыка, я считаю, что…
Лань Ван Цзи положил ладонь ему на плечо, чуть оттянул на себя и сделал полшага вперёд. Се Лянь прекрасно понял этот жест. Он означал что-то вроде: «прекрати оправдываться и заткнись. Я все сделаю». Только совсем другими словами.
— Владыка.
— Зачем ты пришёл, Ван Цзи? Я тебя не звал.
— Я знаю. У меня было свободное время, — очень уклончиво ответил он.
— Свободное время? И что? Ждать тебя в моём дворце каждый раз, как у тебя появится свободное время?
— Нет.
— Ты поставил мне неуместное условие, и я пошёл тебе навстречу. Мы пришли к согласию, что ты не являешься сюда. Я спрошу снова. Зачем ты пришёл ко мне? — Цзюнь У звучал жёстко, но спокойно.
Его чары как Небесного Императора совершенно не действовали на Лань Ван Цзи. Мужчина не собирался вступать с ним в дискуссию. Он выбрал путь наименьшего сопротивления.
— У меня есть незаконченные дела с Се Лянем. Сразу после отчёта, если Владыка не даст иных поручений, мы вернёмся к решению насущного вопроса, — Лань Ван Цзи очень грамотно построил свой ответ.
Он использовал слово «отчёт», за которым якобы кронпринца и позвали сюда. Подсластил ношу, сказав, что готов выполнить приказы Цзюнь У. И не дал ровным счётом никакого ответа на прямой вопрос Небесного Императора. Выбор без выбора. И ведь не придраться.
Цзюнь У понимал, что конкретики ноль. Его водят вокруг да около, но был не против пока это было ему очевидно.
— Сянь Лэ! — громко позвал он, переводя на того взгляд. Его тон стал теплее. Это ощущалось, но выражение лица оставалось прежним. — Я позвал тебя, чтобы обсудить именно с тобой детали одной ситуации. Ван Цзи не мой приближённый подчинённый. Ему нечего здесь делать.
— Извините, Владыка.
Намёк был кристальным. Лань Ван Цзи не требовалось прямой просьбы. Дабы инцидент не стал претендентом на судебный прецедент, он принял меры раньше, чем прозвучало ещё что-либо.
— Я подожду снаружи.
Се Лянь кивнул ему и взглядом полным извинений сопровождал до тех пор, пока мужчина не вышел за дверь.
— Куда это он?
— Вы же сами сказали, чтобы он…
— Я вообще не с ним говорил. А с тобой. Вы сами приняли какие-то решения и согласовали их. Я лишь наблюдал.
— Ван Цзи мог остаться?
— Мог. Ничего из того, что я хочу с тобой обсудить, не держится в тайне. Это общедоступная информация. Мне нужно твоё мнение и предположительное развитие событий.
Се Ляню не нравилось, как ведёт себя Цзюнь У, но питал к этому человеку такое глубокое чувство уважения и повиновения, что не мог даже в своей голове судить его слова или поступки.
— Я слушаю Владыку.
— Речь о Чёрном Лотосе. В последнее время ситуация с этой парочкой вызывает у меня всё больше вопросов.
Кронпринц сразу подумал о том, как прекрасно, что Лань Ван Цзи это не слышит. «Лечение» на верном пути и случаев рецидива ему не нужно.
— Разве они что-то делают?
— В том-то и дело, что нет.
— Владыку смущает, что они не предпринимают никаких действий?
— Меня не устраивает, что они как неизведанная неподконтрольная территория. От них можно ждать чего угодно.
— Не замечал, чтобы они что словом, что делом, хоть раз порывались в нашу сторону.
— То есть, ты считаешь, что открыть дверь в Небесной Столице и уволочь из неё по очереди восемь небесных чиновников — это в пределах ничего не деланья?
— Вы про тот случай… Ну, я могу сказать, что это не было первым шагом. Это месть.
— Он свободно открыл дверь на моей территории и силой увёл моих людей.
— Я согласен. Но никто не умер.
— Считаешь это утешительным призом?
Се Ляню всё больше не нравилось, куда клонит Цзюнь У. Ему не было дела ни до Хуа Чэна, ни до Вэй У Сяня, но он не хотел выполнять никаких миссий связанных с этими двумя. Это будет полнейшее фиаско, ведь Лань Ван Цзи никогда не пойдёт против Вэй У Сяня. А Се Лянь не пойдёт против Лань Ван Цзи.
Подобная миссия равна отказу от неё и неподчинению. Как говорится, коэффициент поражения поражает воображение. Попытка исправить усугубила положение.
В сухом остатке, у них обоих будут нешуточные проблемы из-за Вэй У Сяня.
— Нет, Владыка.
— Двое из восьми сложили свои полномочия после встречи с ним, и никто не умер по счастливой случайности. Неужели, чтобы урезонить его, мне нужно спуститься? Мои детки не способны справиться с призраком и его человеческим прихвостнем?
Кронпринц уже устал изнывать от непонимания. Он решил спросить прямо и будь что будет. Всё равно ответ либо «да», либо «нет». И третьего не дано.
— Вы хотите, чтобы я убил Собирателя Цветов под Кровавым Дождём?
— А ты можешь, Сянь Лэ?
Се Лянь нервно засмеялся и мягко откашлялся.
— Очевидно, нет. Быть может, если бы у меня не было оков, я мог бы составить ему серьёзную конкуренцию. Но доподлинно это неизвестно.
— Тогда и спрашивать не вижу смысла. Почему ты вообще об этом спросил?
— Мне показалось, Владыка подводит именно к этому.
Цзюнь У запрокинул голову и рассмеялся во всё горло.
— Если бы я имел это ввиду, я бы ни к чему не подводил тебя, Сянь Лэ. Ты бы получил прямой приказ.
— И то верно, — Се Лянь двусмысленно улыбнулся.
— Я хочу знать, как ты считаешь, представляет ли Хуа Чэн и Вэй У Сянь угрозу для нашей расы?
Кронпринц задумался. Если говорить начистоту, то угроза очевидна, но не для расы, однозначно. Одного Хуа Чэна было достаточно, а сейчас, вдвоём с Вэй У Сянем, чьи способности совершенно разнятся с общепринятыми и находятся за границей восприятия, — на этих двоих явно нельзя закрывать глаза.
Но с другой стороны, если он, в должной мере, подтвердит теорию Цзюнь У — ничем хорошим это не закончится.
— Угрозу для расы — нет. В целом, исходя из наших встреч, я считаю, что они оба достаточно безобидны, если их не цеплять. Но они станут серьёзными противниками, в случае, когда будут защищаться или защищать что-то важное для себя. Если так посудить, то Хозяин Чёрных Вод не менее опасный противник. Сколько бед он принёс Небесной Столице? Не счесть. И артефакт, как выяснилось в итоге, украл именно он. А что он сотворил с Повелителем Воды…? — Се Лянь помотал головой. — Так или иначе, ни один из Четырёх Великий Бедствий не угроза для Вас, Владыка. Не вижу ни одной причины для переживаний.
— Я тоже не вижу. Прекрати утрировать. Мне просто хочется узнать, что ты думаешь о Чёрном Лотосе.
Се Лянь глупо улыбался в ответ, не зная, что сказать. Цзюнь У какое-то время подождал, а потом тоже улыбнулся, напоминая.
— Так что ты думаешь о нём, Сянь Лэ?
— А? Я же ответил.
— Ты оценил их общую степень боевой мощи. А я спрашиваю, что ты конкретно думаешь о Чёрном Лотосе.
— Как о человеке?
— Можно и так сказать.
— Я не обладаю достаточным уровнем знаний о нём, но кое-что мне всё же известно. Я думаю, он хороший человек.
Цзюнь У едва заметно улыбнулся и чуть подался вперёд.
— И почему ты так думаешь? Раньше, помнится, ты недолюбливал его.
— Ну… Я узнал о нём немного больше. Из рассказов других людей.
— А что, есть люди, которые не проклинают Старейшину И Лин?
— Мгм, есть.
В целом, Небесный Император узнал всё, что хотел. Диалог состоялся именно в том ключе, в котором он и хотел. А теперь оставалось только завершить это, не выдавая истинных мотивов. Ибо мнение Се Ляня вообще не играло никакой роли и не представляло даже интереса.
— То есть ты считаешь, что всё идёт своим чередом и так, как должно?
— Всё проконтролировать невозможно. По крайней мере, мне. Но я не Вы, Владыка. Вы видите и знаете куда больше моего поэтому, да, я считаю, всё как нельзя лучше.
— Странное убеждение. Но допустимое.
— Могу я спросить, почему странное?
Цзюнь У поднялся со своего места и медленно ступал к задней двери.
— Сянь Лэ, ты свободен. Можешь идти.
— Как прикажет Владыка.
Се Лянь склонился и вышел из главного зала. За дверьми, недалеко от дворца, он увидел Лин Вэнь мило беседующую с Лань Ван Цзи.
— А ещё говорят, что дворец Лин Вэнь медленно работает… Уже всё прознала и тут как тут… — невнятное бурчание под нос.
Чем ближе кронпринц подходил, тем отчётливее слышал их диалог. Несказанно радовало только то, что Богиня Литературы вела практически монолог и понятия не имела, как говорить с этим человеком.
Лань Ван Цзи совсем не шёл навстречу. Он никак не развивал её мысль. Был максимально краток и неприветлив.
«Поначалу тебе стоило бы общаться с ним только в форме вопрос-ответ. Вопросы надо задавать, милочка. Вопросы. Иначе ты обречена на провал».
Се Лянь усмехнулся, вспоминая, как ему самому было тяжело говорить с ним. Длилось это мучительно долго. И длилось бы ещё дольше, если бы не бесценная помощь Лань Си Чэня.
— Госпожа Лин Вэнь, — он склонил голову, в знак приветствия.
— Ваше Высочество, — лукаво улыбнулась она.
— Я не помешал вам? Или я не вовремя?
— Вовремя, — подхватил Лань Ван Цзи.
Как же это было забавно наблюдать со стороны и сравнивать с собой. Хоть Лань Ван Цзи и обладал усидчивостью, и мог невероятно долго слушать других людей, но это каждый раз была вынужденная мера. Есть очень и очень скудное количество людей, которых этот мужчина не терпит.
Се Лянь понимал, что Лань Ван Цзи негласно просит у него о помощи. Поэтому решил до банального просто перевести стрелки на себя. Коммуникация — сильная сторона Его Высочества.
— Может, я могу Вам что-то подсказать?
— Нет-нет, мы как раз закончили.
— Вот как. Как жаль. Тогда мы пойдём?
— Конечно.
Мужчины склонили головы, а после развернулись и удалялись всё дальше. В тишине они дошли до двери и Лань Ван Цзи вернул их практически туда же, где они и были. Чуть ближе, чем предполагалось.
— Речи о наказании не шло вообще.
— Зачем тогда?
— Он говорил со мной о Великих Бедствиях.
— О Хуа Чэне?
— В том числе, — Се Лянь отвёл взгляд.
Он понимал, что своим ответом даёт понять, что разговор шёл и о других Непревзойдённых. Но дополнять, и говорить, как было на самом деле, ему не хотелось.
— Странно.
— Я согласен. Беспочвенный разговор получился. Но это не имеет значения. Невозможно понять, о чём думает Владыка. Предлагаю просто забыть.
— Хорошо.
— Не наказали и ладно.
— Мгм.
