Чёрный лотос под багровым дождём

Хуа Чэн в размеренном темпе шагал вперёд, а Вэй У Сянь крутился вокруг него в прямом смысле слова. Он знал, что выходка в кабинете Лань Си Чэня не пройдёт для него без последствий, но не до конца понимал, насколько сильно это выбесило мужа. Он пытался общаться с ним так же, как и всегда, и, если получится избежать праведного гнева, будет здорово. Это как выбор без выбора. Как принудительно добровольное что-либо. Тёмный заклинатель думал, что, если он будет вести себя, как будто ничего не было, то и Хуа Чэн будет так же себя вести. Но где-то в этой теории есть небольшая погрешность. Это не точно, но, кажется, это так не работает. Точнее, работает совершенно не так. — Гэ-Гэ, о чём ты думаешь? — Дома поговорим. Вэй У Сянь нырнул корпусом вперёд, убирая руки за спину и поворачивая к нему голову. — Почему не сейчас? — Нет смысла поднимать эту тему сейчас, когда до дома всего ничего. Хуа Чэн даже не смотрел на него. Вэй У Сянь задвинулся обратно, старательно высматривая в выражении его лица хоть одну положительную эмоцию. За неё можно было бы зацепиться и развивать её во всех направлениях, чтобы поправить настроение Хуа Чэна. Но шанса разглядеть ту самую положительную эмоцию не было. — Может ещё погуляем, Гэ-Гэ? Что-то мне не хочется домой. Князь Демонов повернул к нему голову, расплываясь в широкой недоброй улыбке. — Страшно? — Тебе честно? — Если хочешь, — он повторил ту же фразу, которую адресовал ему Вэй У Сянь в кабинете Лань Си Чэня. И тот различал это. — Да. Страшно. Обычно, когда ты злишься на меня, ты ругаешься. А сейчас ты просто игнорируешь меня. — Ничего подобного. Я с тобой разговариваю. Ни одно твоё обращение ко мне не осталось проигнорированным. — Если ты мне отвечаешь, — это вовсе не означает, что ты меня не игнорируешь. Не хватало еще, чтобы ты в тупую не замечал меня. Я говорю об эмоциональном игнорировании. Ты вообще не заинтересован в моём присутствии. — Правда? — оскалился Хуа Чэн. — Правда. — Для кого и из-за чего тогда этот рой за нами? — он махнул головой назад, указывая. Вэй У Сянь обернулся. Прямо за ними тянулся огромный, без преувеличений, рой бабочек. Они удерживали в лапках кувшины с Улыбкой Императора. Ряд из серебряных малышек нёс пять кувшинов, а рядов было… Ну, так с глазу и не скажешь. Но они занимали почти всю протяжённость главной улицы Призрачного Города. — В том, что ты любишь меня, — я не сомневаюсь. — Из ханьши мы вышли в погреб заведения, где дева Мэй, который год подряд, подготавливает для тебя партии с вином. Для тебя, а не для меня, Вэй Ин. Это ты называешь эмоциональным игнорированием? — Любимый, — улыбнулся Вэй У Сянь, запрыгивая ему на спину и крепко обхватывая руками и ногами. Он уложил голову ему на плечо и поцеловал в шею. — Во-первых, я не выходил из тени дверного проёма, и она точно не знает, кому ты таскаешь Улыбку Императора такими порциями. А во-вторых, я уже сказал тебе, что в твоей любви ко мне я никогда не сомневался. Ты не будешь лишать меня радости жизни из-за своего недовольства. Но это не значит, что его не существует. — Слезь с меня. — Не слезу. — Вэй Ин… — Придержи меня лучше. Мне не совсем удобно держаться. Хуа Чэн обернулся к нему, одаривая совершенно холодным, злым взглядом. — Почему ты постоянно вынуждаешь меня делать то, что нужно тебе? Я говорю одно, ты мне наперекор другое. Ты не устал вести себя со мной так, словно я твоё подручное животное? Захотел сам — заставил и меня. Сделал сам — заставил и меня. Сказал сам — заставил и меня. Что это за идиотский пользовательский режим?! — Гэ-Гэ… — Вэй У Сянь отодвинул от него лицо, поникая. — Сказал, слезь с меня! Без промедления и пререканий мужчина разжал конечности, приземляясь на землю. Не нужно было заставлять его склонять голову перед Лань Си Чэнем. Вэй У Сянь снова ошибся. И переваривал эту информацию. Если обернуться назад, в прошлое, то на памяти Тёмного заклинателя не существовало ни одной ситуации, где Хуа Чэн склонял его к каким-то действиям в свою пользу и против его воли. Перед другими людьми, например. Как было вот буквально только что. В случае с Хэ Сюанем, когда возникали какие-то проблемы, — Хуа Чэн становился на сторону Вэй У Сяня, а не наоборот, как это сделал Тёмный заклинатель в случае с Лань Си Чэнем. Чтобы достичь желаемого результата, он сделал то, что считал нужным и правильным, но это не значит, что так же считал и сам Хуа Чэн. Да, Вэй У Сянь безгранично уважал Главу Ордена Гу Су Лань и не видел ничего порицательного в том, чтобы опуститься пред ним на колени и преклонять голову. Но при чём тут Хуа Чэн? Который, в сухом остатке, сделал именно то, что хотел Вэй У Сянь. Преклонился и склонил голову. В непонятных ситуациях с обратной стороны всё было по-другому. Князь Демонов скорее разорвал бы отношения с тем, кому что-то не нравится в Вэй У Сяне, но никак не стал бы склонять его к тому, чтобы говорить что-то, что сгладит углы перед собеседником. Что уже говорить о том, чтобы заставлять его преклонить колени, дабы избежать неловких ситуаций? Вэй У Сянь понял. Теперь понимал. Прокрутив в голове все эти события несколько раз подряд, проанализировав и сопоставив поведение сторон в похожих ситуациях, он осознал. Осознал, что Хуа Чэн делал это всё только ради него. И закрывал рот, когда ему было что сказать, при чём, в защиту Вэй У Сяня, а не просто потому, что ему захотелось поболтать. И делал то, что нужно было супругу. И даже после всего, что там произошло, в конце, в дверях, Хуа Чэн всё равно поблагодарил Лань Си Чэня. Ему стало стыдно. Он чуть повернул голову к мужу, искоса посматривая на выражение его лица. Вэй У Сянь немного придвинулся к нему, несмело подцепив пальцами его ладонь. — Могу я? — Если хочешь, — и снова эта фраза. Вэй У Сянь охнул, вспоминая как это тогда было. Ему стало ещё хуже, чем было до этого. Он совсем не задумывался тогда что и перед кем говорит Хуа Чэну. — Я переосмыслил. Мне жаль. Правда, жаль. Я понял, о чём ты. И я согласен, что это очень напоминало пользовательский режим. Извини меня, пожалуйста. Мне стыдно. — Почему ты считаешь, что я должен вести себя так же, как и ты? Мы разные. И по-разному относимся к тем или иным людям. Не позволяй себе более подобного. Лань Си Чэнь для меня не более, чем пыль на сапогах. Это для тебя он глубокоуважаемый человек. Я и без того, делаю всё, что нужно. А что в свою очередь вытворяешь ты? Не пересекай красные линии. Ты понимаешь, о чём я? — он повернул к нему голову. — Понимаю, — он сжал в своей руке ладонь Хуа Чэна. — Я больше не буду их переступать. Я буду осмотрительнее и внимательнее к тебе. Заигрался. Я согласен. Ведь это только для меня ты такой нежный и добрый. Иногда я забываю, сколько в тебе холода, ненависти и жестокости к окружающим. — И как ты только живёшь с таким, как я? С убийцей, Вэй Ин. Ведь я просто убийца, разве нет? Последнее предложение вогнало в спину Вэй У Сяня три невидимых кинжала. Между лопаток. Так, чтобы невозможно было достать их. По самую рукоять. Сейчас он смотрел на эту ситуацию совсем иначе. Ладно ещё это сказал Лань Си Чэнь. Что он говорит и думает о Хуа Чэне — это его дело, но Вэй У Сянь в утвердительной форме согласился с ним и повторил эти же слова сам. Адресуя их своему мужу прямо в лицо. «…а ты, и правда, убийца…» Ох и хрень… Какая же полная херня… Вэй У Сянь поморщился. Как же он додумался повторить слова Лань Си Чэня? Да ещё и в таком уверенном тоне. Будь Хуа Чэн более безрассуден и глуп, закатил бы сцену и полнейший бардак прямо там. И имел полное право на это. И остался бы прав. Но даже и не помышлял о подобном. Он всегда на стороне Вэй У Сяня. Всегда будет стоять рядом с его плечом, даже если сам так не считает. Он выскажет ему всё потом, когда они будут наедине. Теперь Тёмный заклинатель видел ситуацию ещё обширнее. — Умоляю, извини меня… Я совсем не… — Я знаю, — перебил его Хуа Чэн. — У меня нет цели заставить тебя пресмыкаться передо мной. Лишь хочу, чтобы ты понял, почему я зол на тебя. Не делай так больше. Ты не в клетке. И выбор быть со мной ты совершил самостоятельно. Я никогда не принуждал тебя к своему обществу. Если тебя не устраивают мои методы, например то, что я убиваю людей, или моя жестокость, или что-то другое, плевать что, — я готов обсудить это с тобой. С тобой. Но не смей говорить обо мне в моём же присутствии чужими словами, чтобы узнать у Си Чэня то, что тебе нужно. — Я понял… Я всё понял. Я согласен со всем, что ты говоришь. И я не принимаю тебя за убийцу. Хочу, чтобы ты знал. Я тоже убивал людей. Тех, кто заслуживал смерти, и тех, кто её не заслуживал. И много людей. Если ты убийца, то я ничем не лучше тебя. Такой же убийца, как и ты. Разница между нами лишь в том, что я зачастую убивал ради себя, а ты — ради меня. Это значит, что я куда хуже, чем ты, если смотреть на это с той стороны, с которой смотрит Цзэ У Цзюнь. Я не считаю, что ты убийца. Пошёл на поводу. Это моя ошибка. Я ошибся, Гэ-Гэ. И я хочу извиниться. Даже если тебе не нужны мои извинения. Хуа Чэн вздохнул, притягивая его ближе к себе и приобнимая за талию. — Я не говорил,… — Мой хозяин, — низко склонился перед Хуа Чэном какой-то низкорослый мужчина, который появился невесть откуда. Просто подошёл со стороны. — Пшёл вон. — А как же…? Хуа Чэн остановился и повернулся лицом к незваному нарушителю диалога. Вэй У Сянь выглянул из-за плеча супруга, рассматривая призрачного мужчину. — Я не ясно выразился? Или ты не расслышал? Нужно выразиться яснее? Почему я обязан повторять дважды?! Здесь Сэль Шэн. Или нет? Призрак не понял, что этот вопрос адресуется ему, поэтому молчал. Вэй У Сянь прекрасно осознавал, что мужчине лучше намекнуть о том, что от него ждут ответа. — Сэль Шэн в городе, или нет? — Хозяин Вэй, — он склонил голову перед Тёмным заклинателем. — Я не знаю. Молодой господин Хуа вчера днём и вечером точно был. Не думаю, что он уходил куда-то. — Ну так и тащи свои вопросы или ответы к нему, — припечатал Хуа Чэн. Сдуло. Как и не стоял только что здесь. Вэй У Сянь поглаживал мужа по плечу, успокаивая. Он знал, что это из-за него Хуа Чэн кидается на людей. Но перед этим призраком ему не было стыдно, от слова «совсем». Хе-хе. Лицемерненько-то как… Хуа Чэн повернулся обратно, продолжая движение в сторону Райской усадьбы. Сжав пальцы на талии супруга, он и его потянул за собой. — Что я говорил? — Ты говорил, что ты не говорил. Князь Демонов странно покосился на него, подумав, что тот опять решил вести диалоги в своей недавно приобретённой извращённой манере, но потом понял, что всё так и было. — Да, всё верно. Я не говорил, что мне не нужны твои извинения. Я сказал, что не ставлю себе за цель заставить тебя извиняться. Мне нужно твоё осознание в первую очередь, и только потом всё остальное, что ты можешь мне предложить. — Я осознал. И я больше никому и никогда, в какой бы то ни было форме или ситуации, не позволю оскорблять тебя в моём присутствии. Ты не убийца. Ты невообразимо верный и надёжный защитник. Моя опора. Мне очень жаль, что я допустил подобное. — Не нужно за меня заступаться или защищать. Я в состоянии. Этот диалог не из-за того, что сказал Си Чэнь, а из-за того, что сказал и сделал ты. — Конечно, я знаю. По-хорошему, ты бы раскидал в том кабинете и меня, и Цзэ У Цзюня, и весь орден без труда. Спасибо за твою уравновешенность и безграничное понимание. Простишь меня? Пожалуйста. Я буду думать лучше. Он чуть улыбнулся, поворачивая голову, склоняясь и целуя Вэй У Сяня в щеку. — Да, конечно. — Люблю тебя, — сияние. — Хотел покататься на мне? Я готов пойти на эту авантюру. — Хотел, но мы уже почти пришли. Я лучше покатаюсь на тебе в иной способ. Если, конечно, у Собирателя Цветов под Кровавым Дождём найдётся минутка для меня. — Найдётся, — многозначительно. — Тебе хватит минутки? — Совершенно нет. Уже некоторое время у меня не получается раздеть тебя. Сначала заклинание, потом двери, потом Цзэ У Цзюнь, Улыбка Императора, дела, которые пришлось решить по пути домой, ночёвка в каком-то совершенно затхлом городишке, источник… И вот наконец мы дома. Ты же не будешь ссылаться на мою усталость? — Даже и не думал. У тебя нет ни одного шанса, чтобы избежать моего внимания к своей персоне. Я бы взял тебя прямо на источнике, если бы не был так зол на тебя. А сейчас, когда мы всё расставили на свои места и пришли к согласию, … — он снова посмотрел на него. Своими тёмными, полными любви и желания глазами. — Стоит тебе только попасть в спальню, — я не отстану от тебя. Вэй У Сянь смотрел на него, как на божество, хотя он совершенно им не являлся. Но был куда лучше всякого Бога. — Пойдём быстрее… — Невтерпёж? — Да. Пока ты не говорил об этом, было как-то нормально. А теперь не могу ни о чём думать, кроме тебя. Во мне. — Я? Пока я не говорил об этом? Если я всё правильно помню, это ты поднял эту тему. А я думал, что мы сначала обсудим, что будем делать с Белым Бедствием. — Тише. Не поднимай эту тему нигде, кроме нескольких помещений в доме. Разве я не говорил тебе об этом? — Вообще-то нет. Впервые слышу. А я всегда слушаю тебя. Даже если не слушаюсь. — Значит, я забыл предупредить тебя. Не отрицаю этого. В последнее время мы были на разных волнах и занимались разными делами, так что… Вполне может быть, — он всё же запрыгнул ему на спину и снова обхватил руками и ногами. — Можно же сейчас, да? — Да, — Хуа Чэн подхватил его под бёдра, удерживая. — Давай лучше поговорим о том, что ты со мной сделаешь дома? А потом уже все дела. — Давай. Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? — Я бы послушал твои идеи. — Ты в прямом смысле хочешь оговорить это вслух? — Да. — Хорошо. Сначала я верну тебя домой. Потом, надеюсь, мы никого не встретим по пути. А если встретим, то сделаем вид, что не знаем их, — он улыбнулся. Вэй У Сянь хихикнул, крепче смыкая руки у него на груди. — Мне уже нравится. Что дальше? — Я отнесу тебя в нашу спальню и запру дверь. Иначе начнётся. Куча вопросов, срочных дел, Сэль Шэн припрётся, как всегда, не вовремя. — Задолбал, — согласился Вэй У Сянь, активно кивая. — Он прекрасно может справиться со всеми вопросами в городе сам. Бегает к тебе, перепроверяет себя… — Он ответственный, но да. Правда, задолбал. — Не отвлекайся, — хлопал он его по плечу. — Мы в спальне, что дальше? — Начиная с этого момента, мне нужно будет посмотреть в твоё лицо, чтобы определиться со стратегией. — И от чего она зависит? — От того, как ты на меня будешь смотреть. Если меня устроит твой взгляд, я просто неспешно раздену тебя. А если нет, мне придётся довести тебя до состояния, когда ты смотришь на меня теми самыми глазами. — Хочешь заставить меня умолять? — Заставить? Я никогда тебя не заставлял, Вэй Ин. Разве ты не сам? — Сам. Но ты ведь доводишь меня до такого состояния, когда я готов валяться в твоих ногах и умолять, именно потому, что тебе нравится это. Ты хочешь, чтобы я был готов пойти на всё ради твоих прикосновений. Скулил в твои губы. Тогда в твоих штанах, между ног, становится особенно горячо, да? — Да, — невозмутимо. — Ещё мне нравится видеть собирающиеся капли слез на твоих глазах, когда ты находишься на грани между оргазмом и истерикой. — Так всё-таки ты любишь доводить меня до слёз, да? — В момент, когда ты кончаешь, — да. Вэй У Сянь приблизился губами к его уху. Открыв рот, он выдохнул, обволакивая ушную раковину жаром. — Держишь меня? — Держу. Тёмный заклинатель разжал руки, отодвигая волосы мужа в сторону, перекидывая их через плечо. Положив ладонь на его щеку, он чуть повернул к себе голову мужа. Язык плотно прижался ребру уха, отгибая его. Широкая мокрая полоса прошлась за ухом по всей длине раковины. Вэй У Сянь прикусил хрящ, смыкая на нём губы и посасывая. — Я тоже могу заставить тебя. — Скулить? — выдох. — Ну нет. Скулить нет, но придаваться наслаждению. Когда кончики твоих пальцев непроизвольно подрагивают. Когда ты выгибаешься. Когда с твоих губ срывается бархатный низкий стон. Когда ты тянешь меня за волосы, или сжимаешь пальцы на коже. Это я могу. — Ты можешь больше… — Ты редко показываешь мне больше. — Нет, просто к тому моменту, когда я пересекаю свою черту, ты уже не в состоянии различать мои эмоции. Ты захлёбываешься в своих. Вэй У Сянь снова прижался к его уху губами, вылизывая контур и каждый выступ. — Я не виноват в том, что мне настолько хорошо под тобой, что я не могу слышать и видеть. Даже дышать. Это же ты делаешь со мной. Твои пальцы, твои губы, твой член. В последнее время я просто взрываюсь в твоих руках. — Это потому, что в это время мы как раз-таки не могли в достаточной степени придаваться друг другу. — Я истосковался. Уже не могу думать или просто говорить об этом. Я хочу. Хочу. Хочу. Хочу. Я хочу тебя. Поскорее. Хуа Чэн свернул с главной улицы и, на горизонте, в конце аллеи, показалась Райская усадьба. Вэй У Сянь прижался к нему корпусом, крепко обхватывая руками его плечи. Он зажмурился и примкнул губами к его шее. Медленно покрывал кожу короткими влажными поцелуями. — Вэй Ин…? — плавно покрывался гусиной кожей, но особо не таял. Держался. Хоть и пылал от желания. — Что, любовь моя? — Ты уже скулишь. — Я знаю. Ещё немного помедлишь, и я буду умолять. Ты можешь идти быстрее? — Конечно нет. Ты же отвлекаешь меня. Или ты думаешь, твои поцелуи не имеют эффекта? Вэй У Сянь ещё несколько раз поцеловал его, а затем внезапно решил укусить. Зубы крепко сомкнулись на коже, сжимая её и оттягивая. — А так? — не отпуская. Хуа Чэн лишь чуть улыбнулся, сжимая пальцы на его бёдрах и запрокидывая голову немного назад и в сторону. Пространство. Свобода действий. — Мне нравится. Продолжай. Можешь сильнее, если хочешь. Он разжал челюсти, целуя в укушенное место и зализывая. — Я не буду. Иначе ты никогда не донесёшь меня до дома. — Мы уже почти дома. Тебе осталось потерпеть совсем немного. — У меня уже нет сил терпеть. Знаешь сколько раз мне приходилось терпеть и ждать? В последние пару месяцев едва ли не каждый раз, когда я хочу заняться с тобой любовью, что-то случается или кто-то приходит. Или ты сам просто отказываешься взять меня. При чём я не помню ни одного случая, чтобы я тебе отказывал. Хуа Чэн звонко рассмеялся, запрокидывая голову и поворачивая её к мужу. — Вэй Ин… Ты серьёзно сейчас? — А в чём дело? — У тебя память из дерьма и палок, или ты шутишь? — О небеса! Как грубо! Гэ-Гэ! И как ты только можешь мне такое говорить? — Ты отказывал мне не меньше, чем я тебе. Так что тебе не на что жаловаться. Вэй У Сянь высунулся вперёд, недовольно посматривая на мужа. Он непроизвольно поцеловал его в губы коротким прикосновением. Затем второй раз. Третий. И четвёртый. Он даже не понял, когда сделал это. Просто Хуа Чэн был удачно повёрнут к нему. Сознание само знает, чего хочет и что ему необходимо, а тело просто подчиняется приказу мозга. — Да когда такое было в последний раз? Я только помню, как я приползал к тебе готовый на всё, а ты меня раз за разом разворачивал спиной и придавал ускорения с пинка. Хуа Чэн ступил за порог усадьбы, неспешным шагом скрываясь в коридоре. — Какая неприкрытая ложь. Фу. — Ничего подобного! Я тебе могу все ситуации пересчитать. — Пальцев-то хватит? — смеялся Хуа Чэн. — Не хватит! В том-то и дело! — Господин Вэй, Чэнчжу, — склонился Инь Юй в поклоне. — Я ждал вас. Они просто прошли мимо него, не замечая. Ни один, ни второй даже не глянул в его сторону, будто его не существует. Вэй У Сянь продолжал что-то активно доказывать Хуа Чэну, а тот по-доброму смеялся над ним и продолжал куда-то тащить. Когда господа были достаточно далеко, мужчина молча выровнялся в спине и обернулся к ним, желая удостовериться, что они, и правда, здесь. Брови дёрнулись, уползая вверх. Инь Юй прозрел. Он наблюдал за их спинами, пока они не скрылись за поворотом. — Я же специально шёл встретить их… — небольшое разочарование. — Ох… Ладно… Потом… — он махнул рукой и хотел было уйти, но рой бабочек показался на пороге. Серебристые малышки застыли прямо перед ним. Инь Юй решил проверить кое-что. Он сделал шаг влево. Бабочки отозвались. Каждая особь повернулась влево настолько, чтобы смотреть прямо на мужчину. Тот сделал шаг обратно. И бабочки снова отреагировали на него: все, как одна, сдвинулись обратно и смотрели на мужчину. Инь Юй вздохнул. — Значит, они всё-таки видели меня. Чэнчжу отдал им приказ следовать за мной, — пауза. — Чтобы я разобрался с вином. Но поздороваться, видимо, что-то не сложилось. Какая прелесть… Бывший небесный чиновник развернулся и пошёл по коридору. В одну из комнат усадьбы. Специально отведённую под алкоголизм Вэй У Сяня. Дверь в спальню открылась и плавно закрылась. Вэй У Сянь перестал возмущаться, да и разговаривать вовсе. Он спрыгнул с Хуа Чэна и обошёл его, становясь прямо перед ним. Тот больше не улыбался. Веселье покинуло его голову и лицо. Супруги молча смотрели друг на друга. Но Вэй У Сянь проиграл. — Сделаешь что-то? — А ты такой красноречивый только сидя на моей спине, а когда суть до дела, ты стоишь и спрашиваешь у меня, сделаю ли я что-то? У тебя же пожар в голове был, нет? — Преимущественно не в голове… А у тебя нет? Вэй У Сянь отстегнул от пояса Суй Бянь, опуская его на пол рядом с собой. Он поднял на мужа взгляд, оставаясь сидеть на корточках. — Я ещё способен сохранять способность к бездействию и наблюдать. — Что мне сделать, чтобы ты набросился на меня? — Удивительно слышать такой вопрос. Ты знаешь меня с этой стороны вдоль и поперёк. Что мне нравится, как мне нравится. — Чтобы вывести тебя на тот уровень, который мне нравится, нужно немного подбесить тебя. А я не хочу тебя злить. Мне ещё нужно оправдаться в твоих глазах за последний раз. Я слишком часто тебя злю по своей глупости. Ты не успеваешь отойти, как я подкидываю что-то новое. Я устал жить как на пороховой бочке. Ещё и без близости. Крепление Э Мин щёлкнуло. Сабля полетела куда-то в сторону постели. Хуа Чэн наклонил голову вниз, загадочно улыбаясь, и поманил его пальцем. Вэй У Сянь опустился на колени и подполз к нему. Положил ладони на бёдра и преданно смотрел в глаза. Единственное, что хвостом не вилял. И то только потому, что его наличие не просматривается. — Что мне сделать? — Можешь подняться. — А если я не хочу? — Значит, ты преследуешь какую-то цель, если не хочешь. — Так и есть. — Тогда делай, что задумал, и не спрашивай, что тебе сделать. Он посмотрел в глаза Хуа Чэна в последний раз прежде, чем начать что-то делать. В том взгляде, в тех тёмных глазах, смотрящих на него из-под чёлки, плескалось много эмоций. И ни одной отрицательной. Они теплились, но не горели в священном огне. Купались в море нежности. Кажется, Хуа Чэн, и правда, больше не злился на него. С одной стороны хорошо, а с другой стороны Тёмный заклинатель не получит в полной мере тот эмоциональный надрыв, который так жаждет. Он хочет пламя, а видит воду. Вэй У Сянь наклонился вперёд, губами прикасаясь к одеждам. Под ними уже всё было готово к применению. Прижался, провёл вниз, выдохнул, пропуская через ткань горячий воздух, и вернулся вверх. Пальцы принялись быстро развязывать все завязочки. Наощупь, не отвлекаясь. Он точно знал, где, что и куда на одеждах мужа нужно потянуть, чтобы раздеть его. Хуа Чэн помогал ему, но без должного энтузиазма. Снял наручи, скинул верхние одежды с плеч, вылез из рукавов и отбросил всё куда-то в сторону. Вэй У Сянь нырнул ладонями под рубашку, ощупывая и поднимая руки выше по торсу. Они цеплялись за неровности в виде мышц и плавного скольжения не получалось, но касание приносило удовольствие демону. Он поднял голову, разминая шею. Ровный выдох. Вэй У Сянь ещё несколько раз провел губами по упругой, передающей жар через ткани, плоти. Он чуть спустил штаны мужа, оголяя косточки бёдер и лобок, но ничего более. И припал к одной из них губами. Хуа Чэн накинул край рубашки ему на голову, кончиками пальцев едва касаясь макушки супруга. Теперь Вэй У Сяня окутывал его запах. Запах кожи, одежд. Запах Хуа Чэна, которого он любил до потери сознания, только в последнее время демонстрировал это как-то немного извращённо. Но он это исправит. Тёмный заклинатель оглаживал мышцы груди и пресса, увёл руки вниз к пояснице, и ловко нырнул пальцами под завязки штанов. Зубы резко сомкнулись на бедре, а пальцы сжали ягодицы. Это было больно, но чертовски хорошо. Вэй У Сянь различал это по вырвавшемуся рваному выдоху и сжатым пальцам на волосах. Хуа Чэну нравилось. От понимания этого, самому Вэй У Сяню нравилось ещё больше. Губы переместились чуть правее. Кончик языка вёл кривую по линии лобка. Иногда губы смыкались, оставляя влажные поцелуи с характерным пошлым звуком. Хуа Чэн запрокинул голову назад, закрывая глаз, вдыхая, и открывая его снова. Он смотрел в потолок, цепляясь за самообладание. Оно покидало его. Медленно, но стремительно. Вэй У Сянь поцелуями поднимался вверх. Ткань рубашки цеплялась за украшения, немного сковывая движения, но это не останавливало его. Он поднимался выше и выше, по пути вылизывая Хуа Чэна. Рубашка поднималась выше вместе с ним. Как и ладони, пальцы которых с силой прижимались к пояснице. — Поставил себе за цель вымыть меня? — Мгм, — не отнимая губ от кожи. — Я мылся пару часов назад. Вэй У Сянь вынырнул через широкий вырез на рубашке, припадая разгорячёнными от кожи супруга, губами к его устам. Хуа Чэн отцепил пристающую к причёске Вэй У Сяня ткань рубашки и рывком прижал к себе за бёдра. — Прекрасно… — шёпотом промурлыкал Тёмный заклинатель в его губы. Хуа Чэн коснулся кончиком языка уголка рта супруга, развивая этот жест и превращая его в полноценный глубокий поцелуй. Пальцы несильно сжимались на одеждах Вэй У Сяня. — Что ты делаешь? — Люблю тебя. — Что ты делаешь под моей рубашкой? — Любил тебя. Попал в её власть, пока мои губы любили тебя. — Вылезай отсюда. Хуа Чэн помог Вэй У Сяню, а точнее его причёске, беспрепятственно вылезти из-под рубашки. Сразу же сняв её, он с силой отшвырнул её в сторону. В этот момент Вэй У Сянь снова опустился на колени, стягивая штаны ниже. Оставив их в области колен, он коснулся ладонью полового органа. Запястье небрежно двинулось вверх-вниз один раз. Короткий поцелуй в изнывающую от влаги головку. И он просто увёл его в сторону и прижимая ладонью к животу. — Что это за жест? — Я не хочу, чтобы он лежал у меня на голове. Там столько всяких причиндалов, что ты обязательно поранишь его об мою причёску. Лучше я подержу его. В моих руках он в безопасности. — Какая продуманная забота. — Я хочу принять его в себя, а не смотреть, как твои бабочки лапают его, заживляя, — улыбался Вэй У Сянь опускаясь ниже, свободной рукой мягко похлопывая мужа по бедру. — Чуть шире. Хуа Чэн смеялся, но без вопросов подчинился, расставляя ноги на ширину плеч. Он с нескрываемым интересом наблюдал за тем, что делает его муж. Вэй У Сянь губами припал к внутренней стороне бедра. В этом месте тонкая и нежная кожа. Он знал это и его касания к ней были соответствующими, если не брать в учёт зубы, которые он тоже периодически пускал в ход. Выдох. Мышцы живота периодически невольно подрагивали, напрягаясь и расслабляясь. Хуа Чэн сжал пальцы в кулаки. Касания мужа, в самом деле, были очень интригующими. Пальцами свободной руки Вэй У Сянь оглаживал ягодицы и ложбинку между ними. Выцеловав бедра во всех местах, он поднял глаза на мужа. — Я позволю себе немножко больше, чем обычно, можно? — Делай, — небольшая пауза. — Что хочешь. Тебе можно всё, что угодно. Уголок губ дрогнул в слабой улыбке. — Придержи, — подушечками пальцев он невесомо похлопал по головке члена. — И вылезай отсюда, — как только член был передан из рук в руки, он принялся снимать с колен мужа штаны и сапоги. Лишив Хуа Чэна последних одежд, он поудобнее сел на колени и придвинулся ближе. Облизав средний палец, он демонстративно обвёл его языком несколько раз, чтобы лучше смочить. — Клади сюда, — он вытащил язык, открывая рот, и сопроводил это действие манящим движением двух пальцев. — Зачем я тогда держал его? — Не знаю. Может, соскучился по нему? Тебе виднее, — веселился Вэй У Сянь, входя во вкус. Ладонь скользнула между ног Хуа Чэна, и смоченный в слюне палец коснулся тугого колечка мышц. Оглаживал, слегка надавливал, массировал. Тёмный заклинатель преданными глазами смотрел на возлюбленного, желая различить его эмоции. Хуа Чэн не баловал его стонами. Выдохами — да; содроганиями — да; чувствами — да; легко читаемыми эмоциями — да; стонами — попробуй выстрадать, что называется. — Сюда, — напомнил Вэй У Сянь, снова открывая рот и высовывая язык. Хуа Чэн смотрел на него сверху вниз. В нём сражались две крайности: делать так, как просит Вэй У Сянь; разорвать на нём одежду и взять. Преобладало пока что сознание. Оно цеплялось кончиками пальцев за край пропасти и обещало вот-вот сорваться вниз. Но пока это не произошло, демон перехватил член за основание, положил головку на гостеприимный язык, предварительно потираясь об него. А другую руку положил на затылок, не до конца нежно толкая голову Вэй У Сяня вперёд. Но тот и без приглашения знал, что делать с этой штукой во рту. Губы сомкнулись. Язык обволакивал головку, очерчивая её контур, в очередной раз, изучая устройство уздечки на половом органе мужа. Занятая рука тоже не давала о себе забыть: палец не настойчиво пытался расположить к себе совершенно не приглашающее колечко мышц. Вэй У Сянь игрался с мужем. Он всё жаждал увидеть, как вода превращается в огонь и уже был близок к тому, чтобы созерцать это. Он дразнил его: дальше головки член не погружался в рот. Да, Тёмный заклинатель помогал себе свободной рукой, плавно и размеренно, но это никак не влияло на уровень погружения. Он преданно смотрел на Хуа Чэна, не отводя взгляда ни на секунду, лишь изредка моргал. Ловил каждую реакцию его тела, каждую эмоцию на лице. Хотел и делал так, чтобы стоп-кран мужа сорвало от его действий, а не слов или решений. И только тогда, когда Вэй У Сянь почувствовал, что Хуа Чэн способен принять в себя его палец, он плавно ввёл его внутрь до основания, параллельно с этим вбирая член глубоко-глубоко в рот. Так, что носом ткнулся в лобок. Хуа Чэн сжался сам, и сжал внутри палец. Низкий стон на выдохе и болезненно-туго сжатые пальцы на волосах супруга. Вэй У Сянь лишь улыбнулся уголком губ. Такой нечастый гость как стон, всегда ласкал его уши. Теперь он мог позволить себе закрыть глаза и сосредоточиться на качестве процесса. Занавес. Шторы перед глазами Хуа Чэна опали. Взор застлан. Ручник сорван. Подхватив Вэй У Сяня за плечи, он выдернул его вверх, поднимая на ноги. Тот потерял всякий контроль над происходящим. И палец выскользнул, и член изо рта выронил. Он растерялся и ничего не понял. Одежды несдержанно и нагло слетали с Тёмного заклинателя. Последний посмотрел в глаза супруга и увидел, как размеренно плескающаяся в море нежность, сменилась яростно пылающим пламенем желания. Смог-таки из воды добыть огонь. — Подож… — получил грубый поцелуй в губы. — …ди. Я же только начал. — Выплюнь. Что ты дрянь всякую в рот берёшь? И что бы ни происходило «до», но «после» Вэй У Сянь смог только прыснуть со смеху и расхохотаться во весь голос. Хуа Чэну же совершенно не было смешно. Пока супруг выпал из строя, он крутил эту неваляшку в своих руках, раздевая догола. — К… Как-кую ещё дрянь? — хохотал он. Пока не влетел щекой и плечами в стену. Вэй У Сянь охнул и закрыл глаза, упираясь в неё руками. Он знал эту манеру поведения, как облупленную. Именно её он и добивался. Её он ждал и так хотел. Теперь ему тоже было не смешно. Выгнувшись в спине, он увёл бёдра назад, переминаясь с ноги на ногу, расставляя их шире. Он приглашал. Хуа Чэн сгрёб его волосы, перекидывая вперёд через плечо. Прижавшись всем телом, демон позволял ему чувствовать пульсацию своего члена на ягодице. Он припал губами к тонкой коже на плече, оставляя короткий поцелуй и тут же несдержанно кусая. Вэй У Сянь открыл рот, то ли чтобы выпустить стон наружу, то ли чтобы вскрикнуть от неожиданности, но ему не позволили ни того, ни другого. Два пальца Князя Демонов вошли в контакт с языком мужа, прижимая его вниз. — Увлажни, — прошептал он на ухо, сразу же целуя в скулу. Вэй У Сянь подумал о том, что просьбы было бы достаточно, но не мог ничего ответить. Губы сомкнулись, старательно выполняя просьбу мужа. Язык скользил между пальцами, посасывая. С причмокивающим звуком Хуа Чэн выдернул изо рта пальцы, сразу же уводя руку за спину Вэй У Сяня и прижимая их к заветному месту, слабо надавливая. — Нужно масло, — выдох в плечо. — Не нужно, — на грани слуха. — Я сделаю тебе больно. — Нет. Там влажно. Я чувствую. Только начни. Ты без проблем растянешь меня. — Уверен? Ты не путаешь мягкое с тёплым? Вэй У Сянь потирался об него ягодицами, уводя бёдра то вправо, то влево. — Ну не тяни, пожалуйста. Прошу тебя, просто попробуй. — Вэй Ин. — Давай же. Я не могу терпеть. Что мне сделать, чтобы ты поверил? Просить? — Умолять, — расплылся в улыбке Хуа Чэн. Ничего нового для себя в этом приказе он не услышал. Едва Вэй У Сянь раскрыл рот, чтобы рассыпаться в мольбах и не забыть про скулёж, как почувствовал давление. Настойчиво, но аккуратно. Рот закрылся. Вдох. — Гэ-Гэ… — выдох. — Ты любишь меня? — Что? — Умоляю, скажи, что любишь меня… — Я люблю тебя. — Ещё… — Я люблю тебя. — Любишь меня? — Люблю тебя. — Меня? — Тебя. Только тебя. — Тогда смелее… — Сегодня я заставлю тебя плакать подо мной.

♡♡♡

В холодном источнике Лань Ван Цзи продержал Се Ляня больше нескольких часов. Пока они там находились, наступил рассвет. Принц слышал, как жизнь оживала в Гу Су Лань. Слышал, как где-то, непонятно в какой стороне, переговариваются адепты. Слышал, как поют птицы. Как ночная тишина умирает и растворяется в шуме дня. Также за это время он успел уснуть, проснуться, поговорить ни о чём с Лань Ван Цзи и ещё раз уснуть. Почему бы и нет? Время позволяло. Ему было удобно. Ведь спустя какое-то время, с тех пор как они пришли туда, нефрит счёл позу, в которой они там находятся нецелесообразной. Он придвинулся к каменной кладке, выложенной вдоль берегов источника и сел, упираясь в неё спиной. Принца он разложил на своих коленях, но его голову по-прежнему поддерживал рукой, которой держал его за плечи. Се Ляня всё устраивало. Ему же сказали, что они будут находиться здесь до тех пор, пока нефрит не увидит улучшений. Несмотря на то, что при ожогах такой степени вода противопоказана, кровотечение Се Ляня и впрямь остановилось. Кожа перестала источать жар. Успокоилась и даже стала выглядеть немножечко лучше. В цзинши его вернули незамеченным, как и обещали. Лань Ван Цзи прокладывал маршрут так, чтобы ни с кем не встретиться по пути. Хоть и увеличил этим дорогу до цзинши едва не вчетверо. Уложив мокрого принца на постель, он принялся вытирать и промакивать полотенцами его волосы, чтобы не мочить больше позволенного постель. — Поверни голову. Его Высочество подчинился, отворачиваясь в противоположную сторону. Се Лянь отчётливо чувствовал каждое движение Лань Ван Цзи. Он закрыл глаза, и в сознании искрилась визуализация того, что сейчас происходит. Вид со стороны. В своей голове он видел, как нефрит прижимает полотенце к его волосам, промакивает, сжимает пряди. Уголок губ дрогнул в неуловимой улыбке, сразу же растворяясь. Закончив с волосами, нефрит взялся развязывать его запястья. С волос и рукавов Лань Ван Цзи стекала вода. Большая часть влаги стекла по пути сюда, но сейчас всё равно размеренно капала. Кронпринц сопровождал глазами капельки. То, как они стекали по щеке мужчины, достигая линии подбородка, и срывались вниз. А потом заново. — Спасибо, что развязал. Тот даже не посмотрел на него. Развязать-то развязал, но сразу же обернул ткань обратно, стягивая узлом левое запястье и, не теряя времени, привязал руку к спинке широкой кровати. Крепко. Намертво. А мокрую ткань порвать не так легко, как сухую. Се Лянь задрал голову и ошарашено таращился на привязанное запястье. Он опустил взгляд, наблюдая, как Лань Ван Цзи отрывает ещё кусок от простыни, на которой лежит принц, и обматывает второе запястье. — Э-э-э… Ван Цзи? — М? — А что опять происходит? Обе руки привязаны. Принц дёрнулся, но понял, что он слишком поздно осознал происходящее и опоздал. Или Лань Ван Цзи его слишком быстро связал. В любом случае, теперь шанса на сопротивление нет. — Пойду, переоденусь, — развернулся, удаляясь. — А привязал-то зачем?! — В Облачных Глубинах запрещён шум. Се Лянь дёрнулся, проверяя прочность креплений. Боль. Тупая ноющая боль. Моментально прошибла запястья и разливалась дальше по телу. — Ван Цзи! — Чтобы не ушёл. Не дёргайся. — Я бы не ушёл! Он не верил ему, но предпочитал не упоминать об этом в очередной раз. Просто ушёл менять мокрую одежду на сухую. Се Лянь приподнялся на постели и с силой опустил голову на подушку. Он сокрушался. — Да ты что?! Сошёл с ума? Ван Цзи! Чтоб его… Все пять минут, которых не было Лань Ван Цзи, принц старался освободиться от пут. Как будто это было не очевидно нефриту. Поэтому связан он был намертво. В том состоянии, в котором находилось тело Се Ляня, — ему было не победить Лань Ван Цзи. Опять эта душащая безысходность. — Прекрати, — холодно, сухо, откуда-то из проёма раздвижных дверей. — Ван Цзи, не поступай со мной так! — Не наноси себе дополнительных увечий. — Я ничего не сделал! — Если твои запястья пострадают больше текущего — придавлю барьером. — Ты меня слышишь?! — Успокойся. Я не хочу сделать тебе ничего плохого или недостойного. Это… — Мера предосторожности?! — вопил Се Лянь. — Ты даже ничего не спросил и не сказал! Просто молча связал меня. Я бы никуда не ушёл, о небеса. Ван Цзи! Он прошёл вглубь помещения и присел на край постели. — Я не уверен в этом. — Да почему?! С каких пор ты не веришь мне? — С рассвета. Се Лянь устало застонал, отворачиваясь. Он думал о том, что это ужасно несправедливо. Разве он не может пересмотреть своё мнение и изменить конечное решение? — Да куда я уйду от тебя? — неловкая пауза. Он решил развить мысль, чтобы не звучало двусмысленно. Оправдаться перед собой, так сказать. Хотя ему было ясно, что Лань Ван Цзи и так понял всё правильно и никак иначе. — С оковами я, будучи абсолютно здоровым, не смогу уйти от тебя. Что говорить тогда о текущем положении дел? — Это драгоценное время. Критическое состояние. Я не могу позволить тебе. — Да не буду я убегать, — Се Лянь повернул к нему голову. — Я обещаю тебе это. Ван Цзи, поверь мне. — Сначала мазь. Потом диалоги. Его Высочество поёжился, тяжело вздыхая. — Это кошмар. Он поднялся на ноги и придвинул ближе таз и бутыль. Лань Ван Цзи склонился над ним, поднося к губам глиняный кувшин. — Что это? — Понятия не имею. — Что?! — Это Си Чэнь сделал для тебя. Я не смотрел, из чего он это делал. Пей. — Пью, — проявлял покорность. Заслуживал доверие. — От чего это? — От боли. — Послушай, Ван Цзи. Давай обсудим всё как взрослые люди. Потому что, то, что сейчас происходит, это какой-то кошмар… Лань Ван Цзи отставил бутыль и склонился над грудью Се Ляня. Он мягко подул на один из очагов поражения. Се Лянь забыл, что хотел сказать. Он застыл. — Что ты делаешь? — тихо. — Влага должна уйти. — Я уже высох давно. — Проверка. — Да-да, понятно. Так вот, я считаю, что мы могли бы обсудить детали лечения и… Он опустился на колени и пододвинул к себе таз с коричневатой жижей. — …прийти к согласию. Потому что это добровольно принудительное лечение совершенно переходит все границы и… Пальцы окунулись в таз, зачерпывая. Лань Ван Цзи коснулся пальцами лица принца, аккуратно покрывая дырень, другим словом это не назвать, на лбу принца. Кожи там не было вовсе. А в некоторых местах на его теле отчётливо можно было увидеть мышечные ткани, сухожилия. Одним словом — красота! — …здравый смысл. А я считаю, что мы вполне способны достичь понимания. Нам достаточно просто сесть друг напротив друга и поговорить. Ты скажешь мне… Снова в таз за мазью. Кончики пальцев максимально осторожно покрывали каждую клеточку лица, где нет кожи. Щёки, скулы, подбородок. Открытую ранку на губе тоже. В то мгновение Се Лянь замер, задерживая дыхание. — …что я должен сделать в твоих глазах, а я скажу тебе, что я думаю по этому поводу. Ван Цзи… Ты слышишь меня? — Слышу. Запрокинь голову. — Нет, ты не слышишь. — Слышу. — Слышишь, но не слушаешь! — Запрокинь голову, Се Лянь. — Я требую диалога! — но голову запрокинул. Не испытывал судьбу. — Я говорю с тобой. — Развяжи меня, и давай поговорим. — Сначала лечение. Потом диалоги. — О небеса… Хорошо. Се Лянь наконец-то закрыл рот и только наблюдал за тем, как Лань Ван Цзи раз за разом окунал пальцы в таз и касался его тела. Он очень опасался реакции своего тела. Ибо ему было приятно от осознания всего происходящего и, если не доведи небеса что, скрыть это не получится совершенно никак! Его это очень страшило и напрягало. Плечи, руки, грудная клетка были намазаны. Время живота. Прохладная мазь ощущалась в месте чуть ниже рёбер. Се Лянь выдохнул, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Он заставлял себя думать о чём-то другом. О чём угодно. Что-то, что вызывает в нём противоречивые чувства. О Вэй У Сяне. Сквозь время, живот и бока были тоже окутаны прохладой мази. Его Высочество понимал, что худшее ещё впереди и этого не избежать. Но он всё же попытался. — Может, ниже я? — Нет. — А причина? — Спина. Её тоже надо мазать. Снова образуются трещины. — Ну намажешь… В чём проблема? Нефрит повернул к нему голову. На его безучастном лице кронпринц различал раздражение. — Тебе нельзя двигаться. Дойдёт до тебя или нет? Се Лянь прикусил внутреннюю сторону губы. Возмутился? Или бросил претензию в лицо? Что-то из этого Лань Ван Цзи точно применил к нему в своём вопросе. — Дойдёт. Я понимаю. Просто и ты пойми меня… Я же не… — Мы — мужчины. — Я в курсе. — Я ничего с тобой не сделаю. — Это я тоже понимаю. Просто… — Просто что? — Ничего, — проглотил язык, забывая все слова. Хотел ещё помотать головой, но подумал, что опять получит нагоняй, если будет шевелиться. Невесомый, держащийся на честном слове узелок на бёдрах принца скрипнул. Лань Ван Цзи развязал его менее, чем за секунду, распахивая обрывки простыни. Он мягко потянул за край, чтобы вытащить ткань из-под Его Высочества. — Приподнимись. — О небеса… — Се Лянь. Мужчина закрыл глаза, подчиняясь. Он просто хотел, чтобы это закончилось как можно скорее, поэтому был готов пойти на что угодно, лишь бы ускорить этот постыдный процесс. — Намажешь, и что потом? Накроешь хоть? — он отвлекал себя и нефрита диалогами. Это помогало ему справляться с приступом паники. — Накрою. — Развяжешь? — Посмотрим. — Ты уже смотришь! — это признаки истерики. — Выносить решение я буду глядя не на части тела. Се Лянь вспыхнул, поджимая губы. Вкус мази сразу ощутился во рту, из-за ранки на губы. На вкус она была ещё хуже, чем на вид. Но принца это устраивало. Отвлекало. Всяко лучше, чем лежать и думать о том, куда сейчас направлен взор Лань Ван Цзи. — Какой кошмар… Второй нефрит снова окунул пальцы в мазь. Се Лянь не видел, но отчётливо чувствовал, как холодная мазь коснулась выступающей косточки бедра. Живот непроизвольно втянулся, дыхание спёрло. Он хотел снова начать говорить, но не мог. Переживал, что его голос будет звучать как-то не так. Не с той интонацией, как обычно, или не в том тембре. Он сжал зубами губу, через короткое время, ощущая вкус крови во рту. Пальцы Лань Ван Цзи выверено выводили узоры на теле принца. Естественно, в соответствии с полученными увечьями. Снова таз. Снова мазь. Лобок. Выдох. Се Лянь зажмурился, сжимая губу сильнее. Он надеялся, что боль заглушит стыд. Но стыд и смущение преобладали в таком количестве, что были абсолютно непобедимы. Вдох. Второе бедро. Выдох. На самом деле, Лань Ван Цзи не растягивал удовольствие, он делал это настолько быстро, насколько было возможно, чтобы при скорости не терять качество исполнения. Вдох. Ноги. Выдох. Когда пальцы спускались к колену, Се Лянь почувствовал, что его сердце снова бьётся и, может, он не умрёт от стыда после этой процедуры. Но не тут-то было. Смерть — это только начало. Вдох. Лань Ван Цзи осторожно приподнял одну ногу, перенося её в сторону. В двух словах: раздвинул ноги. Выдох. Выдох. Выдох. Где же вдох? — Что… Ты делаешь? — Бёдра. — Что с ними? — Внутренняя сторона. — Не надо… — взмолился Се Лянь. — Потерпи. Пальцы зачерпнули мазь. Ладонь извернулась, проникая между ног. Нефрит ещё не коснулся его, но Се Ляня уже бросило в мелкую дрожь. Вдох. Два пальца прижались к изувеченной открытой ране. Прохладная длинная и широкая полоса по внутренней стороне бедра. Выдох. — Тебе больно? — Нет… — Ты дрожишь. — Да, мне немного больно. — Я буду осторожнее. Се Лянь молчал. Вдох. У него не было сил и возможности разговаривать с ним. Он молился всем Богам единовременно, чтобы это поскорее закончилось, и он прекратил испытывать этот вселенский стыд. Выдох. Кронпринц получал удовольствие от этих прикосновений. Вдох. И пусть его кожа не могла в полной мере распознавать степень наслаждения, но он всё равно отчётливо различал каждое движение. Он ненавидел себя за это. Считал, что было бы куда проще, если бы он умер. Выдох. Близко. Слишком близко к половым органам. Вдох. Лань Ван Цзи ни разу не коснулся его там, где не нужно, но это и не требовалось. Кронпринц пришёл к осознанию того, что кровь отхлынула из рук и ног, и приток пришёлся туда, куда совершенно не нужно было. Туда, куда он всеми правдами и неправдами заставлял кровь не прибывать. Выдох. Ему не нужно было смотреть, чтобы убедиться. Вдох. Он прекрасно знал это чувство. Се Лянь хотел провалиться сквозь землю. Это невероятное чувство стыда, которое принцу ранее не приходилось постигать. Выдох. — Убей меня, — разочарованно и тихо сорвалось с его губ. — Это просто побочный эффект снадобья. И нервы. Нервничаешь? — Да. — Снадобье. В голове у Се Ляня, конечно, царил сумбур, но он не идиот и амнезией не страдал. Он прекрасно помнил, как Лань Ван Цзи сказал ему, что не знает состава снадобья. Потому что его делал Лань Си Чэнь. Тот просто защитил его. Не было смысла отказываться от помощи нефрита, поэтому… — Да. Так и есть. Голени. Щиколотки. Ступни. Позор подошёл к концу. Светящиеся барьеры. Хлопок ткани. Лёгкий ветерок. Простынь опустилась на барьеры. Край кровати прогнулся под весом. Лань Ван Цзи сел на постель. — Впитается — намажу спину. — Хорошо, — безразличие. Да пускай хоть расчленит и изнутри мажет. Ситуации хуже, чем есть сейчас, просто быть уже не может. Се Лянь чувствовал себя разбитым и опозоренным со всех сторон. Стыд прожёг его, оставляя только полнейшую безэмоциональность и серую бездну. Кронпринц так ни разу и не открыл глаза с тех пор. Он не хотел смотреть на него. Он хотел умереть. — Се Лянь. — Что? — Я могу верить тебе? — Как хочешь. — Если я развяжу тебя, ты уйдёшь? — Нет. — Насколько я могу доверять твоим словам? — Настолько, насколько считаешь нужным. Лань Ван Цзи какое-то время просто смотрел на него. Потянувшись вперёд, мужчина склонился над ним, развязывая сначала левую, потом правую руки. — Тебе нельзя двигаться. Я лечу тело, но твои внутренние органы пострадали не меньше кожи. Сохраняй горизонтальное положение. — Хорошо. — Я пойду поговорить с братом о том, чем мы можем ещё помочь тебе. Твою кожу я лечу, но внутренние органы на последнем издыхании. — Я — Бог. Если я не умер до сих пор, то уже все позади. — Совершенно нет. И тебе это известно. На тебе оковы. Через пару дней я только смогу в действительности убедиться, что ты не умрёшь. Усиленно помогай себе восстанавливаться. — Могу я повернуться на бок? — Нет. Там мазь. Впитается — ляжешь на бок, и я намажу спину. — Хорошо. — Потерпи. — Всё в порядке. Спасибо. Иди. — Ты будешь здесь? — Я буду здесь. — Я верю тебе. С этими словами Лань Ван Цзи поднялся с постели и вышел из цзинши, прикрывая за собой дверь. Се Лянь открыл глаза и опустил взгляд вниз. Даже через простынь, лежавшую на барьерах, проступало слабое очертание. Он тяжело вздохнул, снова закрывая глаза. Кронпринц опустил руки, аккуратно убирая их под простынь. Хотел ли он уйти? Да, хотел. А куда? Куда он может уйти в таком состоянии, и чтобы Лань Ван Цзи его не нашёл? Но дело даже не в этом. Умом он понимал, что, если он сейчас уйдёт, он, в самом деле, умрёт. До полудня он дожил. И это целиком и полностью заслуга Лань Ван Цзи. А дальше что? И не в этом тоже дело. А дело всё в том, что он пообещал Лань Ван Цзи, что не уйдёт никуда. Он просто не мог так поступить с ним. Мало того, что, если он сейчас уйдёт — это будет прямая ложь в лицо нефриту, так он ещё и умрёт через несколько часов от потери или заражения крови, а это будет означать, что все труды Лань Ван Цзи были насмарку. И весь стыд, и унижение, что испытал Се Лянь, тоже будут напрасны. Плевать на себя, — не плевать на него. Он так много сделал, чтобы спасти принца. Как он мог сейчас встать уйти? Никак. Но очень хотелось. Иногда, правильное «нет» лучше, чем неправильное «да».

***

Удар в плечо. — О чём думаешь? — О том, что давно не был дома. — Скучаешь, типа? — Это не литературное слово, госпожа. — Да ради всего святого… Ну и что?! — Не употребляйте его в таком ключе. Оно будет уместно, если Вы будете приводить сравнение и только. Она скривилась, показывая Вэнь Нину язык и вырываясь вперёд. Обернувшись, девушка крикнула. — Догоняй. Ты же хотел домой. Мы почти на месте! Разве ты не рад? — Рад… — кивнул Вэнь Нин, отталкиваясь ногами от земли, догоняя призрачную деву. Из приятных новостей, всё время, пока они выполняли задание, девушка ему совершенно не мешала. Она не отставала, не тормозила. В бою Вэнь Нину, правда, не довелось её видеть. Но судя по дружеской плюшке в плечо с левой ладошки, к которой он уже почти привык, хук с рабочей правой должен быть внушительным. Он не хотел проверять эту теорию. Цинь Шань из тех людей, которым для мордобоя не нужна ни причина, ни повод. Достаточно щёлкнуть пальцами у неё перед лицом и ей сорвёт колпак. Можно даже не щёлкать. Колпак может сорвать что так, что так. Её просто лучше не трогать. Тогда все останутся довольны. Вэнь Нин поравнялся с ней плечами и повернул голову. — Давайте лучше пешком. Так мы меньше будем привлекать внимания. — Мы почти в черте города. Тут уже даже ни одна собака не гавкнет, без разрешения хозяина. Хотя их тут уже не посчастливится встретить. Надо было поймать парочку собак… — разочарование. — И что бы госпожа с ними делала? — Я бы, — радостно начала она. — Нет, постойте. Я предпочту не знать об этом. Лучше не надо. — У тебя слабый желудок, мёртвый Вэнь. — Пусть так. Лишь бы остаться в неведении. Вэнь Нин прыгнул с ветки на ветку в последний раз и спустился на землю. Цинь Шань нехотя последовала за ним. Как ни прискорбно, но в этой компании, она подчиняется Вэнь Нину. Это прямой приказ Хуа Чэна. Звучал очень коротко и понятно: с этого момента ты вступаешь в подчинение Призрачного Генерала. Ей это не нравилось, но она не смела противиться словам Князя Демонов. Девушка предпочитала думать, что смирение — это не подчинение. С этими мыслями она и отправилась с ним. Однако к её удивлению, Вэнь Нин и не вёл себя как избалованный господин, которому нужен был человек «принеси-подай, иди в Облачные Глубины, не мешай». Мертвец обращался с ней на равных. Учтиво, уважительно, с благоговением. Хотя, из того, что она успела заметить за ним, он ко всем так относится. В её глазах это было неправильным. Проявлением слабости. Цинь Шань из тех, кто не умеет извиняться и принимать поражение. Она считает, что сила правит миром. Призрачная дева ещё никогда в жизни так не ошибалась, но она пока об этом не знает. — Всю информацию, что госпожа собрала отдельно от меня, передайте мне, как только мы попадём на улицы города. И не распространяйтесь об этом, пожалуйста, в своих кругах. Цинь Шань была возмущена. В такие моменты грубость и брань пёрли из неё вместо запятых. Она повернула голову и ткнула пальцем Вэнь Нину в лицо. — Да у тебя ещё даже молоко на губах не обсохло по сравнению со мной. Я участвовала в войнах, была в подчинении у генерала. Была командиром передового отряда. И такие как ты будут рассказывать мне о важности военной тайны? — Это разведданные, — тихонько подметил Вэнь Нин. — Да плевать! Те же яйца только в профиль! Ты, не познавший вкуса войны, будешь меня чему-то учить? Не смеши меня. — Госпожа, — Вэнь Нин примирительно сложил руки перед собой. — Прошу Вас, не сердитесь. Я не хотел Вас обидеть. Я просто выполняю распоряжение молодого господина. — А ты умнее, чем я выгляжу. Вэнь Нин задумчиво почесал затылок, осмысливая. Она определённо сказала полнейший бред, но мужчина предпочёл не вдаваться в подробности и не исправлять её. Не буди лихо… Какое-то время они шли молча, но совсем недолго. Внезапно девушка вышла на эмоцию, забежала перед ним и гневно размахивала руками. — И почему ты называешь хозяина Вэя молодым господином?! Меня это бесит. Я путаюсь. У Призрачного Города только один молодой господин, и его имя Сэль Шэн. Каждый раз, когда ты говоришь «молодой господин», я думаю о настоящем молодом господине! А ты подразумеваешь хозяина Вэя. Прекрати так делать! Вэнь Нин остановился. Он увёл взгляд в сторону, ощущая, что не в силах противостоять прямому взору призрачной девы. — Госпожа, для меня он молодой господин, а для Вас — хозяин. А Сэль Шэн для меня — просто Сэль Шэн. Он мне не господин. Он мой племянник. Это для Вас он молодой господин. Вы понимаете, о чём я? — Просто зови его так же, как и все. — Я не могу обращаться к своему племяннику, как к господину. У меня только один господин. И это не Сэль Шэн. И даже не Хуа Чэнчжу. — Да как ты только можешь такое говорить вслух?! Она таращилась на него как баран на новые ворота. Его точка зрения была совершенно не понятна и чужда. Вэнь Нин понял, что она совершенно не понимает и не принимает никаких отношений между людьми, кроме подчинения, в котором, в сухом остатке, кроме самого подчинения, ничего и нет. — Госпожа, наверное, не так поняла меня. Давайте я объясню ещё раз на примере своей семьи. Возьмём, например, моего племянника. Для меня он Сэль Шэн. Так же к нему обращается молодой господин и Хуа Чэнчжу. Но вот господин Инь, который госпоже хорошо знаком, единственный человек, кто называет его «Юань». Он замолчал и смотрел в её лицо. Вэнь Нин видел, как старательно она пытается понять что-то, но только он не понимал, что же тут понимать?! Это же основа. Начало начал. Ничего проще быть не может просто… — Госпожа понимает меня? — решил уточнить, склоняя голову в сторону. — Я слышала, как господин Инь зовёт молодого господина так, как ты сказал, но я не понимаю, почему он это позволяет себе, если именем при рождении может звать очень узкий круг людей. А господин Инь нечто вроде охраны молодого господина. Надзиратель. — Нет. Господин Инь входит в так званый очень узкий круг. Госпожа состояла с кем-то в каких-либо отношениях, кроме отношений по долгу службы? — В каких, например? Вэнь Нин опустил взгляд, рассматривая камушек на земле. — В романтических, например? Она рассмеялась, широко раскрывая рот и запрокидывая голову назад. — Вся моя работа в Призрачном Городе — сплошная романтика. — Это не романтика, — отрезал Вэнь Нин, отворачиваясь. — Ладно. Идёмте, госпожа. Мы теряем время. — Нет, ну подожди. Что ты пытался сказать мне? — Что я понял, что военное дело — основной вид деятельности госпожи, а военная тайна — дороже жизни. — А разве не так? — Так, — он обошёл её и двинулся вперёд. — Но нужно уметь разграничивать понятия. — Что это значит? — она засеменила за ним. — Расскажу в другой раз. — Нет, ты расскажешь мне сейчас. — Госпожа… — взмолился Вэнь Нин, уже сотню раз пожалев, кто коснулся этой темы и окунулся в объяснения. — Почему господин Инь единственный, кто зовёт молодого господина по имени? — Потому что Сэль Шэн состоит с ним в отношениях. А Ваши хозяева с определённого возраста обращаются к нему по имени в быту. Это больше подходит для его статуса. — Отношениях, значит… Нянька? — Возлюбленный. — О как… Вэнь Нин хотел задушить себя. Что угодно, лишь бы она отстала. Он молчал. Но у Цинь Шань не закрывался рот. Она всё продолжала. — Значит, господин Инь решил подмазаться и влить свою королевскую кровь в семью хозяина? — Наоборот, — он повернул к ней голову. Её дерзость и наглость изумляли его в который раз. — Госпожа напрасно думает, что инициатор этих отношений господин Инь. — А как по-другому? — Как-то так. — Мёртвый Вэнь… Ты хочешь сказать, что это молодой господин начал всё? — Именно это я и хочу сказать. — Да быть того не может! — Давайте просто идти? — Нет. Давай говорить. А что по этому поводу думают хозяева? Вэнь Нину совершенно не нравилось, куда заходит этот разговор. Он решил запутать её в корне. Чтобы шестерни в голове задымились, и весь оставшийся путь она размышляла над смыслом выражения «нем, как рыба». — Как к этому относится Хуа Чэнчжу мне не известно. А молодой господин не испытывает никаких отрицательных эмоций по этому поводу. Кстати, госпожа знала, что в Райской усадьбе все называют молодого господина по-разному? — Что это значит? — Для меня он «молодой господин». И останется таковым, потому что он в единственном числе такой. Для господина Иня он просто «господин Вэй», так как «молодой господин» у него уже есть. Поколения разные. Для Хуа Чэнчжу он просто «Вэй Ин», а Сэль Шэн называет его «Сянь-Сянь». А ещё к нему можно обращаться «Вэй-сюн», но такие люди остались за бортом и не знают, что молодой господин жив. Она молчала. Вэнь Нин украдкой повернул к ней голову, искоса поглядывая. На её лице преобладали сложные эмоции. Она, очевидно, зависла. Это именно то, чего добивался Призрачный Генерал. Ну а что? На войне все средства хороши, ведь так? А она кроме войны ничего не воспринимает. Ему было куда проще жить на свете, когда Цинь Шань молчала. Он, кстати, не понимал, как это работает. Вэнь Нин мог с уверенностью сказать, что она не глупая. У неё есть мозги, и они довольно хорошо развиты. Скорее, просто узкопрофильные. То, в чём она разбирается — ей не будет равных. А за пределами своего профиля, — она рыбка. Дальше они шли в тишине и быстро преодолели и без того небольшое расстояние до города. Девушка оглянулась по сторонам: вокруг только оживлённая улица с толпой призраков. Цинь Шань опустила руку и пальцами другой руки ловко скользнула в широкий рукав платья. Она выудила оттуда небольшую бусинку нежно-розового оттенка и отдала её Вэнь Нину. — Что это? — Разведданные. Просто отдай это хозяину. Он знает, что с этим делать. — А, хорошо, — он принял бусину и стоял, рассматривал её. — А госпожа не пойдёт со мной отчитываться? — Нет. Приказ был другим. Я обязана подчиняться тебе в пути. Собрать данные и отдать их тебе, когда сбор будет закончен. Являться с отчётом приказа не было. Значит, это не моё дело. Бывай, мёртвый Вэнь, — она хлестанула его ладошкой по плечу и двинулась куда-то вперёд. Вглубь улицы. Вэнь Нин пошатнулся, но остался стоять на месте. Он смотрел ей в след, теребя в пальцах бусину. — Госпожа, Вы мне так и не назвали своего имени, — вдогонку. Она рассмеялась, оборачиваясь, и показывая язык. — Такого приказа я не получала. — Ну как же так… Это же неправильно… — тихонько. Постояв и покрутив изделие в пальцах ещё какое-то время, мужчина развернулся в другую сторону и пошёл по аллее, в конце которой красовалась Райская усадьба. Он не хотел класть бусину в карман, за пазуху или ещё куда. Вэнь Нин переживал, что она затеряется, и он потом не сможет её найти. Уж больно незначительная по размерам вещица, но её значимость просто колоссальна. Эти данные дева Цинь Шань собирала больше месяца. Нельзя допустить, чтобы с ними что-то произошло. Он поспешил. Переступив порог Райской усадьбы, мужчина почувствовал облегчение. Он остановился прямо за порогом и осматривал помещение, будто в первый раз. Хоть это место совершенно не его дом и никогда им не был, но благодаря Сэль Шэну и Вэй У Сяню он хотел сюда возвращаться раз за разом. И пускай Хуа Чэн его не миловал, но они нормально коммуницировали. Без проблем и предвзятого отношения. В этом доме было заведено так: Инь Юй подчиняется Хуа Чэну, и только потом уже Вэй У Сяню, а Вэнь Нин подчиняется Вэй У Сяню и только. Но тот всё равно выполнял те немногочисленные просьбы или задания, которые давал Хуа Чэн раз в год, два в пятилетку. Даже реже. Он ценил те моменты, когда Князь Демонов просил его о чём-то. Сэль Шэн показался в главном зале, бесшумно выплывая из тени коридора. Юноша улыбнулся ему, подходя ближе, и ложа ладонь на плечо. — Дядя. С возвращением домой. Вэнь Нин дёрнулся, выпуская бусину из пальцев. Розоватое изделие покатилось по деревянной кладке и грозило убежать. Призрачный Генерал спохватился, опускаясь на колени и растягиваясь на полу. Он прихлопнул бусину ладошкой, закрыл глаза, мысленно облегчённо выдыхая. Сэль Шэн с интересом наблюдал за ним. — Что это ты такое делаешь, дядя Цюн Линь? — Да я просто… Это… Бусина, — он поднялся на ноги, отряхиваясь. — Бусина, — снова повторил он для пущей убедительности. — Я вижу. Это призрачная бусина. Все призраки Призрачного Города могут пользоваться этим заклинанием. И что? — Ты знаешь, что это? — Конечно, — искрящаяся улыбка. — Откуда? — Они подчиняются мне. Я всё о них знаю. — Ну да. Идёшь тренироваться или гулять? — он отряхивал рукава, выбивая из них пыль. — Нет. Я пришёл посмотреть, кто приближается к усадьбе. Я чувствовал приближение, но не смог различить духовную энергию. И теперь понимаю почему. Я скучал по тебе. Тебя так давно не было, — юноша обнял его за плечи, несильно сжимая. — Я дома, Сэль Шэн. — У тебя всё хорошо, правда ведь? — Да. Но с призрачной госпожой пока трудно говорить. — Ты про деву Цинь Шань? — Кого? — Ну… Ты про ту девушку, которую отец отправил с тобой? — Да. Её имя Цинь Шань? — Да. А ты что же это получается, даже имени её не знал? — Она не хотела мне говорить его. Я несколько раз спрашивал, — если бы он умел, он бы выразил недовольство, но из его уст это звучало как крайнее разочарование. Сэль Шэн широко улыбнулся, выпуская мужчину из объятий и отходя на два шага. — Она немного странная, насколько мне известно. К ней нужен подход. Ты хорошо общаешься с девушками? — А ты? — Ну… Нормально, — пожал плечами Сэль Шэн. — Никогда не возникало проблем. — Это прекрасно. Держи, — он протянул ему бусину. — Я переживаю, что потеряю её. Тебе я доверяю больше, чем себе. Юноша принял бусину, без печали небрежно пихая её в рукав. — Я-то возьму. Но ты уверен? Тебе же Сянь-Сянь давал это задание. Я не имею к этому отношения. Настолько, что я даже не знаю, где ты был и что конкретно делал. — Это отчёт девы Цинь. Она адресовала его твоему отцу. А он не раз говорил мне, что ты полностью уполномочен. Так что бери без зазрения совести и переживаний. Отдай ему или открой сам, если можешь. — Я-то могу. Но я не в праве. Я передам ему. — Спасибо, Сэль Шэн. — Предлагаю отправиться к ним прямо сейчас, если у тебя нет более важных задач. Твоя миссия закончена? — Да. — Тогда идём, — юноша похлопал его по плечу и пригласил пройти вперёд. — Они как раз привели себя в порядок и готовы к диалогам. — Что-то случилось дома, пока меня не было? — Нет, — улыбка. — Они просто чуть не разнесли усадьбу пару часов назад. А сейчас они снова превратились в людей. — Я не понимаю тебя. — И хорошо. Уверен, ты не хочешь знать этого. Вэнь Нин странно посмотрел на него, ступая вперёд. Они вместе двинулись по коридору. — Молодой господин снова что-то вытворил и твой отец ругался? — Нет, дядя. Они просто любили друг друга. Очень долго и очень несдержанно. Мы с Инь-сюном даже ушли из дома, потому что… Ну просто ушли, в общем. Призрачный Генерал проглотил язык. Мужчина никогда не привыкнет к тому, с какой лёгкостью Сэль Шэн выражает подобные мысли. Спасибо, хоть не договорил. — Всё, д-достаточно. Я понял. Юноша рассмеялся, широко улыбаясь. — Не нервничай ты. Всё хорошо. — К ним уже можно? Точно? — Уже — да. — Х-хорошо. Они прошлись по коридору, дважды свернув. Сэль Шэн предоставил право стучать в дверь Вэнь Нину, но тот остался стоять неподвижно и опустил голову. Юноша хохотнул и без сомнений дважды постучал в дверь. Получив одобрение с той стороны двери, юноша приоткрыл дверь, параллельно склоняясь к уху Вэнь Нина. — Не бойся его, — шёпот. Дверь широко распахнулась. Юноша зашёл внутрь. Дойдя до постели, он просто плюхнулся на неё, подгребая под себя простыни. — Охренел? — Если только совсем чуть-чуть. — Да ладно тебе, Гэ-Гэ. Он ещё зайти не успел, а ты уже напал на него. Хуа Чэн перевёл взгляд на тело, развалившееся на его с Вэй У Сянем постели. — Как-то он не особо переживает по этому поводу. — Дядя, заходи. Что ты там стоишь, как бедный родственник? — приглушённо и мало разборчиво. Лицом в постель. — А-Нин вернулся? — Да-а-а-а-а… — измученно протянул Сэль Шэн. Вэй У Сянь подскочил на ноги, поднимаясь со стула. Плетение вылетело из рук Хуа Чэна. Он закипел в мгновение ока. — А ну сядь! — рявкнул, даже небеса дрогнули. Тёмный заклинатель застыл на полушаге. Он развернулся к мужу лицом, скривился, надувая щёки и неловко засмеялся. — Прости-прости. Я забыл совсем. — Я начинаю эту прядь в шестой раз! Мне убить тебя? — Не надо, — расплывался в широкой улыбке Вэй У Сянь, подплывая к мужу, целуя в щеку и усаживаясь на место. — Дядя-я-я-я-я-я… — глухой стон в постель. — Что я сказал тебе перед дверью? — А что ты сказал ему? А-Нин, почему ты не заходишь? Мужчина сделал несколько шагов вперёд, показываясь в дверном проёме. Он поклонился и склонил голову. — Молодой господин, Хуа Чэнчжу. — Проходи, не стой в дверях. Я так рад тебя видеть, А-Нин. Я бы обнял тебя, но меня казнят, если я ещё раз дёрнусь, да, Гэ-Гэ? — он едва-едва поднял голову, пытаясь увидеть лицо мужа. — Ещё хоть раз… — Вот видишь, — смеялся Вэй У Сянь. — Рассказывай, как прошло? Вэнь Нин посмотрел на неподвижное тело на постели. — Я могу говорить, молодой господин? — Можешь. Сэль Шэн может знать. Мы не посвящали его, потому что он был очень занят своими делами. А теперь можно. — Прошло гладко. Вся информация здесь, — он вытащил несколько свитков из-за пазухи. — Могу в устной форме, если необходимо. — Нет. Я почитаю. — И ещё есть добытая девой Цинь информация. Бусинку я отдал Сэль Шэну. Однако Цинь Шань сказала, что эта информация для Хуа Чэнчжу. Я не знаю, это существенно, или нет? — Нет, не существенно. Просто я не могу распечатать эту бусину. — А Сэль Шэн может? — изумление. — Да. А Сэль Шэн и Сань Лан могут. Есть достаточное количество вещей, которые может Сэль Шэн и не могу я, а наоборот ещё больше, — ухмылка. — Да, Сэль Шэн? Протяжный то ли вой, то ли стон в постель. Он махнул запястьем, вроде как это было согласие. Или безразличие. — Ты не задохнёшься? Может, хоть голову повернёшь? — Не-е-е-е-е-е-ет. И поди знай на какой вопрос это был ответ. А может и на оба сразу. — Ты не устал вообще лежать на моей с Вэй Ином постели? — Да пускай лежит, Гэ-Гэ. Хочет человек пропитаться запахом нашей любви, — он хохотал. Сэль Шэн поставил локоть на постель, поднимая вверх указательный палец. Он утвердительно размахивал им, сопровождая свою речь. — Враньё и провокация. Не понаслышке знаю, что у вас менялась постель. Так что не надо тут вот это вот… — Голову хоть поворачивай, когда разговариваешь. Не слышно же ни черта. — Не-е-е-е-е-е-е-ет. Вэнь Нин наблюдал за ними и радовался. Такими, какие они сейчас, их не часто можно увидеть. Обычно, каждый из них был поглощён своими делами и проблемами. Они вели себя согласно своим статусам и подходили к делам со всей серьёзностью. Вэй У Сяня, правда, это не касается. А вот Сэль Шэна это касается даже больше, чем Хуа Чэна. Увидеть его, так нагло развалившимся на постели, практически не представляется возможным. Он всегда где-то. Всегда что-то делает. Чему-то учится. Во что-то вникает. Чему-то внимает. А сейчас он просто дурачился. И это радовало глаз. Призрачный Генерал подошёл ближе к Вэй У Сяню и сложил свитки на столе. Он опустился на одно колено и склонил голову. — Мой господин, я очень рад, что у Вас всё в порядке. Непринуждённая атмосфера — это прекрасно. — Поднимись. Давай-давай. Скоренько. И не делай так больше, А-Нин. Что за глупости? — Извините, молодой господин, — он поднялся с колена и выпрямился в спине. — Устал? — Я не устаю. — А морально? — Нет, я в порядке. — Это хорошо. Потому что безумие только начинается. Ни о какой непринуждённой атмосфере и речи идти не может. Не мог бы ты найти Инь Юя и привести его сюда? — Я могу, — голос из туалета и вытянутая вверх рука, которая почти сразу безвольно упала на место. — Ты — тело. Лежи, где лежишь. Приведут твоего ненаглядного и без тебя. Приведёшь, А-Нин? Только я не знаю, где он. — Я знаю, — рука снова взмыла вверх, мгновенно падая. Мужчина кивнул, снова склоняясь и молча покидая спальню. Дверь закрылась. Вэй У Сянь медленно и осторожно повернул голову в сторону постели. Так, чтобы не помешать Хуа Чэну заплетать его. — Сэль Шэн, встань. Иди сюда. — Не пойду. — Мелкий, ты чего это? — Сянь-Сянь, отстань. Что такого у тебя там, чего нет у меня здесь? Вэй У Сянь расхохотался, боковым зрением поглядывая на мужа. — А ты дерзкий. Ты смотри какой… Гэ-Гэ, что происходит? Хуа Чэн остановился на мгновение, и бросил взгляд на труп на постели. Тот всё ещё лежат лицом в постель. Как он ещё не задохнулся — загадка. — Сэль Шэн, Вэй Ин сказал встать. — Па-а-а-а-а-ап. Ты тоже отстань. Я устал. Он не ответил на мой вопрос. Зачем мне вставать? Бровь дёрнулась, но сразу же вернулась на место. Хуа Чэн отрицательно качнул головой и пожал плечами, возвращаясь к своему занятию. — Даже и не знаю, Вэй Ин. Сдурел, может? Протяжный умирающий стон откуда-то со стороны постели. Вэй У Сянь широко улыбался. Ему тоже всё нравилось конкретно в данную секунду. Так легко и непринуждённо, как было раньше, до появления конкретных проблем за порогом. Сэль Шэн в наглую, как тюлька, лежал на постели, Хуа Чэн, явно с хорошим настроением, заплетал волосы мужа, а Вэй У Сянь хихикал, периодически разговаривая то с одним, то с другим. Дверь распахнулась. Инь Юй и Вэнь Нин зашли внутрь. Бывший небесный чиновник склонил голову, выказывая господам уважение. — Есть поручение, господа? — Есть вопрос. Ты не терял труп в пределах усадьбы? — Труп? Вэй У Сянь махнул головой на Сэль Шэна, подавляя в себе желание разразиться хохотом. Инь Юй повернул голову в сторону, куда указали. Заприметив Сэль Шэна, его лицо начало выражать пренебрежение. — Молодой господин. — М? — Встань. Сэль Шэн немедленно поднялся с постели, расправляя скомканные после себя простыни. Он улыбался и искрился, как только повернулся к нему. — Инь-сюн. — Одёрни одежды. Приведи себя в порядок. На кого ты похож? Юноша без пререканий делал всё, что ему сказал Инь Юй. Поправил рукава, одёрнул полы одежд, пригладил волосы. — Не серчай. Я сделаю всё, что скажешь. Мужчина кивнул ему, чуть улыбаясь. Вэй У Сянь задрал голову высоко вверх, желая увидеть лицо мужа. Хуа Чэн ждал этот взгляд. Они оба охренели. И смотрели друг на друга соответствующими глазами. — Нет, ну ты видел это? — наигранное возмущение. — Видел. Это шок. Вэй У Сянь перевёл взгляд на сына. Тот кружился вокруг Инь Юя. Вешался на него. Не замечая, кроме мужчины, больше никого и ничего. — Засранец мелкий. — Да ладно тебе. Пускай, — улыбнулся Хуа Чэн. Вэй У Сянь снова задрал голову и внимательно смотрел на обворожительную улыбку мужа. Тот встал на сторону Сэль Шэна в противовес слову Тёмного заклинателя? Не впервые ли? — У тебя хорошее настроение? — Прекрасное. — Несмотря ни на что? — Плевать. Мы знали это уже давно. Просто подтвердили это. Справимся. Хрен с ним. — Согласен, — сиял Вэй У Сянь. — Гэ-Гэ, используй бабочек. Время. — Хорошо. Хуа Чэн поцеловал мужа в макушку и отпустил прядь. Он взмахнул рукой, очерчивая полукруг, и несколько десятков бабочек покинули наруч. Они сразу же разместились на голове Вэй У Сяня и продолжили заплетать его волосы. Мужчина хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — Давайте кое-что обсудим. А-Нин вернулся очень вовремя. Есть пища для размышлений и нам с Гэ-Гэ важно мнение каждого из вас. Всё, что вы сейчас услышите должно остаться в этой комнате. Обсуждать это где-то за пределами Райской усадьбы запрещено. Лучше вообще не обсуждать это вслух и использовать систему. Но у А-Нина не выйдет по понятным причинам, поэтому сейчас мы оговорим это вслух один раз, а потом лучше через систему. Если у А-Нина будут какие-то мысли на этот счёт, я найду место и время, чтобы обсудить это. Вопросы какие-то есть? — У меня есть, — отозвался Сэль Шэн, поднимая голову с плеча Инь Юя. Он обнимал его со спины за талию. — Гэ-Гэ, прикрой окно, пожалуйста. Хуа Чэн подошёл к постели, сел на неё, махнул кистью, и створки с грохотом захлопнулись. Вэй У Сянь кивнул ему, совершенно не удивляясь этому методу. Он повернул голову к сыну. — Какой? — Молодой господин, — шёпот. — А ну-ка встань рядышком. Быстро. Сэль Шэн без слов подчинился, выпустил мужчину из объятий и встал рядом с плечом. — Пока не начался очень важный и серьёзный диалог, я хотел бы выдвинуть на голосование свою просьбу, — он сделал небольшую паузу. — Могу я отправиться в Юнь Шэнь и поговорить с Лань Ван Цзи? Вэй У Сянь склонил голову в бок. Глаза непроизвольно метнулись к Хуа Чэну. Тот не выражал эмоций. Скрестил руки на груди и упёрся спиной в один из столбов балдахина. Они смотрели друг на друга, но никто не нарушал наступившую тишину. Инь Юй чуть повернул голову в сторону и потянулся губами к уху юноши, максимально понижая голос. — Может, не стоило так в лоб? — Всё в порядке. Сейчас стадия оцепенения пройдёт. — Скажешь что-то, Гэ-Гэ? — А ты? — Сначала ты. — Хорошо. С чего ты взял, что тебе там рады? Мне вот, например, там вообще никогда не рады. — Мы встретились с ним на ночной охоте. Пару дней назад. Как раз тогда, когда вы с Сянь-Сянем ходили в Юнь Шэнь. Я вспомнил его, а он узнал меня. Я хотел с ним поговорить, но он куда-то спешил, и нам не удалось. Он сказал, что, если я захочу с ним поговорить, я могу прийти в Облачные Глубины. И что двери для меня там всегда открыты. — Прекрасно. Какая прелесть, — улыбался Хуа Чэн. Только Вэй У Сяню совсем не нравилась его улыбка. Он сглотнул и нервно хихикнул. — Сянь-Сянь, почему ты не говорил мне, что он был с нами на Луань Цзан? — Ой, отстань, Сэль Шэн. — Я могу отправиться в Юнь Шэнь? — А что ты на меня смотришь?! Кто твой отец? — он ткнул пальцем в Хуа Чэна. — Вон у Сань Лана спрашивай, я-то что? — А ты что, пустое место без права голоса? Или ты не родитель мне? — Так, Сэль Шэн. Помолчи лучше. Я в последнее время так накосячил, что ни одного слова против не скажу. Так что вон твой отец, у него и спрашивай. Не приставай ко мне. Сэль Шэн выгнул бровь, удивляясь реакции и ответу Вэй У Сяня. Ведь они с Инь Юем делали ставку именно на него. На то, что в случае, если Хуа Чэн будет против, то поможет Вэй У Сянь. Планы рушились на глазах. — Отец? — без былого энтузиазма. — Инь Юй, — загадочно начал он. — Ты пойдёшь с ним в долину «крайнего убожества»? — Как прикажет Чэнчжу. — Это вопрос, а не приказ. Ты оглох? — Пойду… Сэль Шэн вышел вперёд, заслоняя плечом Инь Юя. Ему не нравилось, в каком тоне Хуа Чэн разговаривает с его золотцем. — Отец, не нужно срывать своё недовольство на Инь-сюне. Это я спросил. Либо запрети, либо обрушь свой гнев на меня. Но не нужно беспричинно трогать Инь-сюна. — Я не собираюсь оправдываться перед тобой. Но я задал вопрос ему и получил некорректный ответ. Это не беспричинно. Следи за нитью диалога, прежде чем открывать рот, Сэль Шэн. — Я буду внимательнее, отец. Не злись. Хуа Чэн вздохнул и посмотрел в потолок. — Инь Юй. Мужчина вышел вперёд из-за Сэль Шэна и склонил голову. — Чэнчжу. — Можете идти. Заподозришь что-то неладное — забирай его и сматывайтесь оттуда. Если нужно, используйте мою дверь. Также я буду на связи. Система тоже в вашем распоряжении. Твоя метка стоит на нём? Инь Юй на секундочку словил ступор. Откуда тот знает про метку? Но не трудно догадаться, что, если знает Вэй У Сянь — знает Хуа Чэн. — Да, стоит. — Талисман? — Всегда при молодом господине. — Валите с глаз моих долой, как только, так сразу. Сэль Шэн даже потерял дар речи на какое-то время. Он восторженно вскинул головой и хлопнул в ладоши. — Вот так просто? — А в чём проблема? Хочешь — иди. Просто будь в безопасности. Всегда настороже. Юноша перевёл полный восхищения взгляд на Вэй У Сяня. Тот широко улыбался и кивал ему. Он шёпотом, но на всё помещение проговорил: — Он очень хороший. Разве ты не знал, Сэль Шэн? — Знал, — улыбнулся юноша, подмигивая Вэй У Сяню. — Ну хватит. Замолчите оба. Вэнь Нин понял всё, но предпочитал хранить молчание. Его не спрашивали — он не лез. Ему так нравилось даже больше, чем, если бы он был вынужден что-то говорить. — Ладно, — сиял Вэй У Сянь. — Давайте к делу, если мы всё решили. Решили ведь? Или ещё что-то? — Нет, у меня больше ничего. У остальных, думаю, тоже. — Хорошо. Итак. Всем известно, что мы с Гэ-Гэ ходили в Юнь Шэнь по приглашению Цзэ У Цзюня. Пока мы туда не попали, мы не знали в чём дело, но там картина приняла совершенно неожиданный оборот. Я постараюсь быть краток. Глава Ордена Гу Су Лань позволил нам прочесть занимательную книжку с картинками. В этой книге, небезосновательно, детально, со всеми подробностями, от первого лица ведётся рассказ о том, как пало королевство У Юн, — он сделал длительную паузу. — Инь Юй, ты знаешь что-то об этом королевстве? — Нет. Ничего, господин Вэй. Никогда о таком не слышал. — Конечно. Оно пало более двух тысяч лет назад. — И к чему Вы клоните? Вэй У Сянь вытянул перед собой руки, поворачивая их ладонями друг к другу. — Королевство У Юн сгорело, утонув в реках лавы Тунлу. Это было первое извержение Тунлу. И наследный принц королевства У Юн — первый Непревзойдённый выходец Тунлу. С тех пор и ныне известный как Бай У Сян, Белое Бедствие, — он взмахнул правой рукой. — Все же знают о таком, верно? Не понаслышке. Кто-то из нас даже воочию с ним встречался не раз. Верно, Гэ-Гэ? — Это по-твоему краток, Вэй Ин? — Я сказал, что лишь постараюсь. — Сянь-Сянь, соберись. — Хорошо. И также, особенно небесным чиновникам, хорошо известен такой восхитительный и невероятный Бог Войны, как Небесный Император, Цзюнь У, — он взмахнул левой рукой. — Ведь так, Инь Юй? — Так, господин Вэй. — А теперь на секундочку просто представьте себе, что Белое Бедствие и Цзюнь У — это одно и то же существо. Один и тот же человек. Он свёл ладони вместе, генерируя громкий хлопок и переплетая пальцы между собой. — Этот ублюдок держит в своих руках Небесную Столицу и является сильнейшим, среди Непревзойдённых призраков. Отличная сказка на ночь, да? Как вам такая шутка?